Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
м, поднимаясь, неуклюже
перевернулся в воздухе.
- Черт! - пыхтя и задыхаясь, проговорила сидящая на воздухе Фенчерч.
Когда она пришла в себя, ночной полет был возобновлен.
Чуть-чуть не долетев до облаков, они остановились и начали разбираться,
куда их, собственно, занесло. Правда, на землю следовало смотреть только
мельком, свысока, так сказать.
Фенчерч отважно попробовала сделать пике и обнаружила, что если
правильно определить свое положение относительно направления ветра, то
получалось совершенно замечательно, даже с небольшим пируэтом в конце и
нырком вниз, от которого у нее задралось платье. На этом месте читателям,
которых больше интересуют похождения Марвина и Форда Префекта, лучше
перейти к следующим главам, потому что терпение Артура истощилось и он
помог ей снять платье.
Платье скользнуло вниз, умчалось, подгоняемое ветром, вдаль, постепенно
превратилось в точечку и наконец исчезло из глаз, чтобы утром вследствие
целого комплекса трудноописуемых причин взорвать мирную жизнь некой семьи
из Онслоу [город в Австралии, штат Западная Австралия], которая обнаружила
его на своей бельевой веревке.
Молча обнявшись, Артур и Фенчерч плыли по ветру ввысь и в конце концов
оказались среди туманных духов влаги, которые в виде пушистых хлопьев
облепляют крылья самолетов. Вы видите этих духов, но не ощущаете их,
потому что сидите в теплом, душном салоне и смотрите на них сквозь
исцарапанное плексигласовое окошко, а чужой ребенок терпеливо пытается
пролить вам за пазуху горячее молоко.
Артур и Фенчерч чувствовали этих духов на ощупь: клочковатые, легкие и
холодные, они вились вокруг, очень холодные, очень легкие. Даже Фенчерч,
защищенная теперь от стихий лишь двумя полосочками ткани от "Маркса и
Спенсера", понимала, что с победой над гравитацией обычный холод или
недостаточная плотность атмосферы уйдут сами собой.
Фенчерч встала окутанная облачной дымкой, и Артур очень-очень медленно
снял с нее две полосочки ткани от "Маркса и Спенсера", поскольку только
так и можно делать, когда летишь и руки заняты другим делом, и эти кусочки
ткани утром тоже учинили переполох: верхний - в Айлсуорте, а нижний - в
Ричмонде.
Артур и Фенчерч долго не покидали облако, потому что оно находилось
очень высоко, а когда они наконец вынырнули из него, все промокшие
(Фенчерч плавно кружилась, точно играющая с приливной волной морская
звезда), то обнаружили, что только над облаками луна светит в полную силу.
Все вокруг пронизано смутным, нет, смуглым светом. Здесь есть свои горы
- пусть непохожие на земные, но все равно горы в белых, как арктический
снег, шапках.
Вынырнув на высочайшем пике кучевого облака, Артур и Фенчерч
неторопливо соскользнули по его склону. Теперь Фенчерч помогла Артуру
снять одежду. Все одежки, одна за другой, удивленно кружась, полетели
вниз, в клубящуюся белизну.
Фенчерч целовала Артура, целовала его шею, грудь, и вскоре парочка
заскользила дальше, медленно поворачиваясь и напоминая безмолвную букву Т.
От этого зрелища даже Огненный Дракон Фуолорниса (если бы он, наевшись
пиццы, пролетал мимо) захлопал бы крыльями и слегка кашлянул.
Однако в облаках нет Огненных Драконов Фуолорниса, да и не может быть,
так как они, подобно динозаврам, птице додо и исполинскому друббитому
винтвоку, обитавшему на Большой Перепонке в созвездии Птицапа, прискорбным
образом вымерли, и Вселенная навсегда их лишилась. Чего нельзя сказать о
"Боингах-747", которые сохранились в избытке.
"Боинг-747" возник в вышеприведенном перечне только по той причине, что
несколько мгновений спустя ворвался в жизнь Артура и Фенчерч.
"Боинг-747" - это просто громада. Ужас какая громада. Когда он
появляется в небе, это всегда заметно. Воздух дает стрекача, и волна
ревущего ветра отбрасывает вас в сторону, если только вы настолько глупы,
что занимаетесь поблизости тем же, чем Артур и Фенчерч, как бабочки во
время бомбежки.
Но на этот раз после панического пике Артур и Фенчерч
перегруппировались, и оглушительный рев двигателей вселил в их головы
свежую, совершенно замечательную идею.
Миссис Э.Капельсен, пожилая дама из Бостона, штат Массачусетс,
чувствовала, что жизнь ее подходит к концу. Она многое повидала на своем
веку, кое-что ее озадачивало, но сейчас она с некоторым неудовольствием
ощущала, что почти все ей наскучило. Все было очень приятно, но, возможно,
чересчур предсказуемо.
Она со вздохом подняла маленькую пластиковую занавеску, закрывающую
иллюминатор, и посмотрела на крыло самолета.
Сначала она хотела позвать стюардессу, но потом решила: нет, черт
возьми, ни за что, этот спектакль для нее, миссис Э.Капельсен, и только
для нее.
К тому времени как двое пришельцев из мира непредсказуемого наконец-то
соскользнули с крыла и завертелись в воздушном потоке, она значительно
приободрилась.
С огромным облегчением она подумала, что практически все, что она знала
раньше, не соответствует действительности.
Утром Артур и Фенчерч проспали допоздна у нее в переулке невзирая на
постоянные стоны реставрируемой мебели.
Вечером они проделали все заново, только в этот раз прихватив с собой
два плейера "Сони".
27
- Все это очень хорошо, - через несколько дней сказала Фенчерч. - Но я
должна знать, что со мной произошло. Понимаешь, между нами есть разница.
Ты что-то потерял, а потом нашел, а я нашла, а потом потеряла. Мне надо
снова это найти.
Днем Фенчерч была занята, и Артур решил устроить для себя день
телефонных звонков.
Мюррей Бост Хенсен работал журналистом в одной из газет, что печатаются
крупным шрифтом на страницах маленького формата. Я был бы очень рад
отметить, что эта работа не отразилась на нем дурно, но, к сожалению, не
могу покривить душой. Однако Артур все равно ему позвонил, так как то был
единственный газетчик среди его знакомых.
- Артур, чайник ты мой старый, дружок ты мой ржаной, как клево тебя
слышать. А говорили, ты улетел в космос или что-то в этом роде.
Мюррей разговаривал на собственном языке, самолично изобретенном для
собственных надобностей. Больше никто на свете на нем изъясняться не мог -
более того, никто даже не мог понять, что хочет сказать Мюррей. Слова
здесь ничего не значили. А те, которые все-таки что-то значили, успешно
тонули в потоке бессмыслицы, так что слушатель их просто не замечал. Но
когда слушатель наконец понимал, какие из слов хоть что-то значат, беседа
часто принимала неприятный оборот.
- Что? - переспросил Артур.
- Слухи ходят, мой слоновый бивень, старая ты кочерыжка, слухи ходят.
Не исключаю, что все это туфта, но, возможно, в итоге придется тебя
интервьюнуть.
- Мне нечего сказать. Это был обыкновенный треп в пивнушке.
- На том и стоим, дорогой ты мой рыбий глаз, на том и стоим. К тому же
он отлично вяжется с другими сюжетами недели; если хочешь, даже можешь все
отрицать. Извини, у меня что-то вывалилось из уха.
Последовало недолгое затишье, в финале которого Мюррей Бост Хенсен
снова объявился на другом конце провода. На сей раз в его голосе слышалось
неподдельное потрясение.
- Просто вспомнил, какой вчера был странный вечер, - сказал он. - Тем
не менее, старик, не знаю, липа это или вовсе дуб, но как ты себя
чувствуешь в связи с тем, что прокатился на комете Галлея?
- Я не катался на комете Галлея, - ответил Артур с подавленным вздохом.
- Прекрасно. Как ты себя чувствуешь в связи с тем, что не прокатился на
комете Галлея?
- Вполне спокойно, Мюррей.
Воцарилась тишина - Мюррей записывал ответ.
- Вполне достаточно, Артур, вполне достаточно для меня, Этель, мира и
его окрестностей. Вяжется с общей шизовой атмосферой текущей недели. Мы
думаем сделать шапку "Семь чудиков на неделе". Здорово, а?
- Очень хорошо.
- Звучит, да? Сначала у нас тут рассказ о человеке, на которого всегда
льет дождь.
- Что-о?
- Сущая правда, разрази меня гром. У него все записано в маленькой
черной записной книжке и проверено на всех человеческих и нечеловеческих
уровнях. В Гидрометеоцентре все оборзели и опуделели, со всего света
слетаются чудные гномики в белых халатах со своими линейками, ящиками и
каплемерами. Артур, этот человек уникум, феномен. Я сказал бы даже, что он
чудо природы всего западного мира. Мы называем его Бог Дождя. Здорово
придумано, а?
- Я, кажется, с ним знаком.
- Звучит! Что ты сказал?
- Я, кажется, с ним знаком. Он все время жалуется, да?
- Невероятно! Ты знаком с Богом Дождя?
- Если это тот же самый парень. Я посоветовал ему перестать ныть и
показать кому-нибудь его записную книжку.
Мюррей Бост Хенсен ошеломленно притих на другом конце провода.
- Ты сделал его миллионером. Без дураков - ты его настоящим миллионером
сделал. Слушай, ты знаешь, какие бабки платит ему турагентство только за
то, чтобы он не ездил в этом году в Малагу? Я не говорю о проекте орошения
Сахары и всякой такой фигне; перед этим парнем открывается совершенно
новая карьера, даже если он просто не будет ездить в определенные места.
Артур, этот человек превращается в чудовище. Может, даже придется
присвоить ему титул победителя нашей викторины. Послушай, Артур, может,
понадобится сделать статью о тебе: "Человек, который сделал Бога Дождя".
Звучит, да?
- Неплохо, но...
- Может, придется тебя сфотографировать под дождем из садового шланга,
но все будет нормально. Ты где находишься?
- Э-э, в Айлингтоне. Послушай, Мюррей...
- В Айлингтоне!
- Да...
- Ну, а как тебе главная сенсация недели? Тут уж точно чудеса в решете.
Про летающих людей слышал?
- Нет.
- Надо же! Нет, это же самый горный шизняк! Натуральные тапочки
всмятку. Местные весь день трезвонят и рассказывают о парочке, которая
летает по ночам. Наши ребята всю ночь припухали в лаборатории над
фотороботами. Да врешь ты все - не мог ты не слышать!
- Нет, я не слышал.
- Артур, где ж ты был? Ах да, в космосе, у меня есть твое интервью. Так
то несколько месяцев назад. Послушай, старый ты мой башмачина, всю неделю
каждую ночь как раз в твоем районе эта парочка летает по небу и выделывает
всякие штуки. Так ты что, ничего не знаешь?
- Нет.
- Артур, друженька ты моя, с тобой разговаривать - полурайское
удовольствие, но мне надо идти. Я пришлю парня с камерой и шлангом. Дай
мне свой адрес, я записываю.
- Послушай, Мюррей, я позвонил, чтобы задать тебе один вопрос.
- У меня полно работы.
- Я только хочу узнать насчет дельфинов.
- Это не вопрос. Прошлогодняя новость. Забудь о них. Они исчезли.
- Но это важно.
- Слушай, никто не возьмется за эту тему. Понимаешь, нельзя сделать
статью о том, чего нет. По крайней мере у нас. Попробуй позвонить в
воскресные газеты. Может, через пару лет где-нибудь в августе они дозреют
состряпать что-то вроде "Что же все-таки случилось с дельфинами". А сейчас
что? "Дельфинов нет как нет"? "Дельфины продолжают отсутствовать"?
"Дельфины - жизнь без них"? Артур, сюжеты смертны. Они протягивают ножки,
бьются в судорогах и вскоре возносятся к Великому Небесному Золотому
Штекеру, архитравчик ты мой.
- Мюррей, мне не интересно, получится ли из этого статья. Я просто хочу
выяснить, как мне связаться с тем типом из Калифорнии, который говорит,
что знает, куда они делись. Я думал, ты сможешь помочь.
28
- Люди начинают болтать, - сказала Фенчерч вечером после того, как они
водворили на место виолончель.
- И не только болтать, - ответил Артур, - но и печатать крупным жирным
шрифтом под списком победителей викторины.
И он показал ей длинные узкие книжечки - это были билеты на самолет.
- Артур! - воскликнула Фенчерч, повиснув у него на шее. - Значит, тебе
удалось с ним поговорить?
- Сегодня я звонил до упаду. Абсолютно во все отделы абсолютно всех
газет на Флит-стрит. И все-таки выпытал его телефон.
- По тебе видно, что ты трудился вовсю. Ты весь в поту, бедняжка.
- Это не пот, - устало сказал Артур. - Сейчас сюда приходил фотограф. Я
не соглашался, но... ладно, замнем, важно, что я поговорил.
- С ним самим?
- С его женой. Она сказала, что он сейчас не в себе и не может подойти
к телефону и чтобы я перезвонил позже.
Артур тяжело опустился на стул, понял, что ему чего-то не хватает, и
пошел к холодильнику.
- Хочешь пить?
- Просто умираю. Когда профессор окидывает меня взглядом с ног до
головы и говорит: "Да, милая, сегодня немножко поиграем Чайковского", - я
всегда знаю, что мне придется туго.
- Я перезвонил, - продолжал Артур, - и она сказала, что он находится на
расстоянии трех целых двух десятых световых лет от телефона и чтобы я
перезвонил.
- Ну и?
- Я перезвонил. Она сказала, что положение улучшается. Теперь он на
расстоянии всего двух целых шести десятых световых лет от телефона, но все
равно докричаться трудно.
- Как ты думаешь, - с сомнением в голосе проговорила Фенчерч, - может,
лучше поговорить с кем-нибудь еще?
- Худшее впереди, - отозвался Артур. - Я говорил с сотрудником одного
научного журнала. Он лично знаком с нашим сумасшедшим и говорит, что Джон
Уотсон мало того что сам во все верит, так еще и готов представить
неоспоримые доказательства правильности самой дурацкой из теорий, которые
в моде на данной неделе. Эти доказательства он обычно записывает под
диктовку от ангелов с золотыми бородками, зелеными крылышками и в обуви от
"Доктора Шолля". Знаешь, такие сандалии на деревянной подошве? А тем, кто
сомневается в истинности его видений, он гордо показывает эти самые
сандалии, и больше от него ничего не добьешься.
- Я не думала, что все настолько плохо, - тихо произнесла Фенчерч, вяло
теребя билеты.
- Я снова перезвонил миссис Уотсон, - продолжал Артур. - Кстати, ее
зовут - тебе это может быть интересно - так вот, ее зовут Фата-Моргана.
- Понятно.
- Рад, что тебе понятно. Я думал, ты ничему не поверишь, и на этот раз
записал наш разговор на магнитофон.
Отойдя к магнитофону, Артур долго пыхтел над ним и вертел все ручки,
потому что этот магнитофон, настоятельно рекомендованный журналом
Ассоциации потребителей, включается только в тот момент, когда владелец
уже дошел до ручки - до самой важной то есть.
- Вот, готово, - сказал в итоге Артур, утирая со лба пот.
Голос, совершивший путешествие к геостационарному спутнику Земли и
обратно, был слабым и хрипловатым, но пугающе спокойным.
- Вероятно, мне следовало вам объяснить, - говорил голос Фата-Морганы
Уотсон, - что телефон стоит в комнате, в которую он никогда не заходит.
Понимаете, это Психушка. Медведь Здравоумный не любит заходить в Психушку,
а потому сюда и не заходит. Мне кажется, вы должны это знать, чтобы зря не
звонить. Если вы хотите с ним встретиться, это можно сделать очень легко.
Нужно просто зайти к нам. Он принимает людей только за пределами Психушки.
Послышался крайне недоуменный голос Артура:
- Простите, я не понимаю. Где находится Психушка?
- Где находится Психушка? - это уже снова Фата-Моргана Уотсон. - Вы
когда-нибудь читали инструкцию на пакетике с зубочистками?
Голос Артура на пленке признался, что никогда.
- Возможно, вы захотите это сделать. Возможно, вы увидите, что это
кое-что проясняет. Возможно, эта инструкция укажет вам, где находится
Психушка. Благодарю вас.
Раздались короткие гудки. Артур выключил магнитофон.
- Ну, наверно, это можно считать приглашением, - сказал он, пожав
плечами. - Парень из научного журнала дал мне адрес.
Фенчерч еще раз бросила на Артура задумчивый, печальный взгляд и снова
посмотрела на билеты.
- Ты думаешь, ехать стоит? - спросила она.
- Ну, - произнес Артур, - все, с кем я говорил, сходятся на том, что,
хотя он и совершенно чокнутый, он действительно знает о дельфинах больше
всех на свете.
29
"Важное сообщение. Рейс 121 отправляется в Лос-Анджелес. Если ваши
планы на сегодня не включают посещение Лос-Анджелеса, сейчас самое время
выйти из самолета".
30
В Лос-Анджелесе они наняли машину в одном агентстве, которое дает
напрокат машины, выброшенные владельцами на свалку.
- На поворотах с ней трудновато, - сказал тип, прятавший свои черты
лица за солнцезащитными очками, и вручил им ключи. - Иногда я бы советовал
просто выйти и поймать попутную машину.
На ночь они остановились в гостинице на бульваре Сансет, о которой
кто-то сказал им, что там они будут приятно удивлены.
- Там все либо англичане, либо чудаки, либо и то, и другое. У них есть
бассейн, где можно увидеть английских рок-звезд, позирующих для фотографов
с газетами "Язык", "Истина" и "Логика" в руках.
Так оно и оказалось. В гостинице жила одна рок-звезда, и именно это она
и делала.
Механик в гараже был невысокого мнения о машине Артура и Фенчерч, и это
было хорошо, так как они и сами были о ней невысокого мнения, так что все
оказались единомышленниками.
Поздно вечером они проехались через Голливуд-Хиллз по Малхоллэнд-роуд и
сделали несколько остановок - первую, чтобы поглазеть на раскинувшееся
поблизости ослепительное море блуждающих огоньков под названием
"Лос-Анджелес", а вторую, чтобы поглазеть на раскинувшееся напротив
ослепительное море блуждающих огоньков под названием "долина
Сан-Фернандо". Однако ослепление затронуло лишь глаза, но не души, и они
уехали, странно разочарованные зрелищем. Огни были хороши, но огни должны
что-нибудь освещать, а город, который освещало наиболее живописное море
огней, не произвел на Артура и Фенчерч большого впечатления.
Они спали тревожно и проснулись после полудня - в самый жаркий час.
Они выехали к Санта-Монике, чтобы впервые узреть своими глазами Тихий
океан, за созерцанием которого Медведь Здравоумный проводил целые дни и
почти целые ночи.
- Однажды мои знакомые подслушали разговор двух старушек, которые вроде
нас впервые в жизни оказались на этом побережье и увидели Тихий океан, -
проговорила Фенчерч. - Они долго молчали, а потом одна сказала другой:
"Знаешь, а я-то думала, что он гораздо больше".
Настроение Артура и Фенчерч здорово поправила прогулка по берегу в
Малибу, где они с любопытством наблюдали, как миллионеры, живущие в
шикарных хибарках, следят друг за другом, чтобы определить, кто из них
быстрее богатеет.
Настроение стало еще лучше, когда солнце начало сползать вниз по
западной части неба, и, к тому времени как они вернулись к своей старой
колымаге и покатили в сторону заката (интересно, каким дуракам пришло в
голову строить город Лос-Анджелес так, чтобы он загораживал опускающееся к
горизонту солнце?), Артур и Фенчерч вдруг почувствовали себя удивительно и
необъяснимо счастливыми и даже не обращали внимания на то, что
старый-престарый радиоприемник в салоне принимает только две станции, да и
то обе звучат одновременно. Ну и что, обе передавали хороший рок-н-ролл.
- Я знаю, что он нам поможет, - категорически заявила Фенчерч. -
Повтори, как к нему надо обращаться, чтоб ему понравилось?
- Медведь Здравоумный.
- Я знаю, что он нам поможет.
Артур сомневался, будет ли от Медведя Здравоумного какой-нибудь толк,
но надеялся, что будет, а еще больше надеялся, что потерянное Фенчерч
можно вновь обрести на этой Земле, даже если эта Земля не настоящая.
Он надеялся, как надеялся пламенно и неустанно со времен того самого
разговора на берег