а это?"
И когда же  в таком  случае  защитники Тейдеса и  Исель  думают  сообщить им
правду об окружающем их зле? Орико собирается сделать это  на смертном одре,
как его отец, рей Иас?
     Есть ли у  Кэсерила право  рассказать обо всем  Исель, когда ее  родные
решили молчать?
     Готов ли он поведать, каким путем он сам узнал об этом?
     Кэсерил  взглянул  на леди  Бетрис,  усевшуюся  в  другое  кресло  и  с
беспокойством взиравшую на  свою встревоженную госпожу. Даже Бетрис, которая
была уверена в том, что  он  сделал попытку применить смертельную магию,  не
знала, что это ему удалось.
     -- Я не знаю, что мне делать, -- простонала Исель, -- Орико бесполезен.
     Есть ли у Исель  шанс спастись от проклятия,  даже не подозревая о нем?
Он набрал  в легкие  побольше  воздуха,  чтобы  предложить нечто  не  совсем
обычное.
     -- Вы могли  бы самостоятельно предпринять  шаги  для устройства вашего
брака.
     Бетрис вздрогнула и выпрямилась, уставившись на Кэсерила расширившимися
глазами.
     -- Что, тайно? -- спросила Исель. -- В тайне от рея?
     -- На самом деле, в тайне от его канцлера.
     -- А это законно?
     Кэсерил вздохнул.
     -- Брак, заключенный по  всем  правилам, не может  быть расторгнут даже
реем. И  если подавляющее большинство шалионцев решит оказать  вам поддержку
-- а у ди Джиронала существует довольно многочисленная оппозиция, -- то даже
попытка расторжения брака станет довольно проблематичной.
     А если  Исель  покинет Шалион и  окажется под  защитой такого... э-э...
практичного свекра,  как  Лис  Ибры,  то  позади останутся  и  проклятие,  и
интриги. Дело, однако, надо повернуть так, чтобы не сменить роль безвластной
заложницы одного двора на аналогичную роль при другом дворе. "Но зато не при
проклятом дворе, не так ли?"
     -- О,  --  глаза принцессы зажглись надеждой,  -- Кэсерил,  а это можно
устроить?
     -- Есть трудности практического порядка,  -- отметил он, --  но все они
имеют практическое решение. Самое сложное -- найти надежного человека, чтобы
он стал вашим посланником. Он должен иметь голову на плечах, чтобы держать в
переговорах с Иброй по возможности наиболее жесткую позицию, иметь гибкость,
чтобы  не  обидеть  Шалион,  выдержку   и  смекалку,  чтобы  тайно  пересечь
неспокойные  границы, и  отвагу, чтобы все это выдержать и добиться  успеха.
Ошибка в выборе может быть фатальной.
     И вряд ли в фигуральном смысле слова.
     Исель сжала руки и нахмурилась.
     -- Вы можете найти мне такого человека?
     -- Я обдумаю все варианты.
     -- Сделайте это, лорд Кэсерил, -- выдохнула она, -- сделайте.
     Леди Бетрис проговорила странно севшим голосом:
     -- Вам не нужно далеко ходить.
     -- Я не гожусь на эту роль, -- он сглотнул комок в горле и, вместо того
чтобы сказать: "Я могу в любой момент пасть трупом к вашим ногам", объяснил:
-- Я не могу оставить вас здесь без защиты.
     -- Мы все подумаем над этим, -- твердо заключила Исель.
     Празднование Дня Отца прошло спокойно. Ледяной дождь поливал  Кардегосс
и удержал многих обитателей Зангра от участия в городском шествии. Но Орико,
подчиняясь  своим  обязанностям   рея,  присутствовал  на  нем  и  в   итоге
простудился. Он воспользовался  этим,  чтобы улечься  в постель и  никого не
принимать.  В  Зангре все  еще носили  траурные  лавандово-черные  цвета,  и
праздничный ужин сопровождался духовной музыкой, а не танцами.
     Дождь лил не переставая целую неделю. Очередным дождливым  днем Кэсерил
совмещал работу  с учебным процессом, показывая Бетрис  и Исель, как следует
заполнять и  обрабатывать бухгалтерские  документы, когда  дверь со  скрипом
распахнулась и робкий голос пажа возвестил:
     -- Марч ди Паллиар просит разрешения увидеть милорда ди Кэсерила!
     --  Палли! -- Кэсерил повернулся в кресле и вскочил на ноги. Лица обеих
его учениц  зарумянились от  радости.  --  Я не  ждал тебя в Кардегоссе  так
скоро!
     --  Я сам  этого  не  ждал, -- Палли  поклонился девушкам  и  подмигнул
Кэсерилу.  Затем  уронил  монету  в  ладонь  пажа  и кивнул;  мальчик  низко
поклонился, благодаря за щедрые чаевые, и удалился.
     Палли продолжил:
     -- Я взял с собой только двух офицеров и скакал очень быстро; мой отряд
из Паллиара следует за нами без спешки, чтобы поберечь лошадей.
     Он огляделся по сторонам и пожал широкими плечами.
     --  Богиня свидетельница! Я  и  не думал,  что пророчествую,  когда был
здесь последний раз. Это вгоняет меня в дрожь больше, чем проклятый холодный
дождь, --  он снял промокший насквозь  шерстяной  плащ, обнажив бело-голубые
цвета Дочери на форменном камзоле,  и  провел рукой  по  блестевшим от дождя
черным волосам. Пожав Кэсерилу руку, он добавил: -- Демоны Бастарда, Кэс, ты
выглядишь ужасно!
     Кэсерил,  увы, не мог ответить на  это:  "Да, с  одним из  этих демонов
внутри". Вместо этого он пробормотал:
     -- Да... думаю, это из-за погоды. Всякий станет вялым и скучным...
     Палли отступил на шаг назад и окинул друга взглядом с головы до ног.
     -- Погода?  Когда я видел  тебя  в  последний раз,  лицо у тебя не было
серым, как  скисшее  тесто, и черных кругов под глазами не наблюдалось, и...
и...  ты  был в отличной форме, а не бледным,  всклокоченным  и с  распухшим
животом,  --  Кэсерил  вздрогнул, непроизвольно прикрыв живот,  когда  Палли
ткнул в него  пальцем. -- Принцесса, вам  следует  незамедлительно  показать
своего секретаря хорошему врачу.
     Исель  вдруг  с удивлением  уставилась на Кэсерила и  поднесла  руку  к
губам,  словно  только что  разглядела  его  наконец  за  последние  недели.
Примерно так оно и было -- ее внимание было полностью поглощено случившимися
за  это время  происшествиями. Бетрис, переводя взгляд с одного на  другого,
закусила губу.
     -- Мне не нужен врач, -- твердо и быстро сказал Кэсерил. "Или еще какой
любитель повыспрашивать. О боги, нет!"
     -- Так говорят все  мужчины, страшась ланцета и клизмы, -- Палли  легко
отмел  его протест.  --  Одного моего сержанта,  у которого назрел нарыв  от
седла, я отвел к врачу, подгоняя  острием  меча. Не слушайте его, принцесса.
Кэсерил,  -- его лицо посерьезнело,  и он,  прося  прощения,  отвесил  Исель
полупоклон.  -- Можно мне  переговорить с тобой  с глазу  на глаз? Обещаю не
задерживать его надолго, принцесса. Дело неотложное.
     Исель  неохотно даровала свое  царственное  позволение. Кэсерил, быстро
сообразив, в чем дело, повел друга вниз, в свою  комнату. К счастью, коридор
был  пуст.  Войдя  к  себе, Кэсерил тщательно прикрыл тяжелую  дверь,  чтобы
избежать  неожиданного вторжения  людей.  Призраки же поведать об услышанном
никому не могли.
     Он  уселся  в  кресло,  пытаясь  скрыть  скованность в движениях. Палли
расположился  на  краю кровати, свесив руки между  коленями.  Плащ он бросил
рядом.
     --  Курьер  Дочери  добрался до  Паллиара  весьма быстро,  несмотря  на
распутицу, -- отметил Кэсерил, мысленно подсчитав дни.
     Темные брови Палли удивленно поползли наверх.
     -- Ты уже знаешь? Я полагал, что это... э-э...  вполне конфиденциальный
созыв  конклава. Хотя, конечно, как только  все лорды-дедикаты прибыли  бы в
Кардегосс, все стало бы ясно.
     Кэсерил пожал плечами.
     -- У меня свои источники.
     -- Не сомневаюсь. Как  и у меня,  -- Палли  погрозил ему  пальцем. -- В
настоящее время  ты -- единственный разумный  человек  в  Зангре, которому я
могу доверять. Что, во имя  богов,  тут  произошло? Вокруг смерти священного
генерала ходит столько  самых невероятных слухов,  что  понять,  где правда,
почти невозможно. И как бы не вдохновляла сия прелестная картина, мне как-то
не верится,  что его  душу  унес на сверкающих крыльях  демон, призванный  с
небес молитвами принцессы Исель.
     -- Э-э... да, все не совсем  так. Он просто умер в разгар пьянки в ночь
накануне своей свадьбы.
     -- Хотелось бы верить, что отравился своим же ядовитым лживым языком.
     -- Почти.
     Палли хмыкнул.
     -- Лорды-дедикаты, которых Дондо привел в ярость, -- не только те, кого
он пытался  безуспешно подкупить, но и те, кто поддался на его речи и теперь
устыдился этого, -- видят в его смерти знак. Все возвращается на круги своя.
Колесо бытия повернулось. Как только в  Кардегосс прибудут все члены совета,
мы  собираемся сами, не дожидаясь  решения канцлера,  выдвинуть кандидата на
пост священного генерала и предложить его  Орико. Или, может быть, список из
трех подходящих кандидатов, чтобы рей мог бы выбирать.
     -- Не знаю даже, что и  сказать. Это тонкий баланс  между... -- Кэсерил
чуть было не сказал "верностью и государственной изменой". -- Кроме того,  у
ди Джиронала наверняка  есть своя рука в храме, так же как и в Зангре. Вы же
не захотите ввязываться с ним в настоящий бой.
     -- Даже ди  Джиронал  не осмелится  оскорбить  храм, послав солдат Сына
против солдат Дочери.
     -- Хм... -- проворчал Кэсерил.
     --  В  то  же  время некоторые лорды-дедикаты -- не буду  пока называть
поименно -- планируют пойти еще дальше. Возможно, собрав и предоставив Орико
достаточно доказательств продажности -- взяток,  растрат и прочего  -- обоих
Джироналов, мы  вынудим его сместить ди Джиронала с поста канцлера. Заставим
рея поступить твердо.
     Кэсерил потер переносицу и встревоженно сказал:
     -- Заставить Орико  поступать твердо --  это то же  самое, что пытаться
выстроить  башню из  взбитых  сливок.  Я  бы  не советовал.  Он  не  захочет
расстаться с  ди  Джироналом. Рей полагается  на  него... куда больше, чем я
могу объяснить. Ваши доказательства должны быть очень и очень убедительными.
     -- Да, и меня к  тебе привело отчасти и это тоже, -- Палли наклонился к
нему. -- Ты сможешь повторить  под присягой перед конклавом  Дочери то,  что
рассказал мне тогда в Валенде, -- как ди Джироналы продали тебя на галеры?
     Кэсерил заколебался.
     --  У меня  есть  только мое  слово, Палли.  Этого слишком  мало, чтобы
сразить ди Джиронала, поверь мне.
     -- Ну не в одиночку же. Это будет просто еще одна искра, еще одна щепка
в огонь.
     Всего  лишь  щепка? А  хочет  ли  он участвовать в этой  заварухе? Губы
Кэсерила скривились в усмешке.
     -- И у тебя есть определенная репутация, -- настойчиво добавил Палли.
     Кэсерил вздрогнул.
     -- Не слишком хорошая, однако...
     --  Ты  что! Все знают об  умном секретаре  принцессы  Исель, человеке,
который благоразумен сам и учит благоразумию ее...  а бастион Готоргета? И к
тому же все знают о твоем безразличии к деньгам...
     --  Нет, -- возразил  Кэсерил, --  я просто плохо одеваюсь. К деньгам я
отношусь очень даже положительно.
     -- И пользуешься полным доверием принцессы. И не пытаешься использовать
меня  в  своих интересах. И я сам  видел, как  ты  трижды  отказывался взять
деньги у рокнарцев, когда те предлагали тебе предать Готоргет, хотя ты тогда
уже был полумертв от голода. Я могу предоставить живых свидетелей этого.
     -- Ох, ну конечно, я не взял...
     -- Твой голос услышат в совете, Кэс!
     Кэсерил вздохнул.
     -- Я... подумаю об этом. У  меня есть более важные обязанности.  Скажи,
что  я буду говорить  на закрытом заседании и только в том случае, если  это
действительно будет необходимо. Внутренняя политика храма -- не мое дело, --
боль в животе заставила его пожалеть о неудачно выбранном выражении. "Боюсь,
что прямо сейчас я занят внутренней политикой самой богини".
     Счастливый кивок Палли сказал Кэсерилу, что слова его  приняты за более
твердое согласие,  нежели  бы  ему  самому  хотелось.  Офицер  Дочери встал,
поблагодарил друга и удалился.

        "16"

     Двумя днями позже Кэсерил спокойно сидел  в кабинете, чиня перья, когда
вошел паж и объявил:
     -- Прибыл дедикат Роджерас. По приказанию принцессы Исель, милорд.
     Роджерасу  на  вид было около  сорока,  среди его рыжеватых  волос  уже
виднелись  залысины,  из-под  бровей смотрели  голубые проницательные глаза.
Занятие  его  легко  можно  было  определить  по  зеленым  одеждам  дедиката
Госпиталя Милосердия  Матери храма Кардегосса, развевавшимся при  каждом его
стремительном шаге, а ранг -- по нашивке на плече. Кэсерил сразу  понял, что
дело не в болезни кого-нибудь  из его подопечных, поскольку в  таком  случае
орден Матери  прислал бы врача-женщину. Он  тревожно выпрямился  и,  вежливо
кивнув, встал и  направился в  покои  Исель, чтобы  оповестить  ее о визите.
Однако  обнаружил,  что  и  Бетрис,  и   принцесса  уже  стоят  в  дверях  и
приветствуют посетителя. Они явно не были удивлены.
     Бетрис присела в легком книксене в  ответ на почтительный низкий поклон
дедиката.
     -- Вот  этот  человек, о  котором  я вам  говорила,  принцесса. Старший
настоятель Матери сказал, что  он специализируется на изнурительных болезнях
и объездил весь Шалион, изучая их.
     Так вот  что  это  значит!  Во  время  вчерашнего визита  в храм Бетрис
занималась не только молитвами и внесением пожертвований. Исель не нуждалась
в  том,  чтобы ее  учили  плести  придворные  интриги,  как  ранее  казалось
Кэсерилу. Она научилась этому без  его участия. Да, его обвела вокруг пальца
одна из его  же  учениц!  Кэсерил  натянуто  улыбнулся,  скрывая нарастающий
страх. Человек, стоявший напротив, не обладал  сияющей  аурой, которую могло
бы увидеть его внутреннее зрение. Что он мог сказать  о самом что ни на есть
обыкновенном теле Кэсерила?
     Исель посмотрела на врача и радостно закивала.
     -- Дедикат Роджерас,  пожалуйста, обследуйте моего секретаря и доложите
мне.
     -- Принцесса, мне не нужен врач!
     "И тем более чтобы он меня обследовал!"
     --  Что  же,  тогда  мы  всего-навсего  потеряем  немного  времени,  --
рассудила  Исель, -- которого боги  выделяют нам каждый день  предостаточно.
Как  бы  мне ни  было неприятно принуждать  вас,  Кэсерил, я  приказываю вам
следовать за доктором, -- в ее голосе прозвучала стальная решительность.
     Демон  бы побрал Палли! И не только за то, что вбил это в ее голову, но
и за то, что научил, как не дать Кэсерилу ускользнуть.  Исель училась  очень
быстро.  Хотя... этот врач либо сможет обнаружить чудесное  явление, либо не
сможет. В первом случае  Кэсерил призовет Умегата, и пусть святой, используя
свои высокие  связи в храме,  разбирается с  этим. А  во втором --  никакого
вреда не будет.
     Кэсерил  смиренно  поклонился, всем  своим  видом показывая, что тронут
таким участием, и повел своего  незваного гостя вниз, к себе в спальню. Леди
Бетрис  последовала  за ними, чтобы убедиться в их благополучном прибытии на
место во исполнение воли Исель.  Когда Кэсерил закрывал за собой дверь своей
комнаты, Бетрис виновато улыбалась, но в глазах ее стояла тревога.
     Запершись с Кэсерилом,  врач усадил  его у окна,  где принялся  считать
пульс  и  заглядывать  в глаза, уши  и  горло. Затем  он  попросил  Кэсерила
помочиться в  пробирку. Долго изучал жидкость,  встряхивая  пробирку и нюхая
содержимое.
     Он спросил  о состоянии кишечника, и  Кэсерил был вынужден подтвердить,
что  время от времени  у  него  бывают  кровотечения.  Тогда  его  попросили
раздеться и лечь на кровать. Врач  выслушал сердце и  дыхание,  прижав ухо к
груди  пациента, потом ощупал и  простучал быстрыми  холодными  пальцами все
тело Кэсерила. Кэсерилу пришлось признаться в происхождении рубцов на спине.
Комментарии Роджераса свелись к нескольким советам, как можно  избавиться от
них и связанных с  ними  неудобств -- если Кэсерил, конечно, желает этого  и
обладает  достаточным  хладнокровием  и терпением.  От  этих советов  волосы
вставали  дыбом.  Кэсерил  решил,  что  предпочтет подождать.  Лучше  упасть
несколько раз с лошади, чем пережить подобное. Он так и сказал, чем заставил
Роджераса рассмеяться.
     Но  когда доктор приступил к  более внимательному и тщательному осмотру
живота пациента, улыбка его исчезла. Он прощупал и простучал каждый дюйм, то
и дело спрашивая:
     -- Тут болит? А тут?
     Кэсерил, решительно  настроенный  вытерпеть все издевательства,  твердо
отвечал:
     -- Нет.
     -- А если так?
     Кэсерил охнул.
     --  О! Тут немного больно,  --  и снова  начались нажатия, пощипывания,
постукивания. Доктор на  какое-то время остановился, задержав руку на животе
Кэсерила, взгляд  его  стал задумчивым и рассеянным. Затем  он встрепенулся,
словно проснувшись, отчего стал похож на мгновение на Умегата.
     Роджерас  улыбался, пока Кэсерил натягивал одежду,  но глаза  его  были
по-прежнему задумчивыми.
     Кэсерил ободряюще произнес:
     -- Ну же, дедикат, говорите!  Я рассудительный человек и  не рассыплюсь
на части от ваших слов.
     -- Ах вот как? Что ж, это хорошо, -- Роджерас вздохнул и просто сказал:
-- Милорд, у вас довольно большая опухоль.
     -- Так вот оно что... -- Кэсерил тяжело опустился в кресло.
     Роджерас быстро поднял глаза:
     -- Вас это не очень удивило?
     "Не очень,  по сравнению с моим  последним диагнозом". Кэсерил подумал,
какое  облегчение  он  ощутил  бы,  если  бы  его боли  были  вызваны  столь
естественными, хотя и ведущими к летальному исходу причинами. Уж опухоли-то,
во всяком случае, не завывают среди ночи безумными голосами.
     --  У меня были подозрения, что  с животом что-то  не в порядке. Но что
это  значит?  Как вы думаете, чем все закончится? --  он  попытался  придать
голосу как можно более нейтральное звучание.
     --  Ну...  --  Роджерас  сел  на край кровати  и сложил вместе  кончики
пальцев,  -- существует  множество подобных  образований. Некоторые  из  них
бесформенные, расползаются  по организму, иные -- словно  завязаны в узлы, а
третьи  --  как  будто  заключены  в  капсулы. Одни  убивают  быстро, другие
существуют долгие  годы  и почти не доставляют беспокойства. Ваша  похожа на
заключенную в капсулу, что внушает оптимизм. Это некий особый вид, наподобие
кисты,  заполненной жидкостью.  Я наблюдал  одну женщину с такой  опухолью в
течение двенадцати лет.
     -- Ох, -- проговорил Кэсерил и открыто улыбнулся.
     --  Ее опухоль выросла больше чем на сотню фунтов к моменту ее  смерти,
-- продолжал врач. Кэсерил отшатнулся, но доктор невозмутимо рассказывал. --
Были еще случаи, куда более  интересные... я  видел такое  только дважды  за
годы учебы  -- круглой  формы масса,  в  которой при  вскрытии  обнаружились
участки плоти с волосами,  зубами  и костями. Один  раз -- в животе женщины,
что еще можно хоть как-то  объяснить, но второй раз подобную опухоль нашли в
ноге  мужчины.  Я  предполагаю,  что  эти опухоли были  следствием внедрения
беглого демона, пытавшегося принять форму человеческого тела. Если бы демону
удался его  замысел, он, по-видимому, прогрыз бы себе путь наружу и  вышел в
мир  во плоти. Это  было  бы  кошмаром. Мне давно хотелось обнаружить  такую
опухоль в еще  живом  пациенте, чтобы  я  смог проверить  таким  образом мою
теорию, -- он с интересом взглянул на Кэсерила.
     Кэсерилу стоило величайшего усилия не вскочить и не заорать.  Он ужасом
посмотрел  на свой вздувшийся живот и осторожно отвел глаза. Раньше он думал
о духовном,  а не о  физическом  страдании. Ему не приходила в голову мысль,
что они вполне могут сочетаться. Он только и смог выдавить:
     -- Они что, тоже должны вырасти до сотни фунтов?
     -- Те две  опухоли,  что  мне  довелось исследовать,  были  значительно
меньше, -- уверил его Роджерас.
     Кэсерил посмотрел на врача в безумной надежде.
     -- А это можно вырезать?
     -- О, только у мертвого человека, -- виновато проговорил доктор.
     -- Но... это возможно? -- если человек достаточно смел, чтобы лечь  под
нож  и хладнокровно подвергнуться такой операции... если эту мерзость  можно
вырезать быстро --  как при ампутации... возможно ли физически избавиться от
сверхъестественного, если оно облечено в плоть?
     Роджерас покачал головой.
     -- Из  руки  или  ноги  -- вероятно