долго еще хозяев  бес-
покоить не смели.
   Под стать раздолью и гости. В те времена люди  вообще  крупнее  были.
Балки в доме из столетнего дуба срублены - так ломали эти балки,  разгу-
лявшись, будто соломинки. Одним ударом кулака столы пополам  переламыва-
ли. Такова была сила людей в те времена. И пир  завершился  лишь  тогда,
когда ломать в доме молодых уже стало нечего.
   Что нынешние, Агигульф да Валамир, сетовал рассказывая Хродомер и гу-
бами жевал неодобрительно. Их потехи да удаль рядом с  теми  потехами  и
той удалью, что в пору молодости Хродомера и Рагнариса души воинов теши-
ли, - все равно что возня мальцов трехлетних в луже  против  сечи  бога-
тырской.
   А как кончился свадебный пир, навалилась на Хродомера  черная  тоска.
Ибо зима близилась. Мидьо вскорости понесла, и Рагнарис дом обустраивать
стал, а прежнее их с Хродомером веселье позабыл.
   Зима была тоскливая да вьюжная. Едва до весны дотянул, чуть не  помер
Хродомер. Ибо сердце воина потехой сыто. А как лед стаял и ручьи побежа-
ли, беспокойство душой Хродомера овладело. И был ему глас богов. И  ска-
зал этот глас Хродомеру, когда приблизился он к богам, священного напит-
ка вкусив, чтобы уходил с прежнего места и в ином месте жилище ставил. И
с того нового жилища великие дела пойдут. Так глас богов Хродомеру  ска-
зал.
   Но не поверил сперва Хродомер.
   Настала уже весна и зацвели яблони, когда бродил в тоске лютой  моло-
дой Хродомер по селу, будто медведь-шатун. И злоба одолевала его. И раз-
бегались люди, когда на улицу выходил - так свиреп был  в  печали  своей
Хродомер, когда молод был и полон сил.
   В такой неурочный час попалась на глаза ему одна рабыня. И взял ее за
косу и утащил в сарай, будто волк, добычу пожирающий. Грозно  рычал  над
ней Хродомер-удалец, и не смела ему слова супротив сказать.
   После же вдруг померещилось Хродомеру, будто не девка-рабыня то вовсе
была, а иная какая-то женщина, вся в сиянии и в поясе предивном. И понял
тогда Хродомер, что Фрея то была. И  сказала  Фрея  Хродомеру:  уходить,
мол, Хродомер тебе теперь из села надо. И не мешкая. Ступай  же,  Хродо-
мер, как можно быстрее, ибо такова воля богов.  В  противном  же  случае
гнев мой тебя постигнет и бесплоден будешь, как кустарник сухостойный.
   Ужас обуял Хродомера и прочь от сияющего лика Фреи бежал он.
   Тут дядя Агигульф спросил Хродомера:
   - А что Одвульф брехал, как из ТОГО села вернулся, будто ты наложницу
отцовскую попортил и ублюдка ей сделал и оттого, мол, отец тебя из  дому
выгнал?
   Хродомер отвечал, что Одвульф на то и дурак, чтобы  глупости  брехать
без всякого понятия. Боги хотели, чтобы он, Хродомер,  из  родного  села
ушел и новое село основал, и волю свою посредством Фреи изъявили. А дабы
и прочие в селе ему, Хродомеру, помех не чинили, и в  первую  очередь  -
дабы отец властью своей его не удержал, боги на все село морок навели  и
враждебность к нему, Хродомеру, в сердцах сельчан возбудили. Вот и почу-
дилось им невесть что.
   Что до наложницы той, то глаза бы Хродомеровы на ту наложницу не гля-
дели, такая вредина да страхолюдина. Да и старая.
   Сказав то, замолчал Хродомер и долго так молчал, неподвижно  в  землю
глядя. Мы уж думали, что, притомившись, заснул Хродомер.  Но  неожиданно
снова он заговорил.
   И бежал Хродомер по сельской улице прочь от сияющего лика Фреи,  спо-
тыкаясь и поминутно на плетни заваливаясь, столь  велик  был  его  ужас.
Совсем уже к дому своему подбежал, как услышал призывное ржанье конское.
И узнал голос своего боевого коня. Рокс было его имя. И не пошел  в  дом
Хродомер, а пошел к своему коню Роксу.
   Тут снова воля богов была ему явлена. Ибо стоял конь Рокс уже  взнуз-
данный. Рядом же бурдюки со священным напитком богов, брагой,  обнаружил
Хродомер, усмотрев и в этом добрый знак.
   Вошел тогда Хродомер в дом. Там же все спали непробудно -  не  иначе,
боги сон на них навели. Хоть и не удалось  Хродомеру  по  дому  бесшумно
пробраться - за оружием своим шел Хродомер - и не раз и не два ронял  он
то щит, то меч, то шлем, но не проснулся никто  из  домашних  и  беспре-
пятственно выбрался Хродомер из духоты родного дома.
   Конь же непрестанно ржал, призывая в дорогу.
   Стал Хродомер подпругу подтягивать, но  конь  всячески  препятствовал
ему в том: то укусить норовил, то лягнуть, то брюхо нарочно  надувал.  И
внял Хродомер коню своему Роксу: приторочил бурдюки и повел коня в пово-
ду. Так пределы родного села покинул, ни с кем не простившись. Ибо  того
требовали боги.
   Потому ушел из-под родительского крова без  сожаления.  Лишь  проходя
мимо того дома, где друг его Рагнарис с женой молодой Мидьо почивали, не
смог удержаться от слез Хродомер. И понял тогда и на всю жизнь  запомнил
крепко, что человек - лишь жалкая игрушка в железных руках богов, что бы
там годья Винитар ни говорил.
   Долго странствовал Хродомер; сколько - сказать не может, ибо за луной
не следил и дней не примечал. Ночевал на земле, как дикий зверь; питался
лишь брагой, священным напитком богов. И кружил по земле.  Одиноко  было
Хродомеру. Такое лютое одиночество снедало Хродомера, что  порой  часами
сидел на земле, голову обхватив, и кричал, Фрею призывая.
   Когда за предпоследний бурдюк взялся и опустошил его наполовину, ста-
ли ему, наконец, являться боги. Кто-то из богов  ходил  теперь  рядом  и
разговаривал с ним непрестанно. И не было уже столь  одиноко  Хродомеру.
Великие смыслы открывались ему, ибо говорил тот голос обо всем, что  че-
ловеку знать надобно. И даже свыше того. И кабы запомнил тогда  Хродомер
все, что говорилось ему богами, то быть бы ему  величайшим  мудрецом  на
земле. Уже и тогда чувствовал Хродомер, что старейшины, бывшие  тогда  в
его родном селе в почете и уважении, и в подметки ему, Хродомеру, не го-
дятся. Ибо явственно различал теперь их скудоумие и  слепоту.  Столь  же
явственно, сколь и ныне, на склоне лет, видит.
   Тот же бог, что с Хродомером по тяжкой его дороге рядом шел и из  од-
ного бурдюка с ним пил, все не умолкал, новую и новую мудрость  изрыгая.
И гнулся Хродомер под ношей этой мудрости,  для  человека  едва  ли  по-
сильной. Так изнемогая, взмолился, наконец, Хродомер тому богу: "Отпусти
меня!" Но не отпускал его бог, ибо не исполнил еще Хродомер его воли.
   Увидев реку, понял Хродомер, какова воля этого бога. Засмеялся от ра-
дости, ибо легко ему стало. Снял он с коня седло и узду и  прогнал  коня
Рокса прочь от себя. Не хотел уходить конь. Но тот, кто вместе с  Хродо-
мером шел, на коня вскочил и сказал  Хродомеру:  "Ты  теперь,  Хродомер,
знаешь, что тебе делать; мудростью же я одарил тебя свыше всякой  меры".
И ускакал на коне хродомеровом, весело смеясь.
   Хродомера будто отпустило что-то. Пал он на берегу, как  подкошенный,
и заснул мертвым сном. Недолго длился сон этот. Пробудился вдруг он  ра-
зом и на ноги вскочил. Стал оглядываться по сторонам: где же конь  Рокс?
Заметался туда-сюда. Про реку, что рядом протекала, позабыл и  с  обрыва
внезапно сверзился. В реку упав, сдался Хродомер и бунтовать против воли
богов оставил.
   И понесла его река; Хродомер же забылся.
   Очнулся Хродомер от того, что река его в берег головой ударила.  Выб-
рался Хродомер на берег. Увидев же следы кострища на том  берегу,  понял
Хродомер, что место это обжитое и людьми обогретое. Голос же сказал Хро-
домеру: "Здесь жить будешь". И предрек ему,  Хродомеру,  славу  великого
старейшины, если селу основание положит.
   Огляделся Хродомер и понял, что наг, как младенец новорожденный.  Ни-
чего при нем более не оставалось: конь Рокс, бурдюк с  брагой  недопитой
(половина оставалась), меч, щит - все сгинуло, один лишь  нож  на  поясе
остался, да шлем на голове.
   Этим-то ножом, славя богов, стал Хродомер землянку возле кострища ко-
пать. Хотел сперва землянку копать, как отцами и дедами заповедано. Что-
бы сперва яму выкопать, для тела просторную, затем стены земляные ивовым
плетением забрать и глиной замазать, чтобы земля не осыпалась, сверху же
бревенчатый накат соорудить и землею его засыпать - для тепла.  И  место
уже Хродомер присмотрел. Однако тот, кто с Хродомером и прежде был,  кто
коня Рокса увел, а теперь вернулся, Хродомера от замысла его отвадил.  И
так ему сказал, что, мол, ушел ты из села, как зверь, и жить тебе нынче,
как зверю, и потому иначе жилище копай. И косогор указал ему  глинистый.
В склоне того косогора и велел рыть себе нору. И стал Хродомер рыть себе
нору. И так думал Хродомер: если Арбр в образе зверя угоден богам, то  и
он, Хродомер, в зверином обличии богам угоден. Ножом рыхлил, руками выг-
ребал. Как прежде в веселье себя не щадил, так теперь не  жалел  себя  в
работе. Все оттого, сказал Хродомер, что в те времена не  принято  было,
чтобы воин над собою трясся.
   Дни сменялись ночами. После ночей снова восходило  солнце.  Одни  дни
были солнечными, другие пасмурными. Голоса богов звучали теперь редко. И
все больше о делах с Хродомером говорили: здесь, мол,  так  лучше  землю
выбирать, а здесь - иным способом. Слушаясь  некоего  божества,  выкопал
Хродомер себе землянку, хотя прежде такой работы делать ему еще не  при-
ходилось.
   Хродомер добавил, что следы этой землянки до сих  пор  за  его  домом
видны. Дядя Агигульф тут заметил удивленно, что яму ту всю жизнь за бар-
сучью нору почитал и никогда не подозревал в ней человечьего  обиталища.
На это Хродомер пояснил, что землянка с годами просела и осыпалась и че-
рез то уменьшилась, а в иные годы была просторна, как алариховы  хоромы,
и столь же крепка. И в землянке этой не только Хродомеру  место  находи-
лось, но и божеству, которое во всем ему помогало, покуда копал. Оно ко-
нечно тесновато было с божеством вдвоем в землянке сидеть, но все  равно
кое-как поворачивались. Тем паче, что спал  Хродомер  в  землянке  своей
все-таки один. Божество где-то в ином месте голову преклоняло. А  где  -
то Хродомеру неведомо.
   Божество землю вместе с Хродомером не копало,  но  давало  советы.  И
всегда это были к месту советы, дельные. Лишь один раз,  когда  крепость
землянки испытывали, божество в землянке осталось, а Хродомера на  крышу
послало, прыгать. В первый раз обрушилась крыша, и строго  наказало  бо-
жество Хродомера за нерадивость. Зато уж второй раз выдержала.
   И опять-таки, продолжал рассуждать Хродомер, когда впоследствии  Раг-
нарис появился (а что Хродомер, что Рагнарис - оба в плечах были  широки
и телом статны), так оба в землянке помещались. Иной раз и  Мидьо  ноче-
вать пускали, когда дождь был.
   Но Рагнарис - тот тоже сразу землянку рыть начал. Но о том, как  Раг-
нарис в село хродомерово пришел, сказ особый.
   Когда же закончил копать землянку Хродомер, то божество, которое  не-
отлучно при нем находилось, покуда длилась та работа,  покинуло  его.  И
внезапно покинуло. Ибо вдруг ощутил простор в землянке Хродомер.
   И только когда готова была землянка, отправился богопослушный  Хродо-
мер осматривать место, куда привели его боги.
   Увидел он, что место это для жилья весьма  непригодное.  А  кострище,
что подле землянки было, либо охотники какие-то жгли, либо  скамары,  на
ночь здесь остановившиеся.
   Однако недаром отяготил ум свой  новой,  сверхчеловеческой  мудростью
Хродомер. Ибо постиг, что божество, с ним  неотлучно  находившееся,  был
никто иной, как Локи. Но и Локи иной раз ко благу хитрые сети свои  пле-
тет.
   После же понял Хродомер, что падение в реку с обрыва  на  самом  деле
чудом было. Впоследствии прошел он вверх по течению, к тем местам, отку-
да его водой принесло, и увидел, что река вытекает из болот  и  никакого
обрыва там в помине нет ни по одному из берегов.
   Да и идти до этих болот совсем недолго; плыл же Хродомер по реке нес-
колько дней. Дивно это. И когда в капище жрецам об  этом  рассказал,  то
согласились с ним жрецы: воистину, дивно это.
   С другой стороны, если уйти на пару дней вниз по течению,  то  обрывы
там часты. Возможно, стало быть, что Хродомер вверх по течению  плыл.  А
это уж воистину чудо и воля богов явлена здесь. Ну да не умом человечес-
ким планы Локи постигать.
   Так прошептал Хродомер. И видно было, что мысль эта постоянно к  нему
возвращается.
   Когда божество оставило Хродомера, понял он, что настало время жить в
одиночестве и постигать все, что с ним случилось. И жил Хродомер один, и
постиг вполне.
   Покуда лето стояло, питался кореньями, ягодами  да  птицей  и  мелким
зверьем, какое ловил в травяные силки. И поначалу не  горевал  Хродомер,
но после думы одолевать его стали. И первая дума была о женщине. Ибо на-
чал уже задумываться о своем будущем роде Хродомер.
   И вот однажды сидел он на берегу реки, погруженный в размышления. Что
в голове не помещалось, то палочкой на песке рисовал,  чтобы  сподручнее
было. Размышления же о том шли, как станет Хродомер старейшиной  в  селе
богатом и процветающем.
   И нарисовал на песке воина, рядом с ним женщину с ребенком, потом ко-
ня и скарб домашний, - как сейчас видит Хродомер этот рисунок  на  сыром
песке, - вот тут-то услыхал он женский голос. Бранила женщина кого-то на
чем свет стоит и при том имя хродомерово поминала.
   Удивленный, поднял Хродомер голову и увидел, что по  берегу  прямо  к
нему направляются воин, женщина и конь, - будто ожил тот рисунок. Только
ребенка с ними не было; но когда приблизились, разглядел  Хродомер,  что
женщина уже на сносях.
   И не хотел сперва Хродомер верить тому, что его глазам предстало;  но
воин все сомнения его рассеял. Еще издали побросал весь  скарб,  который
на себе нес, и заревел радостно: "Хродомер!"
   То был Рагнарис, а женщина - его жена Мидьо.
   И обнялись они, как братья, после долгой разлуки; потом в траву пова-
лились и шутейно бороться стали, едва Рагнарису нос при том не сломав; а
после, обессилев, зарыдали оба - так были счастливы. Ибо Хродомер никого
не желал увидеть  здесь,  в  новом,  богами  благословленном  селе,  так
сильно, как Рагнариса, друга своего.
   И возблагодарил Хродомер хитроумного Локи, который все так ловко уст-
роил, что наилучший товарищ вторым старейшиной в  новом  селе  сделался.
Ибо кто, как не Локи, привел сюда Рагнариса с молодой женой?
   Рагнарис же, опередив хвалу богам, сказал Хродомеру:
   - Охотники сказывали, что ты на этом берегу нору себе выкопал...  Вот
и подался к тебе.
   И обида залегла в сердце хродомеровом.
   Сказал нам Хродомер:
   - Вот то, о чем вы знаете. Не могли мы с Рагнарисом  друг  без  друга
прожить; словами же то и дело друг друга больно ранили.
   Но отринул глупую обиду Хродомер и затоптал ее, будто огонек, не  до-
пустив пожара. Другу своему Рагнарису не нарадуясь, ввел его в дом  свой
и угостил всем, чем богат был. И поучать стал, как надлежит  домы  стро-
ить. И той мудростью щедро делился, какую от богов за  время  странствия
почерпнул.
   После того, как Рагнарис и жена его  насытились,  рассказал  Рагнарис
другу своему, почему село родное покинул.
   Когда Хродомера в селе не стало, Мидьо же брюхатая ходила, начал Раг-
нарис тоской изводиться да скукой маяться, ибо привык в дружине у Алари-
ха к жизни иной. И вот был в селе один воин - имени его Хродомер уже  не
помнит. С ним-то Рагнарис и бражничал однажды, старые подвиги  вспоминая
и о новых мечтая. И так вдруг люб стал Рагнарису тот воин, что  воспылал
Рагнарис к нему душой и страстно захотел с ним породниться, для  чего  и
задумал отдать ему в жены свою сестру. Воин же тот  тоже  вдруг  полюбил
Рагнариса и открыл ему душу. Жены у него не было, и  рабыни  никакой  не
было. И потому с охотой согласился он взять в жены сестру  Рагнариса.  У
Рагнариса было три сестры; две из них уже имели мужей и те мужья не  от-
пустили бы их замуж за того воина. Младшая же была рождена от  наложницы
и мужа пока не имела. Однако пуще других была она люба  Рагнарису,  отцу
Рагнариса.
   И понимал ваш дедушка Рагнарис, продолжал Хродомер, что не согласится
его отец нипочем отдать младшую дочь за этого воина. Ибо не было у  того
ни кола ни двора, а жил тем, что брал в набегах. Рагнарису же люб он был
удалью.
   И хоть понимал Рагнарис, что отец младшую дочь за такого замуж не вы-
даст, но ничего поделать с собой не мог: очень уж люб был ему в тот  ве-
чер этот воин. Сердцем Рагнарис всегда был отважен, умом  же  смекалист.
Вот и придумал он, как следует им поступить. Решено было, что отправится
Рагнарис сейчас же к отцу своему, Рагнарису, и  скажет  ему  -  проиграл
сестру тому воину в кости. Воин же подтвердить это должен перед  старей-
шинами, если до этого дело дойдет. Воин, не желая друга своего Рагнариса
в таком опасном деле одного оставлять, сказал, что вместе с ним  к  отцу
его пойдет.
   Вот и отправились они вдвоем к отцу. Того же дома не оказалось. Он  к
Валии пошел. Тот Валия сейчас у них в селе старейшиной. Отец Рагнариса с
Валией о делах толковали, ибо недалека была жатва.
   Решили тогда Рагнарис и друг его к  Валии  идти,  чтобы  решить  сва-
товство не откладывая. И так радостно им было оттого, что так хорошо все
придумалось, что обнялись и громко песни пели, все село услаждая.
   Придя к Валии, стали громко отца Рагнариса выкликать. Мол, дело  важ-
ное есть!
   Вышел к ним отец Рагнариса. И Валия вышел. И  объяснил  им  Рагнарис,
поддерживаемый другом, ибо чувства обуревали его сверх всякой возможнос-
ти и с ног валили, что так, мол, и так: проиграл младшую сестру в  кости
этому славному воину и теперь надлежит отдать ее ему в жены. И  зовет  в
свидетели Валию как мужа, известного своей рассудительностью,  мудростью
и жизненным опытом.
   Воин же, Рагнариса поддерживая,  подивился  складности  речей  своего
друга. Ибо сам лишь песню продолжал громко петь и от радости смеяться.
   Неукротим и страшен в гневе был отец Рагнариса. Вспыхивал, как  сухой
валежник. В расправе же бывал крут. И убил бы он и сына своего  и  воина
того, если бы Валия не удержал руки карающей. Валия сказал, что  старей-
шинам дело это решать; убивать же на своей земле не позволит.
   Молодой Рагнарис и тот воин увидели, что отец не желает  взаимную  их
приязнь родством скрепить. И отступили они и прочь пошли со двора Валии,
друг друга братски поддерживая.
   По дороге же ссора между ними вдруг вышла. Ибо понял  тот  воин,  что
отказали ему в родстве. И обида вошла в его сердце. Стал он  в  трусости
упрекать Рагнариса и отца его поносить поносными  словами.  Так  глубоко
уязвила его обида. И Рагнариса в нарушении клятвы  на  все  село  винил,
крича, что проигрыша отдавать не хочет. Ибо уверовал вдруг твердо, что и
вправду проигрался ему Рагнарис в кости.
   И не знал Рагнарис, что возразить, ибо чувствовал правоту упреков то-
го воина. Горе страшное душу его разъедало, ибо понял Рагнарис: не жела-
ет отец укрепления их рода и не хочет принять столь  великого  богатыря,
каким мнился ему тот воин. И сына своего единокровного отверг, как  раба
распоследнего, разумным словам его не внемля.
   Сразило горе то Рагнариса. Громко стеная, пал он оземь и головой бил-
ся. Воин же тот, от своей обиды шатаясь, в дом свой удалился.
   Так лежал Рагнарис, пока не услышал, как отец его на подворье у Валии
ревет. Знал Рагнарис, что долго еще отцу его реветь - трудно отходил  от
гнева.
   Недаром Рагнарис в дружине Алариха одним из лучших был. Дерзкий замы-
сел в голове у него родился. Увидел Рагнарис, как можно обиду, другу на-
несенную, искупить. Решил Рагнарис самолично сестру свою  замуж  выдать.
Покуда отец у Валии бушевал, в дом свой прокрался, сестру за руку взял и
силком к тому воину свел. А что кричала и отбивалась,  так  потому,  что
глупа и счастья своего не понимала.
   Воин же тот, когда Рагнарис с сестрой к нему в дом пришли, спал, оби-
ды не вынеся. И разбудил его Рагнарис, после же уложил девицу к нему  на
ложе и повелел им жить в согласии и любви. С тем ушел и сел  под  дверью
караулить.
   И сон сморил Рагнариса.
   Когда проснулся, над ним отец ст