оре,
учил, не давал спуску, поднимал отдыхающих, снова и снова  велел  метать
дротики,  стрелять  из  лука,  бегать  по  двору  с  мешками  на  спине,
заполненными камнями.
   - Слушаю, Ваше Высочество!
   - Рипей, - сказала она тихонько, - у меня к тебе необычная просьба...
   Рипей низко поклонился.
   - Моя жизнь в вашем распоряжении, Ваше  Высочество.  Как  и  все  мои
умения.
   - Вот-вот, - сказала она торопливо, - твое умение мне и надо.  Рипей,
я хочу научиться ездить на коне. Он вскинул брови, удивился.
   - В колеснице? А разве в носилках... Впрочем, это не мое дело.
   - Не в колеснице, - произнесла она застенчиво. - Я хочу уметь  ездить
верхом.
   Он отшатнулся, глаза выпучились. Оглянулся по  сторонам,  переспросил
почти шепотом:
   - Верхом?
   - Да, - ответила она так же тихо, покраснела, отвела глаза в сторону.
- Именно верхом.
   Он пожал плечами, посерьезнел, ответил замедленно, обдумывая:
   - Это непросто... Но если вы так уж хотите, я могу подобрать  смирную
кобылку. А учить буду сам. Только это займет много времени.
   - Мне надо быстрее, - сказала она и взглянула ему  прямо  в  лицо  Ее
прекрасные глаза вспыхнули, как яркие звезды в ночи. - Если честно, хочу
научиться до возвращения артанина!
   Она удалилась, Рипей долго смотрел вслед. Дочь тцара выказала себя  с
неожиданной стороны. Она единственная, кто еще непоколебимо  верит,  что
артанин вернется. Да еще Черево поговаривает, что такие  хоть  долго  не
живут, но так просто не погибают. Остальной народ просто ждет  окончания
двух недель, что дал сверх срока тцар Тулей. И не расчетливее  ли  сразу
же сообщить князю Янкерду о странной прихоти дочери Ту лея?
   Итания же помчалась к себе, донельзя  довольная,  что  решилась,  что
сделает Придону сюрприз. Ее служанка, да и вообще слуги во дворце, часто
поговаривали, что Придон очень
   Красив, она сама это  знала,  видела,  понимала.  И  с  удовольствием
представляла, как он явится к  ее  отцу  и  получит  ее  руку,  ликовала
втайне, мечтала, как он изумится, обнаружив, что взял в жены не покорную
овцу, готовую безропотно  выполнять  его  прихоти,  а  любящую  женщину,
готовую с ним идти плечо в плечо по жизни...
   Как он обрадуется и оценит, что она настояла на продлении срока,  как
удивится, когда она как ни в чем не бывало сядет на коня верхом,  словно
для нее это такое же привычное  дело,  как  и  позволить  нести  себя  в
носилках!
   В покоях Тулея находились старый  маг  Барвник  и  Черево,  все  трое
сидели за одним столом, лица серьезные, ни один пока что не  притронулся
к кубкам, где вино плескалось почти у венчиков. Тулей с усилием  выдавил
на лице улыбку.
   - Что случилось, моя дочь? Ты сияешь, как утреннее солнышко.
   - Отец, я только что договорилась  с  Рипеем.  Он  будет  учить  меня
ездить на коне!
   Тулей фыркнул, пожал плечами.  Она  ощутила  себя  уязвленной,  потом
вспомнила, что для всех, кто ездить умеет, это кажется сущим пустяком.
   - Для Придона стараешься? - спросил Тулей. - Он силен, не спорю... Но
он слишком молод... Я еще не знаю,  гнездо  ему  больше  под  стать  иль
престол?
   Итания сказала счастливо:
   - В нем львиное сердце  и  мощь  медведя!  Он  молод,  и  молодо  его
счастье! Он  тонок  в  обхвате  и  грудью  широк...  Скалы  дробить  ему
нипочем...
   Он  посмотрел  в  ее  раскрасневшееся  лицо,  махнул   безнадежно   и
отвернулся. Старый маг сказал с печальной усмешкой:
   - Да, Янкерд старше и опытнее как  полководец.  Для  нас  он  кажется
более подходящим  на  роль  правителя  большой  страны,  чем  молодой  и
влюбленный герой. Однако...  светлый  тцар,  влюбленное  сердце  женщины
может видеть глубже, чем зрим мы, старые и все видавшие!
   Тцар поморщился.
   - Не знаю, не знаю... Но Янкерда понять можно. Самое обиднее -  когда
твоя мечта сбывается у  другого!  Барвник  кивнул,  голос  был  сухой  и
усталый:
   -  Всегда  найдется  тот,  для  кого  чужой  успех  еще   невыносимее
собственной бездарности. Хорошо, что только Янкерд...
   Черево услышал, хихикнул:
   - Только?.. Были еще Кокан, Чепир, Дьянец, Станчич! Тулей нахмурился.
   - Ладно, оставим хаханьки.  Что  еще  известно  о  внезапном  отъезде
Янкерда?
 
*** 
 
   Слуги забились  в  норы,  страшась  попасть  Янкерду  на  глаза.  Все
исчезало и пряталось, слыша раскаты его  гневного  голоса.  За  Щажардом
были посланы оруженосцы, что вообще-то было нехорошим знаком.
   Щажард поколебался, все-таки он - верховный управитель всей Куявии, а
не слуга на побегушках, но все-таки сел в коляску и велел везти  к  дому
Янкерда. Это сейчас он - верховный управитель, а  Янкерд  -  всего  лишь
глава богатой провинции, но завтра может стать вторым  Тулеем.  А  то  и
первым. А то и вообще...
   - Тебе не отказали, - заявил он  сразу  вместо  приветствий,  -  тцар
всего лишь продлил срок! Смешно, всего на две недели!
   Янкерд был белым от ярости.
   - На две недели? - прошипел он. - Да эти две недели для  меня...  как
два столетия! Как две вечности!.. Я едва дожидаюсь следующего дня...  Ты
знаешь, как я ждал этого дня? Как я готов был карабкаться на небосвод  и
собственными руками,  сжигая  в  пепел  ладони,  подталкивать  заснувшее
солнце, чтобы скорее закатывалось за край земли!.. Я считал,  нет  -  не
дни! - я считал удары сердца, между ними проползали эпохи. А ты говоришь
- две недели!
   Щажард сказал терпеливо:
   - Но что ты выиграешь, если будешь настаивать?..
   - Настаивать? - вскрикнул Янкерд.
   - Ну да...
   - Полагаешь, я могу... и буду всего лишь настаивать?
   Щажард  задержался  с  ответом,  Янкерд  в  ярости,  может  натворить
глупостей, с ним опасно даже общаться, но, с другой стороны... Янкерд  -
свежая свирепая сила, а Тулей с того дня, как победно вошел, шагая через
трупы, в захваченный дворец, больше ничем себя  не  проявил.  А  простой
народ все-таки желает, чтобы повелитель что-то да значил.
   - Ты в самом деле, - спросил он осторожно, - мог бы потребовать... Не
попросить, не настаивать, а именно потребовать?
   -  Да,  -  отрезал  Янкерд.  -   Когда   за   спиной   десять   тысяч
тяжеловооруженных воинов, такие люди не просят. Понимаешь, не просят!
   Щажард подумал, сказал с той же рассчитанной осторожностью:
   - Я на  твоей  стороне.  Еще  два  десятка  человек  во  дворце  тебя
поддержат. Но это - все!
   - Во дворце, - сказал Янкерд свирепо. - Пусть даже во всей Куябе.  Но
из Нижней Куявии по моему  зову  придет,  я  уже  сказал,  десять  тысяч
настоящих воинов, а не этих... что красуются  на  охране  столицы.  Мало
того, из соседних провинций меня поддержат. Мы - потомки древних героев,
а этот Тулей всего лишь наглец, которому  повезло  одолеть  чужеземца  и
захватить трон. Меня поддержат...
   - Поддержат ли? Янкерд злобно рассмеялся:
   - Думаешь, я не говорил о таком? Да  мы  все  на  встречах  только  и
обсуждаем, как бы  свергнуть  этого  выскочку!  Трон  властелина  Куявии
должен принадлежать потомку знатного рода.
   Щажард кивнул.
   - Ах, даже так... Тогда действительно могли бы суметь... Но  что  ты,
если смотреть трезво, выиграешь? Тебе не меньше недели, чтобы  добраться
до своих владений и собрать
   Войско. Да еще  неделю,  чтобы  захватить  Куябу  и  дворец.  Что  ты
выиграешь?
   Янкерд выпрямился.
   - Достоинство!  Выиграю  свое  достоинство  и  свою  честь.  Не  меня
выбирают, как лошадник коня, а я приду и  возьму  прекрасную  Итанию  по
праву мужчины. Так она больше будет меня уважать!
   - Будет ли? - усомнился Щажард.
   - Будет! Женщины - странные создания: чтут того, кого побаиваются.
 
*** 
 
   Поздней ночью Тулей  с  отрядом  отборных  телохранителей  выехал  из
города. Никто этого не заметил, Тулей умел покидать Куябу незаметно. Под
утро он прибыл  в  воинский  стан  князя  Огнеяра,  переговорил  с  ним,
стараясь не поднимать тревоги, тут же из шатра князя поскакали гонцы.
   Пришло известие, что со стороны Нижней Куявии  стремительно  движется
большое конное войско. Огнеяр встревожился, все еще не хотел верить, что
тцар прав, но на всякий случай велел войскам занять  боевые  позиции,  а
всем облачиться в доспехи, что с месяц как пылятся на складе да в обозе.
   К обеду разосланные вперед и во все стороны летучие  отряды  донесли,
что во главе приближающегося войска рассмотрели князя Янкерда.
   - Он с ума сошел, - сказал наконец Огнеяр. - Я поверить не могу...
   - Почему? - спросил Тулей.
   - Мы с ним в родне! - ответил Огнеяр негодующе.
   Тулей  лишь  горько  усмехнулся.  Вдали  поднялось  пыльное   облако,
раздвинулось по всему горизонту. Вскоре заблистали искры,  самые  зоркие
начали различать скачущих всадников, а потом донесся тяжелый гул.
   - Панцирная конница, - определил Огнеяр.  -  В  самом  деле  сошли  с
ума... Кони уже заморились! О чем они думают!
   - Кони?
   - Янкерд, - огрызнулся Огнеяр.  Он  был  старше  Тулея,  помогал  ему
захватить трон и теперь не слишком прогибался перед бывшим соратником. -
Они же доскачут сюда уже в мыле!
   - Он не рассчитывал, что успеем надеть доспехи, - сухо сказал  Тулей.
- Торопился, чтобы повнезапнее...
   - Вот тут ему и обломится, - сказал Огнеяр недобрым голосом. -  Я  не
посмотрю, что родня. Присягу нарушать не смей!
   Тяжелая панцирная конница обрушилась на  воинский  стан,  как  горная
лавина. Правда, навстречу взвилась  целая  туча  стрел,  много  отважных
конников так и не успели схватиться за щиты,  тяжелые  стрелы  пробивали
легкие доспехи, впивались в глаза, руки,  ноги,  калечили  коней,  а  те
начинали метаться и ломали строй.
   Затем, когда были у самого лагеря, с земли поднялись копейщики, разом
уперли в землю тупым концом огромные копья, направив остриями в  сторону
скачущих всадников. Лавина,  не  успев  остановиться  или  развернуться,
насаживалась телами, страшно ржали кони, кричали люди, а через их головы
со змеиным свистом летели стрелы, выбивали из седел уже в дальних рядах,
калечили.
   Взбешенный Янкерд с сотней самых отважных героев понесся  в  середину
обороны. Рядом скакал престарелый воитель  князь  Шмель,  могущественный
бер, властелин земель вдоль обеих берегов Нижней Дены, он  прокричал  на
скаку:
   - Если успели приготовиться, нам придется плохо!
   - У них не было времени! - крикнул Янкерд бешено.
   - Но почему...
   - Это всего лишь один воинский стан!
   Следом неслась конная сотня  беричей,  за  сотней  земля  гудела  под
копытами коней тысячи песиглавцев, личного войска Янкерда.  Впереди  шел
лютый бой, воины Огнеяра сумели остановить атаку на измученных конях, те
храпели и отказывались идти дальше, приходилось драться, не сдвигаясь  с
места.
   - Вперед! - кричал Янкерд. - Вперед!
   Он прорвался через передние ряды, за ним вклинилась
   Сотня героев, начали расширять прорыв, однако с боков ударили  хорошо
вооруженные всадники Огнеяра, в таких же панцирях и с такими же  мечами,
но на отдохнувших свежих конях. Часть  героев  полегла,  осатаневший  от
неудачи Янкерд едва вырвался из клещей, пересел на свежего  коня,  снова
повел в наступление.
   За это время  подошли  войска  наместника  Верхней  Куявии  Семиряда,
ударили с ходу по Огнеяру. Янкерд приободрился, повернул  своих  бегущих
воинов и снова бросил в бой.
   Тулей сражался в первых рядах. Потный, хрипящий, он валился  на  руки
слуг, что следовали  за  ним  гуськом,  его  отпаивали  холодной  водой,
обливали, и он снова, в мокрых блестящих доспехах, бросался  в  бой.  За
этот первый день непрерывных схваток, валясь  с  ног  от  усталости,  он
ухитрился похудеть так, что уже почти с  легкостью  взбирался  на  коня.
Мягкий жир быстро стаивал с его тела, обнаружились мышцы и толстые  жилы
воина. Многие из старых воинов вспомнили и начали рассказывать  молодым,
что тцар у них тот самый герой, который убил самого  Ютиггу,  пришедшего
из неведомых земель и с помощью злых  колдунов  захватившего  трон.  Это
было тридцать  лет  назад,  за  это  время  выросло  и  возмужало  новое
поколение, которое застало только спокойное  тцарство-вание,  но  старые
воины узнали и славили своего вожака.
   К Янкерду  прислал  немашлое  войско  бер  Липун,  знатный  и  гордый
наследник земель Нижнегорья, всегда недовольный Тулеем, всегда ропщущий,
а вот к Огнеяру помощь не приходила.  Огнеяр  потемнел,  чуял  вину,  не
поверил Тулею и не разослал гонцов сразу.
   У Янкерда был пятикратный перевес, и войско Тулея, хоть  и  сражалось
храбро, начало отступать к  городу.  Янкерд  привел  не  просто  впятеро
больше войск, с ним явились Зада-рел, Цвиркун, Канев, Вiльк и даже Грег,
в предательство которого Тулею поверить было труднее всего.  К  тому  же
все были закаленными в боях воинами, войско тоже умело драться не только
в учебных боях,  в  то  время  как  войско  Тулея  брало  оружие  только
раз-другой в неделю для никому не нужных упражнений.
   На беду, Янкерд привел с  собой  две  орды  горных  карликов,  дюжину
горных великанов и даже сумел как-то  привлечь  на  свою  сторону  троих
наездников боевых драконов.
   Еще хуже - тайные противники тцара в самом городе сумели разжечь бунт
простонародья в благословенной Куябе. Не столько простонародья, а ворья,
нищих, контрабандистов и любителей  пограбить.  От  неожиданности  Тулей
замешкался, переоценил опасность,  бросил  на  подавление  войско,  хотя
хватило бы и усиленной городской стражи, из-за чего в  городе  пролились
реки крови, кое-где начались пожары, а сами солдаты, озверев  от  легкой
добычи, заодно врывались в  подозрительные  дома,  грабили,  насиловали,
били дорогую посуду.
   Когда солдат наконец  удалось  утихомирить  и  вывести  за  городские
врата,  из-за  редкого  леса  показались  отступающие  войска   Огнеяра.
Всадники ехали понурые, на множестве телег везли раненых.  Бегства  нет,
но все же отступление, отступление...
   Они пятились до самых стен города. Раненых и особенно  потрепанные  в
боях отряды Тулей велел ввести в Куябу и разместить по ту сторону  стен,
а остальные воины, изнемогая от усталости, рыли защитные валы, втыкали в
землю острые колья, готовились к тяжелому сражению.
   Из леса тянулись последние группки воинов. Некоторые при виде  города
теряли последние силы, падали на обочину и засыпали, не выпуская из  рук
оружие с зазубренными лезвиями.
   В этой скоротечной войне почти не было  обозов,  а  то  все  были  бы
потеряны. К счастью, армия Янкерда была измотана тоже, иначе  догнать  и
рубить отступающих было бы легкой забавой.
   Конное войско потеряло две трети коней: гномы ловко проскакивали  под
брюхо и резали коням сухожилия,  вспарывали  брюха.  Захваченных  гномов
люди Тулея не просто убивали, это за убийство человека бы просто  убили,
как  врага,  но  за  убийство  своих  любимцев   озверелые   кавалеристы
расчленяли гномов как безумные, а потом в бешенстве  бросали  останки  в
сторону их отрядов.
   Ночью северную часть неба охватило красное зарево.  В  молчании  люди
Куябы смотрели, как багровый свет превращается в красное  пламя.  Горели
села, которые снабжали город зерном и мясом.
   Тулей прохаживался по городской стене. Ее ширина позволяла идти троим
в ряд, но никто на такое не решался, стража держалась сзади. Впереди  по
каменной лестнице со стороны двора поднялся Барвник, поклонился.
   - Плохие вести, Ваше Величество. Тулей отмахнулся.
   - Говори. Я и не жду радостных.
   - Я смотрел в волшебные зеркала.  Колдуны  Янкерда  пытались  закрыть
туманом, но силы у них пока что слабоваты. Я видел еще одно войско,  что
подошло с севера. Я рассмотрел знак...
   - Ну-ну! - сказал Тулей нетерпеливо.
   - Ваше Величество, это были люди наместника земель Прилесья.
   Тулей дернулся.
   - Уверен?
   - Я сам  не  поверил,  -  сказал  Барвник  печально.  -  Но  потом  я
рассмотрел и его самого. С ним двое сыновей, а также братья.
   Тулей погрузился  в  угрюмое  раздумье.  Одного  из  своих  ближайших
соратников, бедного, но отважного и благородного воина, он  возвысил  до
наместника богатых и обширных земель Прилесья, угадав  в  молодом  парне
острый ум, волю  и  способность  управлять  большими  землями.  Тот  был
счастлив, в глазах блестели слезы благодарности...
   - Нам ничего  не  остается,  -  сказал  он  тяжелым  голосом,  -  как
сражаться. Как ни внезапно ударил Янкерд, но не могли же все перейти  на
его сторону? К нам обязательно должна подойти помощь. Обязательно.
   Барвник кивнул.
   - Да, Ваше Величество. Я только боюсь, что помощь может запоздать. Мы
все-таки проморгали... Ведь знали же, что  Янкерд  мечтает  о  троне!  Я
предупреждал, что он уже
   Ведет осторожные переговоры  с  недовольными  вашей  властью.  Но  до
выступления было так далеко... Тулей кивнул.
   - Ты прав, далеко.
   - Но что заставило его так внезапно нарушить  свои  же  планы?  Очень
правильные, холодные, расчетливые?
   Тулей хмыкнул, посмотрел на расстроенное лицо однорукого мага.
   - А ты не догадываешься?
   - Догадываюсь, - ответил Барвник тоскливо. - Но  так  не  люблю  этих
внезапностей! Он рассчитывал  холодно  и  четко,  мы  тоже  рассчитывали
холодно и четко... Если бы он все делал безукоризненно, он был бы у  нас
в мешке. А так...
   Тулей зябко передернул плечами.
   - Что-то дует здесь. Ночи  уже  холодные,  вот  уже  листья  сыпятся.
Думаю, что завтра же Янкерд бросит всех на приступ. Ему надо спешить, не
считаясь с потерями. Как ни крути, но помощь к нам  подойдет!  И  верных
мне людей в Куявии намного больше. Тогда ему небо покажется с овчинку.
   Рано утром запела  труба.  На  воротах  и  на  стенах  уже  толпились
лучники, с высоты из-за укрытий легко пришпиливали  к  земле  всех,  кто
приближался на расстояние выстрела.  Даже  из  отряда  тяжеловооруженных
латников, посланных к воротам, ни один не  вернулся:  пространство  было
усеяно распластанными телами.
   На стенах орали весело, свистели, махали руками, приглашая  приходить
еще.  Тулей  улыбался   сдержанно,   Барвник   хмурился,   даже   Щажард
обеспокоенно посматривал по сторонам.
   - Не нравится мне это, Ваше Величество...
   - Полагаешь, отвлекают?
   - Да, что-то готовится. Вам лучше во дворец. Тулей сказал хмуро:
   - Я тоже чую. Янкерд как-то задумал прорваться в город.  Может  быть,
изнутри? Через подземные ходы? Я вроде бы все велел заложить камнями.  А
где нет, там усилил стражу...
   - Не знаю, но он не настолько  глуп,  чтобы  пытаться  выбить  ворота
тараном или взбираться по лестницам. Тулей кивнул.
   - Хорошо, отбываю. Если спросят, куда я делся, скажи, что  здесь  все
хорошо, на них надеюсь, мое присутствие здесь ни к чему.
   Щажард следил за тцаром со странным  выражением.  Тулей  за  эти  дни
исхудал, стал жестче, из-под жира и сала проступило жилистое тело воина.
Даже говорит теперь резко, отрывисто, о еде не вспоминает, а спать готов
прямо на городской стене, завернувшись в плащ. Он снова стал вождем,  за
которым когда-то шли на Куябу тысячи  земледельцев,  вооруженных  только
вилами да косами, шли... и побеждали.
   Тулей успел взобраться  в  седло  и  отъехать  на  сотню  шагов,  как
раздался могучий грохот. Земля вздрогнула, слева часть  городской  стены
укрыло быстро растущее  облако  пыли.  Облако  росло,  ширилось,  в  нем
поднимались фонтанами новые струи пыли. Земля вздрогнула  еще  несколько
раз, уже тише, а потом  сквозь  затихающий  грохот  прорезался  ликующий
боевой клич старинного рода Янкердов.
   Облако еще не рассеялось полностью, но Тулей увидел, что стена на том
участке исчезла. Справа и слева высится стена, но там провал, словно все
камни ушли под землю... Он похолодел, вспомнив, что  с  Янкердом  пришли
горные гномы. Мерзавец давно уже рассчитал,  что  единственный  реальный
способ ворваться в неприступный город -  это  призвать  на  помощь  этих
таинственных существ, что обычно не покидают своих подземных нор.
   - За Куявию! - вскрикнул он.
   Телохранители сомкнулись было вокруг, но, он,