к она есть на  самом  деле,  -  напичканную  случайными
фактами, наскоро, что под руку попалось. Все ненадежно, и  одно  другому
противоречит. Книга, которая вам нужна, где-то лежит, но не на месте и к
тому же устарела. Сокровища и хлам навалены вперемешку и  отличить  одно
от другого вы не можете. - Он  наудачу  взял  с  полки  книгу  и  прочел
название: - "Скрибблдехоб". Что это? Трактат о каминах? Похождения юного
демона? Бессмысленная стряпня слабоумного графомана? Кто может  сказать?
- Он взял другую книгу. - "Острозуб и  Миловзор".  Ну  это  ясно  что  -
веселые проказы двух обаятельных проходимцев.  А  вот  рядом  справочник
"Преступные и непристойные культы". А кто  эти  книги  собирал,  хранил,
покупал? Один я!
   - Да, да, все правильно. Мне ничего не нужно. Пустите.
   - А вы думайте! Шевелите мозгами,  хоть  изредка.  Мы  ведь  ценим  в
других не похожесть на всех, а  именно  своеобычность.  Только  различия
делают нас личностями. Попадись вам ваш хваленый  ученый  в  этом  самом
коридоре, благообразный такой, с гладкой речью - сами  скажете,  что  он
зануда невозможный, ходячая копилка цитат и больше ничего. И сравните  с
этим остроумие и разнообразие,  постоянные  сюрпризы  моей  милой,  моей
возлюбленной! - С бесконечной любовью он гладил книжные переплеты старой
веснушчатой  рукой.  -  А  вы  хотите  ее  изуродовать,  лоботомировать,
расчленить ее труп! О подлость, беспримерная подлость!
   - Я хотела всего одну книгу!
   - Извините! - В дверь заглядывала женщина-ящерица с добрым лицом. - Я
провожу барышню. Она зашла по ошибке, ей надо было ко мне. А ты  посиди,
дедушка, отдохни.
   - А? Что? - Инглсут вздрогнул и растерянно повернулся к двери. Колени
его подогнулись, он  опустился  на  пол,  рядом  с  картонной  коробкой,
наполненной картами, брошюрами и рекламными проспектами.
   - Все, все погибло! - простонал он, закрыв руками лицо.
   Джейн воспользовалась моментом. Взяв протянутую  ящерицей  руку,  она
осторожно перешагнула через хозяина, который этого даже  и  не  заметил.
Путь был свободен.
   Раскрыв зонтик, она тихонько спросила:
   - Что с ним?
   - Это у нас профессиональный риск! - Ящерица пожала плечами. Она была
плотного сложения, апатичная, с замедленными движениями.  -  Начинаем  с
чтения книг, а кончаем тем, что их любим.
   - Но эти безумные разговоры! О смерти, увечьях, лоботомии!
   - Три дня назад нам всем прислали извещения.  -  Она  достала  желтую
бумажку из кармана передника, развернула,  посмотрела  на  нее  и  снова
сложила и спрятала. - Городские власти конфискуют десятую  часть  нашего
товара для костров в честь Тейнда. Инглсут до этого был вполне нормален.
Но, когда он начал было отбирать лишние книги, оказалось, что это ему не
по силам. Мы тут кое-кто пришли с  коробками,  помочь  ему.  Стали  туда
складывать дубликаты, книжки похуже,  которые  никогда  не  продать.  Он
ходил за нами по пятам, стонал и выхватывал все из рук. К  концу  дня  в
коробке остался один дамский роман без начала и конца, и то  он  сказал,
что еще насчет его подумает. Так что мы сдались.
   - Что же с ним будет?
   - Заберут все книги, ясное дело, и его самого в придачу.
   - Но это ужасно! Уговорите его!
   - Деточка, какой прок от продавца книг, который не  хочет  продавать?
Звучит жестоко, но как раз от  таких  неудачников  Тейнд  и  должен  нас
избавить. Без него будет лучше. - Ящерица грустно улыбнулась и  зашла  в
соседний магазин.
   Джейн постояла на дожде, колеблясь. Потом вернулась.
   - Господин Инглсут!
   Не поднимая глаз, он спросил:
   - Кто это?
   - Неважно кто! Ваш друг. Послушайте меня! Городу нужна только десятая
часть ваших книг. Подумайте, сколько их у вас - тысячи, вы всех  никогда
не прочтете.
   Инглсут поднял глаза,  и  она  увидела  в  его  взгляде  несокрушимое
упрямство фанатика, которого можно убить, но нельзя переубедить.
   - Так лучше. Лучше нам сгореть вместе, чем мне пережить мою  любимую,
остаться с ее трупом и жить, вспоминая о ее былой красоте.
   - Ваша библиотека - не женщина! Это только метафора,  абстракция.  Вы
умрете напрасно, ради принципа, которого никто даже не поймет!
   Уговаривая старика, Джейн осознала, что сама она никогда  не  захочет
умереть ради принципа. Пусть ей будет стыдно, но она  готова  улыбаться,
лгать,  уступать,  притворяться,  лишь  бы  выжить.  Понимать  это  было
печально, но в то же время она чувствовала себя взрослой.
   - Умирают не ради принципов. - Инглсут прижал какой-то альманах двумя
руками к груди. Он потерял всякий интерес в Джейн и говорил еле  слышно.
- Ради книг.

***

   В  "Джеттатуру"  входили  как  в  сон   наяву.   Вместо   вкрадчивой,
тихо-назойливой музыки, играющей в большинстве магазинов,  здесь  стояла
густая, бархатная тишина. Джейн прошла мимо высоких, как деревья,  стоек
с пальто, и ее щеку нежно  погладила  царственно  мягкая  викунья.  Чуть
посверкивала медь, изредка тоненько звенел ручной колокольчик. Все,  что
было здесь, дружно сговорилось ласкать чувства. Но  воздух  был  насыщен
напряжением, как бывает, когда в комнату  вот-вот  должен  войти  важный
эльф.
   Понаблюдав заранее за посетителями, Джейн старательно поработала  над
своим внешним видом. Она разодрала свои лучшие джинсы на коленях и еще в
трех местах и обдергала  нитки,  чтобы  они  вызывающе  торчали.  Поверх
кружевного черного лифчика надела прозрачную  шелковую  блузку  и  нитку
жемчуга в такой аляповатой оправе, которая могла  быть  только  у  очень
старинной вещи. Кроме того, она одолжила  у  Чернавки  вышитую  накидку,
которую той удалось купить  за  бесценок  во  время  экспедиции  в  горы
Лионии.
   И наконец, немного косметики. Глядя  в  зеркало  на  то,  что  у  нее
получилось, Джейн решила, что она  выглядит  как  тегианка  с  деньгами,
которая хочет выглядеть как эльфа со вкусом.
   Перчатки лежали у самого входа. Джейн прошла мимо них, не глядя.  Это
был ее обычный прием. Она  постояла  у  тонкого,  как  паутинка,  белья,
которое льнуло к  пальцам,  когда  его  трогали.  Прошлась  по  длинному
загибающемуся  отсеку  с  шалями  и  кожаными   сумочками   благородного
коричневого оттенка сухих дубовых листьев. Здесь она  спугнула  белочку.
Зверек, мелькнув хвостом, скрылся среди шерстяных юбок.
   И всюду Джейн чувствовала на себе сверлящий, пристальный  взгляд.  Но
стоило  ей  обернуться,  как  продавцы  отступали  в   тень,   деликатно
отворачивались, делались невидимками. Их выучка была безупречна.
   Да, незаметно тут не украдешь. Придется хватать и бежать.
   "Джеттатура"  выходила  на   мощенный   булыжником   крытый   дворик,
заканчивающийся тупиком, занятым разными конторами. Она могла проскочить
через помещение страхового общества, выскочить в заднюю дверь,  обогнуть
угол и мгновенно вбежать в дамский туалет. Войти в кабинку,  подтянуться
и вылезти в люк на крыше. А там выбор пути  большой.  Она  изучила  путь
отступления и все проверила. Все, что требовалось, - это хладнокровие  и
хорошая скорость.
   Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
   - Барышня! - Худощавый мужчина в безупречном,  но  не  бросающемся  в
глаза костюме почтительно прикоснулся к ее руке. - На два слова!
   - Я не понимаю... - Джейн стала отворачиваться, но чуть не  закричала
от боли, когда его рука сжала ее запястье.
   Он приятно улыбался, но глаза глядели холодно.
   - Сюда, пожалуйста.
   В тени сине-зеленой  мраморной  колонны  стояли  два  серых  плюшевых
кресла. Мужчина выпустил руку Джейн, она села. Потом он сел сам,  слегка
поддернув на коленях брюки, чтобы они не мялись.  Подвинул  кресло  так,
что они оказались вполоборота  друг  к  другу.  Со  стороны  можно  было
подумать, что старые друзья сели в сторонке, чтобы спокойно поговорить с
глазу на глаз.
   - Моя фамилия Видок. Я сотрудник отдела безопасности магазина.  Я  не
мог не  заметить,  что  вы  замышляете  украсть  какой-нибудь  из  наших
товаров. Джейн почти искренне возмутилась:
   - Вы не можете это утверждать!
   - Могу, могу. Каждый из нас выдает своим поведением  гораздо  больше,
чем ему кажется. Давайте посмотрим, что можно разглядеть  в  вас.  И  не
трудитесь ничего отрицать, это всего лишь упражнение.
   Несколько секунд он пристально всматривался в нее. Потом закрыл глаза
очень белыми веками.
   - Вы - человек. Вас похитили еще ребенком. Вы учитесь в университете,
не гуманитарий, скорее по части магии. Это бросается в глаза. Украсть вы
хотели не для себя. - Он поцокал языком, выражая  сожаление.  -  Кому-то
нравится принуждать вас к этому. Печально, но встречается чаще,  чем  вы
можете думать. Но вы довольно необычны. У вас за  плечами  тень.  К  вам
пристал запах холодного железа. Где-то  есть  завод,  который  хотел  бы
заполучить вас обратно.
   Джейн начала подниматься. Но Видок прикосновением к колену  остановил
ее.
   - Я попросил бы вас! Нашим посетителям  нужна  спокойная  и  приятная
обстановка.  Только  попробуйте  поднять  шум!  Вы  будете  вести   себя
спокойно?
   Она села. Видок вопросительно поднял брови, и она покорно кивнула:
   - Да. Буду.
   - Хорошо. Напоминаю вам,  что  мы  просто  приятно  беседуем,  больше
ничего.
   Он вынул  из  внутреннего  кармана  серебряную  коробочку,  вытряхнул
мятную лепешку. Ей не предложил. Темно-серому нетопырю надоело сидеть на
стенде с итальянскими шарфами, он снялся и улетел.
   - Вы  очень  одиноки,  дитя  мое.  Скажите  мне,  вы  знаете,  какому
наказанию подвергаются магазинные воры?
   Джейн отрицательно покачала головой. Видок поджал губы:
   - Так я вам скажу. За кражу пары перчаток - я имею  в  виду  перчатки
высшего качества, которыми мы торгуем,  -  наказание  плетьми,  позорный
столб и, возможно, отсечение руки.
   Джейн затошнило. Видок, видимо, понял это по ее  лицу  и  ласково  ей
напомнил:
   - Но вы же пока ничего не украли! Но позвольте мне развить мою  мысль
немного дальше. Предположим, вы задумали  ограбление.  Вы  проникаете  в
чужой дом, вооруженная, скажем, ножом. Предположим  далее,  что  дом  вы
выбрали хорошо. Вы рассчитываете унести золотые  слитки,  драгоценности,
возможно, также  предметы  искусства.  Как  минимум,  охапку  серебряных
столовых приборов. Кража со взломом требует не  намного  больше  умения,
чем магазинная, верно? А приобрести можно неизмеримо  больше,  чем  пару
перчаток из девичьей кожи. И, как вы думаете, какая кара положена за это
преступление? Наказание плетьми, позорный столб и,  возможно,  отсечение
руки.
   Джейн ждала, что будет дальше, но Видок замолчал. Она не  знала,  как
понимать его слова. Они напоминали предсказание, которое можно  получить
от оракула в именины: очень глубокомысленно  и  сформулировано  с  такой
безупречно  гладкой  завершенностью,  что  смысл  и  значение  полностью
ускользают.
   Видок встал и предложил ей руку.
   - Я прошу вас хорошенько обдумать то, что я сказал.
   - Я подумаю, - обещала Джейн.
   - Прекрасно!
   Он проводил ее к выходу из магазина. У двери он выпустил ее руку и  с
вежливым поклоном сказал:
   - Очень приятно было побеседовать. И позвольте  вам  напомнить,  что,
если ваши финансовые  обстоятельства  изменятся,  "Джеттатура"  к  вашим
услугам.

***

   - Я тебя искал, - сказал Робин Эльшир. Джейн обернулась. Она оставила
свой велосипед на общественной стоянке двумя этажами ниже "Джеттатуры" и
как раз собралась его забрать, когда Робин внезапно тронул ее за плечо.
   Он сунул в карман джинсов что-то, что сжимал до этого в кулаке.
   - Слушай, - сказал он. -  Я  слышал,  тебя  достает  новый  Мартышкин
дружок.
   - Тебя это что, очень сильно волнует? Робин помолчал, опустив  голову
и держась за  пояс.  Мимо  проезжали  велосипеды,  он  мешал,  владельцы
сердито трезвонили, но Робин их словно не замечал.
   - У  меня  есть  друзья  на  улице.  Если  хочешь,  они  поговорят  с
Крысобоем. Они умеют разговаривать очень убедительно.
   Джейн сняла велосипед с крюка и поставила задней шиной на землю.
   - Обойдусь без твоей помощи.
   - Послушай, - сказал Робин. - Я знаю  таких,  как  он.  Считают  себя
крутыми, но на самом деле они просто подлые. Такой сбросит тебя в  шахту
лифта, просто так, для развлечения,  если  будет  думать,  что  это  ему
сойдет с рук. Но стоит им прищемить пальчик, - он поднял вверх  мизинец,
- и все, сломались. Ты никогда его больше не увидишь, ручаюсь.
   Сжав губы и стараясь на него не смотреть, Джейн покачала головой.
   - Тебе и не надо знать подробностей, только скажи мне в принципе, что
не возражаешь.
   Она надела на голову шлем, застегнула под подбородком.
   - Ничего я тебе не  собираюсь  говорить.  Может,  мне  это  нравится!
Может, мне нравится Крысобой. Может быть, не он, а ты мне мешаешь. Ты об
этом  подумал?  -  Она  наклонилась   и   прикрепила   брючные   зажимы.
Выпрямившись, вцепилась в руль так, что побелели пальцы. - Так что  уйди
от меня, ладно? Вообще, уйди из моей жизни! Держись подальше!
   Робин, кажется, ей не поверил. Глаза его гневно  сверкнули.  Тихо,  с
трудом, он проговорил:
   - Не забудь, что я сказал.
   Джейн села на велосипед, нажала на педали и уехала.
   Но с ней остались его глаза, его голос, забота о  ней  и  недоумение,
которые в нем звучали. Запах его  кожаной  куртки.  Он  понимал  ее  как
никто. И Джейн знала, даже не по тому, что он говорил, но по  звуку,  по
интонации, что она Робину не безразлична.
   Живое впечатление его взгляда и голоса медленно увядали в памяти.  Но
запах кожи остался с ней на весь день и большую часть ночи.

Глава 16

   Чернавка предлагала собраться небольшой компанией и устроить оргию  в
честь нарекания имени. Джейн ничего не имела против оргий, но по  такому
случаю ей хотелось чего-то более интимного и торжественного.
   Поэтому в последний день перед началом зимних каникул она встретилась
после занятий с  Джимми-прыгунком.  Джимми  был  парень  приятный,  хотя
несколько флегматичный.  Он  умудрился  незаметно  провести  ее  в  свое
общежитие. День был холодный, и в  углы  окна  набилось  мокрого  снега.
Джимми опустил шторы и старательно постелил постель.
   Они немножко пообнимались, потом раздели друг друга.
   -  Где  этот  листок?  -  спросил   Джимми.   Джейн   протянула   ему
листок-шпаргалку и села в ногах постели,  широко  раздвинув  колени.  Он
зажег курительную палочку и  низко  склонился  у  ее  ног.  -  Маленькая
красавица, цветок жизни! - начал он.
   Сам Джимми был уже готов. По близорукости он оставил  на  носу  очки.
Держа  на  отлете  шпаргалку,  он  торжественно  возглашал  хвалу   всем
качествам новонарекаемой: ее цвету,  текстуре,  форме  и  запаху.  Джейн
боролась с собой, чтобы не расхохотаться.
   - Да воздадут тебе дань уважения все входящие! -  Он  капнул  красным
елеем из пузырька на живот. Масло, щекоча, потекло ниже. В комнате  было
прохладно. У Джейн выступила гусиная кожа на руках и затвердели соски.
   - Да минуют тебя нужда и лишения! - Он откупорил  бутылку  с  золотым
елеем.
   С каждым новым возгласом он наклонялся  ниже.  Джейн  чувствовала  на
бедрах его теплое дыхание, оно шевелило волоски, мягко грело между  ног.
Его слова начали возбуждать ее, смеяться уже не хотелось. Но он все  еще
не прикасался к ней. Ее охватило желание. Но надо было завершить обряд.
   Наконец Джимми выпрямился и отложил шпаргалку.
   - Какое имя ты выбрала для нее?
   - Маленькая Джейн.
   - Да будет так!
   Джимми-прыгунок капнул прозрачным елеем. Потом снял  очки  и,  смешав
все масла, воздал Маленькой Джейн поклонение руками. После этого ртом. И
наконец, когда Джейн, схватив его за волосы, прижала его губы  к  своим,
он воздал ей хвалу всем, что у него было.
   На  этом,  собственно  говоря,  церемония  завершилась.  Но  то,  что
последовало, тоже было важно. Целью обряда было сделать Маленькую  Джейн
другом и союзником на всю жизнь. Ее будущее поведение сильно зависело от
того, будет ли ей хорошо в ее первом после нарекания имени выступлении.
   Некоторое время Джейн сосредоточенно старалась, чтобы ей было хорошо,
но вскоре отвлеклась. Время шло. Джимми раскраснелся  и  стал  испускать
звуки перегревшегося парового двигателя. Джейн  охватила  его  ногами  и
плотно прижала к себе.
   И тут она кончила, и комната наполнилась порхающими бабочками.
   Джимми в полном недоумении поднял  голову  и  расхохотался.  По  всей
комнате мелькали яркие крылья. Красные, оранжевые, голубые и синие пятна
то появлялись, то исчезали, собираясь  в  узоры,  мгновенно  сменяющиеся
новыми.  Комната  стала  напоминать  внутренность  калейдоскопа.  Джимми
нечаянно  вдохнул  маленького  мотылька  и  чуть  не  задохнулся.  Джейн
заколотила его по спине. Они оба обессллели от смеха.
   Быстро одевшись, они полотенцами выгнали большую  часть  насекомых  в
коридор. Смотритель этажа появился как раз, когда они захлопнули  дверь,
и с рычанием забегал, ища виновных.  Джейн  пришлось  лечь  на  живот  и
заткнуть рот подушкой, чтобы заглушить смех. У нее  бока  заболели.  Был
момент, когда смотритель подошел к самой двери и  замер,  прислушиваясь.
Они чуть не попались.
   Словом, начало получилось многообещающее.

***

   Следующий день выдался не  по  сезону  теплым.  Джейн,  надев  легкую
курточку, поднялась на колокольню. Колокола на памяти Джейн  никогда  не
звонили - может быть, у Города просто денег для этого не хватало.  Но  в
хороший день там было хорошо посидеть с подругами, позагорать,  покурить
травку.
   Порывистый ветерок шевелил ее волосы. Она сунула руки в карманы  брюк
и подставила ветру лицо. С  вершины  Тинтагеля  она  видела  три  других
университетских здания, а за ними широкую панораму небоскребов  и  более
скромных строений, составляющих Большой Серый Город. Это  была  каменная
армия, марширующая куда-то за горизонт, где шло сражение. Дома  казались
серотуманными на фоне белого, как чистый лист бумаги, неба.
   Не дожидаясь Сирии, Джейн сделала  самокрутку  с  травкой.  Чтобы  ее
зажечь на ветру, понадобилось  три  спички.  Джейн  затянулась,  закрыла
глаза, медленно выдохнула. Опираясь спиной о выступ стены, она  смотрела
на большие бронзовые колокола, закапанные белым гусиным пометом.
   Ее охватило какое-то суровое воодушевление. Она  как-нибудь  выживет,
добудет деньги, чтобы завершить образование, найдет свое место  в  мире.
Зрелище громадного каменного города убеждало в этом. Не может  же  быть,
чтобы в этом громадном скоплении домов  не  нашлось  приюта  для  такого
малого, такого незначительного создания, как она.
   - Обалденный вид, точно?
   Она  обернулась.  Говорящий  сидел  на  краю   невысокого   каменного
ограждения. Обезьяний лоб, раскосые глаза, отвисающие  губы,  вздернутый
нос. Никакого подбородка. Крылья нетопыря, большой живот, козлиные рога,
горб на спине. А в целом он был прелестен. И в его узких  глазках  горел
разбойничий огонек. Горгулья!
   - Да, - ответила Джейн, - вид замечательный.
   - Вы эту штуку так весь день будете держать? Джейн посмотрела на свои
пальцы, сжимающие самокрутку, потом на горгулью. Порылась в рюкзаке, ища
что-нибудь  тяжелое,   положила   самокрутку   на   парапет,   придавила
пудреницей.
   - Хочешь затянуться?
   - Не откажусь.
   Горгулья придвинулась чуть поближе, вытянула длинную, как у  гиббона,
руку.  Каменные  пальцы  сомкнулись  вокруг  сигареты.  Сделав  глубокую
затяжку, Горгулья протянула сигарету обратно.  Джейн  надо  было  только
поднять руку. Но она отрицательно  покачала  головой.  Ей  было  кое-что
известно об охотничьих хитростях горгулий.
   - Как вас зовут? - спросила химера.
   - Джейн.
   Каменное создание отвесило комически-неуклюжий поклон.
   -   Сордидо   ди   Оргулос,   к   вашим   услугам.   Поднялись   сюда
помедитировать?
   - Нет, я жду кое-кого. -  Джейн  надеялась  встретиться  с  Сирин,  и
Чернавка тоже говорила ей, что любит бывать здесь в это время.
   - И я тоже.
   Джейн  все  любовалась  видом   Города