Однако  странная  рыба никуда не порскнула,  а вежливо поздоровалась с
Иванушкой.
   - Разве ты меня не боишься?  - спросил удивленный Иванушка,  - Кыр-
ла-Мырла же, страшно...
   - Простите,  - смутилась рыба,  - Я нездешняя и не вполне знакома с
местными обычаями.  Hе могли бы вы меня просветить на тему того,  чего
следует бояться, а чего нет.
   - Я на самом деле Иванушка, - радостно сказал Иванушка, убедившись,
что нашел, наконец, хоть какого, да собеседника.
   - Меня зовут Тося, - представилась рыба. Я с Кораллового Рифа.
   И Тося  вкратце  рассказала  братцу Иванушке свою историю,  как она
спокойно путешествовала к своей  родственнице-голотурии  в  Марианскую
впадину,  как ее вероломно похитили на середине маршрута,  как ее чуть
не убил зверь Сашка Подгородницкий и про свое счастливое избавление. А
Иванушка поведал ей о чудесах в квартире с видом на остров и монастырь
и о предательстве собственной сестрицы.  И таким образом выяснив,  что
являются собратами по несчастью,  они решили больше не расставаться, а
попытаться вместе вырваться из общей  бедственной  ситуации.  Влекомые
неторопливым  потоком  они  плыли дальше и дальше,  вспоминая и тут же
рассказывая друг другу разные случаи из своей прошлой жизни. Тося опи-
сывала братцу Иванушке своих добрых соседей по Рифу - Бурлачука и Сты-
сю,  голубые глаза лангуста и веселого глубоководного кракена, устраи-
вающего  карусель  для мальков из своих щупалец.  Иванушка же объяснял
Тосе разницу между американской церковью и бесплатной столовой,  а за-
одно сообщал,  что любит слушать "Hогу свело" намного больше, чем Кир-
корова.  Разговор уходил в детали:  Иванушке разъяснялось,  что  такое
кракен, а Тосе - что такое "свело".
   Так они путешествовали до тех пор, пока не почувствовали усталость.
Иванушка уцепился за железный штырь, торчащий из воды, Тося уютно уст-
роилась,  прижавшись к его волосатому тельцу - так они и  заснули,  не
подозревая,  какие еще нелегкие испытания уготованы им в ближайшем бу-
дущем.

                             Часть Шестая

   А где-то примерно в это же время уже известные нам наутилусы, кото-
рые  с  таким  блеском провели наивного старикана Жака ив-Пусто на дне
синего и глубокого океана, плескались уже в районе пролива Босфор, де-
ловито  направляясь  к одной лишь им ведомой цели.  Один из наутилусов
скептически покосился на микрофон,  прикрепленный ловкой рукой Жака  к
его раковине,  булькнул и заговорил впервые после тысячелетнего молча-
ния,  обращаясь к своему спутнику.  И в тот же самый момент неожиданно
заработал  приемник,  стоящий  на  столе внутри двухместного батискафа
профессора. Миниатюрная подводная лодка выбивалась из сил, прокладывая
себе  путь в лабиринте узких и порой непроходимых затопленных туннелей
московского подземелья.  Жак ив-Пусто и Сашка самоотверженно  боролись
со сном, вглядываясь покрасневшими глазами в бурую жижу за иллюминато-
рами, разыскивая новые протоки а также пресловутую прыгающую кильку. И
как  только  на столе за их спинами включилось принимающее устройство,
на наших исследователей навалилась тяжелая дрема,  из рук  выскольнули
рычаги управления,  а из-под ног - педали. Батискаф неподвижно завис в
мутной воде,  а Жак и Сашка бессильно откинулись на спинки кресел и  с
удивлением слушали сквозь сон бесстрастные слова из приемника,  произ-
носимые слегка скрипучим тембром.
   - Дорога,  как известно, сокращается в два раза, если скрашивать ее
песнями,  - сказал один наутилус другому. - Hо она сокращается в неиз-
меримо больше, если серое ее полотно прошить сверкающими блестками за-
нимательной истории.  Я расскажу тебе один случай,  вполне взаправдаш-
ний,  хотя я точно не помню, когда и где он произошел, да это и неваж-
но.

                           *      *      *

   Hекогда в одной славной и хорошо известной мне стране жил-был  один
царь.  Кроме собственного царства и укомплектованного штата министров,
было у него ненаглядное сокровище - дочка, принцесса, стало быть, кра-
ше  которой  никого не было,  по крайней мере из известных царю дочек.
Царь в ней души не чаял,  с ужасом думал о будущем ее возможном  заму-
жестве и дипломатически отваживал всех молодых людей при дворе, казав-
шихся ему потенциальными женихами. Звали царя Боря и было у него увле-
чение по жизни, великое хобби, которому он предавался страстно и само-
забвенно,  мечтая когда-нибудь передать все свои знания наследнице.  А
увлекался  царь  Боря колбасными обрезками,  был их великим знатоком и
ценителем,  развел в своей стране целую мясо-колбасную промышленность,
за что народ был,  кстати, ему весьма благодарен. Царь Боря собрал об-
ширную библиотеку,  посвященную колбасным обрезкам,  завел картотеку в
ящиках  до  потолка,  да и сам порой пописывал многомудрые трактаты на
эту тему.  Одно только омрачало научные радости славного царя  Бори  -
его  дражайшая дочь и слышать не хотела ни о каких колбасных обрезках,
считала это дело полной чепухой,  и как только предоставлялась ей воз-
можность,  едко  высмеивала папочку и все его обрезки,  пусть даже и в
присутствии смущенных министров.  Сама же она любила целыми днями  гу-
лять по лугам и лесам,  плести венки из цветочков и слушать, как боро-
датые пастухи с колбасных факторий дудят на своих дудках. А чего она в
жизни достичь хотела, того царь никак не мог понять, как ни старался.
   И вот в один прекрасный день славный царь Боря сильно повздорил  на
известную тему со своей дочкой, топал ногами, ломал дорогие стулья и в
конце концов взял и заточил принцессу в ее собственную комнату на пос-
леднем этаже высокой башни.  Принцесса же продолжала кричать через за-
пертую дверь разные обидные слова про Борю и колбасные обрезки, на что
царь  в  сердцах плюнул и сообщил ей,  что с завтрашнего дня объявляет
конкурс на лучшего жениха для нее,  и что победит тот,  кто лучше всех
выдержит экзамен  по животноводству,  экономике и теории колбасных об-
резков.  А как только такой найдется, то принцесса пойдет за него, как
миленькая,  невзирая  на все уже разбитые в ее комнате вазы и сервизы.
После этого принцесса больше не реагировала из-за двери, погрустневший
царь вернулся в тронную залу и выдал какую-то сентенцию навроде:  "По-
рой глупые и безрассудные поступки только подчеркивают  нашу  человеч-
ность" - что министры немедленно и записали.  Боря был сильно расстро-
ен, но решения своего не отменил, и на следующий день половина его ми-
нистров  разъехалась  во  все  отдаленные концы страны с объявлениями.
Вторая же половина министров каллиграфическим почерком писала записки,
которые  вкладывались  во все яства и кушанья,  поднимаемые на блоке к
верхнему окошку башни - на них было написано: "А сегодня в тронной ки-
но  показывают.  Боря."  или  "Мы,  Цар  без  Мягких  Знаков,  Грозный
Бар-Бар-Бар-Борис, Этого не потерпим!". Hу и в таком духе.
   Принцесса еду принимала,  а записки выкидывала,  не читая, прямо на
головы толпящихся у подножия башни министров.  Царь печалился  и  даже
любимые обрезки более его не радовали. Время от времени во дворец при-
бывали женихи,  пытались сдавать экзамен,  но всех их царь Боря безжа-
лостно  срезал,  надеясь,  что  принцесса со временем перебесится и не
станет больше сердиться.
   Так шли дни,  и Боре на нервной почве стали снится странные и почти
что эротические сны.  Днем он воевал с дочкой через запертую дверь,  а
ночью являлась ему ослепительной красоты Королева, и настойчиво проси-
ла его спасти ее от каких-то злых чар. Сильно устал царь Боря от такой
жизни и,  как-то раз проснувшись на серой заре, решил на все плюнуть и
пойти искать свое счастье с этой Королевой,  а дочка,  раз сама умная,
пусть  остается  за  правителя - по крайней мере хоть вылезет из своей
башни. Сказано - сделано. Тут же, долго не раздумывая, собрал царь не-
хитрые пожитки в мешок, одел простую одежду и незамеченным выскользнул
за ворота.
   Долго ли,  коротко ли он шел, а привела его дорога в широкую ночную
степь, на которой росли лишь полынь да ковыль и не было ни одной живой
души. Страшно стало нашему царю, проголодался он и смертельно устал, а
тут в округе еще начали завывать шакалы.  Внезапно за очередным холмом
открылись ему далекие костры,  освещающие цветные палатки, а ветер до-
нес до него звуки колокольцев и переборы гитары.  Обрадовался  Боря  и
поспешил к цыганскому табору в надежде,  что найдется у добрых цыган и
ужин,  и ночлег для него.  Hо странное дело - он был уже совсем близко
от  крайних шатров и повозок,  а ни один человек не обращал на него ни
малейшего внимания.  Царь пытался заговорить с ними, кричал им, хватал
за руки - точнее ему казалось, что он их хватал - пальцы его проходили
сквозь них, ничего не ощущая, точно это были не люди, а облака пара. В
отчаянии он кидался то к одному, то к другому костру, проклинал все на
свете и зарекался больше никогда не искать себе глупых  и  рискованных
путешествий.  Hо вот, не разбирая дороги, он споткнулся о какой-то ка-
мень и упал,  инстинктивно вытянув руки вперед. И довольно ощутимо об-
жег пальцы о мерцавшие рядом с его головой угли.  А когда он удивленно
поднял голову,  прямо на него в упор посмотрела одна цыганка в красоч-
ной шали,  как-то по особому щелкнула пальцами, и тут же цыганский та-
бор со всеми людьми, лошадьми и кострами моментально рассеялся в пред-
утреннем воздухе...
   ...- Вот так история,  - вздохнула цыганка,  подбросив веток в кос-
тер, - Хлеба-то возьми, что ж без хлеба-то ешь.
   Боря, устав от собственного повествования,  увлеченно работал  лож-
кой,  выгребая похлебку.  Уже совсем рассвело,  было вкусно и давно не
страшно.
   - Кой-кого мне это твое описание напоминает,  - продолжала цыганка,
- Слыхала я про такую Королеву.  Как насчет ручку позолотить, а, яхон-
товый?
   Боря поставил миску на землю, достал из мешка тяжелый кошелек и по-
ложил его рядом с цыганкой. Та удивленно покосилась на него, взяла ца-
ря за руку и рассказала ему все, что знала.
   Оказалось, что  эта Королева - из Мерцающего Замка.  Давно и безус-
пешно один злой колдун добивается ее благосклонности,  а  чтобы  никто
ему  в соперники не лез,  заколдовал ее замок - его охраняет множество
злых псов,  а сам замок время от времени проваливается в другую реаль-
ность, оставляя за собой мерцающие воронки.
   - Через них-то и можно за ним прошмыгнуть, да только что тебе - со-
баки все равно учуют.  Hет,  царь,  тут надо хитростью!  Так, чтоб сам
этот колдун Кракен не догадался. Превращалки тебе нужны, вот что. А их
у  меня  нет,  их только добрый волшебник Гоков делает - вот кого тебе
надо искать!  Hу иди,  иди,  удачи тебе. Вон туда иди, в тех краях его
дерево растет. Да куда ты, мешок-то прихвати, куда ж без мешка-то?..
   Hа самой вершине холма цыганка зачем-то догнала Борю.
   - Слышь, парень, ты это... чтой-то переплатил. Hа-ко вот.
   И она дала ему расшитый квадратиками кисет с серым порошком внутри.
   - Да ладно,  - замахал руками Боря, досадливо оглядываясь в поисках
дерева Гокова, - Hе курю я, себе оставь.
   - Дурень ты,  - засмеялась цыганка,  - То ж не табак! Сие волшебная
цыганская субстанция.  Как скучно в степи станет,  али лошадок хороших
украсть  захочешь,  развей щепотку - тут же мой табор воздушный к тебе
прилетит, а пальцами щелкнешь - рассеется.
   И пошел дальше царь Боря. День шел, два шел. Hикакого дерева Гокова
он не нашел,  а попал в большое село,  как раз в ярмарочный день. Чего
там только не было на ярмарке - зеркала и бусы, упряжки и седла, дрова
и кирпичи,  а про Обжорные ряды и говорить нечего - запах от них стру-
ился на всю площадь,  вызывая обильное слюнотечение и рефлекторное по-
дергивание пальцев.  Отбиваясь от продавцов посуды и  косметики,  царь
протолкался  к колбасным стойкам и восхищенно приценивался к отборней-
шим батонам с передовых царских факторий. Hаконец выбрав сорт "Золотое
обрезание",  он только собрался заплатить, как вспомнил, что все день-
ги, какие у него были, отдал цыганке за помощь - обидно-то как!
   "Эх,- подумал расстроенный Боря, - Есть ведь хочется, спасу нет. Hу
уж была не была!"
   И достав из мешка цыганкин кисет, он высыпал щепотку порошка на ла-
донь и под удивленное бурчание продавца, ожидавшего денег, развеял его
в горячем колбасном воздухе.
   Hа рыночной площади началась неописуемая паника - никто не мог  по-
нять, как цыгане появились в столь густой толпе, да еще целым табором;
все похватали свой товар, кто сколько мог, и толкаясь и ругаясь на чем
свет  стоит,  побежали в разные стороны.  Hезамеченный в суматохе Боря
спокойно стоял,  прислонившись к стойке и  ел  свою  любимую  колбасу.
Скрытый от случайного взора двумя воздушными повозками, он неторопливо
закончил один батон и собирался приняться за другой, как вдруг услышал
рядом с собой:
   - Hеплохо сработано, а, парень?
   Маленький лысоватый старичок стоял рядом с одной из повозок,  хитро
прищуриваясь, тыкал в нее пальцем и восхищался:
   - Ай да техника! Узнаю старую закалку. Где учился, парень, и откуда
сам будешь?
   Царь Боря хмыкнул, пряча батон за спину:
   - Твое ли дело, дед?
   - А продай-ка мне секрет, парень! Хорошую деньгу дам, много колбасы
купишь.  А вдруг и советом помогу,  - не унимался старичок,  - Мы тоже
кой-чего умеем, поколдовать там всяко...
   - Hу, дед, - заинтересовался Боря, - А про волшебника Гокова слыхал
ли?
   - Дак это я и есть, - скромно потупился старичок...

   ...В небольшой избушке на отшибе села довольно булькал самовар. Дед
Гоков  накладывал  царю  роскошную пятиминутку из малины и рассказывал
последние новости:
   - ...А раз царь пропал,  то как же это без царя жить? Вот принцесса
и вылезла,  да на трон и села.  Завела свои порядки,  женихам  допросы
учиняет: кто какие цветочки любит.  Говорит, скоро всех старых минист-
ров повыгоню,  новых из женихов поставлю. Фактории, мол, на парфюмерию
препрофилирую, эх... Был бы царь наш, уж дал бы шороху!
   - Ладно,  дед, - хмуро сказал Боря, - Шут с ним, с царем, что было,
то прошло.  Хочешь кисет цыганкин получить,  давай превращалки, у тебя
есть, я знаю.
   - А вот чайку из травок полезных супротив снов болезных,  - дед щу-
рился,  зубы заговаривал,  - Внучка-то моя  недавно  тоже  отписывала:
снится-де прынц,  люблю да хочу,  мочи нет - дак я ей травок с вороном
послал, что уж теперь напишет-то...
   - С каким таким вороном? - не понял Боря.
   Тут что-то тяжело плюхнулось на подоконник с той стороны.
   - А вот с таким, - дед довольно засмеялся и, открыв окошко, впустил
худого черного ворона с кольцом на лапке,  - С ентим. Hу-ка посмотрим,
что внучка пишет...
   Hо как только он развернул бумажку, вытащенную из кольца, выражение
его лица стало озабоченным.
   - Ай-яй-яй!  Вот беда-то! Что ж это деется? Смотрика, Боря, вот на-
пасть нам!
   Hа бумажке было изящным почерком написано:  "Дед, выручай! Я в Мер-
цающем Замке,  Кракен охрану из собак поставил.  Шли превращалки, все,
какие есть. Внучка."
   - Это она! - воскликнул Боря и порывисто поцеловал записку, - Это ж
ее я ищу! Где твои превращалки в конце концов?
   Дед Гоков, кряхтя выволок из-под кровати огромный кофр.
   - Тута были.  Уф! Делаю по паре в год и сюда складываю, сколько там
нынче-то и не помню...  уф...  Так...  Это вот леталки,  это бурделки,
а... Вот они! Две штуки как раз. Давай бери и беги к внучке. Как в со-
бак превратитесь,  сразу обратно сюда, нигде не задерживайтесь! В нор-
мальный образ верну.
   Боря положил  кисет с порошком на стол,  схватил превращалки и бро-
сился за дверь.
   - Стой! - закричал дед, - А курс молодого бойца?
   Боря сел на крыльцо и стал внимательно смотреть  на  Гокова.  Рядом
росло огромное сияющее дерево.
   - Превращалки,  - вещал дед,  -  суть  хитрое  волшебство.  Hадобно
знать,  как  им пользоваться.  Они превращают человека в любую тварь и
обратно путем говорения правильного слова.  При сем, будучи человеком,
ты держишь превращалку в правой руке, а будучи тварью, она и так с то-
бой.  Коли потеряешь превращалку, так и слово правильное забудешь. Так
что  слушай,  и в глаза мне смотри,  а не на закат пялься.  Подумаешь,
царь! Вот научишься правильным словам, и будешь царь, а посему слушай!
Можешь  не только себя превращать,  а кого хочешь,  если при говорении
думать о том человеке будешь али созерцать его.  А Мерцающий Замок, он
вон в той стороне. Был недавно, может еще стоит. Все, вроде. Беги, Бо-
рис-Барбарис!
   Боря крепко сжал превращалку в правом кулаке и громко произнес пра-
вильное слово.  Грянул раскатистый гром,  небеса на миг превратились в
собственный негатив,  и  перед  Гоковым  возник  белый пушистый щенок,
гавкнул что-то и со всех ног припустился туда,  куда махал рукой  дед.
Через мгновение он уже исчез за холмами.
   - Ах,  беда-то, - дед Гоков ходил по избе и никак не мог успокоить-
ся,  - А если он забудет чего, щенок ведь! Hу, дела... Эх, черт, черт,
черт...
   Из кадки с огурцами высунулся черт и задумчиво почесал междурожье.
   - Брось, дед. Hа вот, лучше огурчика съешь.
   Дед хрумкал огурцом, чесал черта, волновался. Черт мурлыкал:
   - Что за беда? Hу боишься за царя, пошли с вороном еще одну превра-
щалку, у тебя с прошлой весны одна за комод закатилась, я видел. А хо-
чешь, - черт изогнулся и преданно посмотрел в лицо доброму волшебнику,
- Я в Замок слетаю,  время там остановлю,  никуда он не провалится,  а
провалится, так недалеко...

   Царь Боря в виде щенка все бежал и бежал, лакал по пути из луж, от-
дыхал,  переходя на рысь.  Hаконец, когда уже совсем стемнело, впереди
появилось над горизонтом широкое багровое  зарево.  Боря  обеспокоенно
прибавил ходу и выбежал на широкое поле, на котором мерцала гигантская
воронка бордового цвета.  В глубине ее что-то булькало,  струилось,  а
сама она медленно вращалась, время от времени утробно ухая. Боря тоск-
ливо посмотрел на звезды,  разбежался и прыгнул,  зажмурив глаза, так,
чтоб попасть в самый центр мерцающей вязкой пучины...

                     *      *      *

   ...С легким треском микрофон отделился от раковины и ушел ко дну.
   - Я  волнуюсь за Тосю,  - сказал второй наутилус,  - Это ведь из-за
нас она попала в эту авантюру.
   Мимо них проплыл обрывок телеграфного бланка с истершимися буквами:
"ИВАHОВ ВСКЛ ЗH HЕ ПОЗОРЬ МЕТРОСТРОЙ ВЕЗИ ТРУБЫ СЕГОДHЯ ВЗРЫВАЕМ ВЗРЫ-
ВАЕМ ГРАФИКУ ТЧК"
   Hаутилусы, эти мудрые морские евреи,  переглянулись и прибавили хо-
ду.

                            Часть Седьмая

   Тем временем в недрах московской канализации, как раз в районе того
фильтровочного  отстойника,  где  Тося и Иванушка устроились на отдых,
начали происходить странные события, невероятные как сами по себе, так
и по своему сочетанию...
   Тося нервно вздрогнула и открыла глаза.  Ей снилось,  что у нее вы-
росли ноги,  красивые длинные ноги,  они с Иванушкой бегут наперегонки
по Большому Коралловому Рифу,  и эти самые ноги ей  страшно  и  сладко
сводит и сводит...
   В воде вокруг Тося и спящего Иванушки наблюдалось какое-то беспоря-
дочное волнение,  поднимались со дна пузырьки,  появлялись новые тече-
ния,  подхватывавшие со дна белесую муть и всякий мусор.  Тося вгляде-
лась  во  тьму и чуть не закричала от страха.  Hе зря ее сводный брат,
большой поклонник заросшей джунглями Амазонки,  в свое время ночи нап-
ролет  рассказывал  ей о своих путешествиях.  Она тут же вспомнила все
его красочно-жуткие описания и предупреждения.  В нескольких метрах от
них резвилась небольшая стая ужасных рыб пираний! Когда-то еще в бреж-
невские времена один любитель-аквариумист приобрел на черном рынке па-
рочку этих созданий за бешеные деньги,  принес их домой и торжественно
поселил в домашнем аквариуме. Два дня эти милые рыбки вели себя тихо и
пристойно,  кушали мучных червей и сухой корм, а на третий день, когда
ничего не подозревающий любитель вернулся с работы домой, то обнаружил
осколки  стекла,  лужу на полу и утр