Брайн СТЭБЛФОРД
   БИТВА ЗА ЦЕНТР I-III

   ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ
   ЗАХВАТЧИКИ ИЗ ЦЕНТРА
   ЦЕНТР НЕ УДЕРЖАТЬ


   Брайн СТЭБЛФОРД
   БИТВА ЗА ЦЕНТР I

   ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ





ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.agava.ru


Глава 1

   Не будь я  тогда  таким  бесчувственным  чурбаном,  события  на  Асгарде
развивались бы совсем по-другому. Как ни  крути,  а  моя  черствость  могла
выйти боком всей человеческой расе. Хотя, возможно, я сам дал себя  в  этом
убедить. От этой мысли меня бросает в  дрожь,  и  я  уверен  -  случившееся
послужит всем нам хорошим уроком. И все же не  только  это  заставило  меня
взяться за перо.
   Все могло пойти по-другому, не раздайся тот злополучный  звонок  посреди
ночи, в  12.87  стандартного  времени.  Да  кому  это  понравится!  У  меня
настенный телефон, по нему разговаривать лежа в кровати невозможно;  и  мне
пришлось-таки выбраться из спального мешка, чтобы  проковылять  к  аппарату
через всю комнату. По пути я привычно споткнулся о собственные ботинки и не
менее привычно зарычал в трубку, от чего слова мои  прозвучали  скорее  как
проклятие, нежели чем приветствие.
   Однако в голосе, донесшемся в ответ на мой рык, не было и тени смущения.
По  слишком  правильному  выговору  я  моментально  вычислил,  что   звонит
тетронец.  Пангалактический  язык  -  пароль,  изобретенный   на   Тетроне,
использует широкий спектр фонем, поэтому любому существу,  кроме  тетронца,
свободно изъясняться на нем трудно. В устах людей, имеющих западные  корни,
он звучит варварски. Сам я знаю три языка Земли - английский, французский и
японский, - но на пароле мой  говорок  звучит  не  лучше,  чем  межзвездный
эквивалент мычания какого-нибудь деревенского увальня.
   - Это мистер Майк Руссо? - спросил тетронец.
   - Возможно, - ответил я.
   - У вас проблемы с идентификацией  собственной  личности?  -  озабоченно
поинтересовался он.
   - Да, я - Майк Руссо, -  устало  заверил  его  я.  -  Проблем  нет.  Что
дальше?
   - Мой код - Скарион-74. Я - дежурный офицер Иммиграционной Службы.  Один
приезжий объявил о своей принадлежности к вашей расе. Ему нужно в город. Но
я не могу пропустить его, пока кто-нибудь из вас не возьмет  его  под  свою
ответственность и на свое обеспечение. Вам известно, что у  вашей  расы  на
этой планете нет консульства, а другие официальные каналы, через которые  я
мог бы действовать, тоже отсутствуют.
   - Но почему я? - Я не скрывал досады. - На Асгарде живет еще  две  сотни
землян. Или вы перекроили алфавит, и мое имя стоит теперь первым в списке?
   -    Ваше    имя    подсказал    мне     Александр     Соворов,     член
Координационно-Исследовательского Центра. Разумеется, в  первую  очередь  я
связался с ним, поскольку он наделен  некоторыми  властными  функциями.  Он
сообщил, что не уполномочен нести ответственность за "старателя и  охотника
за удачей", как он выразился, и заметил, что у вас с такими типами  гораздо
больше общего.
   (В дальнейшем вы убедитесь, что на Асгарде я  оказался  не  единственным
бесчувственным чурбаном. Далеко не единственным.) - Послушайте, что вам  от
меня нужно? - Я был в ярости.
   - Предоставьте ему место, пока он не подыщет себе жилье.  Познакомьте  с
нашими порядками и законами. В общем, окажите гостеприимство, пока он здесь
не освоится. Вот и все.
   Реакция моя была чисто инстинктивной: я  продолжал  костерить  про  себя
Соворова и ничего не мог сделать.
   - Вашей просьбы я выполнить не могу, - твердо сказал  я,  -  потому  что
вот-вот уеду в холод. Дня через три-четыре, максимум  через  семь.  У  меня
полно проблем с комплектацией. К тому же пускать к себе в  дом  всяких  там
бродячих котов не собираюсь.
   - Не понял, - ответил Скарион-74.
   Мне не следовало использовать слово  "кот";  на  его  родной  планете  -
Тетроне - таких существ, насколько мне известно, не  водится.  Тетраксы  не
любят, когда их изысканный, рафинированный язык засоряют  провинциализмами.
Для них это хуже ругани. Возможно, они правы.
   - Не могу, и все тут, - произнес я. - Вообще вы не вправе вешать его  на
шею кому бы то ни было. Возможно, я даже не знаю его языка. - Здесь пошла в
ход моя старая заготовка:
   - Он на каком говорит?
   Дело  в  том,  что  на  пароле  нет  слов,  обозначающих  тот  или  иной
человеческий язык. Однако Скариона-74 это не смутило.
   В наш разговор вклинился некто.
   - Меня зовут Мирлин, мистер Руссо, - сказал он по-английски. - Я  владею
английским, русским и китайским.  Тут  проблем  не  будет.  Если  вы  не  в
состоянии меня принять, навязываться я не собираюсь. Ни вам, ни кому бы  то
ни было. Но в этом случае офицер не даст мне разрешения на  вход  в  город.
Кто бы мог за меня поручиться?
   Речь его звучала так вежливо, что я  ощутил  слабые  угрызения  совести.
Вместо того чтобы воспользоваться случаем и в такую рань обрушить на голову
какого-нибудь  своего  недруга  телефонный   звонок,   я   стал   судорожно
вспоминать, у кого хватило бы духу добровольно взвалить на  себя  заботы  о
незнакомом бродячем коте и не проклинать меня за это.
   - Кажется, я знаю человека, который смог бы за вас поручиться, -  сказал
я на пароле из уважения к тетронцу. - Его зовут Саул Линдрак.  Он  живет  в
шестом секторе. Мы виделись вчера. Он только что прибыл  из  экспедиции  и,
похоже, с неплохим наваром. Это значит - какое-то время он побудет здесь, и
с деньгами у него порядок. Думаю, он согласится вам помочь.
   - Благодарю вас, мистер Руссо, - без всяких эмоций произнес  Скарион-74.
- Я немедленно позвоню мистеру Линдраку. Извините за беспокойство.
   Я и не беспокоился - до тех пор, пока не повесил трубку и не задумался о
Мирлине. Я так хотел его сбагрить, что даже  не  поинтересовался,  кто  он,
откуда его принесло и за каким чертом он сюда явился.  В  конце  концов,  к
любому  приезжему  землянину  следовало  бы  проявить  побольше  дружеского
участия, когда из трех тысяч жителей города человеческая  раса  насчитывает
менее трехсот, а мир этот удален на несколько тысяч световых лет от Земли.
   "Бедный Мирлин, вероятно, решил, что  все  люди  на  Асгарде  похожи  на
Александра Соворова", - подумал  я.  Однако  тут  же  успокоил  себя:  Саул
Линдрак окажет ему должный прием.  Заодно  я  дал  себе  слово  обязательно
заскочить к нему в ближайшие дни, чтобы извиниться перед ним и Мирлином.
   Такое решение показалось мне благоразумным, как и весь ход  моих  мыслей
во  время  телефонного  разговора.  И  в  постель  я  вернулся  с   твердым
убеждением, что, в общем, все это не так уж важно.
   Откуда мне было знать, что в мистере  так-называемом-Мирлине,  владевшем
английским, русским и китайским языками, человеческого было не больше,  чем
в мистере Ска-рионе-74 из Иммиграционной Службы, и что он представлял собой
смертельную угрозу нашей расе, самую  страшную  из  всех,  с  которыми  нам
приходилось сталкиваться?

Глава 2

   Я проснулся, когда в Небесной Переправе уже ярко горели огни Вне  купола
царила тьма, но, согласно суточному расписанию Тетрона, сейчас был день.  А
расписание - вещь святая. Реальный день на Асгарде длится  примерно  неделю
по земным меркам, или шесть тетронских дней,  но  ни  мы,  ни  тетраксы  не
сумели приспособить наши Циркадианские ритмы к такому режиму, поэтому ведем
свой (точнее говоря - тетронский) счет времени. Все другие постоянные  базы
на Асгарде располагаются на первом подземном уровне, только город  Небесная
Переправа  торчит  на  поверхности  и  служит  причалом  для  шаттлов.  Они
переправляют людей и товары из доков орбитального спутника-порта на планету
и обратно. Спутник-порт,  переправа,  а  следовательно,  и  город  Небесная
Переправа, принадлежат тетраксам, хотя Палата Представителей  и  полиция  -
мульти-расовые. Самое смешное, что для демократичности принимаемых  решений
представители всех гуманоидных рас на Асгарде собираются  вместе  и  часами
спорят, а потом делают все, как скажут  тетраксы.  Что  ж,  как  говорится,
такова жизнь.
   После завтрака я пошел повидать моего хорошего друга Александра Соворова
и  сердечно  поблагодарить  его  за  честь  быть  рекомендованным   офицеру
Иммиграционной Службы. В действительности мне надо  было  узнать  о  судьбе
своей заявки на новое снаряжение. Я хотел взять его напрокат под  некоторый
процент от находок, которые привезу из экспедиции в нижние  слои.  Для  них
это было неплохое предложение - с  учетом  моего  послужного  списка.  Хотя
относительно будущих доходов большого оптимизма я не испытывал.
   - Никаких официальных документов я пока не получал,  -  сказал  Соворов,
крутя ручку "Биро" в коротких, чем-то перепачканных пальцах. Я  никогда  не
мог понять, чем же они испачканы. Даже подозревал, что он  нарочно  окунает
их  в  какой-то  реактив,  дабы  носить  эти  пятна  как  служебные  знаки.
"Смотрите, я - ученый, - во всеуслышание заявляла  грязь.  -  Я  весь  день
тружусь в лаборатории, делаю тяжелую, грязную работу, докапываясь,  что  же
означают все эти планетные артефакты, из чего они сделаны и как  работают".
Нет нужды говорить, что Александр Соворов считал себя одним из самых важных
людей на белом свете. Он всерьез полагал,  что  будущее  человеческой  расы
покоится на плечах людей его типа.
   О Мирлине он тоже понятия не имел.
   - А что, кто-то возражал против моей заявки? -  спросил  я.  -  Или  мне
отказывают не глядя? Может, кто-нибудь  возьмет  на  себя  труд  сходить  в
комитет и сказать: "Слушайте, ребята, это хорошая идея, и Руссо  -  хороший
человек?? Ты же сам знаешь, немного моральной поддержки мне бы не помешало.
   Соворов пожал плечами.
   - Лично я не знаю никого, кто возражал бы против твоей заявки, -  сказал
он. -  Сам  я  не  стал  бы  ее  поддерживать.  Но  в  данном  случае  это,
естественно, не мое решение.
   - Ты мог бы мне чуть-чуть помочь, если б захотел. Почему нет?
   Соворов постучал по  столу  "Биро".  Мне  оставалось  догадываться,  что
именно его подсознание пыталось сообщить мне столь оригинальным и невнятным
способом.
   - Я не могу ставить дружеские отношения выше своих принципов.  Случилось
так, что мы с тобой представители одной разумной расы  и  можем  даже  быть
друзьями, но из этого не следует, что в твоих действиях  есть  хоть  что-то
общее с методами и принципами  учреждения,  к  которому  я  принадлежу.  Мы
пытаемся  раскрыть  знания,  спрятанные  в  артефактах,   сохранившихся   в
подземных слоях. Мы пытаемся действовать осторожно и  рационально,  шаг  за
шагом.  Мы   посылаем   собственные,   отлично   подготовленные   поисковые
экспедиции, высшим приоритетом которых  является  безопасность.  Они  точно
знают, что делают и что ищут. Они не искатели сокровищ, они - ученые.
   Ты же - прямая противоположность, старатель. Ты  работаешь  в  одиночку,
бессистемно блуждая по неизученным районам в поисках путей в нижние слои  и
подбирая лишь то, что привлечет твое  внимание.  Твоя  главная  цель  -  не
приумножить знания, а сделать  деньги,  отыскав  предметы,  которых  раньше
никто не  находил.  Одному  Богу  известно,  какой  ты  наносишь  вред  тем
отдаленным районам, где работаешь. Будь на то наша власть, мы бы немедленно
поставили вне закона собирательство, которому ты потворствуешь, и тогда нам
не пришлось бы заключать сделки ни с тобой, ни с тебе подобными. Но дело, к
сожалению,  обстоит  так,  что  нам  приходится  торговаться  из-за  многих
находок, которые ты и такие,  как  ты,  приносят  в  город.  Обстоятельства
вынуждают нас помогать вам, вместо того чтобы оградить от вас этот бизнес.
   - Мы живем в свободном мире, - заметил я не без сарказма.  -  Обнаружили
его тетраксы. Они могли оставить его полностью для самих себя. Им  не  было
нужды пускать сюда вообще кого бы то ни было. Я не вижу, почему  вы  должны
рассчитывать  на  какие-то  привилегии  только  из-за  того,  что   создали
мультирасовый концерн, посвятивший свою деятельность продвижению  знаний  в
сотнях миров, и  ставить  вне  закона  независимого  искателя,  пытающегося
заработать себе на кусок хлеба. Никто  не  может  присвоить  себе  то,  что
находится в нижних слоях. Исключая тамошних людей, если  они  действительно
существуют. Все мы паразиты, рыскающие по потаенным  местам  внешней  шкуры
Асгарда, и все мы пытаемся извлечь выгоду из наших паразитических действий.
Ты работаешь ради лучшего будущего человеческой расы и сотни других существ
с похожим на наше мышлением, - я  делаю  то  же  самое,  только  по-своему,
скромнее. Могу поспорить, вы узнали  куда  больше  из  материала,  добытого
старателями, чем  из  того,  что  нарыли  ваши  экспедиции.  Они  чертовски
стреножены приказами и методиками. Спотыкаются на каждом шагу,  заглядывают
под каждый камешек. Нет у них такой интуиции, как у нас.
   - Конечно, они не ходят так далеко и так  быстро,  как  вы,  -  произнес
Соворов.  -  Но  по  результатам  их  работы  мы   постепенно   выстраиваем
согласованную  картину  цивилизации  гуманоидов,  живших  на   Асгарде   до
"большого холода", как вы очень любите говорить. Со временем этот  солидный
фундамент знаний даст нам возможность  открывать  новые  и  новые  тайны  и
технологии Асгарда. Да, сегодня те диковинные штучки, которые приносите вы,
старатели, могут  дать  нам  больше,  чем  ограниченные,  но  согласованные
данные,  получаемые  нашими  экспедициями,  в   перспективе   наши   методы
плодотворнее. Когда мы  овладеем  новой  технологией,  вы  все  еще  будете
оставаться великовозрастными детьми, рыскающими повсюду в поисках  забавных
вещиц. И наступит время, когда ваши безделушки станут никому не нужны,  ибо
мы будем знать все, что они могли бы рассказать.
   - Когда это время наступит, - дерзко произнес я, -  вы  все  еще  будете
ползать по поверхности. Так и не продвинетесь глубже четвертого  уровня.  А
мы будем на полпути к Центру.
   В ответ он рассмеялся смехом мудреца, столкнувшегося с  бредовой  идеей.
Такие смеялись над Галилеем.  Такие  смеялись  над  Колумбом.  Они  так  же
смеялись над многими, но это не повод, чтобы отрицать  подобные  явления  и
идеи.
   Если бы мы не умели думать, мы никогда бы не добрались до Асгарда.

Глава 3

   Своими заявками я предусмотрительно зарядил  еще  несколько  мест  и  до
конца дня пытался выяснить, сработала ли хотя бы одна из них.  Но  все  они
тоже сгорели вхолостую, а я потратил кучу времени, споря и торгуясь, пока в
конце концов не пришел к этому печальному выводу.
   Если никто не хочет дать то, что тебе нужно,  надо  просто  пересмотреть
свои потребности. Есть два способа. Первый - перестать работать в  одиночку
и присоединиться к команде. Я мог бы наняться в любой из дюжины  концернов,
они прекрасно обеспечивают своих полевых работников. Но проблема в том, что
тогда я стану обычным служащим. Если моя  команда  найдет  что-то  особенно
ценное, все мы получим свою долю, но  это  далеко  не  то,  что  я  мог  бы
получить один.  Я  не  хотел  отказываться  от  мечты  найти  действительно
что-нибудь стоящее. И не столько деньги играли здесь роль, сколько престиж.
Я хотел, чтобы люди узнавали меня на улицах.  Я  хотел,  чтобы  люди  моего
родного мира, которого я никогда не видел, произносили мое имя с почтением.
Я  хотел  быть  героем,  живой  легендой.  Уж  не  знаю  почему,   но   мне
действительно всего этого страстно хотелось.
   Другой способ сократить собственные потребности  был  прост.  Надо  было
решить, что часть необходимого оборудования, которое у меня есть, сгодится,
пожалуй,  еще  на  одну  экспедицию.  Доходы  от  последней  увеселительной
прогулки позволили  полностью  выкупить  мой  вездеход,  поэтому  теперь  я
запросто мог добраться до любой точки поверхности. Проблемы начнутся, когда
я вылезу из вездехода и стану спускаться вниз. Мой  термоскафандр  еще  мог
пройти основные проверки на безопасность, но он уже  был  стар  и  изношен.
Дневная  температура  на  поверхности   Асгарда   достаточна   высока   для
комфортного проживания, но на первом уровне она никогда не подымается  выше
точки замерзания воды, на втором - стабильно держится на добрых ста  сорока
градусах ниже нуля, а на четвертом -  сохраняется  в  пределах  двадцати  -
тридцати градусов выше абсолютного нуля, как будто Асгард все еще находится
в глубинах темного облака, в котором,  согласно  расчетам  Соворова  и  его
приятелей из КИЦ, он пребывал несколько миллионов лет назад.
   Естественно, я хотел спуститься на четвертый. Я хотел бы спуститься  еще
ниже, если бы сумел отыскать дорогу. Но отправляться в  любой  маршрут,  не
имея самого лучшего оборудования, все равно что играть в русскую рулетку  с
одним лишь недостающим патроном в барабане. Если вы  хотите  оставить  свой
след в кислородно-азотном снегу, ваш термоскафандр должен быть  безупречен.
Крохотный дефект - и вы превратитесь в ледышку за несколько минут. Говорят,
жизнь лишь временно покинет  ваше  тело;  если  вас  вовремя  найдут,  есть
надежда оттаять, но серьезный исследователь теории вероятности в такие игры
играть не стал бы. Я дважды  видел  подобные  попытки:  результат  -  груда
гнилого мяса. Даже у тетраксов нет подобных чудес.
   Естественно, не в одном скафандре дело. Горючее, еда,  вода  -  все  это
надо было купить. Количество расходных материалов определяло время, которое
я смогу провести  внизу,  а  от  него  зависела  вероятность  найти  что-то
стоящее. Нельзя забывать и о том, что если  по  возвращении  я  сумею  лишь
покрыть текущие расходы, то о  следующей  экспедиции  можно  забыть.  Чтобы
поддерживать баланс в свою пользу, необходимо постоянно  выигрывать.  Стоит
один раз проиграть, и ты за бортом.
   Потому-то я и носился по Небесной Переправе в поисках  спонсора,  вместо
того чтобы, потратившись до последнего  пенни,  ринуться  в  неизвестность.
Возможно, в глазах людей типа Соворова я действительно "ловец удачи", но  я
не дурак. Я вовсе не собирался умерять свои аппетиты до тех пор, пока  все,
до последней инстанции, на Асгарде не дадут мне от ворот поворот.
   В эту ночь я спал безмятежным сном,  что  удавалось  далеко  не  всегда.
Утром Соворов позвонил и сказал, что моя заявка на оборудование  отклонена.
Он даже не потрудился извиниться или посочувствовать. Это произошло еще  до
того, как я закончил завтрак, и тогда мне показалось, что хуже быть уже  не
может.
   Я ошибался.
   Едва я запустил тарелки в  измельчитель,  как  зажужжал  звонок.  Открыв
дверь, я увидел двух спиреллов. Сначала я хотел немедленно захлопнуть ее  -
не потому, что имел что-то против спиреллов,  а  из-за  крикливого  одеяния
этой парочки, свидетельствующего о том, что они  неженатые  самцы,  еще  не
получившие статуса  в  своей  иерархии.  Способы,  которыми  спирелл  может
добиться приличного места в иерархии клана, различны  и  многочисленны,  но
большинство  из  них  основано  на  унижении  кого-то  другого.  Существует
полсотни разумных существ, которых тетраксы считают дремучими варварами. На
первом месте стоят люди, на втором - спиреллы. Лично я оценил бы  спиреллов
гораздо ниже, но меня не спрашивали.
   В общем, я их впустил. Чтобы выжить в местечке типа Небесной  Переправы,
где сосуществуют  несколько  сотен  различных  гуманоидных  рас,  вам  надо
подавлять свои инстинкты.
   - Меня зовут Хелеб,  -  произнес  первый  визитер  после  тщательного  и
терпеливого осмотра моей комнаты. - Полагаю, вы - мистер Майк Руссо.
   Он даже не взглянул на меня. Я не возражал; это означало  лишь,  что  он
ведет себя вежливо. Когда один спирелл смотрит  в  упор  на  другого  более
нескольких секунд, это расценивается как вызов и угроза.
   - Именно так, - подтвердил я.
   Говорил он хорошо, но у него было одно неприятное преимущество. Спиреллы
вовсе не похожи на  тетраксов:  у  них  мраморная  с  розовыми  и  голубыми
прожилками кожа ч две выдающиеся челюсти, которые придают им вид гу