рошо, теперь проведите карандашом по бумаге; нарисуйте каракули, как
ребенок, который не умеет писать. Просто какую-нибудь загогулину! Этому ведь
не нужно даже учиться.
     Хорошо, сделайте на бумаге черточку,  сделайте так, как вы проводите по
доске  ногтем, когда хотите ее  перепилить, или колышком  по земле  в  саду,
когда  проводите   борозду.   Можете  сделать  ее   короткой   или  длинной,
вертикальной или горизонтальной.
     Хорошо,  теперь  нарисуйте  закорючку,  как  дырку  в  бублике;  теперь
сделайте  закорючки,  как  половинки  бублика,  когда  вы  разламываете  его
пополам.
     Хорошо, сделайте  два  косых штриха; один как левый  скат  крыши вашего
амбара, другой -- как правый скат.
     Хорошо,  а  теперь  ткните  карандашом  в  бумагу и сделайте  маленькое
пятнышко.
     Хорошо,  теперь все эти значки, которые  вы сделали, вы  можете сделать
разных размеров, в разных  местах бумаги, в любом  порядке,  даже  один  над
другим или один рядом с другим. Не так ли?
     Все эти  знаки, что  вы сделали и можете сделать в любое  время, -- это
письмена,  только  вы  не  знаете, что это и есть письмо. Вам не обязательно
верить,  что это письмо, -- вы только должны знать,  что  умеете  делать эти
значки.  Знать  это  нетрудно,  потому  что  вы  давно  это знаете. Теперь я
собираюсь  вас разбудить. Все, что мы  тут делали, сделайте еще раз. Я хочу,
чтобы дома вы практиковались в написании этих значков. Хорошо?"
     Затем все, что делала пациентка в состоянии транса, повторили с ней и в
состоянии бодрствования, причем ей давались те же  указания. Ее отпустили  и
предложили  прийти на следующий день. Женщина ушла не совсем довольная, но в
какой-то  мере  заинтригованная.  На  следующий  день  у  нее   индуцировали
состояния транса  разной глубины, от среднего  до глубокого, и выяснили, что
она  потратила  около  двух  часов  на  "делание  закорючек". Затем ей  была
высказана   такая  мысль:  единственная  разница  между  кучей  строительных
материалов, приготовленных для постройки дома, и готовым домом заключается в
том, что дом --  просто  материалы, собранные вместе. К  своему собственному
удивлению,  она  с  этим  согласилась.  Затем  ей  показали  прямоугольник и
сказали:   "Это  грубый  план  стены  амбара  сорока  футов  длиной".  Затем
прямоугольник  рассекли линией  поперек и  сказали: "Теперь это  грубый план
двух  амбаров в двадцать футов длиной, торец к торцу".  И опять, в смятении,
она согласилась.
     Затем  ей показали точную  копию "закорючек", сделанных ею накануне,  и
попросили  выбрать  те  из них, с  помощью которых  можно  было  бы  сделать
мелкомасштабный  "грубый план" стены  сорокафутового амбара,  и  "набросать"
такой  план.  Затем  ей предложили "разделить его  посередине" и "набросать"
одну  стену двадцатифутового  амбара сверху другой стены такого же  размера.
Она это выполнила.
     Затем  ее   попросили  с  помощью  наклонных  линий  "набросать"  торец
двускатной  кровли, а  затем  провести  прямую  линию  "от  одного  края  до
середины,  как крепят  доску  на краю  крыши". Она послушно это сделала.  Ее
стали подчеркнуто убеждать, что теперь она знает, как складывать знаки.
     Теперь, сказали ей,  нужно  взять  половинки дырок  от бубликов  и с их
помощью "округлить углы у стены  амбара". Она сделала и это. Затем пациентке
сказали, что теперь она не только знает, как пишут, но что это установленный
факт.  Сказано  это  было  решительно,  как  нечто  бесспорное.  Хотя  такое
утверждение  сильно смутило женщину, оно  не  помешало  ей  сотрудниц чать и
дальше. Не давая возможности  обдумывать  сказанное, ей  повелительным тоном
предложили рассмотреть свои "закорючки" и "составить их  в разных сочетаниях
по две и по три".
     С  небольшой помощью  автора и  косвенных подсказок  с  его стороны она
выбрала нужные  из сделанных ею сочетаний, в результате чего составился весь
алфавит печатными буквами.
     Она переписала  его  на  отдельный лист бумаги. Затем  на  помощь  были
призваны  рекламные объявления в газетах и журналах  и букварь. Ей постоянно
напоминали,  что она,  не  прибегая  к списыванию,  сама написала все  буквы
алфавита. Затем  ее подвели к  тому, чтобы  она узнавала буквы, не сравнивая
те,  что написала сама,  с изображенными в  книге,  а  определяя,  похожи ли
книжные буквы  на те,  что написала она. Было сделано все,  чтобы не дать ей
сбиться с этой  установки. Ее  возбуждение,  удовольствие и  интерес  просто
восхищали. Вся эта процедура была повторена с ней в состоянии бодрствования.
     Затем  мы  перешли к  следующей  задаче. Пациентку надо  было незаметно
заинтересовать  "строительством буквосоче-таний", "строительством  слов",  а
затем  попросить "назвать", а не прочитать  то, что  получилось.  Каждый шаг
сначала  отрабатывался в  состоянии транса, а потом  повторялся в  состоянии
бодрствования.  Слова  "писать"  или "читать"  не  упоминались,  вместо  них
употреблялись иносказания. Говорили, например, так: "Из  этой  прямой и этой
загнутой линии постройте мне еще одну букву. Теперь выстройте несколько букв
в  ряд и назовите слово".  Затем пациентке  объясняли, что "словарь  --  это
книга не для чтения;  это книга для разглядывания слов, как альбом; его ведь
не  читают,  в нем разглядывают  картинки".  При знакомстве  с  букварем  ей
помогли  убедиться   в   том,   что   она  может,   используя  вертикальные,
горизонтальные, косые и  кривые линии, "построить" любое слово  из него. При
этом не  забывали  настойчиво напоминать  ей,  что чрезвычайно  важно, чтобы
каждое  слово  имело  свое "правильное"  название -- ведь  никто не забывает
правильного названия бороны, диска или культиватора.
     Затем  ее обучили игре в  анаграммы,  сказав для сравнения, что это все
равно,  что  "сломать заднее крыльцо  и  из старого строительного  материала
построить  новую  кухню".  Ей  доставляло  огромное  удовольствие   называть
"слова".
     В заключение пациентку подвели к мысли, что "называть слова -- почти то
же самое, что разговаривать".  Это было  достигнуто тем, что автор просил ее
"построить" слова, взятые из букваря якобы наугад, а на самом деле тщательно
подобранные, а  затем "выстраивать их тут и там на этой прямой  линии". Коща
она "называла"  слово за  словом,  ее это просто потрясло,  потому что у нее
получалось следующее: "Поторопите Ма  поставить  какую-нибудь еду  на стол".
Закончив "называть  слова", она вскричала: "Я всегда говорила,  что это  все
равно, что разговаривать".
     Перейти от "говорения слов"  к  их "чтению" уже не составляло  большого
труда.  Спустя  три  недели  каждую  свободную   минуту  она  проводила,  не
расставаясь со своим букварем, за  сборником текстов для чтения. Ма умерла в
возрасте восьмидесяти лет  от  кровоизлияния  в мозг и  до конца своих  дней
много читала и часто писала письма своим детям и внукам.
     Случай 16. Во время лекции перед сотрудниками больницы одной студентке,
проходившей  здесь  практику,  ее  шеф  в  приказном  тоне  повелел  принять
"добровольное"  участие  в  эксперименте.  Она  никогда  не  сталкивалась  с
гипнозом и тем более  не переживала  это состояние. Она была явно  возмущена
тоном  шефа  и,  хотя  испытывала интерес, пошла к автору  с явной неохотой.
Автор решил использовать этот душевный настрой, прибегнув к методу путаницы,
чтобы преодолеть  противодействие  испытуемой  и быстро  индуцировать у  нее
состояние транса.
     Когда  она показалась  из боковой  двери  на лекторском помосте,  автор
несколько демонстративно  поставил для нее стул. Она не дошла до стула шести
футов, и ее встретили вопросом: "Не сядете ли вы на этот стул вот здесь?" На
слове "этот"  автор подчеркнутым движением положил руку на спинку  стула, на
слове "здесь" -- сделал  жест правой рукой, будто показывал на  другой стул,
стоящий рядом.  Это  вызвало у девушки секундное  замешательство, но  она не
остановилась и продолжала идти. Автор слегка  двинул стул ей  навстречу, при
том послышался короткий, но отчетливый  звук, когда стул поскреб пол.  Когда
она подошла еще ближе, стул  двинули чуть в сторону от нее. Сразу,  едва она
это заметила,  стул  двинули назад на дюйм или  около  этого,  затем на дюйм
вперед и к испытуемой.
     Все это не оставалось ею незамеченным, потому что рука автора на спинке
стула была расположена так, что взгляд девушки был все время сосредоточен на
ней.
     Она подошла  к  стулу и,  повернувшись, стала опускаться, чтобы  сесть.
Едва ноги ее согнулись в коленях, стул с довольно резким звуком повернули на
дюйм. Она заморгала на мгновенье, повернулась взглянуть, что со стулом, и  в
это  время автор взял ее  за правый  локоть,  отвел его немного в сторону  и
подал чуть вперед.  Девушка  оглянулась в ответ, автор отпустил локоть, взял
ее за руку  у кисти  и  сделал ею  движение вверх  и  вниз. Когда испытуемая
перевела взгляд с локтя на кисть руки, ей спокойно сказали: "Садитесь удобно
на  этот  стул  и, когда  усядетесь, закройте глаза и погрузитесь в глубокий
транс. Продолжая сидеть,  спите все  крепче  и крепче  гипнотическим  сном".
Когда она села на стул, автор добавил: "А теперь вы можете  сделать глубокий
вдох,  и  я  продолжу  свою  лекцию".  После  этого,  не  тратя  времени  на
тренировку, автор продемонстрировал  на испытуемой гипноз в сомнамбулической
стадии, а также многие другие явления глубокого гипноза.  Примерно через час
девушку вывели из транса.
     В  момент  пробуждения  были воссозданы  обстоятельства  первоначальной
реальной обстановки,  поскольку  она лежит в основе этого  метода овладения.
Автор взял  девушку  за запястье,  как в момент  наведения  транса. Поэтому,
проснувшись,  испытуемая  оказалась  в  первоначальном  состоянии  душевного
смятения, которое было прервано быстрым развитием глубокого  транса.  О том,
что  происходило  с  ней в  течение  часа,  она совершенно не  помнила,  это
подтвердилось  ее словами: "Вы меня совсем сбили с толку  и я не  знаю,  что
делать. Ну,  вот я села, а что вы хотите,  чтобы  я сделала  рукой?"  На это
последовал ответ: "Хотите испытать на себе гипноз?" Она сказала: "Не знаю. Я
не  уверена. Я даже не знаю, можно ли меня загипнотизировать.  Я думаю,  что
это возможно. Если вы этого хотите, я не возражаю". Она не понимала, что уже
побывала в состоянии транса и  что прошел целый  час. Эта амнезия  устойчиво
сохранялась.
     Испытуемую  спросили, что она  имеет  в  виду, говоря,  что ее  сбили с
толку. "Ну,  когда я пришла  сюда, вы предложили  мне  сесть на этот стул. А
потом стали дергать его то  туда, то сюда. Потом  вы взяли меня за локоть, и
не  успела я понять, чего вы  от меня хотите, стали двигать моей рукой, и я,
конечно, сбита с толку. Так что от меня требуется?"
     Из  этих слов испытуемой со  всей очевидностью  проступает смысл метода
путаницы, независимо от  того,  на чем  он  строится: на прямых внушениях, с
помощью которых от испытуемого добиваются равнонаправленных и противоречивых
реакций, или, как в  этом случае, на использовании  разных аспектов реальной
обстановки.  Смысл в  том,  что  человек  испытывает острую  и настоятельную
потребность внести ясность  в запутанные обстоятельства. Поэтому предложение
погрузиться в состояние  транса, как нечто ясное и определенное, принимается
с  готовностью  и  действует соответственно.  В  нашем случае  девушка сразу
получила  указания:  "Садитесь!",  "Закройте  глаза",  "Спите  крепко".  Эти
указания наводили порядок в той путанице, которая на нее обрушилась.
     В  этом случае  (как и  во  многих  других случаях, когда  прибегают  к
подобным методам)  реальные обстоятельства использовались таким образом, что
испытуемая  не  могла решить  для себя, какой  ответ  от  нее требуется. Это
состояние  породило все возрастающую  потребность как-то  отреагировать.  По
мере   усиления  этого  желания  ей   предоставляли  возможность   адекватно
отреагировать на возникшую ситуацию. Таким  образом, в  этом методе индукции
учитывался характер всей ситуации в целом.
     Итак,  мы привели целый ряд самых  различных  частных методов наведения
транса и  проиллюстрировали  их применение экспериментальными и клиническими
случаями.  Главной особенностью  этих методов  является то,  что собственные
установки  испытуемого, его чувства, характер, его  мышление и поведение,  а
также  противоречивые обстоятельства реальной обстановки рассматриваются как
существенные  элементы  техники  индукции (этим  они  отличаются  от  обычно
практикуемых  методов, с помощью  которых  испытуемому внушают  определенную
форму  поведения, выбранную  гипнотерапевтом).  Эти методы имеют самое общее
применение  и в  то  же  время показывают,  что гипноз может быть применен в
различных стрессовых ситуациях и к тем пациентам, которые, на первый взгляд,
не поддаются  ему. Эти методы иллюстрируют также  некоторые  фундаментальные
психологические принципы, лежащие в основе наведения и течения транса.
     Вернуться к содержанию

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ О ЛЕВИТАЦИИ РУКИ И ДРУГИХ ИДЕОМОТОРНЫХ МЕТОДАХ
     American Journal Clinical Hypnosis, 1961, No 3, pp. 196--199.
     Весной  1923  года в университете  штата Висконсин ассистент профессора
психологии,  доктор  философии   Кларк  Л.   Гулл   опубликовал   интересную
экспериментальную работу  о гипнозе.  Мне  было предложено  продолжить  свои
опыты и исследования летом, а потом сообщить  о них  на семинаре аспирантов,
который проводится факультетом психологии.
     Все это было  выполнено,  и в сентябре 1923 года в университете начался
первый запланированный  курс  по  гипнозу  для аспирантов. Этот  семинар был
посвящен систематическому исследованию и обсуждению летних экспериментальных
опытов, а находки  и открытия  сообщались и демонстрировались перед  группой
слушателей. Кроме  того, была представлена дополнительная работа,  начатая и
выполненная Кларком Л. Гуллом в течение академического года.
     Летом 1923 года, кроме всего прочего, я заинтересовался  автоматическим
письмом, которое получал  от  пациентов сначала в  состоянии транса, а потом
путем  постгипнотического  внушения.  Это  дало   возможность   использовать
внушения,  побуждающие  к  автоматическому   письму  как  косвенному  методу
индукции транса,  в  работе  с  неискушенными пациентами. Хотя  и достаточно
эффективный в целом, во многих случаях этот метод оказался слишком медленным
и  трудоемким  для  индукции. Он  был  изменен так,  что пациенту внушалось:
вместо письма  кончик  карандаша  будет просто  двигаться  вверх и  вниз или
вправо  и  влево  по листу  бумаги.  Вертикальные или  горизонтальные линии,
закрепленные таким образом,  оказались потом замечательным методом  обучения
автоматическому письму трудных пациентов.
     Сразу же выяснилось, что карандаш и бумага были лишними и что  основное
значение имела идеомоторная деятельность. Тогда автор, используя  в качестве
объекта свою младшую сестру  Берту, вызвал у нее  сомнамбулическое состояние
транса путем  простого  метода  поднятия  руки.  После было  придумано много
вариантов  этого  первоначального  метода,  пока  не  стало  очевидным,  что
эффективность  многих предположительно различных методов индукции  состояния
транса связано в  основном с использованием идеомоторной активности,  а не с
вариациями технических приемов  наведения  транса, как иногда наивно считают
специалисты.  Возможно,  из  всех вариантов  идеомоторных методов  индукции,
которые  были изобретены психологами, наиболее  полезными  являются  простое
поднятие руки, дающее визуальный эффект присутствия, и немного более сложное
ритмическое  движение руки, в  котором визуальное  участие и  участие памяти
часто  ведут к идеосенсорной  реакции с аудиальной  галлюцинацией музыки и к
развитию сомнамбулического состояния транса.
     Другая  наиболее техничная  и  сложная процедура  индукции  транса была
разработана в то же лето и повторена во многих вариантах,  но  без реального
представления   о   том,   что   она   за  собой   влечет.  Испытуемым  стал
шестнадцатилетний  мальчик,  который регулярно  развозил молоко.  Раньше его
никогда не гипнотизировали. Его попросили спокойно посидеть в кресле и молча
воскресить в  памяти каждое  ощущение в своем теле в соответствии с тем, как
он систематически вспоминал события двадцатимильного маршрута, на протяжении
которого правил упряжкой лошадей. Здесь необходимо пояснить, что, так же как
можно помнить названия,  имена, вещи  и события, можно вспомнить и различные
ощущения тела. Это  испытуемый и должен был сделать, сидя с закрытыми тазами
в кресле и вообразив себя  едущим по дороге, ощущая в руках вожжи и движение
повозки.
     Мальчик  сжимал  руки и менял положение  тела так, словно действительно
правил упряжкой лошадей. Вдруг он сделал упор  ногами, отклонился назад,  и,
казалось, старается туго натянуть вожжи. Его тут же спросили: "Что ты сейчас
делаешь?". Открыв глаза,  он ответил: "Спускаюсь  по горе  Коуллана". (Автор
сам часто  ездил по  этому маршруту  и сразу узнал характерное поведение при
управлении упряжкой во время спуска с крутой горы.)
     После этого, снова закрыв глаза и пребывая в сомнамбулическом состоянии
транса,  мальчик  прошел  весь  путь  так,  будто  бы  он  правил  лошадьми,
поворачивая то  вправо, то  влево;  горбясь, он "поднимал" бидоны с молоком;
таким  образом,  он  восстанавливал  весь ход  событий на протяжении  своего
обычного маршрута.
     Однако на  одном участке пути, где не было фермерских домов, испытуемый
как будто натянул  вожжи  и закричал "тпру".  Ему  сказали,  чтобы  он  ехал
дальше,  но  он  ответил:  "Не  могу!".  После  многих  бесполезных  попыток
заставить его  продолжать  маршрут  мальчика  спросили, почему  он  не может
ехать. Ответ был лаконичен:  "Гуси". Автор сразу же вспомнил,  что  часто  в
момент проезда повозки с молоком стадо гусей, идущее  к пруду, действительно
пересекало дорогу, останавливая движение.
     Первое состояние транса продолжалось несколько часов, в течение которых
мальчик переживал события "поездки", и  казалось невозможным вмешаться в это
путешествие или прервать  его. Состояние транса нельзя было закончить до тех
пор, пока испытуемый не "повернул" лошадей назад к дому.
     Эта поездка повторялась  позже в таком  же состоянии транса,  с теми же
результатами. Мальчика просили оживить в памяти  другие  поездки, в  которых
гуси не  встречались, но лишь однажды он  пренебрег  укоренившейся практикой
останавливать лошадей в привычном месте.
     Изучая  этот вопрос,  автор  не использовал  кинестетическую  память  и
кинестетические  образы  для  наведения транса,  но  работа  привела  его  к
систематическому и плодотворному исследованию возможности использовать любую
сенсорную  модальность  в  качестве  основного  процесса  при  гипнотической
индукции.
     Во время первой демонстрации своего метода левитации руки  при индукции
транса слушателям семинара 1923--1924 годов автор случайно сделал открытие о
произвольном    проявлении   у   испытуемой   галлюцинаторной   идеомоторной
деятельности. Она добровольно вызвалась участвовать в демонстрации того, что
автор называл "наведение  транса левитацией  руки". В то  время когда  она и
остальные  слушатели напряженно наблюдали за ее руками, лежащими на коленях,
автор попытался внушить  испытуемой,  чтобы она подняла правую  руку, и  все
безрезультатно. Наблюдая  за  ней  и  пытаясь оценить неудачу при  индукции,
автор заметил ее пристальный взгляд, направленный куда-то в пространство, на
уровне  плеча,  а выражение ее  лица и очевидное  отключение  от  окружающих
показали,  что  у  нее возникло  глубокое  состояние  транса.  Ей  приказали
произвольно поднять левую руку на уровень  взгляда.  Не  изменив направления
взгляда, она подняла левую руку до уровня  плеча.  Затем ей приказали  вновь
положить левую руку на колено  и  представить, как "медленно"