и перекусывали, 
Моргейн не спускала глаз с компаньонов, и сам он всегда был настороже, пока 
не спускалась темнота и день не превращался в ночь. 
	Джиран держалась поближе к Моргейн и к нему. Она сидела спокойно, 
заплетая длинные волосы в косу, перевязывая ее ниткой, вырванной из 
оборванной юбки. 
	Теперь она сидела с ними так, словно у нее было особое право. Вейни 
встретил ее глаза, помня, что именно из-за нее он нарвался на засаду, которую 
устроил Фвар, и размышлял, что будь он врагом маай Джиран, он должен был 
бы получше наблюдать за своим тылом. Воин клана маай, даже сдерживаемый 
различными кодексами чести, все же оставался опасным врагом. Джиран, как 
он помнил, об ограничениях, предписываемых кодексом чести, не знала ничего. 
	Она смотрела сквозь тьму на слуг Китана, но те избегали смотреть на 
нее. 
	Когда они вновь забрались на лошадей, Джиран нагло пересекла путь 
Китана и его людей, повернулась и дерзко взглянула на самого Китана. 
	Лорд-кваджл заметил дерзость крестьянки-хию, но никак не 
среагировал, только отвел свою лошадь в сторону, давая ей проехать. 
	-- Скоро нам придется прорываться,-- сказала Моргейн,-- и с того 
момента я не думаю, что мы будем отдыхать дольше, чем несколько минут на 
каждой остановке. Мы около Сотарна, а это совсем недалеко от Абараиса. 
	-- Завтра, лио? -- спросил Вейни. 
	-- Завтра вечером,-- сказала она,-- или никогда. 
 
 
 
Глава 16 
 
	Деревенька раскинулась по левую сторону дороги, молчаливая в 
темноте, покрытая зеленью и камнями, которые отбрасывали тени под светом 
Анли: это было нагромождение различных каменных домов, окруженное 
невысокой стеной. 
	Копыта лошадей звенели, и звук отдавался от стен, когда они 
проезжали мимо. Внутри домов не было никакого движения, ни малейшего 
проблеска света; никто не открывал закрытые ставнями окна, расположенные 
высоко над землей, не слышалось никаких признаков жизни. Ворота были 
закрыты, какой-то белый предмет был прикреплен к их центру. 
	Это было прибитое крыло белой птицы, края которого чернели от 
запекшейся кровью. 
	Джиран прикоснулась к своему ожерелью и пробормотала что-то тихим 
голосом. Вейни судорожно перекрестился и взглянул на закрытые окна, 
торчащие там и сям скалы в надежде найти хоть какой-нибудь признак жизни. 
	-- Вы здесь не нежданный гость,-- сказал Китан,-- как я и предупреждал. 
	Вейни взглянул на него, затем на Моргейн. Он встретил ее глаза и 
увидел в них тень -- так же, как это было около моста. 
	Она мотнула головой -- быстрый и странный жест, полный тревоги -- и 
пустила Сиптаха иноходью, оставляя деревню за спиной. 
	Проход перед ними смыкался в месте, где около самого края дороги 
собрались камни величиной с человека. Вейни взирал на темные вершины и 
дрожал, пришпоривая коня. Они прошли через узкую горловину этого 
заваленного камнями места, и эхо раздалось повсюду, но, к счастью, не 
последовало обвала. 
	А когда они пересекли еще одну долину, он повернулся и увидел 
красное зарево сигнального огня за их спинами. 
	-- Лио,-- сказал он. 
	Моргейн оглянулась и ничего не сказала. Предупреждение было дано. С 
этого момента остановок больше не будет. Вскоре они заметили другое, 
ответное пламя, с холмов по левую сторону. 
 
 
	Крепость появилась пред ними в утреннем свете, наполовину скрытая 
лесистыми откосами, стены были украшены многочисленными башенками, 
более последовательно, чем в Охтидж-ине. Но они были такими же старыми. 
Эта крепость главенствовала над самой широкой из долин, которые они видели 
на своем пути. Возделанные поля лежали вокруг. 
	Моргейн на короткое время остановилась, изучая укрепление, 
преграждавшее им путь. 
	Далеко за ними на лошадях ехали три кваджла, Джиран замыкала всю 
группу. 
	Заметив дымок, зависший над этими стенами Вейни вытащил из ножен 
меч и положил обнаженное лезвие через седло. Моргейн достала Подменыш 
из-под колена и тоже положила его через седло. 
	-- Лио,-- сказал Вейни мягко,-- когда ты будешь... 
	-- Я буду осторожна,-- сказала она. 
	Она пришпорила Сиптаха, и вороной рысью последовал за ним к 
башням. 
	Дым упорно поднимался вверх, словно огонь горел уже давно, 
предупреждая об опасности. Он расползался темной тучей по небу, и когда они 
подъехали близко к стенам, то увидели стаи перепуганных птиц, летающих над 
крепостью. 
 
 
	Ворота были распахнуты и сорваны с петель. Мертвая лошадь лежала у 
обочины, рядом с изгибом дороги, ведущей к этим воротам, птицы взметнулись 
с нее, испуганные приближающимися всадниками. 
	И -- поперек пустого проема ворот была натянута веревка, на которой 
болтались несколько белых перышек. 
	Моргейн подъехала ближе и, не останавливаясь, миновала ворота. 
Вейни хотел было запротестовать, но она, не проронив ни слова, просто 
проехала в арку, и он поспешил догнать ее, пока она преодолевала странное 
препятствие в виде натянутой веревки. Единственными звуками, 
раздававшимися в тишине, были звон копыт и эхо, разносящееся вдоль стен, а 
также шум ветра. 
	Запустение царило внутри, стаи потревоженных стервятников 
поднялись с истерзанных останков быка, лежавшего посреди двора. На 
ступеньках крепости они увидели мертвого человека, другой лежал в стороне и 
тоже служил добычей для птиц. Он был кваджлом. Его белые волосы 
доказывали это. А трое повешенных на дереве с обгорелым стволом медленно 
вращались посреди двора. 
	Моргейн перед въездом потянулась за своим оружием, и огонь 
пробежал по натянутым веревкам с белыми перьями. Она направила Сиптаха 
вперед. Дым все еще клубился в центральной части крепости, и исходил он от 
обломков человеческих жилищ. Моргейн пришпорила коня, когда группа 
Китана появилась в воротах. 
	Едва Китан взглянул на царящий здесь беспорядок, его тонкое лицо 
перекосилось от ужаса. Страх был и на лице Джиран, которая прибыла к 
воротам последней. Ее кобылка игриво переступила через развевающиеся 
обрывки веревки с перьями. Джиран замерла, сжимая в кулаке амулеты, 
висящие на ее шее. 
	-- Давайте уедем отсюда,-- сказал Вейни, и Моргейн взялась за поводья, 
готовая дернуть их. Но Китан неожиданно сорвался с места, громко закричал, 
так что эхо разнеслось в пустоте, и опять закричал, и наконец развернул свою 
лошадь для того чтобы исследовать разрушенную крепость, мертвых, висящих 
на дереве, и тех, кто лежал во дворе, в то время как двое его людей с белыми и 
испуганными лицами осматривали все вокруг вместе с ним. 
	-- Сотарн! -- воскликнул Китан в гневе.-- Здесь было почти семь сотен 
наших людей, не считая шию.-- Он указал в сторону вьющихся по ветру 
веревок.-- Поверье шию. Это для того, чтобы запугать вас. 
	-- Пополнил ли Хитару здесь свои силы? -- спросила Моргейн.-- Это 
произошло в результате заговора или войны? 
	-- Он следует вместе с Рохом,-- сказал Китан.-- А Рох пообещал ему 
исполнить его заветное желание, точно так же, как пообещал это и всем другим 
полукровкам. 
	Он взглянул вокруг себя на жилища, которые когда-то служили 
убежищем для людей, а теперь пустовали. Только теперь Вейни, понял почему 
деревня и долины были такими безлюдными. 
	Неожиданно один из слуг пришпорил коня и направил его к воротам. 
Другой медлил, его бледное лицо было похоже на маску страха и 
неуверенности. 
	Затем он тоже поехал и исчез из виду, бросив своего хозяина, ища 
безопасности в другом месте. 
	-- Нет! -- закричала Моргейн, предупреждая порыв Вейни преследовать 
их, и затем, когда он подъехал назад: -- Нет, все равно уже был сигнальный 
огонь. Этого было вполне достаточно, чтобы предупредить наших врагов. 
Пусть они едут.-- А затем обратилась к Китану, сидевшему на лошади и 
задумчиво глядевшему вслед покинувшим его слугам.-- Хотите последовать за 
ними? 
	-- Шиюну теперь конец,-- сказал Китан дрожавшим голосом и взглянул 
за ее спину.-- Если Сотарн пал, никакая другая крепость не устоит против 
Хитару, против кайя Роха, против толпы, которую они вооружили. Делайте то, 
что вы задумали, и позвольте мне оставаться с вами. 
	В его надломленном голосе не было больше и следа наглости, он 
склонил голову, прислонившись к седлу. Когда он опять поднял лицо, в его 
глазах стояли слезы. 
	Моргейн смотрела на него пристально и изучающе. 
	Затем, не говоря ни слова, она проехала мимо него к воротам, где 
лохматые веревки бесполезно болтались на ветру. Вейни задержался, давая 
Джиран и Китану проехать вперед. У него было чувство, что где-нибудь среди 
руин прячутся разведчики. Ведь кто-то пытался их напугать. 
	Но атаки не последовало, ничего, кроме встревоженных птиц и шепота 
ветра среди развалин. Они миновали ворота и выехали на дорогу, ведущую 
вниз. 
	Вейни смотрел на лорда-кваджла, который ехал перед ним, на его 
склоненную беловолосую голову, раскачивающегося в такт движениям коня. У 
Китана не было выбора, не было возможности выжить в той пустыне, в 
которую превратился Шиюн, беспомощный без своих слуг и крестьян, которые 
кормили бы его... А теперь и без всякого убежища, которое могло бы его 
приютить. 
	"Уж лучше острие меча",-- подумал Вейни, повторяя то, что когда-то 
сказал ему Рох, вспомнил, кто именно сказал это ему, и понял, что это было 
правдой. 
	На перекрестке дорог Моргейн увеличила скорость. 
	-- Быстрее! -- закричал Вейни полукровке, пришпорив коня, и ударил 
коня Китана рукояткой своего меча, набирая бешеную скорость. Они 
повернули к северу, на главную дорогу, и опять замедлили шаг, проезжая под 
бойницами стен. По неожиданному импульсу Вейни взглянул назад и увидел на 
стенах Сотарна коричневые согнутые фигурки -- одну и еще одну,-- 
оборванные, притаившиеся наблюдатели, которые мгновенно исчезли, когда 
поняли, что их увидели. 
	Старики остались, молодые же были унесены той приливной волной, 
которая устремилась к Абараису. Молодые, которые хотели жить, которые 
пошли бы на все ради жизни, как и та толпа, которая все еще следовала по 
пятам за ними. 
 
 
	Земля за пределами Сотарна сохранила больше следов жестокости. На 
дорогах пеной взбилась грязь, словно земля была не в состоянии выносить то, 
что текло по ней к северу. Но толпы людей и лошадей прошли по этой дороге, и 
в грязи все еще оставались не затертые следы копыт. 
	-- Они прошли,-- сказала Вейни Моргейн, когда они ехали колено в 
колено рядом с Джиран и Китаном,-- сразу дождя. 
	Он пытался поддержать ее надежды. Она нахмурилась и покачала 
головой. 
	-- Хитару, наверное, задержал их всех здесь,-- сказала она низким 
голосом.-- Он, скорее всего, разделывался с Сотарном. Но если бы я была на 
месте Роха, я бы не стала медлить ради такого грязного дела. Если бы у меня 
был выбор, я бы направилась в Абараис. Ибо только уже будучи там, можно 
быть уверенным, что никакая крепость не устоит. Я хотела бы знать, где сейчас 
находятся силы Хитару, и я догадываюсь, где сейчас Рох. 
	Вейни тоже задумался над этим, но это были неприятные мысли, и он 
стал думать о вещах, которые ему были более понятны. 
	-- Войско Хитару,-- сказал он,-- похоже, на данный момент насчитывает 
около трех тысяч. 
	-- Здесь еще много отдельных деревень,-- сказал Китан. 
	Полукровка отъехал немного назад, кобылка Джиран, которая никогда 
не вырывалась вперед, тоже задержалась, и они оказались вчетвером рядом на 
дороге. Китан был спокоен. 
	-- Но у него лишь половина здравого смысла,-- сказал с отвращением 
Вейни.-- Может быть, он и его силы достаточно разделены. 
	-- О нет,-- сказал Китан, сразу выпрямляясь в седле, и в его глазах 
промелькнула грусть.-- Я хорошо слышал ваши рассуждения... Оставь утешения 
при себе, человек. Я могу ответить на ваши вопросы. 
	-- Тогда скажи,-- сказала Моргейн,-- чего мы можем ждать от них. 
Получит ли Хитару поддержку от других крепостей? Примкнут ли они к нему? 
	-- Хитару,-- рот Китана искривился в гримасе презрения.-- Сотарн 
всегда боялся его, но ему удалось захватить власть в Охтидж-ине. А потом 
пришла эта напасть. Они, конечно, были правы... Некоторые наши поля тоже 
были затоплены водой в этом сезоне. И это было неизбежно, что наиболее 
честолюбивые из нас потянутся подальше от Саводжа. 
	-- Будут другие крепости сражаться на его стороне или нет? 
	Китан пожал плечами. 
	-- Это безразлично для хию и для нас, даже если бы мы кланялись и 
целовали руку в Охтидж-ине. Мы, которые ничего не хотели, кроме как жить 
спокойно... Мы не имеем силы против кого бы то ни было. Да, конечно, многие 
будут с ним, но какая при этом у них будет цель? Мои слуги бежали к нему, вот 
куда они пошли. В этом нет никаких сомнений. Они узнали мои планы и 
испугались, что могут проиграть. Поэтому они пошли за ним. Небольшие 
крепости не замедлят поступить точно так же. 
	-- Ты тоже можешь идти, если хочешь,-- сказала Моргейн. 
	Китан посмотрел на нее, встревоженный. 
	-- Ты достаточно свободен, чтобы сделать это,-- сказала она. 
	Лошади шли бок о бок, и теперь Китан смотрел на Моргейн с меньшей 
уверенностью, словно она и наркотик вместе сделали его неспособным 
принимать решения. Он посмотрел на Джиран, взгляд которой был тяжелым, и 
на Вейни, взгляд которого оставался равнодушным. И ему стало казаться, что 
он замешан в какую-то грязную игру. 
	На мгновение Вейни показалось, что Китан уйдет, его тело напряглось 
в седле, а глаза были рассеянными. 
	-- Нет,-- ответил Китан, и его плечи опустились. Он ехал рядом с ними, 
одинокий в своем несчастье. 
	Никто больше не разговаривал. Вейни ехал, довольный присутствием 
рядом с ним Моргейн -- их близость позволяла ему ничего не говорить; он знал 
ее мысли, и даже если бы они были сейчас одни, ей нечего было сказать ему. Ее 
глаза изучали тропу, по которой они ехали, но мысли были очень далеко. 
	Наконец она вытащила из-за голенища своего сапога сложенный и 
пожелтевший от времени кусок пергамента -- карту, вырванную из книги, и 
молча, согнувшись в седле, указала ему на дорогу на плане. Огромная 
расселина Саводжа была легко узнаваема; земли Охтидж-ина на карте 
выглядели как большие плодородные поля, которых больше уже не 
существовало. Также были нанесены поля по другую сторону расселины и 
между холмами, и крепости, которые, казалось, были Сотарром, разбросанные 
вокруг центрального хребта. 
	Между гор, отмеченный кругом, лежал Абараис; Вейни не мог читать 
письмена, но Моргейн громко произнесла это название, указав на него 
пальцем. Он поднял глаза от бурых чернил и пожелтевших страниц к горам, 
которые теперь маячили перед ними, покрытые темной вечнозеленой 
растительностью. Их вершины были округлыми и гладкими, а склоны 
представляли собой нагромождения огромных камней, старых, изъеденных 
непогодой,-- руины гор умирающей земли. 
	Разбитая луна проплывала в чистом небе; погода стояла ясная и теплая, 
когда солнце было в зените, но к вечеру холмы казались окутанными каким-то 
влажным туманом. 
	Облаков не было видно, сухой воздух приятно согревал легкие. Еле 
заметный дым от костра поднимался далеко в горах, где должны были быть 
другие крепости, отмеченные на карте. 
	-- Я думаю, это должен быть Домен,-- сказал Китан, когда они спросили 
его об этом.-- Следующий после Сотарна. По ту сторону гор лежат Маром и 
Арайсит, и силы Хитару, возможно, там уже побывали. 
	-- Все увеличиваясь в количестве,-- сказала Моргейн. 
	-- Да,-- ответил Китан,-- весь Шиюн теперь в его руках -- или будет 
через некоторое время. Он уничтожает жилища, как мы видим, и это хороший 
способ заставлять людей следовать за ним. Может быть, он уничтожает и сами 
крепости. Вряд ли он потерпит соперничество каких-нибудь лордов. 
	Моргейн промолчала. 
	-- Это не принесет ему добра,-- сказал Вейни.-- Хитару может завладеть 
Шиюном, но Рох управляет Хитару, подозревает об этом сам Хитару или нет. 
	Камни, стоящие вдоль дороги, напоминали Хиюдж, но здесь, в 
сумрачном свете, они казались более могущественными. А за камнями по 
дороге пробиралась беловолосая фигура, нагруженная вещами. 
	Они быстро догнали его, и, заслыша их приближение, он должен был 
оглянуться, но не сделал этого. Он продолжал двигаться по тропе, 
скрючившись от боли. 
	Было что-то грозное в таком глухом упорстве; Вейни положил меч через 
луку седла, когда они поравнялись с человеком, боясь от него какого-нибудь 
затаенного намерения. Он не хотел, чтобы этот человек оказался возле 
Моргейн, и, расположив свою лошадь между ними, поравнялся с ним. 
	Но тот так и не посмотрел на них, а шел, опустив глаза, шаг за шагом, 
опираясь на посох, представляющий собой остатки копья. Он был молод, в 
одеждах придворного, с ножом на поясе. Его белые волосы были завязаны в 
хвост, на щеке был порез и синяк, кровь сочилась через грубые бинты на его 
ноге. Вейни окликнул его, но тот продолжал идти; он выругался, приставив меч 
к груди юноши. Кваджл остановился, глаза его смотрели в никуда, но когда 
Вейни убрал меч, опять пошел, борясь со своей хромотой. 
	-- Он сумасшедший,-- сказала Джиран. 
	-- Нет,-- ответил Китан.-- Он просто боится увидеть Моргейн. 
	Их лошади медленно двигались наравне с юношей по извивающейся 
тропинке, и Китан ласково начал расспросы на его языке -- но получил в ответ 
только сердитый взгляд, да невнятное бормотание. Были названы имена, 
которые заинтересовали Вейни, но больше он не мог понять ни единого слова. 
Юноша истратил последний запас своего дыхания и замолчал, продолжая идти, 
как и раньше. 
	Моргейн пришпорила Сиптаха, двигаясь вперед рядом с Вейни и 
Джиран. Китан тоже последовал за ними. Вейни посмотрел на юношу, который 
все еще упрямо плелся сзади. 
	-- Что он сказал? -- спросил Вейни Моргейн. Она пожала плечами, не в 
настроении отвечать. 
	-- Он из Сотарра,-- ответил Китан на ее молчание,-- и такой же псих, 
как и все остальные жители. Он говорит, что направляется в Абараис, куда 
идут все, поверив этому кайя Роху. 
	Вейни взглянул на Моргейн и увидел ее мрачное лицо. Она пожала 
плечами. 
	-- Значит, мы поспеем слишком поздно,-- сказала она,-- как я и боялась. 
	-- Он пообещал им,-- сказал Китан,-- другую, более хорошую землю и 
надежду выжить, и они поверили ему. Они собираются в армию, чтобы всем 
вместе уйти туда, и крепости брошены -- они говорят, что в них больше нет 
нужды. 
	Он снова взглянул на Моргейн, ожидая какого-нибудь ответа, но его не 
последовало. Она ехала теперь медленно, проезжая мимо брошенных полей. Он 
видел ее напряженность, которая скрывалась за поверхностным спокойствием. 
	Такой жестокости и террора его нервы долго не выдержат. 
	"Давай оставим все,-- хотел сказать он,-- найдем затерянное в горах 
место и подождем, пока Источники закроются. Здесь достаточно жизни для нас. 
Мы можем выжить и состариться до того, как воды поднимутся, чтобы 
затопить эти горы. Мы могли быть одни, в безопасности, далеко от всех наших 
врагов". 
	Она сделала свой выбор, размышлял он сам с собой, но начал думать о 
том, что было бы, если бы Рох вдруг внезапно исчез. Она уже все равно ни 
перед чем не остановится и вступит в бой против целой армии, забрав всех с 
собой. 
	Это были предательские мысли; он понял это и судорожно 
перекрестился, желая отогнать их. Затем встретил ее взгляд и испугался, что 
она почувствовала его страх. 
	-- Лио,-- сказал он спокойным голосом,-- какое бы решение вы ни 
приняли, я буду рядом. 
	Это, казалось, убедило ее. Она опять посмотрел на дорогу, по которой 
они ехали, и на холмы. 
 
 
	Опускалась ночь, сумерки ложились тенями между холмов, освещенных 
тусклым и уродливым светом. Они поехали среди камней, наваленных на 
дороге, и им стало ясно, что здесь когда-то было массивное строение, от 
которого остался лишь фундамент, лежавший теперь в виде свай и частей арок. 
На земле были видны следы большого количества людей, прошедших этой 
дорогой совсем недавно. 
	Посреди дороги лежал мертвый человек. Черные птицы поднялись с его 
тела, как тени в темноте, тяжело взмахивая крыльями. 
	Вейни с ужасом подумал о жестокости, царящей в этой армии; 
отчаявшиеся, испуганные люди