казал  я.  Она  улыбнулась  мне  сквозь
слезы и покачала головой.
   - Он мертв, - сказала она. - Он погиб отважно, ведь так?
   - Так же, как и жил, - ответил я. Она выглядела удивленной.
   - Я думала, вы его ненавидите.
   - Я тоже так думал. Но я любил его. Она протянула свою тонкую руку  и  на
мгновение кончиками пальцев коснулась моей руки.
   - Спасибо, мистер Бастэйбл. Надеюсь, мой отец погиб не напрасно.
   - Мы уже неплохо показали врагу зубы, - заметил я.
   Но я видел, что от наших кораблей - поначалу пятнадцати - осталось  всего
лишь пять, а в небе над нами нависло  еще  почти  девяносто  вооруженных  до
зубов "броненосцев".
   Шоу бросил взгляд наверх и напряженно вслушался.
   - Пехота и моторизованная кавалерия наступают на долину со всех сторон, -
сообщил он. - Наши ребята держатся, - он  прислушался  снова,  на  этот  раз
немного дольше. - С этой стороны, насколько я понимаю,  в  настоящий  момент
нам почти ничего не грозит.
   Надвигающиеся на нас  корабли  еще  не  вполне  достигли  цели  -  Города
Восходящего Солнца. Они вынуждены были остановиться, обороняясь против наших
первых воздушных атак, и теперь, когда  очутились  в  пределах  досягаемости
нашей артиллерии, некоторые из них были сбиты.
   - Полагаю, время выпускать фэй-цзы, - Шоу отдал  приказ  по  телефону.  -
Великие державы думают, что они уже победили!  Сейчас  мы  покажем  им  нашу
настоящую силу!
   Он связался по телефону с солдатами, охраняющими здание проекта  "АБ",  и
еще раз напомнил им о том, что ни в коем случае нельзя допустить,  чтобы  по
этой территории был нанесен хотя бы один  удар.  Загадочный  проект,  должно
быть, играл в его стратегии исключительно важную роль.
   Отсюда я не мог разглядеть ангары, где располагались "шершни",  и  увидел
крылатые жужжащие маленькие машины только тогда, когда они промчались сквозь
черный дым в небо и начали обстреливать "броненосцы", попадая снарядами в их
магазины, взрывая на них порох, обрушиваясь на врага сверху. Противник почти
не успел сообразить, что, собственно, происходит.
   Была сбита "Императрица Виктория". Был сбит "Теодор Рузвельт".  Был  сбит
"Александр Невский". Был сбит "Сидзава". Был сбит "Наполеон  Великий".  Один
за другим они падали с  неба,  одни  медленно  кружили,  другие  проносились
ураганом, потеряв управление, - однако все они падали. Они будут  уничтожены
все, теперь в этом уже не было сомнений. И непохоже было,  чтобы  пострадала
хотя бы одна из этих смертоносных фэй-цзы, которые управлялись  всего  двумя
летчиками, пилотом  и  бортстрелком.  Бортовые  орудия  чужеземных  кораблей
просто  не  были  приспособлены  для  поражения  столь  малых   целей.   Они
беспорядочно извергали пламя во все стороны, однако совершенно были сбиты  с
толку, точно неуклюжие морские коровы под  натиском  пираний  с  их  острыми
зубками; они просто не знали, как обороняться.
   Повсюду в Долине Утренней Зари валялись обломки  кораблей.  Тысячи  огней
пылали в горах, отмечая те места, где нашли свой конец гордые  "броненосцы".
Половина  союзнического  флота  была  уничтожена,  а  пять  наших  воздушных
кораблей  (включая  "Шань-Тянь")  вернулись  теперь  к  причальным   мачтам,
предоставив поле боя фэй-цзы.  Для  захватчиков  это  было  уже  чересчур  -
увидеть, как на них набросились неуловимые крошечные машины тяжелее воздуха.
Им пришлось пережить гибель  своих  лучших  кораблей,  которые  в  считанные
минуты были  сбиты  смертоносными  малышками.  Тяжеловесные  боевые  корабли
отступили. Ни одной бомбы не упало на Город Восходящего Солнца.

Глава 6

Новая встреча с археологом-любителем

   Несмотря на потери, мы все же выиграли  первый  бой,  но  предстояло  еще
немало сражений, прежде чем окончательно решится, удалось ли нам вывести  из
игры великие державы. Мы получили известие о  том,  что  наземное  нападение
союзнических сил оказалось таким  же  неудачным,  как  и  воздушное,  и  что
неприятель отступил. Радость охватила нас.
   Несколько последующих дней передышки прошли в ожидании, и именно тогда  я
наконец предложил свои услуги Повелителю Воздуха, которые он  и  принял  без
единого слова, тут  же  поручив  мне  командование  моим  прежним  кораблем,
носившим теперь имя "Шань-Тянь".
   К нашему общему горю стало известно, что капитан Корженевский и весь  его
экипаж действительно погибли вместе со "Скитальцем".
   А затем враг снова перешел в наступление, и я был уже  готов  отправиться
на борт своего корабля, однако Шоу попросил меня  оставаться  в  башне,  где
размещался его штаб,  поскольку  довольно  быстро  выяснилось,  что  корабли
великих держав перешли к другой, более осторожной стратегии. Они долетели до
гор на горизонте и там зависли, пытаясь оттуда  поразить  снарядами  ангары,
где стояли фэй-цзы. И я снова имел случай убедиться в том, что куда  большее
беспокойство Шоу выказывает по  поводу  безопасности  здания  проекта  "АБ",
нежели ангаров с летательными аппаратами. Однако ж вскоре мы установили, что
ни то, ни другое здание не получили сколько-нибудь серьезных повреждений.
   Мою  душу  захлестнул  необузданный  гнев,   когда   несколько   снарядов
взорвалось в Городе  Восходящего  Солнца.  Они  повредили  прекрасные  дома,
выбили стекла, изуродовали деревья и клумбы с цветами. С нетерпением  ожидал
я теперь приказа отправляться на борт  моего  боевого  корабля.  Однако  Шоу
сохранял ледяное спокойствие и дал врагу по меньшей мере час держать нас под
огнем, прежде чем послал в небо фэй-цзы.
   - А как же я? - спросил я в тревоге. - Разве вы не  хотели  бы,  чтобы  я
хоть раз дал им как следует  по  носу?  Мне  нужно  отомстить  за  несколько
смертей. И не в последнюю очередь - за гибель Корженевского.
   - Всем нам есть за что мстить, капитан Бастэйбл, - по своему обыкновению,
он тут же присвоил мне новое, более  высокое  звание.  -  Для  вашей  мести,
боюсь, пока еще не время. "Шань-Тянь" должна  будет  выполнить  наиважнейшую
миссию. Но сейчас еще рано.., еще не время...
   Большего я  так  и  не  смог  от  него  добиться.  Наши  летающие  машины
остановили вражеские корабли в горах и уничтожили семь из них.  Но  на  этот
раз у нас тоже были потери, поскольку воздушные корабли  вооружились  теперь
автоматическими ружьями,  способными  быстро  реагировать  на  огонь.  Новое
оружие было вмонтировано в поспешно сооруженные для этого  башни  или  же  в
газосодержащие камеры. Оттуда неприятель  мог  отвечать  на  выстрелы  наших
"шершней".
   Весьма уязвимая машина, управляемая всего двумя летчиками,  погибала  при
попадании одного-единственного снаряда, и в этом  втором  соприкосновении  с
врагом мы потеряли шесть фэй-цзы.
   Натиск не ослабевал еще две недели; со все  возрастающим  упорством  враг
постоянно подтягивал все новые и новые подкрепления, в  то  время  как  наши
резервы постепенно истощались. Я думаю, даже  Шоу  не  предвидел  того,  что
великие державы проявят столько решительности в своем стремлении  уничтожить
его. Создавалось впечатление, будто они  полагают,  что  их  господству  над
завоеванными территориями  грозит  смертельная  опасность,  если  Повелитель
Воздуха сумеет выстоять. Но доходили до нас и ободряющие известия.  Во  всем
Китае против угнетателей  поднимались  крестьяне,  рабочие,  студенты.  Весь
народ был охвачен революцией. Надежда Шоу заключалась в том, что  беспорядки
вспыхнут в слишком большом количестве провинций, и союзнические  силы  будут
вынуждены разделиться, чтобы подавлять их.
   Но пока что великие  державы  концентрировали  все  свои  силы  на  одном
объекте - Городе Восходящего  Солнца.  Следствием  этого  были  восстания  в
Шанхае (находящемся теперь под властью  революционного  комитета)  и  Пекине
(где народ утопил в крови распоряжавшихся там японцев), а  также  во  многих
других городах и областях страны.
   До  Шоу  доходили  вести  о  том,  как  разрастается  его  революция,   и
уверенность Повелителя Воздуха в своих силах росла, хотя наши  боеприпасы  и
подходили  к  концу.  Нам  пока  что  удавалось  не  подпускать   к   городу
объединенные армии великих держав, а Шоу теперь еще больше, чем когда бы  то
ни было, интересовался своим таинственным проектом.
   Одним прекрасным утром я направлялся  из  своей  квартиры  к  центральной
башне в штаб, когда неожиданно наткнулся на настоящее столпотворение.  Целая
толпа людей размахивала руками, указывая на аэропарк.
   Потрясенный, я увидел, как один-единственный воздушный  корабль  дрейфует
над ним с  заглушенным  мотором.  Не  могло  быть  никаких  сомнений  в  его
принадлежности: на стабилизаторах победно сверкал "Юнион Джек". Я помчался в
сторону штаба. Несомненно, оттуда тоже  был  хорошо  виден  этот  загадочный
неприятель.
   Маленькое британское воздушное судно - по своим  размерам  оно  не  могло
даже сравниться с боевыми кораблями,  которых  мы  ждали  все  это  время  -
подвергло бомбардировке ангары фэй-цзы! Дождавшись благоприятного ветра, оно
придрейфовало  ночью,  никем  не  виденное  и  не  слышанное,  с  намерением
уничтожить наши летающие машины.
   Но вот все наши пушки открыли огонь по кораблю, низко висящему  на  небе.
По счастью, бомбы попали не  прямо  в  ангары,  однако  несколько  дымящихся
воронок показывали, что неизвестный смельчак промахнулся лишь ненамного. Это
был не тяжелый  бомбардировщик,  и  вскоре  уже  его  газосодержащая  камера
лопнула, машина тяжело завалилась на нос, пролетела над аэропарком и едва не
рухнула прямо  на  наш  пришвартованный  к  мачтам  "флот".  К  счастью,  он
опустился на землю рядом с кораблями.
   Вместе с еще несколькими товарищами я  тотчас  выбежал  из  башни,  и  мы
вскочили в автомобиль. Мы помчались по городу, мимо аэропарка, к тому месту,
где вокруг поверженного корабля уже стояли бандиты  Шоу,  разодетые  в  свои
пестрые тряпки. Как я и думал, лишь немногие из экипажа  получили  серьезные
ранения. Но сперва я  бросил  взгляд  на  название  корабля,  написанное  на
искалеченной съежившейся камере, и испугался. Я знал его. Я почти успел  его
позабыть. Это был самый первый воздушный корабль, который я когда-либо видел
в  своей  жизни.  Британцы,  несомненно,  вызвали  на   подкрепление   часть
военно-воздушных сил Индии. Наблюдательный корабль, который лежал  на  земле
совсем близко от здания проекта "АБ", разбитый и уничтоженный,  был  не  кем
иным, как "Периклесом". Тем самым, что спас мне жизнь.
   Странно мне было видеть  его  вновь,  признаюсь.  Я  понял,  что  великие
державы используют теперь каждый свой корабль  в  попытке  уничтожить  Город
Восходящего Солнца. А потом я увидел и майора Пауэлла собственной персоной -
он выбирался из обломков, в его темных глазах застыло дикое  выражение.  Его
лицо было залито машинным маслом,  одежда  разорвана.  Одна  рука  бессильно
свисала вдоль тела, однако в другой он  все  еще  твердо  сжимал  офицерскую
трость. Он тотчас же узнал меня.
   Он заговорил высоким, резким голосом:
   - Алло, Бастэйбл! Теперь союзником наших цветных братьев, так? Ну-ну,  не
так уж много пользы в том, чтобы спасать вашу жизнь, так?
   - Доброе утро, майор, - сказал я. - Позвольте мне высказать комплимент по
поводу вашей несравненной храбрости.
   - Хулиганство! Но сама по себе попытка уже ценна. Вы не можете  победить,
знаете ли, даже если у вас еще много этих проклятых летающих машин. В  конце
концов мы все же вас заполучим.
   -  Но  и  вам  это  обойдется  недешево,  -  возразил  я.  Пауэлл  бросил
недоверчивый взгляд на солдат Шоу.
   - Что будут с нами делать эти? Замучают до смерти пытками? Отправят  наши
изуродованные тела назад - остальным в назидание?
   - С вами будут хорошо обращаться, - заверил я его. Когда  Пауэлла  и  его
людей разоружили и отправили в Город Восходящего Солнца,  я  пошел  рядом  с
ним.
   - Мне очень жаль. Жаль "Периклеса".
   - Мне тоже, - он едва не плакал, от гнева ли, от горя, не могу сказать. -
Так вот кем вы были, вы, несчастный нигилист. Поэтому и  разыгрывали  потерю
памяти. Я-то подумал, что вы одни из нас!
   - Я и был одним из вас, - тихо сказал я. - Возможно, я  все  еще  остаюсь
таковым. Я не знаю.
   - Что за жалкая комедия, Бастэйбл! Весь Китай охвачен  волнениями.  Часть
Индии уже заражена этим ядом, о Юго-Восточной Азии и говорить не приходится.
Бедные невежественные туземцы верят, что у них  есть  шанс.  У  них  нет  ни
малейшего шанса.
   - Думаю, у них есть один - теперь,  -  возразил  я.  -  Дни  империализма
сочтены, по крайней мере, насколько мы это понимаем.
   - Если вы уничтожите его, вы отбросите всех нас назад,  в  средние  века.
Великие державы обеспечили мир во всем мире на сотню  лет.  Теперь  все  это
погублено. Пройдет не меньше десятилетия, прежде чем будет хотя  бы  отчасти
восстановлено нормальное состояние. Если это вообще можно будет сделать.
   - Больше никогда не будет "нормального состояния" , -  сказал  я.  -  Ваш
мир, майор, был оплачен слишком дорогой ценой.
   Он презрительно фыркнул:
   - Они, несомненно, обратили вас в свою веру. Но со мной этот номер у  них
не пройдет. Никогда. Вам ведь хотелось бы видеть войну в Европе, так?
   - Война в Европе была бы очень своевременной. Столкновение между великими
державами ослабило бы их железную хватку на горле угнетенных народов.  Разве
вы не понимаете?
   - Я смотрю на это вообще не так. Я ощущаю  себя  человеком,  переживающим
последние дни Римской Империи. Проклятье! -  он  вздрогнул,  когда  случайно
задел раненой рукой стену.
   - Я велю позаботиться о вашей руке, как только мы  прибудем  в  город,  -
обещал я ему.
   - Не нуждаюсь в вашем милосердии, -  заявил  Пауэлл.  -  Желтый  сброд  и
ниггеры будут править миром? Смеху подобно!
   После этого я оставил его и никогда больше не встречал.
   Если до этой встречи меня и терзали сомнения относительно занимаемой мною
позиции, то теперь все прояснилось. Отвратительный  сарказм  Пауэлла  и  его
презрение  имели  своим  результатом  то  обстоятельство,   что   теперь   я
окончательно примкнул к Шоу. Маска дружеского покровительства упала,  и  под
ней обнаружились ненависть и, в конце концов обыкновенный страх.

***

   Когда я вернулся в штаб, Шоу уже  ждал  меня.  Он  выглядел  так,  словно
принял важное решение.
   - Это коварное нападение имело для нас решающее значение, - заявил он.  -
Проект "АБ" в общем и целом готов. Думаю, что он окажется  удачным,  хотя  у
нас нет ни времени, ни возможности провести испытания. Мы поступим точно так
же, как этот корабль. Вылетаем сегодня же ночью.
   - Думаю, вам лучше объяснить мне более определенно, - сказал я, улыбаясь.
- Что мы станем делать?
   - Своей основной базой великие державы сделали большие корабельные  верфи
в Хиросиме. Именно там они чинят свои корабли, оттуда идут поставки запасных
частей. Это самая близкая техническая база,  где  их  могут  профессионально
обслужить. Кроме того, там строится множество новых "броненосцев". Уничтожив
эту базу, мы в одно мгновение обретем куда  больше  стратегической  свободы,
капитан Бастэйбл.
   - Совершенно с  вами  согласен,  -  сказал  я.  -  Но  для  этого  у  нас
недостаточно кораблей, генерал Шоу. И мы располагаем  совсем  незначительным
числом бомб, фэй-цзы не  смогут  пролететь  такое  расстояние.  Кроме  того,
существует значительная вероятность, что нас обнаружат и собьют, как  только
мы покинем Долину Утренней Зари. Так как же нам сделать это?
   - Проект "АБ" завершен. Есть ли возможность отправиться сегодня ночью  на
"Шань-Тянь" и перелететь за линию фронта?
   -  Наши  шансы  равны  примерно  тем,  что  имел  тот  корабль,   который
придрейфовал сюда, - ответил я. - Если ветер будет попутным.
   - Готовьтесь стартовать на закате солнца.
   Я пожал плечами. Самоубийство. Но я сделаю это.

Глава 7

Проект "АБ"

   На закате солнца все мы находились на борту. В течение дня  нам  пришлось
отразить несколько незначительных атак вражеских  кораблей,  однако  никаких
серьезных повреждений причинено не было.
   - Они ждут подкреплений, - пояснил мне Шоу.  -  И  по  моим  данным,  это
подкрепление должно прийти из Хиросимы. Они стартуют завтра утром.
   - Для нас это будет долгий полет, - сказал я. - Даже если нас ждет успех,
мы не сможем вернуться к завтрашнему утру.
   - Так полетим в Пекин. Он уже находится в руках товарищей.
   - Правильно.
   Ульянов, Дутчке и Уна Перссон пришли на борт вместе с генералом Шоу.
   - Я хочу, чтобы они это увидели. Чтобы они в это поверили,  -  сказал  он
мне.
   На корабле находилось,  кроме  того,  несколько  ученых,  наблюдавших  за
погрузкой какого-то довольно крупногабаритного предмета, происходившей через
наши нижние люки. Это были чрезвычайно серьезные венгры, немец и американец,
и они не сказали мне ни слова. Но среди них был также один австралиец. Его я
и спросил, что здесь, собственно, происходит.
   Он улыбнулся:
   - Происходит не здесь. Что-то происходит, но на  небесах,  вот  что  надо
говорить. Ха, ха! Кто-нибудь вам и скажет, но только не я. Удачи, товарищ!
   После чего он вместе с остальными учеными оставил корабль.
   Генерал Шоу положил руку мне на плечо:
   - Ни о чем не беспокойтесь, Бастэйбл. Обо всем узнаете, когда мы будем на
месте.
   - Должно быть, это бомба, - предположил я.  -  Какая-то  особенно  мощная
бомба? Нитроглицерин? Зажигательный снаряд?
   - Да подождите же!
   Мы все стояли в рубке "Лох Этив" и смотрели, как садится солнце.  Корабль
- мне следовало бы называть его  "Шань-Тянь"  -  не  был  больше  тем  столь
памятным мне роскошным  пассажирским  судном.  Всю  обстановку,  которая  не
требовалась в бою, убрали, а из иллюминаторов теперь торчали стволы  орудий,
стреляющих без отдачи. Прежние прогулочные палубы превратились в  орудийные.
Там, где некогда танцевали пассажиры, нынче разместились склады боеприпасов.
Если нас все-таки обнаружат, у нас будет чем ответить на огонь.
   Мысли мои обратились к прошлому, к дурацкому столкновению с  "мустангером
Ронни".  Без  него  я  не  был  бы   сегодня   командиром   этого   корабля,
направлявшегося на безрассудно дерзкое задание, до сих  пор  не  вполне  для
меня понятное. Казалось, со  дня  моей  встречи  с  Рейганом  прошло  больше
времени, чем с того мгновения, когда я был заброшен  из  моей  эпохи  в  мир
будущего.
   Ульянов стоял рядом со мной, когда я склонился над приборами и  готовился
отчалить.
   - Что п'изадумались, молодой человек? Я взглянул в его  старые,  ласковые
глаза.
   -  Я  только  что  спрашивал  себя,   как   за   одну   ночь   превратить
добропорядочного офицера английской  армии  в  отчаянного  революционера,  -
сказал я с улыбкой.
   - Это случалось со многими, - ответил он. - Я часто становился свидетелем
таких п'ев'ащений. Но сначала нужно ткнуть их лицом  в  огромное  количество
несп'аведливости... Никто не хочет ве'ить в то,  что  ми  настолько  жесток.
Ничего не знать о жестокости  означает  ох'анять  свою  невинность,  как  вы
думаете? А нам всем так бы хотелось оставаться невиновными! еволюционе - это
человек, кото'ому не удалось сбе'ечь свою невинность,  но  кото'ый,  тем  не
менее, так отчаянно желает получить ее об'атио, что в конце концов  п'иходит
к попытке создать ми', где невинными будут все.
   - Но разве такой мир может быть когда-либо создан, Владимир  Ильич?  -  я
вздохнул.  -  Вы  описываете  сад  Эдема,  знаете  ли.  Знакомая  мечта.  Но
воплощенная в действительность? Не знаю. Я спрашиваю себя...
   - Существует бесконечное множество всевозможных общественных уст'ойств. В
бесконечной Вселенной ано или поздно все они могут быть  еализованы.  Только
от человечества зависит сделать явью  то,  к  чему  оно  в  действительности
ст'емится. Человек - существо, кото'ое может создать почти все,  что  желает
создать - или же уничтожить все, что желает уничтожить. И по'ой  даже  меня,
несмот'я на то, что я  так  ста',  человек  все  еще  пове'гает