-- люди и полукровки, собравшиеся вместе. 
Вскоре они подъехали еще к двум мертвым телам, одним из них была женщина, 
другое лежало в черном одеянии священника -- тощего и старого. 
	-- Они совсем одичали! -- воскликнул Китан. 
	-- А что будем делать мы? -- наконец спросила Джиран, которая 
молчала большую часть дня.-- Что будем делать мы, когда достигнем 
Абараиса, если они все собрались там? 
	Это был не праздный вопрос, а отчаяние... Джиран, которая знала 
меньше, чем они, что должно будет случиться, и которая воспринимала все 
очень терпеливо и с надеждой. Вейни взглянул на нее и беспомощно покачал 
головой, предвидя, что она сама начала догадываться, о чем Моргейн пыталась 
честно предупредить ее, беззащитную девочку из Бэрроу. 
	-- Ты,-- сказала Моргейн,-- все еще вольна оставить нас. 
	-- Нет,-- спокойно ответила Джиран.-- Как и лорду Китану, мне не на 
что надеяться. Я не могу пройти туда, куда мы направляемся,-- по крайней мере 
одна,-- она сделала жест беспомощности, словно трудно было объяснить это 
словами.-- Разрешите мне попробовать с вами,-- сказала она затем. 
	Моргейн на минуту задумалась над ее словами, в то время, как они 
ехали по дороге, и наконец кивнула головой в знак согласия. 
 
 
	Темнота все сгущалась до тех пор, пока не остался только свет меньшей 
луны и следы путей других лун на небе -- туманные арки через звезды. От одной 
стены широкой долины до другой чернели тени огромных руин, и это были уже 
не Стоячие Камни, а остроконечные прямые вершины с изгибающимися 
ступеньками на внешней стороне. Они приближались с обеих сторон дороги и 
вскоре почти перекрыли ее; путь стал узким. Они больше не могли видеть 
холмы. Каменные вершины обрамляли края тропинки и торчали как ребра 
возле хребта дороги. 
	Копыта лошадей рождали громкое эхо, а туманные перспективы этого 
пути, освещенные лишь луной, могли таить в себе много засад. Вейни держал 
меч наготове, мечтая как можно скорее миновать это извилистое место, 
понимая всю неразумность езды вслепую сквозь темноту. Дорога теперь стала 
абсолютно неразличимой, и когда она поворачивала, торчащие каменные иглы 
перекрывали им обзор со всех концов. 
	А затем она начала подниматься, словно ветер, по длинным каменным 
террасам, которые вели в кромешную тьму -- беззвездные тени по мере их 
приближения стали принимать форму огромного каменного куба; им 
открылось сооружение, над которым возвышались каменные шпили, давно уже 
смутно различаемые ими издалека. 
	-- Эн-Абараис,-- пробормотал Китан.-- Здесь -- путь к Источникам. 
	Вейни ехал теперь со страхом. Моргейн вытащила Подменыш и 
держала его наготове. Серая лошадь нервно переступала, оступалась и снова 
двигалась вперед по узким террасам; Вейни пришпорил вороного, заставляя его 
бежать след в след за серым. 
	Здесь не было Врат, но была крепость, сооруженная в том месте, откуда 
можно было управлять Вратами: место могущества, непобедимый 
кваджлинский бастион, который Рох просто не мог обойти, оставить в покое. 
	Для них тоже не было иного пути. 
 
 
 
Глава 17 
 
	Дорога упиралась в крепость Эн-Абараис и исчезала в длинном 
аркообразном проходе, черном и безрадостном в ночи, а скрученные каменные 
иглы стояли вдоль другой дороги, ведущей прямо к крепости. На перекрестке 
этих двух дорог Моргейн задержалась, изучая все направления. 
	-- Китан,-- сказала она, когда попутчики их догнали.-- Ты будешь 
наблюдать за дорогой отсюда. Джиран, идем с нами. 
	Джиран встревоженно огляделась, но Моргейн уже направлялась вниз -
- бледноволосый призрак на бледном коне, почти исчезающий в тени. 
	Вейни тоже поехал за ней, слушая, как Джиран торопится следом. Что 
будет делать Китан, останется ли он, перебежит ли к их врагам -- Вейни 
отказывался думать об этом; Моргейн наверняка испытывала его на слабость. 
Но сейчас ее мысли были далеко, и она нуждалась в своем илине. 
	Он догнал ее в темноте. Она остановилась в проходе, спешилась и 
толкнула дверь левой рукой, держа Подменыш в правой. 
	Дверь открылась легко, холодное дыхание крепости пахнуло на них из 
темноты, только лунный свет освещал высокие отполированные камни. Она 
ввела Сиптаха вперед, через дверь, и Вейни наклонил голову и осторожно 
проехал за ней, а копыта зазвенели в глубокой тишине. Джиран следовала 
сзади пешком, таща за собой упирающуюся кобылку, и ее копыта тоже били по 
мостовой. 
	Вейни вытащил меч из ножен и обнажил его. Внезапно свет засиял в 
руке Моргейн -- она сделала то же самое, вытащив из ножен Подменыш. 
Опаловое свечение усиливалось, и этого света было достаточно, чтобы 
осветить зал, перекрученные каменные иглы, закругленные пещеры, лестницу, 
которая вилась между всеми этими каменными изваяниями. 
	От Подменыша исходил звенящий звук, сначала мягкий, а затем 
болезненный для слуха, и это пугало лошадей. Свет разгорелся еще ярче, когда 
Моргейн повела мечом справа налево, и потому им стал виден путь, по 
которому они должны идти, повинуясь силе ищущего лезвия. 
	Но если бы открытые Врата оказались на пути луча незащищенного 
ножнами меча, это было бы концом для них обоих. 
	Моргейн быстро убрала меч в ножны, но лошади все еще дрожали. 
Вейни погладил своего вороного по взмокшей шее и соскользнул вниз. 
	-- Пошли,-- сказала Моргейн,-- Джиран, присмотри за лошадьми. 
Кричи, если увидишь кого-нибудь. Прислонись спиной к камню и стой здесь. И, 
ко всему прочему, не доверяй Китану. Если он придет, предупреди нас. 
	-- Да,-- согласилась та тонким голосом, еле дыша. Вейни поколебался, 
думая о том, что надо бы дать ей оружие; но она все равно не смогла бы его 
использовать. 
	Он повернулся, догнал Моргейн и стал охранять ее со спины, наблюдая 
за тенями по всем сторонам. Тени сгущались, и когда темнота стала 
абсолютной, какой-то свет стал исходить от руки Моргейн, безопасный, 
холодный и магический, светящий специально для них. Ему никогда не 
нравились подобные вещи, но он доверял той руке, которая держала его. 
Ничего, что она могла сделать, не могло напугать его здесь, в месте, полном 
сверхъестественного могущества кваджлов. Металлический меч, который он 
нес, был вещью здесь бесполезной, все его боевое искусство и способности -- 
ненужными. Он мог только высматривать засаду. 
	Они уперлись в дверь; та шумно заскрипела, когда Моргейн 
притронулась к ней. Неожиданно пульсирующий свет упал им прямо в лицо и 
что-то зазвучало вокруг; он услышал эхо собственного крика, пролетающего 
сквозь залы. 
	Это было сердце Врат, Источники, то, что управляло ими, и несмотря 
на то, что Вейни видел нечто подобное и раньше и знал, что ни звук, ни свет не 
могут причинить ему вреда, он не смог сдержать страха в своем сердце, 
предательские мышцы были напряженными от страха и безумия, которые вдруг 
охватили его. 
	-- Входи сюда,-- приказала ему Моргейн; намек на жалость в ее голосе 
больно кольнул его, и он, крепко держа свой меч, пошел рядом с ней, идя шаг в 
шаг в отблесках длинного луча света, направленного вперед. Свет, более 
красный чем закат, окрасил ее волосы и кожу и блестел кровавыми отблесками 
на кольчуге и золотой рукоятке Подменыша. Звук, который рычал над ними, 
заглушил их собственные шаги, и казалось, что они беззвучно плывут в тумане. 
Моргейн даже не взглянула на ужас, таившийся по разным сторонам от них. 
Для нее такое место -- дом родной, подумал он, наблюдая за ней. В эндарских 
доспехах, которые были на сотни лет старше Вейни, она застыла перед 
центральной частью пылающих панелей и коснулась их руками, отчего 
повсюду вдруг вспыхнул яркий свет, раздались громкие звуки, заглушившие все 
прочие, и он задрожал. 
	Кваджл, подумал он, такая же, какие все они. 
	Точнее, такая, какими они хотели быть. 
	Она резко оглянулась и поманила его. Он подошел, неуклюже и с 
опаской, потому что в этом наводнении звуков кто-нибудь мог неожиданно 
напасть на них из засады, но Моргейн дотронулась до его руки и привлекла его 
внимание к тому, что ее волновало. 
	-- Здесь заблокировано,-- сказала она, преодолевая шум.-- 
Заблокировано на широкое открытие Врат -- работа Роха. Я предполагала, что 
это может случиться, если он придет сюда первым. 
	-- Вы ничего не можете сделать? -- спросил он, и за ее плечом увидел 
пульсирующие огни, которые были силой и жизнью Врат. Он вынес многое, 
столько, сколько мог, и даже больше; он знал также, что это была ее последняя 
надежда, и, значит, рука Роха запечатала эту надежду. Он пытался собраться с 
мыслями, невзирая на жуткий шум, но тени и звуки как будто смеялись над 
ним,-- хаос, который вывеивал все воспоминания. Такое уже происходило с ним 
раньше -- между Врат он не мог удержать в мыслях ничего. Однажды он уже 
проходил через подобный зал, и теперь он вспомнил пятно крови на полу, 
коридор, лестницу, которые выглядели по-другому -- и где-то в том доме была 
разрушенная дверь, а на его стороне воевал брат, которого он уже давно 
потерял. 
	Который давно уже обратился в прах. Девять столетий назад. 
	Вейни совершенно запутался, и это причиняло ему боль. Он видел, как 
Моргейн повернулась и притронулась к панели, борясь с чем-то, чего он не 
понимал. Он осознавал, что она оказалась беспомощной. 
	Моргейн! 
	Это был голос Роха, прозвучавший громче, чем шум вокруг них. 
	Вейни взглянул наверх, сжимая в кулаке рукоятку меча: очертания Роха 
плыли среди света и звуков, силуэт невероятных размеров, гораздо больших, 
чем в жизни. 
	Он говорил, он шептал слова на языке кваджлов, и шепот этот 
перекрывал все звуки, исходящие от стен. Вейни слышал свое собственное имя, 
произнесенное этими несуществующими губами, и перекрестился, чураясь того, 
что маячило над ним. Затем он услышал, как очертание прошептало имя 
Моргейн, оно шептало еще что-то, чего он не мог понять, хотя это был его 
кузен Рох. Он видел лицо, так похожее на него -- карие глаза, маленький шрам 
через щеку, который он помнил. Это был настоящий Рох. 
	Ты здесь, кузен? -- спросил неожиданно образ, и холод сковал сердце 
Вейни. Возможно, нет. Возможно, ты остался в безопасности в Охтидж-ине, и 
только твоя госпожа пришла. Но если ты рядом с ней, помни, о чем мы 
говорили с тобой на крыше, и знай, что мои предупреждения были правдивы: 
она безжалостна. Я запечатал Источники, чтобы отрезать ее от этих мест, и я 
надеюсь, что этого будет достаточно, но Вейни, родич, ты можешь прийти ко 
мне. Ей я не позволю пройти, но я приму тебя. Для тебя есть путь из этого 
мира, который я предоставлю и другим, если она не помешает. Приди, 
встреться со мной в Абараисе. Если ты можешь еще слышать это послание, то у 
тебя все еще есть шанс. Воспользуйся им и приди. 
	Образ и голос исчезли. Вейни стоял, пораженный на секунду, затем 
отважился посмотреть на Моргейн, чтобы увидеть вопрос в ее взгляде, когда 
она посмотрела на него -- абсолютное недоверие. 
	-- Я не пойду,-- упрямо сказал он,-- между нами не было никакого 
договора, лио. Я не пойду к нему. 
	Ее рука соскользнула с оружия, которое было прикреплено у нее сзади, 
пояс вернулся на место. Неожиданно она вытянула руку и взяла его руку, 
потянула к стене и положила ее на холодные огни. 
	-- Я покажу тебе, как это делается,-- сказала она.-- Я покажу тебе это, и 
в жизни своей, илин, в своей душе никогда не забывай этого. 
	Ее пальцы двигались, направляя его. И сердце замирало -- так пугало 
Вейни это прикосновение к холодным вещам. Она настаивала, и он продолжал 
держать руку, напрягая память, стараясь запечатлеть все, что могло ему 
пригодиться при прикосновении к силам Источника. 
	Опять и опять она заставляла его повторять за ней движения, которым 
учила его, а бессмысленный призрак Роха все еще висел над ними, 
передразнивая их. Руки Вейни тряслись, когда он в который раз повторял эти 
движения, и пот струился по его горячему телу. 
	Он завершил пассы и посмотрел на нее, умоляя взглядом прекратить все 
это и покинуть это место. Она посмотрела на него, ее лицо и волосы были 
окрашены кровавым светом, и снова лицо Роха начало плавать в колышущемся 
воздухе. 
	Кивком головы она прекратила эти страшные сеансы и повернулась к 
выходу. Они шли по длинному проходу, и нервы Вейни кричали, заставляя его 
бежать. Его затылок покалывало, словно голос Роха преследовал их, он знал, 
что если он повернется и взглянет, то там будет висеть в воздухе лицо Роха, 
увещевающее его с помощью доводов, которые ничего для него не значили. Уж 
лучше беспомощно ждать, пока поднимается море, чем сдаться тому, кто лгал 
ему с самого начала и на время заставил поверить в то, что его родич жил в 
этом проклятом аду, в этой бесконечной ссылке. 
	Темнота лежала перед ними, Моргейн закрыла дверь и запечатала ее, 
встряхнув Вейни от задумчивости, показывая, как нужно это делать. Он 
бездумно кивнул, не понимая, что происходит -- все его чувства были 
переполнены звуком и светом и ужасным знанием того, чем она напитала его 
мозг. 
	Ему было хорошо известно, что люди и кваджлы убивали друг друга в 
надежде владеть этим; а сам он не хотел этого всем своим сердцем. Он отнял 
руку от стены, все еще ослепленный, ощущая грубый камень подушечками 
пальцев и ступеньки под ногами, передвигаясь в безопасности от меча, который 
Моргейн снова держала в руках, а мозг его все еще был заворожен тем, что он 
видел. Он хотел, чтобы все это исчезло, и знал, что уже слишком поздно, 
поскольку он связан клятвой, от которой нет освобождения. 
	Они спускались все ниже и ниже по извивающейся лестнице, до тех пор, 
пока не услышали знакомый топот копыт и увидели лошадей. И ему было 
трудно понять, как вещи, столь знакомые ему, все еще могли существовать 
после посещения этой ужасной комнаты. 
	Моргейн убрала меч, когда они ступили на последнюю ступеньку, и 
Джиран подошла к ним, переполненная вопросами, которые задавала шепотом 
-- ее испуганный голосок и движения напомнили Вейни, что она также 
переполнена ужасом этого места, но она не ведала, что внутри, и он завидовал 
этому неведению. 
	-- Иди назад, маай Джиран,-- сказал он ей.-- Скачи тем путем, которым 
мы пришли, и спрячься где-нибудь. 
	-- Нет,-- неожиданно сказала Моргейн. 
	Он взглянул на нее, растерявшийся и несколько испуганный, но он не 
мог видеть ее лица в темноте. 
	-- Идем наружу,-- сказала она и повела Сиптаха через дверь, поджидая 
их в лунном свете. 
	Вейни не мог смотреть на Джиран, не имея ответов для нее. Он вел 
вороного наружу и слышал, как Джиран идет за ним. 
	-- Джиран,-- сказала Моргейн,-- выйди первой и посмотри, там ли 
Китан. 
	Джиран не возразила ни словом и пошла в сторону выхода, ведя свою 
лошадь по длинному проходу среди склоненных каменных столбов к тому 
месту, где сидел Китан -- тень среди теней. 
	-- Вейни,-- мягко сказала Моргейн.-- Ты пойдешь к нему? Ты примешь 
то, что он предлагает? 
	-- Нет,-- запротестовал он сразу же.-- Нет, я связан клятвой и не могу 
поступить так. 
	-- Не надо клясться так поспешно,-- сказала она и, когда он начал 
возражать ей: -- Послушай меня. Это приказ. Иди к нему, отрекись и иди с ним. 
	Он не мог поверить, что его уши слышат это; слова застряли у него в 
горле. 
	-- Это мой приказ,-- сказала она. 
	-- Это ваша уловка,-- сказал он, уязвленный тем, что она не поверила 
ему и затеяла с ним игру.-- Вы изощренны в них, но я не думаю, что заслужил 
это, лио. 
	-- Вейни, если я не смогу пройти через Врата, один из нас должен 
сделать это. Я слишком хорошо известна, к несчастью для тебя. Но ты иди к 
нему и поклянись ему в службе, научись всему, чему он сможет научить тебя, и 
если я не смогу убить его, то ты сделаешь это. Иди. 
	-- Лио,-- запротестовал он, и все его мышцы дрожали. Он запустил 
похолодевшие пальцы в черную гриву лошади. Все, чему он верил и чему 
поклонялся, вдруг рассыпалось на его глазах, как горы, которые исчезли тем 
утром за Вратами, сменившись голым и уродливым пейзажем. 
	-- Ты илин,-- сказала она.-- И потому в том не будет твоей вины. 
	-- Принять хлеб и приют -- а затем убить человека? 
	-- Разве я когда-нибудь говорила тебе, что у меня есть честь? 
	-- Но нарушение клятвы, лио... Даже ему... 
	-- Один из нас,-- сказала она сквозь зубы,-- один из нас должен пройти. 
Останься верным внутри себя, но заставь свои губы говорить то, что нужно, 
чтобы ты выжил. Живи. Он не будет подозревать тебя. Он поверит тебе, и это 
будет та служба, которую ты можешь сослужить мне; убей его и сделай то, чему 
я научила тебя, илин. Ты сделаешь это для меня? 
	-- Да,-- сказал он наконец и горько добавил: -- Я должен сделать это. 
	-- Забери с собой Китана и Джиран, сочини какую-нибудь сказку, 
чтобы Рох поверил, как оказался разрушен Охтидж-ин, как ты был освобожден 
Китаном -- упусти лишь мое участие во всем этом. Пусть он поверит, что ты в 
отчаянии. Склонись перед ним и умоляй приютить тебя. Делай то, что ты 
должен, но останься живым и пройди Врата -- и исполняй мои приказы до 
конца своей жизни, нхи Вейни. И даже за ее пределами, если достигнешь этого. 
	Долгое время он ничего не говорил. Он бы скорее всего расплакался, 
если бы попытался заговорить, но он не хотел, чтобы его стыд продолжался. 
Затем он увидел влажный след, блестевший на ее щеке, и это потрясло его 
больше, чем то, что она сказала ему. 
	-- Оставь мне клинок чести,-- сказала она.-- Он вызовет лишние 
вопросы, на которые у тебя не будет ответа. 
	Вейни отцепил его и отдал ей. 
	-- Да будет так,-- пробормотал он, и слова едва прошли через его горло. 
Она повторила это и прикрепила клинок к своему поясу. 
	-- Будь осторожен со своими спутниками,-- сказала она.-- Иди, 
торопись. 
	Он хотел склониться к ее ногам, как илин, наконец-то уходящий 
окончательно, без своего на то желания, но она не позволила, положив свою 
руку на его. Это прикосновение было завораживающим, на секунду он 
поколебался, переполненный тем, что хотел сказать ей. А она совершенно 
неожиданно наклонилась и прикоснулась губами к его губам, легким 
прикосновением и очень быстро. Это лишило его дара речи, а через секунду она 
уже повернулась, чтобы взять узду своей лошади. То, что он хотел сказать, 
неожиданно показалось ему мольбой, она не поняла бы, возник бы спор, а это 
было бы вовсе не тем прощанием, о котором он мечтал. 
	Он вскочил в седло, она сделала тоже самое, и они поехали так быстро, 
как могли, к развилке дорог, где ждали Китан и Джиран. 
	-- Мы едем дальше,-- сказал он им, и его слова показались ему 
странными и уродливыми.-- Мы трое. 
	Они выглядели испуганными, но ничего не спросили; возможно, вид их 
обоих -- илина и лио -- испугал их. Вейни повернул свою лошадь на 
дорогу, ведущую в темноту, и они поехали за ним. Внезапно он оглянулся в 
страхе, что Моргейн исчезла. 
	Но она все еще была здесь. Вместе с Сиптахом они выглядели тенями на 
фоне света за их спинами. 
	Фвар и ему подобные скоро должны будут придти сюда. Неожиданно 
он понял ее намерения. Люди Бэрроу, следовавшие за ней века назад, 
участвовали вместе с ней в битвах, и это были жуткие воспоминания, 
оставшееся в их памяти. Подменыш для них был синонимом смерти. Он 
вспомнил ее в Саводже, сметающей человека за человеком,-- и то, что он увидел 
тогда в ее глазах. 
	Они все были твоими людьми, с отчаянием говорил ей Китан. Даже 
кваджл был устрашен ее чудовищными деяниями. Но они следовали за ней, и на 
этот раз она ждала их, хотя Вейни побивался, что она может повернуться и 
против них. Это было ее собственное бремя, которое не давало ей покоя. 
	Она будет ждать, пока Врата не окажутся открытыми. И на какое-то 
время она прекратила свою погоню и переложила свою задачу на него. Слезы 
застили ему глаза, еще был шанс вернуться и отказаться от того, что она 
приказала ему сделать. 
	Но она не простила бы этого. 
	В свете поднимающейся Ли они въехали в очередной проход и увидели 
долину Абараиса, расстилающуюся перед ними, всю в каменных руинах, а 
далеко впереди -- огни лагеря, разбросанные как звезды над горами -- призраки