Бертрам Джеймс Глас
   История розги


---------------------------------------------------------------------------
     OCR Кудрявцев Г.Г.
     Перевод с английского А. Б. Головин
     Д.Г. Бертрам /псевд. "доктор Купер"/. История розги. - М.: Просвет, 1992. -
т.1. - 288 с. /Преступление и наказание в мировой практике/
---------------------------------------------------------------------------

     Книга рассчитана на врачей, юристов, историков


СОДЕРЖАНИЕ

ОТ РЕДАКЦИИ
     ВВЕДЕНИЕ
     СПОРНЫЙ ВОПРОС НАУЧНОГО ХАРАКТЕРА
     КРАТКИЙ ОБЗОР ДРУГОГО ИЗУМИТЕЛЬНОГО СПОРНОГО ВОПРОСА
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У ЕВРЕЕВ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У РИМЛЯН
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ В ХРАМАХ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У КАРМЕЛИТОВ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ  У  ТРАППИСТОВ  И  ДРУГИХ  МОНАШЕСКИХ  ОРДЕНОВ  (МОНАХОВ  И
МОНАШЕНОК)
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У ФРАНЦИСКАНЦЕВ И У ПОДОБНЫХ ИМ ОРДЕНОВ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У КАРТЕЗИАНСКИХ МОНАХОВ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У ДОМИНИКАНЦЕВ В СВЯЗИ С ИНКВИЗИЦИЕЙ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У ИЕЗУИТОВ
     СЕКТА ФЛАГЕЛЛЯНТОВ
     ФЛАГЕЛЛЯНТЫ
     КОРНЕЛИЙ АДРИАН И ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ
     ЗНАМЕНИТОЕ ДЕЛО МОНАХА ЖИРАРА И МИСС КАДИР
     НАКАЗАНИЕ РОЗГАМИ.
     НАКАЗАНИЯ РОЗГАМИ УГОЛОВНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ
     НАКАЗАНИЕ РОЗГАМИ ВОРИШЕК И КАРМАННИКОВ
     СУДЕБНЫЕ И ЦЕРКОВНЫЕ НАКАЗАНИЯ В ШОТЛАНДИИ
     ФЛАГЕЛЛЯНТИЗМ В ШОТЛАНДИИ
     НАКАЗАНИЯ РОЗГАМИ В ТЮРЬМАХ
     ПРЕСЛОВУТЫЕ ЦЕЛЕБНЫЕ И МЕДИЦИНСКИЕ СВОЙСТВА РОЗГИ
     ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ В НЕБЕСНОЙ ИМПЕРИИ
     НАКАЗАНИЕ РОЗГАМИ НА ВОСТОКЕ
     РОЗГА В ОДНОМ ИЗ ВОСТОЧНЫХ ГОСУДАРСТВ
     КНУТ
     РОЗГА В РОССИИ
     ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ МОНАШЕНОК В М.
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ В АФРИКЕ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ В АМЕРИКЕ
     ЭКЗЕКУЦИЯ РАБОВ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ ВО ФРАНЦИИ
     ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ ВО ФРАНЦИИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
     РОЗГА В ГЕРМАНИИ И ГОЛЛАНДИИ
     НАКАЗАНИЯ В ВОЙСКАХ
     ВОЕННЫЕ НАКАЗАНИЯ. ЭКЗЕКУЦИЯ ЗОМЕРВИЛЛЯ
     ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ ВО ФЛОТЕ
     О ДОМАШНЕМ СЕЧЕНИИ ЗА ГРАНИЦЕЙ
     ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА АРИСТОКРАТКИ
     ВОСПИТАНИЕ В АНГЛИЙСКОЙ ШКОЛЕ ДЛЯ БЕДНЫХ СТО ЛЕТ ТОМУ НАЗАД
     ШКОЛЬНЫЕ НАКАЗАНИЯ
     ЕЩЕ АНЕКДОТЫ О ТЕЛЕСНЫХ НАКАЗАНИЯХ
     О ТЕЛЕСНЫХ НАКАЗАНИЯХ МОЛОДЫХ ДЕВУШЕК
     КОРРЕСПОНДЕНЦИИ О НАКАЗАНИИ РОЗГАМИ В ЖУРНАЛЕ "FAMILY HERALD"
     РОЗГА В БУДУАРЕ
     ИНСТРУМЕНТЫ И ПРИСПОСОБЛЕНИЯ ДЛЯ СЕЧЕНИЯ
     ЭКСЦЕНТРИЧНЫЙ И ДРУГОЙ ФЛАГЕЛЛЯНТИЗМ
     РАЗНОЕ


        ^TОТ РЕДАКЦИИ^U

     Настоящее   издание   "Истории   розги"    является    литературно    и
библиографически   обработанным   вариантом   одноименной   книги,    дважды
возникавшей уже на горизонте русского библиофила. Причем оба предыдущих раза
были самым непосредственным  образом  обусловлены  состоянием  отечественной
внутриполитической жизни Так, свобода печати, провозглашенная в ходе  первой
русской  революции,  позволила  в  1906  г,  петербургскому  издателю  Н.  С
Аскаржанову на свой страх и риск познакомить читателей с  "Историей  розги",
уже  весьма  известной  в  Европе.  Никаким   преследованиям   издательство,
по-видимому, не подверглось, а потому осуществило позднее  повторный  выпуск
этой неординарной книги. Но тут Главное управление по делам  печати  наконец
спохватилось;  резкое  охлаждение  образованного  общества   к   радикальным
преобразованиям позволило цензуре взять реванш. В годы реакции, как  отмечал
тогда  же  составитель  "Библиографического   ежегодника"   И.   Владимиров,
происходит "усиленная конфискация изданий, выдвинутых революционным подъемом
1905-1907 годов". Судя по "Указателю конфискованных изданий",  среди  общего
числа изъятых из обращения книг более 50% оказалось выпущенных именно за три
революционных года. Не избежала подобной печальной участи и "История розги":
ее третий том был конфискован в 1912 г. и, возможно, уничтожен.
     Революция 1917 г. открыла  шлюзы  для  всякого  рода  запретных  тем  в
литературе, но ни в годы гражданской войны, ни, тем более,  позже,  когда  в
дело вступила большевистская цензура (в отношении книг это случилось в  1922
г.),  сочинение  "доктора  Купера"  не  издавалось  ни  разу  и   постепенно
превратилось в большую редкость. Немногие ценители знали и любили эту книгу;
к началу 1980-х годов цена за экземпляр хорошей сохранности доходила до  350
рублей,  но  уже  тогда  аскархановское  издание   вообще   практически   не
встречалось.
     В 1991 г., в условиях, когда  большевистская  цензура  приказала  долго
жить, "История розги" вновь пришла к читателям. Издательство  "Интербук",  в
деятельности которого принимают большое участие такие флагманы издательского
дела,  как  "Прогресс"  и  "Книга",  с  их  штатом   высококвалифицированных
редакторов, выпустило книгу в свет. Тираж  50  тысяч  экземпляров  мгновенно
разошелся, не дойдя до прилавков.  Однако  выпущенная  книга  оказалась  ...
заново набранной по  старой,  дореволюционной  орфографии.  Изготовить  этот
"каприз", этот странный муляж репринтного издания удалось в  Харькове,  где,
видимо, сохранились как традиции русской текстологии, так и опыт обращения с
необходимыми литерами. Несомненно, экземпляры данного  издания  в  ближайшее
время станут большой  библиографической  редкостью  из-за  столь  необычного
способа печати.
     Заслуга "Интербука" перед читателями могла бы быть еще больше, если  бы
выпущенная им книга была снабжена пояснениями, приоткрывающими завесу  тайны
над именем автора этой незаурядной работы. Кроме  того,  являясь,  по  сути,
перепечаткой аскархановского издания, книга 1991  года  слепо  копирует  все
погрешности перевода, сделанного наспех, небрежно. Мы  постарались  по  мере
сил  восполнить  эти  недостатки,  литературно  обработав  текст  и  проведя
библиографическое исследование.
     Итак, Джеймс Глас Бертрам (Тиллмут, 1824-1892, Глазго), укрывшийся  под
псевдонимом "доктор Купер", - довольно известный у себя на родине историк  и
литератор. О жизни его удалось  узнать  не  слишком  много,  зато  тщательно
описанные английскими и американскими  библиографами  работы  Бертрама  дают
хорошее представление о личности автора. Этого вполне достаточно  для  нашей
краткой справки.
     В ранней молодости Джеймс пешком пришел в столицу  родной  Шотландии  -
Эдинбург, где поступил на службу к некоему В. Тэйту,  собственнику  "Журнала
Тэйта", у которого вскоре сделался доверенным секретарем. Набравшись  опыта,
Бертрам в  начале  1850-х  годов  и  сам  становится  издателем.  В  историю
шотландской журналистики он вошел как пионер дешевой  прессы  для  массового
читателя: его газета "Северный  Брайтон",  выходившая  в  Эдинбурге,  стоила
ровно один пенс. А следом он основал вечернюю газетку,  называвшуюся  просто
"Полпенни", что соответствовало действительности.  Однако  попытка  издавать
"газету-копейку" была  преждевременной:  доходы  не  покрывали  расходов,  и
Бертрам был вынужден  прекратить  это  дело.  Несколько  времени  спустя  он
пытается основать новую газету консервативного направления "Новости  Глазго"
(1873 г.), однако вскоре и эта затея приходит к концу. Оставив "Новости", он
навсегда прощается с собственным издательским бизнесом и становится  ведущим
сотрудником других газет и журналов,  таких,  как  "Квартальное  обозрение",
"Журнал Блеквуда", "Журнал Фрезера", "Журнал  Чемберса".  Главная  тема  его
публикаций - спорт, особенно рыбная ловля, и сельское хозяйство.
     Журналистика далеко не исчерпывала всех  возможностей,  способностей  и
склонностей Бертрама. Так, какое-то время он  играл  в  театре;  однако  его
рефлектирующая  натура  наблюдателя  помешала  полностью  отдаться   карьере
артиста. Но  главное  призвание  нашего  автора  -  история  быта  и  нравов
человеческих.
     Судите сами. Он дебютировал в 1858 г. в  Эдинбурге  в  качестве  автора
театроведческого  сочинения,  вышедшего  отдельной  книжкой:  "За  кулисами;
исповедь бродячего актера. Сочинение Питера Патерсона, последнего комедианта
Королевских и Деревенских театров". И почти одновременно, там же и тогда  же
- "Прибрежный рыболов; Путеводитель по Твиду и его притокам, а также  другим
рекам, находящимся в пределах Северной  железной  дороги,  с  точной  картой
всего района". В том же году, но в Лондоне, выходит  "Повесть  о  похищенном
наследнике" в трех томах. Такой разносторонний  дебют  позволяет  заключить,
что автор, во-первых, сочетал в себе пристрастие к фактической достоверности
с   художественным   воображением,   во-вторых,   не   прочь   был    слегка
мистифицировать публику, выступив под псевдонимом или анонимно, а в-третьих,
был достаточно талантлив, чтобы заделаться профессиональным литератором. И в
дальнейшем, до самого конца своей жизни, Бертрам продолжал  оправдывать  эту
характеристику. Его сочинения, какой бы темы  они  ни  касались,  отличаются
документальностью, профессионализмом и живой художественностью изложения.  А
также пристальным вниманием к бытовой стороне жизни людей в самых разных  ее
проявлениях: пища, спорт, развлечения, нравы, преступления  и...  наказания.
Вот хронологический перечень других его работ. "Взгляд  на  истинную  жизнь,
каковой она предстает в мире театра и  богемы;  исповедь  Питера  Патерсона,
странствующего  комедианта"  (Эдинбург,  1864  г.);  "Морская  жатва:   дань
естественной и экономической истории съедобных рыб Британии"  (Лондон,  1865
г.;  с  иллюстрациями,  выдержала  четыре  издания);   "Общественная   язва"
(Эдинбург, 1867 г., в 1869 г. переиздана там же под названием  "Общественная
язва; новый взгляд на занятие проституцией  в  Эдинбурге");  "Вся  правда  и
ничего, кроме правды, об общественном зле в  Эдинбурге;  наиболее  полное  и
глубокое исследование" (Эдинбург,  1868  г.);  "Флагелляция  и  флагеллянты:
история розги  во  всех  странах  с  древнейших  времен  и  до  наших  дней"
(псевдоним: член Британской академии Вильям М. Купер;  Лондон,  издатель  Ю.
Хоттен, 1870 г.; выдержала еще два издания в Лондоне, а  также  в  Дрездене,
Гарварде и других местах); "Недооцененный Народ рыбаков:  круг  их  жизни  и
трудов" (Лондон, 1883 г.); "Спорт на открытом воздухе в Шотландии: структура
и отношения. Охота на оленя, стрельба по куропаткам, ужение  лосося,  гольф,
келинг и т.  д."  (псевдоним:  Эллангован;  Лондон,  1889  г.);  "Спортивные
анекдоты, или забавные хроники, описания, небывальщина  и  истинные  случаи,
относящиеся до скачек, пари, карточных игр,  кулачного  боя,  азартных  игр,
петушиных боев, пеших прогулок, охоты на лис, рыбалки,  стрельбы  и  другого
спорта" (псевдоним: Эллангован; Лондон,  1889  г.);  "Главный  приз  скачек:
хроника Дерби от победы Диомеда до  таковой  же  Донавана"  (псевдоним:  Луи
Генри Керзон; Лондон, 1890 г.); "Зеркало скачек или  разоблаченная  механика
конных состязаний, показывающая спорт королей каков он есть сегодня" (тот же
псевдоним, Лондон, 1892  г.).  Последняя  работа,  видимо,  задела  интересы
весьма многих влиятельных лиц: журнал "Атенеум" в июльском  номере  того  же
года поместил злопыхательскую рецензию на книгу, но Бертраму  это  было  уже
все равно: 3 марта он умер.
     Как без труда обнаружит внимательный взгляд,  труды  Бертрама  отличает
еще одно важное качество: пристрастие к разоблачениям несколько скандального
свойства, идет ли речь о театре, спорте или  общественных  нравах.  Наиболее
полно писатель смог потешить себя в этом отношении., работая  над  "Историей
розги", в чем легко сумеет убедиться читатель. Впрочем...
     Не имея возможности осуществить новый полный перевод, мы были вынуждены
пользоваться русским оригиналом, изданным "Интербуком" и восходящим к книге,
выпущенной в начале века Аскархановым. Поэтому  мы  не  ручаемся  за  полную
аутентичность нашей книги и оригинала. В  этой  связи  хотелось  бы  сказать
несколько слов об особенностях текста, легшего в основу настоящего издания.
     На титульном листе первого тома аскархановского трехтомника  стоит:  "С
последнего английского издания перевел д-р медицины А. Б. Головин".  Сколько
можно судить, сравнивая этот том с английским и  немецким  текстом,  перевод
вполне им соответствует. Что же касается двух других томов, то, хотя  трудно
утверждать с уверенностью, но некоторые соображения  позволяют  предполагать
издательскую  мистификацию.  Несмотря  на  уверения   переводчика,   некоего
"доктора медицины А. 3-го" (кто скрылся за  этим  криптонимом,  неизвестно),
что перед нами "полный авторизованный (то есть подтвержденный самим автором.
- Ред.) перевод", мы скоро наталкиваемся  на  ряд  несообразностей.  Так,  к
третьему тому приложено обращение "от автора"  с  просьбой  присылать  любые
сведения,  относящиеся  к  телесным  наказаниям,  а  примечание  переводчика
содержит обещание перевести и  передать  эти  сведения  автору.  Обещание  и
просьба довольно странны, если учесть, что  автор  уже  лет  пятнадцать  как
покоился на  эдинбургском  кладбище.  Далее,  хотя  текст  перед  нами  явно
переводной, местами даже напоминающий не  лучшего  качества  подстрочник,  в
него включены фрагменты, также выдающие анахронизм. Приходится  с  вниманием
отнестись  к  предуведомлению,  украшающему  титульный  лист  второго  тома:
"Полный перевод с английского... со многими дополнениями". Нельзя исключить,
что в основе двух последних  томов  действительно  лежит  английский  текст,
возможно даже относящийся в какой-то степени к Бертраму.  Однако  определить
долю участия в нем издателя  И  переводчика  мы  не  беремся,  равно  как  и
отделить все "дополнения" от основы. Впрочем, в одном  месте  Н.  Аскаржанов
честно признает интерполяцию: составителем раздела "Розга  в  России"  прямо
назван А. 3-й. Достоверность различных сведений,  вошедших  в  этот  раздел,
далеко не равноценна: так,  автор,  по-видимому,  совершенно  не  знал,  что
телесные наказания были отменены для дворянства - при  Екатерине  Второй,  а
для духовенства - при Павле Первом, а также многого другого. Однако резкая и
доказательная критика современного переводчику положения вещей -  безусловно
убедительна  и  составляет  сильную  сторону   "дополнений".   Не   это   ли
обстоятельство и послужило некогда , причиной  запрещения  книги?  Подробный
анализ текста - проблемы его аутентичности выходит за рамки данной статьи. И
мы, оставляя все эти  вопросы  на  совести  первых  отечественных  издателей
"Истории  розги",  предлагаем  ее  читателю   не   только   как   интересное
историческое исследование, но и как памятник нашей бесцензурной  литературы,
порожденной первой русской революцией и перестройкой.

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

     Д-р В. Купер

     ИСТОРИЯ РОЗГИ во всех странах с древнейших времен
     (флагелляция и флагеллянты)

     С последнего английского издания перевел доктор медицины А. Б. Головин

     Том первый


        ^TВВЕДЕНИЕ^U

     Некий   школьный   учитель   рассказывал,   что   в    течение    своей
пятидесятилетней деятельности он нанес около полумиллиона палочных ударов  и
сто двадцать четыре тысячи ударов  плетью!  Если  бы  этот  педагог  жил  во
времена мудрого царя Соломона, то, конечно, он был бы  мил  и  дорог  сердцу
последнего. Вот уж поистине образец учителя того "доброго старого  времени",
когда все преклонялись пред дисциплиной,  не  жалели  розог  и  не  потакали
детям. Счастливые школьники наших дней имеют самое смутное  представление  о
том времени и о той строгости, в которых жили и учились наши  отцы  и  деды.
Теперь наказание розгами почти вышло из моды; вообще, нынешняя розга  это  -
тень той, что существовала лет сто тому назад; ее можно сравнить с игрушкой,
если представить себе ужасное орудие наказания давно прошедших, слава  Богу,
времен.
     В те "давно прошедшие" времена розгу применяли далеко не к  одним  лишь
мальчикам. Постепенно она возводилась  до  степени  символа  авторитетности,
пред ней дрожали даже бородатые мужчины, в тиранических руках своих  держали
ее и короли, и завоеватели, и владетельные особы седой старины. В этом может
убедиться каждый, обратившись к историческим источникам.
     Телесные наказания известны чуть ли не со дня сотворения мира: об  этом
повествуют нам самые древние авторы. И нет  никакого  сомнения  в  том,  что
розга оказала огромное влияние на судьбы  человечества,  причем  в  эволюции
общего прогресса разновидности телесного наказания играют довольно видную  и
интересную роль. Из истории  язычества  мы  черпаем  массу  сведений  о  тех
многоразличных родах телесного наказания, где розга занимала  первое  место.
Так, например, спины колодников, рабов и пленных подвергались безжалостной и
как бы на роду написанной им экзекуции розгами. Плеть или,  как  ее  принято
называть в общежитии, плетка явилась на сцену гораздо позже, уже во  времена
христианства. Особенно хорошо известна была розга  древним  персам,  и  даже
знатнейшие  в  государстве  не  были  избавлены  от  наказания  ею,   причем
существовал обычай- еще и теперь практикующийся кое-где на Востоке  -  после
экзекуции приносить всеподданнейшую благодарность за "милостивое наказание".
Такой  "этикет",  к  сожалению,  еще  недавно  был  в  моде  среди  особенно
жестокосердых педагогичек.
     В позднейшие времена знатные персы были изъяты от личного наказания. Мы
говорим "личного" потому, что, вместо тела,  экзекуции  подвергалось  платье
провинившегося,  по  которому  палач  усердно  прогуливался  плетью.   Таким
образом, жестокая порка заменялась чисто символическим наказанием, и  правы,
пожалуй, те, которые утверждают, что именно в это время  возникла  у  персов
поговорка "о правах для богатых и о правах для бедных".
     До основания Рима плетка ежедневно усердно прогуливалась по телу рабов,
причем древние римляне считались великими маэстро  и  художниками  по  части
применения этого милого "инструмента". Как в сатирах Ювенала, так и в трудах
различных писателей того времени встречается обильное  количество  примеров,
прекрасно иллюстрирующих всю тяжесть современного телесного наказания. Судьи
того времени, находясь при исполнении служебных обязанностей, были буквально
окружены целой массой кнутов, плетей и розог. Есть  основание  предположить,
что подобным декорумом  имелось  в  виду  нагнать  страх  и  ужас  на  всех,
обращающихся к услугам юстиции. Все эти орудия пытки носили различные имена.
Для слабо провинившихся, подлежавших легкому наказанию, предназначалась  так
называемая ferula, для более  тяжких  преступников  предназначались  и  более
сложные наказания,  среди которых наиболее ужасным было страшное  flagellum.
Судьи древнего Рима имели неограниченную  власть  над  подведомственными  им
подсудимыми, т. е. над теми несчастными, которые по воле  рока  должны  были
предстать пред их грозные очи. При этом  нужно  добавить,  что  жизнь  рабов
ценилась их господами и  госпожами  прямо  ни  во  что,  и  поэтому  нередко
несчастные засекались буквально до смерти. В то  же  время  обычаи  древнего
Рима требовали содержания огромного штата домашних  слуг,  и  неудивительно,
что  многие  из  последних  чрезвычайно  легко  впадали  в  немилость  своих
повелителей.
     Так, в рассказах о римской жизни очень часто упоминается о том, что тот
или иной из подвергшихся гневу рабов со слезами на  глазах  умолял  наиболее
симпатичного  из  пировавших  гостей  быть  посредником  между  ним  и   его
господином и спасти его от  грозившей  ему  порки.  В  весьма  обстоятельном
описании пиршества у  Тримальхиона  мы  находим  подтверждающий  только  что
сказанное пример.
     Экзекуция рабов  практиковалась  иногда  как  средство  для  увеселения
собравшихся на банкет гостей или же для услаждения взоров сытно попировавших
римлян. Особенной жестокостью отличались в то время дамы,  превосходившие  в
своей строгости самых суровых мужчин; они буквально изощрялись в выдумывании
наказаний, вследствие чего горничные этих прелестных деспотов в юбке влачили
далеко  не  завидное  существование.  Туалетная  комната  знатной   римлянки
представляла собой