на золотого дракона и на руку Моргейн, 
лежащую на рукоятке ~Ченджилинга~.
	Она замерла. Каждый ее мускул как будто заледенел в одно 
мгновенье. Затем она очень мягко и осторожно убрала свою руку с 
позолоченной рукоятки меча.
	Вейни был весь напряжен, а его левая рука уже была готова 
опуститься на рукоятку его безымянного оружия. Возможно, что они 
даже смогли бы добраться до середины зала, прежде чем около 
пятидесяти мечей изрубили бы их на куски.
	Он же должен был охранять ее спину.
	Кесидри убрал свою руку.-  Освободи лезвие,-  сказал он.-  Вынь 
клинок. Я хочу его рассмотреть.
	-  Нет,-  сказала она.-  Я не могу сделать это здесь, где меня 
окружают друзья.
	-  Клинок ковали в Лифе,-  настаивал он, поблескивая темными 
глазами.-  Говорят, что все волшебство Колдовского Огня при этом 
вошло в него. Местный кузнец помогал делать и эту рукоятку. Я хочу 
посмотреть ее.
	-  Я никогда не расстаюсь с ним,-  сказала Моргейн очень мягко и 
спокойно.-  Я храню его как сокровище, очень бережно. Он был сделан 
Ченом, которой был самым дорогим из моих приятелей, и в этом же 
принимал участие лиф Омри, как вы уже сказали. Чен владел им 
некоторое время, но подарил его мне незадолго до того, как погиб в 
долине Айрен. Поэтому в тех пор я никогда не расстаюсь с ним, и всегда 
тяжело вспоминаю о друзьях из Лифа, которые сделали его.
	-  Покажите его,-  вновь повторил свою просьбу Кесидри.
	-  Он принесет беду, если его вынуть из ножен,-  сказала она,-  и я 
не сделаю этого.
	-  Но мы ~просим~ об этом.
	-  Я не буду этого делать‡-  И вновь последовала подтверждающая 
отказ искусственная улыбка, которая была тверже алмаза.-  Я не хочу 
никоим образом принести беду в дом Лифа. Поверьте мне.
	Гримаса недовольства отразилась во всем облике Кесидри, его 
щеки покраснели, дыхание участилось, и в зале установилась мертвая 
тишина.
	-  Мы ~просим~ об этом,-  повторил он.
	-  Нет,-  сказала Моргейн.-  Я не сделаю этого.
	Он вновь потянулся к рукоятке, а когда она уклонилась от его 
движения, то злобно ухватился вместо этого за книгу, вскочил на ноги и 
бросил ее в камин, из которого во все стороны полетели угли.
	Старик-писец словно краб стремительно бросился за ней, проливая 
на себя чернила. Ему в конце концов удалось спасти ее, затушив 
воспламенившиеся уголки. Он продолжал еще долго шевелить 
старческими губами, как будто разговаривал с ней.
	А Кесидри закричал, обрушивая брань на своих гостей, пока пена 
не появилась в углах его рта, и он повернулся в сторону наиболее 
возбужденных и испуганных из присутствующих в зале. 
Неблагодарность оказалась главным рефреном его обвинений. Он 
рыдал. Он проклинал.
	-  Ты колдунья кваджлинов,-  кричал он уже в который раз, 
брызгая слюной.-  Колдунья! Колдунья! Колдунья!
	Вейни был уже на ногах, пока еще не обнажая меча, но уже 
готовый к этому в любой момент. Моргейн сделала последний глоток 
вина и приготовилась встать. А Кесидри все еще кричал. Он поднял 
руку, замахиваясь на нее, и содрогаясь от того, что у него не хватит 
смелости ее ударить. Моргейн даже не вздрогнула и не подумала 
уклониться, в то время как Вейни начал осторожно вытягивать меч из 
ножен.
	Дикий шум поднялся в зале с новой силой, но так же неожиданно 
начал замирать, как будто смертельная волна покатилась от дверей. Там 
появился высокий худой человек, сохраняющий чувство собственного 
достоинства в этом сумасшедшем доме. На вид ему было лет сорок-
пятьдесят. Тишина мгновенно заполнила все уголки зала. Кесидри 
начал, несмотря на рыданья и хныканье, произносить что-то в свое 
оправдание, не переводя дыхания и все еще не освободившись от 
раздражения.
	И так неожиданно появившись, этот удивительный человек 
приблизился к Кесидри и, приклонив колени, отдал ему дань уважения в 
изящном поклоне.
	-  Лилл,-  сказал Кесидри дрожащим голосом.
	-  Очистить зал,-  сказал тот, кого называли Лиллом. Его голос 
звучал здраво, тихо и жутко.
	Все притихли, даже бандиты в глубине зала. Кесидри пытался в 
какой-то момент проявить неповиновение, но Лилл очень внимательно 
посмотрел на него, и тот исчез, сбежав в тень за занавесом, 
прикрывающим дверь.
	Лилл поклонился официальным легким поклоном, обращаясь 
теперь только к оставшимся двоим.
	-  Знаменитая Моргейн из рода Кайя,-  произнес он мягко. В его 
голосе звучало здравомыслие. Вейни коротко вздохнул и сунул меч назад 
в ножны.-  Вы не самые желанные гости, несмотря даже на то, что вас 
пригласили в этот зал,-  продолжал Лилл,-  но я хочу предупредить тебя, 
Моргейн, что тебе вряд ли удастся вернуться сюда еще раз, если ты и 
дальше будешь искушать Кесидри. Он все еще ребенок, но вся беда в том, 
что он командует другими, которые далеко не дети.
	-  Я надеюсь, что мы входим в один клан Кайя,-  сказала она, давая 
холодный отпор его невоспитанности.-  Меня приняли в него, и поэтому 
я имею право так говорить.
	Он поклонился еще раз, и теперь, как показалось, действительно 
выражая почтение.-  Прошу прощенья, но ты удивила меня. Когда до 
меня дошли слухи, я не поверил. Я подумал, что, возможно, это была 
чья-то злая шутка с целью разыграть меня. Но ты здесь, самая 
настоящая, какая только можешь быть. Я вижу тебя и узнаю. А кто этот 
молодой парень?
	-  Мы все здесь из одной семьи,-  сказал Вейни, в оскорбительной 
манере, потому что Лилл не был достаточно учтив с Моргейн.-  Я 
принадлежу к роду Кайя со стороны матери.
	Лилл поклонился и ему. Некоторое время его удивительные с 
открытым взглядом глаза смотрели на него, освобождая от ярости и 
гнева.-  А имя? Твое имя?
	-  Вейни,-  сказал он, пораженный неожиданным вниманием.
	-  Вейни,-  повторил Лилл негромко.-  Вейни. Да, это 
действительно имя из рода Кайя. Но находясь здесь, я мало связан с кем-
либо из этого рода. У меня другая работа‡ Леди Моргейн, разрешите 
мне проводить вас в вашу комнату. Вы только что освободились от 
массы всяческих неприятностей. Я услышал крики и угрозы и спустился 
сюда исключительно ради вашего спасения, и простите мне эту 
назойливость.
	Моргейн кивнула ему, выражая таким образом благодарность, и 
они продолжая идти рядом, начали спускаться вниз, а Вейни, на 
которого теперь больше не обращали внимания, шел в нескольких шагах 
сзади них и следил за коридором и выходящими в него дверями.
	-  Да, в первый момент я действительно не поверил,-  продолжал 
свои объяснения Лилл.-  Я подумал, что это очередная шутка Кесидри 
или кого-нибудь из его окружения. Его фантазии очень часто 
непредсказуемы. Могу я спросить, почему?..
	Моргейн и тут использовала свою ослепительную и фальшивую 
улыбку.-  Нет,-  ответила она,-  я ни с кем не обсуждаю свои дела, чтобы 
кто-нибудь не увязался за мной. Скоро я должна быть уже в дороге, и 
мне не нужна помощь. Поэтому и то, что я делаю, никого не должно 
интересовать.
	-  Вы хотите идти в земли Кайя?
	-  Один раз меня приняли там хорошо,-  сказала она,-  но я 
сомневаюсь, что и этот, второй прием будет таким же. Лучше расскажите 
мне о себе, кайя Лилл. Как и чем живет Лиф сегодня?
	Лилл сделал элегантный жест рукой, как бы пытаясь охватить все 
окружающее их. Он был очень приятный человек, даже красивый, с седой 
головой. Его одежда темно-синего цвета была очень скромной. Он 
вздохнул, высоко подняв плечи.-  Вы видите, как сейчас идут дела, леди. 
Я стараюсь поддерживать единство земли Лиф, выступая против 
попыток быть втянутыми во всякие опасные события. С тех пор как 
Кесидри придерживается своих привычек устраивать приемы и 
развлечения, которые отвлекают его от более опасных занятий, Лиф 
процветает. Но, к сожалению, здесь не предвидится новых достойных 
поколений. Сыновья и внуки кайя Зри, которого, как я понимаю, вы не 
особенно высоко цените, все еще являют собой хоть какую-то, но защиту 
для Лифа, и будут это делать еще в течение некоторого времени. Они 
служат хорошо. В этом зале вы видели все, что достанется будущему.
	Моргейн воздержалась от замечаний. Теперь они уже поднимались 
по ступеням верхней лестницы. Узкое маленькое лицо некоторое время 
внимательно следило за ними, но быстро отпрянуло в темноту и исчезло.
	-  Близнецы,-  сказал Вейни.
	-  О,-  заметил Лилл,-  это Хши и Тлин. Мерзкие типы.
	-  С очень ловкими руками,-  сердито продолжил Вейни.
	-  Они тоже олицетворяют собой Лиф. Хши играет на арфе, а Тлин 
поет. Кроме этого, они воруют. Не пускайте их в свои комнаты. Я 
подозреваю, что вы находитесь здесь по милости Тлин. То, что нам 
известно о случившемся, очень похоже на нее. Она всегда отличалась 
недостойным поведением‡ Но оставьте близнецов мне. Я сам 
позабочусь, чтобы они не причинили вам неприятностей‡ А как 
Кесидри вел себя сегодняшней ночью?
	-  Он, мне кажется, был перевозбужден,-  сказала Моргейн,-  и 
скорее всего от того, что ему не часто приходится встречать здесь 
посторонних людей.
	-  Да, немного, и не при таких обстоятельствах.
	Они миновали последние ступени и остановились в коридоре, 
почти перед дверью их комнаты. Слуги, занятые своим делом, низко 
поклонились, когда Лилл и Моргейн проходили мимо них.
	-  Вы хорошо поели? -  неожиданно спросил Лилл.
	-  Да, достаточно хорошо,-  ответила она.
	-  А теперь спите спокойно, леди. Надеюсь, что вас ничто не 
потревожит.-  Он сделал обычный поклон, как только Моргейн 
направилась в комнату, но когда Вейни последовал было за ней, Лилл 
задержал его, протянув руку.
	-  Она действительно находится в большой опасности,-  сказал он.-  
Я боюсь, что она сделает что-нибудь необдуманное. Ей нужно уезжать 
отсюда сегодня же ночью. И я говорю это тебе вполне серьезно.-  Лилл 
наклонился поближе к Вейни и обнял его рукой за плечи, как обычно 
позволяют себе хозяева в обращении со слугами.-  Не доверяйте ни Флис, 
ни близнецам, не доверяйте никому из людей Кесидри.
	-  А разве вы не относитесь к ним?
	-  Я никак не заинтересован в том, чтобы этот замок был разрушен. 
Но это может случиться, если Моргейн начнет защищаться. Пожалуйста, 
поверьте мне. Я знаю, что она ищет. Идем со мной, и я покажу тебе это.
	Вейни раздумывал, вглядываясь в темные спокойные глаза 
стоящего рядом с ним странного человека. В них проглядывала какая-то 
особенная печаль, и еще они излучали магнетизм, который заставлял 
верить им. Сильные пальцы, сдавившие его плечо, были и дружескими и 
в то же время настойчивыми и жесткими.
	-  Нет,-  ответил Вейни. Ему было трудно сразу подобрать слова.-  
Я ~илин~, и я подчиняюсь только ~ее~ приказам. Я не могу без 
разрешения вмешиваться в ее дела.
	Он высвободил свое плечо из-под настойчивой руки и, отыскав 
дрожащей рукой дверь и не сразу найдя ручку, открыл ее, протиснулся 
внутрь и тщательно закрыл за собой. Моргейн вопросительно взглянула 
на него. Ее взгляд выражал некоторую озабоченность. Но он ничего не 
сказал ей, чувствуя внутри себя слабость и раздражение от того, что ему 
хотелось поверить Лиллу, и недовольство от того, что он не мог этого 
сделать.
	-  Нам нужно уходить отсюда,-  настоятельно сказал он наконец.-  
Прямо сейчас.
	-  Но прежде чем мы это сделаем, мы должны еще кое-что узнать,-  
ответила она.-  Пока я нашла всего лишь начала ответов на свои 
вопросы, и мне необходимо узнать все остальное. Я надеюсь получить 
полный ответ, если мы останемся.
	Было бесполезно спорить с Моргейн. Он устроился около 
небольшого камина с маленькой и очень дымной топкой, но который 
все-таки давал тепло и грел комнату. Он не стал располагаться на 
кровати, с тем, чтобы она сама могла воспользоваться ей.
	Но она не собиралась отдыхать. Он увидел ее стоящей у окна. Она 
вглядывалась в темноту через щель между приоткрытыми ставнями, от 
которой в комнате, и без того холодной, возникал дополнительный 
сквозняк.
	-  Мне кажется, что люди никогда не ложатся спать в этом замке,-  
заметила она, обращаясь к нему, когда он зашевелился, чтобы 
переменить положение и устроиться поудобней.-  Я все время вижу 
отблески факелов на снегу.
	Он пробормотал что-то в ответ и взглянул в ее сторону, когда она 
отходила от окна, направляясь к кровати. Она сбросила сапоги и 
парчовую накидку, а все, что она брала с собой в нижний зал, теперь 
лежало рядом с ней. Затем она сняла прекрасной тонкой работы легкую 
кольчугу, достойную многих королей из прошлых лет, и кожаную 
куртку, постепенно освобождаясь от вооружений, становясь стройной и 
женственной в ездовых бриджах и тонкой батистовой рубашке. Он отвел 
глаза и лишь слышал, как она устраивается отдыхать, укрыв ноги 
парчовой накидкой.
	-  Ты не должен думать, что как-то ущемлен,-  пробормотала она.-  
Ты вполне можешь занять тут свою половину.
	-  Но здесь теплее,-  ответил он, по-прежнему сидя на жестких 
камнях и желая только одного: не видеть ее так, как он на самом деле 
видел ее сейчас. Она имела в виду буквальный смысл своего предложения 
и ничего больше, и он прекрасно это понимал и не собирался никоим 
образом ее за это порицать. Он сидел около огня сжав руки, и пытался 
свыкнуться с тем, что он ~илин~ и должен оставаться им в любой из 
ситуаций. Он должен служить ей и сопровождать ее, а лежать же 
безоружным рядом с ней означало подвергать себя опасности.
	Его пугало общение с кваджлинами. Он загонял эту мысль как 
можно глубже, потому что от воспоминаний об этом у него стыла кровь. 
Понятие ~кваджл~ означало смертельно опасный. Поэтому любой, кто 
родился как обычный порядочный человек, не должен был думать по-
иному.
	Он тут же вспомнил настойчивость Лилла. Здравый смысл, 
который был в глазах этого человека, привлекал его и убеждал, что 
выход может быть найден, и он все больше сожалел, что не послушался 
его. Ведь он и сам считал, что не было больше никаких причин, по 
которым им следовало бы задерживаться в Ра-Лиф. Его лихорадка почти 
утихла. Он на всякий случай еще раз проверил свою руку после всех 
медицинских упражнений и нашел, что ее состояние явно улучшается. 
Вокруг раны еще была небольшая краснота, но опухоль спадала. Он 
считал, что вполне может скакать на лошади, несмотря на некоторую 
слабость. Так что причин для задержки не было, но она, как ему 
казалось, хотела чего-то добиться от Кесидри и от его сумасшедших 
приближенных, ее интересовало что-то настолько важное, что она была 
готова идти на подобный риск, ставя на карту обе их жизни.
	Это было невероятно. Он проникся симпатией к Лиллу, который, 
будучи разумным человеком, был вынужден жить в этом кошмаре. И он 
понимал, что человек, подобный ему, мог тосковать здесь по себе 
подобным и мог оказать помощь, когда кто-то, как они, попадал здесь в 
паутину.
	-  Госпожа,-  он встали, подошел к кровати и опустился на колени, 
нарушая ее сон.-  Госпожа, давай уедем отсюда.
	-  Спи,-  приказала она.-  Мы все равно ничего не сделаем ночью. 
Весь дом находится в движении, как потревоженный рой пчел.
	Он вернулся к огню и через некоторое время начал клевать носом.
	Но вот у дверей раздался легкий стук. Он хотел было разбудить 
Моргейн, но вспомнил, что уже один раз будил ее, и решил не 
испытывать ее терпенье в очередной, а осторожно освободил меч, 
немного испуганный и тем не менее не совсем уверенный в своих 
опасениях: это могли быть просто крысы.
	Но тут он увидел, как медленно поворачивается ручка и так же 
медленно открывается дверь, ограниченная в движении стулом. Тогда он 
поднялся на ноги и увидел, что Моргейн тоже проснулась и потянулась 
за оружием.
	-  Леди, это Лилл. Впустите меня, побыстрее.-  Моргейн кивнула. 
Вейни убрал стул, и Лилл как можно осторожнее проскользнул в 
комнату и закрыл за собой дверь. На нем был плащ, как будто он 
собрался в дорогу.
	-  Я захватил для вас еду, и могу быстро проводить вас к 
конюшням,-  сказал он.-  Идемте. Вы должны уходить, потому что 
другого шанса у вас не будет.
	Вейни взглянул на Моргейн, на губах у которой застыл вопрос. 
Она нахмурилась и неожиданно кивнула.-  Что так обеспокоило тебя, 
кайя Лилл?
	-  Я наверняка лишусь головы, если меня поймают, но, с другой 
стороны, я потеряю этот дом, в котором я живу, если люди Кесидри 
нападут на вас. А я боюсь, что они собираются сделать именно это. 
Идемте, леди, идемте. Я выведу вас отсюда. Пока они все еще ведут себя 
тихо и спокойно. Я насыпал снотворного в вино, которое пьет перед 
сном Кесидри. Он еще не проснулся, а другие пока просто ничего не 
подозревают. Идемте.
	В коридоре не было никого. Они осторожно начали спускаться по 
лестнице, проходя этаж за этажом. У центральной двери на стуле сидел 
сторож, склонив голову на грудь. Что-то в его позе насторожило Вейни, 
но он подумал, что этот человек тоже выпил вина и теперь просто спит в 
таком неудобном положении. Когда же они осторожно подошли к самой 
двери, Вейни разглядел, что вся одежда сидящего на стуле человека 
спереди была чем-то облита, что было трудно различить на темной 
материи. Подозрения тут же охватили его и неприятный холод пробежал 
по спине, когда он понял, что этот человек был убит так легко и просто 
ни за что.
	-  Это твоя работа? -  прошептал он, обращаясь к Лиллу, но 
Моргейн услышала эти слова, бывшие всего лишь его реакцией на 
охвативший его страх.
	-  Нужно торопиться,-  сказал Лилл, легко открывая большую 
тяжелую дверь. Теперь они были во внутреннем дворе, где почти кругом 
падала тень от вечнозеленых деревьев.-  Эта дорожка ведет прямо к 
конюшням. Там все готово.
	Они побежали, стараясь все время держаться в тени. Неожиданно 
Вейни сообразил, что Лилл может очень легко защитить себя от 
обвинений в убийстве, свалив все это на них, в результате чего они будут 
объявлены убийцами.
	Но если они откажутся бежать, тогда Лилл окажется в большом 
затруднении. Подобный риск для него был очень велик, хотя в этом 
месте убийства были обычным делом, особенно среди сумасшедших.
	Он задыхался от подобных мыслей. Ему хотелось поскорее 
покинуть стены Лифа. Знакомый мягкий нос лошади коснулся его в 
темноте, и Вейни понемногу успокоился, вдохнув знакомый запах. Взяв 
гнедую под уздцы, он оглянулся и увидел, что Моргейн уже привязывает 
свой меч на его обычное место к серому седлу и готовит Сиптаха.
	Тут он обратил внимание, что Лилл вывел еще одну, уже 
оседланную лошадь.
	-  Я хочу убедиться, что вы в полной безопасности выедете из 
Лифа,-  сказал он.-  Здесь никто не посмеет спросить меня, куда и зачем я 
отправился. Я могу быть в любой момент где угодно, а именно сейчас 
мне лучше быть вне замка.
	Но вот какая-то тень мелькнула на дороге, когда они проезжали 
через двор. Эта тень на самом деле состояла из двух небольших силуэтов, 
напоминающих людей. К тому же и звуки шагов послышались на 
каменных плитах.
	Лилл выругался. Это были близнецы.
	-  Поезжайте,-  сказал он.-  Больше нет смысла прятаться.
	Они пришпорили коней и поскакали прямо к воротам. Там тоже 
были убитые сторожа, как показалось ему, всего трое. Лилл резко 
приказал Вейни открыть ворота, и тот соскочил с коня, откинул тяжелый 
засов и распахнул их, отскакивая в сторону, когда черная лошадь Лилла 
и Сиптах пронеслись мимо него, унося двух всадников в темную ночь.
	Он вскочил на спину гнедой, которая, конечно, не могла 
сравниться с теми двумя настоящими скакунами, и погнал ее вслед за 
ними, с ужасом ощущая, как сама смерть крадется и торопится следом.


Глава 5

	Озеро Домен имело дурную славу, и не только по сведениям из 
Книги Лиф. Старая дорога, ведущая туда, проходила между рядами 
голых деревьев, которые отчетливо выделялись на фоне ночного неба. 
Здесь почти не было снега. Снег очень редко выпадал в землях Корис, 
хотя леса, подступающие к вершинам гор, были заснеженными. Озеро 
уже было рядом, и уже виднелись звезды, отражавшиеся на его 
зеркальной поверхности.
	Теперь лошади, выпускавшие клубы пара, могли перейти на шаг. 
Копыта иногда постукивали в ночной тишине, попадая на случайный 
камень.
	Вокруг них был лес, создававший впечатление некоторого 
сходства этого места с Инор-Пиввн, особен