айя, к которым я 
принадлежала. 
	-- Сделайте как у кайя -- мне это не будет стыдно. 
	Моргейн, касаясь его очень нежно, сплела косу, и Вейни в молчании 
наклонил голову, чувствуя, что не сможет заговорить, даже если захочет. Они 
были уже давними друзьями, он и она, весьма сильно разделенные по 
происхождению в пространстве и во времени, и отношения между ними были 
илин и лио -- но он чувствовал, что на самом деле это было не так, что-то 
в их отношениях было очень неправильно. Вейни боялся, что в 
действительности это... но эту мысль он постарался выбросить из головы. 
	Она закончила, взяла из его рук ремешок и затянула его. Узел воина 
был хорошо знаком и вместе с тем непривычен ему, он заставил его вновь 
вспомнить о Моридже и Карше, где ему позволено было его завязывать. Он 
повернулся, встретил ее взгляд, не опуская глаз. Это тоже было ему 
непривычно. 
	-- Есть многое, чего мы друг в друге не понимаем,-- сказал он. 
	-- Да,-- сказала она.-- Многое,-- она отвернула лицо и стала смотреть в 
темноту, и внезапно он понял, что внизу тишина -- ни лязга оружия, ни 
отдаленных криков, ни лошадиного ржания. 
	Остальные тоже заметили это. Мерир встал и оглядывал поле, но были 
видны только смутные очертания каких-то предметов. Леллин и Сизар 
склонились над камнями, пытаясь что-нибудь разглядеть, но тоже, похоже, 
ничего не видели. 
	Затем откуда-то издали послышались крики -- не воинственные, а вопли 
ужаса. Это продолжалось долгое время и доносилось из разных места. 
	А после наступила полная тишина. 
	Над восточным горизонтом появились проблески рассвета. 
 
 
	Свет дня, как всегда в Шатане, пришел медленно. Он зародился на 
востоке, касаясь серых облаков, и прочертил смутные тени от камней, от 
развалин дальних ворот Меньшего Рога. Белый Холм в утреннем тумане 
принял свои очертания, стали ясно видны груды мертвых тел, окружавших его. 
С рассветом появились птицы. Бродили одинокие кони, беспокойно щипая 
траву. 
	Но от орды... не осталось ни одного живого. 
	Прошло долгое время, прежде чем кто-то из них пошевелился. Эрхе 
медленно вышли вперед и стояли, глядя на картину опустошения. 
	-- Хейрилы,-- сказал Мерир.-- Наверное, это совершили темные. 
	Но затем протрубил рог и привлек их взгляды к северу, к самому краю 
безлесного места. Там собиралась небольшая группа людей, и, как только их 
заметили, они двинулись к Нихмину. 
	-- Пришли,-- сказал Леллин.-- Эрхендимы пришли. 
	-- Сообщи им ответ,-- велел Мерир, и Леллин поднес к губам рог. 
	Лошади вдали перешли на бег. 
	Моргейн поднялась, опираясь на Подменыш. 
	-- Нужно расчистить дорогу,-- сказала она. 
 
 
	Нижняя дорога Темного Рога представляла собой сплошные руины, она 
была почти полностью завалена камнями. Они осторожно приблизились, и 
эрхендимы, увидев эту картину, разочарованно заворчали. Но Моргейн 
выехала вперед, спешилась и достала из ножен Подменыш. 
	Клинок замерцал, ожил, и камни один за другим закружились в 
круговороте тьмы, срывающейся с острия, и умчались неведомо куда... Но она 
убирала камни не подряд, а выборочно, так, что одни камни сами скатывались 
вниз, а другие можно было сдвинуть руками. А когда она закончила свою 
работу, Вейни заморгал от удивления, ему все еще виделись обломки, 
уносящиеся, крутясь, в пустоту. Был расчищен только узкий проход, но и это 
казалось невозможным тому, кто помнил, что здесь было совсем недавно. 
	Они осторожно двинулись по тропе, поглядывая на кручу над головой, 
и Моргейн все время была наготове. 
	Ниже путь был страшен -- тела шию загромоздили дорогу. В некоторых 
местах Моргейн пришлось расчищать путь среди мертвецов, и они были готовы 
встретить уцелевших одиночек, готовы к засаде или к камнепаду -- но ничего 
этого не произошло. Единственным звуком был топот копыт их коней. 
	Наконец они приблизились к Нижнему Рогу. Этой минуты Вейни 
боялся больше всего. Но им все равно надо было проехать через эту крепость, 
иного пути не было. Свет проглядывал сквозь разбитые ворота. Они въехали 
внутрь и обнаружили там только смерть, только мертвых -- людей и кел, 
пронзенных стрелами или зарубленных. Щепки от разнесенных дверей были 
разбросаны повсюду, и им даже пришлось спешиться и вести коней в поводу 
среди мертвых шию. 
	Посреди прохода лежала Виз -- маленькое тело, не больше какого-
нибудь болотника, все исколотое. Неподалеку от дальних ворот они 
наткнулись на Перрин -- белые волосы рассыпались по ее плечам и луку, 
сжатому мертвыми пальцами. Стрела нашла ее сердце. Но Роха они не увидели. 
	Вейни выронил поводья коня и стал искать брата среди мертвых, но 
тщетно. Моргейн ждала, ничего не говоря. 
	-- Я должен найти его,-- взмолился он. 
	-- Я тоже,-- оказала она. 
	Он ходил среди мертвых тел и обломков досок, с трудом переставляя 
ноги. Леллин тоже стал помогать ему. 
	Именно Леллин и нашел Роха, привалившегося к створке ворот, 
сорванной с петель. 
	-- Он жив,-- сказал Леллин. 
	Вейни помог расчистить обломки, которыми был полузавален Рох. 
Глаза Роха были приоткрыты. Шарн поднес флягу с водой, и Вейни омыл лицо 
Роха, дал ему глотнуть. Затем с тяжелым сердцем он посмотрел на Моргейн, не 
зная, правильно ли они поступили, что нашли его. 
	Она оставила Сиптаха стоять на месте и медленно приблизилась. Лук 
Роха лежал рядом с ним, в колчане оставалась последняя стрела. Она взяла лук 
и колчан и опустилась перед ним на колени, нахмурив брови, держа лук в руке. 
	На дороге послышался конский топот. Моргейн поднялась, передала 
оружие Леллину и прошла через ворота. Но поступь ее была спокойной, и 
Вейни остался на месте, придерживая руками Роха. 
	Это были эрхендимы. Они принесли с собой дыхание Шатана, эти 
всадники в зеленой одежде, с прекрасными волосами и смуглой кожей. Они 
спешились, торопясь встретиться с Мериром, и громко выразили свое 
огорчение, найдя своего лорда в таком месте и в таком состоянии, а также 
обнаружив здесь мертвых эрхендимов. 
	-- Нас было четырнадцать,-- сказал Мерир,-- когда мы впервые 
оказались здесь. Двое безымянных, Перрин Селехнин, Виз из Амиленда, Дев из 
Тирхинда, Леррел Шайлон, Кессан из Обизенда. Они -- самая горькая наша 
потеря. 
	-- У нас только небольшие раны, лорд, и мы рады этому. 
	-- А орда? -- спросила Моргейн. 
	Эрхин посмотрел на нее и на Мерира с удивлением во взгляде. 
	-- Лорд, они передрались друг с другом. Люди и кел дрались до тех пор, 
пока почти все не погибли. Безумие продолжалось, и некоторые погибли от 
наших стрел, а многие бросились в лес и были встречены там хейрилами. Но по 
большей части они сами истребили друг друга. 
	-- Хитару,-- внезапно произнес Рох. Голос его был сухим и незнакомым.-
- Хитару не стало -- и их повел Шайен. А после его смерти все их единство 
распалось. 
	Вейни сжал руку Роха, и тот посмотрел на него туманным взглядом. 
	-- Я слышал это,-- сказал Рох, вздохнув.-- Они исчезли, эти шию. Это 
хорошо. 
	Он говорил на эндарском языке, но карие глаза с трудом приобретали 
осмысленное выражение, и наконец он узнал тех, кто стоял вокруг него. 
	-- Судя по тому, что ты можешь говорить, ты поправишься, кайя Рох,-- 
сказала Моргейн. 
	-- Даже умереть красиво я не могу,-- насмешливо произнес Рох.-- Прошу 
за это простить меня. 
	Моргейн отвернулась, нахмурившись, и отошла.-- Эрхендимы 
перевяжут его и позаботятся о нем. Я не хочу, чтобы он был близко к эрхе или к 
Нихмину. Лучше увести его в Шатан.-- Она оглянулась, осмотрела развалины.-- 
Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда, но сейчас я хотела бы оказаться в 
лесу... в лесу, и отдохнуть. 
 
 
	На этот раз, в сопровождении старых и новых друзей, ехать через 
Азерот им было гораздо легче. Они переправились через две реки, и наконец 
впереди показались палатки эрхендимов и горящий в ночи костер. 
	С ними ехал Мерир -- это было почетное сопровождение -- и Леллин, и 
Сизар, и Шарн. И Рох, всю дорогу молчавший и думавший о своем. 
	Рох сидел в стороне, среди незнакомых эрхендимов из восточного 
Шатана, охраняемый ими, хотя он мало что делал и еще меньше говорил, и ни 
разу не предпринял попытки бежать. 
	-- Этот кайя Рох,-- прошептал в темноте Мерир, в то время как 
остальные занимались едой,-- он полукровка, и более того... Но Шатан примет 
его. Мы примем даже остатки шию, которые запросили у нас мира,-- они у себя 
привыкли жить в лесах. А может ли кто-нибудь любить лес больше, чем 
человек, который готов был отдать за него жизнь? 
	Он обращался к Моргейн, и Вейни глянул на нее с внезапно 
вспыхнувшей надеждой. Но Моргейн не сказала ни слова, лишь покачала 
головой. 
	-- Он сражался за нас,-- сказал Леллин.-- Мы с Сизаром просим за него. 
	-- Я тоже прошу,-- сказал Шарн.-- Леди Моргейн, я остался один. Я бы 
взял этого человека себе в пару, и Див не стал бы упрекать меня. И Леррел, и 
Кессан. 
	Моргейн опять покачала головой. 
	-- Давайте сегодня не будем говорить об этом. Прошу вас. 
	Но Вейни все равно заговорил с ней об этом, когда они остались одни, в 
шатре, который им отвели. Он не мог видеть ее лица, но чувствовал, что 
настроение у нее тоскливое. 
	-- То, что предлагает Шарн... вы думали об этом? 
	Ее серые глаза встретились с его глазами. 
	-- Я тоже прошу, если от меня это хоть как-то зависит,-- сказал он. 
	-- Не проси. Разве я не предупреждала тебя? Я никогда не шагну ни 
вправо, ни влево, чтобы сделать так, как хочешь ты. Я знаю только один путь, 
Вейни. Если ты не понял этого, значит, ты вовсе не понял меня. 
	-- Если вы не поняли моего вопроса, то, значит, меня вы тоже не поняли. 
	-- Прости,-- сказала она чуть слышно.-- Да. Поняла. Ты ведь нхи. Но 
подумай о нем, а не о своей чести. Помнишь, ты говорил... о борьбе, которую 
он ведет. Сколько времени он сможет выносить это? 
	Он вздохнул и впился пальцами в свое колено, ибо это было правдой -- 
он не знал, какая тьма окутывает душу Роха. Огни вот-вот должны были 
угаснуть. В определенный день и час Нихмин лишится своего могущества, и час 
этот был назначен на завтрашний вечер. 
	-- Я приказала,-- сказала Моргейн,-- чтобы сегодня стража охраняла 
его особенно бдительно. 
	-- Вы спасли ему жизнь. Почему? 
	-- Я следила за ним. И я все еще слежу за ним. 
	Он ни разу не заговорил с ней о Рохе за все те дни, которые они провели 
в лесу близ Нихмина, пока лечились Сизар и Рох. Но когда они уже были 
готовы к отъезду, она приказала, чтобы Роха взяли под стражу. 
	-- Я хочу твердо знать, где ты,-- сказала она Роху, и тот поклонился с 
иронией на лице. 
	-- Несомненно, у тебя есть и более суровые желания, чем это,-- ответил 
Рох, и в глазах его было странное выражение. Много странного было в нем во 
время этой поездки, даже этой ночью. Рох был спокойным, веселым, и часто это 
был Рох, а часто -- нет. Возможно, и эрхендимы не до конца понимали его. Если 
кто и подозревал что-то, так это Мерир. И, возможно, Шарн, которому тоже 
было известно, кто такой Рох. 
	-- Думаете, я не понимаю, какую боль он испытывает? -- спросил 
Вейни.-- Но в этой боли -- и моя вина. 
	-- Мы не можем рисковать, пока Огни не угаснут,-- сказала Моргейн.-- 
А кто из нас прав, выяснится только потом. 
	-- Когда вам ничто не будет угрожать? 
	-- Когда мне ничто не будет угрожать. 
	Наступила долгая пауза. 
	-- Никогда я не позволяла себе прислушиваться к голосу не разума, а 
сердца. Такова моя натура, Вейни. Но если я причиню вред этому человеку, ты 
возненавидишь меня, повинуясь при этом голосу сердца, а не рассудка. А я 
рисковать не могу. Я должна оказаться права. Не могу сказать, что испытываю 
к Роху неприязнь -- но только когда Огни погаснут, пусть... Я надеюсь, он 
окажется бессилен. 
	"Я знаю, что написано рунами на этом лезвии",-- вспомнил Вейни. Это 
поразило его, как гром с ясного неба. Это были слова Роха, сказанные ему, 
когда его разум был помутнен от акила. Теперь он совершенно отчетливо 
вспомнил их. 
	-- Он знает многое,-- хрипло произнес он.-- По крайней мере, часть 
знаний Подменыша для него не тайна. 
	Мгновение она смотрела на него с изумлением на лице, а затем 
опустила глаза и прошептала что-то на своем языке. 
	-- Итак, я убил его,-- сказал Вейни.-- Сказав вам это, я убил его. 
	-- Честь нхи,-- произнесла она, усмехнувшись. 
	-- Отныне я не смогу спать спокойно. 
	-- Ты тоже служишь чему-то большему, чем просто самому себе. 
	-- Да, и это почти такая же преданность, как ваша по отношению к той 
вещи, которую вы носите с собой. Возможно, именно поэтому я всегда понимал 
вас. Старайтесь держать Подменыш подальше от Роха. Если что 
произойдет, я сделаю то, что должен буду сделать. 
	-- Я не могу требовать от тебя этого. 
	-- В данном случае, лио, это решать мне. 
	Она сложила руки и положила на них голову. 
	Свет постепенно угас. Они молчали и не спали, пока угли в очаге не 
потухли. Наконец Вейни заснул, сидя, свесив голову на грудь. 
 
 
	Утром они проснулись поздно. Эрхендимы не спешили будить их, но 
когда завтрак был готов, они вышли из шатра, и Моргейн облачилась в белые 
одежды, а Вейни -- в одеяние, предоставленное ему эрхендимами. Рох по-
прежнему держался на отдалении, не ел, хотя стражники принесли ему еду и 
убеждали подкрепиться. Он выпил немного воды и сидел, склонив голову на 
руки. 
	-- Мы возьмем Роха,-- сказала Моргейн Мериру и остальным, когда они 
позавтракали.-- Наши с вами пути теперь расходятся, но Рох должен поехать с 
нами. 
	-- Как скажешь,-- сказал Мерир.-- Но до Огней мы вас лучше все же 
проводим. 
	-- Будет лучше, если мы поедем одни. Оставайтесь здесь, лорд. 
Мирриндяне и эрхендимы нуждаются в вашей заботе. Объясните им, почему мы 
так и не вернулись. 
	-- Есть один мальчик по имени Син из Мирринда, который хочет стать 
кемейсом. 
	-- Мы знаем о нем. 
	-- Обучите его,-- попросил Вейни старого эрхендима. Он увидел, что в 
глазах кел появился теплый огонек. 
	-- Да,-- сказал Шарн,-- мы обучим его. Огни угаснут, но эрхендимы 
останутся. 
	Вейни удовлетворенно кивнул. 
	-- Мы с Сизаром поедем с вами,-- сказал Леллин.-- Не до самых Огней, а 
просто какое-то время. Через наши леса проехать непросто, и... 
	Моргейн покачала головой. 
	-- Нет, вам надо охранять Шатан. Мы поедем одни. Вы уже сделали для 
нас все, что могли. 
	"А как же Рох?" -- был немой вопрос в глазах эрхендимов. Затем на 
лицах их отразился страх. 
	-- Нам пора,-- сказала Моргейн. Она сняла с шеи золотой медальон на 
цепочке и вернула его Мериру.-- Это был великий дар, лорд Мерир. 
	-- Он заслужила та, которую мы не забудем. 
	-- Мы не просим у тебя прощения, лорд Мерир, но о некоторых вещах 
мы сожалеем. 
	-- В этом нет нужды, леди. Мы воздадим в своих песнях почести вам и 
вашему кемейсу, до тех пор, пока песни будут звучать из уст эрхендимов. 
	-- Это великий дар, лорд. 
	Мерир наклонил голову, затем положил руку на плечо Вейни. 
	-- Кемейс, когда будешь готов к пути, возьми себе белую лошадь. Никто 
из наших коней не сравнится с ней. 
	-- Лорд,-- сказал он, пораженный и тронутый.-- Это же ваша лошадь! 
	-- Она праправнучка той, что когда-то была моей. Я очень дорожу ею -- 
и потому дарю ее тебе. Ты будешь заботиться о ней, я знаю. Сбруя на ней тоже 
твоя. Зовут эту лошадь Эрхин. Она будет носить тебя долго и верно. И вот 
еще,-- сказал он, вкладывая в его руку коробочку с маленьким алмазом эрхе.-- 
Все эти Огни погаснут, когда исчезнут Врата. Но если твоя госпожа позволит, я 
дарю тебе это. Не оружие, а просто средство защиты и способ для тебя найти к 
ней путь, если ваши дороги разойдутся. 
	Вейни взглянул на Моргейн, и она кивнула. 
	-- Лорд...-- сказал он и хотел опуститься на колени, чтобы 
поблагодарить, но старый кел удержал его. 
	-- Нет. Мне недолго осталось жить. Мы будем чтить тебя, кемейс. И 
когда наши дети давно обратятся в прах, ты и твоя леди, и мой маленький 
подарок... будут сопровождать тебя в пути, который тебе еще суждено пройти. 
Доброй вам дороги. Я буду вспоминать вас до самой смерти. И эти 
воспоминания будут доставлять мне радость. 
	-- Прощайте, лорд. 
	Мерир кивнул и, отвернувшись от них, велел эрхендимам собирать 
лагерь. 
 
 
	Они приготовились к отъезду, облачившись наполовину в свои, 
наполовину в подаренные им эрхендимами доспехи, и у каждого из них был 
добрый шатанский лук и колчан, полный стрел с коричневым оперением. 
Только Рох остался безоружным: Моргейн сняла тетиву с его лука и привязала 
ее к седлу, а меч его отдала Вейни. 
	Рох не выглядел удивленным, когда ему сказали, что он поедет с ними. 
	Он поклонился и забрался на гнедого жеребца, предоставленного ему 
эрхендимами. Движения еще давались ему с болью, и он пользовался меньше 
левой рукой, чем правой, даже когда оказался в седле. 
	Вейни сел на белую Эрхин и осторожно подвел ее к коню Моргейн. 
	-- До свидания,-- сказал Мерир. 
	-- До свидания,-- вместе сказали они. 
	-- Прощайте,-- сказал Леллин, и они с Сизаром отвернулись, а затем и 
Мерир. Шарн помедлил. 
	-- Прощайте,-- сказал им Шарн и посмотрел на Роха.-- Прощай, кайя 
Рох... 
	-- Спасибо вам за доброту, Шарн Тиоллин. 
	Затем Шарн отъехал, а с ним и остальные эрхендимы. Они направились 
к северу. 
	Моргейн пришпорила Сиптаха и поскакала на север, не слишком 
спеша, ибо Огни не должны были погаснуть до заката и впереди у них был 
целый день. 
	Время от времени Рох оглядывался назад, и Вейни тоже, пока 
эрхендимы не исчезли вдали. До тех пор никто из них не произнес ни слова. 
	-- Вы не возьмете меня с собой за Врата,-- сказал Рох. 
	-- Не возьмем,-- сказала Моргейн. 
	Рох медленно кивнул. 
	-- Я ждала от тебя объяснений,-- сказала Моргейн. 
	Рох пожал плечами и некоторое время не отвечал, но по лицу его текли 
струи пота. 
	-- Мы старые враги, Моргейн, принятая в род Кайя. Почему -- я никак 
не мог понять до недавнего времени, до Нихмина. Теперь я наконец понял твою 
цель. В чем-то она меня успокоила. Я удивлялся только тому, почему ты 
сохранила мне жизнь. Неужели ты передумала? Мне не верится, что ты могла 
изменить свои намерения. 
	-- Я уже говорила тебе. Мне не доставляет удовольствия убивать. 
	Рох рассмеялся, затем запрокинул голову, прикрыв от солнца глаза. Он 
улыбался, глядя на них. 
	-- Благодарю,-- сказал он.-- Так, значит, ты ждешь решения от меня. Ты 
когда-то велела Вейни сохранить мой клинок. Если ты отдашь его мне здесь -- 
вдали от Врат -- я смогу использовать этот дар по его назначению. Но там, в 
том месте... я не могу тебе поручиться, как я поведу себя там. Там творятся 
такие вещи, вспоминать о которых мне вовсе не хочется. 
	Моргейн натянула поводья. Вокруг них была только трава. Врат было 
еще не видать, но не видать уже было и леса -- ничего живого поблизости. Лицо 
Роха выглядело совсем бледным. Она протянула ему костяную рукоять его 
собственного Клинка Чести. Он поцеловал его, сунул в ножны. Она отдала ему 
лук и его собственную последнюю стрелу и кивнула Вейни: -- Верни ему меч. 
	Вейни повиновался, и тут же с облегчением увидел, как чужак исчез и с 
ними остался только Рох. Лицо Роха было печальным и понимающим. 
	-- Я не буду говорить с ним прямо,-- сказала Моргейн за спиной у Роха.-
- Мое лицо будит в нем воспоминания. Пожалуй, лучше, если он будет смотреть 
на меня как можно меньше. Знаешь ли ты, кто он сейчас, Вейни? 
	-- Да, лио. Сейчас он стал самим собой. Да и был, мне кажется, самим 
собой в большей степени, чем вам казалось все это время. 
	-- Но тогда, с тобой, в Шатане... И в какой-то мере -- сейчас... Я для 
него самая нежелательная спутница. Я -- единственный, кто враг и Роху, и 
Лиллу. И потому он не может ехать с нами. Кайя Рох, ты хранишь знания, из-за 
которых тебя опасно оставлять здесь. Ты можешь вновь оживить Врата в этом 
мире и загубить все, что мы сделали. 
	Он покачал головой. 
	-- Нет. Сомневаюсь, что я способен на такое. 
	-- Это правда, кайя Рох? 
	-- Правда или нет -- я не знаю. Это просто наиболее вероятно. 
	-- Тогда я предоставляю тебе выбор. Если у тебя есть силы, чтобы 
расстаться с жизн