я свою задачу.
При другом образе жизни импульс поступает не от сущности человека; не от
разума; неразумное также действует как принцип, и полем своей деятельности
избирает эмоцию. Любовь к детям, стремление к браку, - все, что действует в
качестве приманки, обретая ценность посредством желания, - все это, конечно
же, обладает большой притягательностью; то же относится и к нашим
действиям, иногда вызываемым не разумом, а определенным эмоциональным
порывом, причем, в некоторых случаях, таким глупым порывом, как жадность; в
политике, в борьбе за высокие места, проявляется оголтелая жажда власти;
стремление обезопасить себя порождено страхом; стремление к
прибыли-корыстолюбием; действие, направленное на удовлетворение основных
потребностей, то есть, на добычу того, что было недодано природой, явно
указывает на стремление уговорить силы природы выступить на охрану жизни.
Нам могут сказать, что никакая подобная магия не лежит в основе праведных
действий, поскольку само Созерцание, которое, вне всякого сомнения,
является праведным деянием, подразумевает наличие магического влечения.
Ответ состоит в том, что никакой магии нет в праведных деяниях, вызванных
чистой необходимостью; при этом нужно помнить, что истинное добро находится
повсюду; в основе праведных деяний лежит понимание их необходимости; это не
колдовские чары связывают жизнь с этой сферой или любой чужой вещью;
допустимо все, чего требует человеческая природа, и что необходимо для
приспособляемости к жизни вообще, и даже к жизни в частности, ибо, конечно
же, нет ничего удивительного в том, что человек стремится устроиться в
жизни, вместо того, чтобы пытаться уйти из нее..
Когда же все происходит наоборот, и свершающий праведное деяние влюбляется
в свою праведность, ошибочно считая след Подлинного Добра самим этим
Добром, и путая с ним свою личную выгоду, в своей погоне за низшим добром,
он становится жертвой магии. Ибо все вся та легковесность, скрывающаяся под
маской подлинности, все стремление к простому подражанию, выдают ум,
попавший под обманчивое обаяние сил, влекущих его в нереальное.
Здесь мы имеем дело с колдовством Природы; стремление к тому, что кажется
добром, но на самом деле добром не является; стремление, порожденное
неразумным импульсом, вызванным привлекательным внешним видом цели; это -
путь невежды по дороге, выбранной не им; и что же это еще такое, как не
магия?
Магии неподвластен лишь тот, кто, вопреки давлению, оказываемому на него
враждебным частям, входящим в состав его существа, воздержится от того,
чтобы жить в соответствии с их категориями добра, и признает добро только
там, где это добро видит и знает его подлинное "я", которое ничем не
влекомо и ни за чем не гонится, а спокойно владеет и потому не позволяет
обманным путем сбить себя с пути.

45. Из нашей дискуссии можно сделать абсолютно ясный вывод, что
индивидуальный член Целого, в соответствии со своим видом и состоянием,
вносит в это Целое свой вклад; таким образом, он действует и подвергается
воздействию. У любого животного, любой орган или член, в соответствии со
своими типом и предназначением, помогает всему существу посредством
выполнения своей функции, и занимает положении соответственно своей
полезности; он отдает то, что в его силах, и получает от своих собратьев
столько, сколько может принять; существует что-то вроде общей
чувствительности, связывающей отдельные части, и в том порядке, в котором
каждая из частей также является одушевленной, каждая часть, в дополнение к
своим функциям, как части, будет обладать и функциями живого существа.
Кроме того, мы узнали кое-что о том, какое именно место в системе занимает
человечество; теперь мы знаем, что мы тоже совершаем в пределах Целого
работу, которая не ограничивается лишь деятельностью и восприимчивостью
тела в отношении другого тела; теперь мы знаем, что приносим в Целое свою
высшую природу, ибо все, что находится внутри нас связано со своим аналогом
во внешнем мире; поскольку наша душа и состояние нашего вида (или, вернее,
наша Природа) связывает нас с нашим ближайшим, более высоким аналогом,
обитающим в небесном или демоническом царстве, а потом и теми, что
расположены выше его, то мы просто не можем не проявить наше качество. И
все же, не все из нас способны преподносить такие дары или правильно
воспользоваться полученными дарами: если в нас нет добра, то мы не можем
дарить его; точно так же мы не можем передать хорошую вещь тому, кто не
способен воспринимать добро. Сущность любого, кто к совокупности вещей
добавляет свое зло, становится известна, и он, как и положено людям его
типа, погружается во зло, которое он сделал своей стихией и, вплоть до
самой своей смерти, он попадает только в те сферы, которые соответствуют
его качеству, - и все это происходит под давлением сил природы.
Что касается человека праведного, то в этом случае преподнесение даров,
получение их и смена состояний происходит совсем по-другому: конкретные
тенденции природы, так сказать, дергают за ниточки (то есть, если
использовать метафору Платона,* мы подобны куклам, которых кукловод ведет к
лучшей цели).
____________
* Законы I, 644 de


Значит, наша Вселенная - это чудо силы и мудрости, и все в ней движется по
гладкой дороге в соответствии с законом, действия которого никому не
избежать, - законом, который никогда не будет постигнут низким человеком,
хотя и ведет его, ничего не ведающего, к тому месту в Целом, где должен
быть брошен его жребий; а праведный человек знает куда он должен идти, и
идет туда, ясно представляя себе, даже будучи еще в самом начале своего
пути, где именно он найдет себе приют в конце путешествия, и питая высокую
надежду, что там он будет находиться рядом с богами.
У живого человека ограниченного кругозора, части хотя и отличаются друг от
друга, но очень незначительно, обладают очень слабым индивидуальным
сознанием, и лишь немногие из них способны существовать сами по себе, да и
то очень не продолжительное время. Но в живой вселенной, в огромном
пространстве, где каждое существо обладает огромным кругозором, и многие
члены которой живут своей собственной жизнью, должны иметь место более
заметное движение и более серьезные изменения. Мы видим, как солнце, луна и
другие звезды меняют свои места и направление в ходе четко организованного
движения, таким образом вполне логичным представляется то, что души также
должны подвергаться изменениям, а не сохранять вечно одно и тоже качество,
и они должны отличаться друг от друга в соответствии со своими действиями и
ощущениями, - некоторые могут иметь ранг "головы", а некоторые - "ноги",
согласно распоряжения Всемирного Существа, которое имеет свои представления
о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Душа, которая отказалась от
высшего, и не опустилась до низшего, является душой, покинувшей другое,
более чистое место, самостоятельно выбравшей для обитания нашу сферу.
Наказание грешников подобно лечению больных частей тела, - в одном случае
применяется лекарство для соединения разорванных тканей; в другом случае -
ампутация; смена окружающей среды и состояния, наказание - все это
предусмотрено для того, чтобы вернуть здоровье Целому поставив каждый его
член на положенное ему место; и это здоровье Целого требует, чтобы один
человек был воссоздан заново, а другой, который себя плохо чувствует здесь
был перемещен туда, где он больше не будет болеть.*
____________
* Федон, Горгий, Государство.



                                     17

                       IV.8 О НИСХОЖДЕНИИ ДУШИ В ТЕЛА

1. Так случалось много раз: как бы восходя из собственного тела в самого
себя, самососредоточившись и отвратившись от всего внешнего, я созерцал
чудесную красоту, превосходящую все, что котда-либо было явлено в нашем
мире; становясь причастным истинной жизни, обретая единство с божественным,
в этом дивном своем состоянии я духовно достигал верховных сфер. Но, увы,
наступал момент, когда дух нисходил в область рассудка, и, вспоминая о
своем пребывании в сверхчувственном мире, я задавался вопросом, в чем
причина моего падения, как душа вошла в мое тело и каким образом она, уже
находясь в теле, все равно остается высшей сущностью.
Гераклит, одним из первых исследовавший эту проблему, говорил об
"обязательном чередовании противоположностей"; он учил о восхождениях и
нисхождениях, полагая, что "неизменны лишь сами изменения" и что
"утомительно постоянно иметь дело с одними и теми же, превозмогающими нас
вещами". Гераклит предпочитал выражаться метафорично, не слишком заботясь о
том, чтобы его учения были для нас просты и понятны; возможно, он полагал,
что нам следует постигать истину через самих же себя, как делал это и он,
обретая ее таким путем.
Эмпедокл, рассуждая о том, что ниспадение в наш мир - наказание для
греховных душ, называя самого себя "дезертиром, бежавшим от Бога в рабство
к буйному разладу", мало что нового добавил к тому, о чем учили еще Пифагор
и его школа; более того, его стихи, пожалуй, куда более смутны и туманны.
Теперь нам следует обратиться к великому Платону, оставившему нам немало
благородных изречений о Душе, который во многих своих произведениях
достаточно подробно рассмотрел вопрос о ее нисхождении в тело*, так что
благодаря ему и у нас есть надежда пролить свет на этот вопрос.
____________
* Далее Плотин приводит выдержки из диалогов Платона "Федон", "Кратил",
"Федр", "Тимей" и "Государство".
Что же мы можем узнать у этого философа?
Его изложение, возможно, не покажется нам последовательным, но, в то же
время понять, что он имеет в виду, не составит большого труда.
Несомненно, что он, презирая все бессмысленное, порицал "сопряжение тела и
души", как сковывание и погребение последней, ссылаясь, как на безусловно
истинные, на те изречения мистерий, в которых говорится, что душа здесь
суть как бы заключенная. В пещере Платона, как и в пещере Эмпедокла,
символически представлен наш мир, где "разрыв оков" и "восхождение" из
мрака - не что иное, как образ странствия по направлению к царству Духа.
В "Федре" Платон, говоря о слабеющих крыльях души, так объясняет причину ее
падения: бывают моменты, когда душа прерывает свой взлет - к тому вынуждает
ее или кара за былые грехи, или злой рок, или какая-нибудь иная
необходимость, или просто случайность.
Так или иначе, но в том, что душа нисходит в тело, он усматривает некую ее
вину. В "Тимее", однако, Платон возвеличивает космос и называет его
"блаженным богом"; он утверждает, что Душа была дарована милостью Демиурга
для того, чтобы через разумный Дух постигнуть целостность сущего, ибо
посредством него и далее через Душу было задумано все бытие. Отсюда
понятно, почему мировая Душа должна быть ниспослана Господом в тела:
подобно этому путешествуют и души каждого из нас в отдельности, делая
мироздание целостным во всех его проявлениях. Необходимо, чтобы все
сущности Духа находили свое воплощение и здесь, причем точно в том же числе
форм.
2. Определив, таким образом, что говорил Платон о наших душах, нам теперь
нужно исследовать природу души в целом, раскрыть те ее свойства, которые
приводят ее к союзу с телом, а также понять, что представляет собой
мироздание, в котором действуют различные души: волеизъявляющие, пассивные
или какие-либо иные.
Нам также следует выяснить, был ли у Творца предварительно обдуманный план
создания вселенной и подобна ли мировая Душа нашим людским душам, которые,
дабы управлять своей низшей частью - телом, должны погружаться в него все
глубже и глубже.
Бесспорно, каждое отдельное тело занимает определенное место во вселенной
и, находясь всегда под угрозой распада, преследует свои естественные цели -
цели сохранения, что требует от него быть всегда начеку, дабы уберечься от
всевозможных внешних врагов; оно опутано сетями потребностей и в своем
нескончаемом сопротивлении разного рода трудностям хватается за любую
опору. Совсем другим должно быть тело - обитель мировой Души: целостным,
дееспособным, самодовлеющим и не подверженным влияниям, противным его
природе; Душа легко подчиняет его себе и ничто, таким образом, не мешает ей
во всем быть тем, чем, собственно, и надлежит быть; ей неведомы желания и
страдания, она безразлична к обретениям и утратам.
Чтобы стать безупречной, наша душа должна стать сопричастной целостной
Душе, дабы вместе с нею "проходить величественным путем, повелевая
мирозданьем". В такие моменты душа и не отделена от тела, и одновременно не
находится в нем или в ином каком рабстве, лучшей своею частью вместе с
мировой Душой покоясь как бы на лоне Единого. Ведь для того, чтобы придать
телу энергии, необходимые для его существования, душе нет нужды отдаваться
ему целиком, поскольку для оказания помощи низшим планам бытия далеко не
всегда душе требуется отторгать себя от планов высших.
Душа проявляет свою заботу о вселенной в двух формах: в форме управления
всей системой в целом, приведенной в движение бездейственным приказом
божественного начала, а также в форме управления каждой отдельной
личностью, проявляющейся в непосредственных деятельных актах, можно
сказать, в кратких касаниях "поля истины"; при этом действующая сила
принимает в себя многое от природы объекта.
В своем всеобъемлющем управлении божественным миропорядком Душа использует
высшие формы сверхчувственного всеединства, проникая повсюду при помощи
самых слабых его энергий; сам же Бог всегда выше этой отчасти затемненной,
хотя и не лишенной непреходящего смысла деятельности мировой Души, которой
всегда были и будут присущи сродственные ее природе качества и свойства,
являющиеся ее неотъемлемыми чертами.
Мы можем прочесть у Платона, что души звезд находятся в своих физических
телах так же, как мировая Душа - в теле вселенной, поскольку эти звездные
тела призваны "блюсти числа времени" и по их кругам происходит обращение
Души; таким образом, и душам звезд дано наслаждаться блаженной близостью
сверхчувственного и вечного.
Очевидно, что "сопряженность" души с телом считается злом по двум следующим
причинам: во-первых, потому что тело является помехой душе в ее разумной
деятельности и, во-вторых, поскольку оно "наполняет нас желаниями,
страстями и страхами". Но никакая из этих бед не может случиться с той
душой, которая своею лучшей частью не нисходит в тело, которая - не раб, но
повелитель, вполне подчинившая себе тело и руководящая им так, чтобы самой
при этом ни в чем не терпеть нужды, а потому и не подверженой ни страхам,
ни страстям.
Таким образом, не следует усматривать зла в подобных телах, а также и
полагать, что нисхождение Души - это непременно проступок по отношению к
величайшему и блаженнейшему провидению; Душа всегда остается в
непосредственной близости от Первоединого и для управления мирозданием
черпает свои энергии от того, кто сам неизменно пребывает в величественном
покое.
3. Теперь несколько слов о человеческих душах. Мы постоянно слышим о том,
что наша душа - измученный, несчастный узник тела, жертва тягот и лишений,
желаний, страхов и прочих зол, что тело - ее тюрьма и могила, а космос -
место затворничества.
Такое мнение не противоречит теории о безмятежности мировой Души, так как
нисхождение человеческих душ происходит по иным причинам, нежели
нисхождение Души мировой.
Все, что имеет свое начало в Духе, как единое целое, так и множественное,
духовно само по себе и образует то, что мы зовем умным или духовным
космосом. Однако здесь нам следует различать духовные энергии и отдельные
умные духи, ибо Дух есть начало не единое, но едино-многое: он представляет
собою одновременно и единство, и множество. Подобно этому должны
существовать как множественные души, так и единая Душа, которая и является
порождающей причиной множественных душ, как, например, у растений один вид
дает начало различным сортам. Как одни сорта растений бывают лучше, а
другие хуже, так и души: одни более умны и духовны, другие - менее.
Говоря о Духе, следует различать Дух как таковой, который, подобно некоему
огромному живому организму, потенциально содержит в себе все и всяческие
эйдосы, а также и сами эйдосы, индивидуально свои возможности реализующие.
Чтобы лучше это понять, можно представить себе город, обладающий
собственной душой и жизнью, который, в свою очередь, состоит из различных,
также наделенных жизнью, частей и структур. Этот живой город - сама мощь и
совершенство, но, ведь, именно его малые структуры и формы и придают ему
эти прекрасные черты. Или вот еще пример: эйдос огня может порождать
одновременно как большие, так и малые огни. И те, и другие имеют одну общую
им суть, взятую у эйдоса огня или, точнее говоря, они равно участвуют в
том, что порождает эйдос огня.
Очевидно, что наилучшая, разумная часть Души - глубоко духовна; но должна
также существовать и другая ее часть, поскольку, в противном случае, Душа
не отличалась бы от Духа. К ее свойству быть разумной и духовной
добавляется другое качество, которое делает ее существование особым и
индивидуальным. Душа перестает отождествляться с Духом и с этого момента
действует самостоятельно, как и все прочее, что существует в царстве Духа.
Душа стремится к высшему и обладает умом и духом, но при этом она отдает
приказы, управляет, повелевает низшим.
Целостность вещей в умном космосе не может не изменяться, ибо, коль скоро
однажды появилась возможность изменения в низших планах бытия, она
необходимо проявилась и в планах высших.
4. Вот что происходит с индивидуальными душами: тяга к божественному Духу
побуждает их возвращаться к своему истоку, но их также влекут и те присущие
им силы, которые управляют низшими планами бытия. Души можно сравнить со
светом солнца, освещающим лишь лицевую сторону предметов. Своею лучшей,
разумной частью они остаются в области мировой Души, где нет ни печалей, ни
забот. Вместе с ней правят они в небесных сферах, не сходя со своих
царственных престолов. Однако затем на смену этому приходит момент
ниспадения, в результате которого души становятся раздельными и
самостоятельными. Томясь в одиночестве, вдали друг от друга, они ищут свой
особый путь в жизни. Такое состояние может длиться долго; душа, покинув
целостность, разделилась; ее сознание уже не духовно - это уже одинокое,
истощенное, озабоченное создание, пребывающее в разладе с самим собой.
Будучи, таким образом, отделенной от целого, она ищет себе прибежище в
индивидуальности. Для этого она покидает все остальное, проникаясь заботой
только об этой одной, выбранной ею части. Так завершается ее исход из
всеобщего и начинается управление частным. Теперь же, когда она как бы
поймана этим миром и ей навязаны узы, она начинает стремиться наружу того,
во что она попала, в чьи глубины она все более и более погружалась.
Вместе с этим пришло и то, что Платон назвал утратой крыльев -
заключенность в теле: душа как бы лишилась той своей былой невинности,
которая требовалась для управления высшими планами бытия вместе с мировой
Душой, потеряла то свое состояние, к которому теперь все ее существо будет
неудержимо стремиться вернуться.
Таково ее падение: пребывая в оковах, лишенная возможности самовыражения в
Духе, она вынуждена действовать, опираясь на ощущения; теперь душа -
пленница, погребенная в собственном теле.
Но, несмотря на все это, в душе всегда присутствует что-то высшее; переходя
в область разумной и духовной деятельности, опираясь на свои воспоминания,
пускай поначалу и смутные, сделав их основой нового видения и сутью своего
бытия, она постепенно освобождается от оков и начинает свое восхождение.
Души, вставшие на этот путь, пребывают одновременно в двух сферах: здесь
они - по необходимости, в умопостигаемом же мире - лишь насколько могут.
Причем высшая жизнь царствует в тех из них, кто способен дольше пребывать в
области божественного Духа, а низшая преобладает в тех, качества или
обстоятельства которых сложились менее благоприятно.
Обо всем этом, хоть и не вдаваясь в подробности, говорил и Платон, когда