овитое,  ласковое  мурлыканье.  С  таким   же
басовитым,   ласковым   мурлыканьем   вылетает   из   шахты    межзвездная
баллистическая ракета. Рука, больше похожая  на  говяжий  бок,  барабанила
пальцами по стойке, украшая ее цепочками вмятин.
   - Вот и ладушки, - сказал Форд, застегивая саквояж и вставая со стула.
   Палец, только что барабанивший по стойке, вытянулся и легонько коснулся
плеча Форда Префекта. Это заставило Форда вновь плюхнуться на стул.
   Хотя палец был составной частью лопатообразной кисти руки, а кисть, так
сказать,  крепилась  суставами   к   дубинкообразному   предплечью,   само
предплечье не было скреплено ни с чем - разве что с самим баром,  и  то  в
метафорическом смысле:  узами  беззаветной,  почти  собачьей  преданности.
Прежде оно самым что ни на  есть  нормальным  манером  крепилось  к  плечу
основателя бара, но на смертном одре хозяин неожиданно завещал  свою  руку
на нужды Академии медицины. Академия медицины сразу решила, что  эта  рука
ей как-то не нравится, и подарила ее обратно "Розовой кляче".
   Новый бармен не верил ни в сверхъестественное, ни в полтергейст,  ни  в
прочую чертовщину - зато ценных  союзников  умел  распознавать  с  первого
взгляда. Теперь рука возлежала  на  стойке.  Принимала  заказы,  смешивала
коктейли, расправлялась с людьми, которые  сами  набивались  на  расправу.
Форд Префект смиренно остолбенел.
   - Нас не беспокоит, что она просрочена, - повторил  бармен,  довольный,
что наконец-то сумел завоевать внимание Форда Префекта.  -  Нас  беспокоит
эта ваша пластиковая штучка как таковая.
   - Что? - переспросил Форд с несколько ошарашенным видом.
   - А вот что, - промурлыкал бармен,  держа  карточку  на  отлете,  точно
какую-нибудь маленькую рыбку, чья душа еще три недели назад отплыла к Рифу
Вечного Блаженства. - Мы это в уплату не принимаем.
   С минуту Форд размышлял, следует ли указать, что  при  нем  нет  больше
никаких средств платежа, но решил пока с этим  повременить.  Рука-Без-Тела
небрежно, но крепко зажимала его плечо большим и указательным пальцами.
   -  Вы  просто  не  понимаете,  -  проговорил  Форд.  Выражение   легкой
ошарашенности на его лице медленно прогрессировало, пока не превратилось в
мину полного недоумения. - Это же кредитная карточка "Америкэн  экспресс".
Лучший способ оплаты счетов, изобретенный человеком.  Или  вы  рекламу  не
читаете?
   Жизнерадостный щебет  Форда  рвал  бармену  барабанные  перепонки.  Все
равно, если б  в  исполнение  мрачнейшей  части  реквиема  "Памяти  павших
героев" вклинился звук игрушечного рожка.
   Плечевые  кости  Форда  затрещали.  Очевидно,  рука  обучалась  болевым
приемам у искусного врача-костоправа.  Форд  надеялся,  что  дело  удастся
уладить до того, как у него затрещат все остальные кости тела. К  счастью,
рука сжимала не то плечо, на котором висел саквояж (давно  уже  снабженный
для удобства длинной ручкой).
   Бармен перепихнул карточку через стойку к Форду.
   - Мы никогда, - со сдержанной жестокостью произнес бармен, - не слыхали
о такой штуке.
   Надо сказать, ничего удивительного в этом не было.
   Из-за серьезной ошибки компьютера Форд приобрел кредитную карточку лишь
на самом исходе своего  пятнадцатилетнего  пребывания  на  планете  Земля.
Насколько серьезно ошибся компьютер, компания "Америкэн  экспресс"  узнала
очень скоро. Все более неистовые - вплоть  до  панических  -  стенания  ее
отдела,  ответственного  за  взыскание  долгов,   затихли   только   после
внезапного уничтожения всей планеты вогонами, которые решили  проложить  в
этом районе новый гиперпространственный экспресс-маршрут.
   С тех пор Форд бережно хранил кредитную карточку  "Америкэн  экспресс",
так как считал полезным иметь при себе валюту, которую  никто  не  считает
конвертируемой.
   - О кредите? - промямлил Форд. - А-а-ай!..
   Два этих слова - существительное "кредит" и вышеуказанное междометие  -
в баре "Розовая кляча" обычно следовали одно за другим.
   - Я думал,  -  проговорил  Форд,  задыхаясь,  -  что  у  вас  приличное
заведение...
   И обвел взглядом пеструю компанию  головорезов,  сутенеров  и  служащих
фирм звукозаписи, тщательно прячущих лица от редких лучей тусклого  света,
которые порой прорезали кромешную тьму бара. Теперь  все  завсегдатаи  изо
всех сил старались смотреть куда  угодно,  но  не  на  Форда  Префекта,  и
силились подхватить нити прерванных разговоров о контрактах  на  убийства,
поставки  наркотиков  и  выпуск  дисков.  Все  знали,  что  должно  сейчас
случиться, и не хотели на это глядеть, боясь растерять аппетит и жажду.
   -  Смерть  твоя  пришла,  парень,  -  тихо  промурлыкал   бармен.   Все
обстоятельства указывали на то, что он не блефует.
   Когда-то над стойкой висела табличка: "Желающим получить у нас  напитки
в кредит напоминаем, что пощечина может надолго испортить вам настроение".
Затем ради вящей точности она была заменена другой: "Желающим  получить  у
нас напитки в кредит напоминаем, что хищная птица, раздирающая вам  глотку
своим клювом, и Рука-Без-Тела, разбивающая вам голову о стойку бара, могут
надолго испортить вам настроение".
   Однако после переделки табличка стала неудобочитаема, так что  ее  тоже
сняли. Было решено положиться на народную молву, и не зря -  теперь  никто
даже не пробовал качать права.
   - Дайте-ка еще раз взглянуть на этот ваш счет, - сказал Форд.
   Он взял бумажку и принялся задумчиво изучать  ее  под  двумя  недобрыми
взглядами - бармена и  птицы.  Не  сводя  глаз  с  Форда,  пернатая  тварь
царапала когтями стойку - с очевидной целью проделать в ней дыру.
   Счет был довольно пространный.
   В самом низу красовались цифры;  они  походили  на  серийный  номер  на
нижней крышке стереомагнитол - ну  знаете,  семь  потов  сойдет,  пока  на
регистрационный талон его перепишешь. Все-таки Форд просидел в  баре  весь
день, сам выдул целую реку всякой бодрящей фигни с пузырьками  и  поставил
неизвестно сколько бутылок всем этим  сутенерам,  головорезам  и  служащим
фирм звукозаписи, у которых с появлением счета случился внезапный припадок
амнезии и они начисто забыли, кто он такой.
   Форд негромко откашлялся и похлопал себя по карманам.  Там,  как  он  и
ожидал, было пусто. С небрежной уверенностью он положил  левую  ладонь  на
свой полурасстегнутый саквояж. Рука опять сдавила его правое плечо.
   - Видите ли, - пробурчал бармен, и его лицо  зловеще  закачалось  перед
самым носом у Форда, - мне надо заботиться о своей репутации. Понятно?
   "Ага, вот оно", - подумал Форд.  Другого  выхода  нет.  Он  не  нарушил
законов, он честно пытался оплатить счет, но его попытка была  отвергнута.
Теперь его жизнь в опасности.
   - Ну, если вам надо заботиться о репутации... - спокойно произнес Форд.
   Одним стремительным рывком он раскрыл саквояж и выложил на стойку  свой
экземпляр "Путеводителя"  вместе  с  документом,  удостоверявшим,  что  он
является полевым, исследователем из штата "Путеводителя" и что ему ни  под
каким видом не разрешается делать то, что он сейчас делает.
   - Хотите попасть на наши страницы?
   Лицо  бармена  окаменело.  Птица  замерла,  недоцарапав  стойку.   Рука
медленно ослабила хватку.
   - Мы в расчете, сэр, - тихо выговорил бармен,  еле  двигая  пересохшими
губами.



5

   "Путеводитель "Автостопом по Галактике" -  очень  влиятельное  издание.
Поистине его влияние так велико, что  редакции  пришлось  разработать  ряд
строгих правил для того, чтобы сотрудники не могли им злоупотреблять. Так,
полевым  исследователям  строго-настрого  запрещено  принимать  какие-либо
одолжения, пользоваться скидками и  льготами  в  обмен  на  предоставление
издательских услуг, кроме следующих случаев:
   а) если они честно, но тщетно пытались заплатить общепринятым образом;
   б) если их жизни угрожает опасность;
   в) если очень хочется.
   Поскольку  применение  третьего  правила   всегда   влечет   за   собой
увольнение, Форд обычно предпочитал использовать в своих интересах  первые
два.
   Бодрым прогулочным шагом шел он по улице.
   Воздух был вовсе не воздух, а довольно густой  смог  -  правда,  это-то
Форду  и  нравилось.  В  его   легкие   вливалась   восхитительная   смесь
интригующе-мерзких запахов  и  рискованной  музыки,  кое-где  разбавленная
далекими отголосками стычек между полицейскими кланами.
   На ходу Форд слегка размахивал саквояжем, чтобы успеть врезать всякому,
кто вздумает протянуть к нему свои загребущие лапы. В саквояже лежало  все
имущество Форда - то есть на данную минуту почти что ничего.
   По улице промчался лимузин, ловко лавируя между горящими кучами мусора.
Он спугнул старое вьючное животное, которое с  диким  воплем  отпрянуло  в
сторону, вломилось, немедленно разбудив  сигнализацию,  в  витрину  аптеки
народных средств... Через минуту  оно  уже  перебежало  улицу  и  картинно
рухнуло на  ступеньки  итальянского  ресторанчика,  где,  оно  знало,  его
сфотографируют и накормят.
   Форд шел на север. Он думал, что держит путь  в  космопорт,  но  раньше
времени загадывать не стоило. Ему было отлично известно, что в этой  части
города планы людей часто резко меняются.
   - Хочешь повеселиться? - окликнули его из темной подворотни.
   - Да мне, по-моему, и так весело, - ответил Форд. - Спасибо.
   - Ты богат? - спросил другой голос.
   Форд повернулся и широко развел руками.
   - Я похож на богача? - в свою очередь спросил он.
   - Не знаю, - сказала девушка. - Пятьдесят на пятьдесят. Может,  ты  еще
разбогатеешь. Для богатых у меня есть особая услуга...
   - Да? - спросил Форд с любопытством, но не без осторожности. - Какая?
   - Я втолковываю им, что быть богатым хорошо.
   С верхнего этажа дома, у  которого  они  стояли,  раздалась  автоматная
очередь. Но это всего лишь застрелили басиста, который сфальшивил три раза
подряд, а басистам в городе Гунн-Доньге цена грош за дюжину.
   Форд остановился и уставился во тьму подворотни.
   - Что втолковываешь? - переспросил он.
   Девушка рассмеялась и вышла на свет. Она была высокого роста. В  каждом
ее движении  сквозила  некая  гордая  застенчивость  -  если  у  вас  есть
жизненный  опыт,  вы  согласитесь,  что  это  невероятно  полезная   черта
характера.
   -  Это  мой  коронный  номер,  -  пояснила   девушка.   -   Я   магистр
социоэкономики и умею очень  убедительно  говорить.  Людям  это  нравится.
Особенно в нашем городе.
   - Муснараа, -  промолвил  Форд  Префект.  То  было  словечко  из  языка
Бетельгейзе, которое он всегда произносил, когда  знал,  что  надо  что-то
сказать, но не мог придумать что.
   Сел на ступеньку. Достал из сумки  бутылку  "Крепкого  духа  Джанкс"  и
полотенце. Открыл бутылку и вытер горлышко  краем  полотенца,  чем  достиг
цели, обратной желаемой, а именно: "Крепкий  дух  Джанкс"  мгновенно  убил
миллионы    микробов,    которые    мало-помалу    строили    причудливую,
высокообразованную цивилизацию на самых пахучих участках полотенца.
   - Хочешь попробовать? - отхлебнув большой глоток, спросил Форд девушку.
   Та, пожав плечами, взяла бутылку.
   Они немного посидели, блаженно вслушиваясь в доносящееся  из  соседнего
дома завывание охранной сигнализации.
   - Тут как раз одна контора задолжала мне кучу денег, - сказал  Форд.  -
Так что если со мной расплатятся, можно будет как-нибудь тебя навестить?
   - Конечно, ищи меня здесь,  -  ответила  девушка.  -  А  "куча"  -  это
сколько?
   - Зарплата за пятнадцать лет.
   - За что?
   - За то, что я написал два слова.
   - Ух ты! - сказала девушка. - И на которое  из  этих  слов  ты  ухлопал
столько времени?
   - На первое. Когда оно появилось, второе пришло само  как-то  вечерком.
После довольно вкусного обеда.
   Из окна верхнего этажа, что находилось прямо над их головами,  вылетела
огромная ударная установка, пронеслась с диким воем и звоном сквозь смог и
грянулась о тротуар прямо под носом у Форда и девушки. Только  обломки  во
все стороны полетели.
   Вскоре стало ясно, что сигнализация в соседнем доме сработала благодаря
уловке какого-то полицейского клана, который решил устроить засаду другому
клану. Машины с ревущими сиренами неслись к кварталу  с  разных  сторон  -
только для того, чтобы попасть под огонь вертолетов,  которые  то  и  дело
заходили в пике, со свистом рассекая воздух  между  высокими,  как  горные
массивы, небоскребами.
   - По правде говоря, - заорал Форд, стараясь  перекричать  гул,  -  дело
было не совсем так. Я написал ужас сколько, но меня отредактировали.
   Он снова вытащил из саквояжа свой экземпляр "Путеводителя".
   - А потом и всю планету уничтожили, - возопил он. -  Стоило  трудиться,
как же? Но деньги я с них все равно стребую.
   - Так это и есть твоя контора? - прокричала девушка.
   - Ага.
   - Ловко устроился.
   - Хочешь почитать, что я написал? - заорал  Форд.  -  Пока  не  стерли?
Сегодня вечером в сеть вывесят обновленный  вариант.  "С  исправлениями  и
дополнениями". Наверняка кто-нибудь докопался, что планета, на  которой  я
провел пятнадцать лет, уже уничтожена. Пока все ревизии этого не заметили,
но должны же они когда-нибудь обратить внимание.
   - Разговаривать невозможно, да?
   - Что?
   Она пожала плечами и указала пальцем вверх.
   Над ними завис вертолет, который, видимо, решил вмешаться в свару между
музыкантами репетирующей наверху команды. Из окон валил дым. Звукооператор
свисал со стены дома, цепляясь кончиками пальцев за карниз, а свихнувшийся
гитарист бил его по рукам своей пылающей гитарой. Из вертолета стреляли по
ним обоим.
   - Может, отойдем куда-нибудь?
   Форд и девушка побрели по  улице  в  поисках  менее  шумного  места.  И
столкнулись с бродячей театральной труппой;  актеры  попытались  разыграть
перед ними короткую пьесу о проблемах центра города, но потом бросили  эту
затею и исчезли в ресторанчике, который недавно почтило своим присутствием
вьючное животное.
   Все это время Форд тыкал пальцем  в  клавиатуру  "Путеводителя",  чтобы
получить доступ к  сети.  Они  с  девушкой  скользнули  в  переулок,  Форд
примостился на мусорном ящике, и тут по экрану "Путеводителя" потек  целый
водопад информации.
   Форд нашел свою статью.
   "Земля. В основном безвредна".
   Но в тот же миг по всему экрану запрыгало сообщение для абонентов сети.
   - Вот, начинается, - произнес Форд.
   "Пожалуйста, подождите, - гласил текст. - Субэфирная компьютерная  сеть
проводит ревизию и обновление  информации.  Эта  статья  перерабатывается.
Данные поступят через десять секунд".
   По улице медленно проехал лимузин стального цвета.
   - Эй, послушай, - сказала девушка, - если тебе заплатят, заходи.  Я  на
работе. Люди во мне нуждаются. Так что я пойду.
   Форд огорошенно  попытался  ее  переубедить,  но  девушка  не  пожелала
слушать его импровизированную речь в  защиту  досуга  и  удалилась.  Форду
ничего не оставалось, как сидеть в унылом одиночестве на мусорном ящике  и
ждать, пока труд, на который он ухлопал  не  самый  краткий  период  своей
жизни, бесследно канет в пучинах субэфирной помойки.
   Кутерьма на улице немного поутихла. Полицейские перенесли свои  баталии
в другие районы города, несколько уцелевших музыкантов злосчастной команды
договорились признать друг  за  другом  право  на  собственный  взгляд  на
искусство  и  отныне  работать  поодиночке,  бродячие  актеры   вышли   из
итальянского ресторана, ведя за собой вьючное животное и говоря  ему,  что
они возьмут его с собой в один хороший бар, где его сумеют уважить, а чуть
подальше у тротуар а стоял безмолвный лимузин стального цвета.
   Девушка поспешила к нему.


   Поодаль, в темном переулке, сидел Форд Префект. Мерцающий зеленый  свет
заливал его лицо. Глаза Форда медленно, но непреклонно вылезали  из  своих
орбит.
   Он ожидал увидеть, что статья о Земле стерта,  выкинута  из  книги,  но
вместо этого по экрану заструился  непрерывный  поток  информации:  текст,
картинки, диаграммы,  цифры,  задушевные  дифирамбы  прибою  на  побережье
Австралии и йогурту на островах Греции, список ресторанов, которых следует
избегать  в  Лос-Анджелесе,  список  валютных  операций,  которых  следует
избегать в Стамбуле, список метеорологических явлений,  которые  лучше  не
испытывать на себе в Лондоне. И список баров, которые, наоборот,  посетить
стоит, -  всех  приличных  баров  на  всей  планете.  И  так  страница  за
страницей. Было восстановлено все, каждая написанная им строчка.
   Все больше хмурясь от недоумения. Форд читал текст от начала к концу  и
от конца к началу, вдоль и поперек, задерживаясь то на одной, то на другой
главке.

   "Советы инопланетным гостям города Нью-Йорка:
   Приземляйтесь, где угодно, хоть в Центральном парке. Никому и  дела  не
будет. Честно говоря, никто даже не заметит.
   Средства к  существованию:  немедленно  устройтесь  на  работу  шофером
такси.
   Работа шофера такси заключается в том,  чтобы  возить  людей,  куда  им
захочется, в  больших  желтых  машинах,  которые  называются  "такси".  Не
беспокойтесь, если вы не умеете водить машину и не знаете языка, не имеете
понятия о географии и даже элементарной физике данного сектора  Галактики,
а из головы у вас торчат ветвистые зеленые антенны.  Поверьте  мне,  стать
шофером такси - лучший способ остаться незамеченным.
   Если ваше тело действительно выглядит очень-очень необычно,  попробуйте
показывать его людям на улицах за деньги.
   Земноводным со всех планет, расположенных  в  системах  Вздут,  Врюд  и
Тошнтия,  особенно  понравится  Ист-Ривер,  которая,   как   говорят,   по
количеству  замечательных  жизнетворных  питательных  веществ  превосходит
самую лучшую, самую ядовитую лабораторную слизь.
   Развлечения. Это самое подходящее для них место. Большей  интенсивности
веселья  достичь  физически  невозможно  -  разве  что  вставить  в   мозг
постоянный стимулятор центра удовольствия".

   Форд   щелкнул   клавишей,   на   которой   теперь    было    начертано
ультрасовременное "Режим пост. готовности", - той самой, на которой раньше
было написано старомодное "Наготове", а когда-то, в далекой  древности,  -
умопомрачительно допотопное "Откл.".
   Господи, неужели планета, которую при нем уничтожили, стерли в  порошок
- он видел это сам, вот этими глазами, которые чуть не ослепли от  адского
взрыва, разодравшего свет и воздух... Он почувствовал собственными ногами,
как земля вздыбилась, взревела и, точно молот, заколотила по  его  пяткам,
как она дергалась и стонала в железных лапах энергетического  цунами,  что
гнали к ней гнусно-желтые вогонские корабли. А потом  наконец  через  пять
секунд после того как Форд решил, что последний миг уже наступил, к  горлу
подступила долгожданная тошнота, и голова слегка  закружилась  от  эффекта
дематериализации: это нуль-транспортирующий луч вывел их с Артуром  Дентом
в эфир, точно радиотрансляцию футбольного матча.
   Он не мог ошибиться. Такого не бывает. Землю уничтожили окончательно  и
бесповоротно. Окончательно,  бесповоротно  и  с  потрохами.  Вскипятили  и
вылили в космос.
   И все же (Форд снова включил "Путеводитель") вот его собственный  текст
о том, что нужно предпринять, чтобы  хорошо  провести  время  в  Борнмуте,
графство Дорсет, Англия; отрывок, которым он всегда гордился,  считая  его
одним из самых причудливых детищ своего беспутного воображения.  Он  вновь
перечитал отрывок, мотая головой от изумления.
   И вдруг Форда осенило. Дело было всего лишь в том, что на свете  начало
твориться что-то необыкновенное. Чудеса какие-нибудь. Насчет чудес у Форда
был специальный пункт в кодексе чести - раз уж они  происходят,  то  пусть
происходят с ним самим.
   Форд убрал "Путеводитель" в саквояж и почти бегом покинул переулок.
   Снова взяв курс на север, он миновал припаркованный у тротуара  лимузин
стального цвета и услышал  доносящийся  из  ближайшей  к  нему  подворотни
нежный голосок: "Это нормально, милый, это  соверш