ыла причина так думать. Ибо обычаю отца своего Ариариха следуя,  вы-
ходил Аларих на тын кричать угрозы. Но кричал он не только в ту сторону,
где вандалы жили. Аларих, будучи вождем величайшим, кричал на все четыре
стороны, рассылая угрозы герулам, гепидам, вандалам и аланам.
   И вот однажды, после бражничанья с дружиной, взошел Аларих на  тын  и
начал угрозы расточать. И когда кричал он на герульскую сторону, то сор-
вался с тына и упал. И решено было, что знамение это. И суждено  Алариху
пасть от рук герульских.
   Когда же погиб Аларих в великой битве с аланами,  изумление  овладело
народом нашим. Но после решили, что чары, которые наслали аланские шама-
ны, одолели чары герульские, и оттого аланам досталась великая  честь  и
радость убить Алариха.
   И оттого нет приязни между аланами и  герулами,  ибо  аланы  похитили
честь, принадлежавшую им по праву.
   Во многом Аларих превзошел великого своего отца.  Ибо  если  Ариариха
боялись, то сына его, Алариха, любили без  боязни,  только  лишь  с  не-
большой опаской.
   Аларих смело обычаи менял. Когда солнце на лето поворачивает, есть  у
нас такой обычай, чтобы кузнец по дворам скакал,  козлом  вырядившись  и
Вотана славя. Аларих же самолично это делал, говоря, что ежели  вождь  в
бурге имеется, то негоже кузнецу это делать. Ибо вождь сам  есть  кузнец
брани.
   И еще Аларих стал брать с сел дань. Всякий раз по осени, когда урожай
снимали, отправлялся Аларих в поход на врагов своих, а заодно  и  с  сел
готских дань брал.
   Добычу, взятую в походе, делили в бурге, а дружина питалась  с  дани.
Аларих был щедр без меры, и порой дары, розданные им после похода,  пре-
восходили намного размеры взятой в тех же селах дани. Но все равно  ста-
рые роды были Аларихом недовольны.
   Однако гневлив был Аларих. Не один, не два рода разорил он и  оскама-
рил.
   Память отца своего чтя и традиции, им заведенные, соблюдая, жил  Ала-
рих открыто, у всех на виду. И находил в том особенное удовольствие.  От
добычи почти ничего себе не брал, однако от даров не отказывался. И час-
то бывали те дары чрезвычайно богаты, ибо пуще всего любил Аларих  золо-
то.
   Аларих признавал, что пользы в хозяйстве от золота никакой,  но  чтил
золото, ибо в нем - сила богов.
   Жил Аларих в той избе, которую поставил Ариарих, отец его, когда взял
себе жену вандалку. И смотрела та изба на дружинные хоромы, а между  из-
бой вождя и хоромами дружины была площадь. И  была  та  площадь  сердцем
бурга.
   И вот какое обыкновение имел Аларих. Впав в доброе расположение духа,
что случалось нередко, ибо удача от Алариха не отворачивалась,  вытаски-
вал он свой большой резной ларь, где все достояние его хранилось  (кроме
оружия). На могучих плечах выносил Аларих свой ларь  прямо  на  площадь,
откидывал крышку и начинал рыться, добром своим гордясь. И всяк, кто ми-
мо ни шел, должен был остановиться и  похвалить  аларихово  добро.  дабы
обиды смертельной вождю не нанести. И если хорошо  хвалили,  то  Аларих,
радуясь, щедро добром же из ларя одаривал.
   Никогда в бурге так хорошо не жилось, как жилось при Аларихе.
   Знал Аларих всех в бурге наперечет и в лицо, даже малых детей. И  они
его знали. Детям он особое внимание уделял. Тех, кто побольше, самолично
учил с оружием обращаться; зато и знал, кто на что  способен.  Тех,  кто
поменьше, на себе катал, браги испив.
   Жену себе Аларих взял в бурге. То была дочь щитника.  Дедушка  Рагна-
рис, когда про дочь щитника рассказывает, сразу плач  заводит  -  какие,
говорит, раньше щиты делали! Сейчас таких щитов не  делают.  Даже  вутьи
сгрызть те щиты не могли, вот какие щиты делали. А отец алариховой  жены
один из лучших был.
   Недавно Аргасп с Теодагастом грызню учинили. Дескать, дылда Теодагаст
нечаянно Аргаспу локтем в щит попал и проломил щит. Аргасп с  Теодагаста
пытался стоимость поврежденного щита содрать, переругались, едва не  пе-
редрались. Раньше такого позора бы не случилось.
   Отец алариховой жены таких щитов вовек не делал. Удавился бы от позо-
ра, произойди с его щитом такое. И сколь крепки были щиты отца, столь же
крепка была добродетель дочери его.
   Так дедушка Рагнарис говорит.
   И родила жена Алариху четырех дочерей, а последним - сына, Теодобада.
   Рождению Теодобада радовались в бурге так, будто в  каждой  семье  по
сыну прибавилось. Особенно же радовался дедушка Рагнарис.
   Пять зим сравнялось Теодобаду, когда Аларих его у жены отнял, оставив
ей для забавы дочерей. Знал, что вырастит такими же крепкими и  доброде-
тельными, какова сама была, и потому о них не заботился.
   И рос Теодобад при дружине, при забавах дружинных, с ранних лет к му-
жеству и геройству привыкая.
   Наш дедушка Рагнарис учил Теодобада многому из того, что знал. И Хро-
домер учил. И многие другие тоже. А Арбр не учил. Арбр уже  тогда  людей
сторонился.
   И мужал Теодобад.
   Был Аларих телом крупен, голову имел большую, лицо широкое, усы  вис-
лые, часто от пива слипшиеся наподобие острых наконечников копейных.
   Для Алариха превыше всего дружинное братство было.
   Была мечта у Алариха. Думал Аларих над воротами  бурга  башню  соору-
дить. Дескать, у вандалов в бурге есть башня, у гепидов есть. Даже у ге-
рулов такая башня есть.
   А к тыну у ворот притулилось жилище одного из дружинников. Снутрс его
звали, был он тогда совсем молод.
   И снес жилье Снутрса Аларих, а самого Снутрса к себе в  дом  взял.  И
дабы совсем уж обиду загладить, дружиннику нанесенную, отдал ему в  жены
свою старшую дочь - та как раз в годы брачные вошла.
   Второй дочери также мужа в бурге нашел Аларих.
   Двух младших Аларих выдать замуж не успел, их Теодобад потом по селам
раздал в жены почтенным и зажиточным воинам.
   Но то потом случилось.
   Покамест же был Теодобад мальчишкой. Наш дедушка Рагнарис хорошо пом-
нит это время. Рос Теодобад при Аларихе. Аларих сына заставлял по  всему
бургу драться. Если в седмицу Теодобад ни одной драки не затевал, то сек
Аларих Теодобада, ибо был суровым отцом.
   Если же в тех драках бит бывал Теодобад, то тоже сек его Аларих.
   Проницательность в Теодобаде взращивал.
   Аларих чрезвычайно любил трапезничать и находил в том немало радости.
И потому всячески поддерживал тот обычай, какой отец его Ариарих  еще  в
давние времена завел. Ходил по домам и везде кормился.
   И дружину с собой водил.
   А разведчиком у них Теодобад служил. Он-то как раз и должен был  выз-
нать, где доброе пиво варится, где доброй еды наготовили.
   У ворот часто Теодобад караулил, смотрел - не возвращается ли  кто  с
охоты при богатой добыче. И ежели видел тушу оленя, либо кабана, то отцу
рассказывал.
   А отец уж потом спешил с верной дружиной.
   Теодобад впоследствии очень хорошо знал, у кого в бурге что есть, ибо
сумел изучить имущество сограждан своих, пока по гостям ходил и выслежи-
вал по отцову наказу.
   Подросши, Теодобад и по селам окрестным выслеживать начал.
   Через наблюдательность теодобадову и бабка Мавафрея потом пострадала.
   Щедрость сердечную являя, любил Аларих, помучив сперва, рабов  отпус-
кать. И требовал он, чтобы дружинники тех рабов в бою добывали, а он  их
потом отпускал. И оттого много пленных всегда из походов пригоняли.
   С женой своей Аларих часто ссорился. Ссориться любил не  дома,  а  на
площади, перед дружинными хоромами. И весь бург дрожал, когда Аларих  на
жену свою кричал, а та, будучи женой и матерью вождя, достойно ему отве-
чала. И веселился старый щитник.
   Несмотря на ссоры и крики, был Аларих добр. И если в бурге  случалась
у кого-нибудь беда, без военного вождя не обходилось: первым приходил  и
целить пытался. А после уж и знахари являлись.
   Сам же Аларих, когда страдание его настигало, страдать любил на  пло-
щади перед дружинными хоромами, где отец его Ариарих три дня с  мечом  в
руке лежал, смерти ожидая.
   Дедушка Рагнарис помнит, как одолела однажды Алариха страшная  зубная
боль. Была эта боль ужаснее герульского нашествия и  столь  же  позорна.
Выл и стонал Аларих, на землю бросался, пыль  ел,  убить  себя  пытался.
Ярился Аларих, порываясь в одиночку на герулов набег  учинить  страшный;
хотел Аларих геройски и кроваво там пасть. Едва удержали его,  на  руках
вождя повисши: два дружинника на левой и три - на правой.
   Остальные дружинники стояли перед Аларихом и веселить вождя пытались,
чтобы забыл он свою боль.
   Был в бурге один златокузнец,  который  фибулы  изготавливал,  всякую
тонкую работу делать умел. Другие же два кузнеца, что в бурге были, под-
ковывали лошадей, ковали мечи, а чаще - топоры (ибо в те  времена  народ
был богатырский). И для такого деликатного дела, как вырвать зуб  вождя,
не годились.
   Эти двое кузнецов, вождю сострадая, тоже на площадь пришли со  своими
орудиями, но прогнала их жена алариха, за жизнь мужа опасаясь. Ибо люби-
ла его дочь щитника, хоть и бранилась с ним прилюдно.
   А златокузнец на охоте был. Двое верных дружинников, дедушка Рагнарис
и Хродомер, помчались искать златокузнеца. Ибо лишь он один мог беду от-
вести.
   К исходу дня лишь привезли златокузнеца в бург. Ехали и боялись,  что
и бурга-то на прежнем месте не найдут. Как раненый зверь,  метался  Ала-
рих, хотел все порушить и с собой в могилу забрать.
   Увидев златокузнеца, как-то разом обмяк и на волю его отдался. Потре-
бовал только, чтобы меч ему в руку дали на тот случай, если умереть при-
дется.
   Весь бург собрался смотреть и ужасаться.
   Те два кузнеца, что мечи ковали, на златокузнеца прежде всегда свысо-
ка глядели, ибо занимался безделками. Тут же вдруг  оказалось,  что  нет
никого превыше златокузнеца. И те два кузнеца орудия ему подавали и  все
приказания исполняли.
   А дедушка Рагнарис и Хродомер Алариха держали за голову. Ноги же Ала-
риха держали три могучих воина - и то чуть не покалечил их  Аларих,  так
лягался.
   Аларих потребовал, чтобы жена Теодобада  привела:  пусть  смотрит.  И
смотрел Теодобад, хоть и страшился.
   Остальные дружинники мечами по  щитам  стучали  и  жестокую  воинскую
песнь пели.
   И вытащил аларихов зуб златокузнец и всему бургу показал.  Передавали
зуб вождя из рук в руки, как некое диво, и головами качали: такая  малая
вещь и столь великую боль в себе заключала. И  гнилости  зуба  дивились,
ибо без слов красноречиво говорила она об обилии трапез и жизнелюбии мо-
гучего Алариха.
   После же златокузнец оправил вырванный зуб вождя в  золото,  и  носил
его всегда Аларих на шее в память о великом испытании.
   Дедушка Рагнарис говорит, что в дружине новый отсчет  времени  пошел:
до зуба аларихова и после зуба. Именно с вырванного зуба и начались зре-
лые годы Алариха, тогда он и умудрился опытом.
   В первую осень после зуба вандалы подступили под стены бурга,  свире-
пым вутьей Гибой веденные. И тогда же растерзал Арбр свирепого Гибу-ван-
дала.
   То была большая война и закончилась она к славе Алариха.
   После того победоносно ходил Аларих на герулов и многих побил.

   Аларих любил с аланами воевать. Он любил воевать  с  аланами  потому,
что они были подарком его свирепого деда-вандала.
   Аларих от отца своего Ариариха тем и отличался, что любимыми  врагами
его не вандалы, а аланы были. И всю жизнь свою любил  Аларих  с  аланами
биться, покуда не пал от их рук, великое в том удовольствие находя.
   Прочие же - вандалы, гепиды и особенно  высокомерные  герулы  -  были
небрежением этим алариховым очень обижены.  И  оттого  постоянно  чинили
Алариху препоны, становясь между ним и любимым его врагом.
   Аланы же были тем плохи, что имели скверную привычку то и дело  отко-
чевывать, так что порой утолить жажду боя бывало трудно. Только,  случа-
ется, соберут в селах урожай, а Аларих дань,  только  потянет  героев  в
битву, а враг взял и ушел на зимние пастбища.
   Аларих попытался однажды следом за врагом откочевать (это еще задолго
до зуба было), но тому воспротивились  сильные  роды  готские.  Ибо  как
только откочевал военный вождь со своею дружиною следом за любимым  вра-
гом, так пришли на нашу землю герулы с Вигаром-вождем.
   Поднялись в то время герулы, ибо пока Ариарих их не трогал, вандалами
увлеченный, сумели коварно размножиться в тишине и покое. И теперь,  ум-
ножившись бесцельно, скучали.
   И захватили герулы кусок земли нашей. Земля эта  была  искони  нашей,
говорит дедушка Рагнарис, ибо на ней высился курган  ариарихова  отца  -
Рекилы, а тот пролил на эту землю свою священную кровь, и случилось  это
в незапамятные времена.
   И многие видели в утрате кургана Рекилы знак беды. Оттого и ополчился
на герулов Аларих и думал даже, что смерть от их руки примет.
   Аларих часто герулов побивал, но земли с курганом так и не отбил. Жен
и дочерей герульских забирал, скот забирал. Один раз даже бург их  отбил
и день удерживал. Но кургана Рекилы, предка своего, так и  не  освободил
от герульской неволи и герульского поругания.
   Герулы в том великом кургане еще вождя своего подхоронили. И возмуща-
лось сердце Алариха; однако ж воспротивиться поношению он не смог.
   Жрецы в капище уверяли Алариха, что послали они ясновидца Нуту и уви-
дел ясновидец Нута: в кургане между  Рекилой  и  вождем  тем  герульским
схватка произошла, и одолел Рекила без труда герульского вождя,  а  одо-
лев, в своего раба обратил.
   И рассказали о том в бурге, и возликовали. Однако за  курган  все  же
решили мстить до конца.
   И воевал Аларих с герулами. То он на герулов насядет и подадутся  ге-
рулы; то вдруг герулы вновь соберутся с силами и отбросят его. Оттого  и
нужны были всегда Алариху воины.
   Роды же старые по селам воинов Алариху давали неохотно, ибо добыча от
той герульской войны была невелика. И большая нелюбовь воздвиглась между
военным вождем и селами, поскольку ни Аларих, ни старейшины  поступаться
своим не желали.
   Через две зимы после зуба иная радость великая приспела Алариху:  два
могучих воина из дружины его, Хродомер и Рагнарис, ушли из  родов  своих
старых и новое село основали. Село геройское, воинами поставленное, вои-
нов взращивать назначенное, Алариху и всему братству дружинному  предан-
ное.
   Великой любовью любил Аларих наше село. И никакой дани с нас не брал.
Да и какая с богатырей дань, кроме черепов вражеских да  кабаньих?  Зато
уж этого в изобилии было.
   Ближе жены было Алариху наше село, дороже сына, как кричал он  о  том
на площади, медовухи испив. И воины наши, Рагнарис, Хродомер и  иные  по
первому зову с Аларихом шли на смерть и кровавую сечу.
   Приезжая с дружиной, часто пировал Аларих в нашем селе. И затевая по-
ход, самую обильную жатву воинов из нашего села  брал,  ибо  все  у  нас
охотники до ратной потехи.
   Аларих уж подумывать начал вторым бургом наше село  сделать.  Посадил
бы сына своего Теодобада в наше село, а сам бы в прежнем бурге  остался.
И возвеличилось бы племя наше на этих землях, два бурга имея.
   Наше село с прежним дедушкиным селом в неприязненных отношениях нахо-
дилось. И немудрено: старейшины из старого села пращуров-богатырей  Хро-
домера с Рагнарисом неправедно изгнали. И лелеял  обиду  хродомерову  да
рагнарисову Аларих, приняв ее как свою. На больших пирах дружинных  Раг-
нарис и Хродомер всегда ближе к вождю сидели, нежели старейшины из  ста-
рых сел.

   Ходил Аларих и на гепидов, пытался к солеварням  прорубиться.  Но  не
дошел, ибо дружину по пути почти всю порастерял: пали храбрые  воины  от
оружия гепидского.
   Известно, что гепиды в бою мечом безумствуют. Медлительны, но тяжелы;
а если в ярость впадают, то лучше сразу бежать. Ибо гепид не скоро оста-
новится.
   А Аларих добра их коснуться захотел, они и залютовали.

   На вандалов ходил Аларих мало, без охоты. Один только раз и учинил на
них набег; однако ж набег получился вялый.
   И не ходил больше на них Аларих, веселья немного в том находя.
   Зато вдруг прикочевали аланы, которых несколько лет не было. Тут воз-
ликовал Аларих, ибо аланы числом умножились, были алчны и люты, как вол-
ки зимние.
   С аланами бился Аларих несколько лет с перерывами. Славно встречал их
Аларих, когда появлялись они по весне. И провожал их, как  гостей  доро-
гих, изрядной и кровавой битвой.
   Вожди аланские от Алариха в восторге были. И послов в бург присылали,
дабы те передали слова яростной любви и приглашение на кровавую битву.
   Дедушка Рагнарис помнит, как тех послов аланских в дружине алариховой
встречали. Не желая чести воинской уронить и скупостью  себя  запятнать,
поили дружинники тех аланских послов медовухой до бесчувствия. Послы  же
покидали бург в готских доспехах, в готских одеждах, на готских лошадях,
ибо все свое раздаривали дружине. А дружинники ответным даром их радова-
ли и снимали с себя последнее.
   Однажды аланские воины едва не перебили своих же посланников,  приняв
их за готский разъезд.
   Много славных битв было у Алариха с аланами. Дедушка  Рагнарис  гово-
рит, что меч свой о доспехи и щиты аланские иззубрив,  срывал  Аларих  в
ярости зуб свой, в золото оправленный, и вертя его на тяжелой цепи, рати
аланские побивал. И бежали аланские конники от зуба аларихова.

   И настала весна, когда явились к нам аланы  в  невиданном  множестве.
Видать, по всему миру насобирали соплеменников своих, дабы Алариха  одо-
леть. И запылали села, и тяжким топотом копыт полнилась земля наша.
   И вышел Аларих на сечу, от радости как хмельной. Ибо  ни  разу  столь
великого воинства ему не противостояло.
   Наш дедушка Рагнарис и Хродомер тоже были в той битве. Дядя  Агигульф
завидует дедушке Рагнарису.
   Аларих скакал в центре войска нашего, а дедушка с Хродомером были да-
леко от вождя. Дедушка Рагнарис говорит, что Аларих доверил им с  Хродо-
мером правое крыло. И боевой наказ им дал, а наказ  тот  непростой  был.
"Изрубите их всех, затопчите их всех!" - повелел великий вождь. И рвени-
ем горели сердца дружинников наказ тот выполнить.
   И сошлись конная лава с конной лавой. Дедушка Рагнарис, о  битве  той
повествуя, звук показывал, с каким лава с лавой сходится. Дядя Агигульф,
гусли добыв, на гуслях пытался это повторить и струну сгубил.
   А какой наказ левое крыло получило от вождя, то  после  битвы  только
узнали. Тот же, что и перед правым.
   Да и у центра ничем он  не  разнился  с  наказами  правого  и  левого
крыльев.
   Не любил Аларих военных хитростей, брезговал ими, ибо прям был и  су-
ров.
   Часто говаривал он: пусть, мол, герулы друг перед другом  выхваляются
обманами да лукавством; нам же не к лицу подобное.
   И пал Аларих в той великой битве.
   И была та битва в полудне пути от нашего села. И вспомнилось тут, как
любил, бывало, Аларих, на холм за нашим селом взойдя с изрядным  запасом
медовухи, окрестностями любоваться и допытываться  у  дружинников:  как,
мол, жить они будут после его, алариховой, смерти? И немало слез было на
том холме пролито. И рыдал сам Аларих, верных дружинников своих  обнимая
и выстанывая: умру, мол, геройски и кроваво!
   Так и вышло, как предрекал: умер геройски и кроваво. И на том  холме,
где бражничать любил и в грядущее заглядывать, насыпали Алариху курган.

   По смерти Алариха подняли дружинники на щит Теодобада. И стал  Теодо-
бад военным вождем у нас в бурге.
   Три рода нашлись, какие кричали на тинге против Теодобада. Но  Теодо-
бад на том же тинге сестер своих  просватал  в  два  из  тех  родов;  из
третьего же рода жену взял.
   У Теодобада есть две коровы (одна от Алариха осталась, другую за  же-
ной взял), пять коз и козел свой; вол, которым пашет; конь, на котором в
походы ходит, боевой аланский; есть и другой конь - вьючный, и  еще  две
кобылы, только одна старая; четверо рабов и одна рабыня,  старая  бабка,
которой очень дорожит Теодобад, ибо она мясо и рыбу коптить впрок масте-
рица; две наложницы есть у Теодобада (дружина подарила, отказываться  не
с руки было); гривна золотая витая аланской работы; семнадцать блях  зо-
лотых, тоже аланских - подарок от вождя аланского п