Такое! Я не ханжа, ты ведь знаешь, но  такое!..  Про  рыболовные  крючки
и... - Она не договорила. - Уйдем отсюда, Джейн, скорее, пожалуйста!
   - Пошли!

***

   Они выскочили из вращающихся дверей клуба и подбежали к лифту.  Сирин
нажала  кнопку  вызова.  Она  все  время  со  страхом  оглядывалась.  Но
Гальяганте еще не заметил, что они слишком задержались в туалете.
   - Идет! Слышишь, трос дребезжит?
   - Как медленно! -  Сирин  вынула  из  сумочки  кошелек,  раскрыла.  В
отчаянии воскликнула: - Ой! У меня,  оказывается,  нет  денег!  Придется
ехать в общественном... - Она продолжала копаться в сумке, и ее отчаяние
все росло: - Я потеряла проездной!
   - Не волнуйся так, Сирин!
   - Мы пропали! Джейн, ты не представляешь себе, чего он от меня...  от
нас обеих хочет!
   - Ничего страшного, Сирин, успокойся!
   - Ты не понимаешь! Это так...
   Подъехала кабинка, и лифтер в ливрее - не тот,  что  вез  их  сюда  -
хмуро посмотрел на них. Джейн втащила Сирин в кабину и резко приказала:
   - К проходу на Бельгарду. Там остановитесь. - И  успокоила  Сирин:  -
Ничего, у меня хватит. Я заплачу.
   Сирин, рыдая, уронила голову ей на плечо.

***

   Джейн настояла, чтобы они не сразу пошли домой, а завернули по дороге
в пивнушку. "Пивнушкой"  все  называли  студенческий  бар  на  несколько
этажей ниже Габундии.  В  нем  было  людно,  шумно  и  безопасно.  Джейн
заказала кувшин пива, и Сирин проглотила одну за другой три кружки.
   От пива Сирин всегда впадала в сентиментальность.
   - Я так тебе благодарна! За лифт, за то, что ты меня оттуда вытащила.
Джейн, ты даже не представляешь, от чего ты меня спасла, чего он от меня
хотел!
   - Да ладно, не будем больше об этом.
   - Нет, в самом деле, что бы я без тебя делала? Я твоя должница. Я для
тебя все на свете сделаю, если только смогу. - Она помолчала, и ее  лицо
озарилось озорной эльфийской  усмешкой.  -  Может,  когда-нибудь  мне  и
захочется... Но пока я к этому не готова.
   Джейн смотрела в свою кружку. Пузыри, отрываясь от  дна,  поднимались
сначала медленно, потом все быстрее.  Они  поблескивали,  как  маленькие
галактики, каждый пузырек  был  целым  миром.  Она  наклонила  кружку  и
сделала большой глоток. "Я несу смерть, - подумала  она,  -  я  разрушаю
миры". Вслух она сказала:
   - Я думаю, эта чушь, что  он  нес  про  синдром  новичка,  ничуть  не
поможет, верно? Одна болтовня.
   - Да нет, кое-что в этом есть. Но это не главное.
   - А в чем главное?
   - Джейн, я сказала все, что могла. Не заставляй меня...
   - Ты же сказала: все на свете. Я ведь тебя спасла.
   - Да, но  я  не  думала,  что  ты  об  этом  попросишь.  Об  этом  не
разрешается...
   - Тише, тише... - Джейн погладила руку Сирии, дотронулась под  столом
коленями до ее колен. Пристально глядя в ее  помутившиеся  глаза,  Джейн
громко прошептала: - Какая ты красивая!
   - Что?
   Джейн была почти трезвая, но понимала, что, разговаривая  с  пьяными,
надо делать выразительные жесты, все упрощать, все раскрашивать в  яркие
цвета без оттенков. Упершись лбом в лоб Сирии, она заговорила шепотом:
   - Ну, пожалуйста, скажи мне! Я бы тебе обязательно сказала. Мы  же  с
тобой подруги. Мне ты можешь довериться. Ну!
   Сирии, покраснев, опустила глаза.
   - Я жульничаю. Я подделываю результат.
   Джейн гладила ее пальцы. Она понимала, что ведет себя  подловато,  но
другого выхода не было.
   - Расскажи, как.
   Глаза  Сирин  подернулись  молочной  белизной,   зрачки   и   радужка
рассыпались в мелкие точки и растворились в белом. Чужим низким  голосом
она спросила:
   -  Тебе  известна  разница  между  эзотерической   и   экзотерической
алхимией?
   Джейн отрицательно качнула головой.
   - Все, что ты делаешь в лаборатории, все опыты, органика,  неорганика
- это все экзотерично,  это  относится  к  трансмутациям  вещества.  Это
внешнее учение. Понимаешь?
   - Да.
   - Эзотерическая алхимия - это внутреннее учение. Это  другая  сторона
монеты. Лекций по эзотерической  алхимии  не  читают,  студентка  должна
открыть  ее   сама.   Эзотерическая   алхимия   основана   на   духовных
трансмутациях.  Их  можно  вызвать   страхом,   болью   или,   например,
аскетической  практикой  -  но  легче  всего   и   проще   добиться   их
определенными дозами секса.
   - Расскажи, как. Как это делать на практике? Голос Сирин делался  все
ниже и тверже. Уже ясно было, что он не женский.
   - Процедура состоит из двух частей.
   - Из двух частей.
   - Первая часть - эзотерическая.  Для  нее  нужен  партнер.  Занимаясь
любовью, мысленно представляй себе опыт, от  начала  до  конца,  шаг  за
шагом. Если партнер кончит раньше завершения опыта, придется начать  все
сначала.
   Холодные руки Сирин крепко держали ее пальцы. От них по ее  онемевшим
рукам шел поток энергии, опускался по позвоночнику и возвращался к Сирин
через их соприкасающиеся колени. Это действовало  гипнотически.  Она  не
видела больше ни стола, за которым они сидели,  ни  стульев.  Ничего  не
существовало   вокруг,   кроме   этого   голоса   да   потока   энергии,
пронизывающего их двоих.
   - Вторая часть - экзотерическая. Управляя  опытом,  представляй  себе
то, что ты  делала,  когда  представляла  себе  опыт.  Как  ты  обнимала
партнера, что при этом чувствовала. Это создаст петлю обратной связи. Ты
возбудишься. Ради приличия это обычно делают в уединении.
   Для  получения  философского  камня  достаточно  сексуальной  энергии
первого  уровня.  По  мере  продвижения  в  эзотерической   науке   тебе
понадобятся более изощренные приемы. Но на первых порах  можно  обойтись
обычной сексуальной практикой.
   Джейн, слушая ее, видела какое-то окно, распахнувшееся из ниоткуда, и
в нем странную местность с лишенными  смысла  чертами.  "Как  это  может
быть? - думала она. - Как может одно влиять на другое? Что связывает их,
какой механизм, каким образом?"
   Ей вспомнились сияние  давнего  яркого  дня,  солнечный  блеск  -  ни
облачка в небе, ни единой тени вокруг, - вспомнились так отчетливо,  что
окружающее показалось тонким как пленка, покрывающая  яичный  желток,  -
ткни вилкой, и другая  реальность  вырвется  через  отверстие,  польется
рекой, затопит весь мир. Она  знала  теперь,  что  видимый  мир  -  лишь
оболочка,  за  которой  живут  неведомые  громадные  существа,  что  они
движутся,  колебля  завесу,  и  лица,  более  обширные,  чем  созвездия,
просвечивают сквозь ткань небес.
   Джейн чувствовала, что близка к разгадке, что истина  рядом,  до  нее
почти можно дотронуться, попробовать на вкус,  ощутить.  Она  обдумывала
следующий вопрос, когда сила, скрывающаяся за обличьем Сирин, заговорила
снова:
   - Ты играешь с великими тайнами. Берегись, они могут сокрушить тебя.
   Глаза Сирин распахнулись, и она сказала обычным голосом:
   - Меня сейчас вырвет!
   Словно  откатывающаяся  волна,  отступило  присутствие  чуждой  силы.
Вокруг снова была знакомая и уютная пивнушка.
   Джейн налила себе пива. Когда кружка опустела, налила еще. В какой-то
момент она заметила, что Сирин уже ушла, а на ее  месте  сидит  довольно
приятный, но ничем не примечательный молодой человек и оживленно  с  ней
беседует. Она смутно припомнила, что он представился как Джейк Петрарте.
Он рассказывал какой-то анекдот. Джейн не  слушала,  зная,  что  по  его
интонации поймет, когда надо смеяться. Она была свободна и могла принять
любое решение.
   Джейк улыбался, как заправский соблазнитель.
   Что же, подумала Джейн, он или другой, все равно. В конце концов, она
больше  года  каждое  утро  добросовестно  исполняла   предохранительный
ритуал.
   Не пропадать же усилиям.
   Через два дня она снова поставила опыт. На этот  раз  все  получилось
безупречно.

Глава 13

   Джейн  поймала  на  стеклышко  последнюю  струйку  спермы,   пролитой
Билли-страшилой, отмерила пипеткой нужное количество, разбавила  соляным
раствором и потрясла пипеткой, чтобы жидкости  хорошенько  перемешались.
Потом, выпустила раствор из  пипетки  в  резервуар  цитометра,  щелкнула
затвором и пристроила на предметный столик.
   - Посмотрим, какие будут предзнаменования. Билли, повернувшись к ней,
смотрел, как  она  натягивает  трусики  и  джинсы,  как  склоняется  над
микроскопом. Печально шуршали простыни.
   - Никак я тебя не пойму.
   - Тебе и не положено.
   Не  отрывая  глаз  от  микроскопа,  Джейн  нашарила  руками   лифчик,
накинула, перевернула правильно, расправила. На том же стуле, с которого
она взяла лифчик, висела и блузка.
   - Ну-ка, застегни, - велела она. Билли послушно застегнул.
   - Я знаю, ты и с другими встречаешься. Тебе с ними  тоже  хорошо  или
только со мной?
   - Моя соседка вот-вот вернется с занятий, - холодно сказала Джейн.  -
Ты бы штаны надел.
   Билли со вздохом пошарил под кроватью, нашел свои брюки.  По  очереди
сгибая и разгибая длинные, как у журавля, ноги, засунул их в штанины. Он
был тонкокостный, худущий и долговязый, как  воронье  пугало.  Когда  он
сидел, голова его почти упиралась в потолок. А  стоя  он  в  комнате  не
помещался, ходил согнувшись.
   Кто-то дернул снаружи дверь и тут же заколотил кулаками изо всех сил.
Дверь заходила ходуном.
   - Это, надо думать, она. Может, откроешь? Но, прежде чем Билли  успел
повернуть ключ,  окошечко  в  дверной  фрамуге  распахнулось,  и  в  нем
показалась карабкающаяся Мартышка. Билли машинально взял ее под мышки и,
перенеся, как куклу, поставил на ее же собственный письменный стол. Лицо
Мартышки потемнело от злости, как  остывающий  уголек  в  камине.  Билли
вежливо улыбался. Зубы у него были кривые, а улыбка прорезала все лицо и
с обеих сторон  загибалась  к  затылку.  В  такие  минуты,  как  сейчас,
стараясь выглядеть особенно любезным. Билли был особенно нелеп.
   - Какого хрена ты запираешься, так что я не могу  на  фиг  попасть  в
собственную комнату!
   Предзнаменования получились плохие. Конечно, перед приходом Тейнда  и
не могло быть хороших. Какой бы образец ни исследовать  -  прядь  волос,
мочу, соскобы с рогов, -  спектрофотометр  неизменно  показывал  широкую
черную полосу, которая и была знаком приближающегося Тейнда.  Ведь  даже
те, кому суждено было уцелеть, скорее всего теряли кого-то из близких.
   -  Я  готовила  препарат,  -  рассеянно  пробормотала  Джейн.   Билли
справился с пряжкой пояса и поспешно застегивал рубашку.  -  Не  хотела,
чтобы ты влетела в комнату в разгар приготовлений, понимаешь?
   Вообще-то   говоря,   использовать    эзотерическую    технику    для
предварительного гадания не полагалось. Но иначе ей пришлось  бы  долгие
часы  всматриваться  в  разлитые  чернила  или  ковыряться  в   козлиных
внутренностях.
   - Что-то вы за последнее время сильно обнаглели, мисс  Олдерберри.  -
Мартышка спрыгнула со стола. - Не понимаю, когда это я вам  разрешала  в
моей комнате устраивать ваши поганые свиданки!
   - Ну мне, пожалуй, пора, знаете, занятия... - Билли подобрал носки  и
башмаки, сунул под мышку, неловко кивнул и, как листик,  гонимый  бурей,
выкатился из комнаты с прощальным "Пока!".
   Чтобы гадание было успешным, прежде  всего  надо  уяснить  себе,  что
предсказать   будущее   невозможно,   поскольку   оно   не   определено.
Невозможность эта полная и абсолютная. Единственное, что можно  сделать,
- это правильно истолковать то, что уже существует, но пока малозаметно.
Любовники тянутся друг  к  другу  задолго  до  своего  первого  поцелуя.
Убийство зреет в приметах дружбы. Карцинома,  которая  на  рентгеновском
снимке кажется приставшей пылинкой, означает  смерть.  Многие  кажущиеся
случайности подготавливаются всем ходом событий.  Джейн  стала  заносить
наблюдения в свой лабораторный журнал.
   Мартышка выхватила у нее карандаш и с треском разломала пополам.
   Джейн закрыла глаза и мысленно начертала знак Бафомета. Успокоившись,
она выдвинула ящик стола.
   - Ладно. - В ящике были резиновые  перчатки.  -  Не  хотела  я  этого
делать. - Она натянула перчатки. - Но ты меня вынуждаешь.
   Надо отдать Мартышке должное, трусливой она не была.  В  роду  у  нее
были ловкачи и пройдохи, а ген наглости - всегда доминантный. И  все  же
она нервно облизала губы, когда Джейн сделала вид, что вынимает из ящика
невидимую коробку.
   - Я тебя не боюсь!
   - Это хорошо. - Джейн откинула несуществующую  крышку.  -  Тем  лучше
сработает, раз ты не веришь.  -  Она  достала  из  коробки  воображаемый
скальпель и повертела перед глазами, якобы любуясь его блеском.
   - Что ты хочешь делать? Джейн улыбнулась:
   - А вот что!
   Она ткнула кулаком Мартышке в живот.  Малышка-гоблинка  согнулась  от
боли. Джейн мгновенно навалилась на нее и, не  обращая  внимания  на  ее
визг, прижала к полу. Потом она задрала ей блузку, другой рукой  вытащив
из кармана джинсов резиновый пузыречек, заготовленный как раз для  этого
случая.
   - Так, чуть повыше... - Сделала вид, будто  примеривается,  и  ткнула
пальцем в голый Мартышкин живот. - Готово!
   Она раздавила пузырек.
   Хлынула кровь. Темно-алое пятно расплылось по животу, поползло  ниже.
Джейн встала, сжимая в руке кусочек резины. Никто по виду не отличил  бы
его от кусочка окровавленной плоти.  И  когда  Мартышка,  приподнявшись,
стала оправлять блузку, Джейн сунула этот кусочек  в  рот,  разжевала  и
проглотила.
   Сделав дело, она быстро спрятала скальпель в  коробку,  убрала  ее  в
стол (в небытие), стащила перчатки и  бросила  их  в  мусорную  корзину.
Теперь осталось  посмотреть,  какое  впечатление  произвело  действо  на
соседку.
   Мартышка вскочила на ноги:
   - Что все это значит?
   - Надеюсь, теперь у меня будет немного покоя.
   - Не верю я, это была ловкость рук!
   - Думай как хочешь.
   Зажав в руке тяжелый степлер, Мартышка подступила к Джейн.
   - А если я тебя этим стукну по голове? Спорим,  тебе  будет  больнее,
чем мне!
   - Давай проверим!
   Мартышка нерешительно пожевала губами. Потом, с гримасой  отвращения,
бросила бумагосшиватель на пол, а сама с размаху уселась на стул.
   - Зараза! - Она была вне себя от ярости.  Но  внезапно  расслабилась,
даже усмехнулась про себя и с рассчитанной непринужденностью сказала:  -
А я сегодня познакомилась с твоим старым другом.
   - Я потрясена, - ответила Джейн, - последовательностью и  логичностью
твоего мышления.
   Стерев с лица пятнышко крови, она вернулась к  микроскопу.  Но  слова
Мартышки засели у нее в голове и не давали покоя. Наконец она со вздохом
спросила:
   - И кто же это?
   - Знаю, да не скажу! Угадай!
   И торжествующая Мартышка, не сводя  глаз  с  Джейн,  приподняла  край
своей замаранной блузки и стала сосать окровавленную ткань.

***

   Перед уходом из  дому  Джейн  долго  смотрела  на  листок  желтоватой
папиросной бумаги. Плохие новости всегда являлись на дешевой  бумаге  со
слепым шрифтом, с именами и прочими деталями, впечатанными  с  ошибками,
выше строки,  одними  заглавными  буквами  и  под  выбитую  копирку.  Со
вчерашнего дня, когда она получила эту бумагу, она прочла ее раз десять,
не меньше.

Кому: Господину/Госпоже ОЛДЕРБРЕРИ
   От кого: Управление Истины и Покаяния, Отдел Финансовых Вспоможений.
   Поскольку текущий момент требует строжайшей экономии, долг  вынуждает
нас редуцировать  или  вовсе  элиминировать  лишние  расходы,  постольку
поскольку  это  не  отразится  негативно  на  уровне  получаемого   Вами
образования.  Соответственно,   в   качестве   меры,   направленной   на
интенсификацию  экономии,  мы  элиминируем  Вашу  СТИПЕНДИЮ  в  тех   ее
составляющих, каковые имеют исходить от нашего  Отдела.  Ни  сомневаясь,
что Вы вместе с нами  горячо  желаете  родному  Университету  скорейшего
избавления  от  временных  финансовых  затруднений,  мы  настоятельнейше
рекомендуем Вам рассмотреть  многочисленные  доступные  Вам  возможности
оплатить Ваше образование за счет приватных ресурсов. Счет будет  выслан
Вам не позднее чем через ТРИ НЕДЕЛИ.

Гнев давно выдохся. Джейн перечитывала бумагу, только чтобы окончательно вырвать ее жало, очиститься от последнего следа волнений. То, что ей надо сделать, она хотела сделать внимательно и спокойно. Пора было идти.
   Университетская библиотека открывалась в полночь, а закрывалась  рано
утром. Такой странный порядок заведен был,  как  объяснялось,  для  того
чтобы отвадить лодырей, а также тех, кто читает книги  для  собственного
удовольствия. Джейн подозревала, что есть этому и Другие, более  мрачные
причины,  но  сейчас  только  радовалась,  что  никого  нет  в  обширных
коридорах и залах, где  лишь  эхо  отзывалось  на  ее  шаги.  Пройдя  по
лабиринту боковых проходов, несколько раз поднявшись  и  спустившись  по
железным  спиральным  лестницам,  она  выбралась   к   самым   потаенным
хранилищам вековой мудрости.
   Чтобы  наилучшим  образом  использовать  ограниченное   пространство,
старинные книгохранилища  оборудовали  электрифицированными  стеллажами.
Они были составлены  вплотную  по  десять  штук,  как  старые  шкафы  на
мебельном складе, а между  группами  тянулись  узенькие  проходы.  Джейн
медленно шла, читая надписи на стеллажах, и когда нашла то, что  искала,
нажала кнопку на торце полки. Загудел невидимый мотор, и стеллажи тяжело
и медленно раздвинулись, загородив прежний проход, но открыв  ту  полку,
которую выбрала Джейн.
   Здесь стояли  старинные  пожухлые  тома.  Некоторые  были  перетянуты
веревочками или резинками, которые от древности рвались  при  первом  же
прикосновении, однако не падали,  врезавшись  за  долгие  десятилетия  в
переплет. Более  ценные  книги  сохранялись  в  герметических  картонных
футлярах, тщательно завязанных тесемками. Но и  футляры  не  спасали  от
разрушения. Все книги без исключения под губительным действием времени и
атмосферы  распадались,   разрушались,   рассыпались,   неостановимо   и
неотвратимо, и Джейн ощущала льнущий к полкам сухой и горьковатый  запах
умирающей бумаги, словно донесенное  ветром  дыхание  далекого  осеннего
костерка из сухих листьев. Книги здесь были обречены на смерть.
   Поэтому Джейн без всяких угрызений совести срезала бритвенным лезвием
библиотечный ярлык с одной из умирающих книг.

***

   С тем, кто должен был проводить ее, она встретилась у главного лифта.
На нем были потертая кожаная пилотская куртка с наклейками,  потрепанные
джинсы и еще более потрепанные ботинки.
   - Робин Эльшир, - представился он. - Книга у тебя с собой?
   - В сумке.
   - Тогда пошли.
   Робин оказался тем самым дублером с лекции по сравнительной анатомии.
У него были очень темные, очень серьезные,  пристально  глядящие  глаза.
Чтобы заставить его улыбнуться, Джейн сказала:
   - Последний раз, когда я тебя видела, ты стоял голый рядом с трупом.
   Он поглядел на нее и ничего не ответил. В молчании они  поднялись  на
десять этажей, перешли в Хиндафьялль и сели в  дребезжащий  общественный
лифт, идущий на первый этаж.
   - А почему мы сразу не могли спуститься и выйти из своего подъезда? -
спросила Джейн.
   - Потому что там Крипов район. Ты, значит, совсем  серая.  Чтобы  так
вот, ночью, выйти на улицу, где Крип гуляет...
   - А-а!
   В вестибюле Хиндафьялль было пусто и почти темно. Из витрин убрали на
ночь все товары. Гном-привратник в  форменной  красной  куртке  как  раз
зевал во весь рот и их не заметил. Когда Робин  открыл  дверь,  газетный
лист,  расправив  крылья,  взлетел,  целя  в  Джейн,  но,   подхваченный
сквозняком, промахнулся и врезался  в  стену.  Джейн  плотнее  запахнула
подбитую мехом куртку.
   Они вышли в пугающую темноту. Уличные фонари висели  слишком  высоко,
их свет не долетал до земли, и только  неоновые  отблески  трепетали  на
мокром асфальте. Рычали, пролетая, невидимые  грузовики,  да  раздавался
противный квакающий гномий хохот из ближайшего бара. Где-то  вырвался  в
распахнутую дверь обрывок музыки, но дверь тут же  захлопнулась,  втянув
музыку обратно. На улице никого не было.
   Джейн едва поспевал