сно это знает. Она ненавидит ту 
вещь, которую ей приходится носить, ненавидит больше всего на свете. 
	Мерир внимательно смотрел на него, лицо его было освещено 
призрачным опаловым сиянием. Затем он закрыл коробочку, и свет угас, 
бросив последний красноватый отблеск на его лицо. 
	-- Кому же еще чувствовать ту вещь, о которой сказал Рох, как не тому, 
кто носит подобную? Это въелось в мои кости,-- сказал он.-- Те Огни, которые 
носим мы, светятся мягко, ее вещь -- сильнее. Но она не принадлежит нашему 
миру, эта вещь. Лучше бы она никогда сюда не приходила. 
	-- Но именно она и привела нас сюда, лорд. Будь эта вещь в чьих-
нибудь других руках, я предпочел бы, чтобы это были ваши руки, а не руки 
шию. 
	-- А свои руки предпочел бы моим? 
	Он не ответил. 
	-- Это меч, не так ли? Оружие, которое она ни разу не извлекала из 
ножен. Единственная вещь такого размера. 
	Он, поколебавшись, кивнул. 
	-- Я скажу тебе, нхи Вейни, слуга Моргейн, что в прошлую ночь сила 
эта была задействована, и я почувствовал себя так, как никогда прежде с 
момента вашего появления в Шатане. Что это было, как думаешь? 
	-- Меч был извлечен из ножен,-- сказал он, и надежда и страх вспыхнули 
в нем. Надежда -- что она выжила, страх -- что ей грозила опасность, 
заставившая ее обнажить меч. 
	-- Да, я тоже так рассудил. Я возьму тебя с собой. У тебя мало шансов 
добраться туда в одиночку, так что не забывай, кемейс, что ты едешь под моим 
покровительством. Если же тебе угодно -- поезжай сам, испытай судьбу. 
	-- Я останусь с вами,-- сказал он. 
	-- Отпустите его,-- сказал Мерир страже. Эрхендимы отошли, хотя и не 
отставали от Вейни, когда тот направился к костру. 
	Там под охраной лучников оставался Рох. Эрхендимы жестами сказали 
им, что все в порядке, и лучники спрятали стрелы в колчаны. 
	Вейни шагнул к Роху. В глазах его стояла пелена гнева.-- Встань,-- 
сказал он, и когда Рох не подчинился, схватил его и рывком поднял. Рох 
стряхнул его руку и ударил, но он увернулся и нанес ответный удар. Рох осел на 
землю. 
	Эрхендимы вмешались, обнажив мечи. Один кольнул Вейни, и он 
попятился. Он вновь обрел чувства. Рох попытался подняться и броситься на 
него, но эрхендимы остановили и его. 
	Рох медленно выпрямился, мрачно глядя на Вейни и вытирая 
окровавленный рот. Он сплюнул кровь и вытер рот еще раз. 
	-- Итак,-- сказал Вейни на эндарском,-- теперь я защищаю только 
собственную спину. О себе заботься сам, предводитель клана, кузен. Я илин, 
но не твой. Всем соглашениям конец. Я предпочитаю, чтобы мои враги стояли 
ко мне лицом. 
	Вновь Рох сплюнул, в глазах его полыхнула злоба. 
	-- Я ничего им не сказал, кузен. Но будь так, как пожелаешь. Договор 
разорван. Можешь убить меня без предупреждения. Нхи вышвырнули тебя. Я 
все еще предводитель клана и не слагаю с себя этого звания. Кайя тоже 
отрекаются от тебя. Будь илином до конца своих дней, убийца 
родственников, и благодари за это свою натуру. Я не сказал им ничего, чего бы 
они еще не знали. Скажи ему, лорд Мерир, что я выдал? Что я сказал тебе, о чем 
бы ты не сказал прежде? 
	-- Ничего,-- сказал Мерир.-- Он ничего нам не сказал. Это правда. 
	Гнев оставил Вейни, и некоторое время он безмолвно стоял перед 
Рохом. Наконец он покачал головой и опустил окровавленную руку. 
	-- На меня слишком много свалилось,-- сказал он устало.-- Я бью в 
ответ -- и ошибаюсь. Это мое проклятье. Я снова возьму твое слово, Рох. 
	-- Но я тебе его не дам, ублюдок нхи! 
	Рот Вейни скривился. Он еще раз сплюнул комок крови и отошел. 
	Вейни приблизился к своему ложу и улегся. Он лежал, слишком 
измученный, чтобы спать. 
	Остальные устраивались на отдых. Костер погасили. Перрин и Виз 
были назначены нести стражу. 
	Рох лег рядом с ним, глядя на небо. Рот его был плотно сжат, лицо 
гневное, и Вейни так и не узнал, заснул Рох в ту ночь или нет. 
 
 
	Утром лагерь медленно ожил, эрхендимы медленно начали собираться и 
седлать лошадей. Вейни поднялся одним из первых и начал натягивать доспехи; 
Рох, глядя на него, поступил так же. Оба молчали, не глядя впрямую друг на 
друга. Мерир поднялся последним и настоял на скором отъезде. Они так и 
сделали: отъехали сразу же после завтрака. Перед этим Мерир велел вернуть им 
обоим оружие. 
	-- Не нарушайте между собой мира,-- предупредил их Мерир. 
	-- Я не буду покушаться на жизнь моего кузена,-- сказал тихим голосом 
Вейни, только для Мерира и Роха. 
	Рох ничего не сказал, накинул перевязь, поместил на место Клинок 
Чести и направился к лошади. Вейни проводил его взглядом, вежливо 
поклонился Мериру и пошел следом за Рохом. 
	Они не заговорили. Рох смотрел на него не иначе, как со злостью, что 
делало разговор невозможным, и Вейни повернулся, седлая коня. 
	Рох был готов отправляться; он тоже, и повел своего коня к остальным, 
которые были уже в седлах. Но по пути, повинуясь горькому импульсу, он 
остановился и подождал Роха. 
	Рох запрыгнул в седло, и он поступил так же. Колонна начала 
двигаться. 
	-- Рох,-- сказал он наконец,-- неужели мы оба не можем внять голосу 
рассудка? 
	Рох поглядел на него холодным взглядом. 
	-- Что, испугался? -- спросил он на эндарском.-- Сколько они от тебя 
узнали, кузен? 
	-- Возможно, столько же, сколько от тебя,-- сказал он.-- Рох, Мерир 
вооружен. Почти так же, как и она. 
	Рох этого не знал. Лицо его медленно прояснилось. 
	-- Так вот, значит, что тебя тревожит.-- Он болезненно сплюнул в 
сторону.-- Значит, на этой земле есть нечто, способное ей противостоять. Вот 
почему ты в таком отчаянии. Что ж, ты сделал большую ошибку, заставив меня 
быть готовым в любой момент вцепиться тебе в горло. Это тебе сейчас нужно 
меньше всего. И говорить тебе об этом тоже не стоило. Это твоя вторая 
ошибка. 
	-- Он бы все равно сказал тебе, если бы ты спросил. А так я точно знаю, 
что тебе об этом известно. 
	Некоторое время Рох молчал. 
	-- Я не знаю, как смогу отплатить тебе за то, что ты ради меня сделал. 
Это что-то новое -- слышать от нхи признание в том, что он совершил ошибку.-
- Голос его надломился, плечи опустились.-- Я уже говорил, кузен, что устал. 
Мир, кузен, мир. Когда-нибудь мы убьем друг друга -- быть может. Но для 
этого сначала надо знать, за что. 
	-- Оставайся со мной. Я буду просить за тебя. Я говорил тебе это 
прежде, и я не передумал. 
	-- Не сомневаюсь.-- Рох снова сплюнул, вытер рот и выругался, мотнув 
головой.-- Ты выбил мне два зуба. Пусть это сотрет другие сомнения. Что ж, 
посмотрим, как будут обстоять дела. Посмотрим, способна ли она внять голосу 
рассудка, а также эти люди. Сам я предпочитаю похоронные обряды Эндара, 
но если все обернется иначе, я знаю и обычаи Карша. 
	-- Взаимно,-- прошептал Вейни. 
	Рох горько рассмеялся и наклонил голову. Тропа сузилась, и дальше 
они уже не могли ехать стремя в стремя. 
 
 
	Возвратились Ларрел и Кессан -- они просто поджидали на очередном 
повороте тропы. Они встретились с Мериром и переговорили. 
	-- Мы доехали до самого Лаура,-- сказал Ларрел. Оба эрхендима и их 
кони выглядели усталыми.-- Из Мирринда пришла весть -- вокруг никаких 
врагов, все спокойно. 
	-- Странное это спокойствие,-- сказал Мерир, наклонясь в седле и 
бросая взгляд назад.-- Столько тысяч людей -- и по-прежнему все спокойно. 
	-- Я не знаю, почему так,-- сказал Вейни, потому что взгляд Мерира 
упал прямиком на него.-- Я скорее ожидал немедленного нападения.-- Затем в 
голову ему пришла другая мысль.-- Люди Фвара. Если кто-нибудь из них 
остался в живых... 
	-- Да,-- сказал Рох.-- Они могли предупредить остальных, рассказать, 
что такое лес. А может быть, это сделал Шайен. 
	-- Они могут рассказать, что именно она ищет? 
	-- Все шию знают, где она оторвалась от погони. 
	-- Да,-- заключил Мерир,-- возле Нихмина. 
	Вейни вспомнил, что меч был обнажен две ночи назад. Для орды было 
вполне достаточно времени, чтобы скопиться вблизи берега Нарна. Он 
почувствовал, как в лесной тени на его коже выступил холодный пот. 
	-- Надо поторопиться,-- сказал он. 
	-- Мы близ владений хейрилов,-- сказал Мерир,-- и здесь не место для 
безрассудной спешки. 
	Но они продолжали движение, и усталые эрхендимы тащились вместе с 
ними и останавливались очень редко, только затем, чтобы не заморить коней. 
Они делали остановки и спешивались только в полдень и перед закатом, затем 
седлали коней и вновь углублялись в заросли. 
	На этот раз под окружающими их огромными старыми деревьями ночь 
опустилась быстрее. В лесу вновь и вновь слышалось тихое щебетанье, 
пугающее коней. 
	Затем на тропе впереди вспыхнуло опаловое сияние, отчего конь 
Мерира весь словно бы засветился -- всадник и конь выглядели так, будто бы 
были под водой. Огонь угас. 
	После этого несколько мгновений лес был совершенно безмолвен. Затем 
появились хейрилы -- суетливые снующие тени. Один из них взвизгнул, и кони 
замотали головами, загарцевали, порываясь бежать. 
	Мерир повел их дальше вперед, и странные проводники сновали вокруг, 
исчезая во мраке леса и появляясь вновь; затем почти все отстали, их осталось 
трое, тихо щебечущих. Было ясно, что лорд Шатана имеет здесь право 
свободного прохода. Они признавали могущество Огней, один из которых 
Мерир держал в поднятой руке, и при этом даже сами эрхендимы выглядели 
испуганными. Внезапно Вейни понял, насколько малы в самом деле были его 
шансы пройти самостоятельно через лес, населенный этими существами, и с 
дрожью вспомнил, как они с Рохом пробирались среди них. Они служили Огням 
в какой-то странной манере, возможно, боготворили их. В своем незнании 
Вейни смог найти проход там, где даже лорд Шатана не мог идти безрассудно и 
без опасения... Наверное, кто-то из них узнал в нем спутника другого человека, 
который тоже нес Огонь... Очевидно, он и Рох уцелели только потому, что 
хейрилы вспомнили Моргейн. 
	Сердце его билось быстрее, когда он глядел на темные, похожие на 
цапель тени впереди на тропе. Они могут знать, подумал он. Если хоть одно 
живое существо знает, где сейчас Моргейн, то оно -- среди них. Он отчаянно 
надеялся, что они отведут их к ней этой ночью, и желал, чтобы нашелся хоть 
кто-нибудь из его спутников, кто мог бы объясниться с ними. Даже Мерир не 
мог этого; когда он общался с ними, он делал это исключительно жестами. 
 
 
	Надежда угасла. Хейрилы не вели их ни в какое укромное место, а 
только за пределы своих владений. На закате они переправились через Нарн. 
Черная и широкая река -- такой она казалась из-за деревьев, но они заметили 
место, которое, похоже, было пригодно для переправы -- песчаные банки и 
мели, над которыми бурлили барашки. Хейрил указал им место на берегу, 
сделал жест -- можно перейти -- и внезапно исчез. 
	Вейни спрыгнул с коня, удержал равновесие, вцепившись в деревце, и 
сделал попытку остановить одного из них. Трое, показал он жестом. Где? 
Возможно, хейрил что-то понял. Огромные глаза сверкнули в свете звезд. Он 
сделал паучьими пальцами какой-то жест, подняв руку. И показал в сторону 
реки. Следующий жест -- трепет пальцев. Затем он повернулся и побрел прочь, 
оставив его в безнадежности. 
	-- Огни,-- сказал Шарн.-- Река. Очень много. 
	Вейни глянул на кел. 
	-- Тебе повезло,-- сказал Шарн.-- Он мог бы и убить. Не касайся их. 
	-- Больше ничего от них мы узнать и не могли,-- сказал Мерир и 
направил коня к воде. 
	Хейрилы исчезли. Ощущение их присутствия уже не угнетало их, и 
эрхендимы быстро двинулись за Мериром. Вейни взобрался в седло и поехал за 
Рохом и Виз. Нетерпение гнало его еще долго после того, как он получил от 
существа крохи информации. Спускаясь к воде, он оглядывался по сторонам, 
потому что хотя это место и выглядело неудобным для засады, ситуация была 
похожа на ту, когда под ним убили лошадь. Единственное отличие 
заключалось в том, что хейрилы проводили их фактически до самого берега и, 
возможно, еще продолжали охранять. 
	Нужно было соблюдать осторожность еще в одном -- пески эти могли 
оказаться зыбучими. Но все обошлось благополучно, лишь во время переправы 
конь юного Ларрела оступился, и тот промок до костей. Он стал дрожать от 
холода и усталости, и потому, наверное, этот кел выглядел даже более нежным, 
чем это им свойственно. Кессан набросил ему на плечи свой сухой плащ, но 
Ларрел упрямо забрался в седло, готовый продолжать путь. 
	-- Нам надо скорее уезжать отсюда,-- сказал он, дрожа.-- Брод слишком 
легко держать под прицелами луков. 
	Никто не возразил ему ни слова. Мерир повернул к югу, и они ехали до 
тех пор, пока кони могли нести их. 
 
 
	Днем они остановились и поели, чего не успели сделать в утренней 
спешке. Никто не проронил ни слова, даже горделивые кел от изнурения сидели 
недвижно. Рох вытянулся на нагретой солнцем земле, на единственном 
освещенном пятнышке, которое ему удалось найти вблизи стоянки, и лежал как 
убитый. Вейни поступил подобным же образом, и хотя многодневная 
лихорадка, похоже, оставила его, он чувствовал, что крепость костей его 
растаяла и сила покинула его вместе с жаром. Рука его, на которую он 
случайно посмотрел, показалась ему странной, кости проглядывали явственней, 
чем прежде, на запястье были раны. Доспехи свободно висели на теле. Он устал 
настолько, что не имел сил даже пошевелиться, устроиться поудобнее. 
	Что-то испугало лошадей. 
	Он повернулся. Эрхендимы вскочили на ноги, Рох тоже. Послышался 
свист, краткий и вопросительный. Мерир сделал несколько шагов в ту сторону, 
и Шарн ответил сложным посвистом. Вейни ни на секунду не усомнился в том, 
что это был секретный лесной язык эрхендимов. Послышался ответ, не менее 
сложный. 
	-- Это весть...-- произнес Мерир после некоторого молчания,-- из 
Нихмина. Там встревожены. Сирриндимы... Шию, которых ты привел... идут 
вверх по течению Нарна большими силами. 
	-- А Моргейн? -- спросил Вейни. 
	-- О Моргейн, о Леллине, о Сизаре -- ничего. Словно само их 
существование отныне покрыто тайной. Живые они или мертвые -- их 
присутствие в Шатане неощутимо, иначе эрхендимы из тех мест сказали бы 
нам. Они не говорят. Что-то в этом не так. 
	Сердце его упало. Он почти простился с надеждой. 
	-- Пошли,-- сказал Мерир.-- Мы не можем позволить себе терять время. 
 
 
 
Глава 14 
 
	Угроза не заставила себя долго ждать. Чье-то передвижение вспугнуло 
птиц под покровом зарослей на другом берегу Нарна, и вскоре появились 
всадники, но от врагов их отделял широкий Нарн и поблизости не было брода, 
чтобы одна из сторон могла напасть на другую. 
	Враги тоже заметили их и остановились на совет. Это были кел с 
демоническими шлемами на головах, в чешуйчатых доспехах, на низкорослых 
шиюнских конях. Вооружены они были пиками, но с собой несли не только их. 
Вождь, чьи белые волосы развевались по ветру, подвел своих воинов к самому 
берегу. Эрхендимы были поражены их видом: похожие на жителей Шатана 
фантастические существа в доспехах -- словно порождение акилового сна. 
	-- Шайен! -- прошептал Вейни, ибо никто из шию не мог держаться с 
таким дерзким видом, кроме него и Хитару. Кел завел свою лошадь по колени в 
воду и закричал, бросая им вызов. 
	Их компания продолжала двигаться в противоположном по отношению 
к банде из Сотарра направлении, но Шайен и его люди развернулись и 
двинулись параллельным курсом. Со стороны бывших обитателей Сотарра 
летели стрелы, большинство их падало в воду, некоторые ударяли о камни на 
берегу. 
	Кел Перрин подъехала к берегу и, вскинув лук, выстрелила. Один из кел 
в демонических шлемах вскрикнул и скорчился в седле, а его товарищи 
поспешили помочь ему. 
	На том берегу поднялся крик ярости. Виз тоже подвела коня к берегу и 
тоже выпустила стрелу, попавшую в цель. 
	-- Дай мне твой лук,-- попросил Вейни Роха.-- Если ты не стреляешь, дай 
мне. 
	-- Шайен? Нет. При всей твоей ненависти к нему, он -- враг Хитару и 
лучший из всей этой породы. 
	К тому же было уже поздно. Шию отступили за пределы досягаемости 
выстрелов эрхендимов, убедившись в недальнобойности своих луков и меткости 
обитателей Шатана. Они двигались по другому берегу реки на порядочном 
расстоянии, но не было ни времени на остановку, ни способа добраться до них. 
Перрин и Виз ослабили луки, а другие эрхендимы плотно держались вокруг 
Мерира, внимательно разглядывая заросли по эту сторону реки. Следовало 
двигаться быстро, но на берегу это было трудно. Тем не менее, они гнали коней 
во весь опор, чтобы увести врагов подальше от брода. 
	Когда Вейни посмотрел назад, он заметил, что на стороне шию белым 
перышком поднимается дымок. 
	Перрин и Виз посмотрели в том же направлении, и лица их стали 
суровыми от гнева. 
	-- Огонь! -- воскликнула Перрин так, словно это было ругательство, и 
остальные оглянулись. 
	-- Сигнал шию,-- сказал Рох.-- Они сообщают своим приятелям, 
находящимся ниже по реке, что мы здесь. 
	-- Мы стараемся не разводить большие костры,-- мрачно сказал Шарн.-- 
Если они не дураки, они должны были расчистить место, прежде чем разводить 
огонь. 
	Вейни опять оглянулся, посмотрел на Нарн, текущий сквозь толщу 
лесов,-- брешь в доспехах Шатана, врата для людей с огнем и топорами... А 
хейрилы спят, беспомощные при свете дня, подумал он. Он увидел далекую тень 
всадников, мелькнувшие на солнце доспехи -- Шайен загасил сигнальный огонь 
и шел за ними следом. 
 
 
	Они вновь остановились на отдых, их кони были все в мыле. Вейни 
занялся мелочами, приводя в порядок свое снаряжение, в то время как 
эрхендимы взяли на себя заботу о конях. Они были лесными жителями, не 
привычными к коням, и потому обходились с ними с чрезмерной 
осторожностью. 
	-- Лорд,-- сказал он, опускаясь на землю перед Мериром.-- Лес -- это 
одно, открытая местность -- это другое. Мы не должны выжимать из коней 
остатки сил, кони нам могут понадобиться совершенно неожиданно. Если шию 
тайком переберутся на эту сторону и прижмут нас к реке, усталые кони нас не 
унесут. 
	-- Этого я не боюсь. 
	-- Ты загонишь коней насмерть,-- сказал Вейни и оставил попытки дать 
старому лорду совет. Он потрепал по холке измученную белую кобылу, затем 
сам опустился на землю возле Роха, который сидел, свесив голову на колени. 
	Через некоторое время они снова забрались в седла, но, казалось, 
Мерир все же внял его совету, и они двигались медленно. 
	Как Моргейн, подумал Вейни, гордый и упрямый. Когда он подумал о 
ней, это было как если бы нож разбередил рану. Его пробрала дрожь, он снова 
бросил взгляд назад, туда, где следом за ними, вне досягаемости луков, скакал 
Шайен. Вейни затряс головой, пытаясь избавиться от тревожных мыслей: они в 
любой момент могут встретить шию и на этой стороне реки, а у следующего 
брода Шайен переправится к ним. 
	Рох подъехал к нему поближе, и лошади пошли стремя в стремя. Он 
протянул Вейни одну из ковриг эрхендимов.-- Ты не ел на привале. 
	У него не было аппетита, но, почувствовав участие, он взял ковригу и 
съел, запивая водой, хотя та легла в желудке словно свинец. 
	-- Возьми,-- сказала Виз. 
	Он выпил, ожидая, судя по запаху, огня, и огонь был, достаточно 
жгучий, чтобы у него на глаза навернулись слезы. Он сделал еще несколько 
глотков и вручил флягу Виз, чьи темные глаза на старом лице были молоды и 
добры. 
	-- Ты печален,-- сказала она.-- Мы понимаем тебя, ведь мы тоже 
кемейсы и эрхины. Мы сочувствуем тебе.-- Она втиснула флягу ему в ладонь.-- 
Возьми. Это из моей деревни. Мы с Перрин можем взять еще. 
	Он был не в силах ответить ей. Она кивнула, понимая, и отъехала. Он 
подвесил флягу к седлу, затем, подумав, предложил глотнуть Роху. Рох не 
отказался, затем вернул ему флягу. 
	Начинала подкрадываться ночь. Солнце пылало за темной кромкой 
Шатана, за рекой, с востока надвигалась тишина. 
	Они ехали, пока не стемнело окончательно, и остановились, когда им 
преградила путь река, впадающая в Нарн. 
	Внезапно вокруг задвигались крадущиеся тени, и щебетанье 
предупредило их о приближении хейрилов. 
	Один из них ждал на берегу реки, сл