мо "единое" и сама десятка /единое-в-себе и десятка-в-себе/
/существует по смыслу своему/ без вещей, и затем умные вещи, по исключении
из них содержательно-качественного момента остаются то как единицы, то
/как/ двойки и тройки и т.д., то какова же и как конструирована собственная
природа этих умных чисел? Необходимо, конечно, признать, что происхождение
их создается силами, /или в сфере/ смысла.

1. Но, прежде /всего/, однако, нужно согласиться относительно общей
сущности /чисел, как и вообще/ видов /эйдосов/, что существует она не в
результате принадлежности тому, кто владея мыслью, помыслил каждый из этих
эйдосов и чисел, и затем /только/ самым мышлением доставил себе их /умную/
ипостась. Не потому, в самом деле, появилась справедливость, что
/человечески субъект/ помыслил, что такое справедливость; и не потому дано
движение, что /некто/ помыслил, что есть движение. а/ Тогда эта мысль могла
бы быть одновременно и позже самой помысленной вещи, как например, мышление
справедливости позже ее самой, и мышление, в свою очередь, опять - раньше
/вещи/, возникшей из мышления /же/, если она /вообще впервые/ дается через
мыслительное овладение; b/ /во-вторых/, если справедливость и подобное
мышление /справедливости/ - одно и то же, то, прежде всего, нелепо
/думать/, что справедливость /сама по себе/ не есть что-нибудь, кроме как
только /одно/ ее, примерно сказать, определение, ибо что значило бы тогда
иметь мысль о справедливости, или движении, или владеть их индивидуальной
сущностью? Это было бы тождественно с овладением смысла несуществующей
вещи, что невозможно /так как сущее и не-сущее выражаются в мысли вполне
определенным и при том совершенно различным способом/. с/ /В-третьих/, если
кто-нибудь скажет, что узрение тождественно с /узренной/ вещью в сфере
вне-материальной, /т.е. в умных предметах/, то тут надо мыслить сказанное
не в том смысле, что узрение есть сама вещь, и не то, что понятие,
созерцающее вещь, есть сама вещь. Но, наоборот, вещь, будучи сама
вне-материальной, есть и предмет мысли и мышление, хотя, конечно, и не то,
которое представляет собой /субъективное/ понятие вещи и ее схватывание. Но
- вещь, сущая в умном мире, является не чем иным, как умом и зрением. И не
узрение здесь, в самом деле, обращается на самого себя /замыкаясь в круге
субъективных понятий/, но сама вещь не может оставить тая /в умном мире/
узрение, отличающимся /от вещи/ /каково узрение вещи, находящейся в
материи/, т.е. /она сама создает/ истинное узрение, /или/ другими словами,
- не /чувственный/ образ вещи, но саму вещь, /так что узрение есть сама
вещь, но не потому, что вещи нет как самостоятельного начала, а потому, что
узрение есть только жизнь вещи в окружающей ее среде и следовательно, лишь
известная ее модификация/.

2. /Итак, мыслящий предмет появился не в результате субъективного мышления,
но в результате самостоятельного бытия предмета/. - Стало быть, не мышление
/осмысление/, движения создало самодвижение /движение само-в-себе/, но
самодвижение создает мышление, так что оно /самодвижение создает себя и как
движение и как мышление /самого себя. а/ /Ведь движение там есть и в то же
время и мышление его, /т.е. бытие в качестве соответствующего осмысления/ а
это последнее есть движение, поскольку оно - первое, /первее всего/, так
как нет другого /мышления/ раньше его, и совершенней всего, так как оно не
акциденция чего-нибудь другого, но энергия движущегося предмета, сущего
энергийно; и, значит, оно, в свою очередь и сущность, а промышление -
отлично от сущего. b/ /Равным образом/ и справедливость не есть с\мышление
справедливости, но некая диспозиция, /состояние/ ума, или скорее, такая
энергия, лик, который воистину прекрасен, и ни вечерняя звезда, ни
утренняя, ни любая чувственная вещь не прекрасны так, как они. Она - как бы
некое смысловое изваяние, предстоящее словно выхождения из /глубин/ самого
себя и проявления в самом себе, или; скорее, она - /просто/
само-в-себе-сущее.


                      II. Положительное учение о числе


                                     а


7. /Но если число вообще принадлежит к умному миру, то они и во всем прочем
разделяют свойства этого мира. так к числам относится и свойство умного
мира быть единым во всем и всем во едином/.

1. Вообще все вещи необходимо действительно, мыслить в одной природе: и
/необходимо мыслить/ одну природу, имеющую в себе все и /все/ как бы
охватывающую, не так, как в чувственном мире, - одно вне другого /солнце,
например, в одном месте, другая вещь - в другом/, но все вместе в едином:
такова ведь природа ума.

2. Точно так же подражает /уму/ и душа и т.н. природа, сообразно и
благодаря которой рождается всякая вещь, в то время как при всеобщем
разнообразии, она - целокупно пребывает сама в себе. С другой же стороны,
при целокупном объединении всего, каждая вещь в то же время существует и
отдельно от других вещей.

3. Ум видит находящееся в уме и в сущности /предметы/ не взирая на них /как
на нечто чуждое себе/, но /просто/ содержа их /в себе/ и не разъединяя их
порознь, ибо они вечно пребывают в нем уже разделенными. а/ В отношении к
тем людям, которым это кажется /слишком/ удивительным, мы считаем это
достоверным по вещам, участвующим /в уме/ b/ Величину же его и красоту /ума
мы считаем достоверной/ по любви к нему души или по любви других людей к
душе /именно/ благодаря такой природе /души/ иметь то, чему они следуют в
силу подражания.

4. Кроме того, в особенности, было бы, конечно, абсурдным, если бы
существовало некое прекрасное живое существо, а живое существо-в-себе,
удивительное и невыразимое по своей красоте, не существовало бы.

5. Значит, всесовершенное живое существо состоит из всех живых существ, или
лучше, обнимает в себе все живые существа и пребывает настолько единым,
сколь /велики и разнообразны/ все вещи, как и это /чувственное/. Все едино
и /есть/ все видимое, обнимая все в видимом.


                                     b


8. /Однако, положение числа в умном мире вполне своеобразное/.

1. Так как, значит, и живое существует исперва /в умном мире/ и потому
существует живое-в-себе и ум, и истинная сущность, и так как /живое-в-себе/
содержит, по-нашему, /в себе/ и все живые существа, и целокупное число и
само справедливое, прекрасное и пр. т.п. /при чем иначе существует /там/
человек-в-себе, иначе само число /в-себе/ и иначе само /в-себе/
справедливое/, то необходимо исследовать, как же /именно/ существует каждое
/из этих начал/, в что именно /существует/, - насколько можно что-нибудь
относительно этого изыскать.

2. Прежде всего небходимо, конечно, отбросить всякое ощущение и - ум
созерцать и обсуждать при помощи ума же, так как а/ и в нас жизнь и ум
существуют не в виде материальной массы, но и в виде непротяженной
/смысловой/ потенции, при этом истинная сущность совлекает с себя /все/
это, /материальное/, и, будучи /смысловой/ потенцией, основанной на самой
себе, не есть некая бессильная вещь, но нечто важнейшее и разумнейшее из
всего; и нет ничего более живого, разумного и сущностного, чем она; и
соприкасающиеся с этим миром обладает этими /свойствами/ согласно смыслу
касания - более близкое - ближе и более далекое - меньше с/ Стало быть,
если только нужно стремиться к бытию, то в большей степени надо стремиться
к высочайше-сущему и больше всего к уму, если только /вообще надо
стремиться/ к мышлению. И также к жизни.

3. Итак, если сначала брать сущее как первое, затем - ум и далее жизнь /она
ведь как известно, все уже охватывает/, а ум есть второе /как энергия
сущности/, то а/ число можно сказать не существует ни с соотношении с
жизнью, ибо "один" и "два" уже существовали до нее, в/ ни в соответствии с
умом, ибо еще до него сущность была и едина и множественна. Стало быть,
число существует в уме так, что оно раньше полного эйдоса: число - только
контур умного эйдоса.

9. Поэтому остается только рассмотреть, породила ли сущность число
собственным разделением или же /само/ число раздробило сущность и также
/более детально, пять ли основных категорий - /сущность, движение, покой,
тождество и различие - сами породили число, или число - их? - Начало нашего
рассмотрения /будет/ таково.

1. а/ Число или может существовать само в себе /и, значит, созерцаться само
по себе, самостоятельно/ или необходимо, чтобы два также созерцалось на
двух вещах, равно как и три /на трех/. Так же и единое /одно/ находящееся в
числах. в/ В самом деле, если /число/ может быть и само в себе, без
счисляемых предметов, то оно может быть и до сущих предметов. с/ Но/может
ли оно быть/ также и до сущего /как такового/ или же надо это оставить и -
/признать, что сущее/ - до числа, и согласиться, что число происходит из
сущего. Но /нет, число раньше сущего/. d/ В самом деле: если единое есть
сущее единое и два есть два сущих предмета, то единое уже будет
предшествовать в смысловом отношении сущему, равное, как и число вообще
предшествует сущим и счисляемым вещам. е/ Стало быть число раньше сущего.

2. Тут числа - по субъективному ли примышлению и концентрированию или также
и по своему ипостасийному бытию? Будем рассуждать так: а/ Пусть в самом
деле кто-нибудь счисляет, путь мыслит сущего человека /как некую единицу/ и
одно что-нибудь прекрасное /также как единицу/. Ясно, что впоследствии он
мыслит единое /одно/ там и здесь одинаково. Точно также, счисляя в мысли,
лошадь и собаку, мы тут очевидно мыслим после этого чистое и
самостоятельное "два". b/ Но пусть мы создаем в мысли, с одной стороны
человека, а с другой, создаем лошадь и собаку, или проецируем их вовне, в
то время как они уже находятся в нас самих и при этом и создаем и
проецируем не по случайному стечению обстоятельств. Мы тогда скажем: нужно
идти к одному и затем переходить к другому и тем создавать два и создавать
также и еще иное в отношении нас /т.е. мы видим сначала единичность на
человеке, потом двоичность на совокупности лошади и собаки, и затем видим
на совокупности этой единичности человека с двоичностью лошади и собаки еще
новую единичность, противостоящую нам, счисляющим/. Однако, нельзя сказать,
что тут исчислено сущее в моменты своего возникновения; но наоборот, когда
оно должно было возникнуть, уже было ясно, сколько именно должно возникнуть
/т.е. отвлеченное число возникает не из процесса счисления вещей, но самое
счисление предполагает, что числа уже существуют/.

3. Итак, ясно, что общее число было до самих сущих вещей Но что это значит?
а/ Если оно - до сущих вещей, то оно есть сущие вещи и, значит, оно было в
сущем как в таковом. b/ А если оно было в сущем, как таковом, то оно не
было числом этого сущего. Ибо сущее уже есть одно сущее /т.е. сущее уже
предполагает единство/. с/ Но, стало быть, смысловая потенция, сила числа
ипостасийно-самостоятельно раздробила сущее и как бы заставила его родить
само множество. d/ Потому сущность его /множества/ или энергия его должна
стать числом и само живое и ум есть также число. Не есть ли сущее - число в
своей объединенности , сущие же вещи - число в своем распределении
/раскрытии/, ум - само в себе движущееся число, а жизнь - вокруг
охватывающее число? Раз и сущее возникло из единого /ибо оно стало этим
единым/, - необходимо поэтому ему быть числом, а отсюда и видам /эйдосам/-
называться /теми или иными/ единичностями и числами.

4. Вот каково сущностное число. От него отличается сокращенное проявление
его, т.п. монадическое число /т.е. число, которое созерцается на
какой-нибудь вещи и вместе с нею и состоит из отдельных единиц, монад,
появляющихся в результате счета. а/ Сущностное /число/ присозерцается при
видах /эйдосах/, и имманентно порождает в первоначальном же и собственном
смысле оно одновременно и в сущем, и с сущим, и до сущего. b/ Сущие вещи
имеют в нем свое основание, исток, корень и принцип.

с/ Поэтому, для сущего - единое есть начало /принцип/, и в нем оно само -
сущее, ибо в противном случае сущее рассыпалось бы/, d/ но единое не при
сущем, ибо в противном случае сущее уже было бы единым до встречи с единым:
и то, что встречается с десяткой, уже было бы десяткой до достижения
десятки/.

10. Число таким образом, в основе своей, есть предображение и как бы место
пребывания для сущего.

1. Итак, сущее, обстоящее во множестве, есть число тогда, когда оно с одной
стороны проявилось в качестве многого, а с другой стороны, когда оно
послужило как бы установкой для сущих вещей и как бы предображением их,
когда оно есть как бы единичности /т.е. совокупность единичностей/,
содержащее в себе место для всего того, что на них должно быть основано.
Это ясно на таком примере. Говорят и теперь: "Мне хочется иметь такое-то
количество золота или домов". Хотя золото здесь едино, одно, т.е. есть
некое число, желается однако, не число сделать золотом, а золото числом, и
при том большим: и лицо, уже обладающее числом, пытается перенести его на
золото, так, чтобы золото получило качество, т.е. в виде акциденции, стать
именно столь великим.

2. Если бы сущие вещи произошли раньше числа, число же только
присозерцалось при них в результате известных движений природы /т.е. наше
субъективно-психическо деятельности/, счисляющей соответственно количеству
счисляемых вещей, то а/ счисление происходило бы тогда лишь в силу
случайностей, а не в в силу повелительной предустановки счисляемого. b/
Если же счисление происходит не в пустую, то число должно предсуществовать
в качестве основы для определяемого количества, т.е. возникающие вещи
приняли участие в количестве уже при наличии числа /как такового/; и каждая
вещь приняла участие в едином, сущем до него, чтобы стать именно единым,
или одним. Сущей такая вещь является благодаря сущему как таковому, ибо и
само сущее является сущим благодаря самому себе; единой же она является
благодаря самому единому. И, если единое есть в этих вещах сразу многое,
как едина, например, тройка и единое в этом смысле все сущее, то и каждая
вещь едина не как единство в соответствии с единицей /с монадой/, т.е. в
соответствии с абсолютно нераздельной единичностью, но как едина мириада
или какое-нибудь другое число. с/ Далее, если кто-нибудь считая десять
тысяч раз скажет, что уже нашлось десять тысяч вещей, то это он говорит не
потому, что вещи сами от себя обнаруживают себя в качестве счисляемых при
помощи числа 10000, подобно тому, как они показывают свои окрашенные
поверхности, но потому, что это говорит сам счисляющий разум. Именно, если
разум этого не говорит, то счисляющий и не узнал бы, как велико
неисчисленное количество. В самом деле, как он мог бы это сказать? Сказать
это можно, только при умении считать, т.е при знании чисел: а знать числа
можно только при наличии самих чисел. Не знать е /игнорировать/ ту природу
вещи с точки зрения количества ее в смысле множественности - абсурдно,
скорее же прямо невозможно.

3. Значит, если кто-нибудь говорит о хороших вещах, то этим самым или
говорит он о хороших вещах сам от себя /самих по себе/, или предицирует
хорошее в качестве их акциденции; и, если кто говорит о вещах в первом
смысле, он говорит о первой ипостаси, /т.е. о первой умной реальности/,
если же - об акцидентально хорошем, то необходимо, чтобы была самая
природа, /т.е. умная природа/, хорошего для акцидентирования и прочих
вещей, или чтобы была причина, заставляющая быть акциденцией, и в другой
вещи, т.е. благо само по себе или благо как самостоятельное самопорождение
в собственной природе. а/ Так же точно говорящий в отношении сущих вещей о
числе, например о 10 согласно вышесказанному будет говорить или о самой
ипостасионной десятке, т.е. о десятке как эйдосе умного мира, или если он
говорит о том, чему десятка свойственна в виде акциденции, он будет
принужден утвердить десятку как именно десятку, сущую самой по себе. Стало
быть, если кто говорит о сущих вещах как о десятке /т.е. насчитывает десять
вещей/, то или необходимо, чтобы эти вещи были именно десяткой /т.е. числом
10/ или необходимо, чтобы до этих десяти вещей была другая десятка - в
качестве чего иного, как именно этой самой по себе десятки. b/ Да и вообще
следует в виду всего этого сказать, что все, что предицируется о чем-нибудь
другом, или пришло сюда от другого /сюда - значит в чувственный мир/ или в
случае, когда мы имеем в виду чисто умные эйдосы/, есть энергия этого
/предицированного предмета/. И если иметь в виду это последнее, т.е. не те
условия, когда энергия, т.е. предицируемое, то налична, то не налична, но
те, когда она постоянно с тем, чего она, энергия, то необходимо признать,
что, если последнее - сущность, то и эта энергия - сущность, и - не менее
сущность, чем сама сущность. Если же не признавать энергию за сущность, то
во всяком случае надо признать, что она принадлежит сущему и есть сущее. И
если та вещь и может мыслиться без своей энергии, то, во-первых, от этого
энергия ничуть не менее существует с своей вещью, а, во-вторых, энергия в
таком случае конструируется у нас позже путем примышления. Но если вещь не
в состоянии мыслиться путем примышления без нее, как, например, не мыслим
человек без бытия в качестве некоей единичности, то энергия существует не
позже энергийно осмысляемой вещи, но одновременно с ней или раньше ее,
чтобы вещь могла существовать, именно через нее, и чтобы она могла
осмыслять вещи. отсюда мы и заключаем, что единое и число - раньше того,
что им причастно.

11. Нельзя, однако думать, что только единое имеет ипостасийную природу. Ее
имеет также и всякое другое число.

1. Пусть кто-нибудь скажет, что десятка есть не что иное, как столько-то
единиц. Спросим: если он признает существование единицы, почему он будет
признавать существование только одной единицы, а не будет признавать еще и
кроме того десять единиц? а/ В самом деле, как одна единица имеет
ипостасийное бытие, так имеют его и другие единицы, ибо как ясно. b/ нельзя
соединить одну единицу как таковую, т.е. как именно одну с чем-либо одним
из сущего: с/ иначе ведь каждое из прочих сущих единичностей уже не могло
бы быть единичностью. А если каждое из прочего - по необходимости -
единичность, то, значит d/ единичность как таковая обща для всех сущих. е/
Это и есть одна предицируемая о множестве /сущих вещей/ природа, о которой
мы и сказали, что на должна наличествовать сама по себе, прежде созерцания
ее на множестве вещей.

Если же единица созерцается в этой вещи и в свою очередь в другой, на
других вещах, то - а/ если она наличествует в этих других вещах, - тогда не
только одна единица, т.е. первая единица в ряду чисел будет иметь
ипостасийное бытие и, таким образом, будет целое множество единиц, т.е.
будут существовать и все другие числа в качестве особо сформированных
единиц: b/ если же предположить, что существует только одна первая единица,
то она будет связана имманентно или по преимуществу с сущим или попросту с
по преимуществу единым. Но если единица будет связана с по преимуществу
сущим, то другие единицы будут существовать под тем же названием /т.е.
будет только сущее и сущее/ и их нельзя будет поместить в последовательный
ряд с первой единицей; в противном случае число вообще будет состоять из
неравных единиц, если мы станем принимать во внимание разницу в сущем и
отождествлять ее с числовой разницей и будут существовать разницы между
этими единицами в силу одного того, что они -единицы. Тогда двойка, тройка
и т.д. суть только два, три и т.д. - без объединения двух в одну
единичность двойки и трех в одну единичность тройки: числа будут все
диспарантны, несравнимы и разница будет состоять не в количественном
эйдосе, а в самой эйдетичности числа как таковой. Если же единица будет
связана с по преимуществу единым, то зачем по преимуществу единое будет
нуждаться в такой монаде, чтобы быть единым, если оно уже есть единое во
всех смыслах? Так, как это, стало быть, невозможно, /невозможно, чтобы все
числа были абсолютно диспаратны друг с другом, и чтобы