ниться к флоту одного
из  небольших  нейтральных государств. Без сомнения,  нас  с
восторгом примут на службу (оставаясь пиратами, мы были  как
заноза  в  глазу, а корабль такой величины, как  наш,  любое
государство с удовольствием увидело бы на своей стороне; так
что  большинство правительств откажет себе даже в радости  с
нами  посчитаться). Но что хорошего в том, чтобы подчиняться
дисциплине  после того, как мы вкусили настоящей  свободы  в
открытом море?
      Несмотря  на  все  оговорки, я  чувствовал  разумность
последнего плана и склонял Корженевского именно к этой идее.
Он был умный капитан, смотрел далеко и соглашался с тем, что
его   деятельность  не  может  быть  расценена   иначе   как
пиратская.
      - Я мог бы в любой момент утопить "Лолу Монтес" и уйти
-  покой, - доверительно объяснил он мне. - На островах меня
бы приняли с удовольствием.
      Но  я  боюсь скуки. Прежде, еще давно, я лелеял  мечту
писать   романы  <Действительно,  был  английский  писатель-
маринист, по национальности поляк, Юзеф Корженевский (Джозеф
Конрад); название одного из его романов - "Каприз Ольмейсра"
(1895)  - заставляет вспомнить другого персонажа "Кочевников
Времени",   голландца  Ольмсйера.>,  знаете  ли.   Меня   не
оставляет ощущение, что материала достаточно по меньшей мере
для  одной-двух книжек. Однако теперь эта мечта  не  кажется
мне  столь неотразимой. Кому нынче читать мои книжки?  Да  и
вообще, кто их издаст? Кроме того, не скажу, что возможность
писать   для  грядущих  поколений  выглядит  в  моих  глазах
оптимистично,  поскольку, вероятно, не будет больше  никаких
грядущих поколений! Нет, думаю, вы правы, Бастэйбл.  Настало
время  для  нового приключения. В Южной Америке и  Индокитае
еще  существует несколько достаточно больших флотов. Даже  в
Африке есть один или два. Я надеялся, что нас примет одна из
скандинавских  стран, но вчерашние известия  уничтожили  эти
планы навсегда.
      Накануне мы узнали, что армии Черного Аттилы  достигли
Северной  Европы  и  повалили  последние  бастионы  западной
цивилизации.  От  слухов о том, что он  сделал  со  шведами,
датчанами  и  норвежцами, у меня кровь  застывала  в  жилах.
Теперь  черные  племенные вожди разъезжают по  Стокгольму  в
каретах  убитых членов королевской семьи, а жители Осло  все
до  единого  обращены  в  рабство,  и  их  силами  создаются
огромные  генераторы и химические фабрики,  необходимые  для
снабжения  энергией боевых машин Черной Орды. В  Копенгагене
не  осталось  больше никого, кого можно было бы  поработить,
потому что город пережил длительную осаду. Остался там  лишь
мусор, шуршащий под ветром.
       Поразмыслив   над   всем  этим,  Корженевский   снова
заговорил:
      -  Еще один довод против возвращения на острова - это,
несомненно,   слухи  о  том,  что  Черный   Аттила   намерен
вторгнуться  в Британию. Если это произойдет,  то  рано  или
поздно  горные районы и острова тоже окажутся в  смертельной
опасности.
      - Этой мысли я просто не могу перенести, - сказал я. -
Но  если это случится, то я - за то, чтобы вести против него
партизанскую  войну.  Конечно,  нас  уничтожат,  но  мы,  по
крайней мере, успеем сделать хоть что-то...
     Корженевский улыбнулся:
      - Я не испытываю особого чувства долга по отношению  к
Великобритании. Но вам, вероятно, придало бы  воодушевления,
если бы я согласился с вашим планом?
     Я был ошеломлен. Тогда он широко улыбнулся:
      -  Разумеется, я это сделаю. Шотландцы были  добры  ко
мне.  Если я вообще имею нечто вроде родины, то сегодня  она
находится  на  Внешних Гебридах. И все же меня не  оставляет
ощущение,  что  захват Черными Ордами Великобритании  -  это
всего лишь отвлекающий маневр. Цицеро Гуд держит в уме  куда
более крупные цели.
      Генерал  Цицеро Гуд (как он себя называл) был  военным
гением,  известным  под  прозвищем  Черный  Аттила.  Мы  уже
слышали, что он не был урожденным африканцем, что он родился
в  Арканзасе  и был сыном раба. Наиболее вероятная  разгадка
его  планов  заключалась в том, что его основной целью  были
Соединенные  Штаты  Америки (хотя слово "Соединенные"  давно
уже не отвечало истине) - если, конечно, главным побуждением
для  уничтожения западных народов была месть белой  расе  за
все зло, что белые причинили ему и его народу.
      Я  заметил,  что  Цицеро Гуду было присуще  чрезмерное
стремление  выделиться. Даже его тезка, прежде чем  спустить
орды   гуннов  на  западный  мир,  обзавелся  чем-то   вроде
благородных побуждений мести.
     - Разумеется, - согласился Корженевский, - но Гуд берет
на себя роль мессии. Он ведет квазисвященный крестовый поход
против поработителей своего народа. У нас в Польше тоже было
несколько  подобных  вождей.  Вероятно,  вам,  британцу,  не
понять подобного чувства, по мне оно, думаю, хорошо знакомо.
Кроме  того, каким бы ни было ваше мнение о характере Цицеро
Гуда  (о  котором мы, если вдуматься, знаем очень мало),  вы
должны признать, что он гений. Сначала он объединяет большую
часть  отдельных  племен и разобщенных  африканских,  стран,
потом  воспламеняет  их  своими  идеалами  и  с  невероятной
скоростью и ловкостью начинает претворять эти идеи в жизнь.
      Я возразил, что ни в коем случае не подвергаю сомнению
стратегические таланты и изощренный ум Цицеро Гуда, но,  тем
не менее, у меня складывается впечатление, что свой огромный
талант  он унизил и извратил, направив на служение низменным
целям.
     Корженевский только и добавил:
      -  Но  вы,  в  конце концов, тоже не  цветной,  мистер
Бастэйбл.
     Я не вполне понял его замечание, и тема была оставлена,
поскольку сказать мне больше было нечего.
      Через  два  месяца после того, как мы обсудили  вопрос
будущего   "работодателя",  мы   отправились   в   Бантустан
<Баптустан  назван  по  африканским  народам,  говорящим  на
языках      банту     (название     введено     европейскими
исследователями). Банту населяют большую часть Африки к  югу
от  6ё  с. ш. В Средние века отдельные народы банту  создали
рапнегосударствснные образования, но большинство их к началу
европейских  колониальных захватов находились  на  различных
этапах  разложения первобытнообщинного строя.>,  намереваясь
присоединиться к военному флоту этой страны.
      В моем мире Бантустан был известен под названием Южной
Африки.  Это  одна из первых колоний, которая перед  мировой
войной, когда изобретения О'Бина избавили мир от бедности  и
невежества,  начала  бороться  за  свою  независимость.  Под
руководством  молодого политика индийского происхождения  по
имени  Ганди страна получила независимость от Великобритании
мирным путем, во время переговоров, - да так, что империя не
вдруг   поняла,  что,  собственно,  произошло.   Разумеется,
огромные богатства Бантустана - одно только золото и  алмазы
чего стоят - не были тем, от чего так запросто отказались бы
!`(b  -a*(%,  голландские  и американские  капиталистические
круги,  но  Ганди  удалось смягчить их: он оставил  за  ними
большую   часть   рудников,   лишив,   однако,   возможности
инвестировать в них капитал. Затем началась война, а  убитым
и пропавшим без вести нет необходимости отчислять дивиденды.
Во  время  войны и после нее Бантустан сильно  разбогател  и
теперь  был  готов  превратиться в  значительную  фигуру  па
политическом  поле  послевоенной  эры.  Создавая   серьезные
вооруженные  силы,  подписывая договоры с  генералом  Гудом,
которые  открывали  тому по обычным  торговым  ценам  важные
источники   продовольствия  и  топлива,   президенту   Ганди
удавалось  сохранять нейтралитет. Бантустан  был,  вероятно,
одним  из  самых  надежных  и  стабильных  государств  мира.
Поскольку  эта  страна  могла  нуждаться  в  нашем  опыте  и
корабле, выбор пал именно на нее.
      Кроме  того,  мы были уверены в том, что  там  нас  не
встретит расизм. Черные, коричневые, белые жили в гармонии и
полном согласии - образец для всего остального мира.
     Мое личное предпочтение касалось созданной в Бантустане
политической  системы. Это была республика,  опиравшаяся  на
теории  немецкого мечтателя и архисоциалиста по  имени  Карл
Маркс.  Для  этого человека, проведшего большую часть  своей
жизни   в   Англии,   известной  своей   терпимостью,   даже
большинство  радикалов были "чудовищными  консерваторами"  и
"сверх-тори".  Лично  я  считал его  идеи  в  лучшем  случае
нереальными,   а   в  худшем  -  опасными   для   морали   и
общественного  строя.  Я сомневался, что  они  вообще  могут
работать в каком-либо обществе, и ожидал найти быстрое  тому
подтверждение, как только мы причалим к Капштадту.
      Мы  прибыли  в Капштадт 14 сентября 1904 года  и  были
потрясены  не  только стоявшим там на якоре  флотом  военных
кораблей  и подводных лодок, но и большим числом корабельных
верфей,   работавших  в  полную  силу.  Впервые  я   получил
возможность  посмотреть, как выглядел мир О'Бина  до  войны.
Большой чистый город с высокими, великолепными зданиями;  на
улицах  полно электромобилей; повсюду протянуты общественные
монорельсовые  линии. В воздухе множество частных  воздушных
кораблей,  а  также  больших  и очень  красивых  торговых  и
военных  воздушных судов. Хорошо одетые люди всех  цветов  и
оттенков  кожи, которые, судя по всему, полноценно питались,
гуляли  по  широким  улицам  с  бульварами.  Рядом  с  новым
Капштадтом  Лондон,  который я посещал в  том,  другом  1973
году,  выглядел  бы таким же устаревшим,  как  Лондон  моего
времени по сравнению с тем, что появится в будущем.
      Неожиданно  мне  показалось,  что  не  имеет  никакого
значения,   какие   политические   теории   были    положены
правительством  Бантустана  в,  основу  этого   процветания,
поскольку совершенно очевидно - это не играло почти  никакой
роли,  так богата была страна, таким довольным выглядело  ее
население.
        У   нас   не   возникало   никаких   трудностей   во
взаимопонимании   с  нашими  коллегами,  потому   что   хотя
официальным языком страны был банту, почти каждый говорил по-
английски и очень многие - на африкаанс, который в  общем  и
f%+.,  был  чрезвычайно  похож  на  голландский.  Здесь   не
бушевало  никакой  апгло-бурской войны и, следовательно,  не
существовало  никакой злобы между английскими и голландскими
поселенцами,  которые  заключили между  собой  дружественный
союз  еще до того, как к власти пришел президент Ганди.  При
виде  того, каких результатов достигла Южная Африка,  я  был
готов плакать над горестной судьбой остального мира. Если бы
только  все  последовали  этому  примеру!  Я  решился,  если
понадобится, пожертвовать жизнью во благо этой страны и  дал
ей ту же клятву верности, что некогда Великобритании.
      Президент  Ганди выразил желание встретить нас  лично.
Это был маленький, еще довольно молодой человек, похожий  на
карлика, с обаятельной улыбкой. В последние годы он всю свою
энергию  направил  на то, чтобы привлечь  в  Бантустан  всех
одаренных,  талантливых  людей, которые  еще  оставались  на
Западе.  Он  мечтал о развитом, интеллектуальном,  спокойном
мире,  где каждый человек будет делать все, па что способен,
и наилучшим образом сможет развивать свои таланты. Президент
сожалел  о  том,  что приходится создавать  в  стране  такие
мощные  вооруженные  силы  (и  выделять  на  это  финансы  и
горючее).  Это необходимо, чтобы защитить себя от  нападений
извне.   Во  время  завтрака,  на  который  были  приглашены
Корженевский  и я, Ганди заявил, что надеется подать  пример
такому человеку, как Цицеро Гуд.
      -  Быть может, он увидит, каким расточительством  были
все  его  планы, что он с большей пользой может использовать
свой  талант,  если станет улучшать мир и  превратит  его  в
место, где все расы будут равны и смогут жить в мире.
      Я  не  был  уверен,  что  в моем  собственном  мире  я
полностью  согласился бы с воззрениями президента Ганди,  но
доказательства  его теории были вокруг нас  вполне  ощутимы.
О'Бин  верил,  что материального благосостояния  достаточно,
чтобы  устранить раздоры и страхи; Ганди показал  и  другое:
хорошее  понимание  более  тонких человеческих  потребностей
означает  также понимание необходимости морального  примера.
Жизнь   должна  быть  прожита  без  компромиссов;   показная
святость  политических вождей ведет к  ненависти  и  насилию
между  народами. Не ведая ненависти и никого  не  обманывая,
Ганди  заложил  в  Бантустане  основы  для  продолжительного
процветания.
       -   У   вас  здесь  действительно  последняя   гавань
цивилизации, - признал капитан Корженевский, когда мы втроем
сидели  на  большой  веранде  с видом  на  Капштадт,  курили
дорогие  местные сигары и пили великолепный портвейн,  также
местного  производства. - Но страна  так  богата,  президент
Ганди.  Сможете  ли  вы защитить ее от  захватчика,  который
захотел бы прибрать к рукам ее ценности?
      В ответ маленький индиец бросил на Корженевского почти
смущенный  взгляд.  Он потрогал свой воротник,  поглядел  на
крыши домов и сказал с легкой грустью:
      -  Об  этом  я  бы и хотел поговорить.  Вы,  вероятно,
знаете,  что Бантустан, согласно своей Конституции,  никогда
не проливал крови.
       -   Разумеется,  мы  это  знаем,  -  заверил  я   его
/.gb(b%+l-..
     - И никогда не собирается этого делать, - продолжал он,
-   Ни  при  каких  обстоятельствах  я  не  возьму  на  себя
ответственности  за то, что какой-либо человек  будет  лишен
жизни по моей вине.
      -  Только если на вас нападут, - сказал я, - Тогда вам
придется защищать страну. Это нечто совершенно иное.
     Но президент Ганди покачал головой;
     - Господа, вы только что поступили на службу во флот, у
которого   только   одна   цель.  Единственный   смысл   его
существования  состоит  в  том,  чтобы  успешно   сдерживать
любого,  кто хотел бы на нас напасть. Это не что  иное,  как
дорогостоящее  и  очень впечатляющее  пугало.  И  пока  я  -
верховный главнокомандующий, оно столь же опасно, как  любое
птичье пугало, которое крестьянин ставит на своем поле. Если
на  нас  когда-нибудь нападут, ваш долг будет заключаться  в
том,   чтобы  взять  на  борт  как  можно  больше  людей   и
эвакуировать  их в сравнительно спокойное место.  Эта  тайна
должна остаться между нами. Хорошо берегите ее. Она доверена
также всем нашим офицерам.
      От  такого огромного риска, на который пошел президент
Ганди,  раскрывая нам этот план, у меня перехватило дыхание,
и я промолчал.
      Корженевский нахмурился; он довольно успешно переварил
эту новость, прежде чем заговорить.
     - Вы возложили на нас тяжелый груз, президент.
      -  Куда  милее  мне было бы этого не  делать,  капитан
Корженевский, но я вынужден.
      -  Один-единственный предатель...  -  Корженевский  не
договорил. Ганди кивнул:
      -  Да,  один-единственный, и в несколько часов нас  бы
победили.  Но  я  все еще полагаюсь на нечто  иное,  капитан
Корженевский.  Такие  люди, как  генерал  Гуд,  не  верят  в
пацифизм.  Если  к  Черному  Аттиле  перейдет  предатель   и
расскажет  ему  правду, то очень вероятно, что  тот  ему  не
поверит,  -  Ганди улыбнулся, точно счастливое дитя.  -  Вам
известна японская боевая техника джиу-джитсу? Вы используете
силу  противника против него самого. Точно  то  же  самое  я
делаю по отношению к генералу Гуду и не сомневаюсь в успехе.
Насильники верят только в такие понятия, как "слабость"  или
"трусость". Они насквозь циничны, они настолько  погрязли  в
своих  неразумных  воззрениях,  что  не  способны  даже   на
приблизительное   постижение   пацифизма.   Предположим   на
мгновение, что вы шпион, подосланный ко мне генералом Гудом;
вы  намерены выведать мои планы. Представим только,  как  вы
отбываете  отсюда  и  докладываете Черному  Аттиле  примерно
следующее:  "Генерал,  президент Ганди располагает  большой,
хорошо  вооруженной армией, воздушным и военным флотами,  но
он  не намерен применять их, если вы на него нападете".  Что
сделает  генерал Гуд? Почти уверен: поднимет вас на смех.  А
если вы будете настаивать на своей правоте, то он, вероятно,
отправит  вас  в заточение или объявит сумасшедшим,  в  чьих
услугах  он  больше  не нуждается, - президент  Ганди  снова
улыбнулся. - Куда менее опасно жить согласно системе высоких
,.` +l-ke принципов, чем верить большинству политиков.
      На  этом наша аудиенция была окончена. Президент Ганди
пожелал  нам счастья в нашей новой жизни, и мы покинули  его
дом в состоянии полного смятения.
      Только когда мы прошли по узким сходням на борт  "Лолы
Монтес", Корженевский поглядел на сотню кораблей, похожих на
наш,  фыркнул  и  недоверчиво  покачал  головой  -  Ну  вот,
Бастэйбл.  Как  вы себя чувствуете в новом  качестве  самого
дорогостоящего в мире огородного пугала?

                           Глава 7

                      Легенда во плоти

      Прошел  мирный  год в Бантустане -  то  есть,  я  хочу
сказать, мирный для нас, потому что нашего слуха то  и  дело
достигали  сообщения о непрекращающихся завоеваниях  Черного
Аттилы. Мы узнали, что он водрузил свой стяг над Лондоном  и
оставил там оккупационную армию, но Лондон не оказал сколько-
нибудь  серьезного сопротивления и потому Гуд удовлетворился
тем,  что  присоединил  Британские  острова  к  своей  новой
империи,  не  спустив на Британию свою орду.  Так  что  наши
друзья на Внешних Гебридах оставались, по крайней мере,  еще
на некоторое время в сравнительной безопасности.
      Самой  утомительной из наших обязанностей было участие
во  внушительных  маневрах  или  в  эскортировании  торговых
кораблей вдоль африканского побережья.
     Команды этих кораблей состояли исключительно из черных,
и  мы  редко  видели землю, поскольку считалось  политически
разумным не демонстрировать белых офицеров, пусть даже  Гуду
и   известно,   что  белые  в  Бантустане  не   подвергаются
дискриминации.
      У  нас было много свободного времени, и мы тратили его
на  знакомство с прекрасной страной президента Ганди. В буше
и  джунглях  были созданы большие заповедники,  и  бесшумные
воздушные  корабли  летали  над ними,  так  что  можно  было
наблюдать   за   жизнью  дикой  природы  в  ее  естественном
состоянии,  ничуть  не  мешая  животным.  Здесь   никто   не
охотился; львы, слоны, зебры, антилопы, носороги бродили  по
стране,   и  люди  не  тревожили  их.  Иногда  мне  поневоле
вспоминался  сад Эдема, где человек и животные  жили  бок  о
бок.  В  других  районах  страны мы видели  фермы  и  горные
выработки,  которые целиком обслуживались машинами,  умножая
богатства страны и благосостояние ее жителей.
      Складские сооружения - для продуктов питания и топлива
-  "теснились друг к другу на побережье. Особенно много было
хранилищ  продуктов. Бантустан производил  больше,  чем  ему
требовалось,  а избытки либо складывались на хранение,  либо
продавались  более  бедным странам по себестоимости.  Я  уже
начал  удивляться, зачем так много продуктов закладывать  на
хранение,  когда  президент  Ганди  созвал  совещание  своих
офицеров  и  сообщил  им  о плане,  над  которым  работал  в
последнее время.
      -  Во  всем мире люди живут, как дикие звери, - сказал
.-.  -  Да, они чудовищны, но это не их вина. Они чудовищны,
потому  что  испытывают  голод и страх.  Поэтому  в  течение
последнего   года  в  складах  создавался  запас   продуктов
питания, медицинских препаратов и лекарственных средств. Мои
химики   разработали   вакцину  против  различных   заразных
заболеваний, которые все еще бесчинствуют в некоторых частях
Азии  и  в  Европе. Все вы знаете, что главная задача  наших
флотов состоит в обеспечении безопасности Бантустана, но мне
кажется  позором расточать впустую столь огромный потенциал,
поэтому я расскажу вам о своей мечте.
     Он выдержал паузу и улыбнулся нам своей обворожительной
з