л  высокий  и,
похоже,  очень  сильный  человек.  Под  легкой   рубашкой   поблескивает
кольчуга, Придон хорошо рассмотрел ее через небрежно расстегнутый ворот.
Шея незнакомца широка, как ствол дуба, в  плечах  хорош,  во  всем  теле
чувствуется сила.
   Уловив, что Придон  его  заметил,  незнакомец  повернулся  к  другому
гостю, что-то сказал. Тот коротко взглянул на Придона, кивнул. Плечом  к
плечу ушли в дальний конец зала, там затерялись. Придон поймал за  плечо
пробегающего мимо
   Слугу.
   - Стой!.. Ты, рыло, ответствуй. Всех здесь  знаешь?  Слуга  испуганно
пролепетал:
   - Что вы, господин!.. Здесь столько гостей, кто же их  всех  упомнит.
Да и меняются постоянно.
   - Ага, - сказал Придон. - Ладно. Ну, а знатных ты помнишь?
   - Да здесь все знатные!
   - Ну, знатный знатному рознь, - рыкнул Придон. - Вон тот  высокий,  у
него еще кольчуга под рубашкой... Его знаешь?
   Слуга удивился:
   - Обижаете, господин. Его каждый знает. Это же сам
   Янкерд!
   Придону почудился в самом имени звон боевых труб и лязг железа.  Даже
словно бы снова в воздухе повеяло недобрым холодом.
   - Янкерд, - повторил он, - Янкерд, говоришь.
   - Янкерд, - повторил слуга. - Он самый!
   - Все понятно, - сказал Придон. - Но только непонятно, кто такой этот
Янкерд. И чем он известен. И что он вообще такое.
   Слуга раскрыл рот. Придон смотрел прямо в глаза, наконец до  сознания
слуги дошло, что есть такие  дикие  земли,  где  не  слышали  о  великом
Янкерде. Он даже выпрямился, когда сказал уважительно:
   - Это же князь из рода потомственных беров, он властелин земель,  что
граничат с самой Славией!.. Потому у него самое большое войско! А сам он
побеждает во всех турнирах. А впервые прославился, когда  привез  голову
Оранжевого Дива и бросил под ноги тцару.
   Придон пожал плечами.
   - Наверное, у вас тут дивы мелковаты.
   - Что вы, господин!
   - Ладно, беги, - разрешил Придон. - Больше ничего о нем не знаешь?
   Слуга отступил, потер плечо, морщась  от  сильных  пальцев  артанина,
сказал почтительно:
   - Да что  там...  Потом  все  узнаем.  Ведь  он  жених  нашей  Итании
Прекрасной.
   Придон  ощутил  удар  в  живот.  Слуга  уже  исчез,  а   дыхание   не
возвращалось, в глазах потемнело.
 
Часть вторая 
 
ГЛАВА 1 
 
   Женщины бросали испуганно-похотливые взгляды.  Одна  еще  при  первой
встрече украдкой от бредущего рядом  мужа  открыла  грудь,  заговорщицки
улыбнулась, а когда пришли, с другого конца зала  обернулась  и  сделала
приглашающий жест.
   За ним никто не приходил, словно о нем забыли вовсе. За это  время  к
его виду чуть привыкли и уже не шарахались  с  испуганными  криками.  То
одна красотка, то другая начинали, осмелев, кокетничать,  показывали  то
обнаженные ноги, то груди. Одна и  вовсе  ухитрилась  продемонстрировать
сочные и вздутые, словно взбитые подушки, молочно-белые ягодицы.
   Молодой  бер,  в  окружении  таких  же  разряженных  хлыщей,   что-то
рассказывал,   сам   похохатывал,   бурно   жестикулировал.    Остальные
посмеивались  сдержанно,  посматривали  по  сторонам,  кланялись   более
знатным, брезгливо отворачивались от людей ниже по положению.
   Рассказчик, заметив Придона, заговорил громче, а  когда  увидел,  что
артанин не обращает внимания,  еще  больше  повысил  голос.  До  Придона
донеслось:
   - Спрашивают артанина: как  будет  по-артански:  "вперед"?..  "Аглы",
отвечает  артанин.  Хорошо,  говорят  ему,  а  как   будет   по-артански
"назад"?.. Тут он отвечает так это надменно, как все они умеют: у гордых
сынов великой Арта-нии нет слова "назад"! Мы поворачиваемся и - "аглы"!
   Придон медленно вперил в него взгляд. Он не потянул  руку  к  рукояти
топора, но многие уже  усмотрели  это  страшное  оружие  в  его  ладони.
Вельможа смертельно побледнел, его затрясло, словно уже видел  вскинутый
над собой топор, уже
   Представил, как отточенное лезвие с хрустом разрубит ему  череп,  как
язык вывалится на сторону, как острое железо рассечет грудь и живот так,
что из вскрытого желудка потечет все, что сейчас молодецки  и  по-мужски
усвоил на пиру...
   Другие поспешно отступили, а молодой бер не смог сдвинуться с  места,
ноги как приросли к полу. Остановившимися глазами смотрел  на  огромного
варвара. Придон так же неспешно подошел  ближе,  посмотрел  в  белые  от
ужаса глаза, поинтересовался медленно, с расстановкой:
   - Так как... было... твое имя?
   - Мое имя... - пролепетал вельможа, губы тряслись, как листья осины в
бурю, - мое имя... Кохан...
   - Кохан, - повторил Придон. - Твое имя было Кохан...
   Светлые штаны вельможи  потемнели.  Под  ногами  начала  расплываться
лужа. Он видел, что варвар смотрит  уже  не  на  него,  а  на  могильный
камень, на котором написано "Кохан".
   Придон  брезгливо  поморщился,  отступил.  В  Артании,   если   такое
случилось бы с кем, тут же выхватил бы нож и покончил с собой. А этот...
сегодня же, сменив штаны, будет шутить с женщинами,  с  теми  женщинами,
что видели его позор!
   Вельможа, видя, что сейчас его отпускают  живым,  попятился.  За  ним
потянулась желтая струйка мокрых следов.
   - Смени имя, - сказал Придон. Подумал и добавил:
   - И лицо.
   Он сам не знал, как это сменить лицо, но, похоже, этот трус, что тоже
не знает, исчезнет из дворца. Не из стыда перед  другими,  а  из  страха
перед ним, мужчиной.
   Ему казалось, что за спиной посмеиваются, потому  ходил  с  надменным
лицом, посматривал на все и на всех свысока, чуть откинув голову, а руки
слегка  растопыривал,  так  выглядит   страшнее,   косые   мышцы   спины
раздвигаются, как крылья летучей мыши, руки как бревна -  готовы  задеть
всякого, кто неосторожно окажется поблизости.
   Мужчины шарахались, варвар явно нарывается на драку,  эти  дикари  не
могут без ссор и поединков, полузвери.  ЖенЩины  хихикали  и,  напротив,
старались пройти так, чтоб задеть его грудью или коснуться бедром.
   К нему все еще  никто  не  шел,  он  в  нетерпении  бродил  по  залу,
осматривался. Жаль, оставил  Луговика,  здесь  такие  пространства,  что
проще бы на коне...
   Во всех уголках  этого  огромного  помещения,  размером  с  городскую
площадь Арсы, преследовал тяжелый  приторный  запах.  Не  цветов,  цветы
пахнут иначе, не древесной или даже горной смолы,  а  чего-то  настолько
сладкого,  что  в  желудке  протестующе  квакнуло.  Внезапно  захотелось
соленых огурцов или кислых ягод.
   Люди тоже со сладкими лицами, сладкими взглядами и сладкими улыбками.
Говорят тихо, словно сговариваются что-то украсть или  кого-то  зарезать
во сне, осматриваются по стр-ронам, сладко улыбаются и  кланяются,  если
кто смотрит в их
   Сторону.
   Осмотрев весь зал  с  его  статуями,  картинами,  барельефами,  пошел
бродить дальше, по залам, по дворцу. Перед ним все так же шарахались,  а
стража только ошалело провожала взглядами, но никто не рискнул пойти  за
ним следом. Он видел, как все смотрели на горящие в  помещении  странным
зеленоватым светом ножны. Похоже, здесь уже пронесся  слух,  что  варвар
добыл, сокрушил, поверг и доставил, так что никто не рискнул  приставить
стражу или попробовать отобрать
   Топор.
   Может быть, потому, что теперь доверяют, или же, что самое близкое  к
правде, подумал он саркастически, тупые куявы просто растерялись.  Никто
не ожидал, что он вот так явится, въедет на  коне,  войдет  по-хозяйски,
бросит повод одному из самых знатных, теперь  же  поздно  переиначивать,
дубоголовый варвар уже освоился держаться именно так.
   Он ощутил взгляд,  обернулся.  Женщина  средних  лет,  еще  красивая,
статная, с хорошей развитой  фигурой  артанки,  но  в  богатой  куявской
одежде, рассматривала дружелюбно, с участием.
   Он сдержанно поклонился. Она улыбнулась, не спеша подошла ближе.
   - Держись, артанин. - Голос ее был сильный, низкий, но в то же  время
очень женственный. - Даже если там готовы тебя принять...  и  даже  если
сами сгорают от нетерпения, то выдерживают время...
   Он буркнул:
   - Догадываюсь. Но зачем?.. Вы артанка? Она  улыбнулась,  у  нее  была
хорошая белозубая улыбка, ямочки на полных щеках.
   - Как я понимаю, это не оскорбление, а любезность?.. Нет, я куявка, и
вся моя родня из Куявии. Меня зовут Диви-ния, я жена знатного  бера,  он
командует всеми войсками Куявии.
   - Дунай-богатырь, - вспомнил он. - У вас очень сильный... и  красивый
муж.
   - Спасибо, - ответила она почти серьезно, но глаза смеялись. - Вторая
за вечер любезность от артанина! С ума сойти  можно...  Дорогой  Придон,
наберитесь  терпения.  Вас  испытывают,  будьте  сдержанны.  Ничему   не
удивляйтесь.
   Он поинтересовался:
   - Почему вы, благородная Дивиния, преисполнились ко мне сочувствия?
   - Потому что вы один против всех, - ответила  она  с  той  же  мягкой
улыбкой. - А все против вас. Должен быть хоть кто-то, кто станет с  вами
рядом?
   Она ушла, смеясь, оставив в этом душном зале  свежий  запах,  который
напомнил аромат степных цветов и заставил вспомнить о родной Артании.
   Он проследил за нею взглядом, подумав, что  этому  Дунаю  повезло,  у
него чудесная жена, затем выпрямился, расправил  плечи.  Дивиния  права,
ему навязывают придворную игру, он в нее сыграет по-своему.
   Роскошные залы, в которых он раньше усматривал только тупую  спесь  и
недостойную мужчины жажду украсить жилище ненужными вещами, на самом  же
деле все строились с учетом того, чтобы удобнее  защищаться.  Сейчас  он
это замеЧал, замечал  нарочито,  демонстративно,  кое-где  даже  замерял
пальцами и локтями толщину стен,  морщил  лоб,  словно  прикидывал,  как
будут ломать таранами, крушить, откуда полезут с  топорами  в  руках,  а
куда можно ворваться сразу  на  конях...  Ага,  вот  сверху  обязательно
широкая галерея, откуда из-за барьера  легко  бить  стрелами  на  выбор,
откуда даже слабая женщина в  состоянии  бросить  горшок,  что  разобьет
голову сильному воину.
   А крохотные бойницы  в  очень  толстых  стенах,  где  наверняка  есть
внутренние ходы? Сюда надо будет врываться, держа  перед  собой  широкие
щиты. А вот в этом зале чересчур широкие стены, и там  наверняка  тайный
ход, там пройдет воин в полном  вооружении,  даже  Черево  с  его  пузом
протиснется...
   Легок на помине, в дальнем конце зала придворные расступились. К нему
быстро шел взволнованный, отсапывающий Черево. Лицо было  еще  багровее,
чем раньше. Завидев  Придона,  распахнул  короткие  ручки  для  объятий,
Придон ловко уклонился, а потом увидел по хитрой роже тцаредвор-ца,  что
Черево и не собирался обнимать, пугал, догадываясь о чувствах  артанина,
у которого все написано на лице и горит в глазах.
   - Вернулся? - сказал Черево очень радостно. - Я сперва не поверил...
   - Чему? - спросил Придон надменно. - Что добуду?
   - Что ты, что ты, -  замахал  Черево  холеными  ручками.  -  Что  так
быстро!.. Ну, хотя бы год-два, а то и пять лет... А ты вон - раз-два,  и
все готово! Покажи, это и есть те самые ножны?.. Что за письмена,  таких
я еще не видел.
   Придон спросил насмешливо:
   - А ты все видел?
   - Наверное, все, - ответил Черево  серьезно.  -  Ты  не  видел  нашей
библиотеки! Там книги из самых дальних  земель.  Слушай,  ты,  наверное,
хочешь есть?
   Придон покачал головой.
   - Нет. Я хочу видеть Итанию.
   Придворные зашушукались. Придон покосился в их стоРону недобрым оком,
пугливо умолкли. Их множество, этих пестрых и ярких кур, и все безликие,
хоть такие яркие и пестрые.
   Черево поморщился.
   - Вот так сразу? Быстро только раки зимуют. Принцессы -  не  дворовые
девки, что прибегают по первому же свисту. К тому же Итания сопровождает
тцара.
   - А где тцар? Черево изумился.
   - Как где? На благородной охоте, конечно! Чем еще  заниматься  тцару,
когда в стране все хорошо?.. Только  охота,  бабы,  пиры.  Снова  охота,
бабы, пиры... А что еще делать?
   - Как что? - не понял Придон. - А воевать? Разве война не лучше,  чем
охота?
   - Лучше, лучше, - сказал Черево  поспешно.  -  Пойдем  перекусим,  ты
расскажешь о своих подвигах. Что за вар... что за артанин, что не  хочет
немедля есть и пить? Я захвачу с собой пару писцов. Или, хочешь, сразу к
магам? Наш придворный маг Горасвильд очень хотел тебе что-то рассказать.
   - К магам потом, - ответил Придон. - Я хочу видеть Итанию.
   Черево удивился.
   - Разве я тебе не сказал?
   Но в глазах царедворца Придон видел, что тот его понимает.
   - Разве я добиваюсь не ее руки? - ответил Придон.
   - Но тебе не надо выслушивать другое задание, -  объяснил  Черево.  -
Это когда герой приносит добытое, а ему говорят: а теперь пойди и сделай
то-то. А у тебя все ясно! Тебе надо собрать все три  части  меча.  Можно
было явиться сразу со всеми тремя...
   Но голос звучал неубедительно. Он сам понимал, Придон это видел,  что
любой герой с  торжеством  приносил  бы  каждую  добытую  часть  меча  и
требовал награды. А наградой пусть еще не может служить сама Итания,  но
может оказаться разговор с нею, прекрасной и желанной добычей.
   Придон смолчал, только выпрямился, раздвинул плечи,
   Поднялась и рукоять боевого топора. Черево переменился в  лице.  Нет,
не испугался, Придон видел по его лицу, что  Черево  не  испугался,  уже
знает артанина, но явно подумал, что варвар - единственный, кто ходит  с
оружием, пугая в залах изнеженных мужчин, похожих на женщин, и женщин  с
разрисованными лицами, похожих на... пугала, если не сказать  крепче,  а
это не есть хорошо, в доме хозяина надо соблюдать законы этого дома.
   Черево, однако, проглотил готовые сорваться с языка слова, сказал  со
вздохом:
   - Хорошо, я добьюсь для тебя приема. Боги меня должны взять живым  на
небеса, ведь  я  разговариваю  с  самым  толстолобым  варваром  во  всей
Артании! Как только вернутся, я даже не дам  им  отдохнуть  и  помыться,
клянусь!.. Ну, попробую, попробую.
   - Я буду с нею разговаривать?
   - Будешь, - сказал Черево. - Пусть не тут же, но будешь.
   За спиной  послышались  тихие  шаги.  Придон  оглянулся  резко,  эука
метнулась к топору. К ним подходил  человек  в  серой  хламиде,  капюшон
надвинут так, что виден только подбородок, словно у него и глаза там, на
подбородке. Или же капюшон протерт почти до дыр.
   - Приветствую, доблестный варвар, - проговорил  человек  в  капюшоне.
Голос прозвучал  молодо.  -  Не  желаешь  ли  посетить  дворцового  мага
Горасвильда? У него есть что тебе показать.
   Придон поморщился: сперва Черево, теперь этот...
   - Веди.
   Черево хмыкнул, они пошли за посланцем, потом Черево сказал  в  серую
спину:
   - Ты беги по своим делам. Мы дорогу знаем.
   Человек в хламиде исчез, Черево повел в  дальний  зал,  оттуда  вовсе
вышли во двор. Придон щурился от яркого света, Черево кивнул на  высокую
башню.
   - Вон там наши маги. Но ты не бойся, на  самый  верх  карабкаться  не
придется.
   - Да я  и  не  боюсь,  -  ответил  Придон.  Он  выразительно  оглядел
бочкообразную фигуру бера. - Мне это как-то не страшно.
   К башне вела хорошо протоптанная, даже уложенная плитами  дорожка.  А
что хорошо утоптанная, видно по выбитой до твердости земле рядом, словно
по дорожке ходили целыми толпами.
   Они были на полпути к башне, когда оттуда  вышел  высокий  мужчина  в
белом. Непокрытые волосы отливали синью, белый халат перехвачен таким же
белым поясом, даже высокие сапоги из  белоснежной  кожи.  Когда  человек
двинулся  по  дорожке  им  навстречу,  Придон  ощутил,  как  на  затылке
зашевелились волосы.
   Есть люди, от которых свет исходит, и  люди,  поглощающие  свет.  Еще
когда Придон впервые увидел этого красавца  мага,  это  было  на  первом
приеме у тцара Тулея, он еще тогда ощутил, как холодок пробежал по коже.
   Сейчас он смотрел на этого приближающегося красавца, на холеное умное
лицо, сердце начало стучать чаще, а пальцы конвульсивно сжались,  словно
ухватил его за челюсть и сейчас рванет в  сторону.  Похоже,  маг  ощутил
что-то подобное, Придон это видел по его острому взгляду.
   Однако Горасвильд небрежно кивнул Череву, а Придону улыбнулся  светло
и радостно. Руки протягивать не стал, то ли потому, что маги никогда  ни
с кем не обмениваются рукопожатием, то ли помнил про  искалеченную  руку
Дуная, силача-полководца.
   Остановился, загораживая им путь, губы  поползли  в  стороны,  однако
глаза оставались замороженными.
   - Наслышан о доблестных подвигах артанина, - сообщил он. - Да что там
я, весь двор только о тебе и говорит!
   Придон ощутил, как кровь бросилась в лицо. Сердце застыло  в  испуге,
когда он проговорил:
   - Весь... двор?
   Горасвильд  всмотрелся   внимательно,   брови   приподнялись,   потом
спохватился:
   - Ах да, конечно же!.. Как это я... Весь двор только и
   Говорит!  Итания  дважды  интересовалась.   Ей   рассказывали   очень
подробно.
   Придон встрепенулся.
   - Даже подробно?
   - Очень, - серьезно сказал маг,  даже  очень  серьезно.  -  Со  всеми
подробностями! Она вообще любит слушать
   О героях, но в этот раз...
   Он умолк, пристально смотрел на Придона. У  того  вырвалось  с  таким
жаром, что едва не выскочило и само сердце:
   - Что на этот раз?
   - На этот раз, - повторил маг со вкусом. Он всмотрелся поверх  головы
Придона, брови его удивленно приподнялись. Придон мгновенно развернулся,
плечи напряжены, топор мгновенно оказался  в  руке,  из  горла  вырвался
предостерегающий рык, но маг просто любовался своим отражением  в  стене
дворца за спиной варвара. - На этот раз...  гм...  на  этот  раз  Итания
изволила поинтересоваться чуть больше.  Понимаешь,  с  некоторой,  я  бы
сказал, заинтересованностью.
   Придон выдохнул с жаром:
   - Правда?
   - Истинная, - подтвердил Горасвильд. Он подвигал  плечами,  поправляя
плащ, попробовал смотреть гордо и загадочно, но  взгляд  задел  Придона,
лицо мага сразу омрачилось, он повторил уже с неохотой:
   - Истинная правда. Интересовалась. Ведь герой... У тебя в самом  деле
есть Сила?
   - Сила? - переспросил Придон. - Конечно!
   Он напряг мышцы. Черево вздохнул и отвернулся.  Чародей  с  сомнением
посмотрел  на  вздутую  грудь,  широкие  плечи,   боевые   браслеты   на
предплечьях.
   - И это все?
   - А что еще? - удивился Придон.
   - А помимо этого...
   Чародей брезгливо ткнул пальцем Придона в грудь. Похоже, он ждал, что
от его ногтя  будет  дыра,  через  которую  выйдет  воздух,  а  богатырь
уменьшится. Но  вместо  этого  он  сломал  ноготь,  скривился,  принялся
нянчить палец.
   - А, - понял Придон, - ты говоришь о гнусном колдовстве? Но разве это
необходимо для честного воина?
   Чародей морщился, дул на палец. Черево за его спиной  скалил  зубы  в
беззвучном смехе.
   - Гнусном? - переспросил Горасвильд. - Для спасения жизни  ничего  не
гнусно или позорно.  И  для  победы.  У  тебя,  как  вижу,  защиты  нет.
Совершенно. На что надеешься, герой?
   Придон вскинул руку, чтобы чародей лучше рассмотрел могучие мышцы его
необъятного предплечья. Пальцы коснулись рукояти топора, что выглядывает
из-за плеча, будто настороженно  следил  за  колдуном,  извечным  врагом
честных воинов.
   - Как тебе это? Чародей развел руками:
   - Ну, если у тебя есть только это...
   - Этого достаточно, - ответил Придон гордо.
   Он двинулся на чародея, тот поспешно отступил. Придон  прошел,  задев
его плечом. Это было все равно что задеть мешок с грязной ватой. Чародей
взмахнул  руками,  стараясь  не  упасть,   Черево   с   легким   смешком
проскользнул мимо, и дальше Придон  двигался  уже  за  Черевом,  злой  и
настороженный.  К  Горасвильду  при  первом  взгляде   вспыхнула   почти
ненависть, потом,  когда  он  сказал  про  Итанию,  ненависть  сменилась
горячей благодарностью, а теперь снова что-то нехорошее...
   Им  накрыли  стол  в  небольшой  и,  на  взгляд   Придона,   чересчур
захламленной дорогими вещами и украшениями комнате. Черево ел и  пил  за
троих, Придон насыщался по-артан-ски: с достоинством, не теряя  лица,  в
то время как знатный бер жрал как св