его, она прочесала полгалактики. Никогда она не чувствовала  себя
лучше, чем тогда, когда ей показалось, что он мертв.  Сейчас  она  научилась
вести себя благоразумнее, но любить его она не станет.
   Нисрин-673 отказался от предложенного  оружия  из-за  поврежденной  руки.
Долгая поездка на велосипеде не пошла на пользу его травме.  Однако  у  него
была железная выдержка - он не собирался отступать.
   Я наблюдал, как Урания пристраивает скомканные крылья на  спину  Мирлина,
как те начинают разворачиваться, опутывая его паутиной щупальцев. На вид эта
сетка была прочной, но зловещей - сразу  вспомнились  монстры,  напавшие  на
Тульяра со товарищи. Никаких крыльев не было видно из комка на спине  -  тот
просто пристроился за дыхательным аппаратом меж лопаток андроида.
   Выворачивая голову под разными углами, Мирлин  пытался  разглядеть  новую
поклажу. Он-то знал истоми получше нашего, понимал, что  им  можно  доверять
безоговорочно. Но какой же должна быть вера, чтобы не сомневаться - едва  ты
прыгнешь в пропасть, как из  розоватого  комка  на  спине  появятся  крылья,
достаточно умные, чтобы нести тебя.
   Нисрин-673 стоял с разнесчастным  видом,  хотя  тетраксы  славятся  своей
невозмутимостью. Мирлин пообещал  держаться  поближе  к  нему,  а  я  вообще
сказал, что нам не стоит рассеиваться. Хотя, если нам придется стрелять, это
добавит хлопот.
   Мысль о том, что можно будет пострелять, всегда была по душе Сюзарме,  но
сейчас ее мрачное лицо так и не просветлело. Ее ум быстро приспосабливался к
боевым  ситуациям  и  решительно  отказывался  признать   таковой   нынешнее
положение вещей.
   - Осторожнее, - предостерег я. - Ребята с огоньками на башке держат  нашу
сторону. Но внизу, должно быть, прячется что-то огромное. Хотя оно  вряд  ли
опаснее, чем эти гиганты-мотыльки. Надо бы поберечь заряды для Тульяра.
   Когда мы все были готовы, Урания  просто  перелезла  через  ограждение  и
устремилась в бездну, прижимая Клио к груди. Оружия у нее не было, не было и
страха или беспокойства. Когда она приладила себе  на  спину  хрупкую  плоть
крыльев, она не приобрела повадок крылатых существ. Она  просто  знала,  что
она - Девятка и всегда в форме.
   Мне бы доставило  несказанное  облегчение  увидеть,  как  разворачиваются
крылья, но тьма скрыла ее от лучей наших фонариков. Я  понадеялся,  что  она
взлетит к нам еще раз - показаться, но этого не произошло.
   Нисрин-673 оглядывался с напряженным видом,  словно  спрашивая:  "Кто  же
следующий?" Я не стал высовываться и  посмотрел  на  Мирлина.  Тот  стоял  с
озабоченным видом - ведь рост его был больше двух  метров,  да  и  весил  он
килограммов сто пятьдесят - раза в два побольше наследницы.
   - Руссо, - объявила Сюзарма Лир командным  тоном,  -  на  счет  "три"  мы
прыгаем вместе. Тот, кто струсит, будет разжалован в капралы. Раз.., два...
   И  она  полезла  на  ограждение,  даже  не  оборачиваясь   на   меня.   В
Военно-космических силах приказы не обсуждаются.
   - Три! - крикнула она, прыгая.
   К своему удивлению, я обнаружил, что сиганул вместе с ней.  Не  иначе,  я
привык к дисциплине Военно-космических сил. Или же мое сверхчеловеческое "я"
проснулось в критический момент. Так или иначе, я  барахтался  в  воздухе  и
видел, как светлое пятно люка медленно тускнеет. Страх  захлестнул  меня,  а
затем сменился сокрушительным облегчением. И я падал, падал - в невесомости,
кружась, как перышко.
   Тьма не  была  непроглядной,  но  единственные  источники  слабого  света
находились так далеко от меня, что казалось, я просто застыл в пространстве.
Несомненно, я набирал возможное при ничтожной гравитации  ускорение,  но  не
чувствовал этого. Зато одиночество ощущалось даже слишком  хорошо  -  я  был
почти один во Вселенной.
   Почти.
   Долю секунды я пребывал на грани бодрствования, в полусне.  И  уже  почти
засыпая, понял, что происходит, и резко очнулся. Так бывало много раз,  если
внезапно сбросить теплую дремотность. На этот раз было  и  так,  и  не  так.
Что-то было во мне, в моей голове,  что-то  воспользовалось  моей  дремой  и
силилось захватить власть надо  мной.  Может  статься,  это  намерение  было
вполне  мирным  желанием  показать  еще  один  фрагмент  фильма  об  истории
Вселенной. Но у видения была голова Медузы, напугавшая меня, поэтому я решил
держаться за сознание любой ценой.  Я  попытался  заглянуть  через  плечо  -
проверить, похож ли я на ангела. И тут  же  начал  медленно  перекатываться,
вращаясь вокруг двух осей.
   Скорость полета (или падения) все  еще  не  ощущалась.  Тьма  становилась
чернее и чернее, а скафандр не давал ощутить движение  воздуха.  К  тому  же
возникло подозрение, что крылья так и не раскрылись.  Или  даже  так  -  они
вообще не раскроются.
   Потом я стал высчитывать, как глубоко мы уже упали. Спускаясь по уровням,
я научился приблизительно оценивать расстояние. Радиус  макромира  составлял
приблизительно четырнадцать тысяч километров, из которых  следовало  вычесть
радиус оболочки звезды и глубину уровней. Принимая, соответственно, первое и
второе за семь и четыре тысячи, я получил не особенно впечатляющий  ответ  -
так, три тысячи километров свободного падения. Сила тяжести составляла здесь
от одной девятой до одной десятой  земной,  следовательно,  и  ускорение  не
могло быть больше одного метра в секунду за секунду. Но эти  цифры  получены
без учета сопротивления воздуха, что немаловажно, и при этом не  учитывается
трение воздуха о скафандр. Пытаясь высчитать, когда же я превращусь в метеор
и вообще произойдет ли это до приземления, я несколько запутался. На метеоры
мы явно не похожи, но и сама ситуация до того странная -  нет,  не  стоит  и
пытаться понять ее.
   - Все в порядке?  -  воззвала  Сюзарма  Лир,  заставив  меня  вздрогнуть.
Увлекшись расчетами, я как-то позабыл, что мы  можем  разговаривать  друг  с
другом по радио.
   - Не знаю, - правдиво отозвался я. - Ничего не вижу и не чувствую.  Да  и
крылья - то ли отросли, то ли нет.
   - У вас есть крылья, - заявила Урания. - У меня есть Клио. Она  за  всеми
наблюдает.
   - Я в порядке, - заверил Мирлин.
   - Нисрин?
   - Все хорошо, - подтвердил тетронец. Если судить по его речи, он  говорил
правду.
   - К сожалению, - послышался слегка обеспокоенный голос наследницы,  -  мы
не одни. Здесь есть и другие  крылатые  создания,  они  приближаются  к  нам
снизу. Их много. Через несколько минут они окружат нас.
   - Мозг-в-коробочке  может  сказать,  что  они  из  себя  представляют?  -
потребовала Сюзарма.
   - Только то, что они очень большие,  масса  каждого  из  них  значительно
превосходит нашу.
   - Ни черта не вижу, - послышалась жалоба полковника. Я просто увидел, как
она вглядывается в темноту, палец на спусковом крючке игольника, а  цель  не
заметна.
   - А как они видят нас? - с отчаянием в голосе спросил Мирлин.
   - Может, и не видят, - осмелился предположить я, всматриваясь в  темноту,
отделявшую меня от Центра Асгарда, и нацеливаясь в нее игольником.
   - Боюсь, что их зрение не зависит от света, -  ответила  Урания,  которая
должна была первой встретить опасность, если таковая существует.
   Мой разум, и без того  сбитый  с  панталыку,  живо  вообразил  гигантских
летучих мышей-вампиров, безошибочно отыскивающих нас с помощью ультразвука и
алчущих нашей крови.
   А потом Урания издала какой-то звук. Именно так -  не  вопль,  ибо  я  не
уверен, могла ли  она  вообще  вопить,  но  звук,  в  котором  были  ужас  и
потрясение, и в нем, в этом звуке, было нечто зловещее.
   - Что случилось? - вскинулась Сюзарма. Но ответа так и не последовало.
   А потом я уловил мельтешение теней, появившихся на фоне  неясного  света.
Их было великое множество, и, хотя сперва  они  показались  крошечными,  они
стали расти с пугающей быстротой.
   - Ох, черт, - простонал я, взяв парализатор на изготовку.  Но  выстрелить
не пришлось. В свете фонарика на шлеме я видел тысячи крыльев, но  они  были
еще далеко, хотя двигались проворно. Руки так  и  чесались  выпустить  заряд
игл,   но   я   не   был   уверен,   поможет   ли   такое   оружие    против
мотыльков-Левиафанов, против исчадий тьмы,  охраняющих  Центр.  Каждый  раз,
когда я прицеливался, кожистые крылья уносили мишень прочь.
   Так и не выпустив ни единого заряда, я  провалился  в  утробу  чудовищной
тени, и сознание вновь покинуло меня.

Глава 30

      Быть обезглавленным не особенно приятно, даже если это случается с тобой во сне, где такие потери воспринимаются легче.
   Даже не подозревал, что могу пережить это. Ведь  когда  лезвие  разрубило
меня, я понял весь ужас собственного положения. Я хотел выкрикнуть - даже не
слово, нет, просто  крикнуть,  но  выяснилось,  что  без  глотки  могу  лишь
булькать и  пускать  пузыри.  Рот  открылся,  язык  силился  сказать  что-то
протестующее - но все тщетно, все впустую. Удивительно, но при всем при этом
мое  сознание  продолжало  плестись  своей  дорогой,  даже  не   запнувшись.
Получается, что моя казнь произвела большее впечатление  на  зевак,  чем  на
меня самого.
   Я догадывался, что обезглавленное тело не являет собой усладу для взоров,
догадывался, что одинокая голова, поднятая в воздух  рукой  злобного  божка,
также не самое заманчивое зрелище, но совершенно не был готов  к  тому,  что
случилось на самом деле, Смех, эхом  разносившийся  над  площадью,  внезапно
стих. Лица, недавно сияющие от восторженного возбуждения, столь же  внезапно
изменились от ужаса, глаза, только что  сиявшие  от  восторга,  теперь  были
закрыты руками или опущены долу. Тысячи ртов открылись -  словно  для  того,
чтобы издать единый крик боли,  но  губы  были  бессильны,  и  ни  звука  не
сорвалось с них. Тишина упала, как занавес, и все замерло.
   Тот, что называл себя Локи, отвел глаза от  моего  лица,  нанося  роковой
удар, но я-то все еще видел его боковым зрением.  Его  и  без  того  бледная
физиономия побледнела еще больше, побелели волосы и глаза. В молчании застыл
и он.
   Подобно толпе, он обратился в камень.
   Единственным различимым звуком было шипение змей, единственным оставшимся
движением - шевеление тех же змей, обвившихся вокруг каменной  руки,  отчего
голова, зажатая в ней, слегка раскачивалась.
   Девятка, трактуя мои сны  с  некоторой  осторожностью,  говорила,  что  я
наделен оружием,  которое  могу  обратить  против  врагов.  Кое  в  чем  они
ошиблись. Биокопия в мозгу не снабжала меня оружием,  перекодируя  личность,
она, эта копия, превращала меня самого в оружие.
   Я нашел Медузу - я сам был ею!
   Захватчики компьютерного пространства Асгарда  никогда  не  догадывались,
какую тактику применяли в борьбе против них. Теперь было ясно,  почему  Локи
колебался и выжидал время. Ради своей безопасности! Он хотел дождаться, пока
мое тело не  сгниет  заживо.  Далее,  полагал  он,  опасность  исчезнет.  Он
волновался, и не без причины. Враг был  сбит  с  толку,  одурманен  успехом,
заполучив меня в плен и наблюдая за моим тлением. Недруг и помыслить не мог,
что моя смерть повлечет  за  собой  его  собственную  гибель.  Итак,  я  был
подсадной уткой, волком в овечьей шкуре, я был... Троянским конем.
   И все же происшедшее пока не укладывалось в  голове  -  как  этот  "мешок
сюрпризов" повлияет на войну в компьютерном пространстве? Откуда мне  знать,
было ли это побоищем средней руки или же подлинным Армагеддоном? Раздумывать
над этим мне не хотелось. Собственная судьба занимала меня куда больше.
   Несмотря на то что со своими  врагами  я  разделался  одним  ударом,  мое
положение все еще  оставалось  весьма  щекотливым.  От  меня  и  сохранилось
только, что отсеченная голова со змеями вместо волос и зловещим взглядом.  И
эта голова  была  зажата  в  каменной  руке.  Пусть  она  сохранила  здравый
рассудок, думать о дальнейшей судьбе ей-было явно затруднительно.  Наверное,
я был обречен  болтаться  между  небом  и  землей  целую  вечность,  буравя,
злобным,   парализующим   взглядом   толпу   насмешников   и   палача.   Для
прославленного героя такая судьба могла быть почетной, но мне не хотелось бы
с ней мириться.
   Мои враги уверяли меня, что я следую прямиком в ад. Что ж, если  это  мне
суждено, я обречен  на  адские  муки.  Все  еще  рисуя  устрашающие  картины
собственного будущего, я уловил движение в толпе  -  самым  краешком  глаза.
Сначала не поверил, посчитал  за  ошибку,  но  змеи,  извиваясь,  развернули
голову  прямо  к  месту  действия,   и   стала   видна   фигура   гуманоида,
проталкивающаяся сквозь плотную толпу. Пробираясь между окаменевшими людьми,
он повернулся. Лицо его можно было бы рассмотреть совсем ясно,  если  бы  не
легкая дымка. Было только понятно, что это человек, притом довольно пожилой.
Каждый шаг давался ему с величайшим  трудом.  Сначала  я  перепугался,  что,
встретив  мой  взгляд,  он  обратится  в  камень,  но  вскоре   беспокойство
рассеялось. Большинство из присутствующих на площади не смотрели мне прямо в
лицо перед тем, как окаменеть. Значит, будь я так же опасен для него, как  и
для них, он застыл бы на месте, едва попав на место моей казни.
   Я смотрел, как он поднимается по ступенькам  и  подходит  к  окаменевшему
Локи. Он был высокого роста, а когда подошел ближе, обнаружилось, что у него
римский нос, голубые глаза и удивленное выражение лица. Мне показалось,  что
я знаю его. Это был один из создателей. Один  из  тех,  чей  крик  о  помощи
превратил меня в героя и привел на эту площадь. Но, если враг  носил  личину
моего злейшего врага Амары Гююра, то  это  лицо  напоминало  черты  ушедшего
друга.
   Это был Саул Линдрак, благодаря которому началась моя эпопея.
   Я все еще не мог вымолвить ни слова. Он увидел это и улыбнулся. Не думаю,
чтобы это выглядело смешно, и эта  мысль,  видимо,  отразилась  на  страшной
маске, бывшей когда-то моим лицом.
   - Pardonnez moi <Простите меня (фр.).>, - отозвался он.
   Он не мог сказать этого по-французски, но именно на этом языке я  услышал
его слова.
   Будь я в силах говорить, я бы посчитал уместным  такой  ответ:  "Si  Dieu
nous a fait a son image, nous le lui avons bien rendu" <Если Бог создал  нас
по своему подобию, мы воздали ему за это сторицей (фр.).>.  Саул  бы  понял.
Саул мог  даже  прочувствовать  тонкую  иронию  ситуации  -  Руссо  цитирует
Вольтера. Но, к сожалению, сейчас я никак не мог проявить свое остроумие.
   - Вы оказали нам великую услугу, - произнес он, и теперь  я  услышал  его
слова  по-английски.  Сейчас  он  говорил  не  как  Саул,  но  как  один  из
богов-хранителей Асгарда, врагов которого я поразил  своим  взглядом.  -  Вы
помогли нам выйти из тупика, в котором мы пребывали  сотни  тысяч  лет,  вы,
вероятно, думаете, что с вами плохо обошлись. Увы, это правда. Однако  вы  и
представить не можете, насколько приблизили победу благодаря  своей  силе  и
стойкости. Весь  план  мог  бы  рухнуть,  подчинись  вы  хотя  бы  раз  силе
обстоятельств. Вы пережили то,  что  другие  на  вашем  месте  предпочли  бы
игнорировать. Возможно, имея полное представление об  опасности,  вы  бы  не
преуспели, но незнание  было  подкреплено  мужеством  и  упорным  нежеланием
проиграть. Благодарим вас, Майкл Руссо.
   В своем роде это была трогательная речь. Нам  всем  нравится,  когда  нас
гладят по шерстке, путь даже мы  лишились  спины,  на  которой  эта  шерстка
растет. Но сейчас для меня существовали дела  поважнее,  нежели  выслушивать
похвалы в собственный адрес. Единственный вопрос, терзавший  меня,  требовал
ответа - что, черт возьми, случится дальше? Можно ли собрать  Шалтая-Болтая?
Пусть, выражаясь компьютерными терминами, эта моя версия должна была жить  в
предоставленном запрограммированном пространстве, не  возвращаясь  больше  в
реальное "я". Но могу я получить новое тело? Дар  речи?  Нормальные  волосы,
наконец?
   - К сожалению, - продолжал Саул, - опасность, которая  угрожает  Асгарду,
все еще не преодолена.  Война  в  компьютерном  пространстве  не  закончена.
События теперь складываются в нашу пользу благодаря вам, но конфликт  так  и
не исчерпан. Кроме того, требует  завершения  еще  одно  дело,  а  оно,  при
неблагоприятном  стечении  обстоятельств,  способно  перечеркнуть  все  ваши
достижения. В пространстве, окружающем звезду, должна разыграться  еще  одна
битва.
   Мы можем наблюдать за тем, что происходит под оболочкой звезды, но защита
от врагов, возведенная снаружи и внутри ее, непроницаема и для наших, и  для
враждебных машинных разумов. Враг послал подвижные  механизмы  -  роботов  -
сквозь поврежденную защиту. И как раз в  то  время,  когда  мы  пребывали  в
бессилии  из-за  неудачной  попытки  Девятки  остановить  их.  Роботы   были
уничтожены с опозданием, им  удалось  отключить  энергию  на  всех  уровнях.
Недостаток энергии восполняется встроенным источником внутри звезды, но  это
разрушает ее, и она может взорваться. Мы  изо  всех  сил  стараемся  послать
собственных роботов под оболочку звезды. Несмотря на то что мы  восстановили
свою власть на периферийных уровнях, роботы не  могут  войти  в  контрольный
отсек. Только  органические  сущности  могут  достичь  систем  управления  и
оперировать ими.
   К несчастью, враг  сделал  ход  -  зеркальное  изображение  того  приема,
который использовали мы, создавая вашу копию. Мы ввели в ваш мозг  биокопию.
Она должна была  наделить  вас  огромной  разрушительной  силой.  Захватчики
вживили схожую разрушительную программу в  мозг  одного  (по  крайней  мере)
подобного  вам.  Агрессор  использует  Ту-льяра-994  и  его   спутника   как
разрушителей  Асгарда.  Надеется  использовать,  если  Тульяр  доберется  до
управления внутри оболочки. Враг пытается уничтожить нас с помощью  тетронца
так же, как и мы с вашей помощью избавились  от  тех,  кто  угрожал  нам.  К
сожалению, Тульяр и его компаньон почти  достигли  цели.  Свершись  недавняя
победа чуть раньше, мы задержали бы их на верхних уровнях, но сейчас они уже
предприняли прыжок к кромке звезды.
   О, как бы мне хотелось спрашивать - но голоса не было. Оставалось  только
висеть и слушать.
   Саул с сожалением продолжал:
   - Не исключено, что наши уловки  были  никчемными.  Возможно,  для  наших
целей было бы лучше вживить программу в вашу  органическую  сущность,  чтобы
именно она  управляла  системами  звезды.  Однако  такое  решение  неизбежно
повлекло бы утрату вашей индивидуальности - а такой подход нам не свойствен.
Мы созданы гуманоидами, наша первоначальная цель - защищать и  сохранять  их
жизнь. К сожалению, копия, оставшаяся в вашем  втором  "я",  в  такой  форме
абсолютно бездейственна. Он только получает некие послания. И даже не  может
их расшифровать. Хотя та ваша сущность  и  пытается  изо  всех  сил  достичь
оболочки звезды, она не представляет, что  делать,  добравшись  до  цели,  а
передавать ей информацию уже слишком  поздно.  Второй  Руссо  тоже  совершил
прыжок, но невозможно предсказать его дальнейшую судьбу.
   Он замолчал. Самое время подбросить ему парочку каверзных  вопросов,  тем
более что нынешнее состояние начинало не на шутку  бесить  меня.  Я  слишком
хорошо помнил, что говорили захватчики о миссии Тульяра, что  они  несли  по
поводу богов Асгарда - они, дескать, скорее взорвут макромир, чем согласятся
потерять над  ним  власть.  Мне  бы  очень  хотелось  услышать  какое-нибудь
утешительное опровержение на этот счет.
   - Нам по-прежнему нужна ваша помощь, - спокойно сказал он. - Поединок еще
не завершен. Я сочувствую тому, сколько вы выстрадали и вынесли, и мне очень
жаль, что впереди вас могут ожидать большие страдания. Нам  не  хотелось  бы
далее использовать вас, если вы не в состоянии понять, как  и  для  чего  мы
действуем. Однако мы искренне полагаем, что  вы  согласитесь,  если  сможете
понять смысл нашей просьбы.  Наша  цель  -  спасение  макромира,  сохранение
общности миров.
   Сейчас я заберу вас в самое сердце  компьют