Как же так? - вырвалось у капитана.
     - Я  же греб спиной к берегу и ничего не видел, - оправдывающимся тоном
произнес  писатель.  -  Подбежал  я  к  лежащему  - сердце так и оборвалось:
утопленник!.. Я побежал к шоссе...
     - Почему вы решили, что он утонул? - задал вопрос следователь.
     - Да  я  столько  утопленников  видел,  не  приведи господь, - вздохнул
Зайковский.  -  Во время войны служил на Севере матросом. Там судов потопили
-  не  счесть!  И  немецких,  и  союзнических,  которые  везли  нам грузы по
ленд-лизу, и наших...
     - А что за аппаратура на теле покойного? - спросил Кичатов.
     - Откуда  же  я  знаю?  Провода  какие-то,  а  на  поясе  что-то  вроде
патронташа,  -  ответил  Марат  Спиридонович.  -  Честно  говоря,  толком не
рассмотрел, одно было на уме: как бы поскорее сообщить вам.
     - И все же как вы думаете, куда исчезли те двое? И почему?
     - Понятия   не   имею,  -  пожал  плечами  Зайковский.  -  Может,  меня
испугались?
     - Возможно,  -  задумчиво  кивнул  подполковник.  -  А  вы не заметили,
машины или мотоцикла у них не было?
     - На берегу не было. А вот на шоссе - не обратил внимания.
     По  рации,  находящейся  в  машине, Кичатова вызвал начальник угрозыска
Саблин. Дмитрий Александрович ответил.
     - Товарищ   подполковник,   -   информировал  его  майор.  -  на  месте
происшествия уже находится и охраняет его подвижная милицейская группа.
     - Очень  хорошо,  -  одобрил  Кичатов,  которого  волновало,  что место
происшествия находилось без присмотра.
     Вскоре  они  уже и сами были там. "Волгу" встретили лейтенант и сержант
милиции,  прибывшие ранее на "Москвиче" с надписью "ПМГ". Лейтенант доложил,
что за время их пребывания на берегу никто не появлялся.
     Следователь  прежде  всего сфотографировал труп с разных точек. Со всех
десяти пальцев у него были сняты отпечатки.
     Это  был светловолосый молодой мужчина лет тридцати, не больше, отлично
сложенный.  На  нем были просторные светлые брюки из хлопчатки, задранная до
шеи синяя рубашка и носки. Обувь отсутствовала. И никаких документов.
     С  особой  тщательностью  Кичатов осмотрел странную аппаратуру. То, что
Зайковский  принял  за патронташ, на самом деле являлось матерчатым поясом с
завязками,  обхватывающим талию покойного. В поясе имелось много кармашков с
батарейками  -  элементами питания типа "316 УРАН", соединенными между собой
последовательно.
     Дмитрий  Александрович  посчитал  батарейки.  Их  было  двести двадцать
штук!
     Когда  стали  осматривать брюки, обнаружили еще два устройства. Одно, в
левом   кармане,   походило   на   выключатель.  Другое,  в  виде  маленькой
прямоугольной  алюминиевой  коробочки, окрашенной в серый цвет, было пришито
изнутри к поясу брюк.
     Третье  устройство  находилось  в  правом  рукаве  рубашки с внутренней
стороны манжеты. Оно было смонтировано на латунной пластинке.
     Примечательно,  что  все  эти  непонятные  штуковины  соединялись между
собой   многожильными   кабелями   разноцветных   проводков   с   разъемными
устройствами в виде вилочек и иголок.
     - Да,  мудреная  аппаратура,  -  заметил  капитан Жур. - Интересно, для
чего она предназначалась?
     - Может,  это  медицинская?  -  высказал  предположение  лейтенант. - Я
слышал, сердечникам ставят.
     - Ты  наверняка  имеешь  в  виду  стимулятор  сердца?  -  сказал Жур, у
которого  тесть  был сердечник со стажем. - Но его вшивают прямо в тело, под
кожу, вот сюда, - он показал на левую сторону груди.
     - А что, если это шпион? - робко промолвил сержант.
     Кичатов  и сам подумал об этом. В любом случае следовало бы поставить в
известность местное управление Комитета госбезопасности и пограничников.
     - Чего  на  кофейной  гуще  гадать?  - сказал Кичатов. - Тут необходимо
заключение  специалистов.  А  пока, не теряя времени, надо искать тех двоих:
высокого  аквалангиста  и мужчину пониже. Вы их разглядели? - обратился он к
писателю.
     - В деталях, признаться, нет, - виновато ответил Зайковский.
     - Ну хоть какие-нибудь приметы? - допытывался Жур.
     - Аквалангист  был  в  маске.  А  у  второго  брюки  вроде  коричневого
цвета...
     - Вроде или точно? - настаивал Жур.
     Писатель беспомощно хлопал глазами.
     Берег  был  устлан  крупной  галькой,  и  никаких  следов обнаружить не
удалось.
     - Срочно  займитесь  поисками неизвестных, - сказал оперуполномоченному
угрозыска Кичатов.
     - Слушаюсь! - откозырял Жур. - Разрешите ехать?
     - Конечно,  -  улыбнулся  следователь,  давая понять, что можно было бы
обойтись  и  без такой официальщины. - А я дождусь судмедэксперта. И хочется
еще осмотреться вокруг...
     Жур уехал на ПМГ. С ним отбыл и Зайковский.
     Через  несколько  минут на "скорой" прибыл врач Дьяков, который уже был
тут,  когда  обнаружили  Варламова. Судмедэксперт и следователь приступили к
осмотру трупа. На теле покойного не оказалось никаких повреждений.
     - Пока   можно   предположить,   что   смерть  наступила  в  результате
утопления,  -  осторожно высказался Дьяков. - Но конечно же вскрытие покажет
точно.  -  Он снял резиновые перчатки и спросил у Кичатова: - Еще на что мне
следует обратить внимание?
     Дмитрий  Александрович  сам  пока  находился в затруднении, ибо картина
гибели этого молодого мужчины была ему неясна.
     - Помимо  времени  и  причины  смерти,  то,  что  меня  заинтересует, я
сформулирую  в  постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы, -
немного  подумав,  ответил  Кичатов и добавил: - А постановление передам вам
сегодня же, но немного позже.
     - Добро, - кивнул врач.
     Следователь  спросил  у него, не служит ли аппаратура на теле покойного
каким-либо  медицинским  целям?  Может  быть,  для контроля за деятельностью
организма, как, например, у космонавтов?
     - Не похоже, - ответил Дьяков. - Впрочем, судить не берусь.
     "Надо   будет  сразу  же  отдать  ее  в  научно-технический  отдел  для
исследования",  -  подумал Кичатов, упаковывая одежду и все это устройство в
целлофановый пакет.
     - Труп можно увезти в морг? - спросил судмедэксперт.
     - Можно, - разрешил следователь.
     На   берегу   остались   только   подполковник   и   понятые.   Дмитрий
Александрович  предложил  подвезти  их  в  город,  но немного погодя. Однако
молодой  человек  отказался  ждать и поспешил к шоссе. Ему, видимо, хотелось
убраться  отсюда  поскорее,  потому  что  обстановка  сильно  действовала на
психику. А вот Маджидова согласилась подождать.
     Кичатов  неспешно  прошелся  вдоль  берега,  постоял  у  Чернушки,  чьи
прозрачные буйные струи сливались со спокойной стихией моря.
     Следователь  огляделся.  Горная  речушка  петляла по ущелью, терялась в
густых  зарослях  деревьев  и  кустов.  Зелень тут, на юге, была еще пышная,
почти  не  тронутая  увяданием.  Лишь  орешины  и  платаны чуть просвечивали
багрянцем.
     "Да,  загадочное  место,  -  думал  следователь, созерцая громаду горы,
таинственно  темнеющей  неподалеку.  -  И  почему  ее  назвали  Верблюд?  Не
очень-то и похоже. Может, нужно смотреть с другой точки?"
     Он  направился  к  поджидавшей  его "Волге", поймав себя на мысли, что,
если  разобраться,  ничего  таинственного  в  этом  уголке  побережья  нет и
ощущение  тревожности  возникает  лишь  от  тех  загадок,  которые предстоит
разрешить  следствию.  А  загадок  хватало. Несколько сот тысяч, плавающих в
воде,  автомобиль  в  море  с  погибшим заместителем министра; и вот новая -
утопленник, опутанный непонятной аппаратурой.
     И  никаких  зацепок,  никаких  ниточек,  указывающих  на то, что же тут
произошло в действительности.
     Кичатов  подошел  к  машине.  Понятая  о  чем-то оживленно беседовала с
водителем.
     - Товарищ  подполковник,  - взволнованно обратился к следователю шофер,
- вы только послушайте, что она рассказывает!
     - Не верите, что ли? - обиделась Маджидова.
     - Уж больно чудно! - почесал затылок водитель.
     - А зачем мне врать? Зачем? - кипятилась женщина.
     - Погодите,  -  успокоил  ее  следователь.  -  Расскажите толком, в чем
дело?
     Его насторожило слово "чудно".
     - Понимаете,  рыбу я позавчера видела, - показала она в сторону ущелья.
- Много рыбы!
     - В речке, что ли? - не понял Кичатов.
     - На земле! В кустах! И даже на деревьях!..
     Кичатов оторопело глядел на женщину. Водитель не выдержал, хихикнул.
     - Если  не  верите,  могу  показать!  Сами  убедитесь,  что ничего я не
сочиняю!
     Маджидова  говорила  так  убедительно,  что Дмитрий Александрович решил
отправиться с ней.
     - Далеко? - спросил он.
     - Меньше километра.
     С  ними  захотел  пойти  и  водитель.  Он  запер  машину,  и  небольшая
процессия, возглавляемая Маджидовой, двинулась в глубь урочища.
     - Я   сюда   приезжала  за  ягодами,  -  сказала  Маджидова.  -  Кизил,
шиповник... В этом году очень много терна...
     И  действительно  они  встретили  заросли  терновника, сплошь сизого от
ягод.
     Маджидова  взяла  в  сторону  от  Чернушки.  Когда они прошли по ущелью
метров семьсот, она победно закричала:
     - Пожалуйста, полюбуйтесь!
     Кичатов   глянул   и  остановился,  пораженный:  в  зарослях  шиповника
блестели рыбешки.
     - Эге!  -  присвистнул  водитель, нагибаясь и поднимая рыбу. Он понюхал
ее и сморщился: - Уже того, с душком...
     - Два дня лежит! - темпераментно взмахнула рукой женщина.
     - Может, рыба из Чернушки? Сколько до нее? - прикинул Кичатов.
     - Метров пятьсот будет, - сказал шофер и добавил: - Но рыба не из нее.
     - Почему?
     - Скумбрия,  -  улыбнулся  шофер  недогадливости подполковника. - Она в
море водится, а не в горных реках.
     - Да, да, - смутился Кичатов от того, что попал впросак.
     Они  стали  осматривать  местность. Рыбы было немало. Потускневшая, уже
начавшая  тухнуть,  она лежала в траве, между стволами деревьев, а отдельные
зацепились за ветки кустов.
     "Откуда  она  здесь?  -  недоумевал  следователь.  - Прямо чудеса, да и
только!"
     И  вдруг  он вспомнил, что читал в научно-популярном журнале о том, как
один  лондонец  обнаружил  в  своем  огороде  рыбу, плескавшуюся в воде, бог
весть  откуда  взявшейся  между  грядок.  Более  пятисот  рыбин  - таков был
"урожай"   удачливого   жителя   столицы   Великобритании.  Потом  уже  было
установлено,  что  "небесный" подарок занес на его огород смерч, пронесшийся
над Темзой, которая находилась более чем в двух милях.
     А тут до моря было и того меньше.
     Словно   в   подтверждение   его  догадки,  водитель  вспомнил  случай,
вычитанный  им  в  газете.  Но  там был описан "дождь" из монет, принесенных
издалека ураганом.
     "Монеты,  рыба  -  еще  куда  ни шло, - размышлял Кичатов. - Но никакая
стихия не в силах занести сюда автомобиль из Алтайского края".
     Потратили  часа полтора, чтобы определить границы, в пределах которых в
ущелье была разбросана скумбрия.
     - Смотрите,   товарищ   подполковник,   что   получается,  -  подытожил
водитель.  -  Рыба  лежит  как  бы  полосой  шириной  метров  в пятнадцать -
двадцать и длиной метров сто. И еще - морская растительность...
     Действительно,  в  этой  полосе,  пересекающей  Чернушку, находилась не
только  рыба,  но  в  спутанной  траве  на  земле  темнели  пучки засыхающих
водорослей.
     - И  часто здесь у вас бывают такие сюрпризы природы? - спросил у своих
помощников следователь.
     - Случаются смерчи, - кивнул водитель.
     - Еще какие ураганы бушуют! - более эмоционально ответила Маджидова.
     - Если  вам нужно получить более полные сведения, поехали к синоптикам,
- предложил шофер.
     - Дельная мысль, - согласился Кичатов.
     Но  прежде  чем  отправиться  к  машине,  он набросал схему, где прошел
смерч по ущелью.
     Поехали  в  город.  Сначала  подбросили  домой Маджидову, затем завезли
одежду  и  аппаратуру  с  покойного  в  НТО,  а уж потом побывали на местной
гидрометеорологической станции.
     Виталий  Тарасович  Сирбиладзе,  начальник  службы  гидрометеорологии и
контроля  природной среды (так официально называлась его должность), услышав
о находке возле Верблюда, стал благодарить Кичатова:
     - Хорошо,  что  сообщили,  товарищ  следователь!  Об  этом смерче у нас
никаких сведений нет!
     - А что, были и другие? - поинтересовался Дмитрий Александрович.
     - Да,  неделю  назад  был  ураган  с другой стороны города, но не такой
силы, - ответил Сирбиладзе. - Послабее.
     - А очень сильные бывают?
     - Конечно!  Катастрофические,  можно  сказать! В прошлом году в декабре
смерч  нанес  такой  удар  порту, что трудно словами передать! - рассказывал
Виталий  Тарасович.  - Портовые краны опрокинул. А каждый из них двести тонн
весит.   Представляете?  Контейнеры  разметал  по  причалу,  словно  детские
кубики.  Крыши  с  домов срывал, автомобили отбрасывал на несколько десятков
метров!
     - Автомобили?  -  переспросил  Кичатов, у которого из головы не выходил
"жигуленок" с барнаульским номером.
     - Для урагана, какой был тогда, даже самосвал - все равно что игрушка!
     - А жертвы были?
     - Да,  к  сожалению,  -  вздохнул Сирбиладзе. - Я уж который год бьюсь,
чтобы   создать   службу   предупреждения  стихийных  бедствий,  но  никакой
поддержки!  Многие уверены, что подобные удары непредсказуемы и неизбежны! А
я  считаю,  что  нужно  вести  систематическое  наблюдение за морем! Техника
есть, нужно только с умом ее использовать!
     И  начальник  гидрометеослужбы  развернул перед Кичатовым свои планы по
искоренению  трагических  последствий  смерчей  и ураганов. Он был, по всему
видать,  болеющий  за  дело  и  знающий специалист, но, увы, не могущий пока
сломать барьеры косности и предубеждения.
     Выслушав   его  внимательно  и  посочувствовав,  Дмитрий  Александрович
попросил  Сирбиладзе  составить  подробную  справку  о  прошедшем  в  районе
Чернушки  смерче  с  указанием  времени  прохождения,  силы  урагана  и  его
направления.
     - Сделаем,   товарищ   следователь,  -  пообещал  Сирбиладзе,  принимая
официальный запрос. - Сейчас же пошлю туда людей.
     - Если можно, побыстрее, пожалуйста.
     - Не волнуйтесь, не задержим.
     Попрощавшись,  Кичатов  поехал  в  горуправление  внутренних  дел.  Жур
только  что  сам  прибыл  туда:  он  занимался поисками неизвестных, которых
видел Зайковский на берегу.
     - Тяжелый  случай,  -  пожаловался  капитан.  - Ищу то, не знаю что! Ни
единой  приметы!  Я уже опросил водителей загородных автобусов, таксистов...
Это  в  случае,  если те двое возвращались в город общественным транспортом.
Но ведь они могли поехать и на своем авто или мотоцикле. Так?
     - Так, - согласился следователь.
     Он  понимал,  что повода для претензий к оперуполномоченному уголовного
розыска у него нет: пока капитан действует оперативно и грамотно.
     - Дмитрий  Александрович,  а  что,  если  эти  незнакомцы оказались там
случайно? - спросил Жур.
     - Случайно  вытащили  из  воды  мертвеца? - хмыкнул подполковник. - Ну,
допустим...  Но  почему  тогда  они не сообщили о, мягко выражаясь, странной
находке в милицию? Как это сделал Зайковский?
     - Испугались...  Кому  охота,  чтобы  таскали?  -  дал  свое объяснение
капитан.
     - Такое,  конечно,  возможно.  Но,  мне  кажется, маловероятно. Поэтому
прошу, Виктор Павлович, не ослабляйте усилий в их поиске.
     - Само   собой!  -  заверил  Жур.  -  А  у  вас  какие  успехи?  Что-то
задержались вы возле Чернушки.
     Кичатов  рассказал  о  том, что ему удалось узнать. По реакции старшего
оперуполномоченного   Дмитрий   Александрович  увидел,  что  тот  расстроен,
подобные сведения скорее уж его, сыщика, хлеб, а не следователя.
     Они  не  успели  обсудить,  имеет  ли  отношение  смерч  к  трагическим
событиям  в районе устья Чернушки, так как пришла вдова Варламова. Допросили
ее в кабинете Жура.
     Вероника  Петровна, как выяснил из анкетных данных Кичатов, была на три
года  старше  мужа. Но выглядела еще более пожилой. Может, от того, что была
крупная,  высокая,  с  рублеными  чертами  лица.  Женственного  в  ней  было
чрезвычайно  мало. Она и профессию имела неженскую - технолог сталелитейного
производства.
     Вдова  была  в  черном  костюме  и  коричневой блузке. Выражение лица -
больше  суровое,  чем скорбное. Во всяком случае, следователь не заметил той
опустошенности  и  отчаяния, которые ему приходилось видеть у женщин, только
что  потерявших любимого человека. На вопрос Кичатова, зачем она прилетела в
Южноморск, Вероника Петровна ответила:
     - Чтобы отправить Кима Харитоновича в Москву.
     - Неужели  тут  не  нашлось  никого,  кто мог бы сделать это без вас? -
заметил Дмитрий Александрович. - Женское ли это дело?
     - А  я  считаю,  что как раз-таки на вашего брата, мужчину, не очень-то
можно  полагаться,  -  сказала  вдова  без  тени  юмора  и вообще каких-либо
эмоций.
     И   она  поведала  Кичатову,  сколько  нужно  приложить  усилий,  чтобы
организовать   отправку   в   Москву  запаянного  цинкового  гроба  с  телом
покойного.  Это  при  том,  что  расходы  по  транспортировке  берет на себя
министерство,   которое   всячески  способствует  преодолению  разного  рода
трудностей.
     - Представляете,  речь  идет о замминистра! А что бывает, когда простой
смертный?
     Следователь  перешел  к  тому,  какой  был у покойного круг знакомых по
службе  и  вне  ее,  почему  Варламов  очутился  в автомобиле с барнаульским
номером  и  что  Вероника Петровна могла бы сказать об огромной сумме денег,
найденных в чемодане ее мужа.
     Но,  к  удивлению следователя, вдова почти на любой поставленный вопрос
отвечала: "Не знаю".
     Дмитрий   Александрович   терялся  в  догадках:  она  действительно  не
осведомлена  или  это  всего-навсего  какая-то  непонятная  для  следователя
тактика? Обычно жены знают о своих мужьях больше, чем им положено, а тут...
     Быть  настойчивым  мешали обстоятельства, в которых находилась Вероника
Петровна. Подполковник решил прекратить допрос.
     - Да,  странная  женщина,  -  сказал  Жур,  когда  они остались одни. -
Заметили, ни слезинки, ни вздоха по покойному?
     - Может, умело скрывает свое горе, - пожал плечами следователь.
     - Такое  не  скроешь,  -  покачал головой Виктор Павлович. - Не баба, а
мужик в юбке, честное слово!
     Кичатов  вспомнил,  что  рассказал  ему  Чикуров  о  бывшей  секретарше
Варламова: молодая, стройная, миловидная.
     "Да,  -  подумал  он,  -  вполне  возможно,  что  Золотухин прав: не за
деловые качества двигал замминистра Ростоцкую вверх по служебной лестнице".
     Старший   оперуполномоченный   отправился   по  делам,  а  подполковник
позвонил в Москву Игорю Андреевичу. Они обсудили события сегодняшнего дня.
     - Ваша  версия,  что  оба  покойника,  найденные в море, жертвы смерча,
весьма  перспективна,  -  сказал Чикуров. - Работайте в этом направлении, но
не забывайте и о других.
     - Само   собой   разумеется,  -  ответил  Кичатов.  -  Когда  будете  в
Южноморске?
     - Завтра.  Билет  уже в кармане. - Следователь прокуратуры назвал номер
рейса.
     - Тогда  до  встречи,  -  сказал  Дмитрий  Александрович. - Надеюсь, до
вашего приезда не будет никаких сюрпризов...
     - Я уже боюсь зарекаться, - засмеялся на том конце провода Чикуров.
     Попрощавшись   с   ним,   Кичатов   позвонил   в   местное   управление
госбезопасности   и  сообщил  о  необычном  утопленнике.  Затем  связался  с
руководством  порта,  где  ему обещали выделить завтра катер с водолазом для
обследования  дна моря в районе устья Чернушки: вдруг там удастся обнаружить
еще  кого  из  погибших или что-нибудь, проливающее свет на странные события
последних трех дней.
     После этого Кичатов наконец отправился в гостиницу.
     Игорь  Андреевич  Чикуров  оказался