- Как ты думаешь, люди встречаются на небесах?- спрашивает она.
   Городской пейзаж за е„ спиной делается бледнее, тает...
   Вс„ затопляет свет...
   Но вот, город появляется снова. Теперь он виден сквозь ж„лтое стекло.
   Голос за кадром: "Анкетен обнаружил, что если смотреть на  пейзаж  сквозь
ж„лтое стекло, созда„тся ощущение солнца..."
   Стекло меняется на синее.
   Голос за кадром: "А если через синее - ощущение ночи".
   Шум дождя.
   Городской двор. Ночь.
   Дождь. В прол„те арки раскачивается огон„к фонаря.
   Узкая полоска света на мокрой брусчатке.
   Дверь захлопывается, и полоска света гаснет.
   Отсвет синего фонаря во внутреннем дворике на неосвещ„нной стене дома.
   Сквозь шум дождя смутно пробивается голос, но слова едва различимы.
   Голос становится громче и внятнее, как будто где-то открылась дверь  или,
может быть, окно.
   Голос: "...  не  успеваешь,  это  как  лавина,  вс„  заскользило!  -  ещ„
цепляясь, судорожно,  чтобы  доказать  себе,  что  ты  -  это  ты,  хоть  за
что-нибудь! - ты скользишь, падаешь, пусть это неправильно  и  не  по  твоей
воле... у тебя нет больше воли!.."
   Голос удаляется, гаснет...
   Вскрикнула женщина.
   Огон„к вспыхнувшей в глубине двора сигареты.
   Этот же двор. Утро.
   Вс„ залито солнцем, только в проходе под аркой тень.
   Удаляющееся цоканье каблучков по тротуару.
   Тишина.
   Там, где брусчатка немного просела, темнеет лужа.
   Открылась и захлопнулась невидимая дверь в  недрах  дома;  кто-то  быстро
сбегает вниз по лестнице подъезда...
   Выбеленная стена, увитая плющом. По листьям пробегает трепет от ветерка.
   Солнце на умытых дожд„м окнах...
   в открытом окне комнаты.
   Тюль занавески, приподнятой сквозняком,
   дым от сигареты,
   рука на подлокотнике шезлонга.
   Спиной к зеркалу шифоньера стоит женщина, е„ волосы собраны  на  затылке.
Это та самая женщина, которая была на фотографии,  только  старше  -  такая,
какая она теперь. Е„ зовут Лида.
   Она стоит у окна, обняв плечи,
   мельком бросает взгляд на человека, сидящего в шезлонге, и тут же отводит
глаза к окну. Теперь в зеркале виден е„ профиль.
   Тюль, взметнувшись на сквозняке, на секунду-другую закрывает его,
   опадает.
   Облачко дыма, повиснув в  воздухе  посреди  комнаты,  медленно  плыв„т  в
сторону от окна.
   Она подходит к подоконнику и, опустив руки, трогает его пальцами.
   Она говорит, не поворачивая головы: "Я  прекрасно  понимаю  тебя.  Ты  не
хочешь брать на себя ответственность. Поэтому ты приш„л  и  сообщил  мне  об
этом, ведь это проще всего..."
   - И безопаснее,- продолжает она.- Ты не хочешь ничего  решать.  Наверное,
ты прав, не знаю. Наверное, прав.
   - Я не могу этого изменить,- отвечает голос за кадром.
   - Но ты можешь выбрать,- говорит она, вс„ так же не поворачивая головы.
   - Промолчать - значило бы солгать.
   - Сказать правду - самое простое,- возражает она.- Солгав, ты  принял  бы
на себя ответственность.
   - Я не думал об этом.
   Она резко поворачивается.
   Е„ испытующий взгляд.
   - Когда  ты  сюда  ш„л,  ты  продумывал  свои  слова,  да?  И,  наверное,
просчитывал, как я отреагирую, ведь так? Скажи.
   -
............................................................................
.........................................Да.
   Она слегка кивает, не отводя глаз.
   Она отвернулась.
   Потупившись, она отходит от  окна  в  комнату.  На  некоторое  время  она
покидает кадр.
   Возвращается.
   Снова подходит к окну.
   Сигарета уже потушена, и воздух прозрачен.
   Она говорит ровным  негромким  голосом,  почти  безразличным,  словно  бы
разговаривая вслух с самой собой.
   - Со мной уже было такое - когда мне казалось, что мир  больше  не  может
оставаться таким, каким он был до этого дня, и никто больше не  имеет  права
жить. Как раньше, и я никогда не смогу. Но прошло время - год, больше года,-
и вот, однажды я выхожу на улицу, а вс„ вокруг осталось прежним. Мир  просто
не может измениться от того только, что однажды ты узна„шь о  н„м  то,  чего
прежде не знал. Ты думаешь, что ты изменил мир? Ты ничего не  изменил  и  не
изменишь..."
   Вс„ тот же двор.
   Из глубины открытого окна, едва слышно, доносится голос: "И  ты  думаешь,
что ты изменил мир? Ты ничего не изменишь..."
   Голос умолкает.
   Капли, срываясь с края водосточного желоба, падают и, ударяясь  о  жесть,
разбрызгиваются.
   Ограда палисадника.
   Стена дома с пятнами сырости на штукатурке.
   Где-то далеко женский голос кличет  кого-то,  реб„нка  или,  может  быть,
кошку.
   Смолк.
   Монотонный стук ударяющих о жесть капель. Кажется,  что  это  идут  часы,
отмеряя секунды. Капли падают часто, и сходство с часами поразительно.
   На скамейке, подстелив под себя плащ, сидит  женщина,  видны  е„  ноги  в
ч„рных туфлях-лодочках.
   Раскрытый фотоальбом, лежащий на е„ коленях, край белого платья.
   Женщина перелистывает страницу.
   Фотография стоящих в обнимку двух женщин и мужчины на променаде  морского
побережья на закате солнца.
   1
   Ярко-синее с редкими облаками небо.
   Гребни песчаных дюн с редкими пучками чахлой травы.
   Порыв ветра.
   Белая  пляжная  шляпа,  скользящая  по  песку.  Вот  она   перевернулась,
подскочила и, пролетев по воздуху, снова заскользила по склону вверх.
   Монотонно шумит морской прибой.
   Горлышко пустой бутылки, торчащее из песка.
   Мелкие камешки, ракушки, мусор.
   Крашеное железо балюстрады смотровой  площадки,  брызги  разбивающихся  о
камни волн.
   .........................................................................
...................
   Теперь вс„ это далеко внизу.  Выложенная  бетонными  плитами  площадка  с
расходящимися от не„ в противоположные стороны ступенями лестниц.
   Передо мной столик, накрытый белой скатертью.
   Накрахмаленная салфетка, аккуратно сложенная в стеклянной вазочке.
   Звук чиркнувшей спички. Пламени не видно, только струящаяся тень горячего
воздуха на белой скатерти столика.
   Я прикуриваю и прикрываю пламя рукой,  чтобы  сделать  его  видимым,  оно
тянется обжечь пальцы.
   Я выбрасываю спичку.
   Море. Солнце саднит глаза, и трудно смотреть.
   Чья-то рука справа протягивает мне т„мные очки.
   .........................................................................
...............................
   На террасе с видом на море тень. Колоннада, фонтанчики воды.
   В шезлонгах сидят несколько человек. Они  разговаривают,-  это  видно  по
редким ленивым жестам, которыми они обмениваются,- однако  ничего  из  того,
что они говорят, не слышно.
   На  это  изображение  произвольным  образом  накладывается  магнитофонная
запись разговора, явно сделанная где-то  в  другом  месте,  она  звучит  как
неуклюжая фонограмма. То и дело  раздаются  женские  голоса,  звон  бокалов,
пение, смех, музыка и прочие  подобные  звуки,  не  имеющие  ровно  никакого
отношения к разговору, который происходит здесь.
   Женщин на террасе нет.
   .........................................................................
...............................
   -  ...Интересно,  откуда  она  может  взяться,   абстрактная   любовь   к
человечеству?
   - Вероятно, можно любить крокодилов вообще, как  вы  сказали,  я  имею  в
виду, вообще, пока какой-нибудь крокодил, вполне конкретный, не откусит тебе
ногу или ещ„ что-нибудь...
   - Простите?
   - Это неважно, главное мысль, улавливаете? Конкретный вред и  абстрактная
любовь.
   - Без личного опыта?
   - Да! Абсолютная вера.
   - Не верю!
   - Во что?
   - В веру не верю!
   (пиво,  кока?  что?  а,  да,  пожалуйста,  спасибо,   ветерок,   поцелуй,
прохлада... Вам?)
   - Знаете, на что похоже человечество?
   - На что?
   - Человек, который стоит по шею в дерьме, я имею  в  виду,  в  буквальном
смысле слова...
   - Это так важно?
   -  Да,  да,  это  важно!  Голова  возвышается,  но  не  намного,   голова
запрокинута к небу...
   - Голова - это аллегория разума, да?
   - Ну да, именно... Тело вопи„т: "Мир - это  дерьмо!"  Но  голова  твердит
сво„...
   - Так-таки сво„?
   - "Посмотрите, как высоко это небо! Как необозримо! Как много света!"
   - Вы кое-что упустили.
   - Не понял, простите, что?
   - Про палача. Который время от времени - "вжик" саблей! Прямо  по  уровню
того, чем наполнена бочка.
   - Вроде как, не высовывайся...
   - Есть такая казнь, иранская или турецкая... вы понимаете. Или  окунайся,
или простись с головой.
   - Терциум нон датур!
   - ...да, простись с головой...
   - ..............одним словом....
   - Как вы сказали?
   - ...и ещ„.....
   - Нет, но подождите!..
   - Вы уже уходите?
   Грохот зависшего над крышей отеля вертол„та заглушает голоса.
   Один из сидящих поднимается из шезлонга и, попрощавшись с каждым, уходит.
   Шум удаляющегося вертол„та.
   Т„мные очки, оставленные на столике.
   Раскал„нная палящим солнцем улица,  пыльная  зелень,  одуревшие  от  жары
прохожие.
   Припаркованные машины, тенты на тротуарах.
   Шарманщик у т„много стекла витрины. Люди идут мимо него.
   Он медленно крутит ручку шарманки.
   Возле витрины магазина на углу  улицы  я  увидел  шарманщика  и  мысленно
сравнил его с испанским кабальеро, поющим серенаду под окном  спальни  своей
возлюбленной - серенада Долины Смерти. Как душно!
   Теперь перейти через площадь.
   Потом по улице, первый поворот направо, войти под  арку,  пересечь  двор,
подъезд, лестница, дверь.
   Я войду и скажу: "Привет".
   Если ты дома, а если нет, я приму душ  и,  сидя  в  шезлонге,  буду  пить
что-нибудь холодное, из холодильника, и ждать, когда ты прид„шь.
   И когда ты войд„шь в комнату, я скажу: "Привет".
   И ты скажешь что-нибудь, вс„ равно, что.
   Я остановился.
   Вокруг были машины, люди... Магазин был открыт.
   Я подумал: "Может, купить цветов?"
   Может быть, правда, купить цветы?
   Пусть этот день будет хоть чем-то отличаться от других дней.
   Прош„л уже почти месяц, как я приехал сюда. И встретил тебя здесь, в этом
городке.
   И остался, хотя не думал, что останусь здесь дольше  чем  на  неделю,  и,
наверное, не хотел этого...
   Но что-то должно было произойти.
   Это было так неизбежно... И вот, возникла она.
   Она возникла.
   Е„ не было - был шум улицы и голоса людей, машины, так же, как  это  было
на других улицах, может быть, так было всегда. И был я.
   И вдруг... Меня не стало.
   И возникла она.
   Самол„т может оторваться от своего звука.
   Она шла по  раскал„нной  поверхности  площади,  и  площадь  сверкала  как
распиленный антрацит, и этот свет обжигал глаза, но боли не было.
   Потому что не стало меня.
   И возникла она.
   Потому что моя смерть - это е„ рождение.
   .........................................................................
...................
   Стая голубей на площади.
   Витрины магазинов, машины, тенты на тротуарах.
   Доносящийся со стороны моря отдал„нный шум вертол„та.
   .........................................................................
..................
   Она ид„т по ослепительной от солнца поверхности, шагов не слышно.
   Беззвучие.
   Площадь          пуста           вокруг,           белое           пустое
небо......высоко......................................глаза слезятся, на миг
е„ очертания расплываются.
   Снова резки.
   Она ид„т, словно бы падая на меня, и кажется немыслимым, что это  падение
может остановиться... и она подойд„т... е„ волосы слегка раздувает ветер, е„
прич„ска... и я смогу коснуться е„ рукой... так  падает  стекло,  когда  вот
сейчас оно ударится и разлетится осколками, и сердце замирает в невесомости,
и это мгновение вс„ длится, и невозможно поверить, что оно  кончится...  вот
сейчас... край е„ юбки... По моему лицу полз„т выражение, собирая кожу как в
зеркале.
   Мы незнакомы.
   Она что-то говорит мне, но звук ещ„ не вернулся, и  мо„  лицо  продолжает
держать улыбку. Е„ губы изображают слова.
   Появляется звук.
   - .......и е„ сорвало ветром. Правда, смешно?
   .......уличный  гам.....шарманка......далеко  шум   вертол„та......кто-то
крикнул...
   - Е„...
   - Ну да, шляпку.
   Она смотрит на меня вниз. Цветы.
   - Какие славные,- с улыбкой говорит она.
   .........................................................................
.............
   Мы шли к е„ машине, и я что-то говорил ей, а потом мы отправились  искать
шляпку.
   У не„ был свободный вечер. Она сказала: "У меня сегодня свободный вечер.
   И я сказал: "Посидим где-нибудь?"
   Мы ехали, она смотрела впер„д, на дорогу,  и  я  смотрел  на  е„  лицо  в
профиль.
   Я помню, как мы остановились на перекр„стке, и  она  помахала  кому-то  в
другой машине.
   -  Это  наш  конферансье,-  объяснила  она  и  добавила:  "Вообще-то,  он
режисс„р".
   Я спросил, платят ли ей деньги.
   Она сказала: "Конечно, платят".
   И кажется, обиделась. Мне вдруг стало смешно.
   Я вс„ пытался придумать  что-нибудь  остроумное.  Кто  из  нас  заговорил
первым?
   Шляпки мы, конечно, не нашли; я вс„ дурачился,  повторяя  одну  и  ту  же
шутку - указывал на что-нибудь пальцем и кричал: "Вот она!"
   В„л себя как идиот.
   Она смеялась.
   Она сказала: "Хочешь, поедем, я покажу тебе, где я выступаю?"
   А я сказал: "Тебе платят за это?"
   Она даже обиделась.
   - Конечно, платят.
   А потом был вечер.
   Мы сидели в кафе. Было ужасно шумно, все галдели  вокруг,  оркестр...  Мы
наклонялись друг к другу, перегнувшись через столик, кричали...
   Она смеялась.
   А потом была ночь.
   Вот так я и изменил тебе, Лида. Глупо звучит, правда?
   Разве это измена?
   Ведь мы могли и не встретиться с тобой, хотя, конечно... Да, ты права.
   Резко очерченное пятно света на паркете.
   Собака скреб„т лапой пол, настойчиво и упорно желая соскрести  с  паркета
тень от крестовины окна.
   Наконец, она оставляет это безнад„жное занятие  и  с  глухим  недовольным
ворчанием ложится.
   Вытягивает шею, поджимает лапы и клад„т голову.
   Солнце на е„ пыльной шерсти.
   Протяжно вздохнув, она закрывает глаза.
   Я стою у окна, и тюль занавески, раздуваемая сквозняком, время от времени
закрывает мо„ лицо.
   Я что-то говорю Лиде, - она сидит в шезлонге,- но шум с улицы,- мимо дома
под окнами проходит парадом духовой оркестр,- заглушает мои слова.
   Лида делает какое-то замечание, я киваю и говорю что-то,  но  не  слышно;
вс„ тонет в надсадном р„ве труб, литавров, грохоте тарелок...
   Собака, вздрогнув, просыпается и, оглядевшись сонными глазами, зевает.
   С ворчанием прячет голову на груди.
   .........................................................................
...................
   2
   Оркестр  выделывает  буги,   вокруг   гвалт,   табачный   дым,   пианист,
оскалившись, бь„т негнущимися пальцами по клавишам, танцующие пары, кельнеры
лавируют между столиков... мелькание...
   Я вижу фазы е„ движений.
   ...Кто-то зажигает ей спичку. Она кивнула.
   Она смотрит на меня, вспоминая, о ч„м я говорил.
   - Ты похожа на школьницу, которая прячет от всех свой дневник, а  все  е„
секреты написаны у не„ на лице.  Ты  такая  забавная,-  говорю  я  с  пьяным
смехом.
   Она задевает свой бокал и едва не роняет, но успевает подхватить.
   ...Мимо нас проходят. На сцене объявляют танец. Я говорю...
   ...Она отвечает, не поворачиваясь ко мне, мечтательно глядя на танцующих.
Они как будто пытались расклеиться, отталкивая друг друга  руками,  но  силы
покинули их, и они замерли так и, безвольно поникнув, движутся в танце.
   Я говорю ей об этом. Она, не расслышав, кивает.
   ...Она говорит: "Разве есть что-нибудь в мире, что сильнее любви?"
   -  Нет!-  заявляю  я.-  Что  ярче  солнца?  Ничего!  Но  солнце  может  и
испепелить. И когда не будет земли, чтобы поддержать тебя, ты упад„шь  вниз,
разобь„шься, понимаешь?
   - А куда она денется?
   - Что?- не понимаю я.
   - Земля.
   Я пытаюсь сообразить.
   ...Она тянется ко мне,  целует,  мне  наплевать,  тс-с,  молчи,  я  люблю
тебя...
   - Потанцуем?
   ...Она подливает ром в мой бокал. Потом в свой.
   Я пытаюсь протестовать, но поздно.
   - Ты просто боишься солнца,- говорит она убежд„нно.
   Я недоволен. Мне обидно, что она думает, будто я боюсь солнца.
   Она отвернулась  к  оркестру,  там  что-то  говорят.  Я  жду,  когда  она
поверн„тся ко мне. Она повернулась. Я молчу, обидевшись на не„, но видя, что
она не замечает этого, снова начинаю говорить.
   ...Она отпивает из бокала.
   Когда я курил прошлую сигарету? Она пожимает плечами. Зачем тебе это?
   Я закуриваю.
   ...Она говорит: "Где слова, там лицемерие".
   - Нет, Лил, ты не  права.  Тогда  вся  цивилизация  -  лицемерие.  Первым
изобретением человека была речь
   - Правда?
   - Да,- уверенно киваю я, хотя сам толком не понимаю, о ч„м говорю сейчас.
   - А ты думала, палка?
   Я разливаю остатки. Давай, Лил.
   - Надо же добить е„.
   Мы пь„м.
   - Первая стадия развития цивилизации, - говорю я,  чувствуя,  что  сейчас
икну.
   - Что-то?
   - Сейчас... Сейчас скажу.
   - Эй! Ещ„ одну.
   - Нет!- пугаюсь я.- Больше не хочу ром!
   - Тогда водку. Слышишь?- повернувшись ко мне: "Водку?"
   - Лучше виски.
   - Так чего вам, решили?
   - Да, да.
   Вс„ это в мелькании, я  не  могу  понять,  сколько  метров  вон  до  того
столика. Какого? Да вон того. Метров десять, наверное, а зачем тебе? Да  так
просто.
   - Ладно, проехали.
   - Поехали?
   - Да, за тебя, Лил.
   - Уже пили,- сме„тся она. Я смеюсь.
   Она говорит: "А танго тебе нравится?"
   Припаркованные на стоянке  машины,  вокруг  темнота  парка,  редкие  огни
фонарей.
   Со стороны кафе доносится музыка.
   Я в задумчивости стою у машины. Оказывается, я заш„л не с той стороны,  и
теперь нужно обойти капот.
   Я открываю дверцу и забираюсь за руль.
   Она подходит.
   Она тянет меня за локоть.
   - Давай, я поведу, - упрашиваю е„ я.
   Она непреклонна.
   - Ну давай, вылезай.
   - Не доверяешь мне, да?
   - Вот глупости! На, садись, если хочешь.
   - Ладно, иди садись.
   - Если хочешь, веди.
   - Да ладно же.
   Мы усаживаемся.
   .........................................................................
..
   ...открываю стекло до упора. Т„плый ветер.
   Она вед„т машину, сосредоточенно.
   Я смотрю на мочку е„ уха. Зачем было столько выпить?
   Она поворачивает ко мне лицо.
   - Ты даже напиться толком не можешь.
   Шум ветра и гул мотора.
   Зачем она вс„ время хочет меня обидеть? Как это, не могу напиться?
   Надо что-нибудь ответить.
   - Пьяный за рул„м опасен на дороге,- заявляю я.
   Она говорит: "Боишься?"
   Е„ зрачки расширены.
   Меня бросает впер„д на лобовое стекло.
   - Приехали.
   .........................................................................
.....
   Она виновато смотрит на меня.
   - Бензин?
   Она со вздохом кивает.
   - А я говорил!
   Мы выходим из машины.
   Вымершее шоссе. Затаившийся во тьме лес. Свет фар.
   Вокруг вс„ темно.
   Она поднимает капот.
   - Далеко до заправки?
   Она рассеянно осматривается.
   - Да. Не очень. - - Пойд„м?
   - Куда?
   Она ид„т в сторону темноты леса.
   - Эй! А как же машина?
   Я догоняю е„.
   - Давай руку, темно.
   Мы спускаемся вниз с дороги, впереди ничего не видно.
   Она сжимает мой локоть. В голове вс„ плыв„т.
   .........................................................................
.
   Я говорю: "Ночь, а как душно".
   Она молчит.
   .........................................................................
   Я стараюсь идти ровно.
   - Куда мы ид„м?- снова спрашиваю я.
   .........................................................................
   Сейчас она что-то сделает...
   Я падаю на не„, она... резко тянет меня вниз, и я падаю, она падает...
   .........................................................................
   Резкий протяжный звук.
   Тишина.
   Вот опять. Что-то знакомое...
   - Слышишь?
   Она поднимается на