ть о  действительном  случае.  Да,  робот
однажды пошел против людей. И это был простой  электронный  мозг  среднего
класса...


     По  мере  приближения  заседания  комиссии  в   кулуарах   все   чаще
поговаривали  о   кандидатурах   контактеров.   Кто   будет   представлять
человечество  в  Галактическом   Совете   Разумных   Существ?   Вспоминали
крупнейших ученых и  писателей,  философов  и  спортсменов,  музыкантов  и
артистов. Много славных людей на Земле... Однако если за других подавали и
"за" и "против", то кандидатура  Игоря  Шведова  ни  у  кого  не  вызывала
сомнений.
     Вероятно, природе надоело распределять  таланты  поровну  или  у  нее
прорвался мешок, и она высыпала все свои дары, когда пролетала над Игорем.
Во всяком случае, его разносторонности дивились многие.  Яркий  сверкающий
талант в физике, он еще на студенческой  скамье  выдвинул  ряд  совершенно
немыслимых гипотез,  которые  блестяще  подтвердились  в  ближайшие  годы.
Профессора точных наук  постоянно  корили  его  за  увлечение  философией,
психологией,  литературой  и   другими   нематематическими   дисциплинами.
Вдобавок он имел значок мастера спорта по плаванию и два первых разряда по
легкой атлетике.
     За  два  месяца  до  отправки  делегации  все  намеченные   кандидаты
собрались в фойе Дворца Советов Земли.
     - Какие дары мы понесем? - спросил Шведов. По всей видимости,  только
он один не ждал с нетерпением подсчет голосов. - Нет, правда. Послы всегда
подносят дары. Читайте историю! Вряд ли  стоит  нести  перфоленты,  у  них
этого добра хватает... Может, обратимся к исконно нашенским дарам?  Связке
соболей, куниц... Или возьмем бочонок меду... Я недавно видел  такую  шубу
из соболей! Ох и жили предки!..
     Его слушали  с  вежливыми  улыбками.  Каждый  думал  о  своем.  Число
контактеров ограниченно. Удастся ли попасть в заветную семерку?
     - Чарлз Робертсон!!!
     Металлический голос  принадлежал  электронносчетной  машине.  Молодой
астрофизик поспешно вскочил со стула. Короткая пауза, и динамик проревел:
     - Поздравляем вас! Вы приняты в отряд контактеров.
     Робертсон выкинул немыслимое па, оглядел товарищей шальными глазами и
вихрем вылетел из зала. Торопился  сообщить  родным  и  близким  радостную
весть.
     - Таки Нишина!
     Коренастый   японец    медленно    повернул    голову    в    сторону
распределительного  щита,  откуда  доносился  голос,  и   с   достоинством
поднялся.
     - Поздравляем вас! Вы приняты в отряд контактеров.
     Ни один мускул не дрогнул на смуглом  лице  сына  Страны  восходящего
солнца. Он вежливо склонил голову и снова сел в кресло. Вероятно, он  и  в
случае отказа вел бы себя с тем же хладнокровием.
     - Олесь Босенко!!!
     В  глубине  зала  поднялся  рослый,  мускулистый  мужчина  в  вышитой
сорочке. На крупном лице медленно расплывалась  торжествующая  улыбка.  Он
пытался согнать ее, но она упрямо возвращалась.
     - Иван Кобылин!!!
     - Семен Строгов!!!
     - Ив Сент-яно!!!
     - Ростислав Новицкий!!!
     Один за другим поднимались контактеры. Люди, которые полетят к центру
Галактики, чтобы  представлять  человечество  перед  лицом  Галактического
Совета... Перед лицом сотен объединенных цивилизаций!
     Голос замолк. Друзья Игоря растерянно переглянулись. А Шведов?
     Геннадий подскочил к пульту.
     - Продолжай! - потребовал он.
     В гигантском механизме не щелкнуло ни одно реле:
     - Отбор закончен. Делегация составлена.
     - А Шведов? Разбиралась ли кандидатура Шведова?
     - Разбиралась.
     - Так что же?..
     - Отклонена.
     - Отклонена?..
     Если бы собравшимся объявили, что инозвездными жителями  являются  их
собственные коты или что они сами и есть пришельцы из космоса, то они были
бы не  так  ошеломлены,  как  при  этом  известии.  Отклонить  кандидатуру
Шведова! Самого Шведова?
     Среди общей  растерянности  один  Шведов  сохранял  спокойствие.  Он,
внимательно просмотрел цифровые данные на  индикаторной  панели  и  сказал
ровным голосом:
     - Голем знает, что делает...
     Геннадий вскинулся:
     - Знает? Да будь у него хоть крупица ума!..
     Шведов пожал плечами, потом посмотрел на часы:
     - Заболтался я с вами. А  там  в  лаборатории  ребята  без  присмотра
остались. Не расстраивайтесь!
     Он сверкнул белозубой улыбкой, вышел крупными шагами. Через окно было
видно, как он вскочил в кремовую машину, и та рывком взяла с места.
     Геннадий с шумом выдохнул воздух. Он все еще не мог прийти в себя. Да
и все были возбуждены.
     - Может быть, робот... взбунтовался?
     Это предположила Верочка.
     - Чепуха! - сказал Геннадий уверенно. - Он для  этого  слишком  глуп.
Это простой механизм, только электронный, причем далеко не  самой  высокой
сложности.  В  нашем  институте  есть   пограндиознее.   Но   поломка   не
исключается...
     Бригада наладчиков шаг за шагом проверила основные  цепи  Мозга.  Все
было в порядке! Главный инженер наотрез отказался изменять программу.
     - Машина функционирует нормально, - заявил  он.  -  Можете  проверить
сами. Она даст вам правильный ответ на любой вопрос. Разумеется в пределах
собственных знаний.
     - Но здесь она, очевидно, вышла за пределы собственных знаний.
     - Исключено, - ответил кибернетик твердо. - Правда, иногда попадаются
вопросы, которые мозг решить  просто  не  в  состоянии.  Но  он  всегда  в
подобных случаях дает ответ: "Решить не могу. Мало данных",  или:  "Решить
не могу. Компетенция человека".


     Через  неделю  собралась  комиссия   Совета.   Предстояло   утвердить
кандидатуры, которые прошли через фильтр Мозга. Но в  этот  раз  заседание
несколько отклонилось от традиционной процедуры. На  повестке  дня  стояло
дело Шведова.
     Членов комиссии, как и всех остальных, заскок Мозга больше раздражал,
чем тревожил. В самом деле, скорее всего машина попросту  ошиблась.  Ну  и
что, разве люди, которые составляли программу, никогда не  ошибаются?  Или
неправильные данные. Или не так поданы. Но кто же в  здравом  уме  решится
забраковать Шведова, едва ли не самую яркую личность века!
     Председатель комиссии с силой  вдавил  кнопку  на  переговорном  щите
Мозга. Загорелся зеленый глазок.
     - Объясни, - сказал председатель, - на чем  основано  твое  ошибочное
мнение о непригодности Игоря Шведова представлять человечество?
     Монотонный голос ответил с какой-то упрямой ноткой:
     - Заключение не ошибочное.
     Председатель не имел опыта разговора с машинами.  Вместо  того  чтобы
спокойно объяснить роботу его ошибку, он вспылил и сказал излишне громко:
     - Заключение в корне неверное! Во  всяком  случае,  у  нас  сложилось
совсем другое мнение об Игоре Шведове.
     Электронный агрегат замолчал на несколько  мгновений,  потом  так  же
бесстрастно произнес:
     - В таком случае  прошу  изменить  мою  программу  норм  человеческой
этики. Иначе подобные ошибки будут повторяться.
     Члены   комиссии   почувствовали   неладное.   Председатель   спросил
неуверенно:
     - При чем здесь нормы этики?
     - Кандидат в контактеры должен отвечать всем требованиям,  -  ответил
робот,  -  а  Игорь  Шведов  не  прошел  самого  главного   экзамена.   Он
нетолерантен!
     - Нетолерантен... - повторил председатель растерянно. -  Вот  тебе  и
на!  Обвинение  достаточно  серьезное.   Ты   располагаешь   какими-нибудь
сведениями?
     - Да, - ответил робот. -  Я  располагаю  данными  об  Игоре  Шведове,
начиная со второй недели его внутриутробной жизни и до настоящего времени.
     - В чем выражается нетолерантность Шведова?
     - В основном, в мелочах. Но достаточно часто, чтобы вызвать  тревогу.
Тем более,  что  он  является  кандидатом  в  контактеры.  Шведов  нередко
высказывает враждебность к чужому вкусу только потому, что тот  расходится
с  его  собственным.  Мне  не  нравится,  значит,  плохо  -  вот  критерий
Шведова...
     - Но ведь вкусы у него безукоризненные! - крикнул Геннадий.
     Робот холодно отчеканил:
     - Никакой человек не может подняться выше человечества. Если  это  не
так, прошу меня перепрограммировать.
     - Продолжай, - сказал председатель.
     - Борьба мнений,  борьба  вкусов  всегда  останется  в  развивающемся
обществе. Но только в виде соревнования и  уважения  чужих  точек  зрения.
Никакой гений не волен навязывать свои вкусы другим. Он  волен  их  только
пропагандировать. Вот пример: Шведов, что вы сказали двенадцатого  декабря
прошлого года Артемьеву?
     Шведов пожал плечами. Только электронная машина могла запомнить,  что
он делал в тот или иной день год назад.
     - Вы, - продолжал греметь робот,  -  сказали  ему:  "Или  сбрей  свою
дурацкую бороду, или я не допущу тебя до экзаменов".
     Шведов вскочил. По его лицу пошли красные пятна.
     - Но у него в самом  деле  была  дурацкая  бороденка!  -  крикнул  он
яростно. - Артемьев это понял и через месяц сам ее сбрил!
     - Верно, - подтвердил робот. - Это так и произошло. Но  в  тот  самый
день он предпочел уйти от вас. А разве не вы считали его самым талантливым
из молодых экзотермистов?
     - Я и сейчас так считаю, - сказал Шведов.
     - Так почему же вы судили о нем не  по  таланту,  а  по  декоративной
бородке?
     И Шведов впервые промолчал.
     - Неосознанная уверенность, -  продолжал  робот,  -  что  только  его
взгляды правильные, - основа первобытного хамства. В истории  человечества
уже бывало, что индивидуальные заблуждения превращались в коллективные. Вы
знаете, что я напоминаю о шовинизме, расизме, фашизме. "Мы лучше  всех,  и
все обязаны подчиняться нам и поступать так, как мы желаем".  Все  помнят,
какие ужасы принесли  человечеству  эти  явления,  поэтому  мы  не  должны
проходить мимо даже самых микроскопических проявлений нетолерантности.
     В зале стояла мертвая тишина. А звук, размеренный и мощный,  падал  в
зал.
     - Поэтому, исходя из человеческих  законов,  я  отклоняю  кандидатуру
Шведова.  В  Галактическом  Совете  нам  придется  иметь  дело  с   самыми
различными мыслящими расами. Их облик, способы мышления, цели бытия  могут
показаться, да и наверняка покажутся странными и чуждыми.  Но  мы  обязаны
уважать чужие мнения и не навязывать свои. И подчиняться решениям  Совета,
даже если во главе будет стоять, например, мыслящий паук...
     - Чепуха, - сказал Геннадий громко, - разумные  существа  могут  быть
только человекоподобными.
     - Пусть так. Но что, если  у  председателя  Совета  будет,  например,
рыжая бороденка? Как у Артемьева?
     - Это же совсем другое дело! - крикнул Геннадий.
     - Пусть так. Я  не  утверждаю,  что  Шведов  начнет  пропагандировать
нехорошие взгляды. К  счастью,  эти  тяжелые  болезни  роста  человечества
навсегда канули в прошлое. Но Шведов предрасположен к  нетолерантности!  И
мы не имеем права рисковать. К звездам полетит другой человек!


     Теперь я спокойно читаю прогнозы о возможном засилье роботов. А  что?
Вполне возможно. Прецедент уже был!



                               Юрий НИКИТИН

                           ЧЕЛОВЕК СВОБОДНЫЙ...

     Зверев откинулся  в  кресле,  рассматривая  нас,  сказал  потеплевшим
голосом:
     - Да-да, теперь я  узнал  вас.  Не  сразу,  правда...  Мы  учились  в
девятом, а вы, Елена, в седьмом. Верно?
     Он перевел взгляд на  мою  сестру.  Она  сидела  неподвижно,  злая  и
надутая. Хотя мы пришли к бывшему моему однокласснику с козырным  тузом  в
кармане, но его просторный кабинет, дисплей на боковом столике и целый ряд
телефонов впечатляли. Зверев  был  уже  профессором,  доктором  наук,  вся
обстановка кричала об уверенном благополучии, в то время как мы  выглядели
попрошайками из старого фильма. Ленка вовсе последние годы  махнула  рукой
на свою внешность, косметикой не пользовалась, тряпками не интересовалась.
На ней была старая юбка и облезлая кофта, которую носила еще ее бабуля.
     - Верно, - ответила она хмуро. - Пятнадцать лет назад. Или больше? Вы
за это время добились огромных успехов, не так ли?
     Он засмеялся:
     - Ну, смотря, что называть  успехами.  В  науке  не  так  уж  заметен
прогресс!  Когда  ученый  делает  открытие,  он  не  сам  поднимается,  он
поднимает все человечество! А это не так легко, народу на свете сейчас уже
больше, чем муравьев в тропическом лесу.
     Потом, вспоминая все, что говорил Зверев, я находил  глубокий  смысл.
Почти откровение. А, может быть, глубокий только для меня, а другие  давно
знали, для них это прописные истины, но  в  те  минуты  я  был  переполнен
своими убийственными доводами, стремился их  поскорее  высказать,  и,  как
всегда в таких случаях, не только не пытался вникнуть в слова  противника,
то есть, Зверева, а вовсе их не слышал.
     Елена спросила раздельно, глядя прямо в глаза Звереву:
     - А как обстоит дело в области парапсихологии? Большие успехи?
     Зверев опять засмеялся. В кабинет вошла секретарша, внесла на подносе
три чашечки черного кофе, сахарницу, серебряные ложечки.
     - Попьем? - предложил он деловито. - Люблю крепкий... Помню,  вы  оба
еще в школе были помешаны на парапсихологии. Или тогда в моде были снежный
человек, Несси, деревья-людоеды, бермудский треугольник?  Нет,  бермудский
треугольник  и  чудо-знахари  пришли  позже.  А  тогда  разгоралась   заря
тибетской медицины, йоги и, конечно же, парапсихологии. А для нас  все  та
же знакомая жажда чуда и вера в чудеса.  Конечно  же,  никаких  успехов  в
парапсихологии нет и быть не может.
     - Потому, что не может быть никогда? - съязвила она.
     - Совершенно верно, - ответил он, явно принимая вызов. - Есть  законы
природы, которые неуязвимы.  За  тысячи  лет  набралась  тысяча  томов  по
оккультизму, эзотерическим знаниям, телепатии, парапсихологии,  телекинезу
и прочим чудесам. И что же? Результат все тот же - нуль. А прочем, другого
и быть не может.
     Я покосился на сестру. Выбросит ли она на стол козырный туз. Нет, еще
тянет.
     - Хотя, - сказал Зверев, посматривая на нас с насмешливой  симпатией,
- очень хорошо понимаю адептов мистического! У  меня  тоже  бывают  минуты
упадка, слабости. А оккультизм обещает р-р-раз  и  в  дамки!  Не  надо  ни
многолетней учебы, ни каторжной работы - сразу властелин мира! Верно? Ведь
достаточно только читать мысли, и ты уже получаешь явное преимущество  над
всем человечеством!  А  если  научиться  двигать  двухпудовики?  Ведь  две
урановые половинки весят меньше!.. Словом, слабые  находят  лазейки.  Одни
покупают  лотерейные  билетики,  чтобы  без  труда  загрести  все  крупные
выигрыши, другие уходят в мистику - там обещано еще больше...
     Мы прихлебывали горячий кофе, внимательно рассматривали  розовощекого
довольного собой Зверева. Козырь уже явно накалялся  в  кармане  у  Ленки,
прожигая подкладку.
     - Я наслышан о  наших  московских  кудесниках,  -  продолжал  Зверев,
раскрасневшись от кофе и чувства  превосходства.  -  Впечатляет!  Взглядом
поднимают двухпудовые гири, сгибают кочерги, сплющивают чайники... Но  как
только попытаешься проверить,  кудесники  оказываются:  не  в  настроении,
звезды стоят не так, штаны тоже мешают... А для нас вовсе не надо  двигать
гирями. Мы подвесим на шелковой ниточке кусочек фольги. Сдвинь ее  мыслью,
и луч солнца, отразившись от минизеркальца, скакнет  на  десятки  делений,
которые нанесем на стене! Но увы, всякий раз звезды стоят не так!
     Он рассмеялся, распинаясь про жуликов и проходимцев в парапсихологии,
но мы могли бы ответить, что в науке их не меньше. Но мы молчали,  потому,
что козырь был все-таки у нас. Не просто козырь, а туз!
     Лена сказала с горячим презрением, которым она вся сочилась:
     - Наука! Бездушная, бесчеловечная... У науки  и  ее  рыцарей  нет  ни
чести, ни достоинства, ни гордости...
     Зверев хохотнул, его круглые как у хомячка щечки заколыхались:
     - Шарлатан в тюрбане и мантии выглядит гораздо эффектнее  ученого!  К
тому же, демонические глаза, позы... Куда тягаться чахлому  доктору  наук,
облысевшему в тридцать,  испортившему  зрение  в  двадцать,  заработавшему
сколиоз в двадцать пять...
     - Но человек, - сказала она все так же презрительно, - это не  только
голый машинный интеллект! Это еще честь, гордость!
     Мне показалось, что они говорят, не слушая друг друга.  А  так  может
продолжаться до бесконечности. Я толкнул сестру, чтобы она  не  тянула  из
клопа резину. Пора выкладывать.
     - Мы не за этим пришли, - сказал Лена. Ее глаза победно горели.  -  Я
готова!
     - К чему? - спросил Зверев, насторожившись.
     Вместо ответа она молча вперила взгляд  в  чашку,  что  стояла  перед
Зверевым. Чашка шелохнулась. Зверев смотрел на Лену, потом на чашку. Через
несколько секунд чашка чуть-чуть крутнулась, словно  висела  на  невидимой
ниточке. Зверев бросил быстрый взгляд на меня. Я сидел с  каменным  лицом,
но внутри у меня все пело и  стояло  на  ушах.  На  этот  раз  у  сеструхи
получилось с чашкой! Прошлый раз она сумела  передвинуть  лишь  бритвенное
лезвие...
     - Как вы это делаете? - спросил Зверев.
     Глаза  у  него  стали  очень  внимательными,   настороженными.   Лена
светилась триумфом. У нее это нечасто получалось,  и  по  дороге  сюда  мы
здорово трусили, что опять сорвется, не получится, опять мордой в грязь...
     -  Кухня  меня  не  интересует.  -  ответила  Ленка  высокомерно.   -
Существуют высшие тайны, доступные только для посвященных!
     - Понятно, - кивнул Зверев, хотя, по-моему,  черта  с  два  ему  было
что-то понятно. - Вы - посвященная, не так ли? Как вы это делаете?
     - Подробности меня не интересуют, - ответила Лена  еще  высокомернее.
Ее нос смотрел уже в потолок. - Я не унижусь  до  того,  чтобы  заниматься
грязными выяснениями, исследованиями! Более того, кто опозорит  Откровение
доискиванием причин, от того оно уйдет!
     Зверев задумчиво посмотрел  на  чашку.  Повисло  тягостное  молчание.
Наконец Лена сказала победно:
     - Вы всегда тыкали нас в глаза тем, что мы уклоняемся от демонстрации
перед специалистами и... Так вот, я  готова!  Можете  созывать  консилиум,
конгресс, симпозиум, или как там называются ваши ученые сборища, я готова!
     Зверев побарабанил пальцами  по  столу.  Его  глаза  некоторое  время
обшаривали наши лица. Когда он заговорил, голос был ровный, спокойный:
     - Простите, что проверять?
     Ленка даже не поняла, ахнула, покраснела от негодования:
     - Как это? Я двигала чашку. Или вам нужно, чтобы я разбила ее о  вашу
голову?
     Зверев улыбнулся, откинулся в кресле. Он уже давно взял себя в руки.
     - Ради бога, не надо.  Чашки  швырять  можно  и  без  телекинеза!  Но
проверять пока нечего. Мы уже  насмотрелись  немало  трюков.  Сколько  лет
дурачили простаков Мессинг, Кулешова и прочие фокусники-обманщики! Сколько
было публикаций, демонстраций! Теперь у нас есть опыт...
     Лена сказала яростно:
     - Но я же демонстрировала...
     - Трюк, - сказал он, приятно улыбаясь и глядя ей  прямо  в  глаза.  -
Фокус. Обман зрения. Ловкость рук.
     - Я требую выяснения, - сказала она, еле сдерживаясь.
     Зверев развел руками:
     - Вы можете объяснить принцип? Нет! Так что же мы будем делать? Мы  -
исследователи, а не  потребители  зрелищ!  Вам  нужно  демонстрировать  не
здесь, а в балагане. В лучшем случае - в цирке!
     Я вмешался:
     - Но почему не сделать так:  Лена  покажет  то,  что  умеет,  а  ваши
высоколобые интели сами подумают, что и как. Если  надо,  Ленка  подвигает
вашу фольгу на ниточке...
     Он взглянул на меня с симпатией, как мне показалось, но в этот момент
Ленка сказала обозлено:
     - Ни за что! Никакой фольги на ниточке! Я двигаю, что хочу, как хочу,
когда хочу! И не  позволю  грязным  лапам  ученых  прикасаться  к  Великим
Тайнам!
     Зверев развел руками, взглянул на меня. Я поднялся,  подхватил  Ленку
под руку:
     - Пора домой, сестр