она на него или против их собственных лордов... Сознание, что 
Байдарра убит, что огромная сила, которую хранила эта крепость, пропала... 
На смену неожиданно пришла менее жестокая власть, которую установил в 
Охтидж-ине Китан, но сумасшедшие особо не разбирались, кого атаковать. 
	Послышался глубокий и настойчивый звук, который так сотряс стены, 
что раздались крики, а стража остановилась на месте в оцепенении. И вдруг с 
грохотом падающих камней ворота в одну секунду исчезли. Арка, которая 
возвышалась надо всем, вдруг разломилась, камни завертелись вокруг в 
темноте -- и пропали. 
	Чернь сбилась в кучу, побросав свое оружие -- вырванные колья и 
камни -- на мостовую. Стражники подняли свое бесполезное оружие при виде 
невиданного зрелища -- в темноте, где раньше были ворота, стоял всадник в 
сером плаще на белой лошади, с ослепительно белыми волосами, 
отсвечивавшими в сете факелов, и сверкающим мечом. Лезвие его было 
извлечено из ножен, и тьма окутывала блестящий длинный предмет. Серая 
лошадь медленно шла вперед, а толпа сжималась и подавалась назад. 
	Моргейн! 
	Она пришла сюда, она пришла за ним. Вейни пытался освободиться, 
испытывая вдруг дикое желание рассмеяться, но в этот момент стражник 
ударил его, и он упал. Он лежал спокойно, застыв на мокрой мостовой, глядя 
на грязные копыта Сиптаха на уровне своей головы. Она приближалась. Он не 
испугался, увидев над собой простертую руку Моргейн и обнаженный 
Подменыш, горящий опаловым огнем, несущий смерть на своем острие -- то 
забвение, с которым никто из кваджлов не мог бы справиться. Он боялся 
шевельнуться, пока лошадь нависала над ним. 
	-- Рох...-- попытался он предупредить ее, но голос его затерялся в шуме 
бури и криках. 
	"Дай-кел",-- услышал он крики поодаль. "Анхаран, Анхаран!" -- 
раздался повторяющийся крик-предупреждение, эхом отдающийся от стен. 
Затем во всем дворе среди людей и кваджлов вдруг воцарилось спокойствие. 
	Сиптах отошел в сторону. Вейни попытался достать колени Моргейн, и 
когда сделал это, его дыхание перехватило ужасающей болью. Когда взор его 
прояснился, он увидел Китана и других лордов одних, без стражи, и не было 
никакого звука, никакого движения среди кваджлов. Их лица и белые волосы, 
раздуваемые ветром, были в свете факелов еще бледнее. 
	-- Это мой товарищ,-- сказала Моргейн, перекрывая шум дождя, и не 
было такого места во дворе, где ее не могли бы расслышать.-- Но плохое же 
гостеприимство вы ему оказали. 
	В то время, когда слышался только упрямый стук дождя по булыжникам 
и неустанное постукивание копыт Сиптаха и других лошадей, еще один 
всадник проехал через разрушенные ворота. Незнакомец восседал на черном 
коне, потом соскочил с седла и остался ждать. 
	Вейни заставил себя встать на ноги, будучи осторожен со свечением 
Подменыша, который опасно блестел прямо рядом с ним. 
	-- Лио,-- проговорил он, заставляя звуки с трудом пробиваться из 
собственного горла.-- Рох выехал по северной дороге перед закатом солнца, он 
еще недалеко! 
	Он освободила свой клинок чести, отстегнув его одной рукой и 
заставив Сиптаха встать на дыбы.-- Повернись,-- сказала она и наклонилась с 
седла над ним, разрезая веревки, которыми были связаны его руки. Онемевшим 
рукам было очень больно. Он взглянул на нее, повернувшись, и она указала ему 
на лошадь, которую человек подвел к ним. 
	Вейни глубоко вздохнул и с трудом подошел к лошади, пытаясь 
забраться в седло. Голова кружилась, а руки были слишком слабы, чтобы 
держать повод. Он взглянул на лицо в шрамах, искаженное какой-то 
необъяснимой обидой или яростью, и увидел горькую усмешку в темных глазах 
крестьянина. 
	Загремели камни. Темные тени двигались в пелене дождя, пробираясь 
через осыпь камней, загородившую въезд в крепость -- руины двойной стены: 
люди... или даже меньше чем люди. Вейни увидел их и почувствовал 
покалывание в шее, наблюдая за темными тенями, которые двигались словно 
какие-то пресмыкающиеся через беспорядочно наваленные камни. 
	Неожиданно крикнув ему, Моргейн пришпорила коня в сторону 
сломанных ворот, раскидывая входящих. Вейни тоже дернул вожжи, но его 
вороной, привыкший бежать за серым, уже повернулся. Он восстановил 
равновесие в седле, в то время как лошади миновали разрушенные ворота, и 
опять обратил внимание на толпу, пробирающуюся сквозь омываемые дождем 
камни. Они спускались с холма, и лошади, чувствуя свободную дорогу, стучали 
копытами по мостовой все быстрее и быстрее. Моргейн ехала впереди и все еще 
держала меч наготове. У Вейни не было никакого желания ехать с ней рядом, 
пока у нее в руке был обнаженный пылающий меч. 
	Каменная кладка дороги затерялась в грязи и кустах, затем опять 
вынырнула, и тряска больно отозвалась в животе и легких. Дождь ослеплял, и 
молнии усиливали этот эффект: Вейни перестал заботиться о том, куда они 
едут. Он знал только, что должен следовать за серой лошадью. Боль 
изматывала его и жгла изнутри, а мускулы напряглись от страданий, заставляя 
неметь мозг и атрофируя любые чувства, кроме тех, которые заставляли его 
держаться за повод и сидеть в седле. 
	Лошади запыхались и замедлили шаг: Вейни беспокоило, что 
Подменыш еще блестит, ему хотелось, чтобы тот поскорее занял свое место в 
ножнах. Моргейн задала вопросы, на которые он не смог дать ясных ответов, 
не зная этой земли и ее законов. Она пришпорила Сиптаха, и серый приложил 
все силы в рывке, а вороной последовал за ним. Вейни нещадно ударил его 
шпорами, когда животное начало отставать, боясь, что потеряет Моргейн из 
вида и зная, что она не остановится. Они завернули на резком повороте, 
галопом понеслись вниз, а затем опять наверх, через мелкую воду и высокие 
земляные насыпи. 
	Когда они забрались на подножие гор, с которого открывался вид на 
холмы, перед ними раскрылась широкая долина, повсюду неслись потоки воды, 
так далеко, насколько мог видеть глаз. Они с клокотаньем и ревом поглотили 
всю дорогу. 
	Моргейн с ругательствами прервала скачку, и Вейни тоже осадил 
вороного. Обе лошади топтались на месте. Все, дорога потеряна. Вейни 
склонился к луке седла, и дождь хлестал его по спине до тех пор, пока боль не 
прошла и он опять смог разогнуться. 
	-- Мы его не догоним,-- сказала Моргейн, ее голос дрожал. 
	-- Да,-- ответил он без всякого выражения, закашлялся и опять 
склонился в седле, пока спазм не прошел. 
	Брюхо Сиптаха терлось о его ногу, и он почувствовал прикосновение 
Моргейн на своем плече. Он поднял голову, и вспышка молнии осветила их. На 
ее лице застыл встревоженный взгляд, капельки дождя как драгоценные камни 
сверкали на ее бровях. 
	-- Я думал,-- сказал он,-- что ты уже проехала мимо или потерялась.  
	-- У меня были некоторые трудности,-- ответила она и гневно ударила 
себя ладонью по ноге.-- Жаль, что у тебя не нашлось шанса убить его. 
	Он принял обвинение.-- Когда дождь прекратится...-- начал он 
оправдываться. 
	-- Нет, это Саводж,-- сказала она в ярости.-- Насколько я слышала, это 
не паводок. Это море, прилив. После Хнота, после лун... 
	Она глубоко вздохнула. Вейни встревожила последняя зловещей силы 
молния, осветившая все вокруг, она придала клубящимся на небе тучам 
странное очертание. Когда следующая вспышка осветила лицо Моргейн, она 
повернула к нему голову и пристально смотрела на течение вод с выражением 
загнанного волка.-- Может быть,-- сказала она,-- непредвиденные трудности 
остановят его, даже если он пройдет через Саводж. 
	-- Возможно, лио,-- сказал он.-- Я не знаю. 
	-- Если нет, то мы узнаем об этом через несколько дней. 
	Ее плечи опустились -- признак чрезвычайной усталости. Она 
наклонила голову, затем запрокинула ее, разбрызгивая капли дождя с волос, и 
снова пришпорила Сиптаха. 
	Может быть, она заметила блеск молнии лишь впервые, потому что на 
этот раз она встревожилось.-- Вейни? -- спросила она, догоняя его. Ее голос 
донесся до него словно откуда-то издалека. 
	-- Я могу ехать,-- сказал он, хотя был почти на грани. Перспектива еще 
одной сумасшедшей скачки пугала его. Он вряд ли сможет вынести это. Боль в 
ребрах отдавалась при каждом вдохе. Он начал дрожать, чувствуя холод, хотя 
раньше верховая езда обычно согревала его. Моргейн развязала на шее свой 
плащ и набросила ему на плечи. Он поднял руку, отказываясь. 
	-- Надень,-- настаивала она,-- не надо упрямиться. 
	Он с благодарностью закутался в плащ, почувствовав вместе с ним 
теплоту ее тела, и стал согреваться. Она отцепила от своего седла и передала 
ему фляжку. Вейни глотнул и чуть не захлебнулся, но через минуту горячая 
божественная жидкость согрела ему горло. 
	-- Оставь ее себе,-- сказала она, когда он пытался вернуть ей фляжку. 
	-- Куда мы поедем? 
	-- Назад,-- сказала она,-- в Охтидж-ин. 
	-- Нет,-- возразил он, поддаваясь страху. Страх был заметен в его 
голосе, и это заставило Моргейн с удивлением посмотреть на него. От стыда он 
пришпорил вороного, который понес его назад к Охтидж-ину, а Сиптах 
гарцевал сзади легкой походкой. Он ничего не сказал, не желая даже смотреть 
на нее, но под плащом прижал рукой свои ноющие ребра и пытался не 
обращать внимания на панику, которая застыла словно глыба льда в его 
животе. 
	Рох без всяких препятствий пробирается к Абараису, они же 
возвращаются в Охтидж, где их ожидает предательство и вероломство. 
	А затем он ощутил новый прилив стыда, когда вспомнил девочку-хию, 
которую там оставил. На этот счет он дал себе клятву и должен выполнить ее. 
	-- Джиран,-- сказал он,-- тоже была со мной, теперь она пленница. 
	-- Забудь о ней. Что случилось с Рохом? 
	Вопрос обжег его. Чувство вины смешалось в нем со страхом. Он 
смотрел на шею вороного.-- Хитару, лорд Охтидж-ина,-- сказал он,-- поехал с 
Рохом на север, чтобы достичь Абараиса до того, как переменится погода. Я 
пришел туда, ища пристанища. Это не Эндар-Карш. Мне не удалось, лио, я 
сожалею. 
	-- Что было раньше: Рох уехал или ты пришел? 
	Он сознательно не уточнял это в своем рассказе. Ее вопрос попал прямо 
в цель.-- Я пришел, лио,-- сказал он. 
	-- Он оставил тебя в живых. 
	Он взглянул на нее, пытаясь выглядеть спокойным, хотя вся кровь, 
казалось, сконцентрировалась у него животе. 
	-- Тебе кажется, что я славно проводил время в этом местечке? Что, ты 
думаешь, я мог сделать? У меня не было шанса расправиться с ним. 
	Ложь лилась непрерывным потоком, он почувствовал желание 
немедленно взять все свои слова обратно, потому что неожиданно между ними 
возник барьер. 
	Более того, он увидел в ее взгляде не просто подозрение. Спокойное и 
устрашающее недоверие. Последовало долгое молчание, их лошади шли бок о 
бок, и ему хотелось выслушать справедливые обвинения в свой адрес, чтобы 
Моргейн напомнила ему о тех обязательствах, которые он имел перед ней, но 
она молчала. 
	-- А что бы сделала ты? -- наконец закричал он, прерывая молчание.-- 
Ты бы приехала позже? 
	-- Нет,-- сказала она вдруг упавшим голосом. 
	-- Ты пришла вовсе не за мной,-- неожиданно сказал он.-- Тебе был 
нужен Рох. 
	-- Я не знала,-- сказала она очень спокойно,-- где находишься ты. Я 
знала лишь, что Рох находится в Охтидж-ине, и больше никакие слухи до меня 
не доходили. 
	Она опять замолчала, и долгое время, пока они ехали под дождем, он 
кутался в ее теплый плащ и размышлял о том, что сама она говорила ему 
только правду, которую, однако, он знать не хотел. 
	Она была более честна с ним, чем он с ней. Рох назвал ее лгуньей, но 
она не лгала даже тогда, когда маленькая неправда была бы для него 
облегчением. Он думал об этом с успокоением, и мысль эта согревала его. 
	-- Лио,-- сказал он наконец,-- где ты была? Я искал тебя. 
	-- В Эрине,-- ответила она, и он с горечью выругал себя. 
	-- Они простолюдины,-- сказала она,-- их легко было удивить, они 
боялись меня. Я ждала там, но они сказали, что тебя не видели. 
	-- Значит, они были слепы,-- сказал он, раздражаясь,-- я придерживался 
дороги, я ни разу не оставил ее. Единственное, что могло прийти мне в голову,-- 
что ты будешь продолжать путь, не дожидаясь меня, зная, что я в любом случае 
последую за тобой. 
	-- Значит, они знали,-- сказала она, нахмурившись.-- Знали. 
	-- Может быть,-- сказал он,-- они просто слишком сильно боялись тебя. 
	Она выругалась на своем родном языке и потрясла головой, и то, что 
отразилось на ее лице при вспышке молнии, лучше было не видеть. 
	-- Джиран и я,-- сказал он,-- мы вместе шли по дороге, и это привело нас 
в Охтидж-ин. Мы были без еды и без всякой надежды. Я не знал, что найду 
здесь. Меньше всего я ожидал встретить там Роха. Лио, это крепость, в 
которой правят кваджлы, и там есть кое-какие записи, в которых копался Рох. 
	Проклятие чуть было не сорвалось с ее губ, она хотела сказать что-то, 
но вдруг порыв ветра донес до них крики отчаяния и шум битвы. Моргейн 
остановилась и вгляделась в зловещее зарево между холмами. 
	-- Охтидж-ин,-- сказала она и пришпорила Сиптаха, летя по дороге. 
Вороной встрепенулся и пустился вслед за ней. Вейни согнулся, не обращая 
внимания на боль внутри, и в его памяти отмечались лишь все повороты 
дороги, в то время как крики становились ближе. 
	Неожиданно укрепления Охтидж-ина выросли перед ними, и они 
увидели, что внутренний двор весь озарен огнем, клубящийся дым поднимается 
от главных ворот, где черные размытые фигуры пытались бороться с языками 
пламени. 
	Тени метались по дороге, можно было различить женщин и оборванных 
детей, тюки и другую утварь. Серая лошадь, а за ней черная проскакали мимо, 
заставив столпившихся людей отпрянуть в испуге. 
	Они въехали во внутренний двор, где царил хаос, и огонь пожирал 
людские жилища, и клубы горького дыма поднимались в дождливое небо. 
Мертвые животные лежали вперемешку с телами людей, среди которых были 
как темноволосые, так и с белыми волосами, как люди, так и полукровки. 
	Около ворот, ведущих внутрь крепости, возле стены остатки стражи 
боролись с крестьянами, и все вокруг было усыпано мертвыми. 
	Люди отпрянули от копыт первой лошади, сжались и закричали, в то 
время как колдовской меч был вынут из ножен и озарил все опаловым светом, 
устрашая их больше, чем огонь. Пролетело копье. Темнота поглотила его, и 
оно исчезло. 
	Стражник, запустивший его, наткнулся на острия атакующих 
оборванцев. Это был последний из сопротивлявшихся. Остальные опустили 
руки, и нападающие пошвыряли их лицом прямо в грязь и кровь во дворе. 
	-- Моргейн! -- приветствовала ее армия оборванцев, поднимая свое 
оружие.-- Анхаран, Анхаран! -- Вейни сидел рядом с ней на своем вороном, в то 
время как люди окружали их в настоящей истерике, пытаясь дотянуться 
руками, трогали Сиптаха, слишком близко подходя к обнаженному мечу. 
Освещаемые его сиянием, они обступили и Вейни. Он терпел это, понимая, что 
тоже стал теперь частью легенд, которые окружали Моргейн, принятую в род 
Кайя, что он стал тем, чем пугают детей и заставляют людей дрожать от 
страха. И они обвиняли его во всем, что ему пришлось пережить, отказываясь 
рассказать его госпоже правду -- что чуть позже в Охтидж-ине они и сами 
наверняка убили бы его. 
	Он не сопротивлялся, хотя дрожал от желания расправиться с ними. 
Они в течение целого часа приветствовали его и окружали своим нездоровым 
обожанием. 
	-- Анхаран! -- кричали они.-- Моргейн! Моргейн! Моргейн! 
	Моргейн осторожно вложила Подменыш в ножны, свечение погасло. 
Она соскользнула на землю в толпу, и люди расступились, освобождая ей путь. 
	-- Отведи лошадей,-- приказала она человеку, который, казалось, 
меньше чем остальные боялся ее, а затем пристально посмотрела на главную 
башню. Во дворе стало тихо. 
	Моргейн прошла к ступенькам, ведущим в башню, с Подменышем в 
руках, готовая обнажить его в любую минуту. Здесь она остановилась на виду у 
всех, и оборванные и окровавленные люди окружили ее, воздавая ей неуклюжие 
почести. 
	Вейни спешился, забрал вещи, привязанные к ее седлу, и отказался от 
предложенной ему помощи. Люди почувствовали его нерасположенность и 
отстали. 
	Моргейн подождала его, пока он поднимался по ступенькам, а затем 
они вошли внутрь. Вейни с вещами через плечо следовал за ней вверх по 
ступенькам к открытому входу. Внутри, распростертый, лежал стражник-
привратник с застывшим выражением ужаса на лице. 
	Люди с факелами освещали им путь. Вейни пришел в ужас от того, что 
увидел в главном зале со спиральными лестницами. Мертвые мужчины и 
женщины, кваджлы и невинные люди, слуги. Он продолжал идти по 
ступенькам, снившимся ему в заточении в ночных кошмарах, хромая вслед за 
Моргейн, которая шла с мечом в руке. 
	"Она покончит со всем этим,-- предсказал ему Рох,-- и положит 
конец надеждам этих людей. Вот с какой целью она пришла сюда". 
 
 
 
Глава 11 
 
	В зале лордов тоже царил хаос, тела лежали повсюду. Даже белая 
собака валялась около очага в луже крови, которая растеклась по коврам и 
камням и смешивалась с кровью ее хозяев. Толпа слуг в углу стояла на коленях. 
	В другом углу собрались оборванные мужчины и крестьяне, 
захватившие трех стражников с белыми волосами, полукровок, в защитных 
шлемах. 
	Вейни остановился, увидев это, и неожиданно жар бросился ему в лицо, 
затрудняя дыхание. Он прислонился к дверному косяку, в то время как Моргейн 
вошла в комнату и осмотрелась. 
	-- Унесите мертвых из крепости,-- сказала она оборванцам, ожидавшим 
ее приказаний,-- и похороните их. Есть ли среди них их повелитель? 
	Старший из мужчин сделал беспомощный жест руками.-- Неизвестно,-- 
сказал он с акцентом, понять который было трудно. 
	-- Лио,-- отозвался Вейни,-- в Охтидж-ине правит человек по имени 
Китан. Он брат Хитару. Я знаю, как он выглядит. 
	-- Будь рядом,-- приказала она отрывисто и сказала другим: -- Поищите 
его, и сохраните все бумаги, какие только найдете, и принесите их мне. 
	-- Хорошо,-- сказал один из стоящих рядом людей, на которого она 
смотрела. 
	-- А что с остальным? -- спросил старший, выступая вперед.-- Что 
делать с другими вещами, которые мы будем находить, леди? 
	Моргейн нахмурилась и огляделась вокруг -- воинственная и зловещая 
фигура среди грубой кожи и лохмотьев. Она посмотрела на пленников, на 
мертвых людей, на маленького простого человека, который ждал ее 
распоряжений, и пожала плечами. 
	-- Мне-то какое дело? -- сказала она.-- Все, чем вы будете заниматься 
здесь, меня не волнует. Только не попадайтесь мне на глаза. Поставьте стражу 
около двери и пришлите слуг для помощи. 
	Ее глаза устремились туда, где толпились домашние слуги. Люди с 
отметинами, в коричневых ливреях, которые прислуживали кваджлам.-- Этих 
мне будет достаточно. И, Хаз, пришли мне своих сыновей для стражи -- больше 
я ни о чем тебя сегодня вечером не прошу. 
	-- Хорошо,-- сказал старик и неуклюже согнулся, имитируя вежливость 
лордов. Он указал в ее сторону молодым людям небольшого роста, которые 
приблизились к Моргейн с опущенными глазами. Самый высокий из них был 
ей всего лишь по плечо, но они были крепкого телосложения. 
	"Болотники,-- подумал Вейни.-- Люди из Эрина". 
	Между собой они говорили на языке, который он понять не мог. Народ, 
которого он раньше никогда не встречал в своих землях. Маленькие и 
скрытные; их законы были ему неизвестны. Их было много, и они толпились в 
коридорах. Это они преднамеренно не нашли его для Моргейн, когда она 
посылала их искать его. И тем не менее она вернулась назад к ним, будто 
доверяла им. Он вдруг заволновался, что безоружен и что их жизни фактически 
в руках этих маленьких скрытных людей, говорящих между собой о секретных 
вещах на никому не понятном языке. 
	Мимо промелькнула высокая фигура, одетая в черное. Вейни отпрянул 
в изумлении, узнав священника, приближающегося к Моргейн. Он рванулся и, 
схватив священника за одежду, бросил его на пол. 
	Моргейн смотрела вниз на лысеющего беловолосого священника, чье 
тонкое лицо было искажено ужасом и который трясся в мертвой хватке Вейни. 
Священник подполз к Моргейн и пыта