а час, ни на минуту. 
Она заставила их ехать через потоки воды и через грозу, гонимая страхом, что 
Рох может опередить их у главных Врат. Но при этом они даже не были 
уверены, что Рох следовал по тому же пути. 
	Когда они стали спускаться с холма, он почувствовал, что руки Джиран 
обвились вокруг него. Пони плелся за ними, в то время как его конь пробирался 
по тропе, пытаясь выбраться на мощеную дорогу. 
	Он с облегчением вздохнул, когда увидел Моргейн. Она остановилась в 
дымке, бледная фигура на дороге под сводом ветвей деревьев. Он поспешил 
пришпорить коня и подъехал ближе, измотанный трудной ездой. Моргейн 
стояла в тени, и когда он подъехал к ней, она развернула Сиптаха, 
повернувшись к нему спиной, и не спеша поехала дальше по дороге. 
	Другого он и не ждал. Она ничем не была ему обязана. Он вел лошадь, 
его лицо горело от гнева и сознания того, что Джиран является свидетельницей 
их отношений. Руки Джиран обнимали его, ее голова прислонилась к его спине. 
Наконец он осознал, как сильно она вцепилась в него, и слегка прикоснулся к 
ней. 
	-- Мы сейчас в безопасности,-- сказал он.-- Ты можешь отпустить меня. 
	Она дрожала. Он чувствовал это. 
	-- Мы едем в Шиюн? -- спросила она. 
	-- Да,-- сказал он.-- Похоже, что да. 
	Гром грохотал над головой, заставляя лошадей нервно вздрагивать; 
дождь начал пробиваться сквозь листья. Время от времени дорога спускалась в 
низину, и тогда лошади быстро бежали по мелкой воде. Наконец деревья 
кончились, солнце показалось над горизонтом, там, где дорога уходила к своей 
самой высокой точке. И везде была видна только земля. Заполненные дождевой 
водой впадины и густые травы простирались вокруг. Там, где вода затопляла 
дорогу, вонючая гниющая зелень преграждала путь и мертвые ветки боролись с 
течением. 
	-- Джиран,-- сказала Моргейн после долгого молчания,-- а как 
называется эта земля? 
	-- Хиюдж,-- сказала Джиран.-- Все на юг отсюда -- Хиюдж. 
	-- И люди все еще живут здесь? 
	-- Некоторые,-- ответила Джиран. 
	-- А почему мы не видим их? 
	Последовала долгая пауза. 
	-- Я не знаю,-- сказала Джиран голосом, в котором чувствовалось 
сомнение.-- Может быть, они боятся. Скоро будет прилив Хнота, и все сейчас 
на наиболее высоких землях. Хнот -- это всегда наводнение,-- добавила Джиран 
едва слышно. 
	Вейни не мог видеть ее лица. Он ощущал прикосновение ее пальцев, 
держащихся за седло, и чувствовал, насколько ей не нравились вопросы 
Моргейн. 
	-- Шиюн,-- сказал Вейни.-- Что ты знаешь об этом месте? 
	-- Это просторная земля. Там растет пшеница и стоят большие 
крепости. 
	-- Хорошо защищенные, значит? 
	-- Да, там живут могущественные и богатые короли. 
	-- Это хорошо,-- сказала Моргейн,-- что ты теперь с нами, правда, 
Джиран, дочь Эла? Ты все-таки знаешь эти земли. 
	-- Нет,-- твердо сказала Джиран.-- Нет, леди. Я всего лишь могу 
рассказать то, о чем слышала. 
	-- Как далеко простирается это болото? 
	Пальцы Джиран коснулись спины Вейни, словно ища поддержки. 
	-- Оно увеличивается,-- сказала она,-- а земля уменьшается. Я помню, 
как люди из племени шию приходили в Хиюдж. Это было очень давно. 
	-- И шию не приходят сейчас? 
	-- Я не уверена, что дорога проходима,-- ответила Джиран.-- Они у нас 
не появляются. Но болотники торгуют с ними. 
	Моргейн все выслушала, ее серые глаза стали задумчивыми. В течение 
всего долгого пути она не сказала Джиран ни одного утешительного слова. К 
полудню они достигли места, где на небольшом расстоянии от дороги росли 
зеленые деревья. Гроза постепенно затихла, все еще брызгая на них капельками 
дождя. Они расположились отдохнуть на обрамленном течением островке с 
сочной зеленой травой -- небольшое пятнышко красоты в гниющем 
пространстве. Водянистое солнце безуспешно боролось с серой дымкой, но 
маленькая луна была почти не видна на небе. 
	Они дали волю коням, Моргейн разделила оставшуюся еду и угостила 
Джиран. Но Джиран, схватив свой кусок, отсела на узкую полоску травы как 
можно дальше от них. Она сидела сжавшись в комочек рядом с болотом, 
предпочитая не очень живописный вид и одиночество. И Моргейн по-прежнему 
не произнесла ни слова. Вейни ел, сидя на берегу позади нее. Он думал о том, 
что не только гнев заставляет ее молчать. Бывали периоды, когда Моргейн 
долго блуждала в своих мыслях. Что-то давило на ее разум, и он понимал, что 
ему это недоступно. 
	-- Она,-- неожиданно сказала Моргейн, уставясь на него, мягким 
голосом,-- пустилась в этот путь, потому что была в отчаянии. Она сказала, что 
из-за боязни утонуть, Вейни, но может ли тот, кто всю свою жизнь провел в 
страхе, неожиданно пуститься в путь без всяких приготовлений? 
	-- Рох способен быть убедительным,-- ответил он. 
	-- Этот человек не Рох. 
	-- Да, конечно,-- сказал он, встревоженный этим заявлением, избегая ее 
глаз. 
	-- Она говорит так, чтобы мы могли ее понимать, несмотря на сильный 
акцент. Я не знаю, откуда она появилась, Вейни. Совершенно очевидно, что 
она выросла не из земли или из тумана вчера днем. 
	-- Я думаю,-- сказал он, оглядываясь на Джиран, которая смотрела в 
сторону леса и больших тенистых деревьев над дорогой,-- я думаю, что ее 
сородичи обитают в той крепости, которую мы проехали, и вовсе не 
благословили ее уезжать оттуда. Возможно, они ищут ее. И мы,-- сказал он,-- 
можем напороться из-за нее на неприятности. Или, что более вероятно, саму ее 
ждут неприятности, если она отправится с нами дальше. Лио, я настоятельно 
прошу тебя отослать ее, пока она еще достаточно близко от дома и может 
найти дорогу назад. 
	-- Мы не действуем против ее воли. 
	-- Я надеюсь, что это так, но мне кажется, мы как раз на том пути, по 
которому они будут преследовать нас. 
	-- Лошади ведут нас по дороге, но на этой земле я вижу только следы 
одинокого человека-путешественника, единственные следы. Уверена, что Рох 
где-то впереди, и думаю, что местным жителям вовсе не хочется следовать по 
этой дороге навстречу приключениям. Мне кажется, я видела тень сегодня 
утром, перед тем, как мы вышли на тропу. 
	Он похолодел от гнева на самого себя, вспомнив свою беспечную езду, 
когда она повернулась к нему спиной и молчала всю дорогу. Он воспринял это 
как упрек. 
	-- Твой глаз был зорче, чем мой,-- сказал он.-- Я был слеп. 
	-- Возможно, это была лишь игра света. Я не совсем уверена. 
	-- Нет,-- сказал он,-- я никогда не сомневался в твоих способностях к 
предвидению, лио. Я хотел бы, если это возможно, чтобы ты передала мне 
хоть часть своего дара. 
	-- Мне кажется, сейчас не время обсуждать это,-- сказала она,-- с гостьей 
за твоей спиной. Возможно, она встретила нас преднамеренно, а не случайно. И 
если это произошло специально, значит, у нее есть сообщник, возможно, сам 
Рох. А если случайно, то почему она чувствует себя так свободно на этой 
уродливой земле? Она не так проста, как кажется. А ты слишком 
добросердечен. 
	Он и сам знал это, и ему было стыдно. Все время, пока они ехали, он 
чувствовал себя потерянным на своей собственной земле. Слепой и глухой, он 
ехал по этой дороге как человек, потерявший все свои ощущения, и конечно 
был ей плохим помощником. У Моргейн были все основания сердиться на него. 
	-- Сегодня утром я был слишком удивлен, иначе не закричал бы,-- 
сказал он. 
	-- Не надо больше об этом. 
	-- Лио, я дал клятву и честно пытаюсь следовать ей. Я не мог 
поверить, что ты можешь убить ее. 
	-- Так ли это важно? -- спросила она.-- Ты не способен предугадывать 
мои действия -- у тебя для этого недостаточно знаний. Да это от тебя и не 
требуется. 
	Лошади спокойно прогуливались. Вода колыхалась под ветром. Его 
пульс тревожно бился, гнев наполнял его. Он встретил взгляд ее бледных глаз, 
сам того не желая. Ему не нравилось смотреть в них. 
	-- Да,-- сказал он через некоторое время. 
	Она ничего не ответила. Ее манера не опускаться ни с кем до спора 
была высшей степенью наглости. Это касалось и его, Вейни, который во имя 
нее совершил обряд, связавший его сильнее всякой клятвы. Когда-то он 
поклонился ей до самой земли, положив голову на руки, и стал по ее 
требованию илином. Она ненавидела, когда ей возражали. Ее сердитый 
взгляд потемнел. Она столкнула камень в воду и, неожиданно поднявшись, 
схватила узду Сиптаха, вспрыгивая в седло. Она ждала, и гнев свел ее скулы. Он 
встал, взял узду своего коня и черного пони, отвернувшись от Моргейн, 
забрался в седло и направился к Джиран, которая ожидала на берегу. 
	-- Садись,-- сказал он ей.-- Садись ко мне или забирайся на своего пони, 
если хочешь. 
	Джиран взглянула на него. Ее лицо с синяками под глазами было 
изможденным. Не говоря ни слова, она подошла к его седлу. Он не ожидал, что 
она сделает такой выбор, но она была очень уставшей. Он смягчил гнев, 
который все еще владел им, зная, что выражение его лица может напугать 
девочку, и помог ей сесть позади себя. Но когда она обхватила его руками, он 
неожиданно вспомнил слова Моргейн и передвинул клинок чести на поясе 
дальше вперед. Затем пустил лошадь галопом, догоняя Моргейн, которая уже 
ждала его на дороге. Он думал, что она поедет впереди, но она заставила 
Сиптаха идти рядом с его конем, нога в ногу, хотя и не смотрела на него. Это 
было их обычное молчаливое общение. Он собрал все свое умение, чтобы 
устроиться поудобнее, но в течение долгого пути она не произнесла ни одного 
слова, до тех пор, пока холодная тень деревьев опять не укрыла их. 
	-- У меня плохое настроение...-- неожиданно сказала Моргейн.-- Не 
обижайся. 
	Он взглянул на нее и подумал, что во всем мире только она одна могла 
сказать это так легко. Он кивнул и сделал неопределенный жест, потому что 
слова причиняли ей боль. На самом деле по закону об илине она ничем не 
была обязана ему. Но что-то волновало ее, что-то в глубине ее сердца, и Вейни 
не хотел касаться этого. Чужая земля изматывала их обоих, как ему казалось. 
Их нервы были напряжены. Он чувствовал боль в теле и вес кольчуги, которая 
давила зловеще. Внезапно он понял: Моргейн боялась. Она боялась Роха, 
засады, а также тех вещей, о существовании которых он и не подозревал. 
	-- Да, -- пробормотал он наконец, устраиваясь поудобнее в седле.-- 
Просто мы оба устали, лио. Вот и все. 
	Казалось, это удовлетворило ее. Еще долго они ехали через 
однообразные, окруженные дикими лесами и страшными болотами края, по 
землям, расположенным высоко над водой. Эта дорога, сделанная кваджлами, 
древними колдунами, до сих пор была пригодной. Еще не так давно он поискал 
бы другой путь, а не тот, который выбрала Моргейн, потому что кваджлинские 
дороги вели в места кваджлов, и имя тому месту, куда они направлялись, было 
Абараис в Шиюне, который искала Моргейн. По-видимому, еще очень долго 
они могут ехать по этой дороге, никем не видимые, совершенно одни. Он 
чувствовал тяжесть Джиран на своей спине, и, казалось, время от времени она 
засыпала. Было непривычное ощущение близости другого существа. 
Незаконнорожденный илин, без матери, он мог вспомнить мало моментов, 
когда кто-то вообще прикасался к нему. И потому испытывал некоторую 
тревогу, хотя за его спиной был безопасный груз. 
	Он посмотрел на Моргейн, которая постоянно была начеку, изучая 
каждую тень. И вдруг ему пришло в голову, что эта непобедимая Моргейн 
была сейчас испугана, и причиной этого страха был маленький ребенок, 
спящий у него за спиной. 
	Под вечер лес сомкнулся на их пути и больше не уступал им дороги. 
Становилось все темнее и темнее, и казалось, что вечер наступил раньше срока. 
Деревья переплетались ветвями над головой, кусты теснились на краю дороги, 
не позволяя двум всадникам следовать рядом. Моргейн на своей лошади, не 
ведающей преград, двигалась по этому узкому пути, тень среди теней, всадник 
на бледном коне, чьи светлые волосы казались вражеским флагом для любого, 
кто не любил кваджлов. Они ехали вслепую, не способные видеть ничего за 
зарослями кустов, которые оплели своими корнями все близлежащие камни. 
	Прикрой, спрячь свои волосы,-- хотел сказать ей Вейни, но чувствовал, 
что она все еще не склонна прислушиваться к его советам. Было не время для 
новых ссор. Тучи опять начали закрывать небо, и от этого стало еще темнее. 
Лес казался бесформенной массой, придорожные деревья -- глубокими 
пещерами, покрытыми мхом, а сама дорога -- тропой без начала и конца. 
	-- Я боюсь,-- неожиданно запротестовала Джиран. Единственные слова, 
произнесенные ею по своей воле за весь день. Ее пальцы вцепились в наплечный 
ремень Вейни, словно она требовала его вмешательства.-- Небо покрывается 
тучами, и это плохой знак во время прилива. 
	-- Каков твой совет? -- спросила ее Моргейн. 
	-- Вернуться назад. Позади известная нам дорога. Пожалуйста, леди, 
давайте вернемся назад, на более высокую землю, так можно быстрее. 
	-- Но высокая земля далеко отсюда. 
	-- Но мы не знаем, куда эта дорога ведет,-- торопила Джиран с 
отчаянием в голосе. Она вцепилась в рукав Вейни.-- Пожалуйста! 
	-- Ты, наверное, хочешь,-- сказала Моргейн,-- чтобы мы остались на 
одной стороне от наводнения, а Рох в безопасности на другой? 
	-- Рох может и утонуть,-- ответил Вейни, неожиданно встревожась тем, 
что девочка, возможно, рассуждала в этот момент более здраво, чем его 
госпожа.-- И если он утонет, то все, что необходимо нам, это выжить и 
продолжать спокойно наш путь. Лио, я думаю, что девочка дает нам 
правильный совет. Давай вернемся назад. 
	Моргейн не удосужилась ответить. Она ударила пятками Сиптаха, и 
тот пустился почти во всю мочь. 
	-- Держись,-- приказал Вейни Джиран, с трудом сдерживая гнев. 
	Ее руки обвили его, в то время как пришпоренный конь помчался по 
дороге, а маленький уставший пони потрусил за ним. Стоит только оступиться, 
наступить в лужу, которая окажется глубже, чем выглядит... Он боялся этой 
отчаянной скачки, которую выбрала Моргейн. Еще больше он боялся быть 
пойманным в этой низкой темной части земли, куда надвигалась гроза. Они 
углублялись все дальше и дальше, и не было никакого намека на высокую 
землю. Наоборот, становилось только хуже. И Моргейн, которая слепо 
настаивала на своем решении, вела их дальше. 
	Тучи сгущались все больше, ветер взъерошивал воду в водоемах. 
Однажды что-то большое и темное скользнуло по воде, когда Сиптах наступил 
туда, а потом исчезло под мутной поверхностью. Птицы начали выскакивать 
из-под копыт, пугая лошадей жуткими криками, но они не остановили скачку 
ни на минуту. Дорога на грязном берегу раздваивалась в месте, где большая 
скала раскололась на две части, меж которыми тек поток грязной воды, и 
Сиптах пошел по одной из них, скользя по грязи копытами, переваливая круп, 
пока выбирался на твердую поверхность. Вейни послал своего коня по другому 
пути, а пони скользил в стороне от дороги. Конь Вейни вдруг поскользнулся, 
отчего Джиран вскрикнула, но все же поднялся по склону, дрожа, а пони отстал 
и начал соскальзывать вниз. Вейни соскочил с седла и схватил пони за уздечку, 
пытаясь помочь ему. Но пони не мог этого сделать и смотрел на него 
несчастными глазами. Тогда он снял с него уздечку. 
	-- Нет,-- запротестовала Джиран. 
	Но он мотнул головой, указывая на глубокую грязную ловушку вокруг 
них, приказывая ей оставаться на лошади. Ему было жаль животное, но еще 
больше жаль было собственные жизни. Он перекинул пустую уздечку через 
седло, затем подхватил вожжи и повел свою лошадь в противоположную 
сторону. Моргейн уже не было видно, когда он достиг перекрестка. Он вскочил 
в седло, избегая смотреть на Джиран. Она держалась за него, в то время как он 
пришпоривал измученное животное. Он слышал ее сопение, то ли от печали по 
пони, то ли от ужаса за саму себя. Он не знал наверняка. На своем лице он 
почувствовал первые капли дождя, и паника поднялась в нем. Горькая 
уверенность в том, что надвигается катастрофа. 
	Через минуту он снова увидел Моргейн. "Она отказывалась повернуть 
назад,-- подумал он,-- потому что сама понимала, что пути для спасения не 
было, и в отчаянии решила найти конец этого пути". Хлещущий водопад меж 
листвы бил по их лицам и лужам; заметно похолодало. Довольно скоро бег стал 
невозможен. Камни на тропе стали скользкими, и лошадям приходилось 
осторожно пробираться по ним. Дождь хлестал вовсю, подгоняемый сильным 
ветром, ослепляя и заставляя лошадей отворачивать морды. Вороной 
споткнулся о корень, попытался высвободиться, чувствуя похлопывание 
хозяина по его мускулам, вздрагивающим от бесполезного усилия. Вейни 
высвободил ногу из стремени, затем повел лошадь, поскальзываясь на камнях. 
Впереди шел Сиптах, теперь тоже медленно. 
	-- Лио,-- закричал он сквозь рев воды, которая поглощала половину 
звуков,-- дайте я пойду впереди. 
	Она услышала и посторонилась, давая провести его вороного вперед. 
Он увидел лицо Моргейн, мокрое и изможденное до ужаса. И вспомнил, как 
мало она спала. Теперь она наверняка осознала, что должна была бы 
послушаться Джиран, которая была знакома с этой землей. Но она так и не 
предложила повернуть назад. Джиран не проронила ни слова, не возражала. 
Она только держалась за седло. Ее волосы омывались водой. Шаль намокла 
как тряпка и свисала с плеч. Она даже не поднимала головы. 
	Вейни шел по ветру, его ноги быстро онемели в холодной воде, потому 
что сапоги совершенно промокли. Грязь набилась в них и хлюпала, и он 
старался двигать ногами так быстро, как только мог, превозмогая усталость. 
Ночь опускалась, дорога терялась в сумерках. Перед ними лежали только 
клочки земли, которые поддерживали деревья и образовывали каналы, 
превратившиеся в потоки воды. Только случайные камни или отсутствие 
больших деревьев указывали на присутствие дороги, скрытой сейчас водой. 
	Огромная стена возвышалась вдоль дороги, увитая виноградником, и 
стояло темное дерево, которое умудрилось вырасти под углом, а затем умерло, 
оставив после себя только скелет. В большинстве таких каменных сооружений 
постоянные дожди выточили пещеры, но этот камень оказался прочным. Здесь 
Моргейн замедлила шаг, наклонилась в седле и раздвинула в стороны 
виноградные лозы, читая древние письмена, словно надеялась по ним найти 
путь. 
	-- Эрхн,-- сказала она.-- Здесь было когда-то место под названием Эрхн, 
а теперь ничего не осталось. 
	-- Эрин,-- неожиданно сказала Джиран,-- Эрин -- это укрепление 
болотников. 
	-- Где? -- спросил Вейни.-- Где это должно находиться? 
	-- Я не знаю,-- твердо сказала Джиран.-- Но, леди, если оно рядом, то 
мы найдем прибежище. Они должны нас принять. Они не отошлют нас прочь. 
	-- Ну что же, резонно,-- ответила Моргейн.-- Если это тоже сооружение 
кваджлов, то оно должно быть недалеко от дороги. 
	В течение некоторого времени они прислушивались к завываниям 
ветра, качающего ветви, и завораживающему ревом воды, которая бурлила 
вокруг них,-- приметы, которые сами по себе были доказательством того, что 
даже убежище чужаков будет для них спасением. Моргейн заставила Сиптаха 
опять двигаться, а Вейни пытался выбраться на тропинку, тяжело дыша. 
Временами он падал на колени, и тогда чувствовал силу бегущей воды своими 
дрожащими мускулами. 
	-- Сядь на лошадь,-- сказала ему Моргейн.-- Давай поменяемся. Я буду 
идти некоторое время. 
	-- Вы не должны сейчас делать это,-- он глянул назад и увидел что ее 
уставшее лицо исказили гневные черты.-- Лио,-- добавил он, пока имел перед 
ней преимущество,-- я думаю, что вы были бы более благоразумной, если бы 
меня с вами не было. 
	Он стряхнул воду со своих глаз и снял шлем, который лишь добавлял 
вес, больно давя на голову. 
	-- Возьмите у меня это,-- попросил он ее. 
	Он бы снял и доспехи, если бы у него было время, поскольку здесь 
некого было защищать. Она взяла у него шлем и повесила его на луку седла. 
	-- Ты прав,-- сказала она ему словно бы в утешение. 
	Он глубоко вздохнул и продолжал идти, поглаживая пальцами 
лошадиную морду и чувствуя всю тяжесть пути через бурлящие темные воды в 
уже спускающейся н