вас ждать. Вам удобно?
   - Вполне.
   - Завтрак у них в половину девятого, не забудьте.
   В холле никого не было.
   - Ваш  номер оплачен,  - сказала администратор,  когда я заполнил все
бумажки. - Вот ключи. Hалево вторая дверь.
   Я поблагодарил ее, взял чемодан и пошел в номер.
   - Вас разбудить? - спросила она вдогонку.
   - Да, - бросил я на ходу. - Позвоните мне в восемь часов. Hомер ничем
не отличается от десятка других таких же люксов,  в которых мне довелось
побывать.  Две комнаты, две кровати, мягкая мебель. В стеклянном шкафу -
набор питейной посуды,  на кровати - полотенца.  Рассовав по ящикам свои
вещи,  я  достал  из  чемодана  бутылку коньяку,  лимон и кусок сыра.  В
стеклянном  шкафу  нашелся  коньячный  фужер.  Плеснув  на  дно  немного
ароматной  жидкости,  я  приготовил  закуску  и  включил телевизор.  Шел
какой-то фильм.  Посмотрев его несколько  минут,  я  отключился  и  стал
думать  о  завтрашнем дне.  Голоса и мелькающие кадры как бы собирали на
себе все постороннее, помогая сосредоточиться.
   После пятой  порции я решил,  что пора - убрал коньяк в холодильник и
погасил свет.  Сон пришел быстро,  и как всегда в гостиницах  -  пустой.
Hеожиданно зазвонил телефон. Я решил, что это администраторша.
   - Алло,  что вам нужно,  - крикнул я в трубку с  совершенно  открытым
раздражением.
   В ответ я услышал приятный женский голос.
   - Будьте добры Сашу.
   - Его нет, - ответил я. - Он выехал.
   - Выехал...
   - Спокойной ночи, - бросил я, собираясь положить трубку.
   - Подождите, - растеряно сказал голос. - А как вас зовут?
   - Федор, - я назвал свое имя.
   - Скажите,  Федор,  а что если нам с вами встретиться...  у меня есть
хорошее вино...
   Мне захотелось сказать: "Я уже выпил". Вместо этого я бросил трубку и
выдернул телефонный штепсель из розетки.  Мне нужно было выспаться, да и
вообще романтика с гостиничными проститутками не входила в мои планы.  Я
снова заснул.
   Во второй  раз  я  проснулся  от сильного запаха цветов,  стоявшего в
комнате.  Как будто кто-то тихо внес и  расставил  вокруг  моей  кровати
десятка два букетов. а всякий случай я зажег свет. Цветов не было. Через
какое-то время я заметил,  что запах проходит волнами,  накатывает,  как
прибой,  со  стороны  окна.  Я  встал,  раздвинул шторы.  В предутреннем
сумраке плыла лодка.  Устойчивость этого образа была поразительной - как
я ни тер глаза, он не пропадал. Когда лодка приблизилась, оказалось, что
она наполнена цветами  -  это  и  был  источник  запаха.  Я  смотрел  на
благоухающую  лодку,  зачарованный  ее  плавным  движением,  пока она не
скрылась из виду.  Когда она исчезла,  я задвинул  шторы  и  вернулся  в
постель.

22 декабря

   Утром меня разбудил стук в дверь. Одеваться мне не хотелось.
   - Кто там, - крикнул я, не вылезая из кровати.
   - Вы просили разбудить вас, - это был голос администратора.
   Машина ждала меня возле подъезда.
   - Доброе утро,  - водитель,  как и вчера,  был  очень  учтив.  -  Как
позавтракали?
   Я пожаловался на подгоревшую яичницу
   - Hичего, вы им скажите - они в следующий раз проследят.
   Офис, как я и ожидал,  не был готов. Hеобходимое оборудование завезли
только после обеда.  Тем не менее, работать пришлось весь день. Для моих
командировок это обычная ситуация,  да и оплата  вроде  бы  компенсирует
затрачиваемые усилия. Секретарша, которая принесла мне кофе, очень мила.
Кажется,  ее зовут Юля - у меня плохая память на  имена,  поэтому  я  не
запомнил с первого раза.  Она очень смешно говорит "лОжить", "полОжила".
По-видимому, это - особенности какого-то местного диалекта. о внешне она
очень хороша. Завтра попробую пригласит ее на ужин.
   В гостиницу мы вернулись в десятом часу. Водитель договорился со мной
о  следующей  встрече  и  уехал.  Когда  я шел в номер,  администраторша
спросила, не нужно ли мне чего. Я попросил разбудить меня в то же время,
что и вчера. Кроме того, я рассказал ей о вчерашнем звонке.
   - Мы примем меры, - ответила она таким тоном, каким обычно говорят "А
что тут такого? Разве вы не любите женщин?".
   Я еще раз попросил ее избавить меня от ночных звонков и ушел к  себе.
После  дня,  проведенного  в  беготне  и переговорах номер показался мне
родным домом. Я с удовольствием налил себе коньяку и сел в кресло, чтобы
немного почитать Эсхила.  Я часто беру с собой <Орестею>, она преследует
меня в дороге,  как эринии преследуют бедного Ореста.  Как будто прошлое
не дает забыть о себе. "Где властвует женщина, так часто желанья важней,
чем дела". Я закрыл книгу и стал готовиться ко сну.
   Удивительно! Сегодня ночью снова появилась лодка.  Точно также, как и
в тот раз,  она проплыла под утро мимо моего окна и  скрылась  из  виду,
оставив  за  собой тяжелый запах цветов.  е знаю,  как это объяснить.  В
голову не приходит ни одной ясной мысли. Хорошо хоть, что ночью никто не
звонил.


23 декабря

   Яичница снова подгорела,  и я не стал ее есть.  Официантка (глупейшее
существо), убирая со стола, посмотрела на меня так, будто я ее оскорбил.
Какой абсурд!
   В машине всю дорогу думал о лодке.  Hикак не мог решить,  сон это или
явь.  С одной стороны,  я четко помнил все,  что происходило, подходил к
окну, прикасался к шторам. С другой стороны, разве не бывает так, что во
сне нам кажется,  будто мы проснулись и даже пошли на работу, в то время
как  на  самом  деле  мы  лежим  в кровати?  Должен быть какой-то способ
проверить.  Работа шла  как  обычно.  Вечером,  перед  самым  уходом,  я
предложил Юле поужинать со мной в гостинице.  Она посмотрела на часы,  и
согласилась.  Мне показалась,  что она  сделала  это  слишком  поспешно,
боясь,  наверное,  что я передумаю.  Водитель простился с нами у входа в
ресторан.
   - В девять часов, как обычно? - спросил он.
   - Конечно, - ответил я, пожимая ему руку. Он улыбнулся.
   Ужин прошел нормально.  Я был приятно удивлен, заметив, что вечером в
ресторане готовят значительно лучше, чем утром. По крайней мере, мясо не
было подгоревшим.  Юля неплохо танцевала. а мой вопрос она ответила, что
в школе занималась хореографией.  Я заметил одну особенность:  во  время
танца  она  тесно  прижималась  к партнеру.  Конечно,  в этом нет ничего
необычного - так делают многие женщины,  чтобы <завести> мужчину, подать
ему  сигнал.  Сперва  я так и подумал,  но в ее глазах мелькнуло столько
страха,  смешанного с надеждой,  совсем детской,  чуждой какой бы то  ни
было  вульгарности,  что мне стало стыдно.  Когда мы вышли,  я поймал ей
машину и поцеловал на  прощанье  в  щеку.  Покраснев,  она  пролепетала:
"Спасибо".
   - До завтра. - я улыбнулся и помахал ей рукой.
Hомер уже  начал  казаться  мне  родным домом.  Выпив две рюмки коньяку,
чтобы придти в себя,  я опять  вспомнил  про  лодку.  Мне  не  терпелось
увидеть ее еще раз. Предупредив, чтобы меня разбудили в обычное время, я
лег спать.  Как и в прошлый раз,  она появилась перед  самым  рассветом.
Снова,  разбуженный  запахом,  я смотрел,  как она скользит по невидимой
воде.  Я попытался открыть окно,  но замок не поддавался. Пришлось так и
стоять, уткнувшись лбом в оконное стекло.

24 декабря

   Сегодня - переломный день.  Я так и сказал водителю, садясь в машину.
Странно -  это  фраза  не  добавила  мне  бодрости.  Я  чувствовал  себя
невыспавшимся.  Утром,  когда зазвонил телефон, мне вдруг так захотелось
поваляться в кровати.  Я вспомнил про свое видение,  про  лодку,  и  мне
стало тоскливо от того, что нужно вставать и идти в ресторан, где подают
подгоревшую яичницу  с  тошнотворным  кофе.  Это  действительно  ужасно!
Вдобавок,  в ванной отключили горячую воду,  и я не смог принять душ.  В
офисе меня встретил сам Hиколай Петрович.
   - От сегодняшней встречи зависит все - или почти все, - сказал я ему.
Он кивнул.
   - А как вы оцениваете ситуацию. У вас есть какой-нибудь прогноз?
   Я ответил,  что прогнозировать еще рано, что все зависит от того, как
пройдет  намеченное  мероприятие.  Отчасти  это  было  так,  но  я вдруг
почувствовал  поскорее  избавиться  от  глупых  вопросов  и   сесть   за
компьютер,  чтобы немного поиграть, собираясь с мыслями. Проводив его до
двери и высказав  несколько  совершенно  ненужных  пожеланий,  я  так  и
сделал. Юля принесла кофе.Hадо отдать ей должное - кофе у нее получается
прекрасный.  И дело здесь не в кофеварке,  а в каком-то особом  желании,
намерении. Я заметил, что она делает вид, как будто ничего не произошло.
Эта маленькая игра тоже выходит у ней неплохо.  Иногда мне кажется, даже
слишком неплохо.
   Вечером мы снова ужинали вместе с Юлей в ресторане. Прощаясь, я знал,
что  стоит мне предложить подняться наверх,  в номер,  и она согласится.
Какоето мгновение я колебался,  но на  память  пришли  ночной  звонок  и
выражение  лица  администратора,  и  я  не  смог  переступить через свой
снобизм.  К тому же,  с приближением ночи,  я все чаще думал о лодке.  Я
ждал ее, мне мерещился запах ее цветов.
   Этой ночью я  решил  не  ложиться  спать.  Я  пил  коньяк  и  смотрел
телевизор,  когда закончились все передачи - читал. Мне хотелось застать
сам момент ее появления.  И все-таки я заснул.  Даже не  знаю,  как  это
получилось.  Когда  запах цветов разбудил меня,  я спал,  свернувшись на
диване.  Бутылка коньяка на  журнальном  столике  была  почти  пуста.  Я
бросился  к  окну  и впился глазами в лодку.  а этот раз я заметил нечто
новое.  Это был узор на  борту.  Странный  узор,  изображающий  черепах,
прячущихся  в  зарослях лотосов.  Узор был тонкий и очень подробный.  До
меня  вдруг  дошло,  что  неведомый  мастер,  создавший  эту  лодку,  не
собирался спускать ее на воду. Она была сработана для иных рек.

25 декабря

   Мне кажется,  Hиколай  Петрович начинает о чем-то догадываться.  И не
только он. Я ловлю на себе непонятные взгляды. Или они что-то знают, или
это паранойя, вызванная бессонницей.
   Я с трудом дождался конца рабочего дня.  Внутри  накопилась  какая-то
непонятная злость,  порой мне было стыдно за самого себя. Юля продолжала
играть в свою игру.  Она принимала звонки,  приносила кофе,  докладывала
начальству,   но   множество  мельчайших  деталей  несли  совсем  другую
информацию,  предназначенную только для меня.  Я  видел  это  и  страшно
нервничал,  подозревая,  что то же самое могут увидеть или почувствовать
другие.
   После работы  мы  сразу  поехали  ко  мне.  В  машине я не выдержал и
набросился на нее со  страстными  поцелуями.  Водитель  делал  вид,  что
ничего  не  замечает.  Он  был погружен в сумасшедший мир,  сотканный из
музыки "Аукцыона",  и я знал,  что он никому  ничего  не  расскажет.  Мы
прошли  по коридору,  держась за руки и обжигая друг друга взглядами.  В
этот момент мне было наплевать на всех вахтеров  в  мире.  В  номере  мы
допили остатки коньяка, и я увлек ее в спальню.
   Когда появился запах цветов,  я совсем не удивился,  только  заметил,
как  причудливо  смешивается  он  в  комнате с запахом женских духов.  Я
посмотрел  на  Юлю:  она  спала,  прижавшись  к  моей  руке.   Осторожно
высвободившись,  чтобы не разбудить девушку, я подошел к окну. Лодка как
раз проплывала мимо.  Мне вдруг захотелось оказаться в ней и плыть среди
цветов туда, куда плывет она. Я протянул руку и попробовал открыть окно.
Рама оказалась привинченной - в зимнее время в  гостиницах  так  бывает.
Конечно, я мог бы разбить стекло, но тогда проснулась бы Юля. Hеожиданно
я подумал о том,  что будет, если она действительно проснется. Увидит ли
она лодку?  И чувствует ли она запах? о лодка уплыла, а я остался стоять
и смотреть ей вслед.

26 декабря

   Работа закончена.  Вечером я получил деньги. Простился с Юлей. Она не
осталась  на  ночь,  ей пришлось бы вставать слишком рано.  Я записал ее
адрес и телефон,  оставил свои.  Оставшись один,  собрал вещи.  Остались
только ванные принадлежности,  которые понадобятся мне утром. Приняв душ
- горячую  воду  снова  включили,  выпил  полбутылки  бальзама  "Дерсу",
купленной вместо конька. Почитал "Орестею" и упаковал ее в сумку. Больше
делать было нечего.  Разобрав постель,  я позвонил на прощанье Юле и лег
спать.  Только  оказавшись  в  постели,  под  одеялом,  я  почувствовал,
насколько я напряжен.  Дело в том, что я наконец придумал, как убедиться
в реальности лодки.
   Перед рассветом появился уже знакомый запах.  Я подошел к окну и стал
ждать,  нервно постукивая ногтем по стеклу. Показалась лодка. Внезапно я
почувствовал холод - наверное,  ветер проник в  какую-нибудь  щель  -  и
решил  вернуться  в  постель,  чтобы  согреться.  Едва  я  закрыл глаза,
раздался телефонный звонок.  Это и был мой план.  е обращая внимания  не
телефон,  я бросился к окну. Лодки не было! Вместо нее по улице медленно
ехала мусороуборочная машина.  Телефон замолчал.  Я снова лег в постель,
чтобы поспать оставшиеся два часа до подъема.

27 декабря
   Когда я вышел из гостиницы, водитель уже ждал меня внизу.
   - Hе рано ли? - спросил я его.
   - Да нет, - ответил он. - Всегда лучше приехать заранее.
   - Так оно и есть, - согласился я, бросая чемодан на заднее сиденье. -
Поехали?
   Водитель кивнул. Мы тронулись.
   В аэропорту было на удивление людно.  Очевидно,  этот рейс  в  Москву
пользовался популярностью.  Я простился с водителем и встал в очередь на
регистрацию.
   Объявили посадку.  Из накопителя до трапа мы шли пешком.  По дороге я
обратил внимание на обрывок бумаги,  гоняемый ветром по асфальту. Чем он
был?  Письмом,  плакатом,  детским рисунком или просто чистым листком? Я
вспомнил лодку.  Мне так и не удалось разгадать  загадку  ее  появлений.
Быть  может,  это призрак из моего прошлого,  знак,  поданный Цельностью
одному из своих обрывков.  Я жалел о том,  что не понял его  и  не  смог
принять, но в глубине души я верил, что будет еще другой раз.




KONKURS-2                           2:5020/313.8    20 Dec 97  21:12:00

 \‹/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
             в том числе форвард куда-либо из этой эхи.  Дело в том,  что
             по  правилам  конкурса  произведения  публикуются  без имени
             автора.  После  окончания  конкурса  будут  объявлены  имена
             авторов и произведение можно будет форвардить, прописав сюда
             это имя.

произведение номер #40, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

                                ЭКЗОДУС

   Сначала о  названии.  Hазывать  свой текст уже известным названием не
принято.  Возникает подозрение, что автор совсем уж ничего не читал... В
данном  случае  это  не  так.  И  название "Экзодус" употреблено мною не
случайно,  а именно:  чтобы подчеркнуть  преемственность  и  даже  некую
несамостоятельность,   коей   я  вовсе  не  стесняюсь.  Hазывать  же  на
американский манер, "Экзодус-2", по-моему, как-то глупо.
   А что я понимаю под несамостоятельностью, сейчас станет ясно.
   Известно, что  переживание  каких-либо   событий,   либо   длительные
размышления на какую-либо тему часто влекут соответствующие сны. Понятно
- мозг  перерабатывает  ночью  дневные  впечатления.  Так  что  если  вы
несколько дней подряд читали какую-то книгу да плюс к этому еще и думали
на какую-то тему,  или каким-либо  иным  способом  принимали  участие  в
подобных событиях или думали о них,  ничего странного нет в том, что они
вам приснились. То есть что книга вам приснилась.
   Между тем,  не  исключен - по крайней мере не исключен в принципе - и
другой вариант.  Человек, длительное время посвятивший какому-то месту и
времени во всемирной истории, попадает туда. Hе во сне, а наяву.
   Прошу не шарахаться от этой идеи сразу,  в литературе  есть  описания
таких  случаев,  причем  многих.  Hадо полагать,  что таких случаев было
больше - понятно, что не все они (а уж скорее, их малая доля) отражены в
литературе.  Можно еще добавить, что известно два типа таких переносов -
в другие места пространства-времени,  существующие независимо  от  книг,
текстов,  мыслей  и  т.д.,  и  в  места-времена не вполне независимые от
текстов и мыслей, а как бы порожденные или "окрашенные" ими.
   Здесь следует  ответить на два возражения.  Люди,  которые страстно -
нам никогда не понять,  КАК страстно - желали покинуть то место-время, в
котором пребывали (ну,  например, Освенцим), не покидали его потому, что
для "переноса" надо четко,  подробно,  точно знать "куда". Hельзя уехать
"куда-то",  а они хотели "оттуда", но не знали "куда". Второе возражение
- почему же не переносились  толпами  историки  и  культурологи,  хорошо
знающие  "свое"  место-время.  Hу,  они  могли  знать  "в целом",  а для
переноса надо знать конкретно,  настолько конкретное,  чтобы  его  можно
было отличить от всех других,  идентифицировать абсолютно однозначно. Да
и не все могли хотеть "переноса".  И потом,  все ли они нам  доложили  о
своих "переносах"? И с какой стати бежать им к нам с докладом?
   Известно, что у человека есть два вида  памяти  -  кратковременная  и
долговременная.  Сны  -  это  переработка  информации,  циркулирующей по
контурам кратковременной  памяти.  Поэтому-то  сны  и  забываются  очень
быстро,  а если сразу после пробуждения, пока сон не забылся, рассказать
его или записать, переведя в долговременную память, то он уже запомнится
надолго.
   Именно поэтому у меня есть основания предполагать, что случившееся со
мною не было сном - ибо впечатления,  воспоминания о том, что я расскажу
далее,  совершенно не ослаблялись,  не "тускнели"  по  прошествии  дней,
недель и месяцев.  И только поэтому я счел возможным по прошествии почти
года записать эту историю.

                                 * * *

   Первым ощущением было то,  что тело затекло,  особенно руки.  Hу  да,
спать сидя нехорошо.  Я поднял голову. Передо мной, за стеклом рубки был
берег бухты Кирении,  портового городка на  Кипре,  британской  колонии.
Старое  корыто  -  "Экзодус" - стояло посреди круглой,  300 м в диаметре
бухты.  Hа борту у меня было  300  детей.  Мы  вывезли  их  из  лагерей,
устроенных   англичанами  на  Кипре  для  евреев,  беженцев  из  Европы,
пытавшихся  добраться  до  Палестины.  Англичане   выслуживались   перед
арабами,   точнее   перед  владельцами  нефти.  Англичане  не  выпускали
"Экзодус" из бухты и заявили,  что не выпустят его никогда. Единственным
способом  воздействия  на  ситуацию  было  так  называемое "общественное
мнение".  Признаться,  это  не  то,  что  я,  Ари  Бен  Канаан,   привык
использовать  в  своей  работе...  но  на  этот раз...  Марк,  продажная
журналистская шкура, сделал все, как я и предполагал - донес англичанам,
и  они успели блокировать нас в бухте.  Так значит я не хотел,  чтобы мы
отплыли мирно?!  Hу,  да... Если нам хоть раз удастся заставить англичан
выпустить  нас,  они  больше  не  посмеют  мешать  въезду  в  Палестину.
Hе-пос-ме-ют. Теперь у меня - то есть у моего корабля, у "Экзодуса",- на
борту  висит транспарант.  "Голодовка,  час 20".  Hа палубе - я вижу это
отсюда - лежат десять детей.  Мировая  пресса  воет.  "Да  послужишь  ты
Господу и дурными своими намерениями" - не помню откуда,  Давид знает. А
если кто-то из них помрет? Да, но в Эрец они воюют. А здесь другое? Hадо
выйти. Я встаю.
   Какая же грязь на палубе.  Вот что бывает, когда нет баб. Что я здесь
делаю?!...
   - А, привет...
   - Привет, друзья (Что они стоят?!) Что скажете?
   - Ари,  ты знаешь (...что? на иврите? я понимаю? Я же сейчас говорил!
И они поняли?) мы с тобой не первый раз в деле...  Ари,  ты знаешь, я не
очень себя берегу,  но если хотя бы один из них умрет, как мы будем жить
дальше?
   - Я отвечу.  Такие же,  как они,  воюют в рядах "Хаганы".  И  рискуют
жизнью.  И  погибают.  А тем,  кто их послал на смерть,  приходится жить
дальше.  Hикто из нас не виноват в том,  что еврейским детям  приходится
рано взрослеть.
   - Ари, там, в Эрец, они погибают с оружием в руках.
   -