казала:
     -- Кастиллар, дайте мне руку.
     Она крепко взялась за нее и, сжав губы, добавила.
     -- Исель, Бетрис, ди Феррей -- останьтесь.
     Она кивнула в сторону зала предков.
     По  окончании  церемонии Исель  оставила  одеяние леди Весны в  храме и
снова была теперь просто очаровательной девушкой в бело-голубом наряде. Нет,
поправил  себя Кэсерил, увидев,  как  решительно она подняла  подбородок, --
просто принцессой. Он,  придержав дверь, пропустил всех в  зал. "Прямо как в
те времена, когда был пажом",  --  подумал было Кэсерил,  но тут управляющий
остановился и пропустил вперед его.
     Тихий  пустой зал был озарен теплым светом свечей, которым суждено было
сегодня  догореть  дотла. Маслянисто  поблескивали  полированные  деревянные
скамьи. Провинкара прошла в комнату  и повернулась к  девушкам --  те под ее
суровым взглядом придвинулись друг к другу и взялись за руки, ожидая бури.
     -- Так. Ну, кому принадлежала эта идея?
     Исель выступила на полшага вперед и присела в книксене!
     -- Мне, бабушка, -- сказала она почти -- но не совсем -- таким же ясным
и чистым голосом, каким говорила в храме.
     Потом,  повинуясь  движению  строго  сдвинутых  бровей   правительницы,
добавила:
     -- Хотя Бетрис придумала испросить согласия при разжигании огня.
     Ди Феррей набросился на дочь:
     -- Ты все знала и ничего мне не сказала?
     Бетрис тоже присела в книксене, как Исель -- с абсолютно прямой спиной,
-- и с достоинством ответила:
     --  Как  я  поняла,  меня  приставили  к  принцессе  Исель  помощницей,
компаньонкой и правой рукой. А не шпионкой,  папа.  Если моя верность должна
принадлежать  не  принцессе,  а  кому-то  другому, мне  об  этом  ничего  не
говорили.  "Храни ее честь ценой собственной жизни", -- так сказал  ты, -- и
добавила, слегка смягчившись:  -- К  тому же если  бы  пламя  не  занялось с
первой попытки, этого могло и не произойти.
     Ди Феррей со вздохом отвел глаза от философствующей дочери и, посмотрев
на провинкару, беспомощно пожал плечами.
     -- Ты старше, Бетрис, -- произнесла та. -- Мы надеялись, что ты окажешь
на  Исель   сдерживающее  влияние.   Научишь  ее  вести  себя  как  положено
благовоспитанной  девушке,  --  она  поджала губы.  --  Так  Битам, охотник,
объединяет молодых собак в одну  свору  со старыми, чтобы  те  учили щенков.
Надо  было   отправить  вас  к  нему,  а  не  приставлять  этих  бесполезных
куриц-гувернанток.
     Бетрис заморгала глазами и снова присела.
     -- Да, миледи.
     Провинкара  окинула  ее  пристальным  взглядом,   подозревая  насмешку.
Кэсерил закусил губу. Исель набрала в грудь воздуха.
     -- Молча потакать  несправедливости и  закрывать глаза на людское горе,
которое приводит к проклятию души,  чего можно было бы избежать... если  так
положено  вести  себя благовоспитанной  девушке,  то этому  меня никогда  не
учили.
     --  Ну  разумеется,  нет!  --  сказала  провинкара.  Голос  ее  наконец
смягчился,  и в нем прозвучало сожаление.  -- Но правосудие -- это  не  твоя
задача, сердце мое.
     --  Люди, чьей задачей  оно  является, открыто пренебрегают  им.  Я  не
молочница и  не  прачка. И  если  у меня больше привилегий  в  Шалионе, то и
обязанностей больше! И настоятель, и леди ди Хьюлтер не раз  говорили мне об
этом.
     -- Я говорила об учебе, Исель, -- слабо запротестовала леди ди Хьюлтер.
     -- А настоятель говорил о послушании и покорности, Исель, -- добавил ди
Феррей. -- Они не имели в виду... не рассчитывали...
     -- Не рассчитывали, что я восприму их слова всерьез?  -- сладко пропела
она.
     Ди  Феррей  смутился.  У  Кэсерила  же невинность и  сила духа девушек,
отважное пренебрежение опасностью, как у щенков, с которыми сравнила девушек
провинкара,  вызывали симпатию.  Он от души был  признателен судьбе, что  не
должен участвовать в этом разбирательстве.
     Ноздри провинкары затрепетали.
     -- Обе марш в  свои комнаты и оставайтесь там! Я засадила бы вас читать
псалмы в наказание, но... Позже я решу, позволить ли вам спуститься к обеду.
Идите! --  она нетерпеливо взмахнула рукой. -- Милая ди Хьюлтер, проследите,
пожалуйста, чтобы они благополучно добрались до своих покоев.
     Кэсерил тоже  направился к  выходу,  но  она  остановила  его столь  же
нетерпеливым жестом.
     -- Кастиллар ди Кэсерил, на минуту, пожалуйста.
     Леди Бетрис с  любопытством стрельнула глазами через  плечо,  Исель  же
вышла не оглянувшись, с высоко поднятой головой.
     --  Ну,  --  устало  вздохнул  ди  Феррей,  -- в конце  концов,  мы  же
надеялись, что они подружатся.
     Когда  шаги  за  дверью  стихли,  провинкара  позволила  себе  печально
улыбнуться.
     -- Увы, да.
     -- Сколько лет леди Бетрис? -- поинтересовался Кэсерил, не отрывая глаз
от закрывшейся двери.
     -- Девятнадцать, -- еще раз вздохнул ее отец.
     "Что  же,  ее  возраст  не слишком  отличается от его собственного,  --
подумал Кэсерил, -- чего нельзя сказать, конечно, о жизненном опыте".
     -- Я действительно считал, что Бетрис окажет на принцессу положительное
влияние, -- добавил ди Феррей, -- а получилось, кажется, совсем наоборот.
     -- Вы что  же, обвиняете мою внучку в том, что она портит вашу дочь? --
лукаво спросила провинкара.
     -- Скажем, скорее вдохновляет. Э-э... вы думаете, лучше их разлучить?
     --  Это вызовет море слез и  стенаний, --  провинкара  утомленно  села,
жестом пригласив мужчин  последовать ее примеру. -- Не  заставляйте скрипеть
мою бедную шею.
     Усевшись, Кэсерил зажал  ладони  между  колен в  ожидании  последующего
разговора, каким бы он ни оказался. Не напрасно ведь его попросили остаться.
Провинкара задумчиво смотрела на него несколько минут, потом проговорила:
     -- Кэсерил, как на ваш свежий взгляд, что тут можно сделать?
     Брови Кэсерила поползли вверх.
     -- Я  обучал  солдат,  миледи,  и  никогда не  имел  дела с воспитанием
молодых девушек. В этом я  совершенно ничего не понимаю -- не моя стихия, --
он колебался  некоторое время и добавил, почти противореча сам себе:  -- Мне
кажется, поздновато учить Исель трусости. Однако можно обратить ее  внимание
на  то,  от  каких  ничтожно  малых  и  неподтвержденных   свидетельств  она
отталкивалась,  верша  свой  суд.   Откуда  такая  уверенность,   что  судья
действительно  виновен  настолько, как о нем  говорят?  Из сплетен и слухов?
Даже самые  убедительные свидетельства могут лгать и вводить  в заблуждение,
--  Кэсерил  вспомнил  реакцию банщика на  "свидетельство"  своей спины.  --
Сегодняшних событий это уже не изменит, но, возможно, научит ее сдерживаться
в  будущем, -- и добавил более сухо: --  А вам следует быть осмотрительнее в
выборе тем, обсуждаемых в ее присутствии, особенно если это слухи.
     Ди Феррей кивнул.
     --  В присутствии любой из них, -- уточнила провинкара.  -- Четыре уха,
один ум  -- или один заговор, -- она закусила  губу и прищурилась,  глядя на
Кэсерила. -- Кастиллар... вы говорите и пишете на дартакане, я не ошибаюсь?
     Кэсерил, растерявшись от внезапной перемены темы, захлопал ресницами.
     -- Да, миледи...
     -- И на рокнари?
     -- Мой... э-э... культурный дворцовый рокнари слегка подзаржавел, а вот
вульгарный более чем свободен.
     -- А география? Вы знаете географию провинций Шалиона, Ибры и Рокнара?
     -- Пятеро богов, кому, как не мне, знать географию! Места, которые я не
проскакал  верхом, я  прошел пешком,  где  не  прошел  пешком  --  там  меня
протащили. География въелась в мою шкуру. Да еще я проплыл, работая веслами,
вокруг половины архипелага.
     -- И вы  пишете,  шифруете, ведете книги -- делали  отчеты, отвечали на
письма, вели бухгалтерию и занимались логистикой...
     --  Рука у меня, возможно,  немного дрожит  теперь, но  да, я делал все
это, -- ответил он с нарастающим беспокойством. К чему эти расспросы?
     -- Да! Да! -- она хлопнула  в ладоши, и Кэсерил вздрогнул. -- Сами боги
послали вас сюда! И пусть меня сожрут демоны Бастарда, если у меня не хватит
ума надеть на вас хомут!
     Кэсерил непонимающе улыбнулся.
     -- Кэсерил, вы говорили, что ищете место.  У меня есть на примете одно.
Специально  для  вас,  -- она  победно  выпрямилась. --  Секретарь-наставник
принцессы Исель!
     Кэсерил почувствовал, что у него непроизвольно отвисла челюсть. Он тупо
переспросил:
     -- Что?
     -- У  Тейдеса уже  есть секретарь,  который ведет его книги, пишет  его
письма, когда необходимо... пора и Исель иметь собственного управляющего. Ей
нужен мост между  ее женским  миром  и внешним,  с которым ей так или  иначе
придется  иметь  дело. Кроме  того,  ни одна из  этих квохчущих  гувернанток
никогда не умела держать ее в руках. Она нуждается в мужском авторитете, да,
именно так. У вас есть положение,  есть опыт... -- провинкара...  оскалилась
-- другого слова для столь пугающе радостного выражения ее лица он подобрать
не смог. -- Что вы об этом думаете, Милорд кастиллар?
     Кэсерил сглотнул непонятно откуда взявшийся комок в горле.
     --  Я...  э-э...  думаю...  я  думаю, если бы вы предложили мне бритву,
чтобы  я сразу перерезал себе горло, мы сэкономили бы много времени  и  сил.
Пожалуйста, ваша милость.
     Провинкара фыркнула.
     --  Хорошо, Кэсерил,  прекрасно. Мне очень нравятся мужчины, которые не
склонны недооценивать ситуацию.
     Ди  Феррей,  поначалу  настороженный,  теперь  смотрел  на  Кэсерила  с
неподдельным интересом.
     -- Полагаю, вы сможете заинтересовать ее  изучением дартакана.  Вы были
там  в  отличие  от  всех  этих  глупых  теток,  --  провинкара  говорила  с
нарастающим  энтузиазмом. -- Да и  заняться рокнари тоже не помешает, хотя я
молюсь,  чтобы это ей не понадобилось.  Почитайте  ей поэзию Браджара  --  я
помню, она вам когда-то нравилась. Что до манер -- вы служили при дворе, вам
ли  этого  не  знать. Ну? Да  ладно вам, Кэсерил, не  смотрите на меня,  как
потерявшийся теленок! Вы  справитесь  легко. Эй, не думайте,  что я не вижу,
как тяжело  вы были  больны,  -- она  вытянула  руку ладонью вперед,  словно
пресекая его возражения. -- Вам придется отвечать не более чем на пару писем
в неделю. Даже меньше. И вы были кавалеристом, так что от прогулок верхом не
застонете, а я избавлюсь от  нытья этих неуклюжих клуш, у которых  от  седла
вечно мозоли на  филеях. Что  же  касается ведения бухгалтерии -- ну,  после
управления  крепостью  для вас это  просто  детские забавы. Так что скажете,
дорогой Кэсерил?
     Перспектива была одновременно и соблазнительной, и пугающей.
     -- Не могли бы вы послать меня вместо этого в осажденную крепость?
     Радость  на ее  лице погасла. Она наклонилась и  мягко похлопала его по
колену. Затем, вздохнув, сказала дрогнувшим голосом:
     -- Будет и это, и довольно скоро.
     И вновь умолкла на некоторое время, изучая его.
     -- Вы спрашивали, можете ли вы чем-нибудь облегчить мою ношу. Я отвечаю
--   практически  нет.  Вы  не  можете  вернуть  мне  молодость,  не  можете
исправить.... многое.
     Кэсерил  подумал о нездоровье ее дочери, об этом тяжком грузе на плечах
старой женщины.
     -- Но ведь вы можете сказать мне одно маленькое "да"?
     Она просила его. Она просила его. Это было ужасно.
     -- Ну  конечно, миледи, я в полном вашем распоряжении. Просто... просто
это... вы уверены?..
     --  Вы не  чужой здесь, Кэсерил.  И  я отчаянно  нуждаюсь  в  человеке,
которому могла бы доверять.
     Сердце его растаяло. А может, мозги. Он поклонился.
     -- Тогда я ваш.
     -- Не мой -- Исель.
     Кэсерил посмотрел  на провинкару, потом  на задумчиво нахмурившегося ди
Феррея и вновь перевел взгляд на женщину.
     -- Я... понимаю.
     -- Надеюсь, что да. И именно поэтому, Кэсерил, вы будете рядом с ней.
     Так Кэсерил на следующее утро оказался перед дверью в  классную комнату
девушек.  Его  привела туда  сама провинкара.  Это  была маленькая солнечная
комната на верхнем этаже восточного крыла  замка, который занимали принцесса
Исель,  леди  Бетрис, гувернантка  и  горничная. Принц Тейдес  тоже  занимал
верхний этаж, только не в этом крыле, а через двор, в новом здании напротив.
Покои принца, как подозревал  Кэсерил,  были спланированы гораздо удобнее, и
камины в них были  получше. В  классной комнате Исель стояли  два  маленьких
столика, пара кресел, одинокий полупустой книжный шкаф и несколько этажерок.
Когда туда вошел Кэсерил,  ощутивший себя под этим низким потолком неуклюжим
великаном, в комнате сразу стало тесно. Гувернантке пришлось забрать шитье и
удалиться в соседние покои, оставив открытой дверь.
     Кэсерил  понял,  что  у него  будет  не одна  ученица,  а  целый класс.
Принцесса не может оставаться наедине с мужчиной, пусть даже он и старше ее.
Кэсерил  не знал,  что  думают  обе  леди  о его  назначении, но  втайне  он
испытывал облегчение. Этот женский уют, покой и тишина были настолько далеки
от пережитого на рокнарских галерах, что трудно даже представить. И душа его
исполнилась невольной радости.
     Провинкара представила Исель нового секретаря-наставника: "Как у твоего
брата",  и   это,  видимо,  действительно  оказалось  неожиданным  подарком,
поскольку  принцесса,  удивленно поморгав  глазами, приняла его  без  всяких
возражений.  Судя  по ее  оценивающему  взгляду, в том, что ее  будет  учить
мужчина,  она  усмотрела  привлекательную  новизну  и повышение собственного
статуса. Леди Бетрис тоже, как не без удовольствия заметил Кэсерил, казалась
скорее заинтересованной, чем безразличной или враждебной.
     Он не  сомневался,  что  выглядит  вполне  достойно  учителя  благодаря
элегантной мантии торговца  и отделанному серебром поясу, на котором сегодня
не было  меча. Кэсерил принес на урок все книги на  дартакане,  которые смог
отыскать  во  время  беглого  осмотра  библиотеки  покойного  провинкара  --
примерно с полдюжины томов. Он сложил  их на один из столиков и одарил обеих
учениц нарочито зловещей улыбкой.
     В обучении молодых солдат, коней  или соколов главное -- сразу же взять
инициативу в свои руки и больше ее не выпускать.
     Провинкара, представив  его, исчезла. Кэсерил  собирался проверить  для
начала, какими основами дартакана владеет его ученица, чтобы выработать план
дальнейшего обучения. Она прочла ему страницу из  одного тома, тема которого
была  хорошо знакома Кэсерилу:  минирование  и подкопы  в  условиях осады. С
помощью  и подсказками Исель с трудом продралась  через  три сложных абзаца.
Кэсерил  задал  несколько  вопросов  на дартакане,  дабы  выяснить,  что  из
прочитанного она поняла, и в ответ услышал только невразумительное шипение.
     --  У  вас  ужасное  произношение,  --  откровенно  резюмировал он,  --
дартаканец с трудом понял бы, что вы хотите сказать.
     Она подняла голову и прожгла его глазами.
     -- Моя  гувернантка говорит, что я  объясняюсь вполне прилично. И что у
меня мелодичные интонации.
     --  Да, вы говорите, как южноибранская  рыбачка, жующая  свой товар. О,
они тоже говорят  очень мелодично. Но любой дартаканский лорд  -- а  все они
помешаны  на гордости своим жутким языком  --  рассмеется вам  в лицо, -- по
крайней мере, именно так однажды произошло с Кэсерилом.  -- Ваша гувернантка
льстит вам, принцесса.
     Она нахмурилась.
     -- Надо понимать, сами вы никогда не льстите, кастиллар?
     Ее  тон  и  манеры были несколько  резче, чем  он  ожидал.  В ответ, не
поднимаясь с кресла, он отвесил ей короткий ироничный поклон.
     -- Уверяю вас, я не совсем  мужлан. Но если вы предпочитаете, чтобы вам
лгали, не давая  тем самым возможности  достичь когда-нибудь  совершенства в
изучаемом предмете, такого учителя, я  думаю, найти не  составит труда. Не в
каждой темнице  решетки  на  окнах. Есть  и такие,  что удерживают  пленника
мягкой периной и сладкой едой. Королевские.
     Ноздри Исель затрепетали, губы сжались в тонкую линию. Кэсерил подумал,
что  привел   сомнительное  сравнение  и   был   слишком  резок.  Она   ведь
всего-навсего нежное  создание, еще почти  девочка...  Может,  следует  быть
поосторожнее -- ведь если она пожалуется провинкаре, он может потерять...
     Она перевернула страницу.
     -- Ну, -- произнесла ледяным тоном, -- продолжим.
     О пятеро  богов, точно такой взгляд  разочарованной ярости  он  видел у
юнцов, которые поднимались с  земли, выплевывая грязь изо рта, и становились
потом его лучшими лейтенантами. Может, все не так  уж и сложно. Усилием воли
он вернул лицу строгое выражение и, нахмурившись, кивнул.
     -- Продолжайте.
     Час  пролетел легко  и  почти  незаметно. Правда, легко для него. Когда
Кэсерил  заметил, что  принцесса трет  виски  и  морщинки между  ее  бровями
сделались глубже -- что не имело  отношения  к обиде и злости,  --  он решил
забрать у нее книгу.
     Леди  Бетрис,  сидевшая  все  это  время  рядом  с  Исель  и  беззвучно
шевелившая   губами,   продолжила  чтение.  Кэсерил  попросил  ее  повторить
упражнение.  По  сравнению  с  принцессой  Бетрис читала  быстрее, но,  увы,
страдала  той  же   болезнью:  жутким  южноибранским  акцентом,  доставшимся
девушкам  от  прежней  учительницы.   Исель   внимательно   вслушивалась   в
исправления.
     Всем уже пора было обедать, но ему нужно было  решить еще  один вопрос.
Об  этом  его настоятельно просила провинкара.  Когда  девушки  потянулись и
собрались было встать, он откинулся на спинку кресла и кашлянул.
     -- Вчера в храме... это был очень эффектный жест, принцесса.
     Пухлые  губы  ее изогнулись  в улыбке,  а  большие глаза  сощурились от
удовольствия.
     -- Спасибо, кастиллар.
     Он позволил себе улыбнуться.
     -- Да уж, удар так удар. Он даже не мог ничего сказать в ответ. Судя по
смеху в зале, присутствующие были очарованы.
     Она смущенно потупилась.
     --  Взятки и  продажность --  главные  болезни в Шалионе, а я ничего не
могу поделать. Так что этого еще мало.
     -- Что ж,  то хорошо,  что хорошо сделано, -- и он  кивнул с обманчивой
сердечностью.  --  А  скажите, принцесса,  какие шаги  вы предприняли, чтобы
удостовериться в виновности этого человека?
     Она уже гордо вскидывала подбородок, но вдруг замерла.
     -- Но  ведь сьер ди Феррей... рассказал о  нем. А я не сомневаюсь в его
честности.
     -- Сьер ди Феррей сказал только -- я напомню вам в точности  его слова,
-- он сказал, что слышал, будто говорят,  что  судья взял взятку у дуэлянта.
Он не  ссылался на  подтверждение  слухов, полученное  из первых уст,  и  не
претендовал на истинность сказанного. Вы не разговаривали с ним после обеда,
чтобы выяснить все подробности?
     -- Нет... если  бы я только заикнулась об этом, мне  бы запретили  даже
думать о наших планах.
     --  И  тогда  вы  решили  поговорить об этом с леди  Бетрис, -- Кэсерил
кивнул темноглазой девушке.
     Выпрямившись, Бетрис устало ответила:
     -- Потому-то я и посоветовала загадать на пламя. Кэсерил пожал плечами.
     --  Да-да, загорится ли  пламя с первого  раза.  Но  ваша рука  молода,
сильна  и ловка,  леди Исель.  Разве вы  не были уверены, что  пламя в любом
случае загорится сразу?
     Ее брови сошлись на переносице.
     -- Горожане аплодировали...
     --  Ну  конечно! Примерно  половина  из  тех,  кто обращается  к судье,
выходят от него разочарованными и рассерженными. Но это еще не значит, что с
ними обошлись несправедливо.
     Стрела  попала в  цель,  судя по  изменившемуся  выражению ее  лица.  И
наблюдать  это  превращение победительницы  в  проигравшую было  не  слишком
приятно.
     -- Но... но...
     Кэсерил вздохнул.
     --  Я не  сказал, что  вы ошиблись, принцесса. На  этот раз.  Я  только
отметил, что вы скакали впотьмах. И если не врезались  в дерево, то это была
лишь милость богов, а не следствие вашей осторожности.
     -- Ох...
     --  Вы   могли  оклеветать  честного  человека.  Или  бросить  тень  на
право