иков.  А   затем
раздался  голос,  который  Придон   сперва   не   расслышал,   настолько
бестелесный, похожий больше на дуновение  ветра,  на  легкий  посвист  в
трубе очага.
   Придон  насторожился,  повертелся  из  стороны   в   сторону.   Голос
повторился, Придон опустил для уверенности  пальцы  на  рукоять  топора,
медленно двинулся вдоль ряда гробов  дальше,  в  сторону  тьмы.  Откуда,
словно из небытия, вываливались новые глыбы, все черные,  из  камня  или
металла.
   - Артанин, - прошелестело в воздухе. - Артанин...
   Голос был слаб, но отчетлив. Придон остановился возле каменной глыбы,
лицо  выступает  могучее,  с  горбатым  носом  и   выдвинутым   надменно
подбородком. Полузакрытые глаза смотрят с такой интенсивностью,  что  по
спине снова пробежал холодок и протиснулся под кожу.
   - Были тцары, - прошелестел голос, - которые дружили с Артанией...  Я
же всегда воевал... Но именно мне выпало тебе сказать... помочь...
   Придона колотил страх, ноги ослабели. Чтобы как-то  скрыть  ужас,  он
сам выпятил нижнюю челюсть и спросил
   Почти враждебно:
   - Так почему говоришь ты?
   - Не все... - прошелестел голос, - не все... Немногие  могут  взирать
на этот мир... остальные не покидают мира  мертвых...  но  из  взирающих
только самые сильные могут...
   Он произнес несколько  слов,  но  голос  истончился,  пропал.  Придон
кое-как совладал с собой, сказал хрипло:
   - Хочешь, чтобы тебя услышали,  говори  громче.  Снова  посвистывание
ветра, потом голос возник снова, словно мертвый собирался с силами.
   - Только самые сильные... и только в полнолуние... И вот  я,  враг  и
воитель Артании, ужас их детей... Придон прервал уязвленно:
   - Не преувеличивай. Не родилось еще куява, который мог напугать  хотя
бы артанских зайцев. Говори, зачем просил явиться.
   Голос произнес после паузы:
   - Я знаю, ты ищешь рукоять меча...
   - Да, - ответил Придон с вызовом. - Это где-то в твоей Куявии.  Но  я
найду, нравится тебе это или нет.
   - Найдешь, - согласился тцар. - Все когда-то  находится.  Не  найдешь
ты, найдет другой. Не сейчас, так через сто лет. Или через тысячу...
   Мороз пробежал по коже,  мертвец  о  таких  сроках  говорит  с  такой
мертвящей легкостью, что у Придона вырвалось злое:
   - Я найду этим летом!
   - Однако старый бог не подскажет, - донесся тихий вздох.
   - Почему?
   - Просто не знает.
   - А ты знаешь? - спросил Придон с вызовом. К его  удивлению,  мертвец
ответил тем же ровным голосом:
   - Да.
   - Ты? - не поверил Придон. - Откуда?
   - Потому что я последний из  смертных,  -  ответил  мертвый  тцар,  -
который держал его в руках. И только я знаю, где рукоять этого меча.
   Сердце Придона забилось учащенно.
   - Где?
   - Я скажу тебе...
   Внезапно волна  подозрения  окатила  Придона,  как  холодная  морская
волна.
   - А почему ты решил помочь мне? Артанину? Голос  ответил  без  паузы,
сильный, но усталость звучала в нем:
   - Я тебя не обманываю. Увидишь. Получилось так, что
   Ты сейчас помогаешь Куявии больше, чем любой из куявских героев. Даже
самые близкие к тцару люди сейчас  ему  вредят...  Раньше  я  хотел  его
уничтожить, ведь он стер с  лица  земли  последних  моих  потомков,  что
правили Куявией триста лет!.. но потом  остыл,  ведь  мои  потомки,  моя
кровь уже стала бледнее воды. К тому же Куявии  мои  ослабевшие  потомки
приносили больше вреда, чем пользы...
   Придон прервал, страшась потерять мелькнувшую мысль:
   - Ты можешь смотреть в грядущее? Голос прозвучал невесело:
   - Я - нет. Зато могу  говорить  с  тобой.  А  те,  кто  выбирает  дар
смотреть в грядущее, теряют дар речи... Вообще им нельзя общаться  ни  с
живыми, ни с... даже такими, как я.
   - Понимаю, - ответил Придон с разочарованием. - Это разумно.  Хоть  и
жаль. Где меч?
   - Весь?
   - Хотя бы часть, - поправился Придон.
   - Рукоять в горах Куявии. Здесь, на равнине,  ее  бы  нашли.  Чародей
спрятал в Запретных Землях, где издавна живут бессмертные дивы.  Вернее,
он отдал дивам рукоять, велел стеречь... Сам он дивам не по  зубам,  они
это знали. Если бы захотел, он бы разрушил их замки...  Говорят,  раньше
даже рушил. Непонятно, почему вдруг пощадил, ведь он все  же  человек...
наверное.
   Придон прервал:
   - Горы большие. Везде искать тысячи лет не хватит!
   - Это почти на границе с Артанией, -  сообщил  мертвый  тцар.  -  Да,
знаю, там самые высокие и неприступные горы. Потому там и  граница,  что
туда ни куявы, ни артане... Каждый по свою сторону  горного  хребта.  Но
тебе придется почти на вершину... Там небольшая  высокогорная  долина...
Даже не долина, а... ладно, увидишь сам. Там есть странная гора,  долина
сразу за ней. Гора вся белая, а вершина как трезубец.  Все  горы  вокруг
старые, а эта как вчера родилась... Но тебе не стоит  пускаться  в  путь
одному, это человеку не по силам.
   - Мне все по силам, - возразил Придон.
   - Да, ведь ты артанин... Прямой и гордый.  Но  стоит  ли  карабкаться
месяц за месяцам по обледенелым  скалам,  если  можно  туда  попасть  за
сутки?
   Придон ощутил, как отвисла челюсть, сердце радостно дернулось, но тут
же волна подозрения прошла по телу, как струя холодной воды.
   - Проклятой куявской магией? Да ни за что!
   - Знаю, магии гнушаетесь. Гордые дети Степи! Но я не о магии. Проси у
тцара доставить тебя к Запретной Земле на драконе.  Ради  такого  случая
тебе покажут дракона вблизи. Надеюсь, ты не успеешь подсмотреть, как  им
управлять... Да ваша гордость и не позволит это делать. Ведь все  решает
добрый удар топора, верно?
   Придону послышался смешок в тихом голосе. Набычившись, он сказал зло:
   - Ты угадал, мертвый. Меня не страшат куявские  ящерицы  с  крыльями.
Обещаю, если тцар даст мне дракона, я влезу ему на спину без  колебаний.
Только постелю попону, чтобы не испачкаться о его куявскую слизь.
 
ГЛАВА 4 
 
   От двери щелкнуло. Придон обернулся как ужаленный. Оба дверных засова
медленно вылезли из петель, один вовсе с железным стуком упал на  камень
пола. Дверь приоткрылась, в комнату скользнула молодая  женщина.  Фигура
юной девушки, но  что-то  подсказало  Придону,  что  ей  намного,  очень
намного больше, хотя и лицо под стать фигуре: нежная, белая, румяная,  с
блестящими смеющимися глазами.
   - Не надо за топор, - предупредила она быстрым шепотом.  -  Разве  не
знаешь, что мы, ведьмы, боимся железа?
   - Что ты... - пролепетал он, - хочешь? Она оглядела его оценивающе.
   - Пришла бы я по своей воле,  уже  взяла  бы...  Но,  увы,  есть  маг
намного более могучий. И умелый. Одевайся, я что-то тебе покажу.
   Он спросил, ощетинившись:
   - А если я не хочу?
   - Хочешь, - ответила она безапелляционно. - Ты из  шкуры  выпрыгнешь,
чтобы ухватить что-то новое.  Я  покажу  тебе  нечто  очень  важное  для
тебя... и Артании. А потом проведу обратно. Если хочешь.
   - Сам вернусь, - вырвалось у него, и по ее улыбке понял, что невольно
ответил согласием. Озлившись, спросил сердито:
   - А что я увижу?
   - Там, - ответила женщина. - Все там. Прямо из воздуха  она  вытащила
длинный  плащ  с  капюшоном,  накинула  на  плечи.  Придон   поймал   ее
оценивающий взгляд, потом она сказала с брезгливой гримаской:
   - Ладно, я тебя проведу. Это будет стоить головной  боли  на  полдня,
но... ладно. За  удовольствие  смотреть  на  такую  фигуру  надо  чем-то
платить. А мы, женщины, на что только не идем ради красивого мужчины.
   Она отступила в сторону, он понял, что надо идти, шагнул к  двери.  В
проеме увидел стража с неестественно застывшим лицом. Женщина  приложила
палец к губам. Придон кивнул, вышел, задерживая дыхание  и  стараясь  не
топать.
   У его двери, оказывается, дежурили четыре  стража.  Сейчас  все  тупо
таращились в пространство. Придон пошел за женщиной,  она  двигалась  по
широкому коридору, зад вилял из стороны в сторону, но  спина  оставалась
прямой и гордой,
   Как у артанки.
   Светильники источали нежный золотой  свет  и  наполняли  пространство
пряным  запахом,  в  котором  было  нечто  от  гнили.  Женщина  вела  по
коридорам, переходам, стражи их не замечали, даже  встретили  хихикающую
парочку, Придон задел его ненароком, тот лишь  остолбенело  уставился  в
стену напротив.
   Из дворца  выскользнули  также  без  помех,  лицо  женщины  покрылось
мелкими бисеринками  пота.  Дышала  она  учащенно,  Придон  сочувствующе
молчал. Когда пересекли площадь, сказал виновато:
   - Отдохнем в тени?
   Она бросила быстрый взгляд:
   - Зачем?
   - Да что-то ноги устали, - ответил он.
   - Артанин, - бросила она беззлобно. - Даже соврать  не  умеешь!..  Но
как же, защитить женщину - долг... У нас бы мужчина еще и сверху на  мои
узкие плечики. И ножки бы вот так свесил...  Ладно,  пойдем.  Больше  не
скрываемся.
   Он кивнул, пошел  рядом  посреди  улицы,  плечи  раздвинул,  а  мышцы
взбугрил. Если кому не нравится, он готов объяснить на кулаках,  топорах
или даже мечах, конным или  пешим,  что  ему  так  нравится,  а  кто  не
одобряет, тот пусть попробует артанской отваги!
   Город накрыт  звездным  небом,  луна  выглядит  выкованной  куявскими
мастерами, крыши блестят, будто после дождя: в этой части города покрыты
серебром и золотом. Ведьма посматривала насмешливо, потом в ее глазах он
уловил сочувствие, насторожился.
   - Теперь скажешь, куда идем? - потребовал он.
   - Во-о-он там перекресток, - ответила  она,  -  видишь?..  Если  идти
прямо, ты увидишь большой богатый дом. Очень  богатый.  Сегодня,  как  и
вчера, в этот дом придет один человек... Тайком, как вор.
   - Мне его остановить? - спросил он и вскинул  руку,  чтобы  коснуться
рукояти топора. Лунный свет красиво высветил могучие мышцы.
   - Да, - ответила она, добавила поспешно:
   - Но не то, что ты думаешь... Не обязательно сражаться, драться, даже
ссориться.
   - А что же?
   - Просто взгляни, - повторила она настойчиво. - Он будет в  таком  же
плаще с капюшоном, как и я. Сорви с него капюшон, посмотри в  его  лицо.
Только и всего.
   - Он колдун?
   - Да нет же, - ответила она терпеливо. - Тебе ничего  не  грозит.  Мы
знаем, кто это. Но хотим, чтобы узнал и ты. Придон сказал рассерженно:
   - Ничего не понимаю. Так скажи! Незачем вот так ночью...
   344
   - Ты не поверишь, - ответила она коротко.  Хлопнула  его  по  широкой
спине. - Все, иди сам! Затаись в тени, он
   Скоро появится.
   Она остановилась, Придон сделал по инерции шаг, повернулся, ее тонкая
фигура  задрожала  и  растворилась  в  ночном  воздухе.  Рассерженный  и
встревоженный, он оглядывался, прислушивался к каждому шороху.  Затаился
в тени, чувствуя себя глупо, не по-артански прятаться. Разве что убедить
себя, что в боевой засаде...
   На том конце улицы показался  человек.  Двигался  по  темной  стороне
улицы, горбился, явно стараясь не привлекать внимания, хотя ночью кто на
него будет пялиться. Ко всему еще и широкий капюшон  надвинул  так,  что
выглядывает только подбородок.
   Когда человек приблизился и показался  на  освещенном  лунным  светом
пространстве, Придон успел  заметить,  что  подбородок  широк  и  тяжел,
выдвинут вперед, раздвоенный строго посредине. Если бы не этот надменный
подбородок, так и вызывающий на ссору, Придон, может быть, пропустил  бы
мимо, показалось вдруг глупо хватать кого-то из темноты, но  подбородок,
подбородок...
   Ноги как подбросили его от земли, он выпрыгнул  из  тени  и  заступил
незнакомцу дорогу. Тот  от  неожиданности  отпрянул,  рука  метнулась  к
поясу.  Два  ножа  одновременно  блеснули  в  призрачном  лунном  свете.
Незнакомец вскрикнул:
   - Придон?
   Придон вздрогнул, голос чересчур знаком, но почему здесь,  ноги  сами
сделали шаг навстречу, а  свободная  рука  отбросила  капюшон  с  головы
чужака, не обращая внимания на острие ножа у своего живота.
   На  него  с  великим  изумлением  смотрел...  Скилл.  Еще  с  большим
изумлением и страхом воззрился Придон. Его старший брат, в  которого  он
влюблен, как в сильного и могучего отца, в куявском  плаще,  под  плащом
пышная куявская одежда. Даже сапоги куявские: из тонко выделанной  кожи,
мягкие, удобные, легкие...
   Скилл вскрикнул:
   - Придон!.. Ты?
   - Я, - ответил Придон. - Но ты... разве это ты?
   Скилл запнулся с ответом, в  глазах  не  то  метнулся  страх,  не  то
проскользнуло нечто неуловимое, чего раньше в Скилле не замечалось.
   - Я, - ответил Скилл с усилием. - Что ты делаешь здесь?
   - Ты знаешь.
   - Я имею в виду... здесь, у этого дома. Да еще ночью, как вор.
   Придон сказал с горечью:
   - Это я как вор? Скилл, а что здесь делаешь ты?
   По обнаженной коже прокатилась холодная волна. В животе стало  тяжело
и холодно, а в сердце возникло тягостное ощущение близкой и неотвратимой
беды.
   - Я здесь... - начал Скилл. Он снова запнулся, Придон со щемом  видел
на обычно каменном лице старшего брата непривычное колебание,  сомнение,
даже тень страха, что вообще представить было немыслимо. - Придон, ты не
поймешь...
   Придон наконец обратил внимание, что держит в другой руке нож,  сунул
в ножны. Пальцы вздрагивали.
   - Все же объясни, - потребовал он. - Пока я  вижу,  что  мой  брат  -
предатель! Он переоделся в одежду  врага,  тайком  ходит  на  встречи  к
врагу. Что он рассказывает - не знаю. Но что предает - вижу.
   Скилл молчал, голова опускалась все ниже. Придон с болью и раскаянием
видел, что старший брат, которого он боготворил, ищет слова и  не  может
найти.
   - Ты предал Артанию, - сказал он так,  что  сердце  лопнуло,  из  ран
брызнула горячая  кровь.  -  Ты  предал  наших  богов!  Ты  предал  нашу
доблесть, нашу честь, наше достоинство. Ты должен умереть, Скилл.
   Скилл ответил, не поднимая головы:
   - Если ты можешь меня убить, Придон, - убей. Может быть,  я  в  самом
деле заслужил... Не знаю. Раньше мне
   Было все ясно, как и тебе. Но не теперь, не  теперь...  Если  можешь,
давай зайдем вон в тот  дом.  А  потом  ты  можешь  убить  меня.  Я  сам
подставлю тебе горло.
   Страшная буря в груди, что терзала Придона, едва  позволила  услышать
его слова. Без слов, без чувств он пошел за братом. Так же безмолвно, не
понимая, что делает, следом  за  ним  перемахнул  через  высокий  забор,
прошли в тени к боковой калитке для слуг. Сердце Придона снова  облилось
кровью: как низко пал его брат - здесь ходят  рабы,  слуги,  челядь!  Ни
один артанин, даже самого низкого рождения, не  позволит  себе  зайти  с
черного хода.
   Скилл постучал с  интервалами,  за  дверью  послышались  шаги.  Дверь
распахнулась, Придон уловил, как в полутьме замаячил и стал приближаться
женский силуэт. В правой руке женщина несла разгорающийся факел.
   Не видя затаившегося Придона,  женщина  бросилась  к  Скиллу,  обняла
свободной рукой за шею... Первым безумным порывом Придона было выскочить
из тени и вонзить нож в обоих. Он скрежетал зубами, пот выступил на  лбу
и потек в глаза ядовитыми струйками.
   Он видел, как Скилл осторожно отстранил женщину, сказал ей тихонько:
   - Прости, но наша тайна раскрыта... Придон, заходи.
   Не убирая ладони с рукояти  ножа,  Придон  вступил  в  полосу  света.
Женщина ахнула, тонкая рука задрожала. Скилл поспешно перехватил  факел,
обернулся к брату.
   Женщина  в  ужасе  смотрела  на  обнаженного  до  пояса  мускулистого
артанина. В лице его она увидела смерть. Беспощадную, неумолимую.  Глаза
смотрят с ненавистью, пальцы на рукояти ножа вздрагивают от напряжения.
   - Войди в дом, Придон, - сказал Скилл. - А потом
   Мы в твоих руках.
   - Вы уже сейчас в моих руках, - процедил Придон. -
   А рука моя - карающая рука моей родины!
   Скилл молча повел через  плохо  освещенное  помещение,  дальше  пошли
богатые комнаты. Светильники бросали мягкий
   Свет на изящные статуи из белого мрамора, из стен выступали  красивые
барельефы.
   Потом поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Скилл шел  молча,
не  оглядывался,  ненужный  факел  рассыпал  красные  трепещущие  искры.
Широкие медные светильники давали чистый ровный и спокойный свет.
   На втором этаже оказались в широком зале, откуда три двери  в  разные
стороны. Скилл наконец загасил факел, пошел  прямо.  Придон  чувствовал,
что устрашенная женщина идет следом. Странно, даже не  пытается  позвать
на помощь слуг, охрану, в таком доме должно быть немало воинов.
   Эта  комната  оказалась  небольшой,  уютной.  Повеяло  чем-то   давно
забытым. Придон повернулся и сразу увидел у самой стены детскую кровать.
В нем, прикрытый одеялом до подбородка, спал мальчишка.
   Скилл приблизился к кроватке.  К  изумлению  и  негодованию  Придона,
старший брат опустился на колени, нежно взял в  огромную  ладонь  тонкие
розовые  пальчики.  Подержал,  тихо  коснулся  губами,  поднялся.   Лицо
оставалось бледным, в глазах блестели слезы.
   Женщина подошла сзади, обняла нежно  и  ласково.  Скилл  сказал  тихо
поверх головы ребенка:
   - Это мой сын, Придон. Теперь ты можешь убить нас всех.
   Придон молчал,  слишком  оглушенный,  чтобы  даже  шевелиться.  Скилл
выждал, но Придон не двигался,  и  Скилл,  продолжая  обнимать  женщину,
вывел ее из комнаты.
   Придон вышел следом, машинально прикрыл дверь.
   - Как это могло? - спросил он сдавленно.  -  Как  ты  мог?  Ты  же...
артанин!
   Скилл сел на роскошный диван, что так  контрастировал  с  его  грубым
плащом простолюдина. Женщина опустилась рядом. На Придона она  старалась
не смотреть, по ее прекрасному, белому как мрамор лицу катились слезы, а
влюбленный взгляд не отрывала от лица Скилла.
   - Я был молод и свиреп,  -  произнес  Скилл,тихо.  -  Я  знал  только
кровавые забавы, любил свист стрел и звон
   Оружия. Треск пожаров  и  крики  умирающих  врагов  были  моей  самой
сладкой музыкой. Но когда я  встретил  Валенсию,  меня  поразило  святое
безумие!.. Я бросил все, я ушел тайком в Куявию, я  сумел  завоевать  ее
любовь... Но все было тайно, ибо  наши  страны  воевали,  и  о  муже  из
Артании нельзя было и подумать. Затем однажды я получил от  нее  письмо,
что  она  решила  выйти  замуж  за  бера  Гицула,   знатного   вельможу,
могущественного своей родней,  богатствами  и  землями.  Я  обезумел  от
ревности, метнулся к ее дому, но ее уже и след простыл!..
   Женщина вздрагивала и прижималась к груди Скилла.
   Для Придона было яснее ясного, все куявы - грязные продажные твари, а
Скилл продолжал глухо, и лютая мука звучала в его тихом голосе:
   - И тогда я проклял ее, проклял женскую неверность, проклял все!..  И
снова возглавил отряд самых  свирепых  воинов.  Снова  совершал  набеги,
снова жег, убивал, уничтожал, разрушал без счета.  Прошли  годы,  и  вот
однажды... помнишь, мы ехали по этой же улице? Все эти годы этот богатый
дом был заперт. Но тогда мне почудилось, что в нем живут люди... Вечером
я снова поехал  мимо  этого  дома,  пока  вы  с  Аснердом  и  Вяземайтом
веселились в корчме. Да, в дом вернулись слуги, начали убирать, чистить,
ремонтировать, приводить в порядок. Больше ничего я не увидел. Потом  мы
встречались с куявским тцаром, ты взялся отыскать меч...  Словом,  когда
мы  снарядили  тебя  и  отправили  с  Олексой  и  Туром,  я,  как  будто
зачарованный, снова  вскочил  в  седло  и  помчался  в  сторону  Куявии.
Наверное, я не только выглядел, но и  был  безумным...  На  этот  раз  я
увидел среди слуг одного из старых, которые служили ей еще в те времена.
Ты бы видел, с каким презрением он посмотрел на меня! Узнал, посмотрел и
отвернулся! Этот жалкий куяв!.. Как я не убил его сразу,  не  понимаю...
Наверное, потому, что ошалел от такой наглости слуги, который к тому  же
не просто слуга, а еще и вечно трусливый  куяв.  Схватил  его,  тряхнул,
прорычал, что сейчас распорю  его,  как  хозяйка  распарывает  на  столе
жирную рыбу...
   А ты знаешь, что этот трус, этот слуга и - хуже всего,  куяв!  -  мне
ответил?
   В тихом голосе Скилла звучал страшный крик,  который  мог  бы  рушить
стены. Женщина вздохнула, прижалась крепче.
   - Он