под падающим дождем там, где огромные камни валились 
на их жилища, круша все на своем пути, не щадя деревья и человеческую плоть. 
	Люди увидели стоящую неподалеку Моргейн и начали кричать и 
умолять. А самые смелые из них подошли, дрожа от страха. Они собрались все 
вместе, толпой: болотники и жалкие обитатели этой крепости, хию и шию 
объединились в своем отчаянии. И никто не притронулся к ней. 
	Она спустилась с последней ступеньки и пошла меж их рядов, в то время 
как они отпрянули, очищая ей дорогу и давя друг друга, боясь столкновения с 
ней. Вейни шел за ней с мечом в руке, видя толпу, которая однажды угрожала 
ему, а сейчас отчаянно молила о помощи. Руки притрагивались к нему так, как 
они никогда не решились бы притронуться к Моргейн. Это была мольба о 
спасении. 
	Моргейн, закутавшись в плащ и опустив капюшон, обернулась и 
бросила последний взгляд на крепость. Огромная трещина по всей стене 
крепости зияла чернотой и грозила дальнейшим разрушением. 
	-- Я не ручаюсь, что эта постройка простоит и час, скоро будут другие 
разрушения,-- предрекла она, окинув взглядом всех собравшихся во дворе, сама 
находясь в состоянии шока. 
	Все начали беспрестанно молиться. Неожиданно Моргейн запрокинула 
голову и закричала людям из Эрина, собравшимся вокруг нее: 
	-- Не оставайтесь здесь, скоро здесь все будет разрушено, уходите 
отсюда! 
	После этих прощальных слов снова началась паника. Моргейн 
схватила Вейни за рукав.-- Лошади... Забери лошадей до того, как упадут 
стены. 
	-- Да,-- согласился он. Затем решил, что ее нельзя оставлять здесь. Но 
потом увидел ее лицо с выражением необъяснимого упрямства, увидел людей, 
толпящихся вокруг нее, и понял, что просто так ей не уйти. Он побежал, 
уворачиваясь от людей то там, то здесь, через заваленный камнями двор, в 
конюшню, помня о Джиран, которую оставил на произвол судьбы. 
	Дверь конюшни была открыта, он толкнул ее. Внутри был хаос, балки 
обвалились там, где лошади запаниковали и разбили свои барьеры. Здесь был 
вороной конь с дикими глазами, не способный убежать, потому что был крепко 
заперт. Другие кони тоже были все еще в стойлах. 
	-- Джиран,-- позвал он громко, с облегчением видя Сиптаха -- свою 
собственную лошадь -- и кобылу Джиран в безопасности. 
	Никто не ответил, но послышалось шуршание в соломе. 
	Из темноты выступил Фвар. За ним из своего укрытия вышли люди с 
поклажей, некоторые -- с ножами в руках. Вейни отпрянул и быстро оценил 
обстановку. 
	Он выхватил меч из ножен, бросил их в людей, ударил человека с левой 
стороны, отбросив его в солому, затем наклонился, чтобы увернуться от 
какого-то летящего предмета, и ударил второго, сильно его ранив. 
	Позади послышался страшный треск и испуганное ржание Сиптаха. 
Вейни увернулся от ножевого выпада и схватил руку человека, повернув его 
нож против хозяина, вывернул ее и отбил ногами человека, нападавшего с 
другой стороны. 
	Остальные отступили, включая Фвара, который пытался встать на 
ноги, сжимая в руке нож. Вейни прыгнул на него, но взмах упряжи в руке 
появившейся Джиран был быстрее. Уздечка обрушилась на голову Фвара, и он 
закричал, ослепленный больше гневом. 
	Вейни перевернул меч лезвием к себе и обрушил на голову Фвара 
рукоятку, и тот упал лицом в солому. Джиран стояла, тяжело дыша, все еще 
сжимая кожаную, обшитую металлом упряжь в своих руках. Слезы текли по ее 
лицу. 
	-- Землетрясение,-- бормотала она, перепуганная насмерть.-- Дождь и 
землетрясение... О, сны, сны, милорд, я видела сны... 
	Он вырвал упряжь из ее рук, причинив ей боль, и схватил ее за руку.-- 
Иди,-- сказал он,-- садись на лошадь. 
	В его мозгу крутилась только одна мысль -- убить Фвара. Из всех, кто 
был здесь, он был единственным, кого Вейни хотел бы заколоть, но сейчас это 
было бы самым настоящим убийством. Привыкший к честному бою, он проклял 
помощь Джиран, но после того, как он убил сородичей Фвара, его нельзя было 
оставлять в живых. 
	Джиран вернулась со своей кобылой.-- Убей его,-- настаивала она 
дрожащим голосом. 
	-- Но это же твой сородич,-- сказал он гневно, напоминая ей слова, 
которые она однажды сказала ему.-- Иди,-- закричал он ей и подтолкнул ее в 
седло, когда она поставила ногу в стремя, и когда она уселась, он подстегнул 
кобылу и послал ее вперед. 
	Затем он выпустил Сиптаха и свою лошадь и повел их к выходу, минуя 
валяющиеся тела. Ножны от его меча лежали в куче соломы. Вейни наклонился 
и, не останавливаясь, поднял их, замешкавшись только в проеме двери для того, 
чтобы прикрепить меч к своему поясу, и взобрался на лошадь. 
	Вороной поспешил вперед, Вейни с трудом сдерживал испуганное 
животное, ведя в поводу еще и жеребца Моргейн. Он нагнал Джиран, которая с 
трудом вела маленькую кобылу через толпу. Вейни выругался, жестоко 
пришпорил коня, и толпа в ужасе расступилась, когда три лошади проскакали 
через нее. Люди вокруг стремились вперед, к разрушенным воротам, с 
набитыми тюками на спине, некоторые вели животных или толкали тележки. 
Женщины несли детей, старшие дети несли младших, и мужчины с трудом 
двигались, нагруженные неподъемной поклажей. 
	И из самой крепости потянулся народ, несущий золото и другие 
подобные вещи, которые сейчас были так бесполезны. Это были люди, которые 
пришли завоевать сокровища Охтидж-ина и теперь упорно тащили их, 
несмотря на катастрофу. 
	Моргейн прислонясь к прочному камню с Подменышем в руках, 
стояла около разрушенной башни: спокойная фигура на фоне этого хаоса. 
	Она увидела их, и неожиданно ее лицо исказилось таким гневом, что 
Вейни почувствовал страх. Когда они с Джиран подъехали к ней, она не 
произнесла ни слова, а только поймала уздечку Сиптаха и, поставив ногу в 
стремя, сама взобралась в седло и пришпорила своего серого коня. Крик 
донесся со стороны толпы. Растерявшаяся корова не разбирая пути пронеслась 
сквозь толпу, их лошади замерли и остановились. 
	Земля неожиданно опять вздрогнула, рухнула еще одна башня. Лошади 
взвились на дыбы и попятились. Крики испуганных людей были неразличимы 
среди грохота падающих камней. 
	Из накренившейся главной башни появились другие фигурки: люди и 
кваджлы с несколькими вооруженными слугами. Среди них был и священник в 
черном одеянии. 
	-- Вейни, мы не можем медлить,-- сказала Моргейн. 
	Он не спорил с ней, его душа страдала от всего увиденного, он не мог 
больше выносить вид этих человеческих мучений. Жизнь на этой земле 
прекратиться,-- подумал он,-- когда обрушится главная башня, похоронив под 
собой живых и мертвых. 
	Лошади двинулись, Моргейн ехала впереди, прокладывая дорогу через 
медленно текущую толпу, более осторожно, чем должен был это делать боевой 
конь. Вейни держался поближе к Моргейн, наблюдая за толпой, и только 
однажды взглянул на Джиран, ехавшую колено в колено с ним. Он встретил ее 
глаза, темные и яростные, вспоминая, как не так давно она уговаривала его 
совершить убийство. И он был рад, что она выжила и что он опять взял ее с 
собой. 
	Но с огромным желанием он ускакал бы от нее сейчас прочь, в то время 
как Моргейн искала, где бы перебраться через камни. Оставался лишь 
небольшой чистый участок, где лошади могли проехать. Другого пути из 
Охтидж-ина не было. 
	Цепочка людей потянулась от Охтидж-ина на север, и последовали туда 
же, быстро двигаясь мимо этих жалких фигур, бредущих пешком. 
	И когда они были уже далеко, до них опять донесся грохот, земля вновь 
вздрогнула. Вейни повернулся в своем седле, и другие тоже обернулись и 
смотрели, как рушиться крепость. Центральная часть Охтидж-ина потонула в 
руинах. Звук этого донесся до них моментом позже, возрастая и умирая. 
Джиран вскрикнула, вопли отчаяния и ужаса пронеслись среди людей. 
	-- Все закончено,-- сказал Вейни испытывая приступ тошноты, при 
мысли о невинных жертвах, которые не смогли покинуть крепость в этой 
суматохе. 
	Моргейн была единственной, кто не обернулся. Она вела свою лошадь 
на север.-- Конечно же,-- сказала она после того, как они отъехали еще дальше.-
- Пролом в воротах лишил опоры переднюю башню, и падение этой башни 
повлекло за собой падение других. 
	Это было делом ее рук, это она пробила ворота. Вейни слышал пустоту 
в ее голосе и понял, какое страдание лежит за этим. Я никогда не 
оглядываюсь на то,-- говорила она,-- что оставляю за собой. Он хотел, 
чтобы и сам он мог не видеть этого. 
 
 
	Дождь шептал, падая на траву, и поток бежал между холмами, крутясь 
вокруг валунов и других препятствий. Время от времени они обгоняли людей, 
семьи, проезжали мимо брошенной утвари и вещей. Как-то они увидели 
старика, лежащего в стороне от дороги. Вейни спешился, чтобы осмотреть его, 
но тот был мертв. 
	Джиран завернулась в свою шаль и дрожала. Моргейн беспомощно 
пожала плечами и сделала ему знак возвращаться назад к лошади и забыть об 
этом. 
	-- Без сомнения, почти все другие тоже умрут,-- сказала она, и в ее 
голосе не было ни сожаления, ни слез. 
	Он опять взобрался в седло, и они продолжили путь. 
	Облака над головой начали по клочкам рассеиваться, одна из лун сияла 
несмотря на дневной свет, плоская и белая, кусок сломанной луны, двигавшийся 
заметно быстрее, чем другие. Скоро должна была взойти ужасная Ли. 
	Серо-зеленые холмы скрыли от них то, что некогда было Охтидж-ином. 
Они медленно ехали по узкой тропе, по которой шла колонна несчастных 
людей. И были первыми, кто достиг холма, за которым расстилалась равнина, 
залитая водой Саводжа. Это было безликое и мертвое пространство, 
тянувшееся на многие километры, дорога доходила только до воды, а дальше 
только камни возвышались над поверхностью течения. От этой гниющей земли 
и воды распространялся запах моря, смешиваясь с запахом других 
разлагающихся вещей. Вейни выругался от отвращения, когда ветер принес эти 
запахи, он посмотрел вперед к горизонту и увидел, что холмы кончаются и 
смешиваются с какой-то серостью, которая была границей этого мира. 
	-- Скоро будет прилив,-- пробормотала Джиран,-- и река разольется, 
как это случилась с Адж. 
	-- И опять отхлынет сегодня вечером,-- сказала Моргейн. 
	-- Может быть,-- сказала Джиран.-- Может быть, но будет это только 
тогда, когда настанет время отлива. 
	Шум приближающейся к холму колонны донесся до них. Моргейн 
взглянула через плечо, восседая на Сиптахе и сдерживая его. 
	-- Пусть это холм будет наш,-- сказала она яростно.-- Мы не будем 
чувствовать себя спокойно в компании других. Вейни, надо остановить их. 
	Она подвела Сиптаха ко главе колонны, где были сильные мужчины, 
жители Эрина, которые вышли раньше других и были наиболее выносливыми. 
Вейни поднял свой меч над седлом и прокладывал для нее путь, словно ее 
собственная тень, в то время как она раздавала приказы и направляла сбитых с 
толку людей в одну и в другую сторону от дороги, приказывая им делать 
убежища и разбивать лагерь. 
	Здесь были двое мужчин из Бэрроу, высоких и мрачных. Вейни заметил 
их, стоящих вместе, и бросил на них любопытный взгляд, волнуясь, были ли эти 
двое вместе с Фваром, не участвовали ли они в той засаде, которая поджидала 
его в конюшне, и знают ли они о том кровопролитии, которое произошло 
между ними. 
	Казалось, им было ничего не известно. Но что-то волновало их. Они 
сердито смотрели на Джиран, стоящую около вороной кобылы на сыром 
пронизывающем ветру, укутавшуюся в шаль и дрожащую от холода. 
	-- Это наша девчонка,-- сказал один из двух людей Бэрроу Моргейн. 
Моргейн ничего не ответила, только взглянула на него с высоты Сиптаха, и 
человек замолчал. 
	Но Вейни, подъехавший сзади, услышал бормотание, которое 
раздалось, когда Моргейн отвернулась, и суть этих слов была отвратительной. 
Он повернул свою лошадь лицом к двум мужчинам из Бэрроу и горстке 
болотников. 
	-- Скажи это громче,-- бросил он им вызов. 
	-- Эта девчонка -- колдунья,-- сказал один из болотников.-- Она дочь 
Эла и проклята в Чадрихе. Она прокляла Чадрих, и он пал. Землетрясение и 
наводнение поглотили его. 
	-- И крепость Бэрроу,-- сказал один из людей Бэрроу,-- а теперь и 
Охтидж-ин.-- Она привела врага в крепость Бэрроу,-- добавил другой.-- Она 
колдунья, она прокляла крепость, убила всех, кто был в ней, стариков, женщин 
и детей и свою собственную сестру. Отдайте ее нам. 
	Вейни колебался, но вороной гарцевал под ним, тучи сгущались вокруг 
него и он вспомнил сумасшедшие глаза беглянки и напряженное тело за его 
спиной во время пути. 
	О, сны, сны, милорд, я видела сны... 
	Он пришпорил своего вороного, пустил его сквозь протянутые руки, 
ища Моргейн, которая двигалась среди толпы, раздавая приказания. Он 
присоединился к ней, ничего не сказав. 
 
 
	Лагерь стал оформляться, развязывались тюки, и одеяла, натянутые 
между деревьями, служили подобием палаток. Кто-то развел огонь. Мокрое 
дерево дымилось, и дым расползался в тумане, однако было достаточно светло. 
Колонна все еще подтягивалась, и люди радовались привалу. 
	Моргейн вернулась на холм, который выбрала и куда она не позволила 
вторгнуться никому. Там ее ждала Джиран, вся трясясь, с сучьями, которые 
собрала для костра. Вейни спешился, уже чтобы нарубить веток и построить 
убежище, но Моргейн, спрыгнув с Сиптаха, взирала на наводнение, которое 
простиралось пред ними. Его темные воды смешивались с белым туманом. 
	-- Вот здесь выше,-- сказала она, указывая на место, где дорога служила 
как бы мостиком.-- Мы можем попробовать пройти после отдыха. 
	От этой мысли он похолодел. 
	-- Но лошади не смогут преодолеть это. Давай подождем, это не может 
продлится долго. 
	Она стояла, как будто не соглашаясь с его советом, глядя на дальний 
берег, где поднимались горы, где был Рох, Абараис и армия полукровок. 
	Это наводнение недостаточно сильное, чтобы задержать Роха надолго,-
- размышлял Вейни, но не хотел тревожить ее расспросами. Моргейн была в 
отчаянии и сильно измотана. Она потратила много сил, отвечая на вопросы 
людей, давая им советы, помогая разбить лагерь. 
	-- Возьми нас с собой,-- молили они, окружая ее. 
	-- Где мой малыш,-- продолжала спрашивать ее женщина, хватаясь за 
уздечку ее лошади.-- Я не знаю,-- ответила она, но вопросы не прекращались. 
	-- Увижу ли я когда-нибудь свою дочь,-- спрашивал отец, и она, 
взглянув на него растерянно ответила: "Да", и, пришпорив с яростью серого, 
пустила его через толпу. 
	Она стояла в плаще, накинутом на плечи, и взирала на реку, которая 
казалась живым врагом. Вейни смотрел на нее, не двигаясь, чувствуя ее 
настроение, которое все больше и больше становилось непредсказуемым. 
	-- Ну вот, теперь будем отдыхать,-- сказала она через некоторое время. 
 
 
 
Глава 14 
 
	Природа дала им этим вечером лишь короткую передышку. Дождь 
прекратился, но небо было усеяно рваными тучами, и дым от сотен костров 
вился вокруг и висел жутким туманом над лагерем. Пугающая Ли огромных 
размеров поднялась, самая ужасная из всех лун, которые плыли по небу или 
остались где-то за горизонтом. 
	Они отдыхали, утолив голод, сидя около костра в убежище из ветвей. 
Джиран была тоже здесь, она ела свою долю провизии с таким аппетитом, что 
Моргейн тронула ее за руку и положила еще кусочек хлеба ей на колени с 
милосердием, которое удивило как Вейни, так и Джиран. 
	-- Она пряталась в конюшне, и потому посланные тобой люди не могли 
найти ее,-- объяснил Вейни, поскольку Моргейн не спрашивала его об этом, а 
это волновало его и будило в нем гнев. 
	Моргейн в ответ только взглянула на него непроницаемым взглядом. 
	Но Моргейн дала ему обещание, и он с усилием изгнал сомнения из 
своей головы. 
	-- Джиран,-- неожиданно сказала Моргейн. Джиран с трудом 
проглотила кусок хлеба и повернула в ответ голову.-- Джиран, здесь есть твои 
сородичи. 
	Джиран кивнула головой, ее глаза с беспокойством взглянули на 
Моргейн, враждебно и отчаянно. 
	-- Они пришли в Эрин,-- сказала Моргейн,-- потому что искали тебя, и 
они знают, что ты здесь. Некоторые из Эрина тоже знают твое имя и говорят, 
что ты тоже полукровка и что люди прокляли тебя, поскольку ты сделала 
наговор на их селение. 
	-- Лорд,-- сказала Джиран тонким голосом и склонилась в сторону 
Вейни, словно он мог предотвратить дальнейшие вопросы. Он сидел 
озадаченный и боялся заговорить. 
	-- Землетрясение,-- сказала Моргейн,-- сотрясло Хиюдж как раз тогда, 
когда мы втроем покидали его. Были тяжелые разрушения в Эрине, где была я, 
и люди Бэрроу тоже пришли туда. Они сказали, что от крепости Бэрроу ничего 
не осталось. 
	Джиран задрожала. 
	-- Я знаю,-- сказала Моргейн,-- что ты не можешь быть в безопасности 
среди своих сородичей... или среди людей Эрина. Лучше, если бы ты 
потерялась, Джиран, дочь Эла. Они спрашивали меня о тебе, и я ничего не 
сказала, но это -- пока. Вейни знает и он расскажет тебе, что я совсем не 
великодушная и настанет время, когда мы не сможем удерживать тебя у нас. 
Меня не волнует, что заставило тебя оставить крепость Бэрроу. Я не думаю, 
что ты опасна, но твои враги так не считают, и по этой причине мне бы не 
хотелось, чтобы ты следовала вместе с нами. У тебя есть лошадь. Ты можешь 
взять половину нашей еды, если хочешь; Вейни и я справимся, и было бы очень 
разумно с твоей стороны, принять это предложение и попробовать найти 
другой маршрут через эти холмы, спрятаться и пожить в какой-нибудь пещере. 
Иди в горы и поищи какое-нибудь место, где тебя никто не знает. Таков мой 
совет. 
	Рука Джиран вцепилась в руку Вейни: 
	-- Лорд,-- сказала она испуганно и с мольбой в голосе. 
	-- Как-то,-- сказал Вейни, едва дыша,-- Джиран рассказала мне все о 
себе, хотя это было ей совсем невыгодно, и я должен сознаться тебе, что дал ей 
обещание... Я знаю, что не имел права давать никаких обещаний, но она 
поверила мне. Лио, позволь ей идти вместе с нами. У нее нет другой 
надежды. 
	Моргейн смотрела на него долгим пристальным взглядом, и ему 
показалось, что прошла вечность. 
	-- Ты говоришь верно,-- выдохнула она наконец.-- Ты не имел права. 
	-- Но, тем не менее,-- сказал он очень спокойно,-- я прошу об этом. 
Потому что я сказал ей, что защищу ее. 
	Моргейн повернулась, чтобы посмотреть на Джиран. 
	-- Беги как можно дальше от нас,-- сказала она.-- Это наилучший дар, 
какой я могу тебе сделать. Но можешь и остаться, если веришь его слову, если у 
тебя не хватает разума последовать моему совету. В отличие от Вейни, я ничего 
тебе не обещаю. Можешь идти с нами так долго, как можешь, и до тех пор, 
пока тебя это устраивает. 
	-- Спасибо,-- почти беззвучно сказала Джиран, и Вейни сжал ее руку. 
	-- Иди,-- сказал он,-- отдыхай. Пусть теперь все будет так, как будет. 
	Джиран отошла от них, остановилась, и уселась среди кустов за 
костром. Они остались одни. 
	-- Я извиняюсь,-- сказал Вейни, поклонясь до земли и боясь ее молчания 
больше, чем ее гнева. 
	-- Меня там не было,-- сказала спокойно Моргейн,-- и потому об этом я 
могу знать только с твоих слов. Но останется она с нами или нет -- помочь я ей 
не могу. Эти...-- она указала кивком в сторону лагеря,-- у них тоже есть 
желания. 
	-- Они верят,-- сказал он,-- что для них есть выход, что путь этот лежит 
через Источники, что они найдут землю по другую сторону врат. 
	Она на это ничего не ответила. 
	-- Лио,-- сказал он осторожно.-- Ведь ты можешь сделать это. Ты же 
можешь дать им то, во что они верят. Разве нет? 
	На дальнем конце лагеря поднялся среди прочих звуков этого вечера 
шум, отдаленные крики, которые донеслись до них: крики какой-то разборки. 
	Моргейн нахмурилась и резко махнула головой: 
	-- Да, могу. Но не буду. 
	-- Ты же знаешь, почему они последовали за тобой. Ты знаешь это. 
	-- Их вера мне чужда. Я не буду делать это. 
	Он подумал о падших башнях Охтидж-ина: всего лишь на ладони от 
моря. Моргейн засмеялась, пытаясь превратить все в шутку. Где-то плакал 
ребенок. Среди толпы были невинные и беззащитные дети. 
	-- Их земля,-- сказал он,-- умирает, и все они увидят ее конец, и 
открытые Врата будут для них