ых пять секунд я считал, что
все прошло хорошо, пока мы не стали пролезать в тот же самый  люк,  и  я  не
оглянулся, замешкавшись.
   Седовласый мужчина остановился и с явным недоумением смотрел нам вслед.
   - Быстрее, -  сказал  я  Финну.  -  Теперь  нам  надо  выбираться  отсюда
поскорее.
   Я все еще полагал, что нам  это  удастся,  поскольку  впереди  оставалось
сделать лишь короткий бросок до причальной оси.
   "Только бы подняться по рукаву и проникнуть в корабль, - думал я, - а там
- отдал швартовый, и поминай как звали".
   В то, что они попытаются сбить нас в космосе, я серьезно не верил.
   До люка последнего коридора мы добрались без видимых  признаков  тревоги,
но на лазанье вверх по лестнице ушло время: в условиях меняющейся гравитации
субъективное ощущение времени всегда нарушается. Финн был  впереди,  поэтому
он первым бросился в люк на противоположном ее конце с пистолетом навскидку,
готовый стрелять. Я чуть-чуть задержался сзади, пытаясь оценить ситуацию.
   В мозгу моем  завертелись  фантазии:  Финн  парализует  часовых,  часовые
парализуют Финна, и тут я преспокойненько улетаю на своем корабле  в  гордом
одиночестве. Тогда я еще не осознавал, насколько просто все  может  полететь
ко всем чертям.
   Что и говорить: именно к чертям оно все и полетело.
   В шлюзовой камере часовых не было и в  помине.  Когда  я,  предварительно
заглянув, вошел внутрь. Финн преодолел уже половину расстояния к рукаву.  Но
еще до того, как он оттолкнулся от стены и врезался в один  из  таинственных
металлических цилиндров, при этом грязно выругавшись, я понял, что  на  всех
моих радужных мечтах поставлен жирный крест.
   Герметичный люк, закрывавший вход в рукав,  был  наглухо  задраен.  Рукав
втянули обратно, и другой его конец ни с чем  не  соединялся,  -  Черт,  они
убрали корабль! - в бешенстве  завыл  Финн,  явно  выбитый  из  колеи  столь
неожиданным поворотом событий. У меня опустилось сердце.
   - Они не могли этого сделать!
   Позади, из коридора, где только что были мы, послышался  топот.  За  нами
гнались.
   Финн быстро перелетел к люку, перекрывавшему  выход  на  лестницу.  Он  с
силой его захлопнул, вновь отрикошетив  в  один  из  цилиндров,  присутствие
которых заметно облегчало движение в условиях невесомости, а затем  принялся
лихорадочно нажимать кнопки пульта  заслонки.  И  тут  разом  зазвенели  все
тревожные звонки, а над люком заморгала красная лампочка.
   Он повернул ко мне лицо, оскалившись в улыбке.
   - Маленькая аварийная ситуация, - сказал он.  -  Теперь  системы  станции
подумали, что в шлюзе утечка. Все люки задраены. Сюда им не войти.
   - А мы выйти сможем? - простодушно спросил я.
   - В общем, нет, - заметил он. - Но нам нет смысла угонять  шаттл.  Дальше
Урана на нем не улетишь. Нам нужен твой корабль.
   События развивались слишком быстро для моего восприятия.
   - Тогда где он, черт возьми?
   - Есть только одно место. В трюме грузовоза. Раз они не смогли проникнуть
внутрь, то наверняка решили переправить его на Оберон.  Там  находится  штаб
местного военно-космического гарнизона.
   - Они сказали, что конфискуют его, - ни к селу ни к городу пробормотал я.
Вот теперь мы, похоже, окончательно созрели, и единственное, что оставалось,
это вернуться в тюрягу.
   Но из Финна энергия била ключом. Он проворно щелкал по клавишам, ожидающе
вглядываясь в ближайший настенный дисплей. Обернувшись, он кивнул мне  через
плечо в сторону одного из люков.
   - Там космические скафандры, - сказал он. - Ты знаешь, как их одевать?
   - Конечно, - ответил я. - Но что толку?
   - Сейчас я им сделаю аварию, - процедил он. - Настоящую аварию.
   Я даже не успел открыть рот, чтобы ответить.  Тревожные  звонки  внезапно
смолкли, а красные огни погасли.
   Финн выругался,  перелетел  обратно  к  входному  люку  и  опять  забегал
пальцами по кнопкам панели управления электронным  замком.  Не  помогло.  Он
оказался далеко не единственным асом программирования.  На  этом  планетоиде
таких пруд пруди.
   Возле пульта висела телефонная трубка, и Финн сорвал ее с рычага.  Быстро
набрал аварийный номер.
   - Говорит Джек Мартин, - без предисловий выкрикнул он. - Если кто сунется
в этот люк, у вас будет настоящая авария. Не пытайтесь  откачать  воздух.  У
нас есть скафандры, и мы не блефуем.
   У меня появилось страшное предчувствие. Не знаю,  насколько  хороша  идея
запугивать население малой планеты. К тому  же  я  понятия  не  имел,  какое
наказание предусмотрено за  подобные  акции,  но  чувствовал,  что  явно  не
меньшее, чем за дезертирство из военно-космических сил.
   Люк  остался  на  месте.  Наступила  долгая  пауза.  Тишина  стала  вдруг
угнетающей.
   - Надеваем скафандры, мать их! - нетерпеливо выкрикнул Джон.
   - Черт побери, Джон, - произнес я, - этого они  нам  не  простят.  Может,
лучше сдаться, а? Так мы меньше потеряем, - Ты ублюдок,  Руссо,  -  прошипел
он, когда до него дошло, насколько глубоко он залез в дерьмо.  -  Все  из-за
тебя.
   Здесь он явно был не прав. Мои проблемы начались только тогда, когда  все
было уже сказано и сделано. Его погубила собственная жадность. Тут я  понял,
что у этого человека, должно быть, имелись гораздо более  серьезные  причины
не быть раскрытым, и его решение  внезапно  разбогатеть  за  мой  счет  было
принято далеко не сгоряча. Насколько я понимал, ему во что бы  то  ни  стало
надо было выбраться из Солнечной системы. И вновь я задал себе  вопрос:  что
же побудило Джона Финна раскрыть себя по телефону? Нет, здесь все далеко  не
так просто.
   Он подлетел к одному из люков и распахнул его. За дверью  ровными  рядами
стояли космические скафандры. Было там и несколько более легких  костюмов  -
тех  самых,  стерильных.  Нужны  они,  насколько  я  помнил,  для  работы  в
биологически зараженных зонах.  Один  из  космических  скафандров  наверняка
скроен по мерке Финна. Он оглядел их, затем, очевидно, передумав, устремился
к стерильным костюмам. Один из них бросил мне. Второй - себе и  тут  же  его
надел.
   - Плохо дело, - пожаловался он искаженным, скрипучим  голосом,  словно  в
рот ему набили стекла. - Нам осталось одно: вернуть твой корабль.
   - Как ты предлагаешь это сделать? - спросил я.
   - Шантаж, - коротко сказал он. - Создадим угрозу. Трудность в  том,  что,
кроме воздушного шлюза, я больше ничего отколупнуть  от  станции  не  смогу.
Слишком много тут понатыкано защитных систем. Поэтому  нам  остается  только
одно.
   Он надел костюм и задраил его. Затем взял плевун, висевший в  воздухе  на
том же месте, где он его  оставил.  Я  почувствовал  его  пристальный  взор,
устремленный на меня из-за лицевого щитка, и буквально  ощутил  лихорадочный
бег его мыслей.
   Зазвонил телефон возле люка. Финн не  стал  обращать  на  него  внимание,
поэтому трубку взял я.
   - Это Мартин? - спросил звонивший.
   - Это Руссо, - ответил я.
   - Говорит Аюб Хан. И что вы  собираетесь  делать  дальше,  мистер  Руссо?
Уверен, вы понимаете, что любые нанесенные вами повреждения лишь  подвергнут
еще большей опасности вашу жизнь, как жизнь любого человека на вашем  месте.
Отсюда некуда идти, уверяю вас.
   - Мистер Мартин полагает, что нам терять уже нечего, - ответил  я.  -  Он
считает,  раз  он  связался  со  мной,  то  теперь  военно-космические  силы
расстреляют и его. Трудно будет его в этом разубедить.
   - У мистера Мартина слишком буйное воображение,  -  заметил  Аюб  Хан.  -
Здесь  цивилизованная  планета   -   научно-исследовательская   станция.   И
военно-космические силы - не банда головорезов.
   - Но они ведь не погладят его по головке,  разве  не  так?  Финн  снял  с
головы шлем и отобрал у меня трубку.
   - Послушай, Хан, - грубо бросил он. - Тебе не хуже  моего  известно,  что
терять мне нечего. Думаю, ты уже знаешь, кто я такой и за что меня  ищут.  Я
не собираюсь долбить стены твоего драгоценного планетоида, но вот заразу  из
всех твоих вонючих инкубаторов я повыпускаю. И здесь будет полный шлюз милых
твоему сердцу букашек, поэтому не только  полетит  псу  под  хвост  половина
экспериментов, но и возникнет угроза бактериологического заражения  станции.
Тебе не кажется, что пора связаться с грузовозом и вернуть сюда  "Мистраль",
чтобы  мы  смогли  на  нем  улететь?  Тогда  все  останутся  при  своих,  за
исключением  вояк.  Мыс  Руссо  покинем  систему,  а  твои  людишки   смогут
преспокойно и дальше влачить свое жалкое существование,  занимаясь  любимыми
исследованиями. Договорились?
   Не знаю, был ли хоть какой-то ответ. Через полминуты Финн просто  повесил
трубку.
   Я посмотрел на Финна, он - на меня.
   - Тебе лучше застегнуться, - сказал он мне.
   - На хрена? - поинтересовался я. - И что в этих баках?
   - Пыль с кольца.., фильтрат верхних слоев атмосферы  планеты..,  грязь  с
Ариэля и Умбриэля.
   - А что за чертовы букашки? Он пожал плечами.
   - Да здесь всякой дряни полно. Вирусы, бактерии..,  и  вообще  Бог  знает
что.
   Наверное, я поглядел на него как на сумасшедшего.
   - Так на кольцах Урана полно бактерий? Но это невозможно!
   Он смерил меня гнусным взглядом.
   - Я и не ждал, что ты об этом можешь знать, - презрительно бросил  он.  -
Но могу поспорить на половину нашего корабля, что доктора Аюб  Хана  гораздо
больше  заботит  содержимое  этих  баков,  чем  интересы   Крамина   и   его
мордоворотов.
   Телефон зазвонил опять, и я поднял трубку.
   - Слушаю.
   - Все в порядке, мистер Мартин, - произнес Аюб Хан, у которого явно  были
нелады с узнаванием по голосу. -  Грузовозу,  транспортирующему  "Мистраль",
дан приказ  вернуться.  Он  прибудет  примерно  через  четыре  часа.  Можете
подниматься на борт и лететь.
   Я заморгал. Потом посмотрел на Финна и сказал:
   - Ты был прав. Они отдают корабль.
   - Победа! - выкрикнул он, не сумев скрыть за этим радостным  восклицанием
собственного удивления. Значит,  сам  он  далеко  не  был  уверен,  что  все
получится. И тут, прямо на моих глазах, из него хлынул фонтан самодовольства
и бахвальства. Теперь он был точно уверен:  умный  он  мужик,  хотя  сам,  в
общем, никогда в этом и не сомневался.
   - Спасибо, доктор Хан, - довольно неуклюже произнес я в трубку.  -  Очень
любезно с вашей стороны. С радостью будем ждать.
   Я не поверил ни единому его слову. И то, что испытывал я тогда, было  чем
угодно, только не радостью.

Глава 5

   Как утверждают поэты, самые отлично  составленные  планы  идут  вкривь  и
вкось,  когда  они  зависят  от  слаженных  действий   большого   количества
участников. Причем, как утверждают те же поэты, такое случается не только  у
людей, но и у мышей. Что уж тут говорить о планах, скроенных на живую нитку!
   - Ты всерьез полагаешь, что они дадут нам просто так уйти? - спросил я  у
Финна.
   - А ты можешь предложить что-нибудь получше? -  огрызнулся  он  в  ответ.
Стерильный костюм был по-прежнему на нем, но шлем  расстегнут,  чтобы  иметь
возможность говорить. Свой я вообще не надевал.
   Ничего лучше предложить я не мог. У меня вообще не было никаких идей.  Но
и к плану Финна потерял остатки доверия. Он, похоже, обладал слишком  буйным
воображением, уже неоднократно его подводившим. И уже не в первый раз я клял
судьбу, что свела меня с ним. Из всех знакомых  мне  людей,  которых  только
можно было встретить на затерянном планетоиде, вращающемся вокруг Урана,  он
был, вероятно, единственным, кто мог настолько  усложнить  мои  проблемы.  У
всех остальных наверняка хватило бы ума и порядочности не втягивать  меня  в
свои дела.
   - Итак, кто же ты теперь, называющий себя Джеком Мартином?  -  спросил  я
его.
   Он ответил мне кислой миной.
   - Дезертир из военно-космических сил. Помимо всего прочего.
   Не скажу, чтобы меня это сильно удивило.
   - А прочее это что?
   - Ничего серьезного. Так, воровство. Он помолчал, затем продолжил:
   - Меня призвали, как только я вернулся с Асгарда. Все было бы о'кей, если
б я оставался  там,  но  меня  тошнило  от  этого  места.  От  этих  мерзких
гуманоидов  и  холодных,  темных  пещер.  Вернувшись,  провернул   несколько
компьютерных афер с поддельными  идентификаторами.  Это  было  несложно.  Но
теперь невозможно и шагу ступить ни на Земле, ни на Марсе, чтобы за тобой не
тянулся электронный след,  как  вонь  от  скунса.  Даже  в  Австралии  стало
припекать. Пришлось возвращаться на пояс; да и оттуда пора было делать ноги.
Здесь торчу уже год. Аюб Хан просек, кто я такой,  но  виду  не  подал.  Сам
понимаешь: не от врожденного великодушия.  Большой  пользы  я  для  него  не
представляю, даже несмотря на свои особые навыки, но найти мне замену - тоже
непросто. Да и незаконно. Поэтому он приставил кое-кого следить за  мной.  А
когда тебя обложат с двух сторон... Я  много  бы  дал,  чтобы  вернуться  на
Асгард,  даже  если  он  весь,  к  чертям,  замерз.  Или   на   какую-нибудь
колониальную планетку. Никогда не был в колониях. А ты?
   - Да ты прямо-таки маленький Наполеон преступного бизнеса, - произнес  я.
- Еще в старые дни я знал, что ты добром не кончишь.  Микки  сейчас,  должно
быть, ворочается в гробу.
   - Но здесь ведь не одного меня разыскивают за дезертирство, не так ли?
   - Я не виновен.
   - Ну да. Ты настоящий герой войны, Руссо. Ты  делал  свое  скромное  дело
ради дорогой старушки Земли, ползая в абсолютном нуле  где-то  на  задворках
галактики.  Это  правда,  что  твои  боссы  приторговывали  суперсолдатам  и
андроидами с саламандрами?
   То был удар ниже пояса, но  я  мог  понять  эту  точку  зрения.  Тетраксы
действительно  поставляли  стратегические  материалы  саламандрам,   включая
технологии,  разработанные  ими  в  результате  наших  поисков  на  Асгарде.
Возможно, мои находки по ходу дела внесли в  это  свой  вклад.  Однако  меня
интересовало, не продавали ли тетраксы кое-что и нашей стороне. Это было  бы
логично. То, что человеческая цивилизация основывалась в первую  очередь  на
машинных, а не на биологических технологиях, делало разработки тетраксов еще
более привлекательным предметом торговли.
   - Ладно, - сказал я Финну. - Робин Гудов здесь нет. Но теперь мы с  тобой
станем настоящими преступниками, если не передумаем и не сдадимся.
   - Ха-ха, - произнес он без тени юмора.
   - Я серьезно, - сказал я ему. - Можешь стрельнуть в  меня  из  плевуна  и
стать  героем.  Скажешь,  что  я  тебя  шантажировал,  поскольку  знал  твое
настоящее имя. Или я могу стрельнуть в тебя и  сказать,  что  только  сейчас
понял, какой ты козел и неудачник.
   От такого предложения в восторг он не пришел.
   - Так что в действительности ты нашел на Асгарде?  -  спросил  он,  меняя
тему разговора на менее неприятную. Я решил, что  разговаривать  лучше,  чем
молчать.
   - Вниз идет очень много уровней, - ответил я без особого энтузиазма. - Их
там тысячи. И общая их  площадь  больше,  чем  площадь  всех  вместе  взятых
материнских планет и колоний всех гуманоидных цивилизаций галактики. А  если
они к тому же населены, то народу внутри этого шарика жуть как много.
   - Знаешь, что я по этому поводу думаю? - изрек он.
   - Догадываюсь. Я слыхал все теории, которые есть  насчет  Асгарда.  Самая
популярная в широких кругах, это что Асгард - тот же Ноев  Ковчег,  уплывший
от космической катастрофы в черной галактике незнаемо сколько эонов назад.
   По его лицу я понял, что попал в точку. Он беспомощно заметался  мыслями,
пытаясь изобрести еще хоть что-нибудь, лишь бы показать, что я не угадал.
   - Это мог быть какой-нибудь зоопарк, - сказал он наконец. - Или это могли
быть беглецы из нашей собственной галактики,  сохранившиеся  с  тех  времен,
когда ни одни нынешние гуманоиды еще не выходили в космос. Ведь говорят  же,
что неспроста все гуманоидные  цивилизации  нашего  рукава  примерно  одного
возраста,  а  гуманоидные  расы   очень   похожи.   Ребята   на   Весельчаке
предполагают, что у всех у нас общие предки, а  землеподобные  планеты  были
созданы в далеком прошлом какими-то родительскими разумными существами.
   - Я слыхал, как другие оспаривают эти теории.
   - А ты сам-то, умник, что думаешь? - спросил  он  с  легкой  насмешкой  в
голосе.
   - Не знаю, - честно признался я. - Но считаю, что  если  кому-то  удастся
добраться до  центра  Асгарда,  то  ответов  будет  больше,  чем  когда-либо
заданных нами вопросов. Я достаточно повидал внизу и пришел к  убеждению:  в
глубинных уровнях живут люди, по сравнению с которыми  тетраксы  примитивные
дикари. Тетраксы сами это подозревают. И  это  их  беспокоит:  тяжело  вдруг
оказаться в соседях с суперцивилизацией. Они самозабвенно называют всех  нас
варварами, и нетрудно представить, какой для них будет удар, если  их  самих
возьмут да и сунут в ту же категорию. Они из кожи лезут вон, чтобы выяснить,
что такое Асгард в действительности, но не уверен, что ответ им понравится.
   - И пахать на новых хозяев,  как  пашем  мы  на  тетраксов,  им  тоже  не
хочется? Господи, как же я ненавидел работать на них, но вынужден  признать,
что кое-чему в охранных системах они меня научили. Если б меня  не  загребли
на эту чертову войну, я был бы  здесь  уже  большим  боссом.  На  Асгарде  я
выучился некоторым тонким вещам. Пусть эти ублюдки имеют обезьяньи рожи,  но
когда им выгодно, они всегда готовы поделиться  знаниями.  Может  быть,  они
открыли доступ на Асгард только для того, чтобы вместо них в нем  ковырялись
такие дураки, как мы с тобой?
   - И это тоже, - сказал я. - Сумей они удержать Асгард в секрете, они  так
бы и сделали. Но они были не одни, кто о нем знал, когда  там  появились  их
первые базы. Чтобы скрыть  свои  истинные  намерения,  им  гораздо  выгоднее
всячески поощрять мультирасовые научные изыскания. Они  просто  помешаны  на
идее мирного и гармоничного галактического сообщества. И по их  мнению,  это
наилучший путь заставить нас убедиться, что  жить  хочется  каждому.  А  что
касается биотехнологий, которые они продали саламандрам, то я не думаю,  что
здесь присутствовала одна лишь корысть; это была также  и  попытка  изменить
ход войны в сторону затухания. Огневой мощи они  боятся,  потому  что  с  ее
помощью можно разом уничтожать целые  планеты.  Им  гораздо  более  по  душе
генетические адские машинки и тонкие биотехнологии, потому что такое  оружие
не вызывает экологических катастроф.
   Но беседу я поддерживал без всякого удовольствия. Слишком  много  времени
провел я на Асгарде в размышлениях  над  самыми  фантастическими  вариантами
возможного прошлого этого артефакта и ломая  голову  над  прочими  загадками
сложившегося в галактике статуса-кво. Доводилось мне обсуждать эти вопросы и
с гораздо более умными, чем Джон Финн, собеседниками, и, во имя того, во что
я еще верил, мне вовсе не хотелось разжевывать очевидные  вещи  его  сырому,
неподготовленному интеллекту.
   - Что ты знаешь об этих бактериях и вирусах с колец Урана?  -  спросил  я
его, решив, что раз уж нам надо о чем-то говорить, то лучше говорить о  том,
что интересует меня. - Там ведь  не  больше  тридцати  градусов  Кельвина  в
верхних слоях атмосферы.
   - Где-то около того,  -  ,  подтвердил  он.  -  На  самом  верху  до  ста
двенадцати Кельвина.
   - Но ничто живое не может существовать при такой температуре!
   - Не может,  -  лаконично  согласился  он.  -  Эти  твари  -  в  глубокой
заморозке. Как в холодильнике.  Но  когда  мы  их  оттаяли,  они  стали  как
новенькие. По крайней мере часть из них.
   - А сколько они пробыли в заморозке? И откуда, черт возьми, они могли там
взяться?
   - Вот это здешние ребята и пытаются выяснить.  Сам  знаешь  -  Асгард  не
единственная загадка  Вселенной.  Чтобы  найти  что-то  странное,  вовсе  не
обязательно забираться на самый край галактики. Великих загадок до  хрена  у
тебя под ногами. Знаешь, здесь даже тетраксы побывали. Несколько лет  назад,
когда война была еще в  самом  разгаре,  на  Весельчак  прилетал  тетронский
биолог. Потом он отправился