а Рох растянулся на 
листве, тяжело дыша. Их окружала тьма. 
	Внезапно ветви вокруг начали трястись. Послышался треск, в опасной 
близости от них, сломав молодое деревце, упал здоровенный сук. Вейни 
поднялся, цепляясь за ветви. Рох с большим трудом тоже встал. Треск в ветвях 
подгонял их. Они пошли, и треск прекратился. 
	-- Как долго они будут нас гнать? -- спросил Рох. Голос его дрожал от 
изнеможения.-- Куда они нас ведут? 
	-- До утра. Прочь из их лесов.-- Он держался за больную ногу и тяжело 
припадал на нее. Боль слепила глаза. Он думал: хейрилы и так сделали 
большую уступку, не убив их, как остальных. Наверное, двое-трое из них 
вспомнили, что он проходил через лес в сопровождении кел -- если у них есть 
память, если за темными глазами вообще что-нибудь существует, хоть какое-то 
подобие человеческих мыслей. 
	Жестокие, как сама природа, они хотят, чтобы в их лесах не маячили 
чужаки. Он понял, что возможность уйти для них была верхом милосердия 
хейрилов. Они повстречали еще одну, более широкую тропу, но после 
нескольких шагов по ней из кустов в лица им полетели пригоршни листьев и 
щебет стал гневным. 
	-- Назад,-- сказал Вейни, потащив за собой Роха, который, видимо, 
хотел поступить иначе, и они пошли по почти непроходимой тропе, которая 
уводила их в глубину леса. 
 
 
	Он упал. Ладони его зарылись в листья, и некоторое время он лежал 
неподвижно, пока щебет неподалеку не предупредил его, что надо идти, и Рох с 
проклятьями не схватил его за руку.-- Вставай,-- сказал Рох, и, когда он 
вскарабкался на ноги, положил руку Вейни себе на плечо и потащил, пока тот 
не очнулся. 
	Ночь заканчивалась, все вокруг стало серым. Тени, подгонявшие их, 
становились все более и более видимы, иногда они проносились мимо них с 
большей скоростью, чем та, на которую способен в зарослях человек. 
	Наконец, когда рассвело окончательно, шелест по кустам утих, ничто 
больше не тревожило деревьев -- пастухи словно бы растаяли в дебрях леса. 
	-- Они ушли,-- первым заметил Рох и прислонился к дереву. Вейни 
оглянулся, и снова чувства начали покидать его. Рох поймал его за руку, и он 
сел, растянулся на сухой листве, почти сразу же отключился. 
	Он проснулся от прикосновения к лицу и понял, что лежит на спине, а 
рука Роха, холодная и влажная, провела по его лбу. 
	-- За этими деревьями есть ручей,-- сказал Рох.-- Проснись. Нам нельзя 
проводить еще одну ночь на этом месте. 
	-- Да,-- прошептал он и пошевелился, вслух застонав от ломоты в 
конечностях. Рох помог ему подняться и спуститься к воде. Там он напился, 
вымыл болящую голову и по возможности смыл с себя грязь. На руках его 
оказалась кровь, и на доспехах тоже. Фвар -- вспомнил он, отмывая ее. 
	-- Где мы? -- спросил Рох.-- И кого мы можем здесь найти? Только 
таких, как они? 
	Он покачал головой. 
	-- Я заблудился. Я не представляю, где мы. 
	-- Житель Карша,-- презрительно сказал Рох. Сам он был эндарцем, 
выросшим в лесах, в то время как жители Карша обитали в горах и долинах.-- 
Во всяком случае, этот лес где-то примыкает к реке,-- сказал он, показав на 
ручей.-- И к броду, по которому она пыталась пройти. 
	-- Чтобы пройти к тому броду, нужно пересечь лес хейрилов. Если 
хочешь, можешь идти. Я туда не пойду. Это была твоя идея -- взять меня 
проводником. Я никогда не утверждал, что могу сделать то, в чем ты при мне 
уверял Фвара. 
	Рох пристально посмотрел на него. 
	-- Это верно, но все же ты знал, как выпутаться, когда мы встретились с 
теми существами. И здесь ты уже бывал. Мне кажется, ты скрываешь правду, 
мой кузен. Может, ты и заблудился, но знаешь, как можно отсюда выбраться и 
найти Моргейн. 
	-- Иди к черту! Ты отдал бы меня хию, если бы понадобилось. 
	-- Своего родственника? Думаю, я слишком горд для подобных вещей. 
Надеюсь, в это ты должен поверить. Нет, я обещал им отдать тебя, когда мы 
доберемся до Моргейн, но ведь я тоже могу говорить не всю правду, кузен. Так 
или иначе, я все равно оставил бы их где-нибудь по дороге. Я слышал 
предупреждение Шайена и мог бы повернуть. Но я доверился тебе. Разве 
житель Карша вместе с жителем Эндара не смогли бы оторваться в лесу от хию? 
Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь считал их надежными союзниками? 
Фвар ненавидел меня ничуть не меньше, чем тебя. Он заколол бы меня в спину в 
тот самый момент, когда решил бы, что Моргейн ему больше не угрожает. Он 
думал, что его позиция прочна, потому что против Моргейн у него есть я, и 
просчитался, позволив мне иметь за спиной человека, который бы меня 
прикрывал. Фвар в мыслях уже видел себя хозяином этих земель и терпел нас до 
времени, потому и согласился, чтобы я доверился тебе, своему врагу. Сам-то 
Фвар на это был неспособен и не верил, что другие могут пойти на такое. Но 
ты и я, Вейни, мы другие люди. Мы с тобой знаем, что такое честь. 
	Вейни тяжело сглотнул, с трудом допуская, что это может быть 
правдой. 
	-- Я обещал тебя прикрывать -- но не более. Я свое обещание выполнил. 
Ты говорил, что попытаешься найти Моргейн и договориться с ней. Что ж, 
попробуй -- только без моей помощи. На этом наш договор расторгнут. Иди 
своей дорогой. 
	-- Разишь наповал. Удобное ты выбрал время, чтобы бросить меня. 
	Вейни неуклюже поднялся на ноги, выхватил меч, но едва сам не 
опрокинулся и потому прислонился к дереву. Однако Рох по-прежнему стоял на 
коленях, ничуть не обеспокоившись. 
	-- Мир,-- сказал Рох, подняв открытую ладонь. На губах его играла 
насмешливая улыбка.-- Неужели ты и в самом деле думаешь, что сможешь без 
меня пробраться через эти леса? Нет уж, кузен, хоть ты и неблагодарен, я не 
могу тебя бросить. 
	-- Оставь меня. 
	Рох покачал головой. 
	-- Новое соглашение: я иду с тобой. Мне надо лишь поговорить с 
Моргейн -- если она еще жива. А если нет, кузен... Если нет, то мы с тобой 
заново все обдумаем. Очевидно, у тебя есть союзники в этом лесу. Ты думаешь, 
что не нуждаешься во мне. Что ж, это более чем похоже на правду. Но я пойду 
за тобой, обещаю. Так что с таким же успехом я могу идти вместе с тобой. Ты 
ведь знаешь, что никто из Карша не сможет сбить меня со следа. Ты разве не 
знаешь, откуда я? 
	Вейни выругался и сомкнул руку на рукояти меча. 
	-- А ты разве не знаешь,-- хрипло спросил он Роха,-- что Моргейн 
послала меня убить тебя? Знаешь ты, что у меня нет выбора, когда дело 
касается клятвы? 
	С лица Роха исчезла улыбка. Рох обдумал эти слова, затем пожал 
плечами. Руки его свободно лежали на коленях. 
	-- Да, но сейчас ты едва ли в состоянии справиться со мной, верно? Для 
меня ты будешь просто неподвижной мишенью, и это тебе вряд ли понравится. 
Я пойду с тобой к Моргейн и переговорю с ней. 
	-- Нет,-- ответил он, и выражение лица Роха стало еще более 
встревоженным. 
	-- Неужели в этом и состоит твоя преданность госпоже -- предупреждать 
ее врагов, что она беспощадна, что она неумолима, что она не понимает 
логики, когда дело касается выгоды или опасности для нее? Мои самые древние 
воспоминания, которые сейчас кажутся уже снами,-- они связаны с ней, кузен. 
Хию зовут ее Смерть, а шиюнские кел когда-то смеялись над этим. Но недолго. 
Я знаю ее. Я знаю, каковы мои шансы. Но кел не забудут и того, что я сделал. 
Я не могу вернуться: они не пощадят меня. Я видел, что они сделали с тобой -- а 
я учусь быстро, кузен. Мне пришлось уйти от них. Она -- все, что мне осталось. 
Я устал, Вейни, я сильно устал, и мне снятся дурные сны. 
	Вейни уставился на него. Ни следа гордыни и иронии. Голос Роха 
дрожал, а под глазами лежали тени. 
	-- Это в твоих снах... а есть ли в них то, что Лилл сделал со мной и с 
ней? 
	Рох поднял глаза. В них был ужас, устоявшийся, отчетливый.-- Не 
напоминай мне об этом. Эти воспоминания приходят ко мне по ночам. И я 
сомневаюсь, что тебе нужен мой ответ. 
	-- Когда тебе это снится, что ты чувствуешь? 
	-- Роху это ненавистно. 
	Вейни вздрогнул, глядя на лицо Роха, искаженное страданием, словно 
внутри у того происходила война. Он вновь уселся на берегу ручья, и Рох 
некоторое время сидел и дрожал, как в лихорадке, обхватив себя руками. 
Наконец дрожь прекратилась, черные глаза вновь стали проницательными и 
насмешливыми. 
	-- Рох! 
	-- Да, кузен? 
	-- Нечего тут рассиживаться, надо идти дальше. 
 
 
	Они пошли вдоль берега ручья, потому что любой ручей в Шатане 
вполне мог служить дорогой, причем более надежной, чем тропы, ибо все 
поселения людей располагались близ воды. Иногда им приходилось 
прорубаться сквозь заросли, перебираться через упавшие стволы. Их мучил 
голод, но зато в воде недостатка они не испытывали. В ручье водилась рыба, 
которую они пытались ловить, когда делали остановки -- не слишком 
привычное занятие для человека из Карша, но у Роха это получалось еще хуже. 
	Вейни ковылял, а следом за ним шагал Рох, не говоря ни слова. Он 
сделал себе посох и опирался на него при ходьбе, хотя колено тревожило его 
уже меньше, чем другие раны, которые покрывали почти все его тело и 
временами ныли так, что на глазах выступали слезы. 
	Едва наступила ночь, он упал и заснул, не чувствуя ничего. Рох заснул 
неподалеку от него. Он поднялся, когда было уже светло, растормошил Роха и 
они отправились в путь. 
	-- Мы спали слишком долго,-- сказал Рох, беспокойно глядя в небо.-- 
Скоро полдень. 
	-- Я знаю,-- сказал Вейни, испытывая беспокойство.-- Мы не должны 
больше останавливаться. 
	Он старался идти как можно быстрее и несколько раз отваживался 
свистеть, имитируя, в меру своих способностей, посвист Леллина. Но никто не 
отвечал ему. Ни единого признака обитаемости -- только трепет крыльев птиц 
между деревьями, словно в этой части Шатана никто не жил. Кел поблизости не 
было, а если были, то, они предпочитали оставаться невидимыми и 
неслышимыми. Рох чувствовал это. Всякий раз оборачиваясь Вейни видел 
тревогу в глазах Роха, и ему передавалось его беспокойство. 
	Они набрели на старое дерево, перевязанное белым шнурком. Оно 
прогнило в середине и предназначалось на дрова. 
	-- Мирринд,-- сказал ему Вейни. Пульс у него участился, потому что 
теперь он точно знал, где он, куда их вывел маленький ручей. 
	-- Что это такое? -- спросил Рох. 
	-- Деревня. Ты должен знать о ней. Шию убили одного из здешних 
жителей.-- Затем он оставил эту тему -- у обоих у них было мало сил, ссориться 
с Рохом не имело смысла.-- Пошли, осторожно. 
	Он поискал протоптанную тропу и нашел ее, петлявшую среди кустов. 
Он шагал как мог быстро. С помощью тропы, подумал он, можно попытаться 
найти лагерь Мерира... Но он не был уверен в том, куда ведет этот путь, и 
существовал шанс, что Мерир с людьми снялся с места и перебрался куда-
нибудь подальше. Он боялся, что до того, как наступят сумерки, они вновь 
наткнутся на хейрилов. 
	Внезапно за деревьями открылась поляна, и когда они вышли на нее, 
перед ними оказались только каменные фундаменты и обгорелые бревна там, 
где стоял раньше Мирринд. Он выругался и прислонился к одному из деревьев у 
дороги. Рох поступил более мудро, не сказав ничего, и Вейни, проглотив ком в 
горле, двинулся вперед, в тени деревьев и руин. 
	Пшеница стояла высоко, хотя начали уже появляться сорняки. Холл 
высился почти невредимым. Но запустение вокруг было полным. 
	-- Здесь нельзя оставаться,-- сказал Рох.-- Неподалеку отсюда лагерь 
Сотарра. Там люди Шайена. Мы зашли слишком далеко. Соберись с мыслями, 
кузен. Нельзя находиться на открытом месте. 
	Он некоторое время постоял, оглядываясь, затем с болью повернулся и 
последовал совету Роха. 
	И тут под ноги им ударила стрела, вонзилась в дерн и затрепетала. У 
нее было коричневое оперение. 
 
 
 
 
Глава 12 
 
	Рох попятился от стрелы, как от змеи, и схватился за свой лук. 
	-- Нет,-- сказал Вейни, удерживая его. 
	-- Твои друзья? 
	-- Когда-то были. Может быть, остались ими. Эрхендим, лер нфим 
ахалийя Мерирен! 
	Ответа не последовало. 
	-- Ты полон сюрпризов,-- сказал Рох. 
	-- Стой спокойно,-- велел Вейни. Голос его дрожал, и он был очень 
усталым, молчание обескураживало его. Если даже эрхендимы повернули 
против него, тогда надежды не оставалось никакой. 
	-- Кемейс! -- послышался голос сзади. 
	Он повернулся. Там стоял человек, кемейс. Он не знал его. 
	-- Иди. 
	Он пошел, и Рох двинулся следом. Кемейс растаял в лесу, и когда они 
вышли на то место, где он стоял, то не увидели ни следа человека. Они пошли 
дальше. 
	Внезапно перед ними возник беловолосый кел, вышедший из тени 
деревьев. Его лук был натянут, на них смотрело острие коричневоперой стрелы. 
	-- Я друг Леллина Эрирена,-- сказал Вейни.-- И кемейс Моргейн. Этот 
человек -- мой кузен. 
	Стрела не шелохнулась. 
	-- Где Леллин? 
	-- С моей леди. Я не знаю. Я надеялся, что эрхендимы знают. 
	-- У твоего кузена пропуск Мерира. Но он хорош только для одного 
человека, того, кто его носит. 
	-- Отведите нас к Мериру. Мне есть что передать ему для его внука. 
	Стрела медленно опустилась и соскочила с тетивы. 
	-- Мы отведем вас туда, куда сочтем нужным. Один из вас не должен 
здесь находиться. Он не имеет права. Кто? 
	-- Я,-- признался Рох, снимая с шеи амулет. Он вложил его в руку Вейни. 
	-- Вы пойдете со мной оба. 
	Вейни кивнул, когда Рох вопросительно взглянул на него. Он вновь 
повесил амулет на шею и тяжело захромал вслед за кел. 
 
 
	Они не останавливались, пока совсем не стемнело. Лишь тогда эрхин 
остановился и опустился на землю между корнями большого дерева. Вейни 
тоже опустился, и Рох рядом с ним, но спустя мгновение Рох потряс его и 
произнес: 
	-- Они предлагают еду и питье. 
	Вейни выпрямился и взял предложенное, хотя почти не испытывал 
желания есть. После он привалился к дереву и взглянул на эрхендима. Теперь их 
было двое, потому что к кел присоединился его кемейс. 
	-- Вам что-нибудь известно о том, где Леллин и моя госпожа? 
	-- Мы не будем отвечать. 
	-- Считаете нас врагами? 
	-- Мы не будем отвечать. 
	Вейни покачал головой, простился с надеждой узнать что-нибудь и 
прислонил голову к коре. 
	-- Спите,-- сказал кел и завернулся в плащ, слившись с деревом в одно 
целое. Кемейс тихо исчез в чаще. 
	Утром перед ними оказался другой кел и другой кемейс. Вейни 
изумленно глядел на них, не понимая, как они могли так тихо поменяться. Рох 
бросил на него исподлобья не менее встревоженный взгляд. 
	-- Меня зовут Тирхен,-- сказал кел.-- Моего кемейса -- Хайм. Мы 
поведем вас дальше. 
	-- Мы -- нхи Вейни и кайя Рох,-- ответил Вейни.-- Куда? 
	Кел пожал плечами.-- Просто поведем. 
	-- Вы вежливее, чем ваш предшественник,-- сказал Рох и взял Вейни за 
руку, помогая ему подняться. 
	-- Они были стражниками Мирринда,-- сказал Тирхен.-- Можно ли 
было ожидать от них радушия? 
	Тирхен повернулся к ним спиной и исчез, и некоторое время их вел 
Хайм.-- Молчи,-- тихо сказал кемейс, когда Рох хотел было заговорить. Они 
шли весь день с небольшими привалами, и под вечер Вейни опустился на землю 
и довольно долго лежал неподвижно, прежде чем отдышался и из глаз исчез 
туман. 
	Рох коснулся его. 
	-- Сними доспехи. Я понесу их. Иначе ты совсем свалишься. 
	Он поднялся и принялся снимать доспехи. Рох ему помогал. Кемейс 
ждал, затем предложил ему еду и питье, хотя днем они уже ели. 
	-- Мы пошлем за конями,-- сказал Хайм. Вейни кивнул, чувствуя 
облегчение. 
	-- Нет сведений,-- спросил Вейни,-- о том, что с моими спутниками? 
	-- Нет. Мы знаем только о том, что происходит в этой части Шатана. 
	-- Но ведь вы же общаетесь с другими.-- В нем промелькнула надежда, 
быстро убитая мрачным взглядом Хайма. 
	-- Последнее время хороших новостей мы не получаем, кемейс. Я 
понимаю твое горе. Я и так сказал слишком много. Вставай, пора идти. 
	Он поднялся с помощью Роха. Без доспехов идти было легче. Только с 
приходом ночи он окончательно вымотался и стал то и дело оступаться. Но вел 
их теперь Тирхен, не Хайм, и Тирхен не выражал желания остановиться. 
	-- Пошли,-- сказал он,-- надо идти. 
	Рох обнял Вейни и поднял на ноги. Они пошли следом за Тирхеном и 
шли до тех пор, пока Рох сам стал едва не падать с ног. 
	Затем перед ними в свете звезд возникла поляна, где на шести конях их 
ждали четверо эрхендимов. 
	-- Надо понимать так, что остановки не будет,-- произнес Рох 
надтреснутым голосом. 
	Вейни не узнал никого из встреченных. Ему помогли усесться на 
неоседланного коня, и он поехал следом за одним из эрхендимов. Рох 
самостоятельно взобрался на другую лошадь, и они медленно тронулись в путь. 
	Вейни наклонился к шее лошади и расслабился. Инстинкт и привычка 
позволяли ему не упасть под копыта. Боль утихла, стала вполне переносимой. 
Ровная поступь лошади подействовала на него успокаивающе. Время от 
времени он засыпал, хотя однажды это привело к тому, что он поранился о 
низкую ветку. Он почти не обратил внимания на эту ссадину -- на его теле их 
было уже более, чем достаточно. Путники словно тени двигались сквозь ночь и 
к утру добрались до другой поляны, где их ждали другие лошадей с другим 
конвоем. 
	Он не стал спешиваться -- наклонился, схватился за гриву и перелез на 
другого коня. Сопровождавшие их почти сразу же двинулись дальше, не 
предложив воды и пищи. Вейни просить не стал, и им это было все же 
предложено в полдень, а до тех пор они ехали без передышки. Он ехал словно 
бы в тумане, тело все онемело. Конвой с ними не разговаривал. Рох был все еще 
здесь, на некотором отдалении -- Вейни увидел это, когда оглянулся. 
Эрхендимы ехали между ними, и потому они не могли говорить друг с другом. 
Наконец он понял, что их не разоружили, и это было для него облегчением. Он 
понял, что у Роха по-прежнему оставались его и свои доспехи и оружие. Сам он 
ни на что уже не был способен и мечтал только о плаще -- было очень холодно, 
даже в разгар дня. 
	Наконец он попросил об этом сопровождающих, вспомнив, что эти кел 
не той подлой породы, что Хитару, и не жестоки по своей природе. Ему дали 
одеяло, и он завернулся в него, затем ему предложили еды и питья, ненадолго 
приостановившись. Только два раза за этот день они ненадолго спешивались. 
	К ночи они опять поменяли коней и получили новых проводников. 
Вейни протянул обратно одеяло, но кел вежливо набросил его ему на плечи и 
уехал. 
	Эрхендимы, которые опекали их на этот раз, вели себя гораздо более 
вежливо, наверное потому, что их состояние вызывало у них жалость. Но на 
заре их снова безжалостно передали другим, и обоим пришлось обратиться к 
провожатым за помощью, чтобы спешиться. 
	Вейни перестал считать пересадки -- все они слились в один сплошной 
кошмар. Он то и дело слышал посвист и разные звуки, доносящиеся из чащи, 
словно они ехали по густонаселенной местности. 
	Однако никто из стражей леса на глаза не показывался. 
	Деревья здесь были чудовищных размеров, но не тех пород, к которым 
они привыкли. Стволы казались стенами, кроны отбрасывали тени, 
создававшие в лесу подобие сумерек. 
	Там их и застала ночь -- беззвездная мгла под навесом ветвей. Но они 
чувствовали запах дыма, один из коней заржал, и вдали раздалось ответное 
ржание. 
	Впереди замерцал свет. Вейни опустил руки на колышущиеся плечи 
коня и смотрел на мягкое мерцание, на скопище шатров среди огромных 
стволов, на игру красок в пламени костра. Он заморгал, разгоняя слезы 
усталости, затуманивающие видение. 
	-- Лагерь Мерира? -- спросил он человека, который вел его коня. 
	-- Он посылал за тобой,-- сказал человек, но больше не произнес ни 
слова. 
	До них доносилась прекрасная музыка кел. При их приближении она 
затихла. Люди отошли от большого костра и стояли черной линией теней 
вдоль дороги, которая вела в лагерь. 
	Эрхендимы остановились и велели им спешиться. Вейни соскользнул, 
держась за гриву. Чтобы идти, ему потребовалась поддержка двух эрхендимов. 
Ноги его подгибались, тело все еще подстраивалось под движение коня, и, 
казалось, земля под ним колышется. 
	-- Кемейс! -- услышал он крик и тут же оказался в объятиях маленького 
челов