упал  на  черную  землю.  Скрежеща
колесами    и    винтами,   механический    человек    начал
опрокидываться, погребая под собой труп своего создателя.
     Профессор Марек проговорил у меня за спиной:
      -  Я  же  говорил, что слишком рано. У  него  не  было
времени...
      Было слышно, как ветер воет над степью. Затем раздался
сухой, страшный смех Джугашвили.
      - Эй, эй, мистер Бирчингтон! Какая чистая работа! - он
повернулся к охваченной ужасом казачьей орде:
     - Предатель Бирчингтон был первым, кто пал под карающим
мечом  стального царя. Этот шпион, работавший на центральное
правительство,   пытался  саботировать   наши   проекты   по
разработке нового оружия. Братья, мы отомщены. Свобода!
     - Бедный Бирчингтон, - сказала миссис Перс-сон. - Какой
страшный урок!
     - И какой окончательный! - заметил Демпси и ушел прочь.
     Джугашвили повернулся к нам:
      -  Профессор  Марек, наладьте механического  человека,
если это возможно. Доставьте его назад в лабораторию.
     - Слишком рано, - повторил Марек.
     Он дал солдатам знак снова взять металлического болвана
на плечи.
     - Капитан Демпси, бомбы на борту?
     - На борту, - сказал Демпси.
     - Тогда вперед, к нашей первой цели! Поспешите, капитан
Демпси. Я не желаю больше никаких промедлений.
     Я взглянул на небо.
      -  Вам  лучше  заняться более насущными проблемами,  -
заметил я, указывая вверх.
      Приближался воздушный транспорт. Пока мы наблюдали  за
ним, первые десантники уже покидали корабль, они летели  нам
навстречу и уже в полете открывали огонь.

                           Глава 8

                Революция... Но своеобразная

      Как  раз  в тот момент, когда мы хотели уже  взлетать,
профессор  Марек  пробрался па борт.  Я  стоял  на  знакомой
рулевой   палубе  "Вассариона  Белинского"  между  капитаном
Демпси   и   миссис  Перссок  и  не  отрываясь   смотрел   в
наблюдательные  люки.  Корабль быстро поднимался  в  воздух.
Наша   пестрая  дикая  команда  состояла  из  необразованных
казаков. Как сказал мне Демпси:
      -  Для наших задач сойдут и эти, Бастэйбл, так что  не
бойтесь.
      Сквозь  люки  мы наблюдали за первыми схватками  между
казаками  и  правительственными солдатами.  Опытные  степные
стрелки  сбивали  спускающихся пехотинцев, когда  те  только
выпрыгивали  из  кораблей.  Десантники  падали   вниз,   как
подбитые птицы.
      - Пусть делают свое дело, - заметил Демпси равнодушно.
-  Все  в  порядке,  штурман! Высота  тысяча  футов,  подъем
равномерный.  Направление  норд-норд-вест,   если   вас   не
затруднит. Мистер Бастэйбл, полный вперед.
      Совершенно  неожиданно Демпси превратился  в  опытного
капитана воздушного флота - он как будто вспомнил,  кем  был
до своего участия в массовом убийстве во имя идеалистических
принципов.  Но  почему  он вызвался  бомбить  лагерь  Махно?
Неужели цинизм разросся в нем, как раковая опухоль?
     Руки Демпси почти не дрожали, когда он стоял на мостике
и  смотрел, как земля все удаляется и удаляется. Наш корабль
все  еще  летал  под российским флагом, так  что  мы  бы  не
подверглись  нападению. Более того, Демпси  даже  послал  по
рации  сообщение о том, что мы хотим присоединиться к битве.
Нам же передали приказ возвращаться в Одессу, чтобы взять на
борт новые боеприпасы и доложит"" о своих действиях.
       Последнее,  что  я  видел,  были  воздушные  торпеды,
полетевшие в казаков. Я повернулся к люку спиной.
      -  Демпси,  -  сказал  я,  - вы  действительно  хотите
сбросить еще одну из этих дьявольских бомб? Вы хотите  убить
Махно и всех его людей?
     Демпси обратил ко мне свои печальные глаза:
     - Разумеется...
     - Но...
     - Разумеется, он это сделает, - послышался голос позади
меня.
     Это был Джугашвили с двумя хорошо вооруженными казаками
по бокам. Его появление стало неожиданностью для всех нас.
     Стальной Царь засмеялся под своей маской:
     - Я хотел бы лично посмотреть па смерть Махно.
      -  Но  ваши  люди!  - возразил я. - Они  остались  без
командира.  Мне показалось, будто против них  выступил  весь
добровольческий флот.
     - У них есть Бирчингтонов великан. Он маячит где-то там
внизу и вселяет в них силы и надежду.
     - Бессмысленный болван, изображение!
      -  А  им  большего и не требуется. Кроме того, капитан
Бастэйбл,  эти  парни  тоже  кое  в  чем  провинились.   Они
представляют  собой  анахронизм - их взгляды  замедляют  ход
научного социализма.
      Я почувствовал, как кровь приливает к моему лицу. - Вы
пожертвовали  этими людьми. Они полностью  доверяли  вам.  В
своих  речах  вы  называли им цели, за  которые  они  должны
сражаться.  И  они  не отступили. Вероятно,  все  они  будут
убиты. За что?
      -  За  историю, - ответил он нетерпеливо, как будто  я
задавал ему детски наивный вопрос. - За будущее.
     Миссис Перссон прервала пас:
       -   Представление   о   будущем  постепенно   сменяет
представление  о  боге.  Но  обе концепции,  можно  сказать,
идентичны в способе их имманентных противоречий и  потому  в
одинаковой  степени  запутаны для  верующих.  И  чем  больше
приверженцы веры запутались в ее догматах, тем легче  жрецам
- назовите таких людей, как вам угодно - ими манипулировать.
Но поскольку эти жрецы тоже отчаянно запутались, они впадают
в  ярость,  когда  их взгляды подвергаются сомнению.  И  они
убивают тех, кто сомневается.
     Она говорила быстро, по-английски.
      Джугашвили подошел к мостику, встал рядом с  Демпси  и
поднял иссохшую руку, чтобы заставить женщину замолчать.
     - Вы станете нашим первым адмиралом, капитан Демпси. Вы
будете героем социализма. Не беспокойтесь. Только в Москве и
Петербурге   живут  сотни,  тысячи  недовольных.   Все   они
поднимутся,  чтобы  примкнуть  к  нам.  Дайте   нам   только
показать, на что способен научный социализм.
     Демпси наклонился вперед и проверил показания приборов.
     - Скорость оборотов три четверти, мистер Бастэйбл.
     - Есть три четверти, - я передал приказ машинисту.
      -  Вы  поведете наш воздушный корабль в  Петербург,  -
продолжал  Джугашвили.  -  Вы отважный,  вы  милый  человек,
капитан Демпси. Вы будете осыпаны всевозможными почестями...
      Мы  знали, что это было очень в его стиле - умасливать
людей,  которые ему нужны. Мы знали, что как  только  Демпси
сослужит  свою  службу, он тоже будет  ликвидирован  во  имя
будущего.
      -  Благодарю,  сэр, - ответил Демпси. Он  взглянул  на
/`.d%aa.`   Марека, который сидел рядом и  царапал  какие-то
заметки на листке бумаги.
     Джугашвили потрепал Демпси по спине.
     - Я умею быть благодарным, капитан.
      -  Разумеется,  сэр,  - Демпси  передал  штурману  еще
несколько указаний.
      Небо было серым и просторным. Легкий дождик брызгал на
стекла  иллюминаторов. Мы слышали, как он стучит по обшивке.
Серый   свет   подчеркивал  бледность  Демпси   и   усиливал
впечатление   болезненности  шелушащейся   кожи   профессора
Марека.  "Белинский" казался мне теперь  настоящим  кораблем
мертвецов.
      Демпси  заметил изменения в работе переднего мотора  и
склонил  голову  в  сторону. Как  всякий  хороший  воздушный
капитан, он все время прислушивался. Вести воздушный корабль
- это требует таких же хороших ушей, как и глаз.
      -  Что-то  не  так, мистер Бастэйбл. Вы  не  могли  бы
сходить и посмотреть моторный отсек?
     - Само собой.
      Я  покинул  мостик и, к своему величайшему  удивлению,
заметил, что миссис Перссон идет за мной.
     - Как далеко еще до лагеря Махно? - спросил я ее, когда
мы спускались по трапу. Вокруг нас висели только облака.
      -  Полчаса примерно. Мы должны обезвредить эти  бомбы,
капитан Бастэйбл.
     - Что?
     - В этом весь смысл нашего маневра. Мы обезвредим их, и
когда  они упадут, они не взорвутся. Ради этого мы так долго
играли с Джугашвили. Но мы не думали, что он явится на борт.
     Я ощутил душевный подъем.
      -  Но  я  очень мало понимаю в бомбах, - сказал  я.  -
Особенно в бомбах такого рода.
      - Зато я много понимаю. Идемте. Мы пройдем здесь вдоль
борта к бомбовому отсеку. Его не охраняют, - она открыла люк
и  впустила  меня  в  полутьму. Мы спустились  по  стальному
трапу.  Я слышал знакомое скрежетанье держателей. Они  имели
примерно   стандартные  размеры  и  были  исписаны   буквами
кириллицы и всякими значками, которые я еще прежде  примечал
на  оружии казаков. И это - бомбы, способные уничтожить весь
мир?
     Миссис Перссон сказала:
      -  Ядерная боеголовка находится на острие.  Мы  должны
свинтить ее, - она села верхом на гнездо с бомбой и схватила
большой разводной ключ.
     - Берите! - попросила она.
      Сюда проникало немного дневного света, и я разобрался,
как  навинчен  клапан.  У меня было чувство,  что  мы  можем
выпасть  так  же  легко, как и эти бомбы, и очень  осторожно
взялся за первую.
      Мы  проработали не более пяти минут, когда над нами  в
коридоре послышались звуки.
      -  В  этом  нет  необходимости, - голос Демпси  звучал
божьим гневом. - Не нужно. Предоставьте бомбы мне!
      -  Демпси!  -  Упа Перссон начала беспокоиться.  -  Вы
$%)ab"(b%+l-. рехнулись! Мы же с вами решили, что мы...
      -  Это был ваш план, миссис Перссон, а не мой. - Вы же
не  собираетесь помогать Джугашвили! Демпси направил на  нас
большой револьвер.
     - Вон отсюда! - приказал он.
     - Демпси! - еще никогда я не видел миссис Перссон такой
испуганной. - Вы не можете сделать этого. Махно...
      -  Эти бомбы должны быть взорваны, - заявил Демпси.  -
Все остальное не имеет смысла.
     - Но мы же хотели доказать, что они не сработают!
     - Ничто не может доказать этого!
      Миссис  Перссон  снова взялась за  нос  бомбы.  Демпси
приказал своим людям схватить нас. Отбиваясь, миссис Перссон
едва не плакала. Должен признаться, что я сдался. В молчании
протянул я свой разводной ключ первому же казаку, который ко
мне  приблизился. Как будто в обмен он положил  мне  в  руки
пакет. Я не знал, что в свертке.
     Бомбовый отсек кишел теперь казаками.
      - Вы срываете мои планы, - холодно заявил Демпси. -  А
ведь  это  я  - я, а не вы, - имею право решать судьбу  этих
бомб.
      -  У  вас  нет никакого права. Ни у кого нет.  Слишком
большую вину вы возлагаете на себя, капитан Демпси, - миссис
Перссон  дернулась, когда державший ее казак силой  принудил
ее уронить ключ.
       -   А   вы   возлагаете  на  себя   слишком   большую
ответственность, - сказал он. - Я имею право.
      -  А  что же вы, капитан Бастэйбл? - спросила  она.  -
Разве у вас нет на это точно такого же права?
      -  Не  здесь, - ответил я и взглянул на Демпси.  Я  не
знал,  что у него на уме, но его решимость вызывала  у  меня
уважение.  -  И я целиком и полностью согласен  с  капитаном
Демпси, миссис Перссои. Он и профессор Марек имеют право.
       Демпси   слегка  поклонился.  Мои  слова,   казалось,
развеселили его. Он поднял брови.
     - Миссис Перссон!
     Она пожала плечами:
     - Ну хорошо же. Но если вы убьете Махно...
     - Думаю, это будет моя ответственность.
      - И моя, потому что я не попыталась остановить вас.  Я
прервал их:
     - Нашли время для моральных дискуссий.
      -  В  каждом свертке планер, - сказал Демпси. Он потер
красноватые  глаза, его голос внезапно стал  усталым.  -  Вы
воспользуетесь ими во время бегства.
      -  Где Стальной Царь? - спросила миссис Перс-сон. - Он
главнокомандующий на этом корабле...
     - Больше нет, - заявил Демпси.
     - Где он?
      -  В безопасности, - Демпси повернулся. - Хочу сказать
вам: прощайте! Вряд ли свидимся еще.
     - До свидания, Демпси, - сказал я и добавил:
     - Удачи!
     Он засмеялся, повернувшись к стальному трапу.
      -  Спасибо,  Бастэйбл. Большое спасибо.  Нам  нацепили
планеры  и  грубо выпихнули сквозь бомбовые  люки.  Секундой
позже  крылья раскрылись, и мы медленно закружили  навстречу
голой  степи. Нигде под нами не было и признака человеческой
жизни.
     Воздушный корабль быстро удалялся на северо-восток.
     Мы довольно жестко приземлились всухую траву. Я немного
поранил  колено,  но ничего серьезного...  Когда  я  помогал
миссис   Перссон  снимать  крылья,  внезапно  меня  ослепила
вспышка  пронзительного света, как будто  солнце  неожиданно
прорвало толщу облаков. Миссис Перссон бросилась на землю, и
я последовал ее примеру, не понимая толком, почему.
      Мгновение  спустя земля начала дрожать, и  чудовищный,
многократно повторяющийся гром загрохотал над миром.
      Мы  оба поняли, что произошло. Демпси взорвал бомбы  в
воздухе  над голой степью. Поднялся густой столб дыма,  зола
дождем начала поливать степь.
     Миссис Перссон сказала:
      -  Идиот.  Я  знала, что он попытается. Я думала,  что
переубедила  его.  Но он в конце концов  обвел  меня  вокруг
пальца.  Чувство  вины оказалось сильнее.  Но  это  же  было
совершенно бесполезно.
      -  Теперь  я  понимаю, почему он так хотел  иметь  эти
бомбы, - сказал я.
     Она начала терять терпение.
      -  Понимаете? Я тоже. Но к чему все это? Это  означает
только новые потери.
      Я  не  вполне  понимал,  что она  имеет  в  виду.  Она
заплакала.
      Я  попытался было утешить ее, но Уна Перссон не из тех
женщин,  кого  легко  можно  утешить.  Постепенно  она  сама
успокоилась  и  твердым  шагом,  спиной  к  ядерному  грибу,
зашагала по степи. Она сказала:
       -  Бомбы,  их  изобретатель,  деспот,  который  хотел
применить их, и все его подданные теперь там. Но покуда этот
синдром  существует, остается возможность войны. Я надеялась
порвать порочный круг, чтобы начать новый.
     - А разве круг не порван? - спросил я ее.
     - Это я и попытаюсь выяснить, - ответила она.

                             ***

      Через  полтора  дня  нас захватило несколько  конников
Махно.  Мы устали и пали духом, и известие о том, что  Махно
получил  от центрального правительства концессию и  область,
чтобы   проводить   там  "анархический  эксперимент",   лишь
незначительно порадовала нас.
      Тем  вечером я напился на празднике под открытым небом
между мачт черных крейсеров Махно.
      -  А  Демпси действительно умер навсегда? - спросил  я
миссис Перссон.
      -  Вероятно, нет. Но чем хорошо мученичество,  капитан
Бастэйбл?  Покуда  люди  верят в магическую  силу  личности,
вместо   того   чтобы  верить  в  человеческую   способность
.h(! blao, они никогда не будут полностью свободны.
      -  Но Демпси хотел лишь искупления. Он сказал, что это
его право, и это действительно было его право.
      Нестор Махно подался вперед. Думаю, он был еще  пьянее
моего.
      -  Мы  все несем груз вины. И все мы невиновны. Только
когда   мы  признаем  ответственность  за  наши  собственные
деяния,  мы  будем свободны - и только тогда мир  будет  для
всех  нас безопасен. Демпси был наделен старомодным чувством
чести.  Это  уничтожило его. Да, это правда, он  спас  много
жизней,  но  если  бы  он принял план  миссис  Перссон,  то,
вероятно,  мог бы спасти еще больше. До тех пор,  покуда  мы
будем  в разладе сами с собой, до тех пор мы будем в разладе
с  другими.  Мы будем обвинять других в своих несчастьях.  И
постоянно будет существовать возможность конфликтов, подобно
тем, который только что завершился.
      Слова Махно поражали. Но и поступок Демпси произвел на
меня глубокое впечатление. По меньшей мере, я освободился от
страшной нехватки веры в самого себя, от ужасающего отчаяния
и был, как позднее сообщила мне миссис Перссон, теперь готов
стать  сознательным путешественником между мирами и вступить
в  удивительное  общество, известное как Лига путешествующих
по  времени.  Я знал: то, что началось в храме  Теку  Бенга,
теперь  позади. Наступила новая фаза моей жизни -  вероятно,
позитивная фаза.
     Время покажет, как говорится.
      Во  время  моих приключений я научился лишь  одному  -
деспоты повсюду одинаковы, но есть много разных видов жертв.
      Я  надеюсь,  что Вы получите эту рукопись,  Муркок,  и
сможете опубликовать ее. У меня такое предчувствие, что  она
последняя,    которую   Вы   от   меня    получите.    Время
ретроспективных прогулок по моему прошлому миновало.  Теперь
я  смотрю  вперед, если это подходящее слово, чтобы  жить  в
вечном настоящем.

      Капитан  Освальд Бастэйбл, воздухоплаватель, где-то  в
Нижнем Девоне.