очи. Держась за лошадь, он шел через течение, которое 
почти что сбивало его с ног. Один раз он провалился по пояс в яму, и со все 
возрастающим ужасом подумал, что у него больше нет сил идти. Впереди не 
виднелось просвета, и темная вода бурлила меж деревьев. Что-то всплеснуло 
среди рокочущей воды, пока он мешкал, и уставилось на него издалека. Он 
оглянулся и увидел Моргейн по пояс в воде, борющуюся с течением и 
пытавшуюся достать Сиптаха, который стоял в стороне. Он отчаянно 
выругался, пытаясь пробраться к ней, чтобы умолять ее набраться разума, но 
она сразу поймала его за руку и привлекла его внимание, указывая налево. 
Блеск молнии высветил в той стороне темную массу -- груду камней, темный и 
массивный, увенчанный деревьями холм, с которого низвергался поток воды. 
	-- Да,-- сказал Вейни хрипло, в то время как надежда снова зародилась в 
нем, но он не мог ничему верить на этой земле, и показал на это Джиран. Она 
посмотрела туда, куда он указывал, и ее глаза потемнели, а лицо побледнело в 
отблеске молнии. 
	-- Что это за место? -- закричал он.-- Что это может быть? 
	-- Эрин,-- ответила она дрогнувшим голосом.-- Это похоже на Эрин. 
	Моргейн больше не отставала. Вейни повернул голову и увидел ее 
движущейся в том же направлении, и они подавали друг другу знаки 
всплесками воды. Пробираясь вброд, она вела Сиптаха через течение. Он вытер 
глаза и пытался догнать ее, уже больше не опасаясь старых развалин и 
дьяволов или других существ, обитавших в этих болотах. Он больше всего 
боялся воды, которая кружилась вокруг него и холодила колени, образуя 
течением воронки. Он видел путь, который искала Моргейн, двигаясь от одной 
высокой точки до еще более высокой, где росли деревья. Он смахивал 
ослепляющие капли с глаз и пытался следовать по направлению ее руки. 
	-- Идите вперед, не ждите нас,-- закричал он, переполненный страхом за 
нее. Но она отказалась, и он понял, что просил о чем-то для нее невозможном. 
Она была слишком легкой, чтобы крепко держаться на земле. Ей пришлось 
вскарабкаться на седло, в то время как Сиптах боролся с сильным течением. 
Вейни стоял почти по плечи в воде, и лошади уже начинали плыть, делая 
отчаянные попытки своими уставшими телами. 
	-- Господи,-- закричала Джиран. 
	Вейни повернул голову и увидел надвигающуюся огромную массу 
отблескивающей воды. Дерево, с корнями вырванное из земли, неслось 
течением прямо на них. 
	-- Лио! -- закричал он, предупреждая. 
	Но оно уже ударило со всей силы в бок вороного, протаранило 
кольчугу и вырвало вожжи, потащило его по течению. Сиптах проплыл над 
ним, топя его под собой, опутав стременами. Корни дерева распростерлись над 
ним, цепляясь за кольчугу. Он боролся, пытаясь выбраться наверх. Дерево 
перевернулось вместе с ним, опять погружая его в воду, увлекая за собой. 
Наступил момент холода, мрака, вечности. Вейни обнял ствол и пытался 
перевернуть дерево, используя силу течения. Он почувствовал камень возле 
лица, судорожно вдохнул водяную пену. Затем дерево вырвалось у него из рук, 
и его выбросило на камень. Схватившись за него и превозмогая боль, он 
вытащил себя из-под воды, глотнул воздух, увидел другие камни, темнеющие 
рядом, и спасительный берег неподалеку. Он отчаянно оттолкнулся от этой 
опоры, был тут же подхвачен течением и остался бороться без всяких сил, 
отяжеленный усталостью и тяжелым обмундированием. На мгновение он 
понял, что больше не может сопротивляться течению. Потоки воды тянули его 
назад, закручивали словно листок, бросая животом на торчащие из воды 
камни, лишая его дыхания. Истерзанный водой и обессиленный, он все-таки 
двигался, пытаясь пробраться сквозь лабиринт этой заводи к берегу. На какое-
то время он онемел, пытаясь справиться с тяжестью своего обмундирования. 
Наступило время тьмы, дождь почти успокоился. Он еле двигался, переползая с 
камня на камень. И вдруг увидел, что эти проклятые камни были руинами 
кваджлов, и именно они спасли ему жизнь. Монолиты склонились над ним, 
словно огромные гиганты, собравшиеся в темноте. 
	-- Лио! -- закричал он сквозь рокот воды и завывания ветра.-- 
Моргейн! 
	Ответа не было. 
 
 
Глава 6 
 
	Занималась заря, через сумрачные облака пробивался рассеянный свет. 
Вейни отдыхал около небольшого ручья, возможно, у того самого места, 
откуда он начал свои поиски. А может, и нет. В свете дня вещи приобретают 
другие очертания. Неизменным было только журчание потока да мягкий шорох 
дождя, стекающего с листвы. Везде вода -- завораживающее ощущение. 
	-- Моргейн! -- кричал он. 
	Он не помнил уже, сколько раз повторял это имя. Он искал всю ночь в 
этих руинах, перебираясь от одного островка к другому, изредка отдыхая. Его 
голос охрип, кольчуга давила на плечи, и ему было теперь значительно легче 
просто встать в холодную воду, в грязь, и позволить воде поглотить его. Но он 
не мог умереть, не зная, что случилось с его госпожой. За свою жизнь он предал 
многих своих соплеменников и друзей. Некоторые из них умерли. Но тем людям 
было на кого опереться в своей жизни, а у Моргейн не было в этом мире 
никого. Он напряг мускулы и забрался на сухое место; отдохнув немного, стал 
пробираться на другой берег, в сторону холма. Пульс стучал в ушах. Он снова и 
снова представлял себя в Моридже, лучником маай на своей тропе. Ему 
казалось, что кто-то преследует его. Он не мог точно вспомнить, где было это 
место и почему он пытался выбраться оттуда? Он ли преследовал или его 
преследовали? Один из тысяч ночных кошмаров в его жизни, и невозможно 
было отличить воображение от реальности. За этими Вратами он чувствовал 
себя совершенно потерянным. Вдруг Моргейн привиделась ему мертвой. Он 
отверг эту возможность, потому что она всегда выживала, даже тогда, когда 
все остальные умирали. Может быть, она ранена или где-то бредет в 
одиночестве по этой земле. Эти образы очень волновали его. Она должна была 
быть осторожней, когда эта масса свалилась на них. Сиптах был где-то между 
Моргейн и этой волной. То же было и с его вороным. Она должна бы... Мысли 
стали теряться в его сознании, но он пытался убедить себя, что она жива. Ее 
желанием было отпустить его, дать ему возможность самому искать спасение, 
потому что она несла Подменыш и потому должна была сама бороться за 
жизнь. Это были те самые рефлексы, которыми она жила. Для нее был только 
один закон -- найти Врата, любой ценой. Только бы поскорее уйти с этих 
затопляемых земель. 
	Внезапно он понял, что она, конечно же, верит в то, что он понимает ее 
устремления и понимает, что она поступает рационально, но ему необходимо 
оставить ей какие-то отметины в этом квакающем болоте, чтобы они могли все 
же встретиться. Дорога кваджлов... Если бы она была здесь и видела, что ее 
илин все еще пытается следовать за ней... 
	Со страхом он начал думать, что, возможно, она нашла эту дорогу 
раньше его, и что ночью, во время грозы, она ушла, спасая хотя бы одну из 
лошадей, когда он остался пешим и не способным догнать всадника. Он стал 
прикидывать, какое из направлений его мыслей может быть ложным, и побрел, 
прокладывая путь прямо через кусты. В полдень он добрался до первых камней. 
Он приложил все усилия, чтобы найти остатки течения, и не нашел ничего. 
Измотанный, он прислонился к дереву и вытер грязные руки о штаны, пытаясь 
привести мысли в порядок. Такое отчаяние овладело им, что он закричал от 
гнева и горечи. Невозможно, чтобы она была где-то рядом, иначе она 
услышала бы его, и бесполезно было звать ее по имени, зная, что ответом будет 
только тишина. Возможно, она двигалась где-то впереди него, найдя дорогу. 
Им необходимо достичь Абараиса как можно быстрее. Если молитвы слышны 
на небесах и помогают Моргейн, она сможет найти его. Он бы ждал ее сколько 
нужно у Врат Абараиса, спасаясь от людей, от Роха, от чего бы то ни было, до 
тех пор, пока будет жив... 
	Вдруг он почувствовал жуткую боль в груди. Горло болело, жар сжирал 
его. Ему и раньше случалось болеть в дороге, но тогда не боялся продолжать 
движение, полагаясь на силу лошади, которая несла его. Теперь можно было 
надеяться лишь на свои дрожащие мускулы, а неизвестные существа уже 
поджидали его падения под темной поверхностью воды. Вейни брел вдоль 
дороги, пытаясь найти хоть какие-то признаки земли, но затем решил: если 
Моргейн идет по следам Роха, то ему лучше вернуться назад. Он отломил 
изогнутую ветку дерева, обточил и окунул оба конца в грязь, оставив знак, 
который любой из Эндара-Карша мог прочитать: "следуй", и подписался 
знаком клана Нхи. Это сохранится до тех пор, пока воды не побегут опять. Еще 
он подобрал камень и сделал отметину на дереве, стоящем у тропы. Он стал 
придерживаться дороги, больше боясь потерять ее, чем быть обнаруженным. 
	Но наступил момент, когда силы его иссякли, у него вдруг перехватило 
дыхание. Он прислонился к дереву и присел, осторожно дыша, чувствуя, что его 
ребра словно бы сломаны. И страх опять стал переполнять его. Когда-нибудь 
он узнает, что же произошло с ней. Затем он опять встал на ноги и пошел 
дальше, уже ни о чем не думая. А потом было еще много таких моментов, когда 
он не мог понять, что с ним. Наконец он дошел до места, где канал 
заканчивался. Он в растерянности присел у края воды, пытаясь вспомнить, как 
боролся, чтобы не утонуть, и силы оставили его. Бессонная ночь полностью 
лишила его способности двигаться. 
	Вдруг на него упала тень, он услышал шуршанье ткани. С трудом придя 
в себя, он увидел босые ноги и кусок коричневой юбки. В следующий момент 
что-то ударило его по руке. Удар пришелся бы по голове, если бы его реакция 
не была достаточно быстрой. Он бросился на нападающего, придавил его 
весом, почувствовал человеческую плоть. Она присела, все еще пытаясь достичь 
его лица, но он держал ее на расстоянии. Джиран. Он понял это, когда 
вгляделся в ее лицо. У нее могли быть сведения о Моргейн. Но вдруг он 
испугался, что убил ее, и стал трястись в отчаянии. 
	-- Где она? -- спросил он неузнаваемым шепотом. 
	Джиран сопела и боролась, не переставая бормотать, что ничего не 
знает. Наконец он понял, что она говорит правду и, весь дрожа, разжал руки. 
Когда он выпустил ее из своих объятий, она рухнула на грязный берег, тяжело 
дыша. 
	-- Я не знаю, не знаю,-- продолжала она причитать сквозь слезы.-- Я 
плыла до тех пор, пока не выплыла из течения. Вот и все. 
	У него появилась надежда, что Моргейн жива, потому что она умела 
плавать. Ведь девочка выжила, и он тоже. Встав на ноги, он поднял 
оброненный Джиран посох и с его помощью попытался нащупать дно. Глубина 
была ему по пояс. Ощупывая дно посохом, он перебрался на другой берег. 
Сзади раздался всплеск воды. Он повернулся и увидел Джиран, 
пробирающуюся через канал вброд, с юбкой, развевающейся по течению. Она 
боролась против течения, стоя в слишком большой для нее глубине. 
Измотанная, достигла берега и начала на него забираться. 
	-- Отправляйся назад,-- сказал он хрипло.-- Иди домой, где бы ни был 
твой дом. И считай, что тебе повезло. 
	Но она продолжала карабкаться вверх по склону. Все ее лицо было в 
синяках, со свежими красными подтеками. Это сделала его рука. Волосы 
свисали прядями. Она достигла подножья холма и закинула волосы за плечи. 
	-- Я иду в Шиюн,-- сказала она, с трясущимся подбородком.-- А ты иди 
куда хочешь. Это моя дорога. 
	Он глянул в ее переполненные слезами глаза, ненавидя ее упрямство, 
потерянный и отчаявшийся. Тишина вокруг и плеск бегущей воды могли кого 
угодно свести с ума. 
	-- Если Абараис находится в Шиюне,-- сказал он,-- я тоже пойду этим 
путем. Но я не намерен ждать тебя. 
	-- И не будешь ждать ее? 
	-- Она придет сама,-- сказал он и вдруг с невероятной поспешностью 
пошел прочь. 
	С посохом идти было гораздо легче, и он не хотел расставаться с ним, 
меньше всего заботясь о том, нужен ли он Джиран. Она шла босая, но боль его 
собственных ног, стертых намокшими сапогами, была еще хуже. К тому же он 
умудрился вывихнуть сустав. Он не подавал руки, чтобы помочь ей, 
непрестанно мучился от боли и был в отчаянии. И в течение этого долгого пути 
он все время думал о том, что у нее нет никакого повода желать ему добра. 
Если он бросит ее, то она сможет найти его спящим и сделать то, что уже 
пыталась. Он мог привязать этого ребенка к дереву и оставить на милость 
наводнения, но честь дай юйо запрещала ему поступать так с человеком. 
Иногда он смотрел на нее сверху вниз, желая, чтобы она вообще никогда не 
рождалась, а когда она смотрела снизу вверх на него, он начинал нервничать 
под этим упрямым взглядом. "Сумасшедшая,-- думал он,-- ее собственные 
родичи выгнали ее, потому что она сумасшедшая. Какая другая девчонка 
отважится пуститься в путь одна за каким-то чужим мужчиной?" 
	Но в конце концов он утратил бдительность и шел, уже не думая о том, 
что случилось. Усталость ослабила его ноги так, что он едва не валился без 
чувств. Джиран тоже еле держалась на ногах. 
	-- Мы должны отдохнуть,-- сказал он суровым голосом и так холодно, 
как только мог. 
	Обхватив девочку за талию и не обращая никакого внимания на ее 
яростное сопротивление, он стащил ее с дороги к корням деревьев, удобным для 
отдыха и не таким холодным как камни. Она дрожала. 
	-- Я не причиню тебе вреда,-- сказал он,-- успокойся и отдохни. 
	На всякий случай все еще не отпуская ее, он прислонил голову к 
торчащему из земли корню и закрыл глаза, пытаясь немного вздремнуть. Она 
оставалась спокойно рядом с ним, и тепло их тел помогло им согреться. 
	Вейни проснулся от того, что у нее вырвался крик. 
	-- Успокойся,-- приказал он ей,-- успокойся. 
	Он рефлекторно сжал руку, затем ослабил ее, и чувство усталости стало 
казаться даже исцеляющим, когда все ужасы оказались позади. Джиран 
смотрела на него, положив голову ему на грудь. И, встревоженный ее взглядом, 
он спросил: 
	-- Есть ли кто-то, кто беспокоится о тебе? 
	Девочка не ответила. Тогда он понял, что она не поняла его вопрос. 
	-- Мы должны были отослать тебя назад,-- сказал он. 
	-- Я бы не ушла. 
	Он поверил ей. Искренность в этом маленьком хриплом голосе была 
абсолютной. 
	-- Ты сказала, что Хиюдж затопляется. Но это лишь предположение. 
Здесь ты могла утонуть с таким же успехом. 
	-- Моя сестра уже утонула,-- ответила она.-- А я не собираюсь. 
	Дрожь пробирала ее, а глаза с ужасом уставились на что-то за его 
спиной. 
	-- Хнот становится все сильнее, и луны, и приливы, а я не хочу видеть 
это снова. Я не хочу быть в Хиюдже во время этого. 
	Ее слова взволновали его, хотя он не понимал их смысла. Ужасные 
луны, при виде которых он, скорее всего, содрогнется. 
	-- А Шиюн? -- спросил он.-- Может быть, там еще хуже? 
	-- Нет,-- ее глаза встретились с его.-- Шиюн -- это то, куда идет золото, 
где растут злаки, где никто не умирает от голода. 
	Он сомневался в этом, видя Хиюдж. Но он не задумывался о причине ее 
иллюзий, поскольку была вероятность, что никто из них так и не узнает 
правды. 
	-- А почему же отсюда ушли не все хию? -- спросил он.-- Не все твои 
родичи? 
	Она нахмурилась, ее глаза затуманились. 
	-- Я думаю, они просто не верят, что это настанет. По крайней мере, 
при их жизни. А может быть, для них вообще не имеет значения, когда придет 
конец. Весь мир умрет, и воды поглотят его. 
	-- Но она...-- Блеск вернулся в ее глаза, вопрос задрожал на губах. Она 
замолчала, боясь того, что он мог спросить.-- Она имеет власть над 
Источниками? 
	-- Да,-- подтвердил он. 
	-- А ты? 
	Он неуверенно пожал плечами. 
	-- Эта земля,-- сказала Джиран,-- чужая для тебя. 
	-- Да,-- ответил он. 
	-- Точно так же пришли короли Бэрроу, и рассказывают, что за 
Источниками лежат огромные горы. 
	-- На моей земле,-- сказал он, вспоминая с болью,-- были такие горы. 
	-- Возьми меня с собой. 
	Ее кулачок уперся ему в грудь, а глаза наполнились таким искренним 
желанием, что было больно смотреть в них. И она дрожала у него в руках. Он 
обнял ее за плечи, желая, чтобы то, о чем она его просила, стало возможным. 
	-- Я сам потерялся,-- без Моргейн. 
	-- Ты веришь, что она придет в Абараис? Туда, где Источник? 
	Он не ответил, только пожал плечами, не желая, чтобы Джиран знала о 
них слишком много. 
	-- Зачем она пришла сюда? -- спросила Джиран на выдохе, и он 
почувствовал напряжение в ее теле.-- Зачем она пришла? 
	В ее глазах чувствовались надежда и страх, которых он не понимал. Но 
это притягивало его. Она предполагала, что спасение заключено в колдовстве 
Врат, возможно, только для нее, а может быть, и для всей земли. 
	-- Спроси Моргейн,-- сказал он,-- когда мы встретимся. Что касается 
меня -- я должен охранять ее и идти туда, куда идет она. Я не должен задавать 
ей вопросов. 
	-- Мы называем ее Моргин,-- сказала Джиран,-- и Анхаран. Мои предки 
знали о ней. И короли Бэрроу ждали ее. 
	Холод пронизывал его. Ведьма. Так называли Моргейн люди на его 
земле. Она была все еще молода, в то время как в его мире прожили и ушли в 
мир иной три поколения людей. И все, что ему было известно о ней, это то, что 
она откуда-то пришла и что она не была человеческим существом. 
	"Когда это было?" -- хотелось спросить ему, но он не отважился. В 
Эндар-Карш она пришла не одна, ее сопровождали соплеменники. Люди 
считали ее кваджлом. Но она клялась, что она не кваджл. Он предпочитал не 
верить легендам, считавшим ее бессмертной, и ему также не хотелось верить во 
все зло, приписываемое ей. Он просто следовал за ней, не задавая вопросов, как 
это делали и другие, теперь уже обратившиеся в пыль. Она говорила о времени 
как о воде или о воздухе, так, словно была частью самой природы. Сердце его 
переполнялось непонятным страхом, когда он начинал думать об этом. 
Моргейн не знакомы эти земли, успокаивал он себя, потому что она 
спрашивала Джиран о природе этих мест и, значит, нуждалась в проводнике, 
рожденном в этом веке, потому что однажды в Эндаре она заблудилась в лесу, 
который успел вырасти с тех пор, как она проезжала по тем краям в последний 
раз. 
	-- Пора,-- резко сказал он Джиран.-- Пора идти. 
	С помощью посоха он встал на ноги и помог ей подняться. Девочка 
выпустила его руки только, когда они снова вышли на дорогу. Теперь Джиран 
смотрела на него по-другому, с надеждой. Он понял это с чувством вины. Она 
взглядывала на него и время от времени машинально касалась ожерелья и 
креста или притрагивалась к золотой птичке, которую он вернул ей. 
Крестьянская девочка обладала кусочком золота, странно не сочетающимся с ее 
грубым платьем и натруженными руками. 
	-- Мои предки,-- сказала она,-- короли Бэрроу. 
	-- Как называется ваше племя? -- спросил он ее неожиданно. 
	Ее глаза широко раскрылись. 
	-- Мы майжи,-- сказала она.-- Все умерли, остались только майжи. 
	Майжи. Маай. Маай и Яйла. Его сердце, казалось остановилось, а 
рука упала с ее плеча, когда он вспомнил Моридж и свой собственный клан, 
который был по крови враждебен ему. И исчезнувший клан Яйла, на смену 
которому в Моридже пришли нхи.-- Маай Джирейн, дочь Эла,-- пробормотал 
он, называя ее именем, которое было известно племени Эрд, некогда жившим за 
горами, о котором при жизни самого Вейни уже почти все забыли. 
	Она молча глянула на него, босоногая, в платье из толстой шерсти. Она 
не поняла, какая связь была между ним и маай и как это было связано с 
Джиран, дочерью Эла. Враждебность по отношению к маай не имела никакой 
силы здесь, против женщины на затопленных долинах Хиюджа. 
	-- Пошли,-- сказал он, крепче прижимая ее к себе. 
	Люди различных кланов заметно отличались друг от друга: кайя были 
импульсивными, нхи очень упрямыми. Клан маай был скрытным и холодным. 
И жестокость, которая преследовала его всю жизнь со стороны сводных 
братьев, была от племени маай, и девочка эта была потомком маай. 
	Маай ненавидели его и долго ожидали момента реванша. Но он 
отказался думать обо всем этом применительно к Джиран. Она была его 
спутником на этой дороге, и лучше, чт