о,
была нанесена телесная травма  пострадавшему  Хелебу  и  вдобавок  причинен
ущерб  заведению.  Следствие  установило,  что  некоторое  время  назад  вы
предприняли ряд попыток найти деньги на закупку оборудования для экспедиции
в нижние слои и отвергли предложение Хелеба поступить на работу, сославшись
на имеющийся у вас способ раздобыть капитал. Предполагается, что  под  этим
имелось в виду карточное мошенничество при помощи Симона Балидара.  Балидар
это подтвердил. Оспорить такие показания будет чрезвычайно трудно.  Похоже,
в них нет слабых мест.
   - Их и не будет, - глухо отозвался я. - Это тщательно выстроенная на лжи
конструкция. Кто-то здорово подсуетился, чтобы ее возвести.
   - Но, мистер Руссо, зачем  им  это  нужно?  Зачем  кому-то  пускаться  в
непростую операцию по совершению убийства, чтобы потом обвинить в нем  вас?
Если есть заговор, значит, должна быть причина, его породившая. В  чем  она
состоит?
   Это, разумеется, был вопрос вопросов. Без  ответа  на  него  даже  самый
благожелательный и доверчивый тетронец во всей галактике  не  стал  бы  мне
верить.
   - Не могли бы вы установить связь между Балидаром и Хелебом?  Что,  если
мы сумеем доказать, что оба они связаны с Амарой Гююром?
   Тетронец покачал головой.
   - Возможно, это нам удастся. Но что это докажет? Чтобы открыть  заговор,
необходимо  нечто  большее,  чем  наличие  общих  знакомых  у   свидетелей.
Повторяю, почему Амара Гююр - или кто-то другой  -  хочет  обвинить  вас  в
убийстве?
   - Хорошо, - сказал я, соображая  так  быстро,  как  только  был  на  это
способен. - Это не связано  с  нашими  прошлыми  взаимоотношениями.  Нельзя
мстить за то, чего я не  совершал.  Поэтому,  если  причина  не  кроется  в
прошлом, значит, она должна быть в будущем.  Гююр,  должно  быть,  пытается
извлечь пользу из вашей однобокой системы наказаний. Он  собирается  купить
мои услуги.
   Тетраксы  построили  свою  систему  наказания  осужденных  преступников,
разумеется, так же цивилизованно, как и содержание  подследственных.  Любое
преступление превращалось в  долг  обществу,  который  необходимо  вернуть.
Определялся и долг пострадавшей в результате преступления стороне. В случае
смертельного исхода ответчики попадали в зависимость от жертвы: его  семьи,
его работодателя и т.д. Если  меня  признают  виновным,  суд  должен  будет
решить, какие отступные я должен выплатить. За убийство фиксированной платы
не существовало - это было на руку богатым. Мне - будет стоить всего  моего
состояния и даже сверх того. "Сверх того" придется  заработать.  Я  мог  бы
работать на тетраксов, выполняя какую-нибудь  тяжелую  и  непривлекательную
работу  за  плату,  которую  установят  они,  плюс   проценты,   опять-таки
установленные ими.
   На Земле на этот счет существует одно  понятие  -  рабство.  Однако  его
тетронский эквивалент не  несет  в  себе  тех  же  эмоциональных  оттенков.
Альтернативой  работе  на  тетраксов  является  крепостная  зависимость  от
кого-то еще  -  от  того,  кто  предложит  вам  подписать  контракт.  Такие
контракты должны соответствовать определенным стандартам - даже рабы  имеют
некоторые права, - но  законы  гибки.  Если  меня  признают  виновным,  мне
придется   принять    предложение    какого-нибудь    внешнего    источника
единовременной и немедленной выплаты моего долга в обмен на  службу  ему  в
течение оговоренного количества дней (скорее лет).
   Существовала еще одна альтернатива, по крайней мере теоретически, -  это
отказ от сотрудничества. Никто не может заставить  вас  работать,  если  вы
скажете "нет". В этом случае тетраксы погружают  вас  в  состояние  комы  и
используют ваше  тело  в  качестве  плантации  для  производства  различных
органических компонентов и даже живых вирусов. Если вы не  хотите  работать
как человек, извольте поработать машиной, а когда вы свое  отработаете,  то
очнетесь уже не совсем тем, кем были раньше. Не многие  люди  делают  такой
выбор, хотя  некоторые  расы  с  особо  мощными  метаболическими  системами
совершенно  необходимы   производству,   даже   приговор   им   значительно
смягчается.
   Словом, если вы нехороший человек и вам  очень  надо  заполучить  услуги
другого человека, то вы можете подвести его под особо тяжкое  преступление,
а затем предложить ему приемлемый крепостной  контракт,  зная,  что  другие
варианты будут для него гораздо менее привлекательны.
   - Но  я  не  понимаю,  -  произнес  Зенатта-238,  -  зачем  Амаре  Гююру
понадобились ваши услуги.  В  Небесной  Переправе  есть  сотни  старателей.
Почему ему нужны именно вы?
   Это была, конечно  же,  главная  проблема.  Если  бы  я  смог  вычислить
причину, по которой  Амара  Гююр  настолько  стал  во  мне  нуждаться,  что
организовал ради  моего  закабаления  убийство,  это  стало  бы  величайшей
победой теоретического мышления.

Глава 6

   - Рабство,  -  произнес  я,  -  отвратительно.  Ни  одно  цивилизованное
общество не должно мириться с ним. Только что  я  посмотрел  по  телевизору
собственный  суд.  Зенатта-238  продемонстрировал  то,  что  я  назвал   бы
бесцветным спектаклем, но вряд ли кто  другой  мог  сделать  на  его  месте
больше. Не стоит и говорить - судья признал меня виновным.  Апелляция  была
отклонена в течение нескольких минут. Теперь я проводил положенные три  дня
в ожидании, пока кто-нибудь предложит внести за меня  выкуп.  Мы  играли  в
карты с моим тюремщиком - Акилой-69. Он не позволил себе ни единой  шуточки
по поводу крапленых карт. Имейте в виду: карты были его, и он выигрывал. Мы
играли на интерес, без всяких денег. - А как поступают  с  преступниками  в
вашем мире? спросил он. Я рассказал. Он рассмеялся.
   - Я прекрасно знаю, - все, что делаем мы, существа  менее  разумные,  вы
считаете варварством, - произнес я. - Но вы  должны  понимать,  что  иногда
имеет место и обратное. Нам кажутся варварскими некоторые ваши  обычаи.  Мы
покончили с рабством более четырехсот лет назад.
   - Это служит лишь подтверждением, насколько  отстала  ваша  цивилизация.
Существует великое множество вещей, с которыми вы могли бы покончить, и это
означало бы переход на определенный уровень развития.  Например,  войны.  Я
понимаю, что сделать это трудно, как трудно вообще что-либо изменить, - вы,
разумные  существа,  ведете  межпланетные  войны  с  тех  пор,  как  начали
пользоваться звездолетами.
   - Так говорят, - уступил я. - Но вы уклоняетесь от темы. Вопрос о  вашем
поведении, а не о нашем. Вот сижу я здесь и жду, что кто-то предложит  меня
выкупить.  Если  этого  не  произойдет,  я  автоматически   вынужден   буду
отработать на вас столько, сколько вы  сочтете  нужным;  или  рабство,  или
превращение в подопытное животное с выключенным на ближайшие  двадцать  лет
сознанием. Не думаю, что кого-либо следует подвергать таким наказаниям.
   Акила-69 пожал плечами.
   - Это необходимо, -  произнес  он.  -  И  не  просто  необходимо  -  это
неизбежно.  У  тетраксов  была  возможность  изучить   тысячи   гуманоидных
цивилизаций. Наши ученые выявили  и  объяснили  закономерность:  социальные
отношения, доминирующие  в  гуманоидных  цивилизациях,  в  большой  степени
зависят от уровня достигнутой технологии. С развитием  технологии  меняется
экономическая база. Когда технологии еще нет и все трудовые усилия человека
направлены на выживание, нет  и  сложной  социальной  организации.  Главные
социальные группы - это семья и племя; политическая власть - грубая сила  в
чистом виде.
   Когда знания продвинулись настолько, что позволили небольшому количеству
землепользователей производить вдвое больше еды, чем им требовалось, начали
расти города, а вместе с ними и  более  сложные  организации.  Политическая
власть попала в полную зависимость от землевладельцев, потому что тот,  кто
контролировал  землю,  контролировал  и   излишки   производимых   на   ней
сельхозпродуктов, а от этого зависело благополучие горожан.
   Когда знания продвинулись еще дальше, появились  сложные  технологии,  и
большую  часть  производства  взяли  на  себя  машины.  Сельское  хозяйство
повысило свою эффективность, это  повлекло  за  собой  расширение  городов,
появились фабрики, и теперь  политическую  власть  получили  люди,  имеющие
машины, ибо  последние  позволили  им  конкурировать  с  теми,  чья  власть
базировалась  на  обладании  землей.  Именно   этот   исторический   период
переживает в данный момент ваша цивилизация. Вам кажется это  естественным.
Но у вас просто нет воображения. Иначе бы вы давно увидели,  что  постоянно
ссоритесь из-за  того,  кто  должен  владеть  землей  и  машинами  и  какая
политическая надстройка должна быть над ними.
   Нам знаком  ход  исторического  развития,  выходящий  за  пределы  вашей
варварской фазы, но нас вы не слушаете. Варвары испокон века были  глупы  и
алогичны. Из  вашего  нынешнего  уровня  развития  цивилизации  родится,  а
возможно, уже рождается, - если б вы имели глаза, вы бы  увидели,  -  новая
система социальных  отношений.  Так  же  как  на  смену  феодализму  пришел
капитализм, на смену последнему придет рабовладение.  Это  неизбежно.  Ваша
технология дает возможность неограниченного производства  энергии.  Раз  вы
овладели связующими  энергиями  и  нашли  способ  осуществлять  межзвездные
перелеты, вопрос контроля над землей теряет всякое  значение  -  хотя  ваши
дурацкие войны с варварскими соседями показывают, что понять  этого  вы  не
сумели. Сейчас у  вас  достаточно  возможностей,  чтобы  жить  в  экономике
изобилия, но, насколько мне известно, в родном  мире  все  еще  есть  люди,
страдающие от голода, хотя в этом нет  никакой  неизбежности.  В  любом  из
миров, управляемых тетраксами, нет  ни  одного  голодающего.  Выходит,  что
контроль над машинами не есть источник политической власти.
   Где же тогда кроется этот самый источник? В контроле над другими людьми,
контроле над услугами,  которые  один  может  оказать  другому.  По  правде
говоря, это всегда было основой политической  власти  -  это  и  есть  сама
власть,  -  но  на  примитивных  этапах   социального   развития   контроль
достигается  промежуточными  средствами.  В  конечной  фазе   промежуточные
средства исчезают; результат достигается напрямую. Все социальные отношения
начинают  приобретать  форму  учреждений,  обеспечивающих  передачу  одному
человеку  контроля  над  услугами,  производимыми  другими  людьми.  Деньги
становятся мерилом труда, а не товара, а все обязательства членов  общества
-  будь  то  добровольные  или  принудительные  -  разрешаются  подписанием
контракта об оказании  услуг.  В  экономике  изобилия  каким  еще  способом
человек может  погасить  долг,  как  не  продав  самого  себя?  Больше  ему
продавать нечего. Назовите это рабством, если вам так хочется,  но  оно  не
перестанет  быть  неизбежным  Это  участь  всех  гуманоидных  сообществ.  -
Очаровательная теория, - сказал я. - Но от нее мне ничуть не лучше.
   -  Мы  называем  ее  теорией  диалектического  материализма,  -   сказал
Акила-69.
   - Кажется, на моей родине уже было нечто похожее, - произнес я.
   Он рассмеялся.
   - Какие вы, варвары, смешные! - возразил он. -  Мы  рассказываем  вам  о
своих открытиях, и если вы их не отвергаете, то пытаетесь  утверждать,  что
они вам, уже известны. Насколько же вы нелепы! Только посредством усердного
сопоставления  историй   бесчисленных   гуманоидных   рас   можно   сделать
эмпирическое обобщение подобного сорта. Как могли вы разработать теорию, не
имея возможности наблюдать, что есть общего в сотнях различных случаев?
   - А я продолжаю утверждать,  что  ставить  меня  в  положение,  когда  я
вынужден продавать себя самому ничтожному покупателю, - это нарушение  моих
прав как существа, наделенного органами чувств, - произнес я,  отступая  на
свои первоначальные  позиции.  Тетронца  вам  не  переспорить.  Это  просто
невозможно.
   - Ну вот, опять вы за свое, - сказал  Акила-69.  -  Если  вы  не  можете
подстроить теорию под себя, то и понять ее не хотите. Если вы считаете  нас
такими нецивилизованными, возможно, вы предпочли  бы,  чтобы  здесь  правил
вормиран?
   - Вормиран и так здесь всем заправляет, - ответил я ему (хотя должен был
добавить еще пару крепких словечек - не из пангалактического пароля). -  Вы
можете жить и свое удовольствие по легальной системе, но Амара  Гююр  живет
по преступной. Вы поймали, судили и осудили меня, но  все  это  организовал
Амара Гююр. Вы лишь средство, а все  концы  в  его  руках.  Вот  на  что  я
жалуюсь.
   На этот раз он хотя бы не рассмеялся. Он просто пропустил замечание мимо
ушей, отказываясь принимать его всерьез.
   - Надеюсь, вы не обидитесь, если я задам вам один вопрос, - сказал я,  -
но мне всегда хотелось узнать одну вещь, которая в вас, тетраксах,  мне  не
совсем понятна. Зачем вы носите номера вместо имен?
   Следует  с  осторожностью  задавать  инопланетянам  личные  вопросы.  Вы
рискуете нанести смертельное оскорбление, показав, что для вас странно  то,
что для них самое сокровенное. Однако тетраксов очень трудно оскорбить.
   -  Мы  пользуемся  номерами  в  качестве  идентификаторов  как   раз   в
противоположность тому, почему многие разумные существа  отказываются  быть
пронумерованными и настаивают на именах, - хладнокровно ответил  он.  -  Вы
отказываетесь   носить   номера,   потому   что   боитесь   потерять   свою
индивидуальность. Мы же не хотим  имен,  потому  что  боимся  потерять  наш
коллективизм,   беспокоясь   о   том,   как   бы   не    стать    ничтожной
индивидуальностью, оторванной от контекста наших понятий. Понятно?
   Я уже говорил - тетронца не переспорить. На этом месте  нашу  оживленную
беседу прервал сигнал  вызова  его  наручного  телефона.  Он  посмотрел  на
дисплей, потом на меня.
   - Похоже, - сказал он, - кто-то желает предложить вам контракт.
   - Подумать только! - удивился я.

Глава 7

   Визита Амары Гююра собственной персоной я, конечно,  не  ожидал.  Как  и
Хелеба,  уже  пытавшегося  заполучить  мои  услуги   более   ортодоксальным
способом. Побывав свидетелем на моем процессе,  он  наверняка  на  какое-то
время ляжет на дно.
   Лицо, пришедшее предложить мне контракт, от которого я едва ли откажусь,
оказалось женщиной по имени Джейсинт Сьяни. Она была китнянкой.
   Все гуманоидные расы галактического сообщества более  или  менее  похожи
друг на друга - имеют две ноги, две руки, одну голову и в некотором  смысле
одинаковые  чувственные  способы  обмена  информацией.  При  этом  остается
великое множество особых свойств для каждых конкретных органов чувств, типа
кожи  и  т.д.  Существует  множество   классификаций,   отражающих   разные
приоритеты в схожести и различиях, но  приблизительно  можно  сказать,  что
есть с полдюжины разумных существ, столь близких  человеку,  что  обладание
такой женщиной не будет казаться извращением. Китаянки принадлежат именно к
этой узкой, но избранной категории.
   Джейсинт Сьяни была настолько красива, что  мысль  об  обладании  ею  не
просто  казалась  допустимой  -  возбуждала  самые  романтические  чувства.
Правда, тон ее кожи был слегка зеленоват, но если отбросить это, она смогла
бы сойти за балинезийку. Правда, уши у нее были заостренными.  Но  я  люблю
заостренные уши.
   - Время идет, - сказал я ей, - а  мое  положение  становится  все  более
сюрреалистическим. Амара Гююр идет на любые хлопоты,  не  так  ли?  Сначала
Хелеб и  стальной  кулак,  теперь  ты  и  замшевая  перчатка.  Пожалуй,  он
перестарался.
   - Не знаю, о чем вы говорите,  -  промурлыкала  она.  Голос  у  нее  был
мягкий, тихий, изумительного тембра.
   - Другого ответа я от тебя и не ждал. Дай-ка сам догадаюсь  -  ты  ищешь
офицера для своего конезавода?
   - Мне нужен человек с вашим опытом, - ответила она.
   - Именно, - подтвердил я.
   - С вашим опытом исследования нижних уровней, - уточнила она.
   - О-о, - протянул  я,  стараясь  сделать  это  как  можно  удивленнее  и
разочарованнее. Не лучшую я выбрал тактику для этого разговора. Сказать  по
правде, не умею подолгу вести шутливую болтовню.
   - Люди, которых я представляю, - продолжала она, -  готовят  экспедицию,
которая проникнет глубже, чем все предыдущие.  Мы  намереваемся  пройти  до
самого Центра.
   - Я знаю человека, который вам нужен,  -  сказал  я.  -  Про  Центр  ему
известно больше, чем кому бы то ни было на Асгарде. Он помешан на нем.  Его
зовут Саул Линдрак.
   На долю секунды по лицу ее пробежала тень. Глаза сузились, а в  коротком
движении бровей промелькнуло  нечто  большее,  чем  простое  удивление.  Не
ожидал я встретить такую реакцию. Просто ляпнул в процессе разговора.
   - Эй, - сказал я, - что-то здесь нечисто. Какое ты  имеешь  отношение  к
внезапному исчезновению Линдрака? А этот великан Мирлин - ты его знаешь?
   Никакой реакции. Больше преимущества внезапности у меня не было.
   - Я уполномочена предложить вам двухгодичный контракт, - сказала она.  -
У вас будет обычная защита от физических оскорблений и умеренный риск.
   - Разумеется, - произнес я. - Пока мы будем в холоде, все статьи по моей
безопасности не будут стоить и ложки азотного снега.
   - Не будь дураком, - сказала она. - Нам нужна именно твоя экспертиза.  В
наших интересах оберегать твое здоровье.
   - Абсолютно согласен, - кивнул я. - Меня волнует,  что  будет,  когда  я
стану вам  не  нужен.  И  вообще  -  почему  я?  Небесная  Переправа  кишит
охотниками за сокровищами из полусотни различных разумных  существ,  и  две
трети из них  наработали  в  холоде  больше  времени,  чем  я.  Что  такого
особенного в бедном мистере Руссо?
   - Тебя легче заполучить, - напомнила она.
   - Но не дешевле, - возразил я в ответ.  -  Вам  придется  выкупить  меня
из-под приговора за убийство. За меньшую сумму можно купить дюжину  парней.
Вы,  возможно,  смогли  бы  заполучить  вообще  кого  угодно,  кроме  Саула
Линдрака. Если он вам нужен, то придется придумать что-то поинтереснее, чем
убийство какого-то злосчастного слиса. Но вам  это  известно,  не  так  ли?
Саула вы уже попробовали. Что же привлекательного нашли вы именно в людях?
   - Я люблю работать с людьми, - сказала она. - Ты настолько  близок  моей
собственной природе, как только может быть близок инопланетянин.
   - Я кое-что уяснил о таинственной связи между событиями, происшедшими за
последние несколько дней. Есть парень, которого я могу вам порекомендовать,
если вы хотите заполучить настоящую дешевку, - Симон Балидар. Но ведь он  и
так уже из вашей шайки, разве нет?
   - Никогда о нем не слыхала, - ответила она. Умение лгать  с  необычайной
легкостью было у нее отлично отработано. - Мне нужен только ты.
   - Я весь трепещу, - пробормотал я. Последние слова она произнесла  самым
заманчивым образом. Но наживка всегда выглядит заманчиво.
   - Это хороший контракт, - заверила она меня. - Разве у тебя есть выбор?
   - Я могу поработать на тетраксов. - Половину жизни?
   - Не так много, но все же это жизнь. Я буду защищен работой.
   - За это я бы не поручилась.  Некоторые  виды  работ,  которые  тетраксы
предлагают своим должникам, чрезвычайно опасны.  Ты  можешь  не  прожить  и
года.
   Тон ее был как бы нейтрален, но за ним я четко различил угрозу.
   - Неужели из-за меня надо было нагородить столько трудностей?  -  сказал
я.
   - Мы не обращаем внимания на трудности, когда нам надо получить то,  что
нам надо, - заверила она.
   - Всегда есть шанс, что у меня будет другое предложение, - заметил я.  -
Если моя репутация настолько высока, как вы полагаете, тут должна толпиться
дюжина работодателей, пытающихся купить мои услуги.
   - Не думаю, - возразила она. - Я очень удивлюсь, если тебе предложат еще
хоть что-то.
   - Меня не волнует, насколько ты будешь удивлена. Закон дает мне три дня,
и я собираюсь воспользоваться этой привилегией.  Когда  срок  кончится,  я,
возможно, и подпишу ваш вшивый к