те? - крикнул человек.
   Я кивнул и взялся руками за веревку.
   "Небесный матрос" дал шкиперу знак.
   - Тяни, Берт!
   Я услышал ворчание мотора, затем  меня  потянуло  наверх.  Поначалу  меня
жутко крутило, так что мне сделалось совсем дурно, покуда один из стоящих на
лестнице не подался вперед и не схватил меня за ноги, сделав, таким образом,
мое путешествие более спокойным.
   Спустя примерно минуту, которая показалась мне часом,  меня  дотащили  до
края люка и доставили в круглое помещение в двенадцать футов  в  диаметре  и
восемь в высоту. Это помещение полностью облицовано металлом. Оно напоминало
скорее   стрелковую   башню   на   современном    "броненосце".    Маленькая
моторизированная лебедка, поднявшая меня, была теперь выключена. Это  сделал
еще один человек в форме (без сомнения, Берт). Остальные взобрались на борт,
привычным движением  втянули  веревочную  лестницу  и  закрыли  люк,  плотно
завинтив его.
   В помещении находился еще один человек, стоявший возле круглой двери.  Он
тоже был одет в белое, кроме того,  имелись  тропический  шлем  и  майорская
звезда па погонах его рубашки. Это был маленький человек с  острыми  лисьими
чертами лица, опрятными маленькими черными усиками,  которые  он  поглаживал
сейчас  набалдашником  своего  офицерского   стека,   взирая   на   меня   с
непроницаемой миной.
   Спустя очень долгое время (и все  это  время  его  большие  темные  глаза
изучали меня с головы до ног) он наконец сказал:
   - Добро пожаловать на борт. Вы англичанин? Я как раз снял с груди трос  и
смог отсалютовать.
   - Да, сэр. Капитан Освальд Бастэйбл, сэр.
   -  Армия,  так?  Немножко  странно,  так?  Я  майор  Пауэлл,  Королевская
Индийская Воздушная Полиция, как вы, вероятно,  уже  заметили,  так?  Это  -
патрульный корабль "Периклес", - он  почесал  стеком  свой  длинный  нос.  -
Сначала заглянем в лазарет, сказал бы я, так?
   Он раскрыл круглую дверь и отступил в сторону. Оба  матроса  помогли  мне
войти.
   Теперь я  находился  в  длинном  коридоре,  совершенно  гладком  с  одной
стороны; с другой же находились  большие  иллюминаторы.  Сквозь  них  я  мог
видеть, как под нами медленно исчезают развалины Теку Бенга. На другом конце
прохода имелась еще одна дверь, а  за  ней,  когда  мы  завернули  за  угол,
обнаружилось еще несколько с различными надписями. На одной было написано:
   "Корабельный лазарет".
   Там стояли восемь кроватей, все пустые. Здесь наличествовали все  приборы
новейшей больницы, включая некоторые аппараты, назначение которых я не  смог
угадать. Мне позволили раздеться за ширмой и как следует вымыться  в  ванне,
находившейся там же. После этого я почувствовал себя намного лучше,  натянул
пижаму (тоже бело-голубую) и направился к кровати,  уже  приготовленной  для
меня у противоположной стены.
   Должен признаться, что тогда я пребывал в состоянии своего  рода  транса.
Мне было трудно все время помнить о том, что я нахожусь в комнате, которая в
данный момент летит над Гималаями на высоте в несколько тысяч футов.
   То и дело корабль слегка покачивался из стороны  в  сторону  или  странно
дергался, как иногда вздрагивает поезд, и  у  меня  действительно  возникало
ощущение, что я нахожусь скорее  в  поезде,  в  каком-нибудь  исключительном
"люксе" экспресса первого класса.
   Спустя несколько  минут  в  помещение  вошел  корабельный  врач,  который
обменялся парой слов с санитаром.
   Тот как раз складывал ширму. Доктор был молодой человек с большой круглой
головой и гривой рыжих волос. Когда он говорил, в  его  речи  звучал  мягкий
шотландский акцент.
   - Капитан Бастэйбл, не так ли? - обратился он ко мне.
   - Так точно, доктор. Полагаю, что  чувствую  себя  исключительно  хорошо.
Телесно, во всяком случае.
   - Телесно? А что, вы думаете, с головой у вас не все в порядке?
   - По правде сказать, сэр, я думаю, что грежу наяву.
   - Именно это подумали мы, когда обнаружили вас там, внизу. Во  имя  всего
святого, как вам удалось забраться в эти руины? Как вы это сделали, а?
   Задавая мне эти вопросы, он щупал мой пульс, смотрел мне в глаза, словом,
делал все, что обычно  делает  врач,  когда  не  может  обнаружить  в  своем
пациенте ничего особенного.
   - Не знаю, поверите ли вы мне, если я вам скажу, что поднялся туда,  сидя
верхом на лошади, - ответил я.
   Он издал странный смешок и сунул мне в рот термометр.
   - Нет, этому я уж точно не поверю! На лошади! Ха!
   - Ну да, - осторожно сказал я после того, как термометр был извлечен. - Я
все же поднялся туда именно на лошади.
   - Ага, - он совершенно явно мне не  верил.  -  Возможно,  вы  это  только
вообразили... А что, лошадь перескочила через пропасть, да?
   - Когда я поднялся туда, пропасти еще не было. - Не было?.. -  он  громко
расхохотался. - Бог ты мой!  Не  было  пропасти!  Эта  пропасть  была  здесь
всегда. Ну, во всяком случае, она появилась до чертиков давно. Поэтому мы  и
летаем над руинами. Воздушный корабль - единственный  способ  туда  попасть.
Майор  Пауэлл  нечто  вроде  археолога-любителя.   Он   добился   разрешения
патрулировать именно эту область, чтобы в один прекрасный день найти  способ
исследовать Теку Бенга. О погибших культурах Гималаев он знает  больше,  чем
кто-либо па свете. Он настоящий ученый, наш майор Пауэлл.
   - Я не назвал бы Кумбалари "погибшей культурой", - сказал я. - Во  всяком
случае, не в строгом смысле слова. Землетрясение произошло самое большее два
года назад. Это было именно тогда, когда я туда и пришел.
   - Два года назад? Вы проторчали на этом богом забытом  клочке  земли  два
года? Бедняга вы, бедняга. Однако  для  такого  испытания  вы  на  удивление
хорошо выглядите, сказал бы я, - внезапно он нахмурился. - Землетрясение?  Я
не слыхал ни о каком землетрясении в Теку Бенга. Вы имеете в виду...
   - На памяти нашего поколения в Теку Бенга не было  землетрясений,  -  это
был пронзительный звонкий голос  майора  Пауэлла,  который  вошел  во  время
нашего разговора. Он рассматривал меня с  известным  любопытством,  довольно
осторожным. - И я очень сомневаюсь, что кто-нибудь в состоянии  прожить  там
целых два года. Для начала, там нет ничего съедобного. С другой стороны, нет
никакого иного объяснения тому, как вы туда попали, кроме одного: с  частной
экспедицией, прилетевшей туда два года назад.
   Я невольно улыбнулся:
   - Это невозможно, сэр. Два года назад таких кораблей еще не существовало.
Куда удивительнее то, как...
   - Я полагаю, вам следует получше осмотреть его  здесь,  -  заметил  майор
Пауэлл и легонько постучал  себя  тросточкой  по  голове.  -  Бедный  парень
утратил чувство времени. Или еще что-то в том же роде.
   - Так когда же вы вступили в Теку Бенга, капитан Бастэйбл?
   - 25 июня, сэр.
   - Хм. В каком году?
   - Ну... В 1902-м, сэр.
   Доктор и майор растерянно переглянулись.
   - Превосходно, в том году  действительно  было  землетрясение,  -  заявил
майор Пауэлл. - В 1902-м. Почти все погибли. И среди них действительно  было
несколько английских солдат... О Господи, но ведь это просто смехотворно!  -
он снова повернулся ко  мне.  -  У  вас  очень  тяжелое  состояние,  молодой
человек. Я не стал бы называть его потерей памяти. Это  скорее  своего  рода
ложная память, ваш рассудок сыграл с вами злую шутку, так? Может  быть,  вы,
как и я, прочитали слишком много исторических  книг?  Может  быть,  вы  тоже
археолог-любитель? Ну что ж, полагаю, скоро мы сумеем вас вылечить и узнаем,
что же произошло с вами на самом деле.
   - Так что же в моей истории такого странного, майор?
   - Для начала, мой хороший, вы немножко  слишком  хорошо  сохранились  для
человека, который предпринял путешествие в Теку Бенга в 1902 году. С тех пор
прошло уже больше семидесяти лет. Сегодня у  пас  15  июля.  Правда,  как  я
должен с превеликим прискорбием  сообщить,  года  1973-го,  после  Рождества
Христова, разумеется. Говорит ли вам это что-нибудь? Я покачал головой:
   - Мне очень жаль, майор, но в этом пункте я с вами полностью согласен.  Я
сошел с ума.
   - Будем надеяться, что это ненадолго, - с улыбкой сказал доктор. -  Может
быть, вы слишком много читали Герберта Уэллса, так?

Глава 5

Мой первый взгляд на утопию

   Из совершенно излишних соображений такта доктор и майор  Пауэлл  оставили
меня одного. Мне сделали укол - какое-то  наркотическое  вещество,  -  после
чего я хоть и стал вялым и сонным, но уснуть все же не мог. Я был  абсолютно
убежден в том, что какая-то сила в катакомбах храма Грядущего Будды швырнула
меня сквозь время. Я знал, что так оно и было. Я знал, что не сошел  с  ума.
Если бы я действительно был сумасшедшим, то было бы мало смысла в том, чтобы
сражаться с таким детальным и завершенным бредом -  с  тем  же  успехом  его
можно полностью принять. Однако теперь я хотел получить еще сведений  о  том
мире, куда меня забросило. Мне хотелось обсудить это с  доктором  и  майором
Пауэллом. Я хотел знать, есть ли свидетельства тому, что нечто подобное  уже
происходило, - какие-либо необъяснимые  сообщения  от  людей,  утверждающих,
будто происходят из другой эпохи. Но эти мысли угнетали меня. Без  сомнения,
подобные сообщения были. И точно так же не подлежит сомнению, что этих людей
объявляли безумцами или шарлатанами и отправляли их в тюрьмы и дома  скорби.
Если я хочу оставаться на  свободе,  чтобы  побольше  узнать  об  этом  мире
будущего и отыскать возможность вернуться в мое собственное время, то с моей
стороны будет куда как не умно во всеуслышание настаивать на правде.
   Было бы лучше, если бы у меня признали амнезию. Это они поймут скорее.  А
если они смогут состряпать объяснение тому, как я попал в  Теку  Бенга,  где
уже семьдесят лет не ступала нога человека, - тогда я буду считать, что  мне
повезло!
   Придя к определенному решению, я во  всех  отношениях  почувствовал  себя
намного лучше, откинулся на подушки и погрузился в дремоту.
   - Корабль сейчас приземлится, сэр. Голос санитара вырвал меня из  объятий
сна. Я начал выбираться из постели, но он удержал меня.
   - Не беспокойтесь, сэр. Просто лежите и наслаждайтесь полетом. Как только
мы надежно пришвартуемся, мы переправим  вас  в  больницу.  Я  только  хотел
проститься с вами.
   - Спасибо, - ответил я слабо.
   -  Вам  пришлось  столько  всего  испытать,  сэр,  -  заметил  санитар  с
сочувствием. - Альпинизм в такой местности дело куда как непростое.
   - Кто же вам рассказал, что я альпинист? Он смутился.
   - Ну.., никто, сэр. Мы только подумали..,  ну,  это  было  самое  простое
объяснение.
   - Самое простое объяснение? Да почему бы,  собственно,  и  нет?  Еще  раз
сердечное спасибо! Он наморщил лоб и отвернулся.
   - Не стоит, сэр!

***

   Немного позднее винты,  которыми  моя  кровать  крепилась  к  полу,  были
отвинчены. Я почти не заметил, что корабль приземлился, -  если  не  считать
легкого чувства падения и нескольких встряхиваний. Мою кровать  покатили  по
коридору в ту часть  корабля,  где,  по  моему  суждению,  находился  центр.
Огромные створчатые двери были опущены и превратились в  трап,  по  которому
можно было спуститься па землю; на него положили сходни, чтобы спустить  мою
кровать.
   Мы оказались на свежем теплом воздухе, и  кровать  немного  подскакивала,
когда ее повезли по траве к больничной повозке с большим красным крестом  на
белой стенке. Судя по  внешнему  виду,  повозка  была  моторизированной.  Во
всяком случае, лошадей нигде не было видно. Когда я  осмотрелся,  меня  ждал
второй шок - от изумления.  На  огромном  поле  стояли  башни,  выказывающие
большое сходство с парижской Эйфелевой башней,  правда,  немного  меньше  ее
размерами. Примерно половина этих башен была занята - огромные  пирамиды  из
стальных  конструкций,  к  которым  швартовалась  добрая  дюжина   воздушных
кораблей. Большинство их было куда крупнее гиганта, доставившего меня  сюда.
Совершенно  очевидно,  далеко  не  все  воздушные  корабли  были   военными.
Некоторые - торговые, имена на их бортах были выписаны куда более  изысканно
и вычурно, чем, к примеру, у "Периклеса".
   Пока кровать тряслась по траве, доктор бежал рядом.
   - Как самочувствие?
   - Спасибо, лучше. Где мы?
   - Разве вы не узнаете? Катманду. Здесь наша главная квартира.
   Катманду! Когда я видел этот город в последний  раз,  это  была  типичная
азиатская столица с домами, построенными в том архитектурном стиле,  что  не
меняется веками.  Однако  теперь  я  видел  вдали,  за  огромными  портовыми
сооружениями, гигантские здания, вздымающиеся в высоту, этаж за этажом,  так
что, казалось, они едва не задевали самые  облака.  Разумеется,  внизу  были
также  и  непальские  строения,  однако  они,  такие  маленькие,  совершенно
терялись рядом с уходящими в небо белыми башнями. Прежде чем меня подняли  в
моторизированную повозку, я заметил еще кое-что. Это была  длинная  стальная
полоса, лежащая высоко на рядах серых  опор  и  уходящая  прочь  из  города,
исчезая за горизонтом.
   - А это что? - спросил я доктора. Он ошеломленно уставился на меня.
   - Это? Монорельс. Ну, просто дорога.
   - Вы хотите сказать, что по этому рельсу ездит поезд?
   - Именно, - он замолчал, усаживаясь рядом со  мной  в  повозку.  Двери  с
легким шорохом  закрылись.  -  Знаете,  Бастэйбл,  ваше  удивление  выглядит
чертовски убедительно. Хотел бы я знать, что же именно с вами не в порядке.
   Я решил проверить на нем мою ложь.
   - Не может ли так статься, что это амнезия, доктор? -  с  легким  толчком
повозка двинулась вперед. Однако я не слышал знакомого тарахтенья  двигателя
внутреннего сгорания. - А что двигает эту штуку?
   - А вы как думаете? Разумеется, пар. Это обыкновенный паровой автомобиль.
   - Не бензин?
   - Надеюсь, нет! Примитив! Паровой двигатель намного эффективнее. Да  ведь
вы должны все это знать, Бастэйбл. Я, конечно, вовсе не хочу сказать, что вы
намеренно и сознательно пытаетесь ввести меня в заблуждение, но...
   - Я думаю, вам лучше исходить из того, что я забыл решительно все,  кроме
своего имени, доктор. Все прочее,  вероятно,  проистекает  из  тех  безумных
представлений, во власти которых  я  находился.  Результат  переутомления  и
отчаяния,  ведь  это  иногда  случается.  Возможно,  вы  обнаружите,  что  я
принадлежал к одной из горных экспедиций, исчезнувших некоторое время назад.
   - Да, - в его голосе звучало облегчение. - Я уже думал об альпинистах. Вы
действительно больше ничего не можете вспомнить  о  восхождении?  Об  именах
остальных участников.., или что-нибудь в этом роде?
   - Боюсь, что нет.
   - Ну ладно, - сказал он, довольный и этим, -  во  всяком  случае,  начало
положено.
   Наконец машина остановилась, мою кровать вместе со мной выкатили  наружу,
на этот раз на высокий пандус, специально  предназначенный  для  этой  цели.
Двери открылись без всякого участия людей, и я  очутился  в  чистом  светлом
коридоре, откуда попал в помещение, казавшееся таким же чистым и светлым.  О
его предназначении оставалось только гадать.
   - Мы на месте, - сказал доктор.
   - И где же мы?
   - В больнице Черчилля - ее назвали в честь последнего  вице-короля  лорда
Уинстона. Он много всякого хорошего сделал для Индии, наш Черчилль.
   - Не тот ли это Черчилль, который книги писал? Отчеты о войне? Тот  самый
парень, который со своими уланами начал наступление в Омдурмане в 1898 году?
   - Я думаю! Но это было в самом начале его карьеры. Вы,  однако,  довольно
хорошо подкованы по части истории!
   - Ну да, потом ему пришлось здорово поднапрячься, - улыбнулся я, -  чтобы
стать вице-королем Индии!
   Доктор снова бросил на меня странный взгляд:
   - Ну хорошо, капитан Бастэйбл. Вы пробудете в Катманду  только  день  или
два  -  пока  в  Калькутту  не  отправится  больничный  поезд.  Полагаю,  вы
нуждаетесь в специалисте.., по амнезии. Самый ближайший из них  находится  в
Калькутте.
   Я подавился вопросом. Я как раз думал о том, неужели Калькутта изменилась
так же, как Катманду.
   - А нынче здесь довольно мирное местечко, не правда ли? - сказал я.
   - Мирное? Надеюсь. Время от времени у нас бывают небольшие неприятности с
националистическими экстремистскими группами,  но  ничего  серьезного.  Войн
здесь не было уже сто лет.
   - В таком случае, у меня и впрямь очень серьезные  провалы  в  памяти,  -
сказал я, улыбаясь. Он неловко остановился возле моей кровати.
   - Э.., ну да.., а! - вскричал он с облегчением.  -  Вот  и  ваша  сестра.
Прощайте, Бастэйбл. Держите хвост пистолетом! Я хотел  только  еще...  -  он
взял медицинскую  сестру  за  локоть  и  увлек  ее  наружу;  дверь  за  ними
захлопнулась.
   Я не был бы мужчиной в полном смысле этого слова, если бы  не  признался,
что  появление  моей  сиделки  возбудило  во  мне  одновременно  радость,  и
удивление. Я успел бросить на  нее  лишь  один  взгляд,  однако  этого  было
довольно, чтобы я понял, насколько все изменилось с 1902  года.  Сестринская
форма состояла  из  бело-голубого  крахмального  платья  и  высокого  чепца,
аккуратно  приколотого  к  ее   каштановым   волосам.   Совершенно   обычная
сестринская униформа, за исключением одного лишь  обстоятельства:  подол  ее
юбки  отстоял  от  пола  самое  меньшее  на  десяток  дюймов,  овевая  самую
прелестную пару ножек,  какую  я  когда-либо  видел,  за  исключением  сцены
императорского театра на  Лечестерской  площади.  Разумеется,  такая  одежда
предоставляла сестре большую свободу движений и была существенно практичнее.
Я спрашивал себя, неужели все женщины этой эпохи одеты так практично  и  так
привлекательно. Если да, то впереди во время моего невольного путешествия  в
будущее меня ждало немало нечаянных радостей!

***

   Полагаю, что-то беспокоило мою сестру, когда она вернулась, потому что ее
появление в равной степени повергло меня в смущение и очаровало. Было трудно
видеть в  ней  обыкновенную  честную  молодую  женщину  (в  действительности
довольно-таки чопорную), поскольку, по  представлениям  моего  времени,  она
была одета как девочка из ревю! Должно быть,  я  весьма  заметно  покраснел,
потому что первым делом она пощупала мой пульс.
   Спустя краткое время вошел  майор  Пауэлл  и  придвинул  к  моей  кровати
металлический стул.
   - Ну, как вы себя чувствуете, старина?
   - Намного лучше, - ответил я. - Думаю, я страдаю потерей памяти.
   (Я так часто повторял эту фразу, что  стало  казаться,  будто  я  пытаюсь
убедить самого себя!).
   - Доктор уже говорил. Весьма вероятно. А вы вспоминаете поездку  в  горы,
так?
   - Полагаю, что-то вроде восхождения на гору.., да, припоминаю, - сказал я
довольно естественным тоном.
   - Великолепно! Еще немного, и ваша память к вам  вернется.  Знаете,  меня
ужасно интересует то, что вы рассказали. Для меня это было  бы  изумительным
везением, если бы вы действительно прибыли из 1902 года, так.
   Я слабо улыбнулся:
   - Почему же, майор Пауэлл?
   - Это было бы чрезвычайно полезно для моих исследований. К Теку  Бенга  у
меня совершенно особый интерес. Знаете ли,  этот  город  представляет  собой
загадку в архитектурном и историческом отношениях.
   По всем законам логики, его просто не должно  существовать.  А  снимок  с
воздуха, который мы  сделали,  демонстрирует  такое  смешение  архитектурных
стилей,  что  напрашивается  вывод:  долгое  время  этот  город  был  точкой
пересечения различных культур всего мира. Невозможно поверить, я знаю.
   - И тем не менее я совершенно с вами согласен, - сказал я. - Кроме  того,
я  думаю,  там  представлены  некоторые  культуры,   происхождение   которых
относится   к   эпохам,   предшествующим   какой-либо   историографии.   Это
действительно очень, очень древние строения.
   -  Существуют,  разумеется,  различные  мифы  на  этот  счет.  Однако  на
удивление немногочисленные. Большинство жрецов-кумбалари  погибли  во  время
землетрясения   1902   года,   а   остальное    население    эт