ьзой продолжить разговор завтра. Но я пересилил себя.
   - Давай же, Алекс. Хотя бы примерно. Что это вообще за место?
   - Хорошо, - произнес он. - По моим  предположениям,  здесь  порядка  двух
тысяч заключенных. Большинство - представители  негалактических  гуманоидных
рас. Я насчитал по меньшей мере двенадцать различных  типов.  Приблизительно
десятая часть заключенных - жители галактики.  Большинство  -  тетраксы,  но
захватчики,  похоже,  поместили  сюда  по   представителю   от   всех   рас,
находившихся в Небесной Переправе. Это  одновременно  и  тюрьма,  и  учебный
центр.  Наверное,  поэтому  любого,  кого  хотят  как   следует   допросить,
доставляют  именно  сюда.  Кажется,  здесь  нет  обычных  издевательств  над
заключенными, но где что происходит, я толком не знаю. Пока у меня не  будет
больше данных, я не хочу делать предварительных заключений.
   - Вот дерьмо, - пробормотал я. - Мне следовало этого ожидать.
   Затем я положил голову на подушку и посмотрел на него снизу вверх.
   - У тебя усталый вид, - заметил он. Приятно было видеть, что он  способен
делать хоть какие-то умозаключения.
   - Ты еще не сказал мне, когда здесь кормят, - напомнил я ему.
   - Мы живем по дневному графику чуть короче тетронского, - сказал он  мне.
- У захватчиков сорокачасовое деление суток. Понятия не имею,  почему.  Свет
включают в ноль часов и выключают в двадцать пять ноль-ноль.  Прием  пищи  в
час, в одиннадцать и в двадцать  один  ноль-ноль.  Прогулка  между  пятью  и
шестью и между пятнадцатью и шестнадцатью.
   - Постараюсь запомнить, - пообещал я. После  некоторой  паузы,  во  время
которой в его толстый череп наконец-таки пробилась мысль, что пользы от  его
информации очень мало, он, понизив голос, спросил:
   - Что с нами будет, Руссо? Смогут ли тетраксы нас отсюда вызволить?
   - А с какой стати тетраксам о тебе беспокоиться? - Я не преминул добавить
в свой вопрос злорадства. - Несмотря на всю твою  самоотверженную  работу  в
Координационно-Исследовательском Центре, они наверняка и палец о палец  ради
тебя не ударят, а теперь, когда моя миссия провалилась, то и обо  мне  будут
беспокоиться ничуть не больше. На твоем месте, Алекс, я  бы  задумался,  как
помочь себе самому. Лично я делаю именно это.
   - А-а, - уныло протянул он. - Тогда - желаю удачи.
   Когда человек говорит неискренне, я всегда это чувствую. К сожалению, мне
действительно может потребоваться максимум удачи, и даже немного  больше.  Я
закрыл глаза  и  попытался  прикинуть,  какую  роль  играть,  когда  допросы
возобновятся, а в том, что они возобновятся, сомнений не было.  Жаль,  но  с
мыслями собраться я уже не мог. Слишком устал и  постоянно  хлюпал  носом  в
безуспешных попытках прочистить синусы.
   "Из всех самых дурацких мест, где можно подцепить простуду, -  пронеслась
в моей голове раздраженная  мысль,  -  я  выбрал  то,  где  нельзя  получить
нормальной медицинской помощи".
   Судьба, похоже, упрямо продолжала сдавать мне плохую карту,  и  я  понял:
то,  что  я  сказал  Алексу,  скорее  всего  окажется  правдой  -  никто  не
пошевелится, чтобы вызволить нас. И если я  не  буду  правильно  разыгрывать
свою карту, то могу застрять здесь очень и очень надолго.

Глава 18

   Второй допрос начался куда более вежливо, чем  первый.  Новый  переводчик
говорил на пароле гораздо лучше моего голубоглазого приятеля и явно  не  был
"просто солдатом". Он даже начал с того, что представился. Звали  его  Сигор
Дьян. Одет он был в черную униформу, как и все мужчины,  но  никаких  знаков
отличия не имел, что косвенно указывало на его  значительность,  позволявшую
стоять вне иерархии. У него была привычно бледная кожа, белые  волосы  росли
там, где положено, но глаза - необычные:  лилового  цвета  -  нечто  среднее
между светло-синим и розовым, какой бывает  у  альбиносов.  Надбровные  дуги
несильно выдавались под высоким лбом,  что  делало  его  совсем  похожим  на
человека.
   Он принял меня в уютно обставленной комнате и  предложил  сеть  на  софу,
тогда как сам остался сидеть на угловатом стуле с  подъемным  сиденьем,  что
давало ему возможность смотреть на меня сверху вниз, хотя ростом я был  выше
него на добрых три сантиметра. Между  нами  располагался  низенький  столик,
покрытый стеклом, две  чашки  и  чайник  с  каким-то  горячим  напитком.  Не
спрашивая, он наполнил чашки  и  подвинул  одну  из  них  мне.  Я  осторожно
попробовал жидкость. Она была зеленой и сладкой, как мятный чай  с  сахаром.
Тут же я почувствовал облегчение в горле, которое  жестоко  саднило.  Сейчас
наверняка шла демонстрация пряника, но я понимал, что впереди ждет и кнут.
   - Ваше имя - Майкл Руссо? - спросил он.
   - Да, - просипел я в ответ.
   - И вы являетесь жителем планеты, называемой вами Земля?
   - Это  исходная  планета  представителей  моей  расы.  Я  же  родился  на
планетоиде  в  астероидном  поясе.  Это  тонкий  слой  из  больших  скальных
обломков, удаленный от звезды гораздо дальше, чем наша родная  планета.  Вам
известно, что такое звезды и солнечные системы?
   - Мы изучаем это. Я верю, что Асгард действительно находится очень далеко
от вашей системы, так далеко, что мне трудно это  представить.  Мы  привыкли
обращаться с расстояниями гораздо меньших масштабов. Теперь мы  узнали,  что
наши  концептуальные  горизонты  оказались  гораздо  уже,   чем   мы   могли
предполагать.
   - Надеюсь, ваши солдаты не страдают агорафобией, - прокомментировал я его
слова. Он улыбнулся.
   - Боюсь, что все-таки страдают, - ответил он. - Многим трудно работать на
поверхности. Даже под куполом Небесной Переправы открытые  пространства  для
нас непривычно велики. А вне купола.., вы, очевидно, можете представить, как
закружилась у наших людей голова, когда они впервые глянули в небо.
   - Наверно, могу, - согласился я. На самом деле не мог: если ты родился  в
астероидном поясе, то вырос под таким небом, после  которого  все  остальные
небеса кажутся милыми и домашними.
   - Что привело вас в Асгард, мистер  Руссо?  Говорил  он  вежливо,  и  мне
искренне  не  хотелось  его  разочаровывать.  Но  слишком  скверно  я   себя
чувствовал, хотя пытался сохранять бравый вид и подавлять  внешние  симптомы
простуды.
   - Романтика приключений, - сказал я  ему.  -  Рано  или  поздно  в  жизни
наступает момент,  когда  ты  можешь  позволить  себе  купить  звездолет,  и
внезапно в твоих  руках  оказывается  вся  галактика.  Планетоид  становится
невыносимо патриархален, и вдруг  выясняется,  что  астероидный  пояс  может
предложить тебе крайне мало - лишь миллионы вращающих по орбите  булыжников.
У меня был друг, который любил слушать романтические истории. Асгард  -  это
Романтика, причем - с большой "Р" - самый крупный, самый странный  обитаемый
мир во всей известной Вселенной. В те времена известия о его открытии только
достигли нашей  системы,  и  он  представлялся  великой  тайной,  величайшей
загадкой Вселенной. Рожденные в космосе, как правило, глядят вдаль..,  редко
кто из них возвращается обратно на  Землю.  Для  них  Земля  -  это  мертвое
прошлое, а галактическое сообщество - будущее. А вас что сюда привело?
   - Определенные способности к  языкам.  Хотя  вы,  вероятно,  задали  этот
вопрос, не имея в виду меня лично. Может быть, вы спрашиваете,  что  привело
мой народ в эти условия существования?
   - Интересно было бы знать, - ответил я.
   - Первоначально, - сказал он, - потребность открывать  новые  территории,
помимо тех, что достались  нам  в  качестве  места  обитания,  была  вызвана
проблемой перенаселенности. Наш уровень имеет  примерно  тридцать  миллионов
квадратных километров полезной площади, но у нас  нет  никаких  сдерживающих
факторов роста населения. Мы не знаем, сколько нас было вначале -  вероятно,
не очень,  много,  -  но,  когда  мы  нашли  выход  на  другие  уровни,  нас
насчитывалось уже шесть миллиардов,  и  перспектива  удвоения  населения  за
период одной человеческой жизни была неизбежна. Большую часть нашей  истории
- я бы назвал ее  предысторией,  поскольку  у  нас  не  осталось  письменных
свидетельств о событиях той жизни, - мы принимали все, что было вокруг,  как
само  собой  разумеющееся.  Только  в  последние  времена   начали   учиться
самостоятельно пользоваться заложенными в окружающих вещах технологиями.
   Мы считали, что  быстро  прогрессируем  по  мере  того,  как  уходили  от
первоначального уровня. Других уровней, столь же совершенных  в  техническом
плане, как наш, нам не встретилось, зато мы обнаружили много пустых уровней.
Большие трудности для экспансии вниз похожи на те, что окружают  нас  здесь.
Под нами точно такие же. Было очевидно, что проще и перспективнее  двигаться
вверх, но мы дошли до холодных слоев. Вот тут возник  непреодолимый  барьер,
пока мы не наткнулись на нижние уровни вашего города. Тогда  это  показалось
отличной лазейкой, и мы даже не подозревали, какой недоброжелательный  прием
ожидает нас впереди, пока не ввели в действие войска.
   Он  выжидательно  замолчал.  Я  не  хотел  его  разочаровывать,   поэтому
поддержал дискуссию, которую ему не терпелось развернуть.
   - Значит, вы обнаружили, что вы - вовсе не боги, сотворившие этот мир,  -
произнес я. - И теперь не знаете, что делать.
   - Мы.., в растерянности, - согласился он. Он явно ждал продолжения,  и  я
решил, что ничего плохого в этом не будет.
   - Как я понимаю, вы  мало  знаете  даже  об  Асгарде,  не  говоря  уже  о
Вселенной. Вы понятия не имеете, как сюда попали. Когда  ваши  прапрапрадеды
впервые начали открывать, что представляет из себя мир, в котором они живут,
они, разумеется, решили, что все это было построено исключительно для них  и
для удовлетворения потребностей растущего населения. Хвалу  же  за  это  они
воздали своим предкам. Ваши экспедиции  и  завоевания,  вероятно,  заставили
кое-кого взглянуть на эти утверждения  скептически,  но  не  было  решающего
фактора, чтобы поколебать нашу веру в собственную исключительность.  До  тех
пор, пока вы не вышли в Небесную Переправу. Вы сделали вылазку,  рассчитывая
стереть в порошок еще несколько варваров, паразитирующих на технологии ваших
предков, и вдруг обнаружили, что сами попались, как кур  в  ощип.  Это  было
ударом для вас.
   "Кур а ощип" перевести на пароль довольно трудно, но суть мой  собеседник
уловил правильно.
   - Вы - проницательный человек, мистер Руссо, - произнес он.  Вид  у  него
был чрезвычайно довольный.  Вероятно,  он  изголодался  по  интеллектуальной
беседе, поскольку ни Алекс Соворов, ни тетраксы не хотели с ним говорить.
   - Почему вы не идете на переговоры с тетраксами?  -  напрямик  спросил  я
его. - Они не собираются мстить. Заблуждение они  простят.  Они  с  радостью
порешили бы все миром к обоюдной выгоде сторон.
   - В этом же нас уверяют наши тетронские гости, - произнес  он.  -  Но  вы
должны попробовать взглянуть на все с нашей стороны. Что произойдет, если мы
заключим мир с тетраксами? Они захотят получить доступ в контролируемые нами
уровни, чтобы продолжить свои мирные  исследования.  В  ответ,  вне  всякого
сомнения, они предложат нам свою технологию и знания. Они  начнут  принимать
участие в наших проектах и интересоваться нашей средой обитания. Но они  уже
считают, что Асгард принадлежит им, только потому, что обладают технологией,
позволяющей строить города на его поверхности  и  исследовать  его  глубины!
Если  мы  разрешим  им  ходить  где  угодно  и  делать  что  угодно,  Асгард
действительно станет тетронским. Тогда они, и только они, научатся управлять
технологией наших предков. Это будет несправедливо.  Наследники  всего,  что
вокруг, - мы. Поэтому  мы  должны  делать  все,  что  в  наших  силах,  дабы
сохранить над этим наследством контроль.
   И вновь он выжидательно замолчал. Я играл честно, пытаясь встать  на  его
точку зрения. И должен был признать, что в его доводах есть разумное зерно.
   - Если вы пустите тетраксов хозяйничать в своих уровнях, они, безусловно,
окажутся в гораздо более  выигрышном  положении,  чем  вы,  с  точки  зрения
изучения строения Ас-гарда. Технология строителей, та самая, что заложена  в
архитектуре этого макромира и системах энергоподачи в уровни, во  много  раз
превосходит тетронскую. Но если вы и тетраксы одновременно станете  пытаться
ими овладеть, то у тетраксов гораздо больше шансов сделать  это  первыми.  Я
понимаю, почему вы хотите сохранить все для себя. Вы сидите на самой  мощной
технике, которая известна Вселенной, и если вы научитесь  понимать  принципы
ее действия, вы опередите тетраксов, вы опередите всех. Однако  пока  вы  не
имеете никакого представления, как  она  действует,  вы  не  понимаете  даже
технологию, захваченную вами у тетраксов  в  Небесной  Переправе,  разве  не
так?
   - Асгард - наш! - произнес Сигор Дьян. - Мы принадлежим этой  планете.  Я
думаю,  что  слово  "захватчики",  которое  население   Небесной   Переправы
применяет к нам, не совсем уместно, не так ли? На самом деле жители города -
захватчики нашего мира. Разве нет?
   - Лично я могу понять вашу точку зрения, - осторожно согласился я.
   - Насколько  мне  известно,  ваша  раса  недавно  воевала  против  других
разумных существ и победила, - сказал он. - Или я не прав?
   - Нет, это правда.
   - А почему вы воевали?
   В ответ я лишь криво улыбнулся.
   - Территориальные споры, - только и оставалось сказать мне.
   - И, насколько я понимаю, ваши противники тоже были  гуманоиды,  но,  как
мне сказали, не так похожие на вас, как мы?
   - И это тоже правда, - осторожно подтвердил я.
   - А как вы думаете, если б они были похожи на вас так же, как мы,  смогли
бы ваши расы уладить разногласия более мирным путем?
   - Сомневаюсь, - сухо ответил я. Тем не менее это был  интересный  вопрос,
хотя однозначного ответа на него я и не знал.
   - Ваша раса считается технологически ниже тетраксов. Но, несомненно, выше
нашей. И вам  пришлось  найти  свое  место  в  сообществе  рас,  управляемом
тетраксами. С учетом того, что известно вам о сообществе, как вы  полагаете,
сможет ли когда-нибудь человечество сравняться  с  тетраксами?  Позволят  ли
сами тетраксы какой-нибудь расе сравняться с ними, когда  сейчас  они  имеют
такое превосходство?
   Я отхлебнул зеленого напитка. Все,  что  он  говорил,  звучало  в  высшей
степени разумно. И вопросы его были таковы, что лучше было отвечать вопросом
на вопрос.
   - А каковы  ваши  шансы,  если  вдруг  случится  вооруженный  конфликт  с
тетраксами? - спросил его я. - Они очень гордятся тем, что избегают насилия,
но могу побиться об заклад - в  случае  необходимости  они  могут  применить
оружие ужасающей разрушительной силы.
   - Я в этом не сомневаюсь, - ответил Дьян. - Если хотя бы  половина  того,
что рассказывают нам люди о своих военно-космических силах, правда, то я  не
сомневаюсь в вашей способности превратить Небесную Переправу в пыль и  нашем
бессилии  ее  защитить.  Но  захотят  ли  тетраксы  бомбардировать  Небесную
Переправу, пока здесь находится столько их  людей?  И  что  они  выиграют  в
далекой перспективе? У нас в нижних  слоях  двадцать  миллиардов.  Если  они
попытаются отбить Небесную Переправу, не разрушая ее, то сделать  это  будет
сложно  -  я  не  говорю  "невозможно",  но  способа,  которым   это   можно
осуществить, пока не  вижу.  А  если  Небесную  Переправу  все  же  придется
уничтожить, то что тогда? У нас по-прежнему  останется  двадцать  миллиардов
внизу. И сколько, по-вашему, времени понадобится вашим армиям,  чтобы  взять
хотя бы десять уровней, не говоря уже о пятидесяти?
   Разумеется, у него было больше времени на обдумывание этого вопроса,  чем
у меня. И аргументация  его  выглядела  подозрительно  сильно.  Если  жители
галактики  попытаются  взять  их  маленькую   империю   силой,   то   работа
действительно предстоит тяжелая. В самом  деле:  отбить  Небесную  Переправу
большого труда не составит, но что дальше? Смогут ли тогда тетраксы посылать
своих исследователей в нижние уровни, заселенные огромным по  численности  и
враждебно настроенным народом? Я слишком хорошо знал,  как  трудно  давались
КИЦ первые  шаги,  хотя  тогда  единственным  врагом  был  холод.  Возможно,
неонеандертальцам удастся выиграть  время,  чтобы  как  следует  укрепиться.
Возможно, они сумеют держать тетраксов на расстоянии  не  только  в  течение
нескольких лет, но нескольких поколений, и все это время будут  трудиться  в
поте  лица,  чтобы  действительно  овладеть  разбросанной  вокруг  техникой,
которая встроена в ткань их замкнутой Вселенной.
   - О'кей, - произнес я. - Вы можете не пускать их в Небесную Переправу и в
контролируемые вами уровни.  Но  у  вас  нет  способов  контролировать,  что
происходит на другой стороне планеты, не так ли? Ваша  империя  простирается
вверх и вниз, а если возникнет соперничество, тетраксы начнут бурить во всех
остальных зонах первого уровня, И тогда они подключат к  этому  куда  больше
людских  ресурсов,  чем  когда-либо  было  у  КИЦ.  Вы,  разумеется,  будете
превосходить их численно пусть даже миллион  к  одному,  но  вы  уже  успели
убедиться, что они умнее. В этом  случае  у  них  все  равно  больше  шансов
выиграть гонку, даже если вы сделаете все возможное, чтобы их остановить, но
стоить это будет очень дорого. Возможно,  все  двадцать  миллиардов  жизней.
Неужели вам нужна такая война?
   - Мы привыкли воевать, - холодно ответил он. - А  отдать  врагу  то,  что
наши предки оставили нам, значит гнусно их предать.
   Я мог бы оспорить  его  утверждение  о  так  называемых  предках,  но  не
захотел. Я тихо сидел, превозмогая головную боль, которая  быстро  нарастала
как расплата за нашу дискуссию.
   - В любом случае, -  мягко  произнес  Сигор  Дьян,  -  существуют  другие
факторы, которые нельзя сбрасывать со счетов, или я не прав?  Нам  известно,
что на Асгарде есть и другие обитатели, куда более развитые,  чем  тетраксы,
тем более - мы. Это могут быть наши предки, все еще живые, ушедшие в глубины
планеты. Если  наши  предки  вдруг  возникнут  из  небытия,  ситуация  может
драматически измениться. Вы понимаете, мистер Руссо?
   И тут я сообразил, хотя и поздно, чему так обрадовались захватчики, когда
меня выдала им Джейсинт  Сьяни.  По  Сигору  Дьяну  получалось,  что  я  был
человеком, говорившим с их предками.., то есть мессией, который имел контакт
с самими богами. Я все время думал о сотрудничестве,  исходя  из  того,  что
захватчики  интересуются  своими   нижними   соседями   как   потенциальными
союзниками. До меня не дошло, что  их  миропонимание  сделало  меня  гораздо
более важной фигурой, чем я есть.
   Но от перспективы стать мессией я большого удовольствия не  испытал.  Это
очень опасная во всех отношениях работа.
   Я чуть было не ляпнул, что Александр Соворов и  по  меньшей  мере  дюжина
тетронских пленников знают дорогу к шахте Саула, но вовремя прикусил язык.
   Я не знал,  сколько  они  уже  успели  наговорить.  Бели  вся  информация
поступила к захватчикам исключительно от Джейсинт Сьяни, то она должна  была
отличаться вопиющей некомпетентностью. Возможно,  они  понятия  не  имели  о
сделке,  которую  я  заключил  с  КИЦ,  а  также  то,  что  путь   вниз,   к
биотехническому  супермену  Мирлину,  был  тщательно  заблокирован.  Мне  не
следовало забывать предостережение "безответственная болтовня  может  стоить
людям жизни", потому что жизнь эта запросто могла оказаться моей.  Я  должен
был тщательно взвешивать каждое слово до тех пор, пока не выясню,  чего  они
от меня хотят и что, по их мнению, я могу им дать.
   - У вас нет никаких оснований полагать, - осторожно начал я, -  что  люди
внизу имеют отношение к вашим предкам. Они вполне могут оказаться еще  одной
расой, посаженной в соответствующую среду обитания, как вы - в свою. То, что
они имеют технологическое преимущество, ничего не  значит.  Спросите  самого
себя, мистер Дьян, что