род и кто он вообще.
   Начальник отряда испепелял его свирепым взглядом. Придону почудилось,
что в тишине скрипнули зубы.
   - Меня зовут Свей, - выдавил он. - Начальник дворцовой  стражи  Свей.
Вам надлежит...
   По свирепому виду Вяземайта Придон понял, тот  вот-вот  рявкнет,  что
пусть приказывает своим куявчикам, но  Скилл  положил  ладонь  на  плечо
волхва, предостерегающе сжал. Глаза его не отрывались от лица начальника
стражи. Тот побагровел, выдавил, задыхаясь от гнева:
   - Я... двадцать лет... беспорочно... Я - Свей,  берич  Свей  из  рода
Оннунгов.
   Голос Скилла прозвучал почти равнодушно:
   - Что нам надлежит?
   - Вам надлежит отправиться  со  мной  к  управляющему  делами  дворца
достославному беру Череву.
   Сердце Придона подпрыгнуло, вот и пришли за ними, наконец-то,  сейчас
побежим. Скилл подумал,  посмотрел  на  небо,  долгим  взглядом  измерил
облака, а то и пересчитал, сказал в задумчивости:
   - Почему нет?.. Сейчас соберемся и отправимся.
   Аснерд уже с высоты коня поймал его взгляд, ухмыльнулся, видно  было,
с какой непривычной медлительностью слез  на  землю,  похлопал  коня  по
крупу,  тот  обиделся  и  попробовал  наступить  воеводе  на  ногу.  Тот
отпрыгнул, ткнул кулаком в пузо. Конь сделал вид, что даже  не  заметил,
слабеет, мол, хозяин.
   Аснерд подвел коня к каменному заборчику фонтана,  очень  внимательно
порассматривал  бассейн,  наконец  что-то  сказал   коню,   тот   охотно
перепрыгнул заборчик. Взлетели тучи брызг. Аснерд перелез на ту  сторону
заборчика, в руках воеводы появилась щетка.
   - Да, - долетел его озабоченный голос, - да...
   - Что там? - крикнул Скилл.
   - Набрались грязи на этом куявском базаре! - крикнул Аснерд. - А если
еще и блох? Вяземайт ахнул:
   - Блох? Клещей?.. Бедные наши кони!
   Не слезая с седла, он пустил коня к фонтану. Придон увидел  вскинутый
зад жеребца, новый сноп брызг, лишь тогда волхв слез,  тоже  вытащил  из
седельной сумки щетку, приНялся чистить коня, брызгать  на  бока  водой,
скрести щеткой усердно и старательно.
   Аснерд на миг оторвался от чистки своего зверя, спросил весело:
   - Кони? А людев не жалко?
   - Какие люди? - удивился Вяземайт. - Там одни куявы.
   Аснерд поднял голову, помахал рукой:
   - Здесь отыщется место еще для двух коней!
   Вяземайт, нагло усмехаясь, неспешно скреб щеткой конские  бока.  Свей
смотрел, выпучив глаза,  потом  щеки  покраснели,  подбородок  вызывающе
выдвинулся.
   - И долго это будет длиться? Скилл удивился:
   - А у вас коней нет?.. Вы на  козах  ездите?  Придон  ощутил  сладкое
чувство мести. А Скилл ответил чересчур доброжелательно, чтобы оно  было
искренним:
   - Кони должны блестеть, как твои доспехи! Или хочешь,  чтобы  явились
во дворец на грязных конях? Ты этого хочешь?.. Ладно, мы так и скажем.
   Свей явно ощутил некоторое неудобство, переступил  с  ноги  на  ногу,
даже оглянулся на солдат, не прислушиваются ли.
   - Ладно, - процедил он, - чистите своих животных...
   - Ну, - сказал Скилл издевательски, - спасибо за разрешение. Мы так и
скажем, что ты нам разрешил.
   Он подмигнул Придону, оба соскочили и повели коней под уздцы.  Придон
покосился на растерянное лицо начальника стражи.  Молодец  Скилл,  умеет
разговаривать и с друзьями, и с противниками. Не то что он: топор в руки
и дуром на обидчика...
   Холодная вода приятно обожгла  ноги.  На  голову  тут  же  обрушились
брызги, струя фонтана двигается под натиском ветра, дождик поливал  всех
без предупреждения. Аснерд весело вскрикивал,  Вяземайт  ворчал  на  эту
гнусь, эти фонтаны,  эти  мелкие  камешки  под  ногами,  мелкие  монеты,
шныряющих рыбешек. Освобождая место, оба подали коней на другую
   Сторону фонтана. Теперь струи чаще падали на плечи Придо-ну и Скиллу.
Олекса и Тур терпеливо ждали своей очереди.
   Народ начал останавливаться, собираться кучками. К фонтану близко  не
подходили, опасались то ли брызг, то ли грозных артан. Придон торопился,
уже бы можно и вылезать, ведь Черево приведет во дворец, а там... Сердце
его,  мгновенно  отрастив  крылья,  взмывало  в   облака,   верещало   и
кувыркалось в синеве, подобно жаворонку, потом  вдруг  камнем  падало  в
бездонную черную пропасть: а вдруг там не увидят Ита-нию?
   Однако  чистили  коней  под  бдительным   надзором   воеводы   долго,
старательно. Даже кони удивились,  никогда  их  хозяева  так-бережно  не
расчесывали им гривы, не выпутывали колючки из хвостов,  не  осматривали
копыта. Вяземайт так и вовсе озабоченно  присвистнул,  держа  на  ладони
широкое копыто своего каурого.
   - Что там? - крикнул Аснерд.
   - Да вроде трещина...
   - Вон там кузня, - указал Аснерд. - Нет, там  плохой  кузнец,  жулик.
Лучше проедь  дальше,  в  сером  доме  с  двумя  воротами  живет  мастер
получше... У него там во дворе целая мастерская.
   Вяземайт перелез обратно через заборчик, мокрый и блестящий, конь как
пес выпрыгнул и,  подобно  громадному  псу,  отряхнулся.  Брызги  веером
полетели во все стороны. Народ с  воплями  шарахнулся,  а  солдаты  Свея
жмурились, но терпели. Сам Свей, багровый от  гнева,  стискивал  кулаки,
сверкал в бешенстве глазами, едва не грыз подбородочный ремень шлема.
   Вяземайт не стал влезать на мокрую конскую спину, а конь потрусил  за
ним неспешно, пофыркивал, останавливался  почесаться,  а  Вяземайт  тоже
останавливался и терпеливо ждал.
   Скилл засмеялся им вдогонку:
   - Ты указал правильную дорогу? Аснерд ответил тоже со смешком:
   - Была у меня мысля послать на другой конец города. Там есть  один...
кузнец хороший, но одну подкову кует по две
   Недели. Да нет, я не этого разряженного петуха пожалел!  Посмотри  на
своего младшего братца, на нем лица нет.
   Придон  поспешно  отвернулся.  Он  знал,  что  выглядит   жалко,   не
по-мужски. Холодная вода в этом бассейне уже нагрелась от их раскаленных
тел, и, хотя фонтанные струи поливают их  без  перерыва,  все  равно  на
плечах не голова, а котел в огне, мысли носятся, как муравьи по горячему
песку.
   Вяземайт исчез, словно в воду канул. Придон не находил себе места,  а
в боку коня едва не протер дыру, тот уже дергался, пытался выпрыгнуть из
бассейна. Наконец Придон вообразил, что волхв  уговорил  кузнеца  сперва
сковать для его любимца какие-то особые гвозди.
   Свей ярился, солнце опускалось к городской стене, но он и его солдаты
все еще находились на залитой солнцем  части  площади.  Скилл  подмигнул
Придону, мол, Вяземайт может вообще-то договориться сперва с  купцами  о
закупке железной руды, чтобы выплавить железо, из которого скуют гвозди,
а то и вовсе пошлет людей копать эту руду...
   ...Но Вяземайт появился на площади довольно быстро. Конь шел  за  ним
как пес, угрюмо поглядывал на куявов, грозно  щерил  огромные  зубы,  не
по-лошажьи острые, с длинными клыками.
   - Все в порядке!.. - крикнул он весело. - Это не трещина. Так просто,
почудилось! Скилл поинтересовался:
   - А чего ж там торчал так долго?
   - Да он столько  всего  знает,  -  объяснил  Вяземайт.  -  Как  начал
рассказывать про способы ковки мечей!.. А потом, понятно,  про  баб.  Он
всех свободных в этом квартале знает, а здесь нравы попроще, чем у  нас.
Дикари, понятно...
   Скилл покосился на Свея. Несмотря на солнцепек, начальник  стражи  из
багрового стал смертельно бледным, задыхается, будто  на  горле  сильные
артанские пальцы.
   - Ладно, - решил Скилл, - потом все перескажешь. В  самом  деле  пора
ехать! Подготовьте сбрую, чтоб не стыдно  во  дворец  въехать,  и  -  по
коням.
   Но сбрую чистили, смазывали маслом, полировали еще
   Долго, старательно, так что солдаты за спиной Свея едва не валились с
ног. Тот все же не выдержал, прорычал:
   - Что за варварские шуточки?.. Вам было сказано  ехать!  Вам  и  надо
ехать!
   Придон дернулся, разрываясь надвое: и прав этот щеголь,  надо  ехать,
даже не просто ехать, а бежать, лететь, мчаться, но и за такой тон  надо
убивать на месте гада.
   Скилл на этот раз посмотрел на командира  стражи  довольно  надменно,
поинтересовался:
   - Ты ведь не простолюдин, верно?
   - Я старший сын бера Эрмана! - заявил Свей  гордо.  -  Наследник  его
земель и владений!
   - Вот и хорошо, - сказал Скилл зловеще, - а то мне негоже  скрещивать
оружие с простолюдином... Я - сын тцара Артании, снисхожу до поединка  с
тобой. Ты разговариваешь с нами  непочтительно,  грубишь...  Похоже,  ты
очень хочешь скрестить со мной оружие, верно?
   Никогда Придон не видел, чтобы мужчина мог так  быстро  и  смертельно
поменять цвет лица. Только что  лицо  начальника  стражи  было  бледным,
словно отхлынула вся кровь, но вдруг  исхудало  до  желтизны  покойника,
кровь ушла неведомо куда, он весь стал  меньше  ростом,  съежился,  а  с
синих губ сорвалось:
   - Я при исполнении... Меня послали... Меня поторопили...
   Скилл критически оглядел его с головы  до  ног.  Сам  сын  артанского
тцара был огромен, неожиданно свиреп, от всего мускулистого  тела  вдруг
повеяло быстрой и неумолимой  смертью.  Придон  с  уважением  и  любовью
смотрел на старшего брата, который умеет меняться так сразу.
   - Жаль, - наконец процедил Скилл, - ну да ладно, петушок. Если  тебе,
петушок, вдруг покажется, что мы как-то тебя обидели, то ты,  петушишка,
скажи сразу же!.. Понял, ворона? Я  в  любое  время  готов.  Хоть  прямо
здесь, хоть на площади.
   Свей краснел, бледнел, кадык его  дергался,  каждое  слово  било  как
стрела, за спиной десяток солдат, все слышат, сволоЧи, но  он  не  тупой
артанин, чтобы  броситься  в  драку:  лучше  быть  живым  петушком,  чем
сраженным волком, ибо что волк против льва?
 
ГЛАВА 6 
 
   По дороге Свей попробовал артан окружить солдатами, но Скилл усмотрел
намек: ах, под арестом? - разъярился, ухватился за топор. Свей  поспешно
увел компактную группу далеко вперед, а шестеро героев  ехали  неспешно,
поглядывая по сторонам, Аснерд весело заговаривал со  всеми  молодыми  и
немолодыми женщинами, что выглядывали из окон. Ему трижды бросили цветы,
в последний раз - вместе с горшком, Придон успел заметить  мужскую  руку
бросавшего.
   Дома расступились, открылся залив,  а  слева  блистал,  как  огромная
глыба льда, сказочный дворец.  Багровое  солнце  после  затененных  улиц
сумело напоследок ударить в глаза с силой  полуденного.  Но  ветерок  со
стороны моря, воздух свеж, чист, прохладен, чувствуется  холод  огромных
масс воды.
   В тени последнего в ряду дома ожидали  роскошные  носилки.  Полуголые
носильщики застыли неподвижные, как каменные столбы. При виде обнаженных
до поясов мускулистых артан зябко передернули плечами.
   Конские копыта стучали по плитам глухо, как стучит кость по камню, но
за шелковыми занавесками явно  услышали,  из  глубины  носилок  раздался
стон. Занавеска колыхнулась, показалась пухлая белая рука.
   Черево высунул голову, глаза болезненно мигали, как у старой  больной
совы, которую вытащили на яркий свет.
   - Приветствую героев из страны героев! - сказал он слабым голосом.  -
Простите, что не вылезаю,  чтобы  приветствовать,  но  после  вчерашнего
приема посла из Славии...
   Лицо его в самом деле было опухшее, помятое, глаза совсем заплыли,  а
под глазом виднелся явно закрашенный кровоподтек.
   Артане без спешки, сохраняя  достоинство,  приблизились  к  носилкам.
Спешно можно только к водопою, но не к человеКу.  Тем  более  куяву.  На
опухшее лицо дворцового вельможи посматривали с брезгливой жалостью.
   - Это уважительная причина, - ответил Скилл за всех. - Ты  хотел  нас
видеть, мы пришли. Ты хочешь нам что-то сказать, мы тебя слушаем.
   Придон задержал дыхание. Черево слабо шевельнул белой рукой.
   - Ох, моя голова... Дрова на ней кололи, что ли?..  Я  договорился  о
приеме. Не о вашем, понятно. Тцар меня примет, понятно?
   Придон ахнул, Скилл предостерегающе сжал младшему брату плечо.
   - Но мы идем с тобой? - спросил он полуутвердительно.
   - Точно, - ответил Черево, - вы ж мои гости... черти б  вас  побрали!
Когда куява зовут в гости, он приходит один и  вовремя.  Когда  в  гости
зовут артанина, он приходит на сутки позже, да еще не один, а  с  оравой
приятелей. Вот мы и явимся... по-артански.
   Вяземайт спросил с сомнением:
   - К тцару?
   - Но вы же артане? - спросил Черево. - Вы ж не понимаете разницы.
   - Не понимаем, - согласился Скилл. - Поехали?
   - Да, - ответил Черево.  -  Только  старайтесь  без  ваших  артанских
штучек...
   С каждым словом голос слабел, Черево отодвигался в  глубину  носилок.
Занавеска вырвалась из  ослабевших  пальцев,  лицо  исчезло.  Носильщики
ухватились за отполированные ручки, подняли рывком.  В  глубине  носилок
охнуло.
   Аснерд  откровенно  расхохотался,  даже  Вяземайт  хмуро   улыбнулся.
Знатный бер им ровесник, если не моложе, но уже  едва  передвигается,  а
пустяковая попойка длиной всего в одну ночь валит с  ног.  Слабый  народ
эти куявы!
   Придон вдруг вскрикнул:
   - Подождите чуток! Я сейчас...
   Они ехали мимо их постоялого двора, конь под ним  рванулся,  опережая
приказ. Вихрем ворвался во двор, Придон
   Бегом вбежал в корчму, там в переходе к комнатам для гостей  зеркало,
в  нем  отразилась  перепуганная  физиономия  с  трясущимися  губами   и
большими, как у морского окуня, глазами.
   Он сам чувствовал, что его трясет. Впервые в жизни стало страшно: а в
то ли одет, так ли, и не нужно ли набросить на себя что-то иное,  лучше,
более приятное для ее глаз? На всякий случай метнулся к бочке  с  водой,
непривычно долго плескал в лицо воду, снова разглядывал этого  молодого,
теперь совсем не сурового воина, тер  щеки  очищающей  глиной,  подперши
щеки изнутри языком, выпячивал нижнюю челюсть и  смотрел  в  зеркало  то
грозно, то вызывающе, то с красивой  надменностью,  но  сам  видел,  что
сквозь лицо каменного истукана, каким надлежит быть герою,  проглядывает
что-то щенячье, чуть ли не повизгивающее.
   Когда выскочил на крыльцо, а потом уже на коне выехал  из  двора,  на
него смотрели с удивлением и беспокойством не только артане. Даже Черево
высунул голову, слабым голосом поинтересовался, не заболел ли доблестный
Придон, чья воинская слава достигла берегов Куявии?
   Аснерд оглядел Придона внимательно, буркнул Вяземайту:
   - Ты прав:  женщина  -  слабое,  беззащитное  существо,  от  которого
невозможно спастись.
   Через город ехали  долго,  Придон  в  нетерпении  решил,  что  Черево
нарочито водит их по самым роскошным кварталам, дабы сразить  богатством
и могуществом. Взглянул на небо, солнце уже опустилось, стиснул  зубы  -
нет, двигаются в самом деле по прямой, лишь иногда огибая дома.
   Ехали по непривычно широким улицам. Придону все время  чудилось,  что
его конь ступает в непомерно большой комнате. Копыта стучат  по  широким
гранитным плитам, ими вымощен весь город, разве что  на  самых  окраинах
просто утоптанная земля, а здесь даже неловко на коне, будто в непомерно
огромном храме...
   Он покосился на спутников, едут с надменными  лицами,  им  все  здесь
обрыдло, судорожно вздохнул и с усилием выпрямился,  расправил  плечи  и
заставил себя смотреть орлом или хотя бы соколом.
   Вечереет, улицы освещены скудно, только  пурпуром  закатных  облаков,
но, когда подъехали к центру, еще задолго  до  дворца  вступили  в  море
огней. На стенах факелы, светильники, то  и  дело  выскакивают  слуги  с
факелами в руках, дома из светлого мрамора, камень ловит огни и  бросает
обратно с такой силой, что удесятеряет блеск.
   Перед самим дворцом площадь залита светом. Солнца давно нет, кровавый
закат медленно угасает,  но  блеск  дворца  слепил,  заставлял  щуриться
глаза.
   - Мать богов, - выговорил Вяземайт, - мать-перемать  всего  сущего!..
Здесь живут люди?
   Занавеска отодвинулась, Черево сказал почти бодрым голосом:
   - Можешь считать, что боги. Ведь куявы с богами в родстве, в то время
как артанцы в родстве с... гм... ну, мы приехали.
   Носильщики опустили носилки.  Черево  выбрался,  с  натугой  разогнул
спину. Багровое лицо все еще носило следы ночного пьянства,  но  бер  на
глазах изумленных артан выудил  из  нагрудного  кармана  халата  сушеную
травку, размял в ладонях, понюхал, и багровая нездоровость исчезла прямо
на глазах.
   Глаза заблестели, Черево выпрямился, расправил плечи.
   Аснерд спросил пораженно:
   - Если у тебя такая волшебная травка, то чего ж  терпел?  На  тебе  ж
рожи не было! Черево отмахнулся.
   - За все приходится платить... Пойдемте.
   Появились молчаливые люди, одетые богато и  пышно,  взяли  коней  под
уздцы. Черево  нетерпеливо  оглядывался  с  мраморных  ступеней.  Придон
первым догнал, Скилл  и  воевода  с  волхвом  двигались  с  раздражающей
неспешностью,  останавливались,  беседовали,  Аснерд  даже  начал   было
рассказывать, как он ловил рыбу в горном озере на кордоне с Куявией.
   Черево с Придоном ждали вблизи массивных врат. Это был еще не дворец,
как понял потрясенный Придон, а всего лишь вход в сад при дворце, а  сам
дворец,  как  постоялый  двор,  где-то  далеко,  отгороженный  садом   с
роскошнейшими розами,
   Фонтанами,  дорожками  для  прогулок,  ажурными  беседками,  а  также
массивными небольшими павильонами,  где  можно  укрыться  от  дождя  или
солнца, общаться с гостями, неспешно принять послов или массажистов.
   Огромные как горы воины молча  скрестили  перед  ними  копья,  каждое
размером с корабельное весло. Скилл воинственно выдвинул нижнюю челюсть,
плечи пошли в стороны, а спина и грудь вздулась могучими шарами мышц.
   - В чем дело? - прорычал он надменно. Черево оглядел их, хлопнул себя
ладонью по лбу.
   - Я так привык к вам, что даже забыл... Во дворец нельзя  с  оружием.
Никому! Даже в любимый сад тцара нельзя. Такой закон!
   Скилл прорычал:
   - Артане никогда не расстаются с оружием! Черево сказал умоляюще:
   - Мы не навязываем вам свои привычки там, в Арта-нии...
   - Посмел бы только, - сказал Вяземайт с ненавистью.
   - Никто не смеет, - втолковывал Черево Скиллу, как самому старшему и,
как чувствовал Придон, самому разумному. - Видишь, я иду без оружия! Все
вельможи идут без оружия. Самые преданные полководцы, беры,  беричи,  не
говоря уже о песиглавцах, - все без оружия! У меня отбирают даже пилочку
для ногтей, представляешь?
   Скилл поколебался, затем его жестокое лицо чуть дрогнуло  в  жестокой
улыбке:
   - Даже пилочку? Вы слышали, герои?
   Аснерд с готовностью  захохотал,  Вяземайт  процедил  ругательство  в
адрес трусливых куявов, но вслед  за  Скиллом  вытащили  топоры.  Стражи
насторожились, к ним присоединилось еще с  десяток  таких  же  огромных,
закованных в настоящие железные доспехи.
   Придон поставил топор у стены так, чтобы лишь острым концом  упирался
в пол, а рукояткой в стену. Друзья оставили свое  оружие  рядом.  Стражи
все еще загораживали ворота, копья были нацелены в артан.
   Скилл спросил раздраженно:
   - Что еще?
   - Поясные ножи, - напомнил Черево. Скилл зло искривил губы в усмешке:
   - Ах да, здесь отбирают даже пилочки для ногтей.
   Нож звякнул о каменные плиты пола.  Аснерд  молча  бросил  свой  нож,
который больше напоминал куявский меч, а Вяземайт прорычал  злобно,  что
нож он оставит здесь, зачем ему нож,  он  любого  из  здешних  богатырей
задавит голыми руками, если кто не верит, пусть выйдет к нему,  даже  во
всем своем железе...
   Олекса и Тур сняли молча, посматривая на отца.
   Ворота открылись медленно, торжественно, без скрипа. Черево скользнул
в щель раньше, чем распахнулись во всю ширь, но Скилл, истинный артанин,
дождался, пока створки уперлись в стены. Так и пошли, надменно, это  они
выказывают этому саду честь, почтив своим присутствием.
   У Придона голова кружилась от сильных и разных  запахов,  тревожащих,
волнующих, так может взволновать мужчину только вид прекрасного  оружия,
статных коней или хорошая песня.
   По обе стороны дорожки с тихим плеском вверх бьют водяные  струи.  От
них повеяло прохладой и бодростью. Придона всегда