лушалась его, сбавив темп, и лошади опять пошли шагом. 
Слышалось их сильное и надрывное дыхание. Свет становился ярче, высвечивая 
верхушки холмов вдалеке -- их последнее пристанище. От них веяло 
проникающим в сердце одиночеством. Вейни вспомнил обширные цепи родных 
ему гор, острые верхушки которых доставали до самых небес и простирались 
так далеко, как только мог видеть глаз. Эти горы имели неясные очертания и 
были такими старыми, что казались закоченевшими у моря. На склонах холмов 
стали появляться признаки жизни: обработанные поля, защищенные террасами 
и каменными глыбами от наводнения; следы недавней работы местных 
фермеров -- маленькие поля и сады, местами залитые водой. Сразу же 
становилось понятно, что именно здесь находится основа силы Шию, то 
неиссякаемое богатство, которое веками поддерживало всех этих 
блистательных лордов. 
	У подножия длинного холма, с которого дорога была видна во всех 
направлениях, Моргейн наконец спешилась. Вейни тоже слез с лошади и взял 
уздечку Сиптаха из ее безжизненных рук. Она посмотрела далеко вдоль дороги, 
где полукровки только начали путь к холму. 
	-- Сделаем остановку,-- сказала она. 
	-- Да,-- ответил он удовлетворенно и взялся ослабить подпруги, чтобы 
освободить лошадей. Моргейн пошла к насыпи камней на холме, лежать на 
которых было лучше, чем на мокрой земле. 
	Закончив работу, он принес фляжку ликера хию и завернутую еду и 
предложил ей. Она сидела с Подменышем, отстегнутым от пояса, прислонясь 
к камню плечом, ее правая рука согнулась на коленях от боли. Подняв голову, 
она с усилием взяла то, что он ей предложил. Тем временем полукровки уже 
подъехали близко к ним, а Джиран была все еще далеко. 
	-- Лио,-- сказал Вейни осторожно,-- было бы хорошо, если бы мы 
отдохнули сейчас. Лошади загнаны так, что не могут идти. Возможно, нам еще 
понадобится, чтобы они сослужили нам хорошую службу. 
	Она кивнула, безвольно принимая его аргументы, невзирая на то, 
согласуются ли они с ее мнением или нет, наблюдая за происходящим без 
малейшего интереса в глазах. Он прислушивался к приближающимся 
полукровкам с особым гневом, не желая, чтобы чужаки были рядом с ней, когда 
она находилась в таком настроении. Он и раньше замечал за ней такое -- когда 
она двигалась машинально, по необходимости, и была в то время как бы 
потерявшейся. Время было слишком быстротечным для нее, шедшей от одних 
Врат к другим и снова к следующим Вратам, участвовавшей в войнах, давно 
забытых даже его предками. 
	Теперь и он был отрезан сотнями лет. Джиран... Он взглянул на ее 
отдаленную фигурку с неожиданным осознанием. Тысячи лет. Он не мог 
вместить это в своем разуме. Сотни было достаточно, чтобы от человека 
остался лишь прах. Пяти сотен могло хватить для того, чтобы не осталось 
никакого воспоминания о Моридже. 
	Моргейн, проносящаяся через столетия, проникла в его век, пленила его 
и вместе с ним пересекла тысячелетие, отделявшее их от рождения Джиран, 
предки которой были захоронены в Бэрроу. 
	О, Господи, прошептали его губы. 
	Ничего из того, что он знал и помнил, больше не существовало. Все 
было убито временем, превратилось в пыль. Он понимал, чего лишился, 
проходя через Врата. И это было безвозвратно. Ему хотелось спросить 
Моргейн, узнать о тех вещах, которые она скрывала от него. 
	Но кваджлы были уже рядом. Лошади топтались на краю дороги. Лорд 
Китан, безоружный, с непокрытой головой, спрыгнул со своего седла и 
направился к ним с одним из своих людей, в то время как другой занялся 
лошадьми. 
	Вейни поднялся, отстегнул кольцо, на котором держался его меч, и 
занял место между Китаном и Моргейн. Китан остановился. Уже совсем не тот 
элегантный лорд Китан. Его утонченное лицо осунулось, плечи опустились. Он 
поднял руку, показывая, что безоружен, а затем опустился на камень на 
порядочном от Моргейн расстоянии. Его люди уселись рядом с ним на землю, 
их бледноволосые головы склонились в изнеможении. 
	Джиран подъехала и, соскользнув с седла, попыталась ослабить 
подпругу своей лошади, затем подвела животное к зеленевшему пятну травы и 
наконец в изнеможении села рядом с ней. 
	-- Отпусти повод,-- посоветовал Вейни.-- Кобыла устала, она не 
убежит,-- и протянул в ее сторону руку. Тогда Джиран подошла и присела 
рядом с ним на голую землю, склонив голову на колени. Моргейн заметила ее 
присутствие, бросив на нее такой взгляд, каким обычно смотрела на животных. 
Вейни прислонился спиной к камню, его голова кружилась от недостатка сна и 
ему казалось, что земля все еще содрогается под ногами, словно он едет на 
лошади. 
	Он не отважился заснуть. Он следил за полукровками уставшими 
глазами до тех пор, пока жажда не пересилила его. Он подошел к лошади и, 
взяв фляжку, выпил ее до дна, не спуская глаз с кваджлов, которые не 
шевелились. Затем выбросил ее через плечо и вернулся, задержавшись около 
седла Джиран, к которому был привязан узел из одеял. Он снял его, а затем 
предложил другую фляжку Моргейн, которая с благодарностью взяла ее, 
отпила и передала Джиран. 
	Кваджлы задвигались. Вейни увидел, что один из слуг поднялся на 
ноги, подошел к ним с мрачным лицом и обратился к Джиран. Он протянул 
руку к фляжке, требуя ее. Джиран поколебалась, но Вейни кивнул, и полукровка 
схватил фляжку и отнес ее к Китану. Лорд кел пил судорожно, затем отдал 
флягу своим людям. Через некоторое время тот же самый слуга вернул ее, 
протянув в руки Вейни. Вейни стоял, играя желваками, и он кивнул в сторону 
Джиран, у которой тот взял фляжку. Он отдал фляжку ей, глядя на Вейни с 
беспокойством. И склонил голову -- жест вежливости у кваджлов. Вейни вернул 
ему этот жест, без удовольствия и без грации. 
	Слуга вернулся к своему хозяину. Вейни схватился за кольцо, 
пристегнул к нему меч и уселся у ног Моргейн. 
	-- Отдыхай,-- попросил он ее,-- я присмотрю. 
	Она завернулась в плащ и прислонилась к камням, закрыв глаза. 
Джиран свернулась калачиком, а лорд-кваджл подложил руки вместо подушки, 
во всем его облике и в том, что он делал чувствовалось какое-то страдание. 
	Их окружала тишина, было лишь слышно, как паслись лошади, да 
ветер шумел в листве. Вейни поднялся и прислонился к массивному камню -- так 
легче было сдерживать сон. Однако глаза его сами закрывались, колени 
подгибались от усталости, несмотря на то, что он, житель Карша, умел спать в 
седле. Всему есть границы. 
	-- Лио,-- сказал он в отчаянии, и Моргейн проснулась.-- Может быть, 
нам все же следует тронуться дальше? -- спросил он.-- Она посмотрела на него, 
едва державшегося на ногах от усталости, и помотала головой.-- Отдыхай,-- 
сказала она, Вейни опустился на холодную землю, и мир опять задвигался в 
ритме бесконечного лошадиного бега. Ему не нужно было многого, чтобы 
отдыхать -- лишь расслабить спину и руки и куда-нибудь опереть голову. 
	День уже клонился к полудню, когда он проснулся. Моргейн сидела в 
прежней позе, с Подменышем через плечо. Когда Вейни взглянул на нее, то 
увидел в ее серых глазах ясность и спокойствие, которых не было раньше. 
	-- Пора двигаться,-- сказала Моргейн. И Джиран тоже очнулась от сна. 
Моргейн передала ему фляжку. Он отхлебнул достаточно, чтобы прочистить 
горло, с гримасой проглотил жидкость и возвратил фляжку ей. 
	-- Отдышись,-- приказала она ему, когда он поднялся, чтобы 
посмотреть лошадей. Такая забота была мало похожа на нее. Он увидел 
напряженность в ее взгляде, направленном на полукровок, и Китана, который 
извлек из кармана какой-то маленький белый предмет и положил его в рот. 
	На минуту Китан согнулся, оперев голову на руки, белые волосы упали, 
скрывая его лицо. Затем изящным движением он запрокинул голову и положил 
платок на место. 
	-- Акил,-- тихо пробормотала Моргейн. 
	-- Лио? 
	-- Этот порок, очевидно, самим болотникам не свойственен. Другое дело 
-- торговля. Я подозреваю, что это нечто вроде их мести Охтидж-ину. Теперь он 
несколько часов будет послушным и общительным. 
	Вейни посмотрел на лорда-полукровку, на его затуманенные глаза и 
отрешенность от всего мира. Он был истинным сыном Байдарры, сыном 
кваджла, наследником, которого старый лорд предпочитал Хитару. Но Китан 
выбрал мирное отречение от трона. Вейни взирал на этого человека с 
отвращением. 
	Но неожиданно он подумал, что Китан не прибегнул к снадобью ни 
прошлой ночью, когда толпа убивала его собственных людей на его глазах, ни 
тогда, когда он был оповещен об убийстве Байдарры и призван воздать дань 
уважения своему брату. По-видимому, акил был чем-то вроде бегства от 
реальности -- Вейни хорошо понимал интриги раздираемого междоусобицей 
дома. Возможно, это брало начало в скуке, испорченности вкусов и 
ограниченности возможностей Охтидж-ина. 
	Я видела сон, говорила ему Джиран, которая, видя, что происходит 
вокруг нее, не могла выносить этого и потому убежала в Шию, питая надежду, 
что здесь будет иначе. Но лорду Шию, сидящему неподалеку от них, бежать 
было некуда. 
	Вейни смотрел на Китана, пытаясь понять, в какой мере это был 
человек, а в какой акил, когда он стоял тогда в его камере в ту ночь в Охтидж-
ине, холодно планируя его убийство только для того, чтобы досадить Хитару. 
Убийство наверняка должно было быть изысканно извращенным и жестоким. 
	И Моргейн взяла их с собой: Китана и его людей, у которых не было 
повода желать ей добра; она задержалась ради них в то время, как лорд-
полукровка предавался своим мечтам, и его присутствие их раздражало. 
	-- Эта дорога,-- неожиданно обратилась Моргейн к Китану,-- ведет 
прямо к Абараису? -- Китан согласился кивком головы.-- И другая дорога вам 
неизвестна? 
	-- Нет такой, по которой могли бы проехать лошади,-- сказал Китан.-- 
Другая дорога идет через горы, и вокруг одни пропасти. Это единственный 
безопасный путь для пеших людей, хотя и не очень быстрый. Нам не стоит 
беспокоиться о преследовании, но,-- добавил он с тяжелой улыбкой,-- главная 
опасность впереди: настоящий хозяин Охтидж-ина с основными силами ждет 
нас, и с ним будет труднее сладить, чем со мною в Охтидж-ине. 
	-- Наверняка,-- сказала Моргейн. 
	Китан улыбнулся, положив локти на каменные уступы за спиной. Его 
бледные глаза смотрели на нее как бы очень издалека, и взгляд их был 
непроницаем. Люди, которые были рядом с ним, казались словно бы братьями, 
с бледными волосами, собранными в хвост, с одинаковыми профилями, 
темными глазами. 
	-- Почему вы с нами? -- спросил Вейни.-- Вы хотите завоевать наше 
доверие? 
	Китан почти не шевельнулся, лишь немного нахмурился. Он с каким-то 
затаенным вызовом вперил свой взгляд в Вейни и протянул бледную руку с 
тонкой перевязью, прижав ее к сердцу. 
	-- Я к вашим услугам, лорд Бэрроу. 
	-- Вы ошибаетесь,-- сказал Вейни. 
	-- Почему,-- спросила Моргейн очень мягко,-- милорд Китан, бывший 
лорд Охтидж-ина, вы решили идти вместе с нами? 
	Китан мотнул головой назад и почти беззвучно засмеялся, указывая в 
направлении Саводжа. 
	-- У нас не было выбора, не правда ли? 
	-- И когда мы встретимся с Рохом и силами Хитару, вы будете на нашей 
стороне? 
	Китан нахмурился. 
	-- Я теперь ваш, Моргин-Анхаран.-- Он протянул длинные ноги и 
скрестил их, словно отдыхал в собственном замке.-- Я ваш самый преданный 
слуга. 
	-- Конечно же,-- сказала Моргейн. 
	-- Без сомнения,-- Китан наградил ее еще одной отдаленной улыбкой,-- я 
сослужу вам так же, как те, кто последовал за вами в Охтидж-ин. 
	-- Это более чем вероятно,-- сказала Моргейн. 
	-- Ведь они тоже ваши люди,-- с упором воскликнул Китан, словно бы 
намекая на что-то, и Джиран испуганно метнулась к камню, около которого 
стоял Вейни. 
	-- Когда-то это было так,-- сказала Моргейн,-- но те, которых я знала, 
уж давно похоронены. А их дети совсем не мои. 
	Лицо Китана стало мягким, смех вернулся в его полузакрытые глаза.-- 
Но они все же следуют за вами,-- сказал он,-- и в этом есть ирония. Они знают, 
что вы сделали с их предками, и продолжают следовать за вами, потому что 
надеются, что вы поможете им. Именно вы -- то, во что они верят. Даже люди 
из Эрина, которые ненавидят вас и подчиняются лишь из страха.-- Он широко 
улыбнулся и засмеялся, почти не дыша.-- Реальность, реальность. Единственная 
твердая точка во всем этом бессмысленном мироздании. Я кел, и я никогда не 
мог найти опору, за которую можно было бы зацепиться или поверить во что-
то. Вы, Анхаран, пришли, разрушили Источники и все существующее. Вы 
единственная рациональная вещь во всем мире, поэтому я следую за вами, 
Моргин-Анхаран. Я ваш преданный почитатель. 
	Вейни вскочил на ноги, схватившись рукой за пояс, возмущенный 
тоном кваджла, его дразнящей манерой и изысканной речью. Однако Моргейн, 
должно быть, не страдала от этого, поскольку не в ее привычках было 
реагировать на слова. 
	-- Оставь его в покое,-- сказала Моргейн.-- Приготовь лошадей. Пора 
двигаться, Вейни. 
	-- Я мог бы перерезать их подпруги и уздечки,-- сказал Вейни, меча 
гневные взгляды на полукровку и двух его слуг.-- Тогда они смогут испытать 
себя в верховой езде, и нам не нужно будет дальше терпеть их рядом с собой. 
	Моргейн была в нерешительности относительно Китана. 
	-- Пусть он идет с нами,-- сказала она.-- Сейчас его смелость идет от 
акила, это скоро пройдет. 
	Самоуверенность Китана была уязвлена этим. Он нахмурился, 
прислонившись к камню, и отдаленность в его взгляде пропала. 
	-- Приготовь лошадей,-- сказала она и добавила: -- Если он будет на 
нашей стороне -- хорошо, если нет -- то хию будут помнить, что он служил у 
меня. 
	Тревога появилась на лицах слуг, такой же отпечаток, как на лице 
Китана. А затем последовали поклон и змеиная улыбка.-- Архтейн,-- сказал он 
ей.-- Шаррон э триссн нтинн. 
	-- Архтейс,-- эхом повторила Моргейн, и Китан опять отклонился назад 
с оценивающим взглядом, как будто что-то произошло между ними, ироничное, 
полное юмора. 
	Это был язык камней. Я не кваджл, говорила Моргейн, и Вейни не 
знал, верить ей или нет. Но когда он, повинуясь нетерпеливому жесту Моргейн, 
уходил готовить лошадей, то обернулся к ним, к бледноволосой госпожу и 
бледноволосому кваджлу вместе, высоких и худых, похожих во всех 
отношениях, и холод пробежал внутри него. 
	Джиран, в своих коричневых лохмотьях, единственное нормальное 
человеческое существо, вскочила и побежала за ним. Вейни бросил на землю 
тюк, в который она связала все их принадлежности, и начал заново 
заворачивать одеяло, стоя на коленях у дороги. Она встала на колени рядом с 
ним и начала помогать ему, а затем он привязал каждый тюк по отдельности к 
трем седлам. Он также позаботился об упряжи ее кобылы, чтобы все было в 
порядке, потому что от этого зависела ее жизнь. 
	-- Пожалуйста,-- сказала она наконец, притрагиваясь к его локтю.-- 
Можно я поеду с тобой? Разреши мне быть с тобой. 
	-- Я не могу обещать этого,-- он избежал ее взгляда и поспешил заняться 
своей лошадью.-- Если эта кобыла не сможет следовать за нами, хотя она с виду 
крепкая, ей все же удастся увезти тебя от хию. У меня другие обязанности. 
Сейчас я не могу заботиться ни о чем другом. 
	-- Эти люди, лорд... Я боюсь, они... 
	Она не закончила, разразившись слезами. Он взглянул на нее и 
вспомнил ту ночь, когда Китан скрутил ее и отдал в руки стражников, людей в 
полумасках и демонских шлемах. Они схватили ее, а не его. 
	-- Ты знаешь этих людей? -- спросил он ее поспешно. 
	Она не ответила, лишь посмотрела на него беспомощно, с краской 
стыда на щеках. Он вопрошающе посмотрел на слугу Китана, который готовил 
лошадь для своего хозяина. Где-то затаенно он подумал, какой бы суд они 
учинил над ними в Карше. Ее предки были, хотя она и забыла об этом, дай 
юйо, честные, благородные и гордые. 
	Он не хотел спорить с ней или ссориться. Он был на службе. 
	Он взял ее за руки. Они были маленькие, грубые -- руки крестьянки, 
знакомые с тяжелым трудом. 
	-- Твои предки были...-- сказал он,-- были благородными людьми. 
	Ее рука, оставляя его, подползла к груди, где, как он помнил, был 
маленький золотой амулет, который он однажды вернул ей. Боль из ее глаз 
куда-то ушла, в них осталось что-то чистое и далекое от происходящего. 
	-- Кобыла,-- сказал он,-- не сможет унести тебя так далеко, маай 
Джиран. 
	Она оставила его. Он смотрел на нее, стоящую в стороне от дороги, 
нагнувшуюся за пригоршней гладких камешков, которые она складывала в 
свой подол. Затем, ухватив повод кобылы, она забралась в седло. 
	И внезапно у подножья этого длинного холма, на дороге, он увидел 
темную массу, поднимающуюся из-за поворота. 
	-- Лио,-- позвал он, встревоженный отчаянным упорством тех, 
которые следовали за ними пешком. Не для мести. Для мести они наверняка не 
могли бы идти так далеко и так решительно... Скорей всего -- во имя надежды. 
Во имя последней надежды, которую они возлагали даже не на Моргейн, а на 
Роха. 
	Там были люди шию, и священник, который знал, что Рох обещал в 
Охтидж-ине. Там также был Фвар: для Фвара целью, конечно же, была месть. 
	Моргейн стояла около него, глядя на дорогу. 
	-- Они не могут передвигаться с нашей скоростью,-- сказала она. 
	-- А в этом у них нет нужды,-- сказал Китан, и теперь из его голоса 
исчезла ирония и издевка. Страх просачивался сквозь дымку его глаз.-- Между 
нами и Абараисом находятся войска, миледи Моргейн. Войска моего брата. 
Хитару преодолеет все препятствия, которые встретит на своем пути. Твои 
враги послали курьеров во все стороны, и люди будут узнавать тебя. Они будут 
поджидать тебя. Да, будут поджидать тебя -- в надежде, что ты поможешь им 
выжить. На нашем пути наверняка будет мало препятствий. 
	Моргейн посмотрела на него тяжелым взглядом, сняла Подменыш с 
плеча и прицепила к седлу перед тем, как поставить ногу в стремя. Вейни тоже 
забрался в седло, подъехал к ней ближе, уже не думая ни о том, что ждет их, ни 
о маай Джиран. Он должен защищать Моргейн -- а за трех их компаньонов он 
не в ответе. 
 
 
	Перед ними открылись плодородные земли, богатые злаками. Кое-где 
виднелись маленькие болотца, среди деревьев мелькали озерца. 
	Скалы вздымались башнями со всех сторон, ограничивая небо, и вид 
этот напоминал ему родину, но это была чужая земля. Он смотрел на темные 
расселины между мокрыми камнями, из которых торчали сорняки в 
человеческий рост, и знал, что по крайней мере в одном Китан был честен -- 
здесь не было иного пути для всадника, и если и были какие-то тропинки на 
холмах, то нужно было родиться на этой земле, чтобы суметь пройти по ним. 
	Они не подгоняли и без того усталых лошадей. Китан следовал за ними, 
и его двое слуг тоже, а последней ехала Джиран, чья вороная кобылка отстала 
на приличное расстояние. 
	В сумерках, проходя одно из узких мест, они заметили, что дорога 
покрыта камнями, уложенные людьми. У стен лесистого холма приютилась 
деревенька, каменные домики теснились вдоль дороги. 
	-- Чья это? -- спросила Моргейн Китана.-- Этого не было на картах. 
	Китан пожал плечами. 
	-- Таких тут много. Местность вокруг -- это земли Сотарра, но я не 
знаю их названий. Здесь будут и другие, населенные человеческими существами. 
	Вейни недоверчиво посмотрел на лорда-полукровку и рассудил, что тот, 
возможно, говорил правду, потому что лорд Шиюна вряд ли будет затруднять 
себя изучением деревенек, которые не находятся на его собственной земле. 
	Моргейн выругалась и перешла на медленный шаг -- на дороге были 
заросли деревьев и нагромождения камней. Вдоль нее между деревями тек 
ручеек. Она позволила Сиптаху напиться и спешилась сама, встала на колени и 
стала пить прямо из ладони. Кваджлы последовали ее примеру, и даже Китан 
пил из этого ручейка, как какой-то крестьянин. Джиран тоже догнала их и 
спустилась вниз со своей кобылы на холодный берег. 
	-- Отдохнем некоторое время,-- сказала Моргейн Вейни. 
	Он кивнул и наполнил их фляжки водой, в то время как Моргейн 
наблюдала за тем, что происходило вокруг. 
	И все время, когда они давали передышку лошадям ил