дпрыгивал, дерущихся подзуживая.
   Ильдихо пришла, чтобы нас с Гизульфом и Ахмой домой забрать, но и са-
ма осталась глядеть.
   Дрались рабы долго. Аргасп пришел (ему Тиви сказала,  ибо  Тиви  боя-
лась, как бы не убил Двала Снагу). Аргасп Хродомеру  родней  приходится,
он племянник хродомеров. Не хотел он обижать родича  своего  из-за  раба
вздорного и потому пинками обоих разогнал.
   Двала, уходя, все оборачивался, кулаками грозил и разбитой губой дер-
гал. Снага же на удивление всем невредим оказался. Аргасп тут же ему нос
разбил и под глазом синяк поставил. Пусть Хродомер видит, как  пострадал
Снага от кулаков Двалы безмозглого. И с тем, ругая на  чем  свет  стоит,
домой погнал. А Тиви, причитая, сбоку шла, точно собака  пастушья  возле
стада.

   На следующий день Двала вспомнил, что, вроде бы,  алан  он  родом.  А
аланы - народ мстительный. И Скадуса, другого хродомерова раба,  на  ко-
варное дело подбил.
   Взяли они большой мешок, какой у Хродомера для зерна припасен, и ста-
ли тайно следить за Снагой. И выждав, когда  Снага  беспечно  присел  на
корточки по естественной надобности, напали на него с тыла  и  мешок  на
Снагу надели.
   Пойманный в ловушку Снага пробовал отбиваться и кричать,  но  тщетно.
Двала и Скадус избили его и, как был, в мешке бросили, а сами скрылись.
   Снага же был по делу Аргаспом послан, когда отвлечься  задумал  и  на
корточки присел. Ждал-ждал Аргасп, пошел посмотреть - что там раб  нера-
дивый делает так долго. Нашел же Снагу в  самом  плачевном  виде.  Лежал
Снага, стонал и корчился. Как хозяина заприметил, вдвое  громче  стонать
принялся, дабы внимание хозяйское к увечьям своим обратить.
   Рядом со Снагой мешок лежал - орудие мести. Был этот мешок, в котором
Хродомер зерно держит, измазан пометом Снаги, кровью и соплями его.
   И разгневался Аргасп. И повелел Снаге мешок взять и вместе с ним, Ар-
гаспом, на двор к Хродомеру тотчас идти.
   Снага боялся идти к Хродомеру, но Аргасп пнул Снагу, и пошел Снага. И
мешок с собой нес.
   Едва вошли на хродомерово подворье, как закричал Хродомер на  племян-
ника своего Аргаспа, что знает он, Хродомер, уже  все  от  верного  раба
своего Двалы, как украл негодный Снага мешок и как Двала настиг Снагу  и
бился за мешок, но был жестоко избит и отступил с потерями. И  видел  то
Скадус. И если бы не подоспел Скадус, то убил бы негодный Снага  верного
Двалу.
   Двала за спиной у Хродомера стоял и грозил кулаком Снаге.
   Аргасп помолчал, онемев от изумления, а после закричал изо всех  сил,
что вовсе не так все было. Что пошел верный Снага по надобности  хозяина
своего, а коварный Двала с коварным Скадусом настигли  его  и  принялись
истязать посредством душного мешка. И лишь милостью богов кое-как отбил-
ся верный Снага. Одно лишь одушевляло его в той  неравной  схватке:  что
ждет хозяин его, когда-то воротится верный раб его, исполнив  поручение.
И потому сражался, как вутья.
   Снага за спиной у Аргаспа приосанился и тоже Двале кулаком погрозил.
   Хродомер подумал, что Снага ему кулаком грозит, и взъярился  и  заре-
вел, что тинг соберет, коли племянник его старших не  почитает  и  рабов
своих распустил до того, что паче родичей их любит.
   Тут Двала, почуяв поддержку хозяина своего, заревел и на Снагу набро-
сился, помять его норовя. Снага же, мешок зловонный перед  собою  выста-
вив, изловчился и на голову Двале его натянул.
   Аргасп же повернулся и прочь пошел с хродомерова  подворья.  И  Снаге
свистнул, чтобы следом шел. Снага, успев Двалу несколько раз еще по ноге
лягнуть, побежал за хозяином.
   Так удалился от Хродомера Аргасп.

   Вечером того дня собрались у Аргаспа Теодагаст, Гизарна  и  наш  дядя
Агигульф - пива выпить и потолковать. Мы с Гизульфом тоже увязались. Де-
душка Рагнарис нас сам послал узнать подробности, ибо,  как  он  сказал,
дядя Агигульф, коли пива изопьет, то многое потом забывает из того,  что
видел. Всю эту историю, пока рабы в селе дрались, дедушка Рагнарис  неп-
рерывно ярился. Дедушка говорит, что рабов держать себе дороже.
   Тиви, наложница Аргаспова, всем пива принесла, а Снага  гостей  тешил
рассказами о том, как пострадал он за верность хозяину своему. Снага все
в лицах представлял и был попеременно то самим собой, Снагой, то Двалой,
то Аргаспом. Он показывал, как пошел по делам и вот присел на  корточки.
А после вскочил, надулся, страшное лицо сделал - и вот он уже не  Снага,
а Двала ужасный. И напал он из засады на ничего не подозревающего  Снагу
и начал его бить, мешком опутав. И Скадус рядом стоял и подзуживал и ку-
лаками бил Снагу, и ногами его пинал.
   После же, страдая, остался лежать Снага. Тут Снага, который  все  это
нам показывал, пал на спину и в воздухе замотал ногами, стеная прежалоб-
но.
   Все, кто смотрел, захохотали. И Тиви подозвав, велел Аргасп Снаге пи-
ва поднести за усердие. Снага, отдуваясь, стал пиво пить.
   Тут во двор к Аргаспу с ревом вбежал гизарнов  раб  Мока.  Этот  Мока
ростом велик, волосом кудряв, бородою обилен, лицом пригож.  Но  тут  уж
пригожесть мокину кто-то страшно нарушил. Из разбитого  носа  на  бороду
кудрявую кровь стекала. И губа разбита была. И закричал Мока,  что  рабы
хродомеровы решили всех прочих в селе застращать. Шел он, Мока, по селу,
а навстречу ему Двала со Скадусом шли. И заступили они  Моке  дорогу.  А
после ни с того ни с сего в лицо ударил его Двала. И  показал  Мока  зуб
выбитый: увечье ему нанесли.
   Тут освирепел Гизарна и стал к мести взывать. Дорого заплатит за этот
зуб Хродомер!
   Гизульф мне сказал (я не знал этого), что заступить  дорогу,  да  еще
зуб выбить - за это Гизарна может плату  у  Хродомера  потребовать,  ибо
ущерб ему нанесли.
   Стали все воины кричать и гневаться. Моке тоже пива  поднесли,  чтобы
утешился. А Снага на руках полкруга прошел и  вдруг  клич  испустил  ге-
рульский, с каким герулы в бой бросаются. От этого клича все воины  нас-
торожились, ибо не раз с герулами бились, и рассвирепели пуще  прежнего.
И еще пива потребовали.

   Гизарна на другой день угрозу свою исполнил и явился к Хродомеру пла-
ты за ущерб требовать. Хродомер же стал кричать на Гизарну, что, видать,
в кости проигрался Гизарна, а платить долги нечем! Вот  и  посылает  он,
Гизарна, рабов своих на дорогу, чтобы те рабы нарочно  зубами  о  кулаки
его, хродмеровых, рабов стукались и зубы таким образом себе выбивали.  И
через то хозяин их может плату потребовать и долги  свои  заплатить.  Не
помощник Хродомер Гизарне в делах подобных. И пусть Гизарна прочь ступа-
ет.
   И дочь Хродомерова Брустьо, которую Хродомер когда-то хотел за Гизар-
ну выдать, тоже на Гизарну кричала. Очень она на Гизарну зла за то,  что
не взял ее в жены.

   В сумерках Мока подговорил Снагу, и они вдвоем  подстерегли  Двалу  и
намяли ему бока. Двала несколько дней отлеживался на сеновале, а в  селе
не показывался, так сильно его побили Снага с Мокой.
   Тут уж нешуточной войной запахло.
   Дедушка Рагнарис пошел к Хродомеру и сказал, что от Двалы  избавиться
надо, ибо он все село мутит. Дядя Агигульф  вызвался  казнить  Двалу,  а
после найти того алана, который Двалу Хродомеру подарил и  зарубить.  Но
Хродомер отказался.
   Мы с Гизульфом жадно ждали, когда у рабов настоящая  война  начнется.
Гизульф хотел на Двалу ставить, а я на Снагу. Двала  сильный,  но  Снага
хитрый. Гизульф горячился и хотел на Двалу свой нож поставить, а я очень
хотел заполучить нож Гизульфа. И потому подзуживал Гизульфа, брата  мое-
го.
   Но тут случилось сразу несколько событий, и война так и  затухла,  не
разгоревшись.

   КРИВАЯ ФРУМО

   Люди говорят, что Фрумо, дочь Агигульфа (но не нашего дяди Агигульфа,
а другого, чей дом с нашим соседний) вряд ли найдет себе мужа. Фрумо од-
ноглазая, как наш Ульф. Только Ульфу глаз герулы выбили в бою, а у Фрумо
на одном глазу бельмо.
   В тот день, когда Снага дал в ухо Двале,  у  Агигульфа-соседа  другая
беда открылась. Вечером, на дочку свою любуясь (а она  стояла  так,  что
солнце ее озаряло), заприметил вдруг Агигульф, что  вроде  как  живот  у
Фрумо вздут. Подозвал он к себе дочку свою придурковатую - ибо после чу-
мы повредилась Фрумо в рассудке, правда, несильно - и ласково ее по  жи-
воту огладил. Подумал, что с еды вспучило. И успокоился.
   Однако в тот день, когда Двала выбил зуб Моке, беспокойство вновь ов-
ладело Агигульфом-соседом. Ибо продолжала Фрумо пребывать вспученной.
   Тогда очень осторожно начал выспрашвать Фрумо  Агигульф-сосед  о  тех
вещах, о которых должна знать женщина. И по ответам дочери своей  заклю-
чил, что она брюхата.
   Света белого не взвидел от позора Агигульф. Однако, чтобы не спугнуть
дочку, продолжал расспрашивать ее тишком да лаской. С кем, мол, разгова-
ривала. Не пугал ли ее кто. Не брал ли вот так (и показал, как).
   Фрумо сперва не понимала, о чем отец говорит, а после  поведала,  что
случилось как-то раз в сумерках - больно ей сделали. А потом  отпустили.
Но это еще зимой было. Она уж позабыть успела, сейчас вот только  вспом-
нилось. И было то на берегу реки, добавила Фрумо.
   Агигульф, отец Фрумо, недолго раздумывая, обвинил в бесчестии  дочери
своей нашего дядю Агигульфа. Сам, мол, на все село свое буйство нахвали-
вал и говорил, что лютый до того, чтоб девкам подолы задирать.
   И говорил все это тот Агигульф, придя в наш дом.
   Наш же дядя Агигульф все сказанное отрицал. Поначалу терпел обвинения
из уважения к обычаю гостеприимства, лишь лицом ужасно темнел, но  потом
Агигульфа-соседа вышвырнул. И убить грозил.
   Агигульф, отец Фрумо, бежит домой, хватает меч, щит, шлем и  в  таком
виде возвращается в наш двор и вызывает дядю Агигульфа на смертный  бой.
Дядя Агигульф хватает топор и выходит ему навстречу.
   Так стоят два Агигульфа, оба овеяны доблестью, равные друг другу  си-
лой. Наш дядя Агигульф славен битвами с племенем герулов, а Агигульф-со-
сед - с племенем гепидов. Агигульф-сосед ходил на гепидов не с  Теодоба-
дом, нашим вождем, а с Лиутаром, сыном Эрзариха. Наш дядя Агигульф лета-
ми моложе и телом сильнее, а Агигульф-сосед опытом воинским крепок.
   Быть бы тут славной сече между двумя Агигульфами.  Мы  с  братом  Ги-
зульфом выскочили поглядеть, Ахма-дурачок тоже вылез, рот раскрыл от лю-
бопытства, изо рта слюна течет.
   Нам с братом Гизульфом не терпелось увидеть, как  наш  дядя  Агигульф
убьет Агигульфа-соседа.
   Вот-вот начаться битве, как из дома выходит дедушка Рагнарис.  И  ра-
зогнал дедушка Рагнарис двух могучих героев,  как  щенков,  не  допустив
кровопролития у себя на подворье. И предложил он Агигульфу-соседу решить
дело о бесчестии дочери его Фрумо на сельском тинге.
   Агигульф-сосед нехотя прочь пошел. Наш дядя Агигульф ему вслед  обид-
ные слова кричал, а мы с Гизульфом хохотали.

   ПРИЕЗД ВЕЛЕМУДА

   И решено было тинг собрать, когда луна полной станет.
   За день до тинга мы с братом моим Гизульфом стояли возле наших  ворот
и говорили про бесчестие Фрумо. Ибо не верилось нам, чтобы дядя Агигульф
в том виновен оказался.
   Тут на улице показался всадник. Он  со  стороны  храма  Бога  Единого
ехал. Гизульф разговор оборвал и всматриваться начал. Я тоже  стал  гля-
деть на этого всадника. За всадником еще одна лошадь шла в  поводу.  Она
была навьючена выше ушей разной кладью.
   Всадник был нам незнаком.
   Он остановился возле нас. Перед ним в седле малец сидел лет семи. Ма-
лец кривлялся и показывал нам язык.
   Всадник тот спросил:
   - Дома ли Рагнарис?
   Мы отвечали, что дедушка дома.
   Тогда тот всадник назвал нас по именам, улыбнулся, с коня сошел  и  к
нам на двор направился.
   Нас удивило, что он нас знает, а мы его нет. И следом  пошли,  погля-
деть - что будет.
   Посреди двора на колоде дедушка Рагнарис сидел,  погруженный  в  раз-
думья о предстоящем тинге. Это нам так дедушка сказал, когда выгнал  нас
с Гизульфом за ворота, чтобы думать ему не мешали видом своим.
   Завидев пришлеца, дед сперва вглядывался в его  лицо,  щурясь,  после
побагровел, на колоде подскочил и палкой затряс, в того человека целя. И
заревел страшным голосом:
   - Явился, вандальское отродье!
   И как понес на этого человека! Мол, Хильдегунду, жену  свою,  уморил,
поди! Мол, все соки из нее, такой прекрасной, высосал! За  новой  женой,
небось, явился? Теперь Сванхильду уморить надумал? Или Галесвинту?  Ишь,
какой быстрый! Думает старого Рагнариса  провести?  Не  выйдет!  И  ван-
дальскому лукавству предел есть!
   Тут поняли мы, что это Велемуд, сын Вильзиса, к нам пожаловал. А  ма-
лец противный - сын его Филимер, наш племянник.
   Пока дедушка Рагнарис на Велемуда дохлых лисиц вешал  и  смертью  ему
грозил, Велемуд стоял, широко улыбаясь и радостью сочась. Он потом гово-
рил нам, что его отец, Вильзис, куда круче нашего дедушки  Рагнариса.  И
потому рагнарисовы крики для него, Велемуда, - сладкоголосое пенье жаво-
ронка.
   Когда пришел Тарасмунд и увидел Велемуда, они  обнялись,  как  давние
друзья. Я видел, что Тарасмунд очень рад Велемуду.
   Велемуд, гордясь, показал Тарасмунду сына  своего,  Филимера.  Увидев
внука, расцвел Тарасмунд, отец наш. Схватил он противного Филимера  и  к
себе прижал. Филимер болтал ногами и лягал Тарасмунда. А Тарасмунд  сме-
ялся и подбрасывал Филимера в воздух. Когда Филимер заревел во весь  го-
лос, Велемуд его подхватил и пустил бегать по двору. Сказал - пусть  ос-
воится.
   Мне совсем не хотелось, чтобы этот вандаленыш Филимер тут осваивался.
И дедушке Рагнарису этого тоже не хотелось.
   Велемуд сказал, что хорошие вести нам привез.  И  стал  рассказывать.
Сперва сказал, что еще одно прибавление в семье его будет -  Хильдегунда
хочет его новым ребенком обрадовать. И снова они с Тарасмундом  смеялись
и друг друга по плечу хлопали. А дедушка Рагнарис надулся. И сделал вид,
что дремота его одолевает от таких скучных разговоров. Вандальский выво-
док - эка!..
   И тут Велемуд про Ульфа речь завел. Сказал, что Ульф о себе сообщает.
   Тут дедушка Рагнарис разом дремать перестал, дуться забыл, повернулся
всем туловищем к Велемуду и закричал:
   - Мало ли, что Ульф о себе сообщает! Может ничего не сообщать! Тут до
Ульфа никому дела нет! Ульф с нами расплевался, вот пусть и проваливает!
Куда хочет, пусть проваливает! Пусть хоть под землю провалится! А  кста-
ти, куда он провалился?
   Велемуд подождал, пока дед отбушует. Отвечал, что Ульф с женой и  сы-
ном своим к ним в вандальское село пришел и в доме его,  Велемуда,  кров
обрел. А Вильзис - он как отец им обоим, и  Велемуду,  и  Ульфу,  родичу
его. И доволен и счастлив Ульф родством таким.
   Дед выслушал все это очень внимательно, ни слова не пропуская, а пос-
ле завопил, что, видать, полюбилось Ульфу в рабстве жить. Едва от теодо-
бадовой власти избавился единственно заступничеством брата своего Тарас-
мунда, как тотчас же на чужбину подался и предался вандалам  лукавым.  И
поделом ему, Ульфу!
   Велемуд сказал, что просил его Ульф, когда будет он, Велемуд, в  селе
его родном, все высмотреть, вызнать доподлинно, запомнить, а после Ульфу
передать. Как растут племянники его, хотел  знать  Ульф.  Какие  подвиги
брат его меньшой, Агигульф, совершить успел, покуда разлука длится. Здо-
ров ли отец его любимый, Рагнарис, сын Рагнариса. Все  это  хочет  знать
Ульф.
   Дедушка Рагнарис таким красным стал, что я испугался,  не  загорелась
бы под ним колода. Так рассердился он на Ульфа.
   И еще сказал Велемуд, что Ульф через доблесть свою большим  человеком
стал при Лиутаре, сыне Эрзариха, вожде вандальском.  Две  дюжины  конных
воинов ходят под Ульфом, сыном Рагнариса. От жатвы до пахоты бьется Ульф
с неведомыми племенами далеко на полдень от бурга вандальского. И  вели-
кую славу себе стяжал. И великую любовь могучего  и  свирепого  Лиутара,
сына Эрзариха.
   Но дедушка про подвиги Ульфа и слушать не захотел.
   Мол, какое ему дело, каких скамаров непутевый сын его  Ульф  по  ван-
дальской глуши гоняет?
   Тарасмунд с Велемудом к Аргаспу отправились. Аргасп - ближайший  друг
Ульфа. Ульф Велемуду еще раньше наказал Аргаспу вести от него передать.
   А дядя Агигульф все эти дни дома сидел. Злобился  оттого,  что  навет
несправедливый на него возвели.

   Велемуд всем привез дары.
   Мне подарил живого дятла. Он вез дятла издалека, из  вандальских  ле-
сов. Велемуд говорит, что это не простой дятел,  а  вандальских  кровей,
оттого столь крепок телом и дивен пером. А готские дятлы, мол,  помельче
да попроще.
   Дятел сидел в ивовой клетке, накрытой полотном. Дятел был  большой  и
пестрый. У дятла был круглый свирепый глаз, которым  дятел  моргал.  Мне
нравилось смотреть на дятла сбоку. Я лежал на животе и ждал, пока  дятел
моргнет еще раз и еще.
   Потом я перенес дятла на сеновал и привязал за ногу.  Я  хотел  любо-
ваться дятлом без помех.
   В тот же день дятел расклевал свои узы и улетел.

   А Гизульфу Велемуд подарил дудку. Эту дудку дедушка Рагнарис  вечером
разломал об колено, а обломки в Гизульфа метнул, потому что Гизульф  ду-
дел беспрерывно. Дедушка сказал, что от  гизульфового  дудения  на  него
снизошла священная ярость.
   В тот день, видать, Вотан у самого нашего порога стоял и только ждал,
в кого ему войти, в дедушку или в дядю Агигульфа. Потому что  дядя  Аги-
гульф страшно ярился из-за предстоящего тинга. Он объяснял Велемуду, что
не мог обесчестить кривую Фрумо, потому что Фрумо, во-первых, дурочка, а
во-вторых, у нее бельмо на глазу.
   Велемуд слушал и во все вникал.

   Род Вильзиса в почете у вождя военного  вандальского,  Лиутара,  сына
Эрзариха. И вот надумал Лиутар идти в поход на дальних гепидов. Однако ж
опасался Лиутар, как бы не вышло так, что в одно время с ним и Теодобад,
сын Алариха, военный вождь готский, на тех же  дальних  гепидов  походом
ополчится. Ибо если так выйдет, то может произойти много  неприятного  и
печального.
   Однако ж знает Лиутар, сын Эрзариха, что Велемуд, сын Вильзиса,  воин
славный и отважный, породнился с готским родом Рагнариса, также славного
воина, хотя среди вандальского народа почти совсем неизвестного.
   И открыто также Лиутару, что этот Рагнарис весьма в почете у военного
вождя Теодобада, который помнит его как соратника и сотоварища отца сво-
его Алариха.
   И потому посылает Лиутар, сын Эрзариха, Велемуда,  сына  Вильзиса,  к
Теодобаду, сыну Алариха, дабы спросил и вызнал и  разведал  Велемуд,  не
собирается ли достославный Теодобад идти на дальних гепидов этой осенью.
Ибо из почтения к роду Рагнариса должен приветить  Теодобад  Велемуда  и
дать ответ ему на вопросы.
   Оттого и поехал Велемуд в наш бург, к Теодобаду, что послал его с по-
ручением таким военный вождь Лиутар.
   Теодобад Велемуда выслушал. Отвечал, что в поход он,  Теодобад,  пой-
дет. На кого он пойдет, еще не решил. Но знает точно, что пойдет. Теодо-
бад в поход осенью пойдет. Это Теодобад точно знает. А на кого он пойдет
- это Теодобад еще не решил. Может, и на дальних гепидов. Но раз  Лиутар
хочет дальних гепидов разорить, то Теодобад не знает, стоит ли ему  тоже
этих дальних гепидов разорять. Однако же в поход непременно пойдет.  Это
Теодобад знает.
   Вот что наказал Теодобад передать Лиутару, сыну Эрзариха. И  вник  во
все Велемуд, все постиг и запомнил.
   А из бурга решил Велемуд в наше село наведаться и поручение от  Ульфа
передать. Заодно и родичей своих увидеть, обнять и к сердцу прижать.
   Дядя Агигульф над словами велемудовыми крепко задумался. И все  пытал
Велемуда - так куда хочет пойти Теодобад осенью?

   Филимер, Велемудов сын, всюду проникал, хватал все руками. Он колупал
пальцами дедушкиных богов - это легко видно было по  светлым  пятнам  на
закопченном лице Доннара. Под конец Филимер сронил со стены дедушкин щит
прямо на Ильдихо, которая спала на лавке под  щитом.  Ильдихо  оттаскала
Филимера за волосы.
   На вопли Филимера прибежал Велемуд и хотел бить дедушкину  наложницу,
но тут вмешался дедушка и пуще преж