ой кабинки.  Ужасаясь  собственной
смелости, она каждое  мгновение  ждала,  что  ее  схватят.  Сзади  снова
бухнула кувалда. Пол так задрожал, что подошвам Джейн стало  щекотно.  И
вот она уже в кабинете. Вбежав в дверь, она сразу  прыгнула  в  сторону,
чтобы укрыться за перегородкой, и выпрямилась, оглядываясь.
   Бах! Кувалда рухнула в третий раз. Все бегали, вопили, визжали.
   В тесном кабинетике было негде повернуться. На полу  грудой  валялись
технические справочники. Мусорная  корзина  была  набита  до  краев.  На
стенах висели мятые, пожухлые, захватанные грязными пальцами, устаревшие
сто лет назад производственные схемы и графики. Висел плакат с надписью,
"Технику безопасности - на должную высоту!". На нем была изображена рука
с укоризненно воздетым указательным пальцем. Палец был забинтован, концы
бинта  аккуратно  завязаны  бантиком.  Единственным  ярким  пятном   был
календарь. Голые русалки, жирные, как  стеллеровы  коровы,  нежились  на
скале. Какое-то остановившееся мгновение Джейн тупо смотрела на  розовую
колышущуюся плоть, словно картинка эта была окном в чужой  и  враждебный
мир. Наконец она опомнилась, тряхнула головой,  прогоняя  наваждение,  и
подскочила к столу.
   Штампованная металлическая пепельница стояла на  самом  виду.  В  ней
дымилась сигара с  обслюнявленным  концом.  Джейн  осторожно  приподняла
двумя пальцами вонючую гадость. "Скорее!" - подумала она. В пепле лежали
серповидные пластинки, словно бы из  пожелтелой  слоновой  кости.  Джейн
взяла две, положила на место сигару и повернулась, готовая убежать.
   Но тут взор  ее  притянуло  что-то  зеленое.  Она  опустила  глаза  к
мусорной корзине. Из мусора торчала книга. Сама не понимая зачем,  Джейн
наклонилась и раздвинула мятые бумажки. Сердце ее заколотилось.
   Гримуар!
   Это был толстый  томина  в  крапчато-зеленом  виниловом  переплете  с
эмблемой компании и выпуклой золотой надписью, которую Джейн прочесть не
могла. Страницы скреплялись тремя хромовыми болтами, так  что  их  можно
было легко вынимать и добавлять новые. Джейн  смотрела  и  смотрела  как
зачарованная. Наконец она опомнилась. Гримуары не имели  цены.  Их  было
мало, они все были пронумерованы и зарегистрированы в  главной  конторе.
Немыслимо представить себе, что один из них мог попасть сюда, в  кабинет
Блюгга, и совсем уже невозможно, чтобы он валялся в корзине для мусора!
   И все же... Потрогать-то его можно?
   Она осторожно  прикоснулась  к  книге.  Слабый  ток,  как  от  живого
существа, прошел по руке. Книга что-то ей говорила, по-новому, как никто
с ней прежде не разговаривал. Да, сомнений не  оставалось,  гримуар  был
настоящий!  Подлинная  магия!  Заговоры!  Волшебное  пламя!  Месть  всем
врагам! По предписаниям этой книги можно  стереть  с  лица  земли  целые
города,  стать  невидимой,  можно  упиваться   утонченной   жестокостью,
вызывать мертвых, можно весь ад поставить на колени!
   Долгое, бесконечно  долгое  мгновение  она  прислушивалась  к  книге,
позволяя  ее  вкрадчивым  обещаниям  томительно  обволакивать  душу.  Но
бумажный шепот делался все тише и тише и наконец затих.
   Джейн вынула гримуар из корзины.
   Книга была так велика, что ее трудно было держать одной рукой.  Джейн
быстро сунула украденные обрезки ногтей в рот, между  десной  и  верхней
губой, и ухватила книгу в охапку.
   Кто-то негромко, но резко свистнул. Обернувшись, она увидела в дверях
мальчика-тень. Войти он  не  мог,  не  пускали  обереги,  подвешенные  к
притолоке. Он отчаянно махал ей руками,  торопя  наружу.  Выглянув,  она
увидела, что Песчаника уже успокоили. Один из свинолюдей держал Крутого.
Зеваки расходились  по  своим  местам.  Кое-где  небольшие  группки  еще
обсуждали происшествие, другие уже возвращались к работе.
   Джейн выбежала из кабинки, сгибаясь под  тяжестью  прижатой  к  груди
книги. Бросать добычу она не собиралась. Гримуар принадлежал ей!
   Мальчик-тень стоял  на  ярком  солнечном  свету,  настолько  видимый,
насколько это было возможно.
   - Ты что так  долго?  -  испуганно  прошептал  он.  -  Он  же  сейчас
вернется.
   - Вот, возьми. - Она сунула  ему  книгу.  -  Отнеси  это  в  спальню,
быстро, и спрячь ко мне под одеяло. Мальчик-тень не пошевелился.
   - Да делай же, как я говорю! - воскликнула Джейн. - И не спрашивай ни
о чем, не до того! Чуть не плача, мальчик-тень пробормотал:
   - А как же мой завтрак?
   -  Возьми  мой!  -   Джейн   вытащила   из   кармана   фартука   свой
полураздавленный бутерброд и шмякнула им о гримуар. - Ну, беги!
   Кажется, мальчик-тень сделал какой-то жест - пожал плечами?  -  перед
тем как исчезнуть. Джейн не видела, как он поворачивается, как уходит, -
его просто не стало, он растворился в тени.
   Она поднесла руку ко рту, чтобы выплюнуть  Блюгговы  ногти,  и  вдруг
заметила, что владелец ногтей смотрит на нее своими косыми глазами через
весь цех от противоположной стены.  Все  силы  разом  ее  оставили.  Она
стояла на самом виду, неподвижная и беспомощная.
   И тут Крутой вырвался из объятий  свиночеловека  и  что-то  прокричал
великану. Взревев от ярости, Песчаник схватил первое, что  попалось  под
руку, и метнул в ненавистную цель.
   Сверкнула молния.
   Перед закрытыми глазами Джейн продолжала  пылать  струя  раскаленного
добела металла. Снова поднялся шум, прорезаемый криками ужаса и  резкими
словами команд. И мучительно, отчаянно закричал Крутой.
   Пользуясь общим замешательством,  Джейн  скользнула  с  места.  Через
минуту она уже была у своей  скамьи  и  торопливо  натягивала  рукавицы.
Может быть, Блюгг ее вовсе и не заметил. А может,  заметил,  но  тут  же
забыл о ней, отвлеченный случившимся.
   - Ну как, достала? - прошептала Жужелица. Джейн не  сразу  поняла,  о
чем она. Потом вспомнила, кивнула и выплюнула ногти на ладонь.  Жужелица
взяла их и передала Коржику, тот  -  Малому  Дику,  а  дальше  Джейн  не
видела. Она сыпанула на  рукавицу  абразивного  порошка.  Работа  сулила
безопасность.
   На другом конце цеха смолкшего Крутого взвалили на тележку и покатили
прочь. Сновали домовые в кожаных касках, гася пожарчики, занявшиеся  тут
и там от разлетевшихся искр. Вода с шипением испарялась. Пахло гарью.
   И рокотал громовыми перекатами смех Песчаника.

***

   Блюгг налетел на них с почерневшим от ярости  лицом.  Он  так  хватил
кулаком по скамье, что чашки с абразивом подскочили.
   - А ну, встать! - заорал он. - Встать, когда я. с вами  разговариваю!
Они вразнобой встали.
   - Вы, мерзкие, дерьмовые, бесполезные... - Его так распирала  злость,
что он не сразу собрался с мыслями. - Кто надоумил Крутого это  сделать?
Вот что я хочу знать. Кто? А?
   Он схватил Жужелицу за ухо своей громадной ручищей и так потянул, что
она с трудом удерживалась на цыпочках. - Говори! - потребовал он,  вертя
ухо. Жужелица захныкала:
   - Я... Я думаю, сэр, это он сам... Он такой бешеный.
   - Ба! - Блюгг презрительно оттолкнул Жужелицу и повернулся  к  Джейн.
Над ней нависло его громадное лицо, круглое  и  грозное,  словно  лунный
лик. Ее окатило сладковатой  гнилью  его  дыхания,  запахом  пота  -  не
прозрачно-едким, как у Крутого или у мальчика-тени, но  тяжелой,  кислой
вонью взрослого самца. Джейн видела его желтые, стершиеся, почерневшие у
корней зубы. Между двумя передними торчал  застрявший  кусок  тухлятины,
притягивая взгляд с гипнотической силой. Джейн не могла ни  отвернуться,
ни закрыть глаз.
   - А ты... - начал он. Но, не  договорив,  мотнул,  как  бык,  тяжелой
головой и обратился ко всем: - Небось думаете, что можете подложить  мне
свинью? Испортить карьеру?
   У них от страха язык отнялся.
   - Ну так вот, зарубите себе на носу.  Я  вам  не  добрый  идиот-дядя,
которому можно гадить на голову. Если будете портить мне жизнь, то я так
вам ее испорчу... Вы даже представить себе не можете, как испорчу!
   Он навис над ними, оглядывая каждого. Потом похлопал себя по  толстой
заднице.
   - Если будете валять дурака, начальство возьмет меня  за  это  место,
так? Ну так если они возьмутся за меня здесь, я  за  вас  тоже  возьмусь
здесь! -  При  слове  "здесь"  он  каждый  раз  вилял  задом,  угрожающе
оттопырив палец, - в другое время это могло бы их насмешить,  но  сейчас
им делалось только жутко.
   - Ну как, я понятно говорю?
   Они стояли перед ним и молча дрожали.
   - Я спрашиваю: вам понятно?
   - Да, сэр!
   Он долго смотрел на них тяжелым немигающим взглядом. От усилия стоять
неподвижно у Джейн задергался мускул на ноге. Она  не  сомневалась,  что
сейчас он спросит, как она смела зайти в  его  кабинет.  Волна  отчаяния
поднималась из глубины ее тела, такая мощная, что Джейн знала: хлынув из
глаз, эта волна затопит все вокруг, весь цех.
   - Вы, козявки паршивые! - произнес наконец Блюгг. - Чего мне хочется,
так это передушить вас всех голыми руками. Может, я так и сделаю,  и  не
думайте, что кто-нибудь по вас заплачет. Проку от вас  никакого,  только
жрете как свиньи да прохлаждаетесь целый день!
   Он прошел вдоль скамьи,  заглядывая  каждому  в  глаза.  Когда  дошла
очередь до Джейн, ей опять показалось, что сейчас Блюгг спросит, что она
делала в кабинете, но он снова ничего не сказал.
   - Ладно, - буркнул он наконец, - строиться  по  росту  и  марш  через
восточный выход. Двойной... А где тень?
   - Здесь, сэр, - прошуршал мальчик-тень. Джейн  вздрогнула  -  она  не
заметила, что он стоял рядом.
   Блюгг, покачиваясь  на  каблуках,  оглядывал  скамью  и  упивался  их
страхом.
   - Двойной перерыв! - рявкнул он. - У меня будет для вас  спецзадание,
дрянь вы этакая! Шагом марш!
   Быстрым шагом, чертыхаясь каждую минуту, он повел их через  восточный
выход, мимо загрузочных тупиков и  кузнечных  мастерских.  Там  пришлось
обходить колонну автопогрузчиков, и они пошли через старый  шлифовальный
цех. Когда-то это был просто крытый двор, соединяющий строгальный  отсек
с механическим цехом, потом его дооборудовали, а когда шлифовальный  цех
получил новое здание, разделили на подсобные помещения.
   Блюгг все еще ничего не говорил Джейн, и в ней зашевелилась крохотная
надежда, что он забыл и все обойдется...
   - Эй, ты! - Он сгреб ее за  воротник,  едва  не  задушив,  и  быстрым
движением ноги распахнул боковую дверь. - Подождешь здесь! Если тебя тут
не будет, когда я приду... догадайся, что я тогда  с  тобой  сделаю!  Он
втолкнул ее в комнату и захлопнул  дверь.  Шарканье  торопливых  детских
шагов удалялось. Наконец наступила полная тишина.

Глава 2

   В комнате никого не было. Целую стену  занимало  большое,  до  самого
потолка, окно. Стекла были  замазаны  беспорядочными  штрихами  серой  и
тускло-синей краски - считалось,  что  это  повышает  производительность
труда, сводя к минимуму отвлекающие  факторы.  Окно  все  же  пропускало
немного света, по-зимнему слабого, не дающего тени.  И  только  у  краев
переплета, где остались незакрашенные места, свет сиял нестерпимо ярко.
   Под  окном  проходила  длинная   полка,   заставленная   лабораторным
оборудованием. Мерцали экраны трех осциллографов  с  медленно  ползущими
угловатыми синусоидами. Сброшенные в спешке белые  халаты  болтались  на
вешалках или просто валялись на высоких табуретах, как будто  работающие
здесь техномаги среднего звена разом  снялись  с  места  и  выбежали  по
тревоге на аварию. На испытательном стенде в дальнем углу Джейн  увидела
большое, с нее ростом, глазное яблоко дракона  последней  модели.  Клик!
Глаз качнулся и посмотрел на Джейн.
   Она испуганно вздрогнула.  Потом  попыталась  представить,  какое  ей
грозит наказание, и не смогла. Одно ясно - ей будет плохо! Она  медленно
прошлась по комнате, звук ее шагов отражался эхом от  потолка.  Драконий
глаз поворачивался ей вслед.
   Неужели Крутой погиб? Все вышло даже хуже, чем  она  предчувствовала.
Она-то думала, что Крутой выйдет сухим из воды и расплачиваться придется
ей. Уж лучше бы так и случилось!
   Шло время, Блюгга  все  не  было.  Лаборанты  тоже  не  возвращались.
Сначала Джейн ждала их со страхом, понимая, что ее спросят,  почему  она
здесь, и объяснениям могут не поверить. Потом ей стало так  тоскливо  от
одиночества, что она стала мечтать  о  том,  чтобы  хоть  кто-нибудь  да
явился. Тоска сменилась отчаянием, и наконец пришло угрюмое безразличие.
Ей стало все равно, вернется ли сюда кто или  нет.  Она  превратилась  в
набор  ощущений,  в  наблюдателя,   равнодушно   воспринимающего   кучку
металлических опилок на полке, резиновый  запах  озона  от  вольтметров,
блеск истертых сидений на  табуретках.  Без  нее  все  это  лишилось  бы
существования, потускнело, истаяло, обратилось в ничто.
   Время шло. В комнате мало-помалу делалось темнее  и  холоднее.  Перед
самым  наступлением  темноты  кто-то  прошелся   по   коридору,   щелкая
выключателями, и на потолке замигали люминесцентные трубки.
   У Джейн тупо ныло  в  животе.  Такая  тоска  охватила  ее,  что  даже
заплакать не было сил. Живот разбаливался все сильнее. В сотый  раз  она
мерила шагами комнату, и драконий глаз снова и  снова  поворачивался  ей
вслед. Она не представляла себе, который час,  но  не  сомневалась,  что
время ужина давно миновало.
   Дверь распахнулась.
   Вошел Блюгг. Он казался усталым и озабоченным. Серая рабочая  рубашка
промокла под мышками, из закатанных рукавов  торчали  толстые  волосатые
руки. Драконий глаз, моргнув, остро на него глянул.
   - Что ты делала в моем кабинете?
   Как ни странно, Блюгг, задавая свой вопрос, на Джейн не  смотрел.  Он
хмуро глядел на покрытый резьбой кристалл на шнурке,  который  держал  в
руке.
   - Я только...
   Ее рука невольно поднялась ко рту, губы вытянулись. Это  был  тот  же
самый жест, на котором застиг ее у  дверей  кабинета  взгляд  Блюгга.  В
ужасе она отдернула руку и спрятала за спину.
   Блюгг не сводил с нее  тяжелого  немигающего  взора.  Потом  медленно
улыбнулся.
   - Плохая девочка! - сказал он. - Ты у меня в мусоре рылась.
   - Нет! - отчаянно закричала Джейн.  -  Я  ничего  не  взяла,  честное
слово, я ничего не взяла!
   Блюгг спрятал кристалл в пластиковый футляр и сунул в карман рубашки.
Потом протянул руку и взял Джейн за подбородок.
   Его  улыбка  стала  туманной,   зловеще-мечтательной.   Он   медленно
поворачивал ее голову, разглядывая лицо.
   - М-м-м! - Его  взгляд  опустился  к  нагруднику  рабочего  передника
Джейн. Ноздри раздулись. - Рылась в корзине, да? Апельсиновые  зернышки,
крошки хлеба? Почему бы  и  нет?  Здоровый,  молодой  аппетит,  что  тут
такого!
   Это было еще страшнее угроз, в  которых  по  крайней  мере  был  хоть
какой-то смысл. Джейн тупо смотрела на Блюгга, ничего не понимая.
   Он положил ей на плечи руки, медленно повертел ее туда-сюда.
   - Сколько ты уже у меня  работаешь?  Немало  лет,  верно?  Как  время
летит! Совсем большая девочка стала. Пора уже тебя немножко  продвинуть.
Я как раз собирался писать заявление, что мне нужен курьер. Как  бы  это
тебе понравилось, а?
   - Что, сэр?
   - Да ладно там, сэр да  сэр!  Дело-то  простое.  -  Он  вдруг  как-то
странно на нее посмотрел и повел носом. - Тьфу! Да у  тебя  кровь  идет!
Неряха!
   - Кровь? - ничего не понимая, повторила Джейн.
   Блюгг ткнул коротким толстым пальцем ей в ногу:
   - Вот!
   Джейн посмотрела туда. По ноге и вправду текла струйка крови.  Теперь
Джейн почувствовала ее след на бедре, горячий, щекотный...
   Все ее искусственное самообладание улетучилось. Внезапное, колдовское
появление  раны  на  теле  дало  прорваться   страху   и   всем   дурным
предчувствиям. Джейн заплакала в голос.
   - Тьфу, пакость! - Блюгг состроил гримасу. -  И  почему  мне  так  не
везет? - Он с отвращением  толкнул  ее  к  двери.  -  Иди,  иди!  Иди  в
медпункт, сестра скажет, что тебе делать.

***

   - Поздравляю! - сказала сестра. - Ты теперь взрослая.
   Сестра была старая и угрюмая. У нее были свиные глаза, крысиный нос и
ослиные уши. Она показала Джейн,  как  пользоваться  прокладками.  Потом
прочла маленькую лекцию о личной гигиене, выдала две аспиринины и велела
идти в спальню.
   Крутой был уже там. Он  лежал  в  койке  с  забинтованной  головой  и
бредил.
   - Левого глаза он, считай, лишился, - сказала Холстина. - Если вообще
выживет. Сказали, если этой ночью не помрет, то, может, будет жить.
   Джейн робко  прикоснулась  к  плечу  Крутого.  Ей  было  страшно  его
трогать, он был какой-то восковой и холодный.
   - Новое поколение выбирает пепси, - пробормотал он.  -  Неповторимый,
устойчивый вкус! Джейн отдернула руку как от огня.
   - За ним я ухаживаю, так что ты не лезь! - Холстина суетливо огладила
одеяло. В ее голосе звенел вызов. Она уперла руки в бока, выпрямилась  и
взглянула на Джейн, ожидая ответного вызова. И когда  Джейн  промолчала,
нагло ухмыльнулась: - А тебе спать пора. Что, нет?
   Джейн  молча  кивнула  и  пошла  в  свой  угол.  Гримуар   ждал   ее.
Мальчик-тень сунул его под одеяло,  как  она  велела.  Джейн  разделась,
стараясь не спешить, и шмыгнула в постель, следя, чтобы никто не  увидел
книгу. Она обняла гримуар, и словно слабый электрический ток пронзил  ее
тело. Странное, совсем новое чувство овладело ею.
   Этой ночью детям долго не удавалось заснуть. Крутой метался, стонал и
бормотал в забытьи. Им было и жаль  его,  и  страшно.  Некоторые  малыши
перебрались в койки к своим друзьям и тесно прижались к ним.  Даже  дети
постарше долго вертелись, вздыхая и невольно  взглядывая  на  мечущегося
Крутого.
   Но наконец все уснули. Не спала только Джейн. Стараясь не шуметь, она
осторожно выскользнула из-под одеяла  и  юркнула  под  кровать.  Отыскав
сломанную доску, она пролезла в крохотный тайник между спальней и стеной
сарая с песком. Там было  темно  и  грязно,  но  не  душно,  потому  что
перегородки не доходили до потолка. Ее пронзил  холодный  сквозняк,  она
задрожала.  Но  все  же  было  не  настолько  холодно,  чтобы  рисковать
возвращаться за платьем. Нащупав гримуар, она потянула его за собой.
   Крутой застонал. Потом произнес ясным и звонким голосом:
   - Отборные овощи, куриное филе с сыром - и тефлоновая сковородка!
   У Джейн от неожиданности перехватило дыхание.
   - Неизменно превосходный результат!  Страшно  было  слушать,  как  он
разговаривает с черной пустотой в разгар ночи. Джейн  кое-как  приладила
сломанную доску на место и перестала его слышать.
   Усевшись на пол, она примостила гримуар на коленях  и  раскрыла  его.
Страницы казались в темноте темными  и  безжизненными,  но  буквы  слабо
серебрились и скользили под пальцами. Джейн  заметила,  что  если  очень
сильно сосредоточиться, то  общий  смысл,  словно  чуть  слышный  шепот,
доходит до нее, хотя каждое слово в отдельности остается непонятным. Она
пролистала сравнительную таблицу компрессионного  давления,  дальше  шли
коэффициенты допустимого растяжения для цилиндров. Джейн  помедлила  над
параметрами калибровки кристаллов, потом стала листать дальше,  надеясь,
что пальцы верно передадут ей, о чем говорят страницы. Наконец она нашла
то, что искала.
   Это была глава об управлении драконами. До этой минуты она и сама  не
знала, что ищет. Только теперь, лаская пальцами схемы, где  таинственные
значки   обозначали   конденсаторы,   потенциометры,   сопротивления   и
заземления, наклоняя голову, чтобы потереться щекой о страницу, впитывая
запах бумаги и типографской краски, - только теперь она поняла, что  вся
ее жизнь с раннего детства имела одну только цель: украсть дракона.
   В тайнике было тесно, стены давили  на  плечи  -  но  она  ничего  не
замечала. Она видела лишь одно: черных быстрокрылых  драконов.  То,  что
всю жизнь было у нее перед глазами, незамечаемое, стало явным и главным.
Она  слышала  ультразвуковой,  раздирающий   небо   рев   этих   тварей,
переполняемых яростью и бензином, чувствовала их сокрушающую  гравитацию
мощь, огненное дыхание. И она видела себя на одном из них, она летела  с
ни