оворит он.
   - Не знаю... Пока не знаю. Но что-то не так. Или знаешь, что? Ты поезжай,
а я останусь.
   - Что, здесь?
   - Да вс„ равно. Просто я не могу уехать. Что-то не так.
   - Да ты чего,- говорит он.- В самом деле?
   - Да. Наверное, так нужно, а для чего - не знаю.
   - Да ты охренел.
   - Да? Вот так просто взял и охренел.
   - Куда ты пош„л? Подожди!
   - Ты поезжай, а мне нужно пройтись. Может быть, в этом вс„ дело, не знаю.
   - Подожди.
   - Что?
   - Пойд„м уж тогда вместе.
   - А думаешь, нужно?- с сомнением говорю я.
   - А что мне ещ„ оста„тся?- говорит он.- Не бросать же тебя здесь.
   - Ну, как хочешь.
   - Только деревня в другой стороне, а ты ид„шь в город.
   - Да какая разница.
   - Так что случилось-то?
   - Ничего,- говорю я.- Наверное, ничего.  Я  не  хочу,  чтобы  этот  вечер
кончался, а так ведь редко бывает, правда? Может быть, я и  впрямь  охренел,
как ты говоришь, не знаю... Знаешь,  что  говорит  современная  медицина  по
поводу охренения? Есть такая теория, что  неудовлетвор„нность  миром  -  это
отклонение от нормы на генетическом уровне. И  вроде  бы,  даже  установлены
гены этой самой неудовлетвор„нности.  Может  быть,  и  совесть  уже  назвали
болезнью, ты не знаешь?
   - Не слышал об этом.
   - Ну как же. Скоро научатся лечить, и кажется, некоторые  отклонения  уже
лечат. Вс„ излечимо  -  талант,  ум,  совесть...  Скоро  нас  всех  вылечат,
представляешь, какая жизнь наступит тогда? Великое мировое сообщество  сытых
и довольных идиотов. Даже любовь будет не нужна - можно будет воспроизводить
себя  пут„м  клонирования.  Ничего  не  будет  нужно,  полное  довольство  и
самодостаточность. Книги будут писать компьютеры на  основе  уже  написанных
книг, музыку - тоже. Ничего нового, да и зачем? Если и так вс„ хорошо. Будем
как кролики.
   - Кроликов режут,- говорит он.- И делают из них жаркое.
   - Да,- говорю я.- Это как последний день Помпей - наступит неожиданно,  и
окажется, что вот именно к этому никто и не был готов. Ведь генная инженерия
бессильна перед космическими катаклизмами... Или даже земными.  Катаклизмами
человеческого сознания. Но стоит ли так трагично к этому относиться?  Что  в
этом нового? Ведь они  всегда  были  такими,  обыватели.  Они  как  кролики,
которых доставляют на кухню в клетках,  чтобы  мясо  было  как  можно  более
свежим, и они безмятежно жуют свою  травку  и  тянут  носами  запах  жареной
крольчатины. Мне иногда кажется,  что  с  нами  ведут  войну  какие-то  злые
инопланетяне, и их цель - превратить нас в жвачных животных, и не беда, если
мы будем несколько жирноваты - мясо будет нежнее, хотя и не таким  здоровым,
но ведь не факт, что они так уж озабочены  своим  здоровьем,  правда?  Может
быть, для них холестерин и не вреден.
   - И  что  они  для  этого  делают?  Подкидывают  нам  изобретения,  вроде
телевизора?
   - Прич„м тут телевизор! Между прочим,  телевизор  изобрели  русские.  Это
всего лишь средство коммуникации, как телефон или почта, или радио... Важно,
что мы говорим друг другу.
   - А может, Колумб был инопланетянин? Зачем он открывал Америку?
   - Опять мимо,- говорю я.- Прич„м тут Колумб?
   - Да я прикалываюсь.
   - Да я понял, что ты прикалываешься, но Колумб тут явно не  прич„м.  Дело
не в личностях и не в открытиях,  а  в  том,  что  почему-то  наши  открытия
обращаются нам же во зло.  Казалось  бы,  что  плохого  в  открытии  ядерной
реакции или Америки...
   - Но не все же открытия...
   - Не все.
   - Ну, и...
   - Ну да. Но что-то такое происходит. Помнишь, как в "Гамлете" - "Какая-то
в державе датской гниль". И вс„ не так, и чем мы сильнее, тем хуже. И не дай
Бог, когда-нибудь, мы осуществим утопию, о которой так долго мечтали  -  это
окажется самой страшной антиутопией, какую только  можно  измыслить.  Бывают
дни,  когда  я  боюсь  включать  телевизор.  Знаешь,  как  у   Кортасара   в
"Преследователе": "Мир так хрупок, а люди режут хлеб ножом!" Может быть,  ты
и не понимаешь, о ч„м я говорю...
   - Да это неважно,- говорит он.- Ты вс„ равно говорил бы, даже если бы ш„л
один.
   - Ты никогда не раскладывал пасьянсы?
   - Пасьянсы? Ну, раскладывал, а что?
   - Ведь в пасьянсе что интересно... Я знаю, правда, только один, я бы  мог
тебе его показать, если бы были карты. Может, у тебя есть?
   - Есть,- говорит он.- В палатке.
   - Понятно. Когда-то давно я жил с одной девушкой, и у не„ карты лежали  в
пачке от сигарет. Как-то раз просыпаюсь утром, а денег нет ни копейки...
   - Это бывает.
   - Ну да. А она на работе. И сигарет нет. Я всю квартиру облазил  -  нигде
ни денег, ни сигарет, и вдруг нахожу эту пачку. У меня аж сердце замерло.  А
в ней, представляешь, карты!
   - И что? Ты до вечера раскладывал пасьянсы?
   - А как ты догадался?
   - Да так. Что тебе ещ„ оставалось делать.
   - Давай, кстати, покурим.
   Он подкатывает мотороллер к дереву, прислоняет его и доста„т сигареты.
   - Ну так вот,- говорю я, закуривая.- Весь фокус этого пасьянса в том, что
он непременно сойд„тся, но при одном условии - если, перекладывая карты,  ты
не допустишь ни одной ошибки. А перекладываешь  ты  их  фактически  вслепую,
потому что не видишь тех, что закрыты...
   - И что, сходится?
   - Ты слушай,- говорю я.- Сходится, да, если не допустишь ни одной ошибки.
А как это сделать?
   - Как?
   Мы ид„м дальше.
   - Не знаю,- говорю я.-  Это  надо  чувствовать  интуитивно.  И  ведь  как
бывает, дойд„шь уже почти до конца, и  из-за  одной  нераскрытой  карты  вс„
оказывается впустую, и ничего уже не исправишь. И никогда не знаешь, где,  в
каком месте ты совершил ошибку.
   Я умолкаю и некоторое время мы ид„м молча.
   - Вот так и не  знаешь,-  говорю  я.-  Куда  вернуться.  А  ты  говоришь,
деревня. Может быть и деревня, не знаю.
   - Да уж наверное, не эта Люба.
   - У тебя проблемы с женщинами,- понимающе киваю я.- У меня  тоже  бывает.
Казалось бы, ну что им ещ„ нужно? Ведь вс„ при мне  -  здоровье,  молодость,
силы! И кругом - на телеэкране, и просто, кругом, трахаются, а я - нет.  Мне
это знакомо. Но может быть, они и должны быть,  эти  проблемы?  Что  от  нас
останется,   если   мы   разучимся   видеть   проблемы?   Видеть,   слышать,
чувствовать... Думать, наконец!
   - Не знаю,- говорит он.- Я бы предпоч„л, чтобы этой проблемы не было.
   - Ты бы предпоч„л! Да что ты знаешь об этом! Ты вспоминаешь сво„  прошлое
в поиске  сделанной  тобой  ошибки  и  не  можешь  е„  обнаружить,-  вернее,
обнаруживаешь, но каждый раз иначе,- и  не  сможешь  -  потому  что  она  не
осталась в прошлом - она в тебе и сейчас.
   - Так что,- говорит  он.-  Ты  хочешь  сказать,  что  когда-то  произошла
великая ошибка, и вс„ пошло не так, как должно было?
   - Каждый раз происходит. Каждый раз. Она не  осталась  в  прошлом.  И  мы
снова и снова проигрываем в полушаге от верной победы. И каждая новая победа
оборачивается поражением.
   - Значит, мы стремимся не к тем целям?
   - Да нет, едва ли... Просто однажды и где-то мы ошибаемся и  бессмысленно
уже стремиться к успеху... Да и что это такое, успех? Ты можешь  представить
себе, что могут быть иные цели в жизни, нежели  деньги,  социальный  статус,
престиж...
   - Могу,- уверенно кивает он.
   - Да? И что жизнь - это, может быть, всего лишь эпизод - не первый  и  не
последний, и смерть, уж конечно, не конец пути...  Могут  быть  просто  иные
цели. А нас учат быть успешными...
   - Ты говоришь "нас", "мы". А кто это, мы?
   - Если хочешь, русские. Или мы с тобой. Или можешь  думать,  что  у  меня
шизофрения, и я воспринимаю себя во множественном числе.
   - Так кто это вс„-таки, мы?
   - А как ты думаешь?
   - Но когда-нибудь же этот пасьянс сойд„тся!
   - Когда-нибудь, да. Победа добра неизбежна. Но явно не в этот раз.
   - Что же должно произойти, чтобы вс„ началось снова?
   - Что это?- говорю я, указывая впер„д.
   27
   Мы подходим к разбитой машине. Водитель  сидит,  упав  головой  на  руль.
Машина врезалась в дерево.
   - Занесло,- заключает Юра.- На повороте.
   - Да нет,- говорю я.- Кажется, он просто врезался.
   Я пытаюсь открыть дверцу. Она не подда„тся.
   - Поехали,- говорит Юра.- Надо позвонить откуда-нибудь.
   - Вряд ли ему чем-нибудь уже поможешь.
   - Ты уверен?
   - Да,- говорю я.- Это иногда случается.
   Юра выходит на шоссе и останавливает машину.
   - Вы в город едете? Тут авария, человек  в  машине.  Позвоните,  вызовите
скорую!
   Машина уезжает. Он тормозит следующую.
   - Вызовите скорую! Мы нет, мы не видели, мы просто подошли, и он уже  был
так. Вызовите!
   - Кажется, я увидел то, что должен был увидеть,- говорю я, подойдя к нему
и тронув его за руку.- Поехали.
   - Подожди, - говорит он.- Я остановлю ещ„ три-четыре  машины.  Пусть,  на
всякий случай.
   - Ладно.
   Мы жд„м следующую.
   Она проезжает, не остановившись.
   - Вот сволочь!- возмущается Юра.- Ты посмотри, какая тварь!
   - Да,- говорю я.- Вовсе не все спешат на помощь, некоторые просто  спешат
по своим делам... Как ты  думаешь,  до  нас  здесь  остановилась  хоть  одна
машина?
   - Наверное. А как же...
   - Тогда зачем мы тут голосуем?
   - Я должен это сделать,- убежд„нно говорит он.-  Я  не  могу  просто  так
уехать.
   - Вот и я не мог уехать,- говорю я.- Но тебе проще, твоя  цель  предельно
ясна - помочь тому, кто уже м„ртв.
   - Что ты хочешь этим сказать?- повернувшись ко мне, говорит он.
   - То самое,- говорю я.- Никаким подвигом ты уже ничего  не  изменишь.  Он
м„ртв, и ты его не оживишь.
   - Вс„ равно. Это уже неважно.
   - Да. Это уже неважно.
   Он останавливает машину.
   Я отхожу к мотороллеру и, прислонившись к дереву, наблюдаю.
   Отпустив ещ„ две машины, Юра оборачивается ко мне.
   - Поехали.
   Он подходит, бер„т мотороллер и выводит его на шоссе.
   - Садись,- кивает он мне.
   Я сажусь.
   - Ты уверен, что именно это ты должен был увидеть?- говорит он.
   - Нет,- говорю я.- Но теперь я уже не  хочу  остаться.  А  значит,  нужно
ехать дальше, пусть даже это неправильно.
   Он кивает и заводит мотор.
   - Подожди,- говорю я, но он не слышит за гулом мотора.
   Мимо проносятся деревья, поля, уже тронутые первыми красками заката.
   "А, ладно",- думаю я.- "Неважно".
   28
   "А это ещ„ что такое?"
   Я толкаю Юру в спину, и он оборачивается.
   - Остановись!
   Он кивает и, съехав на обочину, останавливает мотороллер.
   - Что случилось?
   - Видишь ту машину впереди?- говорю я.- Это та самая машина, в которой  я
сюда приехал, и может быть, за рул„м е„ сидит женщина,  которую  я  знаю,  и
даже знаю, как е„ зовут. Но вот вопрос: Что она здесь делает? Я  думал,  она
давно уже уехала в город.
   - Может быть, она жд„т тебя?- делает предположение он.
   - Может быть,- говорю я.- Но зачем?
   - Не знаю. Но если она там, ты можешь выяснить это у не„.
   - Да,- говорю я.- Если она скажет правду. Но, так  или  иначе,  выбора  у
меня нет.
   - Тебя подождать?
   Я оборачиваюсь.
   - Как хочешь. Но лучше подожди. Мало ли...
   Я подхожу к машине.
   Елена спит.
   - И после этого ты будешь мне говорить, что не любишь поспать?
   Я тормошу е„ за плечо. Она поднимает голову и открывает глаза.
   - Привет,- говорю я.- С добрым утром.
   - Ты где был?- говорит она, ещ„ не вполне проснувшись.
   Я задумываюсь.
   - Кажется, что-то подобное я от тебя уже слышал. Ты лучше скажи,  что  ты
тут делаешь?
   - А как ты думаешь?- говорит она.- Наверное, жду тебя.
   - А мы разве уговаривались, что ты будешь меня ждать?
   - А сам ты не мог догадаться?
   - Я об этом не подумал,- говорю я.- Ну ладно, раз уж ты меня дождалась...
Только вот что. Я должен предупредить Юру.
   - Кого?- говорит она.
   Я возвращаюсь к мотороллеру.
   - Ну что, Юра,- говорю я.-  Похоже,  здесь  мы  с  тобой  и  расстанемся.
Прошлое снова встало на мо„м пути.
   - Она вышла из машины,- говорит он, показывая рукой.
   Я смотрю. Елена вышла из машины и ид„т по обочине.
   - Наверное, она обиделась, что тебя так долго не было. Иди к ней.
   - Не думаю. Скорее всего, она  просто  ищет,  где  удобнее  спуститься  в
кювет, чтобы пописать.
   - Ты думаешь?
   - Смотри.
   - Да. Ты был прав.
   - Ну конечно.
   - А вы давно с ней...
   - Нескромный вопрос,- говорю я.- К тому же бессмысленный.  Но  если  тебе
это так интересно, то только вчера познакомились. Вернее даже, сегодня.
   - Это е„ машина?
   - Да,- говорю я.- А может быть, и нет. Не знаю.
   - Она могла просто поймать попутную машину и уехать. Значит, она вс„-таки
тебя ждала.
   Я раздумываю над его словами.
   - По-моему, в этом нет никакой логики,- наконец,  говорю  я.-  Вывод  был
известен с самого начала.
   - Смотри, она возвращается.
   - Ну и что. Она тебе нравится?
   - Да отсюда разве разглядишь?
   - Но, я вижу, ты разглядел.
   - Что именно?- говорит он.
   - Она тебе нравится, я же вижу.
   - А если бы и так, то что?- говорит он.
   - В том-то и дело, что ничего,- говорю  я.-  Просто  искал  повод,  чтобы
предложить тебе поехать вместе.
   - А куда я дену свой мотороллер?
   - А ты и не поедешь с нами, ты поедешь следом на мотороллере.
   - А какой в этом смысл?- говорит он.
   - А тебе обязательно нужно, чтобы во вс„м  был  смысл?  В  таком  случае,
какой тебе смысл обгонять нас? Ты куда-нибудь торопишься?
   - Предлагаешь устроить гонки?
   - Нет,- говорю я.- Заранее ясно, что я выиграю. Просто я подумал...
   - Что?
   - Слушай, а давай оставим е„ здесь и уедем!
   Он на секунду задумывается.
   - Нет.
   - Я так и думал,- говорю я.
   - Что ты думал?
   - Неважно. Я думал, что буду ночевать этой  ночью  в  твоей  палатке,  но
кажется, вс„ складывается иначе.
   - Она села в машину,- говорит он.- Может быть, она хочет курить, а у  не„
нет сигарет?
   - Не знаю, курит ли она вообще. Но во всяком случае, это е„ дело.
   - Ну зачем ты так,- с укоризной говорит он.- По-моему, она очень красивая
женщина, и ты зря...
   - Да, но выбрала-то она не тебя, так что расслабься, ты вс„ равно  ничего
не изменишь.
   - Может быть, просто вс„ дело в том, что мы вовремя не встретились.
   - Именно в этом  вс„  и  дело,-  говорю  я.-  Но  ты  можешь  попробовать
встретиться с ней сейчас.
   - Ну да. А ты будешь наблюдать за этим.
   - Ну знаешь, на тебя не угодишь.
   - А ты пытаешься?
   - Ладно,- говорю я.- Не будем затягивать этот  день,  вс„  равно  он  уже
издыхает. Если хочешь, поезжай за нами.
   - Нет,- говорит он.
   - У нас с ней вс„ равно ничего не получится, а ты  жди  момент.  Так  что
давай, не прозевай свой шанс. Будь наготове.
   Я иду к машине.
   - Ну что, облегчилась?- спрашиваю я, садясь за руль.
   - А ты, по-моему, ещ„ больше пьян,  чем  когда  мы  расстались,-  говорит
она.- Где это тебе удалось? И что это за тип, с которым ты едешь?
   - Твой вопрос - это  вариация  вопроса  "где  ты  был?",  а  его  ты  уже
задавала.
   Я завожу машину.
   - Поехали.
   - Поехали,- говорит она.- У тебя есть сигареты?
   - А разве ты куришь?
   - Иногда.
   - Нет,- говорю я.- А у того  типа,  который  едет  за  нами,  есть.  Если
хочешь, остановимся, и ты сможешь познакомиться с ним.
   - А зачем мне это?- говорит она.
   - Я не знаю,- пожимаю плечами я.- Просто у  тебя  будет  повод.  А  зачем
вообще люди знакомятся?
   - Это что, друг твой, что ли?
   - Ну откуда у меня могут быть  здесь  друзья,  если  мы  с  тобой  только
сегодня утром сюда приехали? Просто знакомый.
   - Понятно. Пили вместе?
   - Нет,- говорю я.- Кажется, только с ним одним я сегодня и не пил.
   - Так ты пьяный?
   - Уже нет.
   - Какой ужас,- говорит она.- А если нас остановят?
   - Обязательно остановят,- говорю я.- Только мне-то что - это ведь не  моя
машина. Так что это твоя проблема.
   - Это и не моя машина тоже.
   - Значит, нет проблем.
   - Ладно,- говорит она.- Тема закрыта. Мог бы и мне принести что-нибудь.
   - Ты хочешь выпить?
   - Не отказалась бы. Но ещ„ больше я хочу есть.
   - Прид„тся потерпеть.
   - Вот  ещ„!-  возмущ„нно  говорит  она.-  Сейчас  заедем  на  заправку  и
перекусим.
   - Это там, где меня били?
   - А здесь других нет.
   - Я не хочу туда ехать.
   - А я хочу есть,- заявляет она.- И вообще, ты провинился.
   - Ничуть,- возражаю я.- Я вообще не понимаю, зачем ты меня ждала.
   - По-моему, раз мы уехали вместе, то мы и вернуться должны вместе.
   - Не вижу никакой связи.
   - К тому же, у меня нет прав.  И  вообще,  ты  меня  ув„з,  ты  и  должен
привезти меня обратно.
   - Значит, дело принципа?- говорю я.- Тогда вс„ понятно.
   - Ничего тебе не понятно,- говорит она.- И вообще, удивительно, что  я...
что я вообще...
   - Не уехала,- подсказываю я.
   Она обиженно молчит.
   - Вс„ очень просто,- говорю я.- Для тебя день - это продолжение  ночи,  а
ночь, наверное - продолжение дня. Я думал, ты на меня обидишься и уедешь, но
у тебя оказались свои соображения этого не делать. Что было  важнее,  я  или
машина? Впрочем, какая разница. Если бы ты уехала на попутке, ты потеряла бы
и то, и другое. Я говорю сбивчиво, потому что, в отличие от  тебя,  не  спал
сегодня ни минуты, но смысл очень прост и ясен. Я-то ищу совсем  другого.  И
этого нет здесь и не может здесь быть, а искать мне приходится здесь. И  что
же я найду? Так и получается, что вся моя жизнь - это ожидание смерти.  И  я
же первый при этом говорю, что ожидание - это диктатура  страха.  Значит,  я
чего-то боюсь? Неужели смерти? Значит, я  боюсь  того,  чего  жду?  Я  боюсь
достигнуть своей цели? Нет. Так чего же я боюсь? Презреть жизнь.  Зачеркнуть
е„, признать этот мир бессмысленным. А он ужасает меня  снова  и  снова,  но
снова и снова я не могу отринуть его. И жить в  н„м,  как  это  ни  странно,
тоже, просто потому что мне нечего в н„м искать. Но  жизнь...  Жизнь  -  это
больше чем наши обиды, довольство или недовольство, страх или скука. Жизнь -
это просто ещ„ один шанс. И там, куда мы уйд„м, нам, скорее всего,  прид„тся
снова начать жить. Вот так и выходит,  что  чем  больше  желание  уйти,  тем
больше у тебя причин остаться и дойти до конца... Пусть даже вс„ это кажется
бессмысленным и ужасным... Видишь, как вс„ запутано.
   Она молчит.
   Навстречу нам проносится "скорая".
   - А вот и "скорая",- говорю я.- Город спешит собрать свою жатву.
   - Что это значит?
   - Там позади человек разбился.
   - Как... разбился?
   - Да так же, как и вы минувшей ночью. Только  он  уже  не  сможет  никого
убедить, что это дерево там не росло.
   - И что, насмерть?
   - Да.
   - Это мой бывший муж,- говорит она.
   - Вряд ли,- посмотрев на не„,  говорю  я.-  В  мире  очень  много  людей.
Вероятность того, что это был он...
   - Я знаю.
   - Ты же его не видела.
   - Я видела его сегодня во сне.
   - Да, это, конечно, аргумент...
   - Это он.
   - Ну хочешь, верн„мся? Тогда ты будешь знать это наверняка.
   - Нет.
   - Как хочешь,- пожимаю плечами я.
   Мы молчим.
   - Ну вот и твоя заправка,- говорю я.- Сворачиваем?
   - Да.
   Я поворачиваю руль.
   29
   Мы останавливаемся и выходим из машины.
   Елена ид„т в павильон.
   Подъезжает Юра на мотороллере.
   - Она пошла перекусить,- говорю я.- Если ты  предложишь  ей  сигарету,  у
тебя будет неплохой  повод  для  того  чтобы  с  ней  познакомиться.  Только
поторопись, пока она не успела купить сама.
   - А ты?
   - А я постою здесь. Иди.
   - Что, тоже поцеловали дерево?- кивнув на перед нашей машины, говорит он.
   - Нет,- говорю я.- Столб. И  целовал  его  не  я.  Но  сочетании  с  моей
внешностью картина созда„тся вполне законченная. Так ты ид„шь?
   Он кивает. Ставит мотороллер на ножку и ид„т в павильон.
   Я жду.
   "Ничего, выйдет",- думаю я.- "Сейчас подъедет какая-нибудь машина, и  ему
прид„тся выйти. А нет, так он вс„ равно должен будет обслужить хотя бы  этот
мотороллер".
   Он выходит и ид„т  ко  мне  уверенным  пружинистым  шагом.  На  лице  его
нарочито спокойное выражение.