о
Буримович  серьезно  пояснял,  что  ничего  смешного тут нет, так как ученые
выяснили,  что  в  природе  самые  прочные  семьи  как  раз  у  этих могучих
толстокожих животных.
     И  действительно,  жили  они  со  Стасей  душа в душу. В день получения
институтского  диплома  у  Буримовича родилась дочка, а через полтора года -
сын.
     И  вот - неожиданная встреча. И где - в Москве! Естественно, заговорили
о  самом  больном - о диссертациях. Ярцев высказался о своей неопределенно -
"заканчиваю". Насчет срока защиты пока неясно.
     - А  я  думаю  представить  не  раньше  чем  через  два  года, - сказал
Аркадий.
     - Через  два?  -  вытаращился  на него Глеб. - Ну ты даешь! Имея такого
шефа...
     - Шеф  тут  ни  при чем, - сказал Буримович. - Если халтурить, то я мог
бы   защититься  хоть  завтра.  Напустить  псевдонаучного  тумана,  побольше
цитат...  У  меня  от  этого  душу  воротит!  Понимаешь,  я хочу исследовать
проблему  комплексно!  Поднять современную социологию на высоком философском
уровне.  Надо  придумать  оригинальные  анкеты,  обследовать  тысячи  людей!
Статистика!..  Это  тебе хорошо - копайся в библиотеках яко книжный червь, а
мы с людьми работаем. Черновой работы - выше маковки!
     - Но во главе всего должна быть идея!
     - Идеи  есть!  И  какие! - сверкнул глазами Аркадий. - Вообще нынче без
нашей науки шагу ступить нельзя. Соображаешь?
     Но развернуться дальше Аркадию не дали.
     - Так  я  и  знала! - брезгливо помахивая перед собой руками, Анастасия
пыталась разогнать табачный дым. - Хватит травиться!
     - Идем,  идем!  -  отозвался  Буримович,  бросая  в урну давно погасший
окурок.
     Ярцев последовал его примеру. Жена Аркадия протянула Глебу руку.
     - Привет!  Ты  что же это земляков не замечаешь? - укоризненно спросила
она.
     - Извини, зачитался, - стал оправдываться Глеб.
     - Видела я, как ты зачитался. Больше в окно смотрел да мечтал!
     Затем  пошли  непременные  восклицания,  что  мир,  мол,  тесен,  земля
круглая и так далее.
     Ярцев,  хотя  почти  и  не знал Анастасию, почувствовал, что общаться с
ней легко и просто, как с давним товарищем.
     - Скажи,  что  ты  сделала  с  моим  другом?  - подначил он ее, даже не
обратив  внимания,  что  они  сразу  стали  на  "ты",  так  естественно  это
получилось. - Половина осталась.
     - Скажем точнее, - с улыбкой поправил Аркадий, - одна суть.
     - А  зачем мне доходяга с одышкой и гипертонией в придачу? - насмешливо
покосилась на мужа Анастасия. - Смотри, какой он стал стройный да видный.
     - Ты  знаешь,  что  придумала  Стаська? - сердито произнес Буримович. -
Врезала в холодильник замок и ключ себе на шею повесила!
     - А с тобой иначе и нельзя!
     - Да,  -  усмехнулся  Глеб,  - теперь-то вашу семейку слоновой никак не
назовешь!
     - В  смысле  габаритов  - да, - сказал Буримович. - А в остальном - все
по-прежнему.
     Анастасия посмотрела на часы.
     - Совершенно  верно:  делу  -  время,  потехе  -  час,  -  сказал Глеб,
поворачиваясь  к лестнице, ведущей в читальный зал, хотя, признаться честно,
с  большим  удовольствием потрепался бы с Буримовичами, прогулялся с ними по
Москве.
     - А  у  нас сейчас по плану, - Анастасия заглянула в маленькую записную
книжечку, - поездка в Астафьево.
     - Это где Вяземский жил? - уточнил Ярцев.
     - Точно, - кивнул Аркадий. - А потом опять сюда.
     - Поехали  с  нами,  Глеб,  -  неожиданно  предложила Анастасия. - День
сегодня - просто прелесть!
     Ярцев  на  минуту  заколебался:  надо  было  бы повидать Вику. Впрочем,
можно ведь соединить полезное с приятным.
     - Я сейчас, - бросил он землякам, направляясь к телефону-автомату.
     На  этот раз ответили. Женский голос. Как показалось Глебу, тот же, что
и вчера, когда он звонил с вокзала.
     - Виктория только что ушла, - сказала женщина. - Она вам очень нужна?
     - Очень. Скажите, звонил Глеб.
     - Ярцев, что ли? - уточнили на том конце провода.
     - Да.
     - Хорошо,  что  вы  позвонили. Вика просила сообщить: вам оставлены два
билета  на  бокс  во  Дворце  спорта  ЦСК.  Подойдите  в половине седьмого к
администратору.
     Глеб поблагодарил и повесил трубку.
     "Вот  те  раз,  -  усмехнулся  он. - Думал, Вика деловая, спозаранку на
ногах, а оказывается..."
     - Ну? - вопросительно посмотрел на него Аркадий.
     - В   Астафьево  так  в  Астафьево,  -  махнул  рукой  Ярцев.  -  Айда,
литературу сдадим.
     - Стася уже...
     Супруги поджидали Глеба на улице.
     - Перед дорогой надо бы закусить, - сказала Анастасия.
     Глеб  посмотрел  по  сторонам,  соображая, где тут поблизости приличное
заведение.
     - В  гостинице  "Москва"  два  или три ресторана, - вспомнил он по той,
давней поездке в столицу. - А можно проехать на троллейбусе до "Арбата".
     - Не-не!  -  замотала  головой  Анастасия. - У нас с Аркашкой два рэ на
обед.
     - Да, - кивнул Буримович. - Бюджет расписан до копейки.
     - Приглашаю, - сказал небрежно Глеб.
     - А  что,  рискнем? НЗ немножко потревожим, - закинул удочку Аркадий. -
Когда еще встретимся с Ярцевым в Москве?
     - Ты  мне  зубы не заговаривай, - погрозила мужу пальцем Анастасия. - И
не  подумай,  что  я  жмусь. Тебе бы только повод найти, чтобы слопать кусок
мяса да кусок торта!
     - Стася!
     - Все, точка! Пошли в нашу закусочную.
     В закусочной, куда они зашли, было полно народу.
     - Чушь  какая-то,  -  возмущенно  сказал  Глеб,  который страсть как не
любил  ждать. - Стоять в очереди, чтобы отдать свои же деньги! Стоять, чтобы
получить,  -  это  еще  понятно. А тут, ей-богу, ощущение такое, словно тебе
делают одолжение, забирая твои рубли!
     - Это  разве  очередь?  -  усмехнулась  Стася.  -  Вчера  мы  два  часа
простояли  в  "Электронике"  на  Ленинском  проспекте.  И  знаешь за чем? За
батарейками.  - Она ткнула пальцем в ручные кварцевые часы. - Мне чуть плохо
не стало.
     - И   неудивительно!   -  сказал  Аркадий.  -  По  официальным  данным,
стрессовые  состояния, порождающие инфаркт, в восемнадцати процентах случаев
возникают именно в очередях!
     Когда,  наконец  покинув  закусочную, Глеб узнал, что до Астафьева надо
добираться на электричке, а потом еще на автобусе, то решительно заявил:
     - Не  пойдет!  Только  на  такси!  -  И,  увидев,  что Стася собирается
протестовать, успокоил ее: - Платить буду я.
     Он  шагнул  на  проезжую  часть  и  остановил  подвернувшуюся "Волгу" с
шашечками.  Буримовичи не успели опомниться, как Ярцев запихнул их на заднее
сиденье, а сам устроился рядом с водителем.
     - Ты что, спешишь? - спросил Аркадий.
     - Вечером  иду  на  бокс,  - ответил Глеб. - Кстати, один билет лишний.
Может, отпустишь со мной супруга? - повернулся он к Стасе.
     - Не-а, - мотнула та головой.
     - Боишься,   что  какая-нибудь  красотка  заарканит  твоего  Аркашу?  -
улыбнулся  Глеб.  -  Так я могу достать еще один билет. Администратор - свой
человек, - похвастал он.
     - Да  нет,  мы  заняты,  -  ответил  Буримович,  перехватив насмешливый
взгляд  жены.  -  И  вообще,  терпеть  не  могу  мордобития.  Пусть  даже  и
спортивного. Лучше ты присоединяйся к нам.
     - А что за мероприятие? - поинтересовался Глеб.
     - В Ленинке будет вечер поэзии Гумилева.
     - Ого!  -  Брови  Ярцева  изумленно  полезли  вверх.  -  Даже  так? Уже
проводятся  его  вечера?  А  как  же  его  монархическое  прошлое, участие в
контрреволюционном  заговоре?  Насколько  мне известно, Гумилева расстреляли
именно за это.
     - А Иван Бунин? - спросила Стася.
     - Что Бунин? - не понял Глеб.
     - Тоже  не  принял  революцию.  Активно!  Одна его книга "Окаянные дни"
чего  стоит!  Однако  Бунин был, есть и останется великим русским писателем!
Это  наше  наследие.  И  Гумилев  тоже.  А  наследие  надо  знать!  - горячо
закончила Буримович.
     - Слава  богу,  что  приходят  к  этому, - кивнул Глеб. - Мозги у людей
зашевелились. Да, многие прозрели, очень многие.
     - А меня всеобщее прозрение как раз и настораживает, - сказал Аркадий.
     - Как?  - удивился Ярцев. - Неужто тебя не радуют перемены? Возьми хотя
бы  телевидение.  Интересно  стало  смотреть. А газеты? Прямо захватывающие!
Все бурлят, критикуют!
     - Вот-вот,  -  усмехнулся Буримович. - Раньше, выходит, никто ничего не
замечал,  не  понимал,  и  вдруг  этакое  поголовное  просветление.  Как  по
команде.
     - Между  прочим,  мне давненько хотелось с тобой потрепаться, но как ни
зайду в вашу контору, тебя не видать.
     На  самом  деле  Ярцев  кривил  душой:  последние  полгода он с головой
окунулся в личные проблемы и в университет забегал периодически.
     - А  ты  разве не знаешь, что я теперь заочник? - спросил Аркадий. - Мы
ведь из Средневолжска уехали.
     - Как? Куда? - изумился Ярцев.
     - Болотными жителями стали, - продолжал с улыбкой Аркадий.
     - А если серьезно?
     - Факт,  -  подтвердила  Анастасия.  -  Про  Ямбург  небось  слышал?  В
Тюменской области.
     - Кто о нем не слышал! Только при чем здесь болото?
     - Понимаешь,   это   место   называлось  Юмбра,  -  пояснила  Стася.  -
По-ненецки  означает  "большое  черное  болото".  Ну а потом уже его назвали
Ямбургом. По созвучию, наверное.
     - И  надолго  закатились туда? - полюбопытствовал Глеб. - До Аркашкиной
защиты?
     - Да  нет,  старик,  мы  решили осесть насовсем, - ответил Буримович. -
Здорово там!
     - Чем же?
     - Трудно   объяснить.   Да   и  не  поймешь,  пока  сам  не  побываешь.
Удивительное  ощущение!  Бескрайняя  тундра,  тишина.  Нет такой сутолоки, -
Аркадий  кивнул  на  толпы  людей,  вереницы  машин,  запрудивших московскую
улицу, и неожиданно спросил: - Скажи, ты хоть раз пробовал строганину?
     - Нет, конечно, - пожал плечами Глеб, - только слышал, читал.
     - Потрясающе вкусно! - Стася закатила глаза и даже почмокала губами.
     - Ну  знаешь,  я  сырые вещи терпеть не могу, - сказал Глеб. Кровинку в
мясе увижу - настроение портится на целый день.
     - Что  делать,  как  говорится,  на  вкус  и на цвет... - развел руками
Аркадий.  - Вот и Север тоже - кому как. Мы со Стаськой прямо-таки влюбились
в него. А это хуже, чем болезнь.
     - Знаешь,  как  назвал  Сибирь  один  канадский профессор? - поддержала
мужа Стася. - Страна для настоящих мужчин.
     - Я  бы  сказал  по-другому:  страна настоящих людей, - серьезно сказал
Буримович. - Народ там действительно стоящий! Потому что - отбор!
     - Но хоть этот ваш Ямбург ничего городишко?
     - Зря   ты,   старик,  -  покачал  головой  Буримович.  -  Условия  для
организма, между прочим, очень здоровые.
     - Скажи еще, что лучше, чем в Сочи, - поддел его Глеб.
     - К  твоему  сведению,  долгожителей в некоторых районах Сибири больше,
чем  на  Кавказе.  Да-да, не усмехайся, пожалуйста! Хочешь статистику? Среди
сельского  населения  Таймырского  национального округа перешагнувших за сто
лет  людей почти в два раза больше, чем на Кавказе. В пересчете, разумеется,
на сто тысяч жителей.
     - А  знаете  почему?  -  неожиданно встрял в разговор водитель такси. -
Руководство  за  тридевять  земель.  А тут тебе на каждом шагу начальники да
инспектора...
     - Верно  мыслите, - одобрительно произнес Буримович. - Производственные
конфликты - вот что прежде всего сокращает жизнь.
     - Кем же вы там устроились? - продолжал интересоваться Глеб.
     - Я  - социолог, - ответил Аркадий. - Стася - библиотекарь. Правда, она
на общественных началах.
     - Пока  школу  не  построят,  -  пояснила  Анастасия, которая закончила
пединститут по факультету русского языка и литературы.
     - Что  же это за город, если даже школы нет? - недоуменно пожал плечами
Ярцев.
     - Вообще-то  это  не  город, а поселок на две тысячи жителей, - ответил
Аркадий. - Причем необычный, вахтовый. Слышал о таких?
     - Краем уха, - признался Ярцев.
     Такси  вырвалось  из  города.  За  окнами  поплыл  распаренный  солнцем
подмосковный лес.
     Буримович   стал  расспрашивать  Глеба  об  университетских  делах.  За
разговорами дорога пролетела незаметно.
     Как  только они вышли из машины, Анастасия достала из сумки фотоаппарат
и повесила себе на шею.
     У   входа   в   усадьбу  стояло  несколько  человек.  Они  были  ужасно
расстроены:  музей  для  посещений закрыли неизвестно на какой срок. Кое-кто
собрался  вернуться в Москву. Но Стася отправилась на поиски администратора,
нашла  и добилась, чтобы их пропустили на территорию Астафьева. Так сказать,
в порядке исключения.
     Роль  гида взяла на себя молодая женщина, кандидат филологических наук,
приехавшая  из  Ленинграда.  Она  стала рассказывать об эпохе, в которой жил
Вяземский,  и Ярцев заскучал. Единственное, что на некоторое время захватило
его  внимание,  это  когда  добровольный  гид  сообщила о том, что сын поэта
одним  из  первых  в России стал собирать старинные иконы, рукописи, изделия
прикладного  искусства  и  даже имел титул "Гофмейстер Двора Его Величества,
сенатор  князь  Павел  Петрович  Вяземский,  основатель и почетный президент
Императорского общества любителей древней письменности".
     "Надо  найти  его труды", - подумал Ярцев, который жаждал при встрече с
Решилиным блеснуть знаниями в милой художнику области.
     Ленинградка  прочитала  стихотворение  Вяземского,  кто-то вспомнил еще
одно. Потом эстафету подхватила Стася, которую опять сменил гид:

                Бог голодных, бог холодных,
                Нищих вдоль и поперек,
                Бог имений недоходных,
                Вот он, вот он русский бог.
                К глупым полон благодати,
                К умным беспощадно строг,
                Бог всего, что есть некстати,
                Вот он, вот он русский бог...

     Эти  стихи настолько захватили Глеба, что он сразу запомнил их наизусть
и, пока ходили по усадьбе, все повторял про себя.
     Назад,  в  Москву,  тоже  ехали  на такси: настоял Глеб, да и времени у
него  и  у Буримовичей было в обрез. Плюс ко всему Стасе надо было заехать в
фотоателье, чтобы отдать проявить цветную пленку.
     - Потрясные получатся слайды, - сказала она.
     - А для чего тебе все это? - спросил Глеб. - В семейный архив?
     - Для занятий в школе! Будут они в Ямбурге, вот увидишь!
     - Когда? - усмехнулся Глеб и посмотрел на Аркадия.
     Тот  не  удостоил  приятеля  ответом,  лишь загадочно улыбнулся, словно
давая понять, что правда за ним, за его идеями.
     - Сколько вы еще будете в Москве? - поинтересовался Глеб.
     - Дня  три,  -  ответила  Стася.  -  А  сколько  еще надо посмотреть! В
Абрамцево  съездить,  в  Вяземы,  сходить  на  Арбат в Пушкинский дом, в дом
Марины Цветаевой...
     - И конечно же театры?
     - Какие  театры,  старик!  В  это время они все на гастролях, - сказала
Буримович. - Нет, театры мы запланировали на осень. Специально!
     Такси  подкатило  к  Ленинской  библиотеке,  Анастасия помахала кому-то
рукой.  Ей ответили приветствием мужчина и женщина, стоящие на площади перед
библиотекой. Обоим было лет под пятьдесят.
     - Родственники,  - пояснил Аркадий, выбираясь из машины. - Дядя и тетя.
Тоже пришли на Гумилева.
     - Погодите,  -  задержал  Буримовичей  Глеб.  -  Вы  в  какой гостинице
остановились?
     - У  двоюродной бабушки, то есть матери дяди, - кивнул на родственников
Аркадий. - Одна живет в двухкомнатной квартире.
     - Телефон есть?
     - Нету, - ответила Стася.
     Ярцев  дал  приятелям  свои координаты и попросил шофера отвезти его на
Ленинградский проспект.


     Перед  входом  во  Дворец спорта гудела толпа. Многие спрашивали лишний
билетик. Глебу даже стало приятно, что он в привилегированном положении.
     Однако  само  зрелище  Ярцева  так  и  не  увлекло,  хотя  вокруг среди
болельщиков бушевали страсти.
     Глеб  думал  о  Жоголе.  Вроде  бы  не ахти какая должность, а поди же!
Запросто  устроил  встречу  гостю Решилина с заместителем министра, ему вот,
Ярцеву, - билет... Откуда у Леонида Анисимовича такая пробивная сила?
     Вернулся  он  в  гостиницу  поздно  и долго не мог уснуть. Из головы не
лезла  встреча  с  Буримовичами.  Он  не  мог  понять  их  решения  поменять
Средневолжск на суровое, полное лишений и трудностей Заполярье.
     "Для  чего люди бросают уютные квартиры, привычный цивилизованный уклад
жизни?  -  размышлял  Ярцев.  -  Что  их  влечет?  Острые  ощущения, желание
испытать себя? Как Седов, Нансен, Пири?.."
     На   память  пришла  прочитанная  недавно  статья  в  научно-популярном
журнале,  где автор пришел к довольно любопытным выводам, что риск - великая
движущая  сила.  Она побуждает человека к действию, творчеству. Казалось бы,
к  чему  рисковать,  если за этим не кроется ожидание выгоды? ан нет, тянет,
ох как тянет иной раз искусить судьбу!
     С этими мыслями Ярцев и уснул.


     Вика  позвонила,  когда Глеб, свежий после гимнастики и душа, тщательно
выбритый, уже собирался уходить.
     - Небось обижаешься, что бросила тебя вчера? - спросила она.
     - Да  ты  что,  никаких  претензий,  - успокоил ее Глеб, довольный, что
Вербицкая проявляет о нем заботу. - Спасибо за билеты на бокс.
     - Понравилось?
     - Очень, - не стал распространяться он. - А ты как?
     - Приятели  затащили  на  дачу  обновить сауну. Ну, скажу тебе - полный
кайф!  -  восторженно  произнесла Виктория и поинтересовалась: - Что делаешь
сегодня?
     - Ближайшие  планы  -  встреча  с земляками у метро "Арбатская". Идем в
Дом-музей Пушкина. Присоединяешься?
     - А я знаю этих средневолжцев? - спросила Виктория.
     Ярцев  рассказал  о  Буримовичах. Оказалось, что с Анастасией Вербицкая
ходила когда-то в детскую спортивную школу и рада будет увидеться.
     Глеб  отправился  пешком,  снова с удовольствием окунувшись в учащенный
ритм  московских улиц. Когда он подошел к "Арбатской", Буримовичи и Виктория
были  уже  на условленном месте. Судя по их лицам, встреча была сердечной...
Вспоминали родной город, общих знакомых.
     Пошли  на  старый  Арбат.  Глеб полюбопытствовал у Буримовичей, какое у
них впечатление от вечера Гумилева.
     - Безумно интересно! - воскликнула Анастасия.
     - Родственникам тоже понравилось? - спросил Глеб.
     - Тетя  в  восторге,  -  ответил Аркадий. - А вот дядя - так себе. Он у
меня завзятый меломан, обожает оперу.
     - Ну, опера - это вещь, - заметил Ярцев. - Кто ее не обожает?
     - Я,  например, - заявила Вика, - и все посмотрели на нее с удивлением.
-  Да,  да,  -  улыбнулась она. - Сидишь, слушаешь, а что поют, непонятно. -
Увидев   непонимающие   лица   собеседников,  объяснила:  -  В  Англии  один
врач-отоларинголог  даже проводил исследования. Выяснилось, что слушатели на
оперных спектаклях улавливают всего три-четыре слова из ста.
     - И  все равно мы бы сходили в Большой, - сказал Аркадий. - Но, увы, он
на гастролях.
     Вика  вдруг, бросив "извините", направилась к двум мужчинам, приветливо
махавшим ей с противоположной стороны улицы.
     Буримовичи и Глеб прошли немного вперед и остановились, поджидая ее.
     Вербицкая вернулась минут через пять.
     - Узнали?  -  кивнула  она  вслед удаляющимся мужчинам и, не дождавшись
ответа, сказала: - Это же космонавт... - Она назвала известную фамилию.
     - Что  же  ты!  - стала сокрушаться Анастасия. - Сказала бы сразу! Я бы
автограф попросила.
     - Ну-ну,  не  переживай,  -  обняла ее за плечи Вербицкая. - Ты ведь не
последний раз в Москве. Устрою!
     Аркадия   же  поразил  тот  факт,  что  знаменитый  покоритель  космоса
разгуливает пешком, в скромном костюме, без звезд и регалий.
     - Это  там,  на  орбите,  он  космонавт,  - улыбнулась Виктория. - А на
Земле - простой мужик, которому не чуждо ничто человеческое.
     "Ну,  Вика,  ну  дает!" - подумал Глеб, в который раз поразившись кругу
ее знакомств.
     Одна