Чего   не   бывает,  -  пожал  плечами  прокурор.  -  Карточка  -  не
удостоверение  личности.  А  вдруг  она  случайно  попала  в  карман пиджака
умершего?
     - И что же вы предлагаете? - спросил Свешников.
     - Вы  пока  продолжайте  работать, а я поеду в гостиницу. Чтоб уж знать
наверняка.
     - Вы  правы,  конечно,  -  кивнул полковник. - Не стоит пороть горячку.
Поднимем шум, а это другой человек.
     - Если  вы  не  возражаете, - добавил прокурор, - со мной поедет Виктор
Павлович.
     - Не возражаю, - ответил Свешников.
     Измайлов  и Жур отправились в город на машине прокурора. Захар Петрович
молчал, озабоченный. Капитан не решался заговорить первым.
     - Ну  что,  Виктор  Павлович,  -  обратился  наконец к нему прокурор, -
подкинули нам загадку, не так ли? Как вы любите выражаться, рекбус...
     - Это  точно, - кивнул Жур. - Заковыристая задачка. Связаны ли деньги в
море  с  этой  машиной?  Если  Варламов  из  Москвы,  почему  он  очутился в
"Жигулях"  с барнаульским номерным знаком? Причем на заднем сиденье?.. А где
водитель?.. И как машина могла оказаться в море?
     - Вот-вот,  -  кивал  Измайлов. - Мистика какая-то! Нет никаких следов,
указывающих,  что  машина  съехала по берегу. Словно по мановению волшебника
перенеслась.
     - А  вы обратили внимание, что за вещи в "Жигулях"? Портативная газовая
плита,  походные  лопатка,  топорик, мясная тушенка, пакеточные супы, сапоги
резиновые и вдруг - замминистра! Не сочетается.
     - Если  это  действительно  Варламов,  -  предостерегающе  поднял палец
прокурор.
     - Я   почти  не  сомневаюсь  в  этом.  Посмотрите,  как  он  одет!  Все
импортное, шикарное!
     - Да,  вещи  дорогие,  -  согласился  Измайлов.  - Но это еще ничего не
доказывает.  Дефицит  у  нас не только в распределителях и "Березке", но и у
спекулянтов. Были бы только шальные деньги.
     Здание  гостиницы  было  старинное,  помпезное, с колоннами и портиком.
Швейцар,  узнав  прокурора города, предупредительно открыл перед ними двери.
И  не  успели  они  войти  в  вестибюль,  как  к  Измайлову  тут  же подошел
замдиректора гостиницы Зуев.
     - Здравствуйте,  здравствуйте, Захар Петрович, - произнес он с дежурной
радостью. - Давненько вы к нам не захаживали.
     Измайлов  даже  забыл,  когда  был  тут,  хотя  начальство,  приезжая в
Южноморск,  останавливалось в "Прибое". Но Захар Петрович был не из тех, кто
старался угодить руководству.
     Он сдержанно ответил на приветствие.
     - Какие дела привели вас к нам? - продолжал Зуев.
     - Кое-что  нужно  выяснить,  -  уклончиво ответил Измайлов и добавил: -
Позвольте, с вашего разрешения, воспользоваться вашим кабинетом?
     - Ради бога! - Зуев гостеприимным жестом показал на двери кабинета.
     Прокурор  попросил пригласить для беседы дежурного второго этажа. Что и
было незамедлительно сделано.
     Дежурная была еще довольно молодая женщина.
     - У вас на этаже живет Варламов, так? - спросил у нее Измайлов.
     - Да,  в тридцать седьмом номере, - настороженно ответила дежурная. - А
что, есть жалобы?
     - Никаких  жалоб  нет,  -  успокоил  ее  прокурор.  - Скажите, Варламов
сейчас у себя?
     - Нету  его.  Понимаете,  ушел  еще  вчера  вечером  и  до  сих  пор не
возвращался... Ключ так и лежит на месте.
     Жур   незаметно   переглянулся   с   Измайловым.   Прокурор   продолжал
расспрашивать дежурную:
     - Вы помните, в котором часу ушел Варламов?
     - В  девятом,  - ответила женщина. - И, подумав, уточнила: - Да, где-то
в восемь двадцать.
     - Он вышел один или с кем-нибудь?
     - Один, один, товарищ прокурор.
     - И еще... Как он был одет?
     - Светло-серый  костюм-тройка,  галстук в косую красную полосу, бежевые
полуботинки, - без заминки перечислила женщина.
     - Ясно, - кивнул Измайлов.
     И посмотрел на капитана.
     - Чего уж там - он, - сказал Жур.
     - Ну  что  ж,  нам  нужно  осмотреть  номер,  где  проживал Варламов, -
поднялся  прокурор  и  обратился  к  Зуеву: - Прошу и вас присутствовать при
этом.
     - Как   прикажете,   Захар   Петрович,  -  развел  в  полупоклоне  руки
замдиректора гостиницы.
     Когда   дежурная  открывала  ключом  дверь  тридцать  седьмого  номера,
Измайлов на всякий случай предупредил ее и Зуева:
     - Так что, товарищи, прошу вас быть понятыми.
     Принимая  во внимание пост, который занимал Варламов, прокурор старался
избежать огласки.
     Номер  был  просто  шикарный:  спальня,  кабинет  и большая комната для
гостей.   Везде  ковры,  картины,  хрусталь.  На  окнах  -  тяжелые  дорогие
портьеры,   мебель  импортная  в  стиле  ампир.  В  гостиной  стоял  цветной
телевизор. Тоже цветной, но поменьше, был и в спальне.
     Жур  заглянул  в  бар-холодильник.  Он был забит бутылками с напитками.
Часть  из  них  начата.  На столе стояла ваза с фруктами, явно купленными на
рынке:  сочные  груши,  неправдоподобной  величины  гранаты,  кисти крупного
черного винограда.
     Все комнаты был чистыми.
     - Горничная полчаса как прибрала, - сказала дежурная.
     - Это  видно, - кивнул Измайлов, подумав, что не мешало бы поговорить и
с горничной.
     Осмотр  начали  с  бельевого  шкафа.  Там  висели на вешалках несколько
сорочек,  два  костюма  -  темный, строгий и светло-коричневый. Были тут еще
кожаная куртка и плащ.
     Во  внутреннем  кармане  темного  пиджака  Жур  обнаружил  любительское
удостоверение   на  право  вождения  автомобиля  на  имя  Кима  Харитоновича
Варламова.  Достаточно  было мельком глянуть на фотографию, чтобы убедиться:
покойный был Варламовым.
     - Других документов нет? - спросил Измайлов, кладя книжечку на стол.
     - Вроде нет, - ответил капитан.
     - Странно... А служебное удостоверение, паспорт? А партбилет?
     Старший  оперуполномоченный  осмотрел  ящики  стола,  тумбочки, но тоже
ничего не обнаружил.
     - Может, в чемоданах? - высказал предположение прокурор.
     Чемодана  было  два:  один  большой,  желтой  кожи.  Другой - новенький
"дипломат".  В желтом лежала стопка носовых платков, носки, майки, трусы. На
самом    дне   находилась   целлофановая   сумка   с   рекламой   автомобиля
"фольксваген", а в сумке - газетный сверток.
     Виктор Павлович вытащил сумку.
     - Тяжелая?  -  спросил  Измайлов, видя, какие усилия приложил для этого
капитан.
     - Кирпичей,  что  ли,  наложили?  -  удивился  Жур, вытаскивая из сумки
сверток.  Он  раскрыл  газету  и  присвистнул: в ней плотно лежали новенькие
купюры еще в банковской упаковке.
     Директор   гостиницы,  который  во  время  осмотра  старался  сохранять
величественное спокойствие, не удержался.
     - Ну и ну! - воскликнул он.
     - Снова деньги... - пробормотал Измайлов.
     Пересчитали,  переписали  номера  на  них.  Денег  в чемодане оказалось
семьдесят пять тысяч.
     Затем  принялись  за  "дипломат".  Его замок был закрыт на ключ, но Жур
справился  с  ним  при  помощи  гвоздика.  В "дипломате" тоже были деньги, а
также  сафьяновая  коробочка с изящным перстнем из желтого металла и зеленым
камнем.  Приглядевшись,  на  нем  можно  было  различить  искусно вырезанную
лилию.  Денег  же  в  "дипломате"  насчитали пятьдесят тысяч. Их номера тоже
переписали.
     А  вот никаких документов ни в чемодане, ни в "дипломате" обнаружить не
удалось.
     Осталось   осмотреть   только   ванную.   Там   не   оказалось   ничего
примечательного.  На  вешалке висел банный халат, а на полочке возле зеркала
лежала электробритва "Ремингтон".
     - Будем составлять протокол? - спросил Жур.
     - Да. Придется вам быть за писарчука, - сказал Измайлов.
     Все  вернулись  в  кабинет.  И  только  капитан устроился за письменным
столом  -  раздался  телефонный  звонок.  Капитан вопросительно посмотрел на
прокурора.
     - Возьмите, - сказал тот.
     Виктор Павлович снял трубку.
     - Ким Харитонович? - раздался в ней женский голос.
     На  миг  капитан растерялся, что ответить? Врать не хотелось, но что-то
подсказывало ему, что нужно начать игру.
     - Слушаю, - проговорил он, стараясь придать своему голосу солидность.
     - Ну  слава  богу!  -  продолжила  женщина. - Я буквально обзвонилась к
вам! Вчера вечером, сегодня с утра раз десять... Наверное, отдыхали?
     - А что здесь люди делают?
     Измайлов  внимательно  следил  за  капитаном,  понимая,  что телефонный
звонок касался покойного и оперуполномоченный начал какую-то игру.
     - Для  вас,  конечно, тут сплошные развлечения, забавы, а для других...
-  вдруг стала напористо наступать женщина. Голос у нее был низкий, хриплый,
какой   бывает   у   пьющих  и  курящих  женщин.  -  Короче,  уважаемый  Ким
Харитонович, у меня к вам серьезный разговор...
     Жур  подумал,  что  не  мешало бы услышать этот голос и прокурору, и он
сделал  знак  Захару Петровичу взять трубку параллельного аппарата. Измайлов
понял его и вышел в гостиную.
     - А кто со мной говорит? - строго спросил Жур.
     - Ах,  извините,  забыла  представиться.  Я  мама  Светланы,  Елизавета
Николаевна...
     - Ну и что? - с неопределенной интонацией произнес Жур.
     - Как  это  что?!  -  возмутились  на  том  конце  провода. - Вы хотите
сказать,  что  уже  забыли  мою  Светочку?  Так?  И  как  вы  провели  с ней
позавчерашнюю ночь в вашем номере, тоже не помните?
     "Вот   это   оборотец!  -  чертыхнулся  про  себя  Виктор  Павлович.  -
Интересно, это правда или шантаж?"
     Он   лихорадочно   соображал,   как  среагировать  на  слова  Елизаветы
Николаевны, но ничего в голову не приходило.
     - Слушаю... - совсем уж невпопад сказал он.
     - Что  вы  заладили:  слушаю,  слушаю!  -  перешла на крик оскорбленная
мать.  - Не держите меня за идиотку! Света моя единственная дочь, и я не дам
ее  в  обиду!  Ей  еще  нет  и  шестнадцати  лет! Понимаете? Воспользоваться
детской наивностью и надругаться! О, я не посмотрю на ваш пост, слышите?!
     - Конечно...   -   ответил  капитан,  стараясь  придать  своему  голосу
растерянность и озабоченность.
     - Я  буду  драться за Свету! - грозно пообещали на том конце провода. -
И   не   остановлюсь  ни  перед  чем!  Вы,  наверное,  уже  хватились  своих
документов, не так ли?
     - Ну?
     - И  не  ищите!  -  торжествовала  Елизавета  Николаевна. - Они у меня!
Да-да, паспорт, служебное удостоверение и партийный билет!
     - Смотрите-ка, - хмыкнул капитан.
     - Не верите? Могу прочитать все данные!
     - Сделайте одолжение, - попросил Жур.
     Мама  Светы сообщила все подробности, касающиеся документов: где, когда
и кем выданы, номера и даты.
     - Не   нужно   обладать   богатой  фантазией,  чтобы  представить,  что
произойдет  с вами, если я передам документы с соответствующими объяснениями
министру или в ЦК! Уверяю: от вас останется одно мокрое место!
     - Что вы хотите? - выдержав паузу, спросил капитан.
     Теперь на некоторое время замолчала обиженная мать.
     - У  вас  есть возможность замолить свою вину перед обманутой девочкой,
-  наконец произнесла она с трагической интонацией. - Я имею в виду денежную
компенсацию.
     - Сколько вы хотите?
     - Десять тысяч. Наличными и сегодня. В обмен на документы.
     - Это слишком, - недовольно заметил Жур.
     - Смотрите, вам куда дороже обойдется, если я...
     - Но у меня нет на руках такой суммы, - продолжал рядиться капитан.
     - С  вашими  знакомствами  не  составит  труда  собрать  эту  сумму,  -
усмехнулась на том конце провода мамаша. - Только свистните!
     - Хорошо,  -  снова  немного  повременив, сказал Виктор Павлович. - Как
это можно сделать практически?
     - Здание главпочтамта, надеюсь, знаете?
     - Конечно.
     - Перед ним фонтан... Я буду стоять возле дельфина.
     - Как я узнаю вас?
     - Среднего   роста,   шатенка,  стрижка  короткая,  -  стала  объяснять
Елизавета  Николаевна.  -  На  мне  будет  платье  цвета электрик, в руках -
черная лаковая сумочка и журнал "Здоровье". А в чем будете вы?
     - Вы  шутите,  - строго произнес капитан. - При моем-то положении! Нет,
приеду не я, а мой товарищ...
     - Понимаю, понимаю... Валентин Эдуардович, наверное?
     - Кто-кто? - переспросил Жур, сделав вид, что не расслышал.
     - Ну, Блинцов, что так старается для вас.
     - Нет,  приедет  Владимир  Иванович, - с начальственной ноткой произнес
Жур  и  описал внешность коллеги, которого решил послать на встречу. - Вы не
сомневайтесь, он сам вас узнает. В котором часу желаете встретиться?
     - В пять вечера.
     - Лучше попозже.
     - В семь вечера устроит?
     - Вполне, - дал согласие Виктор Павлович. - Договорились.
     В  трубке  послышались  гудки.  Измайлов,  выглянув из гостиной, позвал
Жура.
     - Извините,  товарищи,  -  сказал  капитан  понятым, - я вас оставлю на
пару минут...
     Зайдя к Измайлову, он с облегчением произнес:
     - Вот вам и разгадка, где документы Варламова.
     - Думаете, у этой женщины? - недоверчиво посмотрел на него прокурор.
     - Уверен,  -  кивнул Виктор Павлович. - Она приводила такие подробности
из  документов,  которые  вряд  ли  возможно  выдумать. А вот в том, что она
Елизавета  Николаевна,  и Светлана есть Светлана, тем более - что это мать и
дочь - ой как сомневаюсь!
     - Интересно,  этот  замминистра  действительно  был любителем клубнички
или стал жертвой аферистов? - задумчиво произнес Захар Петрович.
     - Посмотрим,   что   скажет  несчастная  мать  и  погубленное  дитя,  -
усмехнулся Жур.
     - Да  почему  вы  отодвинули  свидание?  -  поинтересовался прокурор. -
Ведь, как говорится, куй железо, пока горячо.
     - Ну,  во-первых,  было  бы  несолидно  предлагать встречу тут же. Да и
подозрительно...   Во-вторых,   надо   же   подготовиться  к  этой  встрече.
В-третьих,  я  хочу подстраховать коллегу, который пойдет на свидание, а мне
надо встретиться со Сторожук. Помните потерпевшую из Трускавца?
     - А  как  же!  Вы  так  и  не  дали  мне знать о результатах вчерашнего
допроса.
     - Пожалуйста, могу сейчас, - начал было капитан.
     Но Измайлов, посмотрев на часы, остановил его:
     - Некогда,  Виктор  Павлович,  теперь уж в другой раз. Мне нужно срочно
сообщить  о  смерти  Варламова  местному  начальству  и  московскому. Вы тут
заканчивайте оформлять бумаги и опечатайте номер. Я поехал в горком.
     Старший оперуполномоченный вернулся к Зуеву и дежурной по этажу.


                                Часть шестая

     Звонки,  звонки,  звонки.  Они раздавались непрерывно с утра в кабинете
старшего  следователя  по  особо  важным  делам  при  Прокуроре  РСФСР Игоря
Андреевича  Чикурова.  Вернее,  с  тех  пор  как  он  вернулся от начальника
следственной   части   Прокуратуры   республики  Олега  Львовича  Вербикова,
поручившего ему заняться расследованием гибели Варламова.
     А покинул кабинет Вербикова Чикуров всего несколько часов назад.
     Игоря  Андреевича беспокоило высокое начальство: свое и умершего. Когда
погиб  Варламов,  при  каких  обстоятельствах,  это  несчастный  случай  или
насильственная  смерть  -  вот какие вопросы сыпались на следователя. Но что
он  мог  ответить,  если сам знал о трагической кончине заместителя министра
строительства  всего  ничего?  Информация  Чикурова  базировалась  на скупой
телефонограмме из южноморской прокуратуры.
     В  кармане следователя уже лежало командировочное удостоверение, однако
он  пока  еще  не  знал,  когда сядет в самолет, улетающий к берегам Черного
моря.  Нужно  было  многое  выяснить  здесь,  в Москве. В семье Варламова, в
министерстве,  у знакомых, словом, в "среде обитания". Как ни лапидарно было
сообщение  из  Южноморска, в нем ясно читалось, что гибель Кима Харитоновича
обставлена  какими-то  странными обстоятельствами. И желательно было прибыть
на место происшествия, имея кое-какой багаж.
     Но,  с  другой  стороны,  засиживаться  в  столице Чикуров тоже не имел
права.  Хоть  мудрые  говорят: поспешай медленно, но в следственном деле это
неприемлемо.
     Руководство  предложило создать следственно-оперативную группу, включив
в  нее  еще  одного  следователя  - из Главного следственного управления МВД
СССР,  а  также оперуполномоченных уголовного розыска. Такое взаимодействие,
по мнению начальства, помогло бы скорее "раскрутить" дело.
     Идея  хорошая.  Но когда встал вопрос о формировании группы, оказалось,
что  с  кадрами  в  министерстве не очень-то густо. Вернее, найти свободного
человека просто невозможно.
     Чикуров  приехал в министерство, чтобы встретиться с людьми, с которыми
ему  предстояло  работать  по южноморскому делу. Зашел к генералу и напомнил
ему,  что  заместитель  министра  согласился  выделить  следователя  и  двух
оперуполномоченных угрозыска.
     - Выделим, конечно, а как же! - бодро начал генерал.
     - Кого конкретно? - поинтересовался Игорь Андреевич.
     Генерал   стал   чесать  затылок,  полез  в  какой-то  список  и  вдруг
озабоченно проговорил:
     - Признаться, даже не представляю... Свободных нет.
     - Как же так?
     - А  вот  так,  -  вздохнул генерал. - Задыхаемся! Все в разгоне... Сам
небось  отлично  осведомлен, сколько сейчас расследуется дел о хозяйственных
преступлениях,  о художествах в торговле! - Он с надеждой посмотрел на Игоря
Андреевича: может, войдет в положение?
     Но Чикуров входить в положение не собирался.
     Генерал покряхтел, поерзал в кресле и предложил:
     - Слушай, а может, возьмешь кота в мешке?
     - То есть? - не понял следователь.
     - Есть  один  человек...  Кичатов... Признаться, сам я даже в глаза его
не  видел.  Он работал начальником следственного отдела в Рдянском областном
управлении  внутренних  дел.  Не  знаю,  за  какие-такие  грехи,  но прежний
министр  его разжаловал и отчислил из органов. Год он где-то болтался. А вот
новый министр восстановил Кичатова в звании и предложил работу в Москве.
     - Редкий  случай,  - усмехнулся Игорь Андреевич. - Обычно у нас если уж
поставят  на  человека  отметину, так потом всю жизнь приходится отмываться.
Тут  же  не только восстановили прежний статус-кво, но еще, как я понимаю, с
повышением. Интересно почему?
     - Ей-богу, не знаю. Короче, берешь его?
     - Хорошо,  рискну,  -  согласился  Чикуров,  понимая,  что большего все
равно вряд ли добьется.
     - Ладненько! - не смог скрыть облегчения генерал.
     - Ну а насчет сыщиков? - спросил Игорь Андреевич.
     - Может,  сам  кого порекомендуешь? - задал встречный вопрос генерал. -
Из  тех,  с  кем  тебе  приходилось  работать?  -  Он смотрел на следователя
прямо-таки с отеческой лаской. - Видишь, какой даю тебе простор?
     - Сразу как-то в голову не приходит...
     - И меня выручишь, - добавил генерал.
     - Хорошо,   выручу,   -   улыбнулся  Игорь  Андреевич,  вспомнив  вдруг
оперуполномоченного   уголовного   розыска   капитана   Латыниса.   С   Яном
Арнольдовичем   он   работал   по   делу  о  березкинском  экспериментальном
научно-производственном    объединении   "Интеграл".   Правда,   теперь   Ян
Арнольдович уже был майором.
     Его кандидатуру и предложил Игорь Андреевич.
     - Не  возражаю,  -  сказал  генерал, записывая координаты Латыниса. - А
вторым  будет  Жур,  капитан  из  южноморского горуправления внутренних дел.
По-моему,  опер  что  надо!  Занимался  делом  с самого начала, так сказать,
стоял у истоков. Это раз! Очень толковый офицер - это два!
     - Знаком вам по прежним делам? - полюбопытствовал Чикуров.
     - Я  с  первых  слов чувствую, каков работник, - не без гордости заявил
генерал.  -  Жур понравился мне своим докладом. По телефону. Коротко, четко,
ясно!.. Ну вот, кажется, мы обо всем договорились?
     - Почти,  -  кивнул следователь. - Последний вопрос: скоро появится кот
из мешка? Ему нужно быть в Южноморске.
     - Когда?
     - Вчера, - с улыбкой ответил Игорь Андреевич.
     - Хорошо,  я  сейчас  же  дам  команду  разыскат