е  позднее  вечера,  предстанет  перед  канцелярией
Кардегосса, которая и определит наказание.  Вот так! -- Палли ударил ладонью
по подоконнику в предвкушении триумфального завершения длительного дела.
     -- Отлично! Ты останешься здесь после процесса?
     -- Надеюсь задержаться на пару недель, поохотиться.
     -- О, превосходно!
     Будет  время  поговорить, да еще  с умным и  достойным  собеседником --
двойная роскошь.
     --  Я остановился в городе во  дворце Джеррина  и не задержусь долго на
этом  балу.  В Зангр я  пришел только в качестве сопровождения ди  Джеррина,
пока  он отвешивает  поклоны и докладывает  обстановку рею Орико и  генералу
лорду Дондо ди Джироналу,  -- Палли сделал небольшую паузу. -- Судя по тому,
что  ты  пребываешь в  добром  здравии, твои опасения  по  поводу Джироналов
оказались беспочвенными?
     Кэсерил помолчал. Задувавший в окно ветер становился все холоднее. Даже
парочка поднялась со скамейки и ушла. Наконец он проговорил:
     -- Я стараюсь никоим образом не  сталкиваться с Джироналами. Ни в каком
смысле.
     Палли  нахмурился  и,  казалось,  с  трудом  удержал  при  себе готовую
сорваться с уст фразу.
     Двое слуг пронесли  в сторону бального зала котел с горячим, сдобренным
специями  и сахаром вином. Из двери  выскочила,  хихикая,  молодая дама,  ее
преследовал, не отставая ни на шаг, кавалер; оба скрылись за  углом,  и смех
их растаял в воздухе. Звучание музыки возобновилось, разливаясь по галереям,
подобно аромату цветов.
     Лоб Палли разгладился.
     -- Леди Бетрис ди Феррей тоже прибыла с принцессой Исель из Валенды?
     -- А ты разве не видел ее среди танцующих?
     -- Нет... первым,  кого  я  увидел, был ты.  Эдакая  подпирающая  стену
жердь.  Когда  я узнал, что  принцесса Исель  при  дворе, я  решил  попытать
счастье и  поискать здесь тебя,  хотя,  помня наш последний разговор, был не
слишком уверен в успехе этого  предприятия. Как думаешь, у меня есть надежда
заполучить леди Бетрис на танец, пока ди Джеррин шушукается с Орико?
     -- Ну, если ты считаешь,  что у тебя хватит сил  пробиться сквозь толпу
претендентов... --  сухо сказал Кэсерил, взмахнув рукой.  -- Я обычно терплю
поражение в этой борьбе.
     Палли, однако,  справился без особого  труда и вскоре уже  умело кружил
удивленную, смеющуюся девушку по залу. Он даже протанцевал круг с Исель. Обе
леди, похоже, были очень рады встретить его снова. В перерывах между танцами
он успел приветствовать четверых или пятерых знакомых лордов, пока наконец к
нему  не  подошел  паж и  не прошептал  что-то  на  ухо.  Палли откланялся и
удалился,  чтобы присоединиться  к  лорду-дедикату ди  Джеррину, покидавшему
Зангр.
     Кэсерил очень надеялся, что  новый генерал лорд Дондо ди Джиронал будет
рад и признателен,  избавившись от нечестного казначея.  Он надеялся на  это
всем сердцем.

        "9"

     Весь  следующий  день  Кэсерил  улыбался  в предвкушении  визита Палли.
Бетрис и  Исель тоже радовались приезду молодого человека в Кардегосс и то и
дело упоминали его в своих разговорах, что слегка встревожило Кэсерила.
     Ну  а  что?  Палли  имел   землю,  деньги,   приятную   внешность,  был
обаятельным, надежным и ответственным  человеком. Они  с Бетрис составили бы
прекрасную  пару.  Тем не менее Кэсерил  невольно  пытался устроить все так,
чтобы пообщаться с другом без своих подопечных.
     Однако, к разочарованию Кэсерила,  вечером Палли при  дворе не появился
--  ни он,  ни  ди  Джеррин.  По-видимому,  какой-то случай в совете или  на
заседании одного из  комитетов ордена оказался столь запутанным, что  они не
уложились  в  запланированное время  и вынуждены были задержаться.  Если  же
причиной задержки послужило дело казначея, то пребывание Палли в Кардегоссе,
возможно, продлится больше, чем тот рассчитывал первоначально.
     Кэсерил увидел  Палли  только на  следующее  утро,  когда тот  внезапно
появился в его кабинете -- одной  из комнат, занимаемых  Исель и ее  свитой.
Кэсерил  удивленно  поднял   на  друга  глаза,  оторвавшись  от  записей   в
бухгалтерской книге.  На Палли был дорожный  костюм:  теплая туника, высокие
сапоги и короткий плащ для верховой езды.
     -- Палли! Садись... -- Кэсерил жестом предложил ему стул.
     Палли  пододвинул стул к столу и,  усевшись напротив  Кэсерила,  тяжело
вздохнул.
     -- Я  только  на  минутку, дружище.  Не могу уехать, не  попрощавшись с
тобой.  Ди  Джеррин  и весь  наш отряд  во главе  со  мной  должны  покинуть
Кардегосс до полудня под страхом отлучения от святого ордена, --  его улыбка
была натянутой, челюсти сжаты.
     -- Что? Что случилось?  -- Кэсерил выронил  перо  и отодвинул  бумаги в
сторону.
     Палли  провел рукой по темной шевелюре и покачал головой, словно сам не
верил происходящему.
     --  Не могу спокойно говорить об  этом. Мне кажется, я просто взорвусь!
Все, что я  сумел вчера вечером, -- это удержаться и  не вытащить меч, чтобы
выпустить  кишки  мерзкому  сукиному  сыну.  Кэс,  они  уничтожили  дело  ди
Джеррина!  Конфисковали все доказательства, разогнали всех  свидетелей, даже
не  выслушав  их  показания!  Невероятно!  Они   освободили   этого  лживого
скользкого червяка, казначея, из-под ареста!
     -- Да кто они?
     -- Наш священный генерал Дондо  ди Джиронал и его... его... ставленники
из совета, трусливые шавки, подпевалы -- пусть богиня ослепит меня, если мне
раньше доводилось видеть такую свору тявкающих дворняжек! О, несчастье на ее
чистые  цвета!  --  Палли стукнул  кулаком  по  колену  и  крепко  выругался
вполголоса. -- Мы все знали, что в резиденции ордена в Кардегоссе  что-то не
так.  Нам  следовало  просить  рея  отправить  старого  генерала  в почетную
отставку -- он выглядел слишком слабым и больным,  чтобы тащить на себе этот
воз, -- но  ни у кого не хватало  решительности на такой шаг. Мы думали, что
новый  генерал, молодой  энергичный  человек,  сможет  твердой  рукой  легко
навести порядок. Но это... это хуже, чем просто пренебрежение обязанностями.
Это активный саботаж! Они отмыли казначея и отослали ди Джеррина... даже  не
взглянув толком на  доказательства  -- о богиня, а ведь ими было  набито два
сундука! Бьюсь об заклад, решение было принято еще до собрания.
     Кэсерил  не  слышал, чтобы Палли  сыпал проклятиями,  с тех самых  пор,
когда  упитанный  курьер  доставил  изголодавшемуся,  измученному  гарнизону
Готоргета  известие о  продаже  крепости рокнарцам. Он откинулся  на  спинку
кресла и потянул себя за короткую бороду. Палли продолжал:
     -- Я подозреваю, нет --  уверен, что  лорду Дондо хорошо  заплатили  за
такой исход  дела. Если только  он  --  не  хозяин казначея. А  два  сундука
доказательств  теперь пожирает  огонь  на алтаре нашей леди. Кэс! Наш  новый
генерал  использует  святой  орден  как  собственную  дойную  корову.   Один
служитель вчера, содрогаясь, рассказал мне,  что  шесть отрядов Дочери --  в
качестве  хорошо оплаченной услуги -- были отправлены им в помощь наследнику
в Южную Ибру. Это не в нашей компетенции, не в компетенции ордена! Это хуже,
чем красть деньги, -- это красть кровь и жизнь!
     Раздалось  приглушенное "ах!"  Оба мужчины резко  обернулись в  сторону
двери, ведущей  в покои  Исель. Там  стояла  леди Бетрис,  опершись  рукой о
косяк, из-за ее плеча выглядывала  принцесса Исель. Глаза у обеих  леди были
круглыми от изумления.
     Палли открыл рот и закрыл  его снова, затем судорожно сглотнул, вскочил
на ноги и поклонился.
     -- Принцесса.  Леди Бетрис. К  сожалению,  я  вынужден вас  покинуть. Я
возвращаюсь в Паллиар.
     --  Нам  будет  не  хватать вашего  общества, --  искренне  опечалилась
принцесса.
     Палли повернулся к Кэсерилу.
     -- Кэс... -- он  виновато кивнул,  -- мне жаль, что я не поверил  тебе,
когда  ты говорил  о  Джироналах. Нет у тебя никакой мании преследования, ты
был прав во всем.
     Кэсерил непонимающе заморгал.
     -- Я думал, ты поверил мне...
     -- Старый ди Джеррин столь же осторожен, как и  ты. Он с  самого начала
предполагал такое развитие  событий.  Я спросил его,  зачем  нам нужен такой
большой отряд, чтобы идти в Кардегосс. Знаешь, что он ответил? Он прошептал:
"Чтобы  выйти из  Кардегосса, мой мальчик". Тогда я не понял  его шутки и не
понимал до сих пор, -- Палли горько усмехнулся.
     -- Вы... вы  еще вернетесь сюда? -- спросила Бетрис срывающимся голосом
и прижала пальцы к губам.
     --  Клянусь  богиней,  -- Палли  поочередно коснулся  рукой  лба,  губ,
солнечного сплетения и пупка,  затем прижал ладонь с растопыренными пальцами
к сердцу в священном кинтарианском жесте, -- я вернусь в Кардегосс только на
похороны Дондо ди  Джиронала. Леди,  -- он еще раз поклонился. -- Кэс...  --
схватил  за руки  Кэсерила  и, наклонившись,  поцеловал его  ладони. Кэсерил
ответил ему тем же. -- Счастливо оставаться.
     Палли развернулся и быстро вышел из комнаты.
     Оставшимся показалось, что вышел не один человек, а  сразу четверо, так
пусто стало без него в кабинете. Бетрис и Исель  вошли; первая замешкалась у
двери, привстав на цыпочки и глядя, как  исчезает за углом его развевающийся
белый плащ.
     Кэсерил снова взял в руки  перо и начал нервно теребить пальцами  остро
заточенный кончик.
     -- Ну, как много вам удалось услышать?
     Бетрис посмотрела на Исель и ответила.
     -- Думаю, все. Он не слишком старался понизить голос.
     Она отошла от двери и приблизилась к столу. Лицо ее было встревоженным.
     Необходимо предостеречь невольно подслушавших их  беседу девушек, решил
Кэсерил.
     --  Это  дело закрытого  заседания совета  священного  военного ордена.
Палли не должен был говорить об этом вне резиденции Дочери.
     Исель возразила:
     --  Но ведь  он --  лорд-дедикат, член этого  совета.  Разве у него нет
права -- обязанности! -- говорить об этом, как у любого из них?
     -- Да, но... увлекшись, он неосторожно  выдвинул против своего генерала
серьезные   обвинения,   для   доказательства    которых   у   него   нет...
соответствующей власти.
     Исель резко взглянула на него.
     -- Вы верите ему?
     -- Моя вера -- не доказательство, она не считается.
     --  Но если это правда -- тогда совершено преступление, даже хуже,  чем
преступление. Безжалостное попрание доверия не только рея и самой богини, но
и тех, кто поклялся служить и подчиняться им.
     "Она видит следствия с обеих сторон! Отлично!"
     -- Нет, погодите-ка, не так.
     -- Мы не видели  доказательств. Может, совет  решил,  что они не  стоят
доверия. Мы не можем этого знать.
     -- Если мы не видели доказательств, которые  видел  марч ди Паллиар, мы
можем судить о тех  людях и делать  выводы, опираясь  на полученную  от него
информацию?
     -- Нет,  -- отрезал Кэсерил.  -- Даже обычный лжец может иногда сказать
правду,  а  честный человек при определенных обстоятельствах бывает вынужден
солгать.
     Бетрис уставилась на него и после короткой паузы спросила:
     -- Вы думаете, ваш друг солгал?
     --  Поскольку он  мой друг --  нет,  конечно же, нет,  но... его  могли
ввести в заблуждение.
     -- Все так запутано, -- в отчаянии проговорила Исель. -- Пойду помолюсь
богине, чтобы она помогла нам разобраться и указала путь.
     Кэсерил,   вспомнив,   что   произошло,  когда   она  в  последний  раз
советовалась с леди Весны, и твердо сказал:
     --  Не   нужно   просить   никакого  совета,   принцесса.   Вы   можете
непреднамеренно  выдать  чужой   секрет.  У  вас  есть  простая  обязанность
сохранить в тайне все здесь услышанное. Не выдать ни словом, ни делом.
     -- Но если это правда, это важно! Очень важно, лорд Кэс!
     --  Тем  не  менее,  нравится вам  это или  нет, но  у нас нет  никаких
доказательств.
     Исель задумчиво нахмурилась.
     -- По правде говоря, мне никогда не нравился лорд Дондо.  Что-то  с ним
не так. Он странно пахнет, и руки у него всегда такие потные и горячие.
     Бетрис добавила с гримасой отвращения:
     -- Да, и он все время лапает ими, ф-фу!
     Перо сломалось в сжавшемся кулаке Кэсерила. Несколько чернильных капель
брызнули на рукав. Заметив это, он отложил обломки в сторону.
     --  Да?  --  выдавил  он, как ему  показалось,  безразлично-нейтральным
тоном. -- Когда это?
     -- О, да все время! На  танцах, во время обеда,  в коридорах. То есть я
хочу сказать, здесь многие кавалеры флиртуют, некоторые довольно откровенно,
но  он... он давит. При дворе полно дам более подходящего для него возраста.
Почему он не пробует свои чары на них?
     Кэсерил еле удержался от вопроса, кажутся ли ей тридцать пять лет такой
же дремучей старостью, как и сорок, но прикусил язык и сказал вместо этого:
     --  Ему  нужно упрочить  свое влияние  на  принца  Тейдеса. Поэтому  он
пытается  обрести расположение его сестры --  непосредственно  или через  ее
подругу.
     Бетрис облегченно вздохнула.
     -- Ох, вы думаете, это так? Я чуть  с ума не сошла от мысли, что он мог
действительно влюбиться в меня. Но если он просто пытается использовать меня
ради достижения своей цели, то все в порядке.
     Кэсерил еще размышлял над ее словами, когда Исель сказала:
     --  Он  очень  странно  представляет себе  мой характер,  если полагает
завоевать мою благосклонность, соблазнив мою подругу. И вообще, мне кажется,
не следует позволять ему оказывать влияние на Тейдеса. Я хочу сказать, такое
влияние...  будь оно положительным, разве мы не видели  бы уже положительных
результатов?  Нам нужно,  чтобы  Тейдес  вырос  сильным, крепким,  с твердым
характером, упорно учился и расширял свой кругозор.
     Кэсерил снова прикусил язык, едва удержавшись от замечания, что Тейдес,
общаясь  с  Дондо,  расширит  свой  кругозор.  В  некотором   смысле.  И   в
определенном направлении.
     Исель продолжала, все больше вдохновляясь:
     --  Разве не  следует Тейдесу изучать основы  управления  государством?
Наблюдая  для этого за работой канцелярии,  присутствуя на собраниях, слушая
послов? А если не управления государством, то хотя ведения военных кампаний?
Охота  --  это,  конечно, хорошо,  но разве не  следует ему  изучать военные
науки, стратегию? Его духовный рацион, похоже, состоит только из сладостей и
совершенно не предполагает мяса. Что за рея можно вырастить таким способом?
     "Возможно,  такого,  как  Орико, -- слабого и болезненного, который  не
составит конкуренции канцлеру ди Джироналу в борьбе за власть в Шалионе". Но
вслух Кэсерил сказал только:
     -- Не знаю, принцесса.
     -- Вот и я не знаю. Откуда мне  знать?  -- она взволнованно прошлась по
комнате. -- Мама и бабушка наверняка хотели бы, чтобы я приглядывала за ним.
Кэсерил,  вы  можете  выяснить  хотя бы, правда ли  то,  что  солдат  Дочери
отправили к наследнику Ибры? Это не может быть такой уж великой тайной.
     Тут  она была права.  Кэсерил проглотил  откуда-то  возникший  в  горле
комок.
     --  Я  попытаюсь,  миледи. Но  если это  правда,  что  тогда? Дондо  ди
Джиронал  -- это сила,  с которой следует считаться,  которую  крайне опасно
недооценивать и к которой необходимо относиться с величайшей осторожностью.
     Исель пристально посмотрела ему в глаза.
     -- И не важно, насколько эта сила коррумпирована?
     -- Чем более коррумпирована, тем более опасна.
     Исель вздернула подбородок.
     -- Тогда скажите мне, кастиллар,  насколько опасен, по-вашему, Дондо ди
Джиронал?
     Кэсерил молчал. "Может, так и сказать: "Дондо ди Джиронал  после своего
брата -- опаснейший в Шалионе человек"?"  Вместо этого он взял новое перо из
глиняного стаканчика и начал сосредоточенно затачивать его кончик перочинным
ножом. Наконец он проронил:
     -- Мне не нравятся его потные руки.
     Исель фыркнула. От дальнейших расспросов Кэсерила неожиданно спас голос
Нан ди Врит. Та звала девушек заняться жизненно важным делом -- нанизыванием
жемчужных бусинок. И обе юные леди вынуждены были удалиться.
     Холодным днем, когда сезон охоты уже  миновал, принцесса  Исель  решила
растратить избыток сил,  отправившись на прогулку верхом.  Она собрала  свою
немногочисленную свиту  и поскакала в дубовую рощу неподалеку от Кардегосса.
Следом за серой кобылой принцессы  следовали  легким  галопом пара  грумов и
Кэсерил, бок  о бок с леди Бетрис.  Кэсерил наслаждался  прохладным  осенним
воздухом, насыщенным запахом опадающих золотых листьев, когда его насторожил
приближавшийся сзади топот копыт. Он обернулся через плечо, и под ложечкой у
него  томительно  засосало: их  настигал  отряд  облаченных в  маски  людей.
Всадники  испустили воинственный клич.  Кэсерил уже почти вытащил меч, когда
узнал лошадей  и сбрую -- те принадлежали молодым придворным Зангра. Мужчины
были одеты  в живописные лохмотья, а  свои оголенные руки  и ноги  для пущей
убедительности тщательно измазали сапожной ваксой.
     Кэсерил облегченно вздохнул и пригнулся к седлу, переводя дух и пытаясь
успокоить  колотящееся  сердце.  Они все  же  должны были  предупредить  его
заранее. Скалящаяся и хохочущая "шайка" "захватила" принцессу  и леди Бетрис
и, связав своих  пленников, включая и Кэсерила, длинными шелковыми  лентами,
отправилась в сторону "разбойничьего лагеря". Весело смеющийся лорд ди Ринал
подъехал  к  Кэсерилу и в шутку  взмахнул мечом, словно собираясь перерезать
ему горло.  В  настоящем бою  под этот взмах  мог  бы  угодить подъехавший с
другой стороны паж, а меч  Кэсерила уже успел бы выпустить кишки еще одному,
маячившему сзади "бандиту". И все это произошло  бы задолго до того, как его
попытались бы опутать веревками. Ну а сейчас все шутили и пересмеивались.
     Компания въехала в "разбойничий  лагерь" -- то была  большая поляна, по
которой  сновали туда-сюда многочисленные слуги из  Зангра, также  одетые  в
тщательно  разорванные лохмотья, дымились костры  и жарилось мясо. Некоторые
развлекались,  перепрыгивая через огонь. "Разбойницы", "воровки"  и довольно
привлекательные, аппетитные  "нищенки" приветствовали криками возвращающихся
с  добычей "похитителей". Исель расхохоталась,  когда атаман ди  Ринал отсек
небольшой локон ее густых вьющихся волос  и грозно потребовал за него выкуп.
Веселье было в самом разгаре, когда на поляну влетел отряд "освободителей" в
бело-синих одеждах Дочери во главе с Дондо ди Джироналом. Разыгралась  сцена
сражения.  Впечатление,  однако,  было  подпорчено  несколькими  не  слишком
приятными  моментами:  в  частности,  обливанием  "раненых"  свиной  кровью,
предварительно набранной в пузыри.  Битва закончилась, когда все  разбойники
были "мертвы" и лежали на земле, основательно залитые содержимым  пузырей, а
локон  принцессы  оказался в руках Дондо.  Затем придворный,  одетый в наряд
настоятеля Брата, окропил "покойников" вином и явил чудо воскрешения, и  вся
компания разместилась на расстеленных  на поляне коврах для веселой трапезы.
Кэсерил  разделял ковер с  Исель, леди  Бетрис  и лордом  Дондо.  Он  сидел,
скрестив  ноги,  и  жевал  оленину с  хлебом, наблюдая,  как Дондо  пытается
развлечь принцессу тяжеловесными  и недалекими  шутками.  Дондо просил Исель
наградить его за доблесть локоном в  обмен -- тут он  щелкнул пальцами,  и к
нему  подбежал  паж  с  красивым  кожаным  футляром  --  на пару черепаховых
гребней, отделанных драгоценными камнями.
     --  Сокровище за сокровище,  и мы квиты, -- заявил Дондо, пряча завиток
ее волос во внутренний карман у сердца.
     -- Какой жестокий подарок, -- парировала принцесса, -- вы даете мне эти
чудесные гребни, не оставив волос, которые я могла бы ими закалывать, -- она
повертела в руках сверкающие изящные вещицы.
     -- О, вы сможете отрастить себе новые локоны, принцесса!
     -- А вы сможете вырастить новые сокровища?
     -- Уверяю вас, для меня это так же легко, как для вас отрастить волосы,
--  и он пододвинулся к ней поближе и  оперся  на локоть,  чуть  не  положив
голову к ней на колени.