нитарными
инспекторами, верно? И конфисковывали себе еду и выпивку, верно?  Пока  не
отравились. Да, а помнишь, как мы пили и несли пургу ночи напролет? Ну,  в
этих вонючих номерах над "Лу-кафе" в Гретхен-Тауне, на Новобетелье,  а  ты
вечно уединялся со своей фиксгармоникой и возился с  песнями.  У  нас  эти
песни просто в печенках сидели. А ты говорил,  что  ну  и  плевать,  а  мы
говорили, что нам не плевать, потому что печенок  жалко.  -  Взгляд  Форда
подернулся мглой воспоминаний. - А ты говорил, что звездой быть не хочешь,
- продолжал он, шалея от ностальгии, - потому что звездная система  -  это
лажа. А мы говорили - все трое: Хадра, Сулижу и  я,  -  что  сначала  надо
звездой стать, а так твое мнение ничего не значит, потому что звездой тебе
не бывать. А теперь, погляди-ка! Ты сам  эти  звездные  системы  покупаешь
пачками! - Обернувшись, он потребовал внимания от  окрестных  столиков:  -
Перед вами человек, который покупает звездные системы!
   Хотблэк Дезиато ничем не подтвердил и не опровергнул этого заявления, и
публика быстро потеряла к нему интерес.
   - Мне  представляется,  что  кто-то  опьянел,  -  пробормотало  лиловое
кустообразное существо в свою рюмку.
   Форд, зашатавшись, грузно опустился на стул напротив Хотблэка Дезиато.
   - Что это  за  вещь  такая,  ну,  ты  ее  все  играешь?  -  сказал  он,
неосмотрительно  пытаясь  опереться  на  бутылку,  которая  не   замедлила
опрокинуться - к счастью, в стоявший тут же бокал.
   В честь этого удачного совпадения Форд осушил данный сосуд.
   - Эта роскошная штука, - продолжал  он,  -  ну,  как  там  она  звучит?
Гры-ымм! Гры-ымм! Гхерммее-еррр! и еще чего-то,  а  в  финале  этот  самый
корабль врезается в солнце, и все взаправду, без фанеры!
   В  качестве  наглядной  иллюстрации  Форд  жахнул  своим   кулаком   по
собственной же ладони. Еще одна бутылка покатилась по столу.
   - Корабль! Солнце! Бэмс - и нету! - кричал он. - Долой лазеры и  прочую
фигню, у вас, ребята, все настоящее - и  солнечные  вспышки,  и  солнечные
ожоги. Ну а песни-то - настоящая бредятина.
   Форд проводил взглядом ручеек жидкости, что  с  чавканьем  выползал  из
бутылки на скатерть. "Непорядок", - подумалось ему.
   - Эй, а не выпить ли нам? - воскликнул он.
   В его размокшем рассудке вдруг всплыла мысль,  что  свидание  с  другом
пошло как-то не так, чего-то не хватает... и это что-то как-то  связано  с
тем фактом,  что  обрюзгший  человек  в  платиновом  костюме  и  шляпе  из
посеребренного фетра до сих пор не проронил ни "Привет, Форд", ни "Сколько
лет, сколько зим!"... Строго говоря, он вообще еще ни слова не  сказал.  И
даже не пошевелился.
   - Хотблэк? - вымолвил Форд.
   На плечо Форда опустилась огромная, мясистая рука. И пихнула его.
   Неуклюже  соскользнув  со  стула.  Форд  задрал   голову,   высматривая
владельца  беспардонной  руки.  Это  оказалось  несложно  -  сей  муж  был
семифутового роста, да и  сложением  отличался  недюжинным.  Закрадывалось
подозрение, что его смастерили на фабрике, где  делают  кожаные  диваны  -
весь он был  блестящий,  увесистый  и  туго  набитый  чем-то  -  вероятно,
мускулами.
   Костюм, в который было затиснуто тело доблестного мужа, казался  сшитым
специально для него - чисто ради демонстрации, что подобное тело в  костюм
не больно-то затиснешь. Лицо мужа цветом напоминало яблоко, а  фактурой  -
апельсин, но на этом сходство с нежными фруктами заканчивалось.
   - Малыш... - произнес одышливый голос, выбравшийся из глотки  великана,
точно из горящего порохового погреба.
   - Э-э, да-да? - светским тоном  проговорил  Форд.  Приняв  вертикальное
положение,  он  был  очень  огорчен,  что  все  равно   кажется   карликом
относительно фигуры великана.
   - Проваливай, - заявил тот.
   - Да? - переспросил Форд, сам дивясь собственному безрассудству. - А вы
кто?
   Великан призадумался. Он нечасто слышал  подобные  вопросы.  И  все  же
нашел ответ.
   - Я человек, который тебе говорит, чтоб проваливал, - сообщил он,  -  а
не то я тебя сейчас сам провалю.
   - Выслушайте меня, - сказал Форд нервно (досадуя, что  его  голова  все
кружится вместо того, чтобы поработать мозгами). - Послушайте, - продолжал
он, - я принадлежу к  числу  самых  старых  друзей  Хотблэка,  а...  -  Он
покосился на Хотблэка Дезиато, который даже ухом не вел.
   - ...а... - повторил Форд, соображая, что  бы  такое  после  этого  "а"
ввернуть.
   Великан придумал собственный вариант продолжения фразы.
   - А я - телохранитель господина Дезиато, - заявил он, - и я отвечаю  за
его тело, а за ваше не отвечаю, поэтому заберите ваше тело,  пока  его  не
повредили.
   - Подождите минутку, - взмолился Форд.
   - Никаких минуток! -  загремел  телохранитель,  -  никаких  поджиданий!
Господин Дезиато ни с кем не разговаривает!
   - Ну,  может  быть,  вы  ему  позволите  самому  высказаться  по  этому
поводу...
   - Он ни с кем не разговаривает!
   Форд умоляюще взглянул на Хотблэка и скрепя сердце признал,  что  факты
гласят в пользу телохранителя. Его  приятель  по-прежнему  не  думал  даже
шевелиться, не говоря уже о выражении малейшей заботы о Форде.
   - Почему же? - вопросил Форд. - Что с ним такое?
   Телохранитель объяснил.



17

   В  "Путеводителе  по  Галактике"  сообщается,  что   "Зона   бедствия",
радиоактивная рок-группа  из  Гаграктраккской  Зоны  Духа,  считается,  по
общепринятому мнению, не просто самой громкой рок-группой в Галактике,  но
вообще самым громким источником шумов во Вселенной.  Фанаты  считают,  что
идеальное место для  наиболее  гармоничного  восприятия  саунда  группы  -
огромные концертные бункера  в  недрах  земли,  расположенные  примерно  в
тридцати  семи  милях  от   сцены.   Сами   музыканты   управляют   своими
инструментами по радио с  борта  надежно  звукоизолированного  звездолета,
находящегося аж на орбите - зачастую даже на  орбите  какой-нибудь  совсем
посторонней планеты, вдали от той, где происходит сам концерт.
   Их  песни  в  массе  своей  просты  для  восприятия.   Обычно   в   них
рассказывается  старая  как  мир  история  о  встрече   существа-юноши   с
существом-девушкой при серебряной луне, которая немедленно  взрывается  по
неизвестной причине.
   На многих планетах выступления "Зоны бедствия" давно уже  запрещены.  В
меньшинстве случаев - по эстетическим  соображениям,  а  в  большинстве  -
потому что стиль общения группы с залом противоречит местным  договорам  о
стратегическом вооружении.
   Однако этот факт не  мешает  группе  наращивать  свое  состояние  путем
расширения    горизонтов    чистой     гиперматематики.     Ее     главный
бухгалтер-исследователь недавно удостоился звания профессора неоматематики
в  Мегагаллонском  университете  за  создание  "Общей  и  частной   теории
налоговых выплат "Зоны бедствия", которой он  доказал,  что  ткань  целого
пространственно-временного континуума поддается не только искривлению,  но
и надуванию.


   К столику, где сидели в ожидании развлечений Зафод, Триллиан  и  Артур,
приковылял Форд.
   - Ради всего святого, еды, - пробормотал он.
   - Привет, Форд. Поговорил ты с этим мастером  шума?  -  поинтересовался
Зафод.
   Форд уклончиво помотал головой:
   - С Хотблэком? Поговорил, в некотором роде...
   - И что он сказал?
   - Ничего особенного. Он... ну понимаешь... Он на год  скончался.  Из-за
налогов. Мне надо сесть.
   С этими словами Форд сел.
   Подошел официант:
   - Что вы предпочитаете - посмотреть меню или  познакомиться  с  Главным
Блюдом Дня?
   - Чего-о? - вскричал Форд.
   - В смысле? - вскричал Артур.
   - Как? - вскричала Триллиан.
   - Это круто, - заметил Зафод. - Давайте хором скажем: "Как мы рады вам,
госпожа Говядина!"


   В маленькой каморке в одном из  щупальцев  ресторана  тощий  долговязый
мужчина отогнул занавеску, и в лицо ему заглянуло забвение.  Лицо  это  не
было красивым. Глаза запали, щеки ввалились, тонкие губы чересчур крупного
рта, раздвигаясь, открывали взору длинные, так сказать, лошадиные зубы.
   Он опустил занавеску, и жуткие отсветы, игравшие на его лбу,  померкли.
Походив по своей каморке, он присел на шаткий стул перед низким столиком и
стал просматривать дежурные хохмы.
   Прозвенел звонок.
   Он  отодвинул  листки  и  встал.   Поласкав   пальцами   несколько   из
бесчисленных блесток и  сверкающих  пуговиц,  украшавших  его  костюм,  он
направился к двери.  Свет  в  ресторанном  зале  померк,  оркестр  заиграл
энергичнее, луч прожектора выхватил  из  мрака  лестницу,  спускающуюся  в
самую середину эстрады. На ступеньках появилась  высокая  сияющая  фигура.
Плавным движением длинной, тонкой  руки  он  снял  со  стойки  микрофон  и
раскланялся. Грянули аплодисменты.
   - Дамы и господа,  -  начал  он,  когда  шум  затих,  -  известная  нам
Вселенная существует более ста семидесяти тысяч миллионов миллиардов лет и
через полчаса подойдет к своему концу. Приветствуем вас в Тысячедорожье  -
ресторане "У конца Вселенной"!
   Лаконичным жестом он прервал новую вспышку оваций.
   - Сегодня вы у меня в гостях. Я - Макс Квордлеплин. Я  прибыл  сюда  из
другого  отрезка  времени,  чтобы   вместе   с   вами   стать   свидетелем
исторического события - конца самой Истории.
   На всех столиках одновременно сами собой  зажглись  свечи,  и  миллионы
теней загуляли по залу.  Дрожь  возбуждения  охватила  ресторан.  Огромный
золотой  купол  начал  тускнеть,  темнеть,  растворяться  во  мраке.  Макс
продолжал, понизив голос:
   - Итак, леди и джентльмены, свечи еле теплятся, по залу струятся  тихие
звуки скрипок, и силовой купол над нашими головами становится  прозрачным,
открывая нам скорбящее  небо,  истекающее  светом  древних  звезд.  Близок
восхитительный, сладостный миг апокалипсиса!
   Ужасный серо-буро-малиновый свет пролился на них сверху
   - свет омерзительный,
   - свет, кипящий, как варево ведьмы,
   - свет, от которого в ужасе отшатнулось бы даже адское пламя.
   Вселенная находилась при последнем издыхании.
   Несколько бесконечных секунд онемелый ресторан качался посреди  яростно
бушующей пустоты.
   Затем вновь раздался голос Макса:
   - К сведению тех из вас, кто мечтал узреть свет в конце туннеля, -  это
он и есть.
   Вновь грянула музыка.
   - Благодарю за внимание! -  кричал  Макс.  -  Я  вернусь  к  вам  через
несколько минут, а сейчас оставляю вас на  попечение  неподражаемого  Рэга
Нуллифая и его оркестра "Катаклизм". П-а-а-хлопаем!
   Между  тем  к  столику  Зафода  Библброкса  подошло  крупное   мясистое
четвероногое  с  большими   влажными   глазами,   маленькими   рожками   и
заискивающей улыбкой на губах.
   - Добрый вечер. - Животное поклонилось и грузно присело на задние  ноги
в  реверансе.  -  Я  -  Главное  Блюдо  Дня.  Позвольте   предложить   вам
какую-нибудь часть моего тела. - Оно хрюкнуло и повиляло  задом.  -  Может
быть, лопатку? В белом вине, а?
   - Вашу лопатку? - в ужасе спросил Артур.
   - Естественно, мою, сэр, - промычало животное. - Чью же еще?
   Зафод вскочил на ноги и  стал  оценивающе  тыкать  пальцем  в  мясистое
упругое плечо.
   - Хорош и огузок, - пробормотало животное. - Мясо там очень  сочное.  -
Оно издало низкий мелодичный звук и занялось жвачкой.
   - Ты думаешь, это животное и впрямь хочет, чтобы его съели? -  спросила
Триллиан у Форда.
   - Я? - Форд сидел с остекленелым взглядом. - Я ничего не думаю.
   - Но это ужасно. В жизни не встречал ничего  более  отвратительного,  -
сказал Артур.
   - В чем дело, землянин, что тебя гложет? - Теперь Зафод  сосредоточился
на обширной задней части животного.
   - Я не хочу есть существо, которое само меня  к  этому  призывает.  Это
бессердечно.
   - Но это лучше, чем есть существо, которое этого не  хочет,  -  резонно
заметил Зафод.
   - Пожалуй, я возьму овощной салат, - пробормотал Артур.
   - Обратите внимание на мою печень, - настаивало животное. - Нежный вкус
и высокая калорийность. Вырастить  такую  печень  стоило  немалых  трудов,
поверьте.
   - Хочу овощной салат! - настойчиво  повторил  Артур.  -  Вы  не  можете
запретить мне съесть салат.
   - Многие овощи занимают недвусмысленную позицию по этому вопросу. Чтобы
разрубить сложный узел многообразных проблем, и было решено вывести  такое
животное, которое действительно желает быть съеденным и  способно  ясно  и
определенно такое желание выразить. И вот я перед вами. - Животное  слегка
поклонилось.
   - Воды! - попросил Артур.
   - Вот что, - сказал Зафод, - я голоден,  а  этими  разговорами  сыт  не
будешь. Четыре бифштекса с кровью.  И  побыстрее!  Последний  раз  мы  ели
пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад.
   Животное издало короткое мычание:
   - Прекрасный выбор, сэр.  Сию  минуту  пойду  и  застрелюсь.  -  И  оно
неторопливо направилось к кухне.
   Через  несколько  минут  официант  принес  четыре  огромных   дымящихся
бифштекса. Зафод и  Форд  вгрызлись  в  свои  куски  немедленно.  Триллиан
последовала их примеру после короткой паузы. Артур взглянул на тарелку,  и
ему стало дурно.
   Оркестр  играл  мелодию  за  мелодией.  Бросив  взгляд  на  часы.  Макс
Квордлеплин вернулся на сцену.
   - Итак, дамы и господа, всем ли весело в эти последние минуты?
   - Всем! - закричали те, кто обычно с энтузиазмом откликается  на  шутки
клоунов.
   -  Это  прекрасно!  -  радостно  продолжал  Макс.  -  И  пусть   вокруг
безумствуют фотонные бури, готовясь разнести в клочья последнее солнце,  -
вы тем временем откинетесь в удобных  креслах  и  вместе  со  мной  будете
наслаждаться этим восхитительным, щекочущим нервы финалом. - Он  заговорил
тише, заставляя публику напрягать слух: - Это абсолютный конец.  Величавый
ход мироздания замедляется, все сущее вот-вот канет в  небытие.  -  Теперь
Макс говорил еле слышно: - Мы идем навстречу  пустоте.  Полному  забвению.
Н-и-ч-е-г-о нет!
   Его глаза сверкнули - или подмигнули?
   -  Ничего!  За   исключением,   естественно,   нежнейших   трюфелей   и
великолепного выбора альдебаранских ликеров.
   Оркестр  поддержал  Макса  музыкальной  фразой.  Но  разве  артист  его
масштаба  нуждается  в  этом?  Для  него  сама  аудитория  -   музыкальный
инструмент, и он блистательно им владеет.
   - И не надо бояться, что утром заболит голова, - продолжал он.  -  Утро
никогда не наступит!
   Макс придвинул к себе высокий табурет и сел.
   - Я счастлив видеть всех вас. Я знаю, многие приходят сюда не раз и  не
два, и это замечательно. Увидеть конец всего, а потом вернуться  домой,  в
свое время, растить детей, бороться за переустройство общества,  сражаться
за свои убеждения - это вселяет надежду на будущее для всех форм жизни, на
будущее, которого, как мы знаем, нет...
   Артур повернулся к Форду:
   - Но если это конец Вселенной, то и нам конец, разве не так?
   Форд остановил на нем  взгляд  человека,  в  котором  разместилось  три
"Пангалактических грызлодера".
   - Нет, - ответил Форд. - На краю пропасти тебя удерживает силовое поле,
которое не дает тебе сгинуть в этой темпоральной катавасии. Понял?
   - А? - сказал Артур. - Да-а. - И попробовал сосредоточиться на  тарелке
супа, которую выторговал у официанта взамен бифштекса.
   - Я тебе объясню, -  сказал  Форд.  -  Вообрази,  что  эта  салфетка  -
темпоральная Вселенная, а эта ложка - трансдукциональный модус искривления
материи...
   - Это моя ложка. Я ею суп буду есть, - сказал Артур.
   - Да? Ну ладно. Пусть эта ложка, - Форд отыскал  на  блюде  с  десертом
маленькую деревянную ложечку, - пусть эта ложка... - Ухватить ее Форду  не
удалось, и он передумал. - Нет, возьмем вилку...
   - Эй, не тронь мою вилку, - возмутился Зафод.
   - Хорошо, хорошо, - сказал Форд. -  Пусть  этот  бокал  -  темпоральная
Вселенная...
   - Тот, что ты уронил? - спросил Артур.
   - Я его уронил?
   - Да.
   - Отлично, - сказал Форд. - Забудь  о  нем.  Ты  знаешь,  как  возникла
Вселенная?
   - Нет, - сказал Артур.
   - Представь, у тебя есть  ванна.  Большая  круглая  ванна.  Из  черного
дерева. Конической формы.
   - Почему конической? - спросил Артур.
   - Тс-с-с, - сказал Форд. - Молчи. Коническая ванна.  Ты  наполняешь  ее
мелким песком. Или сахаром. А потом вынимаешь пробку - ты меня слушаешь?
   - Слушаю.
   - Вынимаешь пробку, и все это дело уходит через слив.
   - Понятно.
   - Ни черта тебе не понятно. Я  еще  не  добрался  до  сути.  Ты  хочешь
услышать суть?
   - Хочу.
   - Так  слушай.  Представь,  что  ты  снимаешь  фильм  о  том,  как  это
происходит. Как уходит сахар. У тебя камера, и ты снимаешь.
   - Это и есть суть?
   - Нет еще. А потом ты пускаешь пленку через проектор - назад. Вот в чем
суть.
   - Назад?
   - Да. Задний ход - именно в этом суть. А ты сидишь  и  наблюдаешь,  как
песок втекает через слив и наполняет ванну. Понятно?
   - Ты хочешь сказать, что так начиналась Вселенная?
   - Нет. Я хочу сказать, что это прекрасный способ расслабиться.
   С телефоном в руке к столику подошел зеленый официант.
   - Мистер Зафод Библброкс? - спросил он.
   Зафод поднял голову от своего третьего бифштекса.
   - Сэр, вас к телефону.
   - Меня? Кому известно, что я здесь? - забеспокоился Зафод.
   -  Может  быть,  кто-нибудь  сообщил   в   галактическую   полицию?   -
предположила Триллиан.
   - Думаешь, меня хотят  арестовать  по  телефону?  Допускаю  -  я  жутко
опасен, если меня разозлить. Так кто же мне звонит?
   - Я лично не знаком с этим железным джентльменом, - сказал официант.
   - Железным?
   - Да, сэр. Хотя я лично с ним не знаком, мне известно, что  он  ожидает
вашего возвращения уже не одну тысячу  лет.  Ведь  вы  ушли  отсюда  столь
поспешно...
   - Ушли отсюда? Что за шутки? Да мы только пришли сюда.
   - Совершенно справедливо, сэр. Но перед тем, как посетить ресторан,  вы
покинули его.
   Зафод напряг вначале один мозг, потом второй.
   - Мой вам совет - смените психиатра, - сообщил он.  -  Ваш  вам  только
голову морочит за ваши же деньги.
   - Стоп, - очнулся Форд Префект. - А где мы, собственно, находимся?
   - Могу ответить с предельной точностью, - сказал официант. - На планете
Б Лягушачьей звезды.
   - Но мы только что улетели оттуда, - возразил Зафод. - И попали в  этот
ваш ресторан. "У конца Вселенной"?
   - Да, сэр, - сказал официант, чувствуя, что  наконец  овладел  мячом  и
резво идет к воротам противника. - Дело в  том,  что  упомянутый  ресторан
построен на обломках поименованной планеты.
   - Так мы путешествовали во времени, а  не  в  пространстве?  -  осенило
Артура.
   - Вы  прыгнули  вперед  на  пятьсот  семьдесят  шесть  миллиардов  лет,
оставаясь на том же  месте.  -  Официант  облегченно  улыбнулся  -  мяч  в
воротах.
   - Вот оно что! - сказал Зафод. - Теперь  понятно.  Я  велел  компьютеру
доставить нас в ближайший ресторан, что он и сделал. Если не считать  всех
этих миллиардов лет, мы так и не двинулись с места. Чисто сработано. Давай
сюда телефон, приятель. - Зафод схватил трубку. - Алло!  Марвин,  это  ты?
Как дела, дружище?
   После длинной паузы до Зафода донесся тихий голос:
   - Не буду скрывать от вас, что чувствую себя совершенно подавленным.
   Зафод прикрыл ладонью трубку.
   - Это Марвин, - сказал он. - Слушай, приятель, - заговорил он  снова  в
трубку, - мы тут потрясающе проводим время. Вино, закуска, немного  ругани
и конец Вселенной на десерт. Ты где?
   Снова пауза.
   - Не надо делать вид, что вас это интересует, - сказал наконец  Марвин.
- Я всего лишь робот и ни на что не претендую.  "Открой  шлюз  номер  три,
Марвин", "Ты можешь поднять  эту  бумажку,  Марвин?"  Могу  ли  я  поднять
бумажку!
   - Ну-ну, будет тебе, - сочувственно сказал Зафод.
   - Но я привык к унижениям, - бубнил робот.  -  Могу  окунуть  голову  в
ведро с водой. Хотите? Тут рядом как раз есть ведро. Одну минуту...
   - Эй, Марвин! - прервал его Зафод. Но было поздно. В  трубке  раздалось
бульканье.
   - Что он говорит? -