ски
мелких островков, на которых я оставлял свидетельства нашего  посещения,  я
не нашел ни одного.  Должно  быть,  я  забрел  слишком  далеко  в  неверном
направлении. Не сумев сориентироваться, сделал излишне  много  поворотов  и
безнадежно заблудился.
   Выругав себя, я попытался успокоиться. Когда наконец я  снова  мог  себе
доверять, то выбрал наугад направление  и  пошел  по  нему,  изо  всех  сил
стараясь не отклоняться ни в какую сторону, торя новый след,  чтобы  узнать
его, если опять вдруг начну ходить кругами. Добраться до края  болота  было
лишь вопросом времени, и там я окажусь в безопасности,  если  оставлю  свое
остроумие при себе, и буду держаться подальше от страшных обитателей  этого
региона.
   Чтобы как-то скрасить общение с самим собой, я  включил  языком  музыку,
загруженную в шлем на случай ухода от военных. Это помогло мне окончательно
взять себя в руки, не столько благодаря качеству  музыки,  сколько  оттого,
что ситуация приобрела более или менее привычные очертания. Я был  один,  в
полумраке, под поверхностью Асгарда, и за многие годы это стало  нормальным
условием моего существования.
   О прекрасном капитане и ее верных соратниках я не думал. Просто  выкинул
их из памяти, как будто они никогда не существовали. Не потому, что  я  был
настолько бессердечен и меня не интересовало происшедшее с ними - просто  я
не мог позволить себе растрачиваться еще и на это. Я понимал, что рано  или
поздно наступит чувство раскаяния и вины, но в настоящий момент  я  как  бы
был один во всей вселенной, не имея ни связи с другими  живыми  существами,
ни ответственности за них.
   Прошло еще двадцать пять временных блоков, прежде чем я выбрался на край
болота, но интуиция никогда меня не подводила. Вероятно, шел я  все  же  не
совсем по прямой, но и не кружил, и в конце концов вылез на топкий  пологий
склон узкой гряды, окаймлявшей болотистую равнину.  Еще  не  поднявшись  на
гребень, я уже знал, что выиграл главный приз, и вовсе не  удивился,  когда
обнаружил  там  остатки  рельсов.  От  них  осталась  лишь  миллионнолетняя
ржавчина, но это были рельсы. Я посмотрел  в  оба  конца  дороги,  а  затем
пошел, готовый идти и идти до изнеможения.
   Капельницы продолжали  закачивать  в  мою  кровяную  систему  питание  и
выносить  отходы.  Скафандр  поддерживал  подачу   кислорода   в   головное
отделение, очищая его от  двуокиси  углерода  и  других  ядов.  Музыка  как
наркотик  ласкала  слуховые  каналы,  успокаивая  и   приводя   психику   в
равновесие, а внутри росло предвкушение нового.
   Когда я разглядел впереди массивные контуры зданий вдоль  путей,  то  на
какое-то мгновение подумал, что это тот самый город, который  я  искал,  но
мягко  светящаяся  дикая  растительность   окаймляла   дорогу   нетронутыми
зарослями, поэтому я понял, что передо мной лишь станция. И все  равно  она
обещала место для ночлега, в котором будет так же безопасно, как и в  любом
другом месте - среди стен, на которых будет подвешен мой хрупкий гамак.
   Само место, как я уже догадался, представляло сплошные руины.  Все,  что
было здесь брошено, давным-давно кануло в вечность. Даже стены, несмотря на
то что сделаны они были из материала, который строители  наверняка  считали
вечным, начали крошиться.
   Но я не был разочарован; я знал, что мое время. - впереди. Просто взял и
с привычным спокойствием  крепко  заснул.  Если  даже  меня  мучили  ночные
кошмары, то они были не настолько страшны, чтобы заставить меня  проснуться
или отложиться в памяти неприятным воспоминанием.

Глава 25

   Спать я привык в одиночестве, то  есть  одиночество  -  это  чувство,  с
которым я в нормальных условиях развешиваю свой гамак в кромешной  темноте,
при температуре несколько градусов выше абсолютного нуля, уверенный и  том,
что  ближайшее  человеческое  существо  находится  от  меня  на  расстоянии
нескольких тысяч миль. В таких условиях сплю я просто великолепно.
   Хотя условия настоящего путешествия - а в особенности настоящего момента
- были далеки от нормальных, я не стал изменять привычке,  выработанной  за
семь лет. Просто взял и беспечно заснул сном невинного младенца. Все это  я
излагаю для того, чтобы подчеркнуть то досадное обстоятельство, что, пока я
безмятежно   посапывал,   кто-то   ухитрился   снять    с    моего    пояса
пистолет-огнемет, даже не заставив меня пошевелиться. Я еще не проснулся, а
вор уже начал тыкать дулом мне в лицо.
   Первое, что предстало моему заспанному взору, был темный контур  ствола.
Тогда  я  поднял   глаза.   За   спиной   незнакомца   слабо   просвечивала
биолюминесценция, и с моего ракурса его шлем казался просто большим  черным
шаром, но мне не составило труда понять, кто это.
   Он действительно был гигантом.
   Удостоверившись, что я могу отвечать,  он  опять  начал  водить  стволом
перед лицевым щитком - на этот раз не тыкая,  но  вырисовывая  им  какие-то
цифры. Ему оказалось достаточно повторить их еще  один  раз,  как  до  меня
дошло, что это код частоты канала связи. Он  хотел,  чтобы  я  перенастроил
свою рацию. Я сделал, как он сказал.
   - Привет, -  произнес  я,  справившись  с  задачей.  Больше  мне  ничего
говорить не хотелось. Хозяином положения был он.
   - Мистер Руссо, как я понимаю, - сказал он.  В  ответ  я  чуть  было  не
хихикнул, но ситуация сложилась далеко не шуточная.
   - Можешь  звать  меня  просто  Майк,  -  ответил  я.  -  Нас  толком  не
представили, но все же парой  слов  мы  с  тобой  обменялись  по  телефону.
Извини, что не смог принять тебя - похоже, что так или иначе, но  именно  я
втянул тебя в неприятности.
   - Все в порядке, - заверил он меня. - В конце концов подумай,  насколько
хуже было бы нам обоим, если б  Военно-космические  силы  появились  в  тот
момент, когда ты показывал бы мне красоты Небесной Переправы.
   - Да. Но я чертовски желал, чтобы ты был со мной во время той  карточной
игры.
   Некоторое время я молчал, погрузившись в воспоминания.
   - Полагаю, ты знаешь, что я  привел  с  собой  Военно-космические  силы?
Хотя, наверное, понимаешь, что другого выбора у меня не было.
   Мирлин отступил, чтобы я смог вылезти  из  гамака.  Пистолет  он  держал
довольно расслабленно, не направляя его на меня. Разумеется, ничего  бы  не
изменилось, если бы он согнул ствол подковой и выкинул в  кусты.  Я  никоим
образом не мог представлять для него угрозы. Мне  даже  на  память  не  мог
прийти ни один гуманоид как на Асгарде, так и  за  его  пределами,  который
сумел бы выдержать против него два раунда и  не  превратиться  в  отбивную.
Затем я сделал несколько символических упражнений, чтобы  привести  себя  в
норму.
   - Как ты меня нашел? - спросил я.
   - Шел по следу. Я тебя не искал, но понял, что ты впереди,  когда  дошел
до места, где ты вылез из болота.
   - А как получилось, что я оказался впереди?
   - Я обнаружил, что вы идете за мной по пятам, когда мы спустились на дно
шахты и попали в пределы радиуса действия  радиосвязи.  Еще  я  понял,  что
звездный капитан начнет форсировать болото, если подбросить ей ложный след.
Поэтому сходил туда и обратно, после чего спрятался и стал  ждать  развития
событий. Думаю, следовало бы разобраться с капитаном и ее бойцами.
   - Но не со мной?
   - Из того, что  я  подслушал,  вытекало,  что  ты  не  совсем  заодно  с
капитаном. Я, разумеется, не  знаю,  что  они  наговорили  тебе  про  меня,
поэтому не могу с определенностью судить о твоем отношении.
   Тут я решил, что настал самый подходящий момент, и сказал:
   - Ну, похоже, болото сделало всю работу за тебя. Остались только ты,  да
я, да мы с тобой - если не считать  Крусеро  и  того  парня,  что  охраняет
вездеходы.
   Не успел он ответить, как  я  уже  понял,  что  ошибался.  Его  молчание
выражало неопределенность. Наверняка он был занят тем, что спрашивал  себя,
можно ли мне верить. Но будучи натурой доверчивой решил, что да.
   - Я не понял, что ты выключил рацию, - сказал он. - Я подумал,  что  ты,
как я, лег на дно. Только из этого соображения я решил найти тебя.
   Тут до меня дошло - правда, с большим опозданием, -  зачем  он  заставил
меня сменить частоту.
   - Сколько осталось в живых? - спросил я, чувствуя себя дураком.
   - Все, - ответил он. - Что бы ни означали те вопли, но  в  конце  концов
ничего страшного не случилось.
   "Благодари Бога и береги патроны, -  подумал  я.  -  Та  чертова  тварь,
должно быть, перетекла прямо через них. И ее соки не проделали и дырочки  в
скафандре".
   В уме я сделал пометку написать об этом случае изготовителям скафандров,
чтобы они могли использовать его в рекламе своей продукции к  вящей  пользе
будущих исследователей сего благословенного края.
   - Хорошо, - сказал я, - если тебе от этого будет легче, знай, тот  факт,
что они остались в живых,  ни  в  коей  мере  не  меняет  моего  поведения.
Полагаю, они понимают, что я еще жив?
   - Да.
   - И это их не радует?
   - Звездный капитан клянется, что расстреляет тебя за дезертирство.
   - Так, значит, мы с тобой оказались в одной лодке?
   - Возможно, - осторожно ответил он.
   Мне  подумалось,  не  стоит  ли  именно  сейчас  задать  вопрос,  почему
Военно-космические силы так жаждут его смерти, но решил все же повременить.
   Вместо этого я сказал:
   - Тогда нам лучше идти. Нельзя терять времени.
   - Не думаю, что им удастся отыскать нас в течение  ближайших  нескольких
часов, - произнес он. - Они вернулись к шахте, чтобы составить новый план.
   - Да черт с ними, - презрительно бросил я. - Я говорю о том, чтобы  идти
вдоль железной дороги. Я хочу добраться до  города.  Термоскафандра  хватит
только на эту прогулку - я  и  так  потерял  достаточно  времени,  позволив
Сюзарме Лир затащить меня охотиться на уток в эту  чертову  трясину.  Давай
вернемся к делу.
   Он издал какой-то нечленораздельный звук,  явно  не  означавший  отказа,
поэтому я быстро начал собираться в дорогу. Он наблюдал за мной, не задавая
вопросов. Когда же я вновь вышел на улицу, он послушно последовал за  мной.
Это добавило мне хорошего настроения. Рассчитывать на  главенствующую  роль
со всей определенностью я не мог, но по крайней мере сейчас  все  шло  так,
как я хотел.
   Однако по пути он вновь вернулся к  вопросам,  представлявшим  для  него
интерес.
   - Подслушивая ваши переговоры, - заметил он, - я услыхал  упоминание  об
Амаре Гююре. Вы, похоже, считаете, что он преследует вас точно так же,  как
вы преследуете меня. Не могу понять, как  такое  может  быть;  впрочем,  не
понимаю, каким образом вам удалось так близко подобраться ко мне. Это  ведь
совсем не просто - идти по следу человека, удаленного на полпланеты, да еще
внутри такой, как Асгард?
   - Я достал записную книжку Саула Линдрака. И прочитал, причем на Асгарде
я единственный, кто это мог сделать.
   - Как ты достал ее?
   - Ее отдала мне Джейсинт Сьяни - одна из шестерок Амары  Гююра,  которую
ты не уничтожил.
   - В обмен на перевод? Это предположение я незамедлительно отверг. - Ни в
коем случае, - сказал я. - Мне известно, что эти  ублюдки  убили  Саула.  Я
даже не стал им отвечать, сколько сейчас времени. Они ведь подвели меня под
рабство, ты это помнишь? Нет, они просто отдали ее мне.  Не  без  некоторых
добавлений, но в их намерения входило пристроить эти добавления так,  чтобы
их  не  было  видно.  В  книгу,  разумеется,  они   вмонтировали   какой-то
электронный жучок, но я оставил ее наверху.  Еще,  я  думаю,  они  посадили
жучка - или несколько - на капитана. Не знаю, как он работает, но могу себе
представить, что он поможет им выследить нас даже здесь.
   - Ты не говорил об этом устройстве капитану? - спокойно  поинтересовался
он. Я заметил, что он использовал правильный официальный термин, в то время
как я вовсю беспечно пользовался жаргонным.  Для  саламандрского  андроида,
если  он  действительно  таковым  являлся,  его  английский  был   чересчур
корректным.
   - Нет, - ответил я. - А теперь, что вполне естественно, тебе хотелось бы
знать - почему. Сначала эта мысль показалась мне хорошей, но сейчас,  когда
все сложилось так, как есть, я вижу, что ошибался. Я думал, они, залезая на
мою территорию, подавятся, откусив  кусок,  который  не  смогут  прожевать.
Люди, подобные Гююру и Хелебу, не из категории  бродяг  по  подземельям,  а
обычные бандиты. Влияние Гююра  за  пределами  города  минимально,  а  опыт
вообще нулевой. Вероятность того, что они сядут нам  на  хвост,  не  сильно
меня беспокоила. В любом случае это был не мой хвост.  Жучка  прицепили  на
капитана, а находиться при ней столько времени, сколько требовали ее планы,
я не собирался. Решил - пусть они с Гююром дерутся сами. И перегрызут  друг
другу глотку. Еще одна причина - раз устройство при нас, то я  был  уверен,
что Гююр и его громилы  будут  держаться  на  почтительном  расстоянии,  по
крайней мере до тех пор, пока мы не попадем в  какое-нибудь  примечательное
место. А  будут  ли  они  вести  себя  подобным  образом,  если  устройство
обезвредить, уверенности не было. Рано или поздно я собираюсь вернуться  на
поверхность и хотел бы найти свой  вездеход  на  прежнем  месте  и  никаких
преград, чтобы им воспользоваться. Если  Гююр  окажется  слишком  жадным  и
проследует вслед за нами сюда, рассчитывая избавиться от нас  на  одном  из
уровней, то у меня будет шанс выбраться. С другой стороны, если  он  решит,
что лучше дождаться на первом уровне, а потом при  помощи  силы  выжать  из
меня все, что ему не удалось выжать из Саула, тогда.., у меня будут причины
для беспокойства.
   - А чем эти доводы стали хуже сейчас?
   Я незаметно пожал плечами внутри скафандра.
   - Сейчас есть вероятность, что Гююр совсем близко. Мне не хочется, чтобы
он меня сцапал так, как это сделал ты, даже  если  такая  возможность  пока
лишь только маячит.  Кроме  того,  несмотря  на  то  что  большой  любви  к
звездному капитану у меня нет, я не могу отделаться от  мысли,  что  любой,
кто  оставит  ее  в  неведении  насчет  Амары  Гююра,  которому  доподлинно
известно, где ее искать, будет в этом случае последним ублюдком.
   - Ты мог предупредить ее, - заметил он.
   - Разумеется. Но тогда она не собиралась расстреливать меня. У меня  еще
есть что терять. Ты можешь  представить  себе  ее  реакцию,  если  я  вдруг
вернусь и скажу, что на ней закреплено устройство, которое  она  сейчас  не
может снять и о котором я ни словом не обмолвился тогда,  когда  она  могла
запросто его обезвредить? Сам знаешь, к особам умеренного темперамента  она
явно не принадлежит.
   - Знаю, - мягко произнес он.
   Мы продолжали идти по путям  посреди  ландшафта,  который  стал  к  тому
времени удручающе знакомым. Это было совсем не то, чего я хотел, но  внутри
жила уверенность: то, что мне  действительно  нужно,  находится  где-то  на
дальнем конце железнодорожного пути. До тех пор пока мы туда не  доберемся,
время будет тянуться бесполезно и пусто.  Меня  пока  не  слишком  заботили
намерения других людей, невзирая на то что я был с ними повязан.  Думаю,  я
всегда был чуточку эгоистом. Однако  очень  скоро  это  молчаливое  шествие
начало мне надоедать.
   - Послушай, - сказал я, пытаясь не отставать, ибо  его  ноги  были  куда
длиннее моих, - не мог бы ты мне объяснить, что,  черт  возьми,  за  вражда
пролегла между тобой и звездным капитаном? Я не собираюсь в нее встревать -
просто хочу знать, во что я вляпался.
   - А что ты уже знаешь? - спросил он.
   - Почти ничего. Она говорит, что ты - андроид.  Она  говорит,  что  тебя
создали саламандры - наши враги в маленькой межзвездной заварушке,  которая
закончилась ни больше ни меньше  как  полумиллиардными  потерями.  Еще  она
говорит,  что  ты   представляешь   угрозу   для   будущего   существования
человеческой расы. Насколько  все  это  правда,  я  не  имею  ни  малейшего
представления.
   - По первым двум пунктам - так оно и есть, - ответил он. - По третьему -
нет. Угрозы я не представляю, но  у  нее  действительно  есть  причины  так
думать, а доказать обратное я не мог. Здесь он  замолчал,  и  мне  пришлось
подтолкнуть его.
   - Попробуй на мне. Может быть, я тебе поверю. Любому с  первого  взгляда
видно, что капитаном руководит не один только служебный долг. Что бы ты  ей
ни причинил, этого оказалось достаточно, чтобы ненависть  приобрела  личный
характер. Я не собираюсь держать  ее  сторону  только  потому,  что  она  -
человек.
   Наступило короткое молчание, затем он произнес:
   - Хорошо. Я расскажу тебе так, как я это понимаю. Позже ты  сам  решишь,
верить мне или нет. Вот так он и начал свое повествование.

Глава 26

   Земля,  похоже,  всегда  одерживала   победы   в   этой   войне.   Такой
незначительный факт был гораздо более очевиден саламандрам,  чем  землянам,
потому что только саламандры понимали, насколько бедны их ресурсы, когда  в
ход пошла  огневая  мощь.  Технология  Земли,  ориентированная  на  тяжелую
промышленность, была лишь немногим лучше, чем у саламандров, если  говорить
о стоящих за  ней  знаниях,  но  знания  не  превращаются  автоматически  a
промышленные изделия. Технология, как я  уже  пытался  объяснить  звездному
капитану, - искусство не в меньшей степени, чем  наука.  Мы,  люди,  всегда
рассматривающие технологию с точки зрения машиностроения и  в  основном  по
части вооружений, достигли более значительных успехов в физике и химии, чем
наш противник. У нас было больше пушек и гораздо богаче их ассортимент.
   Однако саламандры были далеко не примитивны. Их  знания  были  столь  же
обширны и глубоки, как наши, но только они их употребляли совершенно другим
образом, ориентируясь на различные практические нужды.  Они  были  фанатами
биотехнологий, поэтому большинство их исследований и открытий происходило в
таких областях знаний, которых мы едва касались. Это и  определило  перевес
сил в войне: в космосе наши корабли  и  пушки  всегда  брали  верх,  но  на
планетах все было иначе. (Когда Мирлин начал это объяснять,  в  перспективе
забрезжили  контуры  стерильных  костюмов  и  боевых  действий  в  условиях
герметичности, о которых поведал Серн.) Возможности биотехнологий позволили
саламандрам уничтожить большое количество наших  войск  на  ранних  стадиях
войны, прежде чем Верховное Командование Земли разобралось, что к  чему,  и
сумело снабдить войска эффективными средствами защиты.
   Однако саламандры, похоже, всегда знали, что их возможности позволяют им
вести лишь оборонительные действия. Они понимали, что Земля найдет средства
защиты против их биотехнологического оружия  гораздо  быстрее,  чем  они  -
против тяжелой артиллерии. С самого  начала  они  наверняка  понимали,  что
проиграют войну и что последствием этого проигрыша может стать  фактический
геноцид.  Они  решили,  что  единственный  шанс   установить   долгосрочное
господство над этой частью космоса - готовиться ко второй войне,  а  первую
проиграть с как можно меньшими потерями.  Идея  состояла  в  том,  чтобы  в
нынешних сражениях выиграть время, дабы запустить проект, который неминуемо
приведет к коренному изменению  соотношения  сил.  Под  словом  "неминуемо"
подразумевалось - через несколько поколений, возможно,  даже  через  тысячу
лет. Они способны были оперировать такими долгосрочными категориями,  какие
большинство людей обычно вообще не принимают в расчет.
   Для саламандров война - это прежде всего биологическая война. Их  оружие
- это живые существа, начиная с искусственных вирусов и кончая  чудовищами,
выращенными из позвоночных и беспозвоночных самых различных  видов.  Против
людей микроорганизмы - самое лучшее оружие, во многом благодаря  тому,  что
разница в строении позволяла саламандрам не беспокоиться, что другим концом
оружие ударит по ним самим, как  это  бывало  в  междуусобных  войнах.  Они
вырастили  большое  количество  всяческой  заразы,  убивающей   людей,   но
эффективность каждого нового вируса становилась в