Санда, возможно,
даже  собственноручно. Они  с братом Мартоу пытались подмять под  себя  весь
Шалион  -- используя Орико,  Тейдеса и  Исель.  Иста коснулась рукой  своего
горла.
     -- Я встречала Мартоу  при  дворе.  Он хотел стать следующим  лордом ди
Льютесом.   Ди   Льютес  --  ярчайшая,  благороднейшая   звезда,  когда-либо
блиставшая  при  дворе  Шалиона. Мартоу  вряд ли достоин был  бы чистить ему
сапоги. С Дондо я никогда не встречалась.
     -- Дондо был сущим несчастьем. Я впервые встретился с ним несколько лет
назад, и уже тогда он был негодяем. С возрастом же стал еще хуже. Исель была
в  ужасе и  ярости оттого, что  ее  принуждали  к браку с ним. Она  молилась
богам, чтобы  ее избавили от этого ужаса, но боги...  боги молчали. Тогда за
дело взялся я. Я выслеживал Дондо  весь день, пытаясь убить ради нее, но так
и не  смог  приблизиться к  нему.  Тогда я начал молиться  Бастарду  о  чуде
смертельной магии. И оно было мне даровано.
     Глаза Исты изумленно раскрылись.
     -- Почему вы не умерли?
     -- Полагаю, я все же умирал. Придя в себя и обнаружив, что Дондо мертв,
а я нет, я не знал, что и думать.  Но Умегат объяснил мне, что молитвы Исель
призвали  еще одно чудо,  и леди Весны освободила мою душу из лап демона, но
только на время. Святой Умегат -- тогда я еще думал, что он грум...
     Рассказ становился  безнадежно путаным. Кэсерил  перевел дух  и поведал
сначала  об  Умегате  и  зверинце  -- как  они  охраняли  бедного  Орико  от
проклятия.
     -- Однако Дондо незадолго до смерти, готовясь к свадьбе с Исель, сказал
Тейдесу, что  зверинец  --  злая  рокнарская  магия,  призванная  постепенно
уничтожить  Орико,  и  Тейдес  поверил  ему.  Пять  дней назад, собрав  свою
баосийскую охрану, принц убил почти всех священных животных Умегата и только
по  чистой  случайности не  стал  убийцей самого святого.  Тейдеса поцарапал
умирающий  леопард Орико  -- клянусь, это были обычные  царапины!  Если бы я
только  понял... Они загноились,  началось  заражение. Его конец  был...  --
Кэсерил вспомнил, кому он это рассказывает, -- ...очень быстрым.
     --  Бедный  Тейдес,  -- прошептала Иста,  отведя взгляд. -- Мой  бедный
Тейдес. Ты родился для того, чтобы тебя предали.
     --  В  любом  случае,  --  завершил  Кэсерил, -- из-за этого  странного
взаимодействия  чудес,  демон смерти и душа Дондо заключены в  моем  теле, в
моем животе. Заперты,  словно в  клетке, в некоем подобии  опухоли, судя  по
всему. Когда они освободятся -- я умру.
     Искаженное  горем  лицо  Исты  разгладилось.  Ее глаза  впились в  лицо
Кэсерила.
     -- Это будет уже два, -- сказала она.
     -- А?.. Что?
     Ее руки оставили истерзанный платок и вцепились  в его воротник. Взгляд
рейны стал пронзительным, прожигающим насквозь, дыхание снова участилось.
     -- Вы ди Льютес Исель?
     -- Я... я... я... -- забормотал Кэсерил; в животе похолодело.
     -- Дважды. Дважды. Но как быть с третьим разом? О... о... -- глаза Исты
расширились, зрачки пульсировали. Губы дрожали. -- Кто вы такой?
     -- Я... всего лишь Кэсерил, миледи! Не ди Льютес, я Уверен. Я не богат,
не силен, не могущественен.  И  даже не красив, боги свидетели.  И не храбр,
хотя, если меня загонят в УГОЛ, я, пожалуй, буду сражаться.
     Она нетерпеливо отмахнулась.
     --   Отбросьте  эти  мелочи...  обнаженный,  связанный,  вниз  головой.
Искренне. Навстречу смерти... не навстречу двум или трем. Одной.
     --  Я...  это безумие. Это не тот путь,  с помощью которого  я  надеюсь
разрушить заклятие, уверяю вас. Пятеро богов, только не утопление.
     --   У  меня  другой  план  спасения  Исель.  Ее   глаза  вопросительно
остановились на нем, в них еще сохранялось пугающее дикое выражение.
     -- С вами говорили боги?
     -- Нет, я исхожу из здравого смысла.
     Она  выпрямилась на  скамейке,  отпустив,  к  облегчению  Кэсерила, его
воротник, и озадаченно нахмурилась.
     -- Здравый смысл? В этом деле?
     -- Сара и вы вышли замуж за представителей Дома  Шалиона и  получили их
проклятие. Я думаю, Исель может  с  помощью замужества избавиться  от  него.
Этот  выход не годился ни  для Орико, ни для  Тейдеса, но теперь... Я  еду в
Ибру, чтобы устроить  брак Исель с новым наследником Ибры, принцем Бергоном.
Ди Джиронал постарается пресечь эту попытку -- ведь это будет означать конец
его власти в Шалионе. Исель собирается ускользнуть от него, сопровождая тело
Тейдеса  в Валенду, где  он будет похоронен, -- Кэсерил  поведал о намерении
Исель ехать с траурным кортежем и затем встретиться с Бергоном в Валенде.
     -- Возможно, -- выдохнула Иста, -- возможно...
     Он не  совсем  понял,  что она имела в виду. Рейна  все еще смотрела на
него очень странно.
     --  А  ваша мать,  -- сказал Кэсерил,  -- она знает?  О проклятии, о ди
Льютесе?
     -- Я  как-то пыталась рассказать  ей. Она  решила,  что я  окончательно
спятила. Впрочем, не так  уж плохо быть сумасшедшей. Есть свои преимущества:
не нужно принимать никаких решений -- ни  что есть, ни  во что одеваться, ни
куда  идти...  кому  жить, кому  умирать... Можете сами попробовать.  Просто
скажите  правду.  Скажите людям,  что вы беременны демоном  и призраком, что
ваша  опухоль разговаривает с вами, а боги направляют  ваши шаги, и увидите,
что будет дальше,  --  ее смех не вызвал у Кэсерила желания присоединиться к
веселью. Иста скривила губы. -- Не нужно так тревожиться, лорд Кэсерил. Если
я  повторю  вашу  историю,  вам  нужно только опровергнуть  мои слова, и все
подумают, что безумна я, а не вы.
     -- Я... думаю, от вас уже достаточно отрекались, миледи.
     Она  прикусила  губу и  отвела  взгляд.  Ее трясло. Кэсерил встал и тут
вспомнил о сумке.
     -- Исель написала письма, одно вам, другое -- вашей матери,  и поручила
мне  их  доставить, --  он залез  в  сумку, извлек  пакет  и  протянул  Исте
предназначенное ей письмо. Руки у него дрожали от голода и усталости. Помимо
всего прочего. -- Мне нужно пойти смыть с себя грязь и что-нибудь  съесть. К
тому  времени,  когда вернется  провинкара, я,  надеюсь,  буду  уже готов  к
встрече с ней.
     Иста прижала письмо к груди.
     --  Что ж,  тогда  позовите  ко мне  моих фрейлин. Полагаю, теперь  мне
следует отдохнуть. Больше нет смысла бодрствовать...
     Кэсерил резко поднял на нее глаза.
     -- Исель. Исель -- вот причина не спать.
     -- Ах да. Еще один заложник, которого нужно  освободить. Тогда  я смогу
уснуть навеки, -- она наклонилась и ободряюще  похлопала его по плечу. -- Но
сейчас мне нужно поспать. Я так  устала. Мне кажется, я носила траур все эти
годы -- заранее, и во мне больше не осталось горя. Все слезы пролиты.
     -- Я понимаю, леди.
     -- Да, вы понимаете. Это так странно.
     Кэсерил подошел к двери и позвал к рейне ее всхлипывающих фрейлин. Иста
сжала  зубы  и  позволила  им  наброситься  на  себя  с утешениями.  Кэсерил
подхватил свою сумку и вышел.
     Умывание, переодевание и горячая  еда  сделали свое  дело, восстановили
силы Кэсерила,  однако мысли его все возвращались к разговору с Истой. Когда
слуги усадили его в маленькой гостиной провинкары, чтобы он дождался хозяйку
там, он  почувствовал себя признательным за  возможность  привести в порядок
свои мысли.  Для  него разожгли  огонь в камине.  Изнывая  от боли  в каждой
косточке, Кэсерил устроился в обложенном подушками кресле, потягивая изрядно
разбавленное водой  вино, и изо  всех сил  пытался  не клевать носом. Старая
леди вряд ли задержится на свадьбе надолго.
     Она и  впрямь появилась довольно скоро,  в  сопровождении своей кузины,
леди ди Хьюлтер, и сурового ди Феррея.  На провинкаре были зеленые бархатные
одежды  и  украшения,  но взглянув на ее бледное  лицо,  Кэсерил понял,  что
скверные  новости уже достигли  ее ушей. Наверняка проболтался  какой-нибудь
несдержанный слуга. Кэсерил вскочил и поклонился.
     Провинкара схватила его за руки и посмотрела в лицо.
     -- Кэсерил, это правда?
     -- Тейдес умер. Внезапно, от заражения. Исель в  порядке, -- он перевел
дух, -- она -- наследница Шалиона.
     -- Бедный мальчик! Бедный мальчик! Вы уже рассказали Исте?
     -- Да.
     -- О боги. Как она это восприняла?
     ""Хорошо" было неподходящим словом". Кэсерил выбрал другое:
     -- Спокойно, ваша  милость. По крайней мере, она не  впала в истерику и
не разрыдалась, чего  я  очень боялся. Я думаю, удары, которые обрушивала на
нее жизнь,  немного притупили ее  чувства. Не знаю, что  с ней будет завтра.
Фрейлины уложили ее в постель.
     Провинкара вздохнула и стряхнула с ресниц слезинки.
     Кэсерил потянулся к седельной сумке.
     --  Исель  поручила мне доставить  вам письмо. Здесь есть и письмо  для
вас, сьер  ди Феррей, от Бетрис, у нее не было времени написать много, -- он
извлек  два запечатанных  послания.  --  Скоро  они обе  будут здесь.  Исель
намерена похоронить Тейдеса в Валенде.
     -- Ох, -- сказал  провинкара, взламывая восковую печать,  -- о,  как  я
хочу ее видеть! -- ее глаза жадно впились в чернильные строчки. -- Короткое,
-- пожаловалась она. Ее седые брови поползли вверх. -- "Кэсерил все объяснит
вам", -- пишет она.
     -- Да, ваша милость. Я должен многое вам рассказать, и кое-что из этого
-- наедине.
     Она махнула рукой своим спутникам.
     -- Идите, я вас потом позову.
     Ди Феррей, на ходу  вскрывая письмо дочери, вышел  из гостиной вместе с
ди Хьюлтер.
     Шурша  юбками,  старая  леди уселась в  кресло и указала  1Хэсерилу  на
другое, которое он пододвинул поближе к ней.
     -- Я должна зайти к Исте, прежде чем она уснет.
     --  Постараюсь быть кратким, ваша  милость. Я расскажу, что я узнал  за
этот  сезон  в  Кардегоссе.  А. через что  мне пришлось пройти, чтобы узнать
это...
     Сможет  ли провинкара понять эту цену,  крушение его мира, то, что Иста
поняла мгновенно... захочет ли она поверить в это?
     --  ...теперь  уже  не  важно. Но  старший  настоятель  Менденаль может
подтвердить мои слова, если вы захотите  с  ним встретиться. Скажите только,
что это я послал вас, и он не будет ничего отрицать.
     Брови провинкары удивленно поднялись.
     --  Почему старший  настоятель  должен  вам  подчиняться?  Кэсерил тихо
хмыкнул.
     -- Я выше его по рангу.
     Она села очень прямо и поджала губы.
     --  Кэсерил, прекратите  свои  глупые  шутки.  Вы  делаетесь  таким  же
непонятным, как Иста.
     Да. Иста. Кто же замолвит за нее слово?
     -- Провинкара...  ваша дочь  страдает, она  опустошена  и жаждет  покоя
смерти. Но она не безумна. Боги не столь милосердны.
     Старая леди ссутулилась.
     -- Ее затянувшаяся скорбь мне не слишком понятна. Неужели до  нее никто
не становился вдовой? Никто не терял детей? Я  пережила и то, и другое, но я
не рыдала  и не стенала  годами.  Я выплакала свое  горе,  а потом  занялась
делами.  И если она находится в  здравом уме, в  таком  случае, выходит,  ее
переполняет жалость к себе.
     Сумеет ли он  заставить провинкару понять, чем отличается горе Исты, не
раскрывая  тайн, которые  она  ему  доверила? Может быть, поведать  ей часть
правды?
     -- Все началось с великой войны Фонсы Мудрого с Золотым Генералом... --
Кэсерил  как  можно проще и понятнее описал действие проклятия,  тяготеющего
над  Домом  Шалиона.  Во  время  правления Иаса  было достаточно катастроф и
несчастий,  так что о смерти  ди Льютеса  можно было не  говорить.  Бессилие
Орико,  продажность  его советников, провал его  политики и  разрушение  его
здоровья  --   так  Кэсерил  добрался   до  последних  событий.   Провинкара
прищурилась.
     -- Так это все из-за рокнарской черной магии, да?
     -- Не  совсем... как я это понимаю. Это извращение некоего неописуемого
божественного деяния, последствия которого задержались в нашем мире.
     Она пожала плечами.
     -- То же самое. Если оно действует как черная магия, значит, это  она и
есть. Практический вопрос -- как от нее избавиться?
     Кэсерил  не  был уверен, что  это  то же самое. Только верное понимание
могло привести  к  выбору верного пути.  Иста  и  Иас  поторопились  принять
решение,  как будто проклятие действительно было магией и от него можно было
избавиться с помощью формулы. Механически воспроизвести ритуал.
     Она добавила:
     --  Это  каким-то образом  связано с теми дикими слухами,  что Дондо ди
Джиронал умер в результате воздействия смертельной магии?
     На это  он мог ответить. Кэсерил успел  продумать свой  ответ заранее и
решил  как  можно меньше  упоминать о  сверхъестественном  -- не говорить  о
демонах, призраках, святых, внутреннем зрении и других  диковинных моментах.
Пронинкаре хватит и прочих подробностей.
     Он  начал   с   помолвки  Исель  и,  хотя  и  подтвердил  использование
смертельной  магии,  но   не  назвал  виновника  гибели  Дондо,  утаив  свою
причастность  к  убийству,  как  он утаил  и причастность Исты  к  смерти ди
Льютеса.
     Провинкара была не слишком брезглива.
     -- Если Дондо  был настолько  отвратительным, как  вы  говорите, -- она
наморщила нос, -- я буду молиться за неизвестного благодетеля.
     -- Конечно, ваша милость. Я сам молюсь за него ежедневно.
     -- Дондо, обычный младший сын, -- помолвлен с Исель! О чем думал Орико?
     Оставив   в   стороне   подробности,  Кэсерил   описал   зверинец,  как
предоставленную  храмом  защиту  от  разрушительного  влияния  проклятия  на
здоровье  Орико,  держась столь близко  к  истине, сколь  это было возможно.
Потом  рассказал  о  тайных политических  планах  Дондо  уничтожить Орико  и
Тейдеса.  Провинкара сжала зубы и  коротко простонала,  поняв,  как  жестоко
предан был ее внук. Однако известие, что Валенда должна теперь готовиться  к
похоронам,  свадьбе  и  войне  (причем не исключено,  что  и  одновременно),
оживило ее.
     --  Исель может рассчитывать  на  поддержку своего баосийского дяди? --
поинтересовался Кэсерил. -- Сколько еще людей вы и  он можете собрать против
клики ди Джиронала?
     Провинкара быстро  перебрала  всех  лордов,  которых  могла  вызвать  в
Валенду под предлогом похорон, а на самом деле -- чтобы вырвать Исель из лап
ди  Джиронала.  Список  впечатлил Кэсерила.  Следя  много  лет  за политикой
Шалиона, леди не нуждалась в карте, чтобы спланировать свои действия.
     -- Пусть они едут на  похороны Тейдеса вместе со всеми людьми, каких им
удастся  собрать,  --   сказал  Кэсерил.  --  Больше  всего  нам  необходимо
контролировать   дороги   между  Иброй   и   Валендой,  чтобы  гарантировать
безопасность принца Бергона.
     -- Это сложно, -- заметила провинкара, поджав губы,  -- там есть земли,
принадлежащие лично  ди Джироналу и некоторым его родственникам. Вам следует
взять с собой отряд. Я соберу для вас людей в Валенде.
     -- Нет, -- медленно произнес Кэсерил. -- Вам потребуется каждый человек
здесь, на  месте,  когда  прибудет  Исель,  а это  может случиться до  моего
возвращения. И если я возьму с собой отряд, мы не сможем доехать до Ибры так
скоро, как требуется. Кроме того, мы  не сможем сохранить наши перемещения в
тайне. Лучше ехать  налегке, быстро и не привлекая внимания. Оставьте отряд,
чтобы  встретить  нас  на  обратном  пути.  Да,  кстати,  чуть  не  забыл...
баосийский  капитан, которого вы  послали  с Тейдесом, продался Дондо -- ему
нельзя доверять. Найдите способ заменить его по возвращении.
     Провинкара свирепо стиснула зубы.
     -- Демоны Бастарда, я отрежу ему уши!
     Они оговорили  возможность  пересылки шифрованных посланий -- от него к
Исель и  обратно -- через  Валенду,  чтобы  создать  у шпионов  ди Джиронала
впечатление, будто он по-прежнему находится в Валенде с  бабушкой принцессы.
Провинкара  взяла на себя заботу  обменять на деньги драгоценности Исель  по
самой высокой цене, чтобы у него было больше наличных для дальнейшего своего
путешествия. Затем они обдумали еще с дюжину разных практических деталей.
     --  Вы понимаете,  -- сказал  наконец  Кэсерил,  --  я  думаю,  что это
замужество  может  избавить  Исель от  проклятия.  Но я не  уверен,  что это
поможет Исте.
     Ни  Исте, печально  блуждающей по  замку  Валенды, ни  Орико  в Зангре,
слепому и распухшему.
     --  Даже  если  это освободит  Исель  только  из  паутины  канцлера  ди
Джиронала, я уже буду удовлетворена. Я не верю, что Орико натворил таких дел
по  собственной  воле,  _ похоже, это  возмутило  и  задело  ее  больше всех
сверхъестественных материй, -- это же надо -- отнять у  меня внучку, даже не
посоветовавшись со мной! Кэсерил ущипнул себя за бороду.
     --  Вы  понимаете,  что  если  нам  все  удастся, вы  станете  вассалом
собственной внучки? Она будет рейной Шалиона, как и рейной-супругой Ибры.
     Ее губы скривились в усмешке.
     -- Это самая безумная часть замысла. Она ведь еще совсем девчонка! Хотя
у нее всегда было больше мозгов, чем у бедняги  Тейдеса. О  чем думают боги,
сажая это дитя на трон Кардегосса?
     Кэсерил тихо ответил:
     -- Возможно, о  возрождении  Шалиона.  На это  потребуется очень  много
времени, вы и я этого уже не увидим. Провинкара фыркнула.
     -- Да  вы сами еще  почти  мальчишка!  Дети у  власти,  дети повсюду --
неудивительно, что мир  стал таким безумным! Ну... ладно. Нужно готовиться к
завтрашнему дню. Пятеро  богов,  Кэсерил, отправляйтесь спать. Думаю, у меня
это сегодня не получится. Вы выглядите  как оживший покойник, а в ваши  годы
это непростительно.
     Он  поднялся,  хрустнув  суставами,  и  вышел.  Активная  деятельность,
которая  предстояла провинкаре, могла  лишить ее  последних сил. Потребуется
помощь всех ее слуг, чтобы она не загоняла себя до полусмерти. Он  обнаружил
в соседней комнате встревоженную леди ди Хьюлтер и отослал ее к кузине.
     Кэсерилу  выделили  его  холодную,  почетную, привычную  уже комнату  в
основном  здании замка. Он  с  благодарностью скользнул под нагретые одеяла.
Чувство было  такое,  словно  он  наконец вернулся домой  после  долгих  лет
отсутствия. Правда, его новое зрение сделало знакомое место несколько чужим;
он изменился, и мир стал выглядеть по-другому... где же он найдет покой?
     Заснуть в  эту  ночь  ему  мешал  уже не Дондо,  несмотря на  все  свое
призрачное буйство. Кэсерил, пожалуй,  успел  к нему привыкнуть  и в  панику
больше не впадал. Теперь его обуревали новые страхи.
     Например, воспоминание о жуткой надежде в глазах Исты. А еще -- мысли о
завтрашнем  дне,  когда  он  сядет  на  лошадь,  каждый  шаг  которой  будет
приближать его к морю.

        "22"

     В целях сохранения  секретности  Кэсерил не  без сожаления отказался от
привилегий  курьера  канцелярии.  Не  стоило  давать  ди  Джироналу  в  руки
подписанные рапорты о его маршруте и  конечной цели путешествия. Вооруженный
рекомендательными  письмами  Палли, он со своими  спутниками  получал свежих
лошадей в храмах ордена Дочери. В предгорьях на западной границе им пришлось
иметь  дело  с  местным  торговцем  лошадьми,  который  продал  им  крепких,
привычных к горным переходам мулов.
     Торговец наверняка  обеспечил  себя на долгие годы, обирая незадачливых
путешественников. Ферда посмотрел на предложенных им животных и возмутился:
     -- У  этого запал. А если у этого нет костного шпата, милорд, то я съем
вашу шапку!
     Хозяин и Ферда немедленно вступили в горячий спор.
     Кэсерил,  утомленно прислонившись к жерди загона,  мог  думать только о
том, как ему не хочется садиться верхом -- не важно, страдает мул шпатом или
нет  --  в ближайшую тысячу лет.  Наконец  он  выпрямился  и вошел в  загон.
Пробрался  в середину табуна мулов и лошадей, встревоженных произведенным на
скорую руку пленением их товарищей, вытянул руки и закрыл глаза.
     -- Если будет на то твоя воля, леди, дай нам трех хороших мулов!
     Он  почувствовал легкий толчок  в бок  и  огляделся.  Любопытный  мул с
прозрачными карими глазами не сводил с него взгляда